Глава 5. Агнесса
http://www.proza.ru/2016/11/28/601
Галка шла к мехфаку мимо столовой. Обветшалое здание общепита, припорошенное снегом, выглядело нарядно. Тлела подшивка газет в мусорке. Пепел «Правды» лежал на белом ковре маленькими черными островками. Запах костра перебивал аромат квашеной капусты. Ясный зимний день бодрил.
Морозный воздух, обжигая щеки, пытался залезть под куртку. Руки Галке оттягивал рыжий болгарский дипломат – писк студенческой моды, и пакет с кедами. Коричневые перчатки надевать было сущей пыткой. И она держала пластиковые ручки дипломата сквозь трикотажную ткань.
– Здравствуй, Агнесса.
Навстречу шагнул Степан. Он приветливо глядел на нее со спокойной улыбкой. От неожиданности Галка запричитала.
– Привет. Как тебе не стыдно, Стёпушка, ты ж знаешь, что никакая я не Агнесса. Я же тебя не называю Карабасо-Барабасом?
– Ты можешь называть меня как хочешь, Агнесса,– в черных очах кавказца мелькнуло что-то отеческое.
– Ну вот, опять. Ты меня совсем не слушаешься, Стёпа,– Галке показалось, что она разговаривает с отцом. Такой же сильный взгляд, неторопливая манера общения.
– Давай ты меня будешь слушаться. Где у тебя рукавички? Зябнут ведь руки,– он взял у Галки пакет с дипломатом, поставил на ступеньку.
– Да ну их, Стёп,– Галка сунула перчатки в карман.– Они дурацкие. У меня руки не мёрзнут.
– Совсем ледяные,– скрюченные лапки утонули в больших горячих ладонях. По Галкиному телу пробежала теплая волна. Запершило в горле. Сбившееся дыхание усиливало внутреннюю дрожь. Вспомнилась ночь после массажа. Галка закрыла на секунду глаза и почувствовала на ладонях нежное прикосновение губ.
– Они у меня всегда холодные,– Галка не узнала свой голос.
– Это значит, сердце у тебя горячее.
– Сердце у меня с дыркой, пролапс митрального клапана,– зачем-то сумничала Галка.– А холодные руки – это вегето-сосудистая дистония.
– Это всё неправда. Давай твои рукавички, милая.
Впервые услышанное «милая» обожгло сердце.
– Это перчатки, Стёпушка,– от захлестнувшего счастья выступили слезы.– Ну да. Рукавички,– Галка отвернулась, чтобы вытереть глаза. Вспомнила, что у неё есть удобные кожаные перчатки, на бирке которых указано «Рукавнички козлови», а она почему-то носит старые трикотажные.
Стёпа шагнул Галке за спину. Ему, наверное, приходилось надевать детишкам варежки, и он знал, что это удобнее делать со спины. Галка ощутила горячее дыхание на шее. По плечам пробежали мурашки. Неторопливыми движениями он ловко натянул перчатки, и заботливо расправил резинки.
Галка озадаченно смотрела на руки. Перчатки будто подменили, они послушно налезали на каждый пальчик, мягко облегали кисть.
– Так лучше.– Стёпа мягко сжал её ладошки, потом запястья. Приобнял и легонько притиснул к себе.
– Ты куда-то шла. Теперь беги, Агнесса.
Галка растерянно шагнула, пытаясь сообразить, к мехфаку ей было нужно или в обратную сторону.
– Твои вещи, Агнесса,– придержав за плечо, Стёпа подал ей пакет с дипломатом.
– Ах да. Спасибо,– задумчиво кивнув и не взглянув на Степана, Галка двинулась в прежнем направлении. Пропилив в прострации мимо здания мехфака, она очухалась только на территории интерната.
Пара, на которую нельзя было опаздывать, началась. Плюхнувшись на заснеженную скамейку, Галка попыталась выстроить из сумбура в голове стройную логическую цепочку.
Получается, что он всё проделывал осознанно. Она-то полагала, что Стёпа бесхитростный и незатейливый, как грабли. Ан нет, оказывается. Он знал толк в примитивной чувственности. Чёрт его знает, как ему удавалось извлекать её из-под спуда, не применяя изощренной техники. Наверно, это врождённое. Он гипнотизировал, делая из Галки обалдевшую крысу без всякой дудочки.
Галке на минуту подумалось, что это сильное мужское качество – уметь завести свою девушку так, чтобы той оставалось только удивляться происходящему.
Если бы такому бестрепетному, сильному мужчине вздумалось бы властно предъявить на Галку свои права, она бы не сопротивлялась ни секунды.
Даже мысли не могло бы возникнуть о попытке противостоять этой сладкой истоме, разливавшейся по телу от его прикосновений. Наверное, в этом и состоит женское счастье – ощущать желанную власть мужчины над твоим телом. А следом - полную власть над тобой, благодарной и смиренной.
Намаявшаяся от терзаний и мучительных догадок о женской неполноценности, Галка судорожно замотала головой, вытрясая это наваждение.
Не нужно ей такого счастья. Она должна сама выстрадать для себя что-то. А не быть счастливой по велению другого человека или судьбы.
Галка с остервенением сдёрнула перчатки и зашвырнула в снег.
Глава 7. Осеменитель http://www.proza.ru/2017/01/03/479