У одного мужика была сварливая баба. До того вредная - спасу нет. Терпел, терпел, ее мужик, потом взял свою ненаглядную, да и зарыл в грядку, чтобы избавиться наконец-то. Думал, прорастет она, укоренится, да и с места не сдвинется – будет вместо пугала на огороде.
А год был урожайный, и вместо одной к осени у него выросло еще три бабы: все с одинаковыми мордами, голосистые, языкатые, стоят, взявшись за руки и слюною брызжут по сторонам. Даже заплатки на телогрейках и те у всех одинаковые и в тех же местах пришпандоренные. И тут уже сам черт не разберет, где та, на которой он женился.
В общем, осенью снялись эти четыре бабы с грядки, землю с себя стряхнули, и в дом к мужику. Сели за стол и жрать требуют. А у мужика никак челюсть на место не становится. Струхнул он шибко. То, что четыре бабы и все одинаковые – полбеды, а вот то, что их кормить надо всю зиму – это уж слишком – где ж столько еды наберешься. И горько, горько он стал сожалеть, что вот так обошелся со своей благоверной. Терпеть, конечно же, невозможно сварливую бабу, но та ведь одна была, а теперь их вон сколько…
Накормил он, конечно, всех четверых, а уж спать побоялся с ними ложиться. Залез на сеновал и лежит, размышляет, что с ними делать. Четыре работницы в доме это вроде и неплохо, но они, же все одинаковые до жути, тем более каждая на него права иметь будет – запилят в четыре пилы. И если у первой язык был с полметра, то теперь такой же и у остальных. Холодный пот прошиб мужика. Слез он потихоньку с сеновала и подкрался к открытому окну своей спальни. Слышит бабы промеж собой шушукаются как им лучше от мужика избавиться, да такой галдеж потом подняли,.. – каждая языком полуметровым хлещет другую…
В конце-концов языки у них переплелись между собой, как змеи, да и завязались тугим узлом - не распутаешь. А мужик тут возрадовался да и поволок их кучкой поутру на рынок.
Собрался вокруг них народ, все смеются, пальцем тычут, а покупать никто не собирается. Один купец долго ходил вокруг да около, все приглядывался к товару. « Бабы, - говорит, - хорошие, крупные, и в хозяйстве очень даже пригодятся, да уж больно у них языки длинные», « А это дело поправимое. – отвечает мужик, - мы счас их быстро укоротим», и берёт он тогда нож и хвать, хвать по языкам!.. Троим сразу отсёк лишнее, а вот четвёртая сбежала.
С тех пор она не показывалась мужику на глаза. И жил наш мужик спокойно и счастливо. Детей сам на ноги поднял. В поле трудился, как мог. Только стал он замечать, что у его дочерей языки стали во рту не помещаться, всё норовят наружу выскочить, да позлословить без повода. И понял мужик – они в мать.
Постарался он их быстрее замуж выдать, пока языки полную силу не набрали.
Вот такая вышла история. Всё бы хорошо, но расплодилось с тех пор племя сварливых баб – редко в каком дому хозяйка спокойная, а если какой мужик ещё и в стопку заглядывает, то, как у нас говорится, вообще кранты ему.