КАЖДАЯ МЕЧТА ДАЁТСЯ С СИЛАМИ НА ЕЁ ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ" (Виталий Сундаков)
Господа, у меня издано уже шесть книг в общей рубрике "Морская авиация как она есть" и седьмая сейчас находится в печати. Ряд читателей попросили меня издать мои лучшие рассказы отдельной книгой, а другие, не менее привередливые (смеюсь) читатели хотят и даже требуют издать "любовные опусы" отдельно, а рассказы про полёты, драки и прочую "залихвасткую жисть" - тоже отдельно, якобы для лучшего усвоения. Я решил пойти другим путём - написать роман на основе того, что уже размещено на прозе.ру, естественно не копируя их слово в слово, а просто взяв за основу всё лучшее, что удалось создать фуражке "53" размера за шесть лет с момента выхода в свет моего первого рассказа, причём всё в перемешку, как и действительно бывает в жизни, когда одно событие следует за другим.
Поскольку одному Богу известно, сколько времени у меня займёт эта работа, учитывая состояние здоровья, решил публиковать главы по мере их написания. Их периодическое появление будет говорить о том, что полковник борется и ещё не "склеил ласты" раньше времени. Всем Удачи!!!
ВСЕГО ОДНА ЖИЗНЬ
«Нет ничего красивей сказки, придуманной самой жизнью» (Стефан Цвейг)
Слова и музыка Владимира Высоцкого.
Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась любовь
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.
И чудаки ещё такие есть -
Вдыхают полной грудью эту смесь.
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья.
Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву,
Я дышу и, значит, я люблю,
Я люблю и, значит, я живу.
И много будет странствий и скитаний,
Страна Любви - великая страна,
И с рыцарей своих для испытаний
Всё строже станет спрашивать она,
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна.
Но вспять безумцев не поворотить,
Они уже согласны заплатить
Любой ценой, и жизнью бы рискнули,
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули.
Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мёртвых воскрешал,
Потому что если не любил,
Значит, и не жил, и не дышал.
Но многих захлебнувшихся любовью
Не докричишься, сколько ни зови,
Им счёт ведут молва и пустословье,
Но этот счёт замешан на крови,
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви.
И душам их дано бродить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрёстках мирозданья.
Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву,
Я дышу и, значит, я люблю,
Я люблю и, значит, я живу.
Девочкам, благодаря которым впервые родилось чувство влюблённости и любви: Оле Шикиной (2-ой класс), Шуре Пешковой (4-ый класс), Тане Шпаковой (8-ой класс); женщинам, которые оставили глубокий след в душе: Заслуженному Мастеру Спорта Международного класса, члену сборной Советского Союза по плаванию Татьяне Вахромовой, Мастеру Спорта СССР по волейболу Елизавете Т. , ставшей моим духовным Наставником по жизни, барду Наталье Долматовой (Симферополь), Ирине Скидановой (хатха-йога); моим любимым жёнам: КМС по волейболу Ирине Шаманской, Татьяне Рябовой, Людмиле Гавриловой, Ирине Кайдаловой (крийя-йога) — ПОСВЯЩАЕТСЯ...
ПРОЛОГ
Над побережьем Северного моря пронёсся Арктический циклон, после которого небо очистилось и заиграло свежими красками ранней осени. На камне сидел старик в аккуратно покрашенной кожаной лётной куртке старинного покроя и смотрел на бесконечную череду уходящих за горизонт волн. Он ждал. Та женщина, ради которой он приехал сюда на западное побережье Германии, должна была появиться здесь лишь через двое суток, но он просто не смог ждать её в своём солнечном городе Херсоне и приехал сюда с ощущением, что если он появится в этом небольшом немецком городке раньше, то и она прилетит к этому сроку из Египта, где отдыхала с двумя внучкам на Красном море. Но чуда не произошло, ждать предстояло ещё два дня, точнее, сутки и восемнадцать часов сорок две минуты до того времени как она обещала здесь появиться.
Старику было 75 - достаточно глубокие морщины в межбровье и по бокам рта выдавали его возраст, но глаза смотрели пристально и молодо, а фигура была вообще пять баллов - стройная, гибкая, юношеская, и по тому, каким взглядом он проводил глазами двух девушек, проводящих на пляже беговую тренировку, было видно, что он ещё не в том возрасте, когда согласие женщины пугает больше чем её отказ. (Для скептиков, считающих, что 75 лет - это "много" - скажу, что в школе йоги, в которой старик отзанимался три года, говорили: "Мужчина до 88 считается ещё юношей", а друг Голтиса Валико в свои 96 занимался любовью почти также часто как и в молодые годы.)
Звали старика Егор, и в начале своей жизни он 32 года отдал Морской авиации Советского Союза, (была такая страна на территории России, Украины, Белоруссии и ещё 12 таких же республик пока не распалась на отдельные мелкие государства за исключением Российской Федерации. Та по-прежнему занимала шестую часть суши, хотя и уменьшилась в размерах). После ухода из армии по возрасту удалось ещё полетать пять лет в аэроклубе на стратегическом лайнере — самолёте АН- 2, а затем он стал просто «бродягой по жизни», и в добавок его ещё занесло в писатели, чему он не переставал удивляться до сих пор, хотя стал достаточно известным автором в авиационных кругах.
Мысли его опять вернулись к женщине, которую он ждал, и сразу рекой потекли воспоминания об их первой встрече - это было очень давно даже по меркам одной жизни. Старику тогда было 44 года, он был женат, имел двоих детей, и пребывал в наивной уверенности, что о любви и отношениях между мужчиной и женщиной он знает практически всё, или почти всё. Но жизнь быстро развеяла эти иллюзии.