В один из предновогодних вечеров Ордынцев, стоя у окна своей квартиры, тихо выстукивал по подоконнику какую-то мелодию. Он смотрел на сверкающие снежинки, в свете уличных фонарей, путешествуя по паутине собственных мыслей, которые уводили его в далекое прошлое. Снежинки, похожие на роящиеся мухи, завораживающе падали, устилая белым ковром проспект города, в котором он жил. В гостиной было прохладно и одиноко. Вскоре Евгений Иванович почувствовал озноб в теле. Он снял со стула, коричневый пиджак, накинул его на худые покатые плечи, и вновь подошел к окну. Его длинные пальцы снова принялись выстукивать незнакомый мотив, сбивая ритмический отсчет настенных часов. На холодном окне заметно проступало туманное пятно, от его горячего дыхания. Мужчина принялся смотреть сквозь замерзшее стекло, на суетливых людей, сновавших по заснеженному проспекту, в движениях которых отмечалось заметное оживление. Падающий снег продолжал навевать на него воспоминания десятилетней давности, от чего он чувствовал себя покинутым и одиноким. С каждой секундой природа все выразительней вырисовывала в огнях иллюминаций, сказочный зимний пейзаж, возвещая о скором приближении Нового Года. Сказочное состояние, изредка нарушал декабрьский ветер, который игриво закручивал снежинки ввысь, превращая их в снежные вихри, которые щедро обсыпали городских прохожих небесным серебром.
Интеллигентная худощавость, Ордынцева не портила, а скорей придавала ему некую выразительность и индивидуальность, присущую людям духовной профессии. Художественная жизненная стезя, давно стала его ремеслом, которому он отдавал всего себя без остатка. На лице заметно проступали разбросанные веснушки, а его ясные глаза обрамляли густые брови. Сзади головы прямые каштановые волосы, ложились на воротник темной клетчатой рубашки, скрывая худощавую шею. На среднем пальце левой руки виднелся массивный серебряный перстень с коричневым округлым сердоликом . В комнате присутствовал традиционный беспорядок, присущий богемному сословию, к которому Ордынцев с гордостью себя относил. В дальнем углу стояли незаконченные холсты, а на стенах висели наиболее выразительные картины с изображением ярких пейзажей, архитектурных композиций, и еще что-то в стиле авангардизма. За сервантом у стены стоял большой письменный стол, на котором светился монитор ноутбука. Евгений уже третий год безрезультатно пытался найти в поисковых сервисах и социальных сетях очень дорогого для него человека, о котором он последнее время постоянно думал. Эту навязчивую идею питало неожиданно вспыхнувшее в нем чувство, которое стало увеличиваться со временем. После десятилетнего перерыва, когда казалось, что все давно прошло и возврата отношениям быть не может, с ним что-то произошло, и теперь он не мог жить, что бы ни думать о ней. Что творилось в его душе, он не понимал. Все попытки как-то загасить навязчивые мысли, и перестать думать о девушке, с которой он обошелся не лучшим образом, не давали результата. Ордынцев снова и снова ковырялся в воспаленной памяти прошлых лет, заставляя свое воображение дорисовывать забытый образ . Он искал логическое объяснение тому, что дало толчок этим навязчивым воспоминаниям? Но ответа так и не находил.
С молодости Евгений любил играть чувством любви. Когда десять лет назад он случайно познакомился с Леной, и их знакомство переросло в регулярные встречи, тогда зародилась в нем мысль провести с девушкой глупый и дерзкий эксперимент. Он на практике решил проверить истинность придуманной им, так называемой теории любви, которая невесть откуда зашла ему в голову. По его представлению если в отношения сначала привносить высшее проявления нежности и возвышенных чувств, а затем сменять их на противоположные чувства холода и безразличия, то посредством таких манипуляций, напоминающих закалку металла, можно в человеке пробудить пламенное чувство любви. После знакомства он, не стал откладывать все в длинный ящик и приступил к делу. При встречах с девушкой, он искусно выискивал те, или иные причины для оправдания резкой смены своего поведения, а затем тайно наблюдал за ответной реакцией Лены. Девушка со временем стала все больше привязываться к своему избраннику, пока ситуация не достигла пределов разумного поведения. Евгений в душе ликовал. Ведь его теория действительно работала! Но, что бы ситуация не оказалась не обратимой, ему пришлось быстро прервать свой эксперимент и в отношениях поставить точку. И вот, спустя годы, былая любовь неожиданно вернулась и настигла его как лавина, после чего он потерял душевный покой и спокойствие. Теперь она безжалостно мстила ему за его дерзость. Ордынцев подсознательно чувствовал свою вину, но признаться в истинных причинах вспыхнувшей любви, он не хотел. Идя на поводу своего эго, он категорически отметал догадки, и упорно искал какое-то другое объяснение, того что творилось в его душе. Невзрачная на вид и простоватая в общении Лена, о которой он думал каждый день, теперь представлялась для него идеальным совершенством. Он видел в ней и смысл своей жизни, и источник творческого вдохновения. В эти минуты он был уверен, что достаточно только увидеть и прикоснуться к любимой девушке, что бы мир засиял новыми красками. Вот только отыскать ее в хитросплетениях всемирной паутины он был не в силах.
