Декабрь 2016
Столь привычный конфликт отцов и детей. Известный всем и каждому с самого рождения: по вопросам политики, в обыденной жизни и, конечно же, по надвигающемуся неминуемо будущему. Социально-воспитательное насилие взрослых над маленькими первобытными зверёнышами, которое, лет через двадцать, иногда тридцать, даёт зрелую, ответственную, самокритично настроенную личность – подарок прошлого поколения нынешнему. Или не даёт... не в силах поколение отцов повлиять на детей, как по причине низкой авторитетности, так и по вине стремительно изменяющегося мира, реальности, к которой дети куда более приспособлены, чем отцы.
В каком возрасте дети разочаровываются в родителях? С младенчества, после первой же порки? От встречи со сверстниками, проще и понятнее объясняющими окружающий мир? Или же в период гормонального перерождения?.. Быть может во время гражданской войны, прокладывающей линию ненависти поверх государств, городов и квартир?.. Квартир иль домов, так мучительно строившихся отцами, когда малыши не понимали ещё стоимости детской комнаты, а только недостаток игрушек их волновал... Всё жилище мечтали превратить в они «Детский мир», а ведь это жилище – ещё много лет будет высасывать средства уже немолодой к тому времени семьи.
Десять-двадцать лет пролетают за несколько месяцев. Повзрослевшие дети стремятся к противоположному полу, иногда вынуждаются к созданию собственной семьи, да и просто хотят учиться, несмотря на высокую стоимость высшего образования. Естественно: как для собственной семьи нужны средства на жильё, так и для обучения в университетах – тоже потребуются не заработанные ещё детьми деньги. И на помощь им придёт высоко-развитая банковская система, на все случаи жизни предоставляющая кредит. На обучение, на бытовые товары, на мебель, электронную технику и даже – на квартиру и дом. И как здесь не вспыхнуть конфликту, если родители, воспитавшие, выкормившие и давшие билет в жизнь ребёнку, слегка намекают на помощь с его стороны – в погашении их многолетнего ипотечного кредита? Ровно двадцать лет назад семья вошла в сношения с банком, не спросивши мнения детей, и те теперь вынуждены помогать на последнем десятке тридцатилетнего срока. А ведь у них и свой, небольшой, долг банку, за обучение, а впереди уже и семья, и ребёнок скоро должен явиться на свет...
Нет, отцы явно не ожидали такого безответственного и чёрствого отношения детей! Ну, кто мог подумать, что ребёнок, выросший в прекрасной светлой комнате, просторной и новой квартиры, откажет в небольшой помощи отцу или матери, а ведь он давно уже знает, как непрост ежемесячный взнос банку – родному, ни минуты не прощающему задержки по платежам! Каких-то пять-десять лет, и родители получат долгожданную свободу; неужели же они неправильно воспитали детей? Им, немолодым уже, отцу и матери, ещё нужно пожить, попутешествовать, увидеть мир, сравнить его с миром внутри телевизора, ведь и старость уж не за горами, а больничная книжка – всё толще и толще, зрение – хуже, подвижность – не та, и всё знакомей становится местная поликлиника. Тот редкий случай, когда истинно воспитанные дети: приняли расходы родителей, погасили отчий кредит, начали собственную жизнь, и вдруг... столь добрый семейный врач отправляет папу иль маму на обследование, огорчившее всю семью зловещим результатом. И диагноз: энная стадия рака, сердечная патология, болезни мозга и прочие истории из многосерийного фильма о больнице. И вновь здесь на помощь приходит роднейший, хоть и позабытый немного, банк, расположенный через дорогу.
Кредит на обучение, ипотечный кредит, на ремонт квартиры, автомобильный и, к концу жизни – на лечение. И где-то в этой цепочке – ещё непогашенные обязательства родителей, – не для этого дети появлялись на свет! И система детского школьного воспитания – чуть запоздала и не смогла предвидеть такое искривление реальности. И теперь... разделённые семьи, антагонизм поколений, и каждый случайный молодой человек – «неблагодарный отпрыск чьих-то родителей», а каждый зрелый – «ненавистный угнетатель молодёжи, навязывающий платежи за свою убежавшую молодость!»
Но, куда деться от реальности?.. От того, что дети, начавшие новую жизнь, так же само вынуждены становиться клиентами банков, на двадцать, тридцать, а порою и сорок лет принимать ипотечные условия, порождать уже своих детей, и жить, жить, жить в этой несправедливой ни в какой области жизни! И они принимают эту несправедливость. С ранних лет они прививают своим сыновьям и дочерям мысль о неминуемости кредитования, о неполном владении семейным жильём, о непременном переносе задолженности на плечи с родительских, и те соглашаются, неизбежно, с навязанными условиями. Этакий естественный отбор, и не принявшие, не усвоившие законы нового существования – не смогут вырастить благодарных отпрысков, те в свою очередь – также потерпят поражение – в борьбе за выживание в этой, изменённой, реальности. Всё просто: ты, ребёнок родителей, живёшь с ними до окончания школы, берёшь кредит на обучение, выучиваешься в институте, находишь работу, и к выплатам за образование прибавляешь ещё средства за квартиру родителей. И чем раньше, тем лучше – оформляешь кредит и на собственное жильё, на ремонт, на личный транспорт. Год за годом ты освобождаешь папу и маму от многолетней ноши, позволяешь пожить для себя, ухватиться за ускользающую молодость, бодрую зрелость и к старости берёшь кредит на дорогостоящие операции для людей, приведших тебя в этот мир. И твои дети, наследуя тебе во внешности, манерах и привычках, таким же образом готовятся перенимать семейный долг с твоих натруженных плечей, через двадцать-двадцать пять быстрых лет.
Так формируются династии – родовая ипотечная аристократия: каждый новый наследник увеличивает долг семьи банкам, и через несколько поколений суммарный долг достигает до размеров целого состояния! И редкий потомок не приумножит задолженность; только самые безответственные могут уменьшить оную, тем самым ставя под угрозу труд нескольких поколений. Естественно, и жизнь банков заметно удлинилась: никого теперь не удивляют многосотлетние кредитные объединения, – они же действительно нужны людям! Хоть и возникают иногда казусы: утрата прямого наследника – с передачей семейного долга близким родственникам: здесь не всегда однозначна преемственность; имеют место судебные тяжбы и затяжные конфликты. Либо же полное прерывание ипотечной династии: если один из потомков, единственный, не смог оставить наследников, приуменьшил ипотечное состояние и канул в лету... И задолженность банку переходит в окончательное владение банка. Так и заканчивается ипотечная и прочая долговая история: с момента подписания договора с банком, триста-четыреста лет назад, и до бесславного исчезновения всей семьи, с её длительной биографией. Но если же есть хоть какой-то наследник, то расти и расти ипотечному благосостоянию, ведь не сможет же отдельно взятый человек погасить всё то, что накоплено его предками, – как это глупо, рискованно, безответственно и нелепо!..