2. Veni, vidi... Dilexi?

Направленность: Слэш
Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: R
Жанры: Романтика, Фэнтези, Hurt/comfort, Любовь/Ненависть
Предупреждения: Насилие, Смерть второстепенного персонажа

Это вторая часть истории о стихиалиях - духах Стихий, таймлайн которой - 300 лет спустя после времени действия "In vino veritas".
Примечания:
"Veni, vidi... Dilexi?" - "Пришел, увидел... Полюбил?"

Глава первая

— Платье покороче, локоны подлиннее, — бормотал Элн, прихорашиваясь.
Зеркало отражало длинноногую ладную красавицу-сильфиду в очень неприличном голубом платье. Издевка природы: нежное благоуханное имя Элана и девичья внешность принадлежали юноше, склонному учинять разгромы и скандалить. А что поделать, если иначе не получалось защищаться? Элн даже вуаль носил, чтобы скрыть лицо, но прятать тело в мешок не хотел, без того штаны свободные и рубаха с длинным рукавом.
Сегодня Элн решил показать всего и побольше. Был бал… И ладно бы бал был из тех, что давались в Цитадели Стихий, куда собирались все стихиалии посмотреть на других, подыскать невест и женихов, показать себя и свое могущество. Нет, бал был сегодня в Морском Дворце Запада. После очередного инцидента между Элном и одним из русалов, кажется, внуком Лорда Иллэра Ларада, видеть сильфа на этом балу не горели желанием. А вот Элн жаждал попасть туда и поесть вволю. У морских всегда чудесно кормили. А подразнить лишний раз этого самого внука, в честь которого и давали бал, хотелось.

— Каллис, все готово.
Молодой русал повернулся к той, что стояла в дверях, улыбнулся:
— Да, мама, я тоже готов.
Его отец взял в жены девушку из стихиалей Земли. Потому у них только трое детей, а не по десять-двенадцать, как у его дядьев. И сегодняшний бал в его честь вполне может стать и балом выбора невесты. Ему уже достаточно лет, чтобы озаботиться таким вопросом.
— Красавец мой, — мама подошла, поправила переплетенные в десятки косичек волосы, украшенные выкованными дедом Архешем заколками. — Сегодня ты затмишь всех.
— Надеюсь, мама, надеюсь. А кто из семьи еще будет?
— Дедушки обещали прибыть позже — у них внезапно возникла работа. Остальные уже тут с женами и мужьями.
Каллис улыбнулся и вышел в зал. С другой стороны туда влетела красотка-сильфида, заставив всех недоуменно переглядываться.
— Что тут делает Воздух?
Хотя сильфов было много и в зале — Ларады и А-Шэры не гнушались заключать браки с чужими стихиями, главное, чтобы все было по любви. Полукровок тоже хватало. Каллис внимательно оглядел нежданную гостью, чуть нахмурился: она казалась ему знакомой, наверное, видел на приеме в Цитадели Стихий. Длинные серебряные волосы, взбитые ветром, длинные же ноги, открытые юбкой. Она была прекрасна. И голодна, судя по тому, как жадно косилась на накрытые столы. Каллис поспешил к гостье. Никто в Морском Дворце сегодня не будет обижен, даже если он просто случайный гость. Это его праздник, и он имеет право приветить любого.
— Добрый день, прекрасная леди.
Она улыбнулась ему, сверкнув голубыми глазами, снова голодно посмотрела на стол.
— Позвольте пригласить вас…
Ну, да, он нарушал этикет, и эту сильфиду сегодня же запишут в его предполагаемые невесты. Да и ладно.
— На танец? — голос у нее был мелодичный, с еле заметным шелестом ветра.
— А вы согласитесь?
— Нет. Я хочу попробовать вон те разноцветные штуки. А потанцевать с вами найдется немало желающих.
— А если я пообещаю, что после танца сам лично провожу вас к столу и даже поухаживаю?
Каллис мысленно удивился сам себе, но, похоже, шип хвостокола попал ему под чешую.
— Тогда на один танец я соглашусь.
