Этим злополучным утром случилось то, чего Некто боялся с тех пор, как познакомился с любимой. Он никогда не знал ее настоящего имени. Но, однажды встретив эту женщину, тут же, не задумываясь, назвал ее Евой. По тому, как неровно заметалось в груди сердце, Некто сразу же понял, что она и есть его первая и единственная любовь, его судьба. И еще мужчина почувствовал, что когда-нибудь это знакомство обернется бедой. И не ошибся.
На рассвете, внезапно открыв глаза от странного чувства беспокойства, Некто увидел, что Ева сидит рядом, пристально наблюдая за ним. Ее взгляд был непривычно встревоженным.
- На что ты готов ради меня? - без лишних предисловий спросила женщина.
- Ты же знаешь, на все - зевнув, ответил Некто, не успев еще толком проснуться. Но в душе появилось дурное предчувствие, а по коже пробежал нехороший холодок.
Некто взглянул в глаза Евы. В них, как обычно, отразилась его жизнь – грешная, истерзанная страстями. Он сразу понял, что отныне стоит на самом краю бездны. Некто не боялся падать, он давно привык к ощущению полета, не вверх, а вниз. Этот человек не понаслышке знал, что такое риск и каково это – ставить на карту не только свою жизнь, которая давно обесценилась, но и душу.
И уже не пугал его Ад, ожидающий после смерти. Некто не верил в эти страшные сказки, как, впрочем, и в Рай. Он уже сполна испытал в своей земной жизни и дьявольские мучения, и небесное блаженство с тех самых пор, как узнал Еву. Иногда мужчина ловил себя на мысли, что даже желал бы поскорее навечно скрыться в оскаленной пасти вечности, чтобы больше никогда ничего не чувствовать. Слишком сильной болью отдавался в душе каждый его шаг.
Когда-то Некто был Ангелом, у него было имя. Но он забыл его, как только начал стремительно падать вниз. Теперь он превратился в ничто, и знал, что уже никогда не сумеет стать прежним. Однажды его падение завершится, наконец, там, где ему суждено. Небытие порой казалось этому человеку спасением от мучений его же собственной жизни. В такие мгновения он жалел, что по-настоящему уже ни во что не верит, даже в Бога.
Бывшие друзья считали, что Некто сошел с ума, и призывали его опомниться, пока не поздно. Они с сожалением вздыхали: «А ведь раньше ты был совсем другим». Но Некто не помнил себя прежнего и не желал возвращаться в прошлое, которое стер из памяти, будто проведя ластиком резинки по устаревшим карандашным наброскам судьбы. Только настоящее имело для него значение.
Безумец беспрекословно исполнял любой каприз Евы. Каждое желание этой женщины превращалось для него в навязчивую идею, в заветную цель, к которой он стремился любой ценой. Достигнув ее, Некто с дрожью ожидал, что же Ева придумает в очередной раз. До сих пор она не просила ни Луны, ни Солнца, но он догадывался, что рано или поздно это случится. Еве достаточно было сказать: «принеси это» или «сделай то», и Некто открывал любые замки а, если требовалось, ломал самые прочные двери. Или, мгновенно превращаясь в тень, просачивался в самые узкие щели. Некто брал то, что нельзя и делал то, что запрещено. Ева забавлялась его любовью и наслаждалась безграничной властью над ним. Она была горда тем, что у нее есть очередной верный пес. А Некто, измученный страстью, все глубже утопал в грязи, и порой весь мир казался ему сплошной зловонной канавой. Он недоумевал, как в этом мире еще находятся люди, способные верить в Бога, сидя по горло в трясине реальности? Или они уже не верят, а только притворяются? Господь должен был давно испепелить это прибежище зла и обмана, змеиное гнездо, носящее имя Цивилизации, как это случилось когда-то с Содомом и Гоморрой. Может быть, если Бог и есть на самом деле, то он просто забыл на пару веков об их жалком существовании? Или отвлекся на что-то более важное в других Вселенных, чтобы однажды, вспомнив о своих заблудших детях, свершить над ними свой Небесный Суд? Ответов на все эти вопросы не было. И Некто продолжал просто идти своей странной дорогой, за Евой, в никуда.
Иногда мужчина всерьез размышлял о том, что, наверное, только жертвенная смерть способна искупить его грехи. А порой был уверен: ничто не загладит его вины перед Богом, если он на самом деле столько времени заблуждался в своем безверии. А может, и не нужно ничего искупать, просто жить, неся свой тяжкий крест?
В то судьбоносное утро Некто, как обычно, обреченно ожидал, что же на этот раз придумала Ева. Он был уже готов ко всему, когда над ним мечом возмездия нависла зловещая фраза:
- Убей ради меня!
Мужчина ощутил, что в этих словах заключена вся его дальнейшая судьба, вся его жизнь вместе с чьей-то чужой смертью. Но ему не было страшно, только очень больно это слышать.