К вечеру, чувство тоски, отозвалось ноющей болью в сердце Ордынцева. Евгений быстро оделся, и вышел на улицу. Оживленный заснеженный проспект подействовал на него как холодный душ. Мысли вскоре улеглись в туманной голове, а на смену душевных терзаний, пришли пустота, и отрешенное безразличие, которые теперь были для него благом. Он побрел по шумному заснеженному тротуару, периодически останавливаясь возле сверкающих витрин. Мерцающие огни иллюминаций то и дело высвечивали на его осунувшемся лице уродливые гримасы, напоминающие слепки безрассудных поступков из его прошлой жизни. Незаметно мужчина обнаружил себя в большом магазине, где были представлены репродукции картин знаменитых художников. Какое-то время он пристально рассматривал их , но ни одна так и не тронула его душу. Ордынцев вышел наружу, посмотрел по сторонам и направился в городской парк, откуда доносились звонкие детские голоса. Детвора веселилась и играла в снежки. Проходя мимо них, он остановился, затем постояв немного, уселся на деревянную лавку, предварительно смахнув пушистый снег, и стал наблюдать. Ему вдруг захотелось снова ощутить себя таким же маленьким и беззаботным, когда вся жизнь была только впереди, а за плечами не было тяжелого груза прошлых лет. На миг это ему удалось. Что-то неуловимое очень светлое и радостное коснулось его души. Еще чуть-чуть, и казалось, сказка свершится, и вернется детство, и будет как раньше! Но нахлынувшая следом волна прожитых лет, вернула его к реальности. Ему стало не по себе. Он встал, отряхнул курточку от падающего снега, и медленно направился обратно, в сторону людного проспекта, оставляя за собой длинные снежные следы.
На проспекте, он остановился возле стеклянного цветочного киоска. Его внимание привлекли алые розы, сложенные в пластиковые ведра. Он долго рассматривал их сквозь витринное стекло и вдруг вспомнил, что именно такие розы он хотел подарить Лене в день их расставания. Картины из прошлого одна за другой начали всплывать в памяти. В день расставания он стоял перед Леной с опущенными глазами, и выдавливал из себя вымышленную причину, и лишь в конце разговора осмелился открыто посмотреть ей в глаза. Девушка молча смотрела на него , кусая алые губы. По щекам текли окрашенные тушью капельки слез. Далее в памяти всплыли разбросанные по земле алые розы у его ног, когда он попытался передать букет. От воспоминаний у него самопроизвольно сжались кулаки. Такой женский облик девушки и запомнился Ордынцеву, в минуты их расставания. С тех пор он ее не видел. Любовь, которой он когда-то пренебрег, теперь каждый день сжигала его душу невыносимым огнем, от которого ему не было спасения.
У цветочного киоска остановился черный джип. Из него вышел стройный седоватый мужчина лет пятидесяти в темном костюме с открытым воротником. На шее болтался синий шарф. Он быстро перешел на другую сторону машины и учтиво открыл дверцу пассажира. Из машины вышла элегантная женщина средних лет в приталенном красном пальто и белых сапожках. Они подошли к киоску и остановились. Ордынцеву хорошо был слышен их разговор.
- Я отгоню машину на парковку,- говорил мужчина, - Ты подожди меня внутри, хорошо?
- Только побыстрее, мы уже опаздываем!- ответила женщина в красном пальто, и направилась к входной двери Пассажа, находящегося вблизи киоска.
Ордынцев, который наблюдал за ними, через витринное стекло, сразу обратил внимание на женщину, которая прошла рядом. Он вдогонку бросил на нее беглый взгляд, и ощутил потрясение, словно его ударило током. Вглядываясь в удаляющуюся женскую фигуру, Ордынцев внезапно рванул с места, устремляясь за незнакомкой.
- Боже, неужели Лена? - мелькнуло в его голове.
Добежав до магазина, Евгений резко остановился у входа с плачущей иллюминацией. Женщина успела скрыться за массивной дверью. Он, с показным нетерпением, пропустил выходящих посетителей, с большими подарочными коробками, затем быстро нырнул внутрь магазина. Оказавшись в большом шумном фойе, переполненном людьми, Ордынцев приподнялся на носки, и стал шарить глазами по сторонам. Во втором торговом секторе, за перегороженным стеклом, он увидел подозрительную женщину в красном пальто. Удары сердца отдавались в висках. Переведя дыхание, и немного успокоившись, Евгений спокойно приблизился ко второму сектору, и через стекло стал внимательно рассматривать загадочную женщину.
- Она, или не она?- путался он в догадках.
Женщина стояла к нему спиной и рассматривала товар, выставленным на прилавке. Немного погодя Ордынцев зашел внутрь, и стал более пристально рассматривать незнакомку в профиль. Ведь прошло десять лет, и он вполне мог обознаться. Когда женщина уложила покупку в целлофановый пакет, и повернулась к нему лицом, он увидел на правой щеке знакомую родинку. Это была та самая Лена, которой он, вопреки настоящей любви, открыто и жестоко пренебрег.