Она пахла морским ветром, видимо, долго летела, в танце прижималась, насколько пышная жесткая юбка позволяла. Каллис проклял эту юбку всеми известными ему проклятьями. Из-за нее было неудобно танцевать. Но когда музыка смолкла, сдержал слово и повел гостью к столам. Предполагался фуршет, так что все блюда были поделены небольшими порциями на гигантских подносах, инкрустированных перламутром.
— Что предпочитаете, милая леди? Рыба, моллюски, мясо, овощи?
«Милая леди» предпочла рыбу. Ближайшие три блюда опустели быстро. Элн не мог поверить своему счастью. Он ел… Впервые за пару дней он ел хорошую еду, дрожа от жадности. Хотелось все попробовать, сожрать, а что не влезет — то надкусить. Что поделать, готовить он не умел, родители улетели в очередное путешествие, надеясь зачать еще ребенка, а у друзей у самих был вопрос: кого б сожрать. И не то, чтобы родители не оставили ему достаточно еды… Просто Элн сглупил, похвастав пустым домом и полным погребом в компании таких же обормотов, как он сам, и в результате через три дня остался в сплошном бардаке и без крошки готовой еды. И сейчас он стремился наверстать голодное время. Каллиса при этом игнорировал напрочь.
Через какое-то время тот, тоже перекусив, пробормотал:
— Я вас оставлю, леди, — и вышел в бальную залу.
Обязанности хозяина бала с него никто не снимал, так что еще минимум три танца с разными девицами. Элн воспрянул духом, прихватил блюдо с какими-то маленькими странными бутербродами, огляделся и рванул к выходу, унося добычу. Кажется, его не заметили. Никто не завопил вслед: «Держи его!», вернее, «ее», никто не кинулся за незнакомкой, стащившей кучу снеди. Вот и славненько. Этой еды хватит, правда, ненадолго. Элн был счастлив. Дома он аккуратно переложил маленькие бутерброды в холодильный шкаф. И залюбовался подносом, серебряным, с узором из играющих рыб.
— Оставить себе, что ли?
Если оставлять — придется прятать в своей комнате, родители не поймут, если найдут. А если возвращать… А как? Явиться к русалам и признаться, что спер? Ага, как же! Может, просто кинуть в море? Но не мог же он в подол еду сыпать… Коротковат подол. И уходить было б неудобно.
Просто так выбросить блюдо было жалко. Элн потратил много времени, чтобы рассмотреть каждую рыбку, каждую фигурную волну и ракушку, изображенные на нем. «Оставлю», — решил он. Очень уж красиво было.
— Надо было туфлю на память этому чешуйчатому оставить… — вслух сказал он и рассмеялся. — Интересно, удастся ли еще разок на бал попасть. Вина хочу.
Нужно было покрутиться там, где общалась вся молодежь всех стихий — в Цитадели. Там можно было узнать, у кого какое мероприятие намечается. Собственно, в Цитадели Элн и узнал о прошедшем бале у Лорда Воды. Он влез в свои мешковатые штаны и такую же рубаху, замотал лицо так, чтобы только глаза виднелись. Что поделать, отбиться от земляных было непросто, после одного случая Элн стал одеваться вот так. А еще кидаться на всех, как бешеная собака, так и норовя обхамить. Как у него еще друзья были, никто не понимал. Видимо, были еще среди стихиалей те, кто снисходительно и с пониманием относился к проблеме Элна. Правда, Каллиса среди этой горстки понимающих не было. Ему и прилетело сильней всех, как только Элн в ужасе понял, что эта рыбина ему нравится. Нет уж… Ни за что. Он не лучше прочих. Потому Каллис в тот день узнал о себе и своей крови много интересного. Потому-то и обходил он Элна теперь по большой дуге, косясь, как конь на овода. А когда не получалось, огребал от сильфида по самое «не балуй», при том никогда не огрызался, в отличие от прочих русалов. Характер он взял от деда Археша. Взрывной, да, но эти его взрывы видело только глубокое море, а никак не чужаки и тем более не родные.
Элн закончил заматываться в ткань, убедился, что все скрыто, и взял курс на Цитадель. Быстрый полет слегка умиротворил. Мог бы и так переместиться, но предпочитал именно лететь, все равно не так, чтобы уж очень далеко.