- Кто он? - коротко спросил Некто.
- Это не важно, - взволнованно ответила Ева, неожиданно обняв его, - Он твой соперник! Он мешает нам! Это все, что ты должен знать. Так ты готов или нет?
Некто молчал.
- Да или нет? - грозно настаивала на ответе женщина.
Некто все не решался произнести страшное слово «да». Но не сказать его он тоже не мог.
- Да или нет? - снова грянуло в воздухе, и мужчина понял, что больше повторять Ева не будет. Любимая отстранилась от него, и Некто почувствовал, как ее взгляд наполняется презрением. И он не выдержал.
- Да, - звякнуло чужим голосом в воздухе, словно лопнула натянутая струна.
- Я знала, что не ошиблась в тебе! - радостно выпалила Ева, прильнув к нему с неожиданной нежностью.
В этот момент Некто понял, что для него скоро все закончится, и расплата за грехи близка, как никогда. Несколько минут мужчина смотрел, как Ева что-то возбужденно говорит ему, но не слышал слов. Любимая целовала его, но он не чувствовал ее прикосновений, словно окаменев.
Некто видел только глаза Евы – две чаши темного ведьминского зелья, поившие смертельным ядом каждого, кто осмелится взглянуть в них. Все живое избегало этой мути, но только не люди. Они давно утратили, растеряли, распродали свои спасительные первобытные инстинкты, тем самым разъединившись с природой, внеся в свою жизнь губительную дисгармонию.
Мужчины жадно пили это отравленное варево, чтобы свалиться в слепой покорности у ног Евы. Безумцы знали, что она ведьма, и все равно стремились к ней всеми силами, чтобы познать испепеляющую страсть, пусть даже после этого слишком велик шанс погибнуть. Глупая надежда уцелеть, не смотря ни на что, делала их слабыми. Лишь Некто понял сразу, что выжить после этой бесовской страсти уже нельзя. Колдовство не повернешь вспять. Эта женщина была самой Красотой в ее земном, телесном воплощении. Еву можно было назвать совершенством, если бы не глаза, выдававшие ее истинную ведьминскую сущность. Но любой мужчина, увидев дивное тело, напрочь забывал об осторожности, и уже не думал о последствиях. Со временем, те, кто посмелее, пытались освободиться от безграничной власти Евы или сделать ее своей собственностью. Но тщетно. Все они были жестоко наказаны за свою самоуверенность.
Один лишь Некто принимал Еву такой, как есть. Он не тешил себя бесплодными иллюзиями приручить эту своенравную женщину, не пытался сбежать от нее. Некто знал, что Ева, как и он, родилась Ангелом. Ведьмой ее сделала жизнь. Люди жестоки, они не жалеют никого и топчут друг друга, превращая чужие чувства в прах или игру, не считаясь ни с чем. Ева тоже однажды вступила в их игру и больше уже не смогла из нее выйти.
В то мрачное утро Ева сказала: «Убей»! И вечером Некто должен был сделать это. Она указала улицу, дом и квартиру жертвы. Все остальное было делом его сноровки. Некто давно привык открывать любые двери, кроме одной, самой заветной – ведущей к сердцу Евы. И это было главным поражением в его жизни.
Дождавшись вечера, Некто взял нож, превратившись в охотника за чужой жизнью. Дорога, ведущая к дому жертвы, напоминала его судьбу – изувеченный канавами лабиринт, тошнотворное месиво грязи, с утонувшими в нем острыми камнями, о которые он спотыкался, умудряясь все же оставаться на ногах. Может быть, Некто просто пошел не по тому пути, и нужно было поискать другой, наверняка он где-то был. Но в тот момент мужчина его не заметил.
Дом, в который пришел Некто, был похож на его жизнь – отчужденный от окружающего мира, полуразрушенный, оплетенный кровавыми нитями закатного солнца. А может быть, ему это только показалось, и на самом деле все было совсем не так.
Имея большой опыт, Некто быстро совладал с замком нужной ему двери и вошел в сумрак чужого дома. Вокруг него извивались в дьявольском танце уродливые тени. Некто ощущал, как они касаются его, игриво щекочут, но он не обращал на них внимания, думая только о Еве. Что бы ни делал Некто, о чем бы ни говорил, в его мыслях была одна она. Некто растворился в этой женщине, как сахар в кипятке, только вода стала от этого не сладкой, а горькой на вкус. Без Евы мужчина считал минуты до встречи, даже если знал, что она в этот момент с другим. Эта женщина мучила его, но без нее Некто страдал еще больше.
И вот уже этот невольный охотник сидел, затаившись в чужой квартире, смертельно-темной, как его мысли, и не знал, зачем он должен убить этого незнакомого ему человека и главное, за что? Но Некто уже давно перестал отдавать себе отчет в своих действиях. Если это нужно Еве, значит ему тоже. Он – ее тень, ее преданный пес. Слово любимой – закон, стоит только дать команду. Захочет – он умрет. Прикажет – он убьет.
