Клаву Рожкову, девочку с голубыми глазами и непослушными кудряшками, в детском доме прозвали Отчаюга. Она могла влезть на высокое дерево, выпрыгнуть из окна второго этажа. Ее боялись дразнить даже мальчишки постарше. Клава была способна дать сдачи любому.
Однажды в подвал спального корпуса забралась бездомная собака с двумя щенками. Она лаяла, когда кто-либо приближался. Ребята кормили ее. Они оставляли еду и отбегали, пугаясь собачьего рычанья.
- Эх, вы, чего трусите?! – подошла Клава к мальчишкам. – Ей, может, помощь нужна. Мне кажется, что ее кто-то побил.
- Не-е-е, протянул Лешка Фурсов и шмыгнул носом, - собака, наверное, бешенная!
- Ух, ты, бешенная! – презрительно по-мальчишески сплюнула Клава и полезла в подвал через слуховое окно. Она ползла в темноте и ласково звала:
- Кутя, кутя, кутя….
Вскоре свет из окна позволил ей рассмотреть собачку. Она лежала на боку с поднятой лапой и тихо скулила. Клава достала из кармана кусочек котлеты и положила перед ней. Но та только закрыла глаза и заскулила еще жалобней.
- Пить хочешь, хорошенькая? – гладила ее Клава, приглядываясь к поднятой лапе. Она увидела кровавый надрез. Шкура была прорезана кольцеобразно до кости. Клава заплакала: - Ой, кто же тебя так?! Ух, гады, шкуру хотели с живой собачки содрать!
Клава влетела в медпункт в таком виде, что медсестра Вера Петровна всплеснула руками:
- Рожкова, что с тобой?! Посмотри, на кого ты похожа! Растрепанная, вся в пыли, паутине. Где тебя носило?! Снова подралась?!
- Там, там… собачка… у нее лапка до кости порезана, - только и смогла сказать Клава.
- Тетя Тося, - обратилась Вера Петровна к пожилой нянечке, убиравшей в медпункте, - это по вашей части.
Нянечка взяла мазь и бинт.
- Ну, что, Клава, пошли лечить?! Как назвала собачку? – ласково обратилась она.
- Жучка. Ой, а какие у нее красивые щенята, если бы Вы видели! – рассказывала Клава, пока они шли к подвалу.
Через час плотник Сергей Павлович сколотил для собаки будку. Она лежала в ней с перевязанной лапой и не пыталась снять повязку. Рядом спали накормленные щенки.
- Умная тварь, понимает человеческую доброту! – изумился плотник, собирая инструмент.
- Что это такое, кто разрешил?! – послышался голос молодой воспитательницы Марины Яковлевны. – Сергей Павлович, Вы, почему приказ директора нарушаете?! Было же сказано, никаких бродячих собак на территории!
Плотник попытался что-то сказать, но только махнул рукой и ушел в мастерскую. Воспитательница схватила Клаву за руку:
Рожкова, марш в учебный класс! Все давно на самоподготовке, а ты собакой занялась!
- Не пойду! – заупрямилась Клава. – Вы Жучку обидите.
- Я кому сказала, отправляйся на подготовку! Собаку все равно уберут! Она бродячая, поняла?!
- Нет, нет, она моя! – закричала Клава. – Она тоже, как и я! Ее тоже бросили! – и Клава загородила собой будку.
- Ах, так?! – Марина Яковлевна быстро пошла к корпусу…
Вернулась она с завхозом Иваном Максимовичем. Тот нес сачок, которым отлавливают собак.
- Уходи, Рожкова! – он приготовился набросить сачок на выскочившую из будки Жучку. Клава сжала кулачки и стала наступать на завхоза, мешая ему поймать собаку. Жучка быстро спряталась в будку.
- Не тронь ее, живодер! – закричала Клава. Ей вспомнилось, как она в прошлое воскресенье на базаре видела жену завхоза. Та торговала шапками из собачьего меха. Неизвестно, чем бы все это закончилось, не появись директор детдома.
- Марина Яковлевна, Иван Максимович, зайдите ко мне в кабинет. А ты, Клава, быстренько иди на самоподготовку. Никто Жучку твою не тронет, - улыбнулся Павел Степанович.
- Спасибо, Павел Степанович, - облегченно вздохнула Клава и побежала в класс…