В Цитадели было полно народа, как и всегда. При виде Элна молодежь слегка отодвинулась с его пути. Сильфид фыркнул и пошел слушать, где удастся поживиться. И сразу же поздравил себя с неслыханной удачей: лорды Воды и Огня собирались праздновать трехсотый юбилей своего брака, здесь же, в Цитадели. Приглашены все, кто соизволит явиться.
— Я точно соизволю…
И даже в образе Эланы. Вернее, в платье. Главное, чтоб не слишком коротком. И сразу к столу, наесться и улететь. О его проделке — переодевании в девицу — не знал никто. Платье Элн перешил из материнского себе сам, и даже немного хлопкового пуха в специальные кармашки на груди напихал, чтоб было правдоподобнее. Пока что удавалось проворачивать такие трюки без единого огреха. Все любовались его ногами, а он тем временем ел. Что поделать, если родителей и денег вечно нет, а голодный желудок и голодные друзья есть?
Осторожно расспросив кого-то из огненных, когда назначено сие действо, он с радостью узнал, что всего через два дня. Значит, если растянуть стащенные бутерброды, он не останется голодным в ближайшие дня три. А если удастся спереть что-то с фуршета в Цитадели… А если подшить к подолу пару кармашков, зачаровать на вместимость и непромокаемость?
— Опять этот сверток явился, — вполголоса обсуждали его.
— Чем он таким болен?
— Может, у него кожная какая-то болезнь?
— Но язык у него ядовитей любого клыка кобры.
Было обидненько, но не настолько, чтобы разматываться. Жить еще хотелось, и жить не зажимаемым в темном углу стабильно каждый раз. Так что Элн отправился на фуршет, стянул там пригоршню фруктов и удалился в угол. Что поделать, слишком много народу, ничем не занятого.
Каллиса он увидел почти сразу, как только тот вошел в зал. Русал был одним из тех, кто унаследовал от деда — Огненного не только характер, но и шевелюру: пепельная грива, сдерживаемая только драгоценным гребнем, плескалась за его спиной ровным потоком, как осенняя река. Элн вспомнил про танец, фыркнул. Интересно, как скоро рыбина забыл Элану? И обнаружил ли пропажу подноса?
Каллис обвел глазами зал, двинулся к группке сильфов, о чем-то заговорил с ними. Те пожимали плечами, девицы жеманно хихикали, но русал оставался равнодушен к их ужимкам. Отошел, коротко кивнув, направился к другой части зала. Элн следил за ним глазами, любовался движениями почти не скрытого одеждой тела: Каллис по традиции носил только юбку и широкий пояс из рыбьей кожи, расшитый жемчугом. Сегодня еще ожерелье нацепил, закрывающее горло и плечи, спускающееся ровными рядами перламутровых чешуек и серебряных узорчатых медальонов до середины груди. Франт! Потом он направился к Элну. Тот проглотил последний кусок и замотал лицо обратно.
— Что надо, рыбина?
Через слои ткани голос звучал глуховато, то что надо.
— Ответ на один вопрос, и все, — Каллис примирительно улыбнулся. — Ты, случайно, не знаешь, кто из стихиалий Воздуха был вчера в Морском дворце? Это девушка, голубоглазая, светловолосая… Я не спросил ее имя, но…
— Меня там не было, если ты не заметил.
— Но, возможно, ты что-то слышал?
— Нет. А что, красотка наступила тебе в танце на плавник? Так ты не расстраивайся, они и так кривые.
— Ладно, я понял: не видел, не слышал и знать не желаешь. Извини, что потревожил, Заноза.
— Как ты меня назвал, селедка тухлая?
— Так как ты заслуживаешь, заноза ядовитая!
— И что я тебе такого сделал? — вспылил Элн.
— Если б ты что-то сделал, я бы тебя на поединок вызвал… Хотя, нет, не вызвал бы, слишком ты заморенный, еще пришиб бы ненароком, — Каллис окинул его непонятным взглядом, хмыкнул и развернулся.
Элн с досадой толкнул его порывом ветра.