- Лена? Или я ошибся? - с тревогой в душе обратился он незнакомке.
Женщина, изучающим взглядом, посмотрела на него.
- Мы знакомы?- немного опешив, спросила она.
- Вы Лена, или я обознался? - переспросил Ордынцев, потирая влажные ладони.
- Да, Лена! - утвердительно отозвалась женщина, и прижала пакет с покупкой поближе к себе.
- Вы меня не узнаете? – спросил Евгений.
- Нет!
Наступила неловкая пауза, которая поневоле заставляет активно подключать память.
- Хотя погодите! - лицо незнакомой женщины приобрело задумчивый вид.
- Вы работали у меня на фирме? - предположила она.
- Нет! Нет, я не работал у вас на фирме, - закрутил головой Ордынцев.
- Я Женя! Помните фонтан в парке? Вы тогда уронили в него свой мобильник, а я достал.
Женщина изменилась в лице и застыла от неожиданности. Евгений сразу заметил в ее глазах едва уловимую перемену. По выражению ее лица было понятно, что она его узнала. Лена стояла в растерянности и долго смотрела на Ордынцева. Ее взгляд был тот же, что и десять лет назад в минуты их расставания. От ее взгляда у него снова стало что-то переворачиваться в душе. Перед ним снова стояла прежняя Лена, с которой он когда-то встречался. Он не видел уже образовавшихся на ее лице морщин, не замечал возрастную округлость ее фигуры, даже манеру говорить и держаться, которые были теперь иными, он не видел. Словно и не было этих десяти лет. Перед ним снова стояла та самая девушка из прошлой жизни. Все слова, которые он хотел сказать ей еще час назад, вдруг куда-то улетучились. Ордынцев почувствовал, как по груди разлилась пекущая боль. Он не знал что говорить, и стоял молча, переминаясь с ноги на ногу. Молчала и она. Они просто стояли и смотрели друг на друга.
- Ты дашь мне свой телефон? - вдруг спросил Евгений, нарушая затянувшуюся паузу.
- Зачем?- тихо спросила Лена.
Евгений почувствовал, что стоящая перед ним дорогая и близкая его сердцу женщина, неожиданно стала какой-то далекой и даже чужой, до которой он уже не мог дотянуться.
Он почувствовал себя скачущей лошадью, которая на полном ходу ударилась о невидимую стену, которую поставило время. Евгений реально услышал, как его честолюбие с болью и грохотом упало на грязный мраморный пол пассажа, на котором он стоял. Справляясь с неловким замешательством, ему ничего не оставалось, как изобразить на перекошенном лице искусственную улыбку.
- Да так, просто хотел позвонить, поболтать, - стал вилять мужчина, почти выдавливая из себя, что первое придет на ум.
Лена внимательно смотрела на бывшую любовь, пытаясь уловить его взгляд, затем немного погодя, достала из сумочки блокнот с ручкой, вырвала листок и написала печатными буквами десять желанных цифр.
- Вот, возьми,- сказала обыденным и безразличным тоном Лена, протягивая клочок белой бумаги.
- Спасибо! Перезвоню, как будет время! - превозмогая себя, что бы ни упасть еще ниже, ответил так же холодно Евгений, и забрал сложенный листок.
Сзади подошел седовласый мужчина, которого он видел с Леной у цветочного киоска.
- Познакомься это мой муж – Валентин! - с гордостью представила Ордынцеву своего спутника Лена, затем переведя взгляд напротив, произнесла:
- А, это Евгений, когда-то работал у меня на фирме, - и выдержав паузу, добавила, - Посыльным!
Говорить было неочем. После обмена мужским рукопожатием они расстались. Ордынцев сунул белый листок во внутренний карман куртки и вышел на проспект.
Ветер усилился, начиналась настоящая метель. Евгений ощущал себя побитой собакой, которую вышвырнули из дому. Трудно сказать какие мысли одолевали его в те минуты, но одна беспокоила больше всех, когда на остановке он вертел в руках белый листок и рассматривал телефонный номер, аккуратно написанный рукой любимой женщины. Сквозь цифры незримо проступала надпись -"Абонент не доступен !". Он почему-то стал повторять эту казенную фразу, пока не подъехал троллейбус. Ордынцев пропустил вперед ожидающих пассажиров и зашел в полупустой салон последним. Однако перед тем как закрылась дверь, в свете фонаря было видно, как из троллейбуса вылетел, и закружился в безучастном танце, маленький листочек белой бумаги на котором печатными буквами был написан номер мобильного телефона. Тусклые огни троллейбуса вскоре затерялись в дали вечернего проспекта, а листок подхваченный холодным декабрьским ветром, продолжал кружить в снежном вальсе, поднимаясь все выше и выше. Вскоре он уже летел между кронами деревьев, напоминая белого голубя, который на прощание махнул крылом, и скрылся за заснеженной крышей торгового центра.