Некто огляделся вокруг. В темноте очертания предметов окружали его причудливыми линиями, изгибаясь иероглифами. Может быть, они пытались рассказать ему о чем-то важном, предупреждали об опасности, давали нужный совет. Но Некто не умел их расшифровывать. Впрочем, он смутно подозревал, что сейчас это станет самым большим промахом в его жизни.
Спрятавшись, убийца терпеливо дожидался прихода жертвы. Он попытался скоротать время, вспомнив хоть что-то хорошее из своей жизни, например, из детства. Но не смог: в памяти не осталось ничего из того, что было до Евы. А все, что случится потом, уже не имело значения.
Внезапно Некто вздрогнул: щелкнул замок в дверях, в прихожей раздался шум, зажегся свет. Будущая жертва не знала, что теперь квартира, служившая убежищем от опасности, превратилась в звериную ловушку.
Время текло медленно, никуда не торопясь, словно давая шанс преступнику опомниться. Некто, замерев, слушал из своей засады доносящиеся из соседней комнаты звуки - хлопанье дверей, журчанье воды, звяканье посуды и, наконец, скрип кровати. В квартире повисла долгожданная тишина.
Некто выдержал некоторое время, сидя в кромешной темноте. Потом поднялся с пола и, осторожно ступая, как тигр на мягких лапах, прокрался в спальню незнакомца. Дверь даже не скрипнула, подыгрывая незваному гостю. Некто бесшумно пересек комнату. Мужчина тихо лежал в кровати, и его затылок освещал яркий лунный свет. Некто наклонился и занес руку над жертвой. Дерзко блеснула сталь.
И тут все пошло не так, как ожидал Некто. Вероятно заметив предательскую игру теней на стене или просто почуяв неладное, мужчина резко обернулся. В это мгновение палач и жертва встретились взглядами. Их роли смешались, перепутались, сплелись воедино. Некто увидел перед собой будто собственное отражение. Всего лишь доля секунды, и зеркальный двойник, двигавшийся вовсе не в такт его движениям, вытащил руку из-под подушки. Некто замер – в свете луны на него угрожающе пялилось дуло пистолета.
В этот момент Некто внезапно ощутил присутствие Бога. Внутри у него все похолодело от ужаса и осознания собственных заблуждений. Мужчина понял, где же был все это время Бог и удивился, что не замечал его раньше. Но теперь это уже не имело значения, было слишком поздно.
Некто завороженно смотрел в лицо самому себе, целящемуся из пистолета в себя же. От этой мысли у него закружилась голова.
Несостоявшийся убийца отпрянул и выронил нож из рук. Сталь с досадой звякнула об пол. Вслед за этим раздался неприятный глухой звук. Некто ощутил острую боль слева в груди, словно кто-то укусил его в сердце. А через мгновение мир уже сбегал от него со скоростью света, погружая в непроглядную тьму. Пуля была меткой, боль невыносимой, смерть неумолимой.
В этот миг Некто вспомнил свое имя, незаслуженно забытое им самим и всеми. Он вспомнил то, что было до встречи с Евой, и понял, что будет дальше. Ему стало легко, как никогда. Некто простил всех, даже мужчину - двойника, бесстыдно укравшего стук его сердца, позабыв, что сам пришел убить незнакомца. Свинцовый плевок из зловещего рта-дула показался ему долгожданным сладким спасением. Мужчина понял, что мир больше не желает терпеть его присутствия, и впервые за много лет был по-настоящему счастлив.
Вдруг невдалеке Некто увидел женщину, танцующую во мраке среди звезд. Мужчина с радостью узнал в ней Еву. Она была прекрасна. Сама Красота, сама Вера, сама Любовь. Ева впервые стала совершенством, потому что теперь жила в мире, где Некто был хозяином и сам диктовал правила игры. Теперь взгляд женщины был нежным и любящим. Ева снова стала ангелом. Некто бросился к ней легко, как ветер, и в этот же миг они слились в одно целое, закружились в вечном танце.
Тело его в этот миг рухнуло на пол и забилось в агонии, харкая кровью. Сам же Некто был уже далеко. Его двойник, все еще держа в руке пистолет, наблюдал, как жизнь выливается из умирающего тела наружу красными пенящимися потоками.
Вскоре Некто затих. Лежа на полу, он смотрел в вечность остановившимся взглядом, и это было лицо человека счастливого и освободившегося от всех тягот жизни.
И вдруг убийца выронил пистолет, испугавшись того, что сделал. Перед ним лежал мертвый Ангел, с распростертыми по полу крыльями, замаранными собственной кровью.
Невольный убийца закричал и выбежал прочь из комнаты. Некто остался один. И на застывших в вечной улыбке губах можно было легко прочитать его любимое имя.