— Чтоб ты растянулся.
Не вышло — русал восстановил равновесие, даже не обернувшись, только обидно рассмеялся. «Отомщу», — решил Элн.

План мести воплощать он начал по возвращении домой: зачаровал карманы на юбке, приготовил композицию из цветов для притираний. Следовало благоухать на балу. И сверкать, хотя сверкать как раз было нечем, надевать драгоценности мамы Элн побоялся, а своих у него не было, разве что пара браслетов.
— Придется обойтись своей красотой.
Волосы он заплел в несколько кос, чтобы к балу они легли волнами. Что бы еще такого придумать для страшной «мсти»? Очаровать эту снулую селедку, выманить поцелуй и бросить? Да, это будет отлично. Пускай потом разыскивает свою незнакомку по всему миру. Элн посмеялся, втирая в кожу цветочный настой. Ему и в голову не приходило, что так поступать жестоко: по сути, русал ему ничего худого не сделал, по углам зажимать не пытался, первым не нападал. А что нравился, так это не преступление. У сильфа в его возрасте еще ветер свистел в голове, выдувая все намеки на здравые мысли хоть о чем-то. Придумал веселую шутку, возрадовался и побежал исполнять.
Каллис был старше, как бы ни в два раза, потому и смотрел на него слегка снисходительно: ну, пытается мелкий кусаться, пусть его. О том, что задумал Элн, он не знал и потому ни о чем особенно не волновался.
— Хороша, — решил Элана, осматривая себя в зеркале.
Юбку пришлось сделать как можно более жесткой, пышной и очень многослойной, чтобы не раскрыть принадлежность к мужскому полу. Как раз два дня и ушло на шитье. Потом, тихо ругаясь, пришлось натянуть еще и чулки, тут вам не бал на дне моря, тут соответствовать придется. Чулки обняли ноги как легкая дымка, это утешало. Туфли он выбрал на высоченном каблуке, больше похожем на шпильку для волос — все равно почти все время левитирует, так что не страшно. Между слоями юбки прятались подшитые кармашки, куда можно будет незаметно складывать еду. Главное, сделать это перед тем, как улететь с бала, значит, придется раздразнить русала, нацеловаться с ним, потом сбежать в фуршетный зал, набить карманы и желудок, и домой. И не лететь, а сразу по нитям ветра переместиться. Чтоб не проследил никто.
Элана переместился в Цитадель, чуть не повизгивая от восторга. Ну держись, рыбка. От красоты залов захватило дух: такое смешение воды и огня завораживало, приводило в трепет и восторг от того, как гармонично сплетались несовместимые, казалось, стихии. Огненные фонтаны взмывали над чашами с водой, водяные купола окружали чаши с огнем, в зачарованных столбах воды тут и там мелькали золотые рыбки, а широкие жаровни позволяли полюбоваться на саламандр и огненных фей, танцующих над углями. Элана даже погладил одну из саламандр, конечно, едва прикасаясь. Ему тут все безумно нравилось, особенно рыбки, которые то и дело подпрыгивали вверх.
— Как красиво…
— Вам нравится, милая леди? — вкрадчиво поинтересовался неслышно подкравшийся со спины Каллис.
Впрочем, рук к девушке он тянуть не стал, как можно было ожидать, но и сбежать мимо него было нельзя, не прыгать же до потолка, давая рассмотреть, что там прячется под юбками.
— Да, — настороженно ответил Элана. — Это совмещение стихий весьма необычно.
— Это дед Археш и дед Иллэр постарались, — тут же расплылся в улыбке русал.
Было видно, что он очень любит обоих.
— Хотите, я вам здесь все покажу? Только, во имя Дракона-Жреца, назовите ваше имя, прекраснейшая, и простите, что не узнал его в первую нашу встречу.
— А зачем вам мое имя? Пусть оно пока что останется тайной.
— Как же мне к вам обращаться, драгоценная леди? — Каллис предложил «леди» руку.
— Лунная Леди, — Элана вспомнил свое детское прозвище. — Меня так называли раньше… Из-за волос и потому что мне нравилось сидеть на скале над морем и петь. Вы ведь знаете эту легенду?
Руку он проигнорировал, полевитировал рядом.
— Знаю. Что ж, Лунная Леди, прошу.
Пришлось ему делать вид, что ее нежелание касаться его руки ничуть не задевает. Хотя Каллис мысленно вздыхал, помня тепло тонких пальцев, что довелось почувствовать только раз. Но здесь тоже будут танцы, может быть, сильфида снова согласится стать его партнершей на пару танцев? В тот раз она незаметно сбежала, а ведь он вернулся очень быстро, надеясь снова пригласить ее.
— Мне и в голову не приходило, что можно так совмещать стихии, — Элана забыл про желание еды, любовался всем, что видел, трогал воду.
Каллис призвал из ближайшего фонтанчика водяной шар с яблоко размером, несколькими жестами заставил его превратиться в венок из хрустально блестящих цветов.
— Этот лед не растает, пока вы того не захотите, — опуская венок на голову Эланы, сказал он.
— Правда? — сильф пощупал венок, потом снял его с головы, полюбовался. — А если я хочу, чтобы он никогда не таял? Он останется со мной навечно?
Этот милый жест отчего-то не разозлил, а заставил смутиться.
— Значит, останется навечно, — русал кивнул, подтверждая свои слова. — Мне будет очень приятно.
Сильф улыбнулся ему, потом вспомнил о своем коварном плане. В голове у Эланы мелькнула глупая мысль: хорошо ли рыбка целуется. Как бы так проверить? Каллис не давал возможности осуществить задуманное Эланой, там, где они проходили, всегда кто-то был, и Элана отступался, целоваться на глазах у кого-то он не хотел. Это должно было остаться между ними, эта его маленькая проделка.
— А бал в вашем дворце был воистину прекрасен, Каллис. Жаль, что пришлось его покинуть столь быстро.
— И мне очень жаль, что вы так скоро его покинули, — согласился русал. — Я слышу музыку, скоро начнется бал. Хотите взглянуть, как танцуют Лорды Воды и Огня? Первый танец сегодня принадлежит им.
— Да, очень хочу, идемте, — Элана, как и все сильфы, был падок на красоту движений. — Но руки держите при себе.
— Как прикажет Лунная Леди, — усмехнулся Каллис, чуть склонив голову.
Невидимый оркестр наигрывал что-то легкое, но вскоре замолчал, и гости бала разошлись к стенам залы, освобождая ее центр. Прямо на мраморной мозаике вспыхнул огонь, рассыпался искрами, и из него шагнул статный пепельноволосый красавец, сверкнул огненными глазами. Запела одинокая скрипка, Лорд Огня развернулся, обводя взглядом собравшихся, словно искал кого-то, расстегнул фибулу багряного плаща, отбросил его в сторону, и тот истаял искрами. Из разлетевшихся веером капель воды вышагнул Лорд Воды, скользнул по мрамору, огибая Огненного и словно бы его не замечая.
Элана весь превратился в слух и зрение: танец? О, да. Но еще это был поединок, пусть и без оружия, если не считать таковым пламенеющую сгустком огня розу на длинном стебле, которая возникла в руках Лорда Огня и, коснувшись цветком щеки Лорда Воды, окрасилась на мгновение густой лазурью. Иллэр перехватил розу под соцветием, вытаскивая ее из руки супруга, осмотрел, затем спрятал за спину. Во взгляде читался откровенный вызов. В его руках роза стала сапфировой, словно море на глубинах. Археш двинулся вперед под четкий ритм, подкованные металлом каблуки на каждый шаг выбивали искры и звон из пола. Иллэр скользил, уворачиваясь от приближения Огненного, дразнил мельканием тела под полупрозрачной юбкой, извивался как угорь. Его запястья, предплечья, шея, волосы были украшены изумительными драгоценностями, даже на талии переливался серебряной филигранью и сапфирами пояс. Весь он казался сверкающей чешуей рыбкой, готовой проскользнуть меж пальцев того, кто охотится.
Но вот роза неожиданно оказалась в руках Огненного, и все изменилось в мгновение ока: бывшая жертва превратилась в охотника. Теперь уже Архешу пришлось отступать, мелодия становилась все быстрее и яростнее, пока не оборвалась как раз в тот самый момент, когда оба Лорда сплелись в объятии, оставив нерешенным вопрос, кто же победил в извечном противостоянии двух стихий. Взметнувшиеся искры скрыли танцоров и рассыпались.
— Теперь увидим их только на фуршете, — улыбнулся, выдыхая так, словно весь танец задерживал дыхание, Каллис.
— Это было так… — Элана не мог подобрать слов. — Вот бы и у меня был такой же партнер однажды.
— Кто ищет, тот всегда найдет. Позволите пригласить вас?
Сейчас звучала более спокойная музыка, позволявшая парам плавно кружить по залу.
— Не позволю. Я не люблю танцевать, — Элана вспомнил про свой план. — Но мы можем прогуляться. Где-нибудь подальше ото всех.
Русал на миг озадачился, потом просиял:
— Идемте на верхние террасы? Сейчас там вряд ли кто-то будет, а мы сможем полюбоваться на закат.
— Идемте, — Элана рассудил, что вернуться к столу всегда успеет. — Вы любите закаты, Каллис?
— И рассветы тоже. Иногда только эти редкие мгновения выпадают, чтобы отдохнуть от учебы или усмирения стихии.
— Поэтому у вас все еще нет своей пары?
— И поэтому тоже. Я мечтаю создать семью по любви, как и все в нашем роду, начиная от Лордов.
— Что ж, приятная мечта, — Элана усмехнулся, присаживаясь на перила, окружающие открытую террасу.
— Единственная. Многие из младших, — Каллис сделал неопределенный жест, — не моей семьи, нет, других, они мечтают занять титул Лорда, не понимая, что это не привилегия. Я хотел бы, чтобы мои Лорды прожили безумно долгую жизнь.
— Они выглядят довольно бодрыми для своих лет, возможно, подпитывая друг друга, они ее и проживут. А что, вы уже присмотрели себе предмет воздыхания или пока в раздумьях и учебе?
— Позвольте не отвечать на этот вопрос, — русал улыбнулся.
— Конечно, — Элана устремил взор на закат, залюбовавшись переливами красок.
Хотелось соскользнуть с перил и понестись туда, в ало-золотое марево, он даже перекинул ноги в бездну.
— Осторожно!
Каллис позволил себе обнять ладонями тонкую талию девушки, подчеркнутую атласным пояском. Элана вздрогнул, затем с разворота ударил. И это была не пощечина, отнюдь, залюбовавшийся закатом сильф расслабился, перепугался прикосновения, потому провел прямой удар в нос Каллиса, стремясь сделать это побольнее. Русал, не ожидавший такого, отлетел к противоположной балюстраде узкой террасы, основательно приложился затылком о мраморные перила и со стоном сполз на пол, прижимая ладонь к носу. Сквозь пальцы потекли алые капли.
— Никогда! — заорал Элана. — Никогда! Меня! Не трогай! Не смей меня трогать! Ты понял?
Он перемахнул перила, зацепился каблуком за какую-то завитушку, каблук немедленно печально хрустнул, сильф с досадой содрал туфли и запустил ими в Каллиса. Тот только локтем прикрылся, в зеленовато-синих глазах, мутных от боли, стыло непонимание: за что с ним так? Он же не распускал руки, просто на миг забыл о том, что эта злобная фурия — сильфида, которой не страшна высота.
— Прошу прощения… — голос мерзко гнусавил из-за распухающего и наверняка сломанного носа.
— Не прощу, — отрезал Элана. — Все вы… Сперва лапаете, потом прощения просите, а потом задираете юбку!
Русал попытался подняться, но о перила он приложился сильнее, чем ему казалось. Перед глазами потемнело, он замер на коленях, опираясь на цветочную вазу.
— Я никогда не позволил бы себе…
— Разумеется, — саркастично согласился Элана. — «Как бы я дерзнул, но ваша красота ослепила меня, обладание вами приносит мне наслаждение словно обладание изысканнейшим сокровищем». Не вы первый, кто льет мне мед в уши. И с меня хватит.
Он полевитировал прочь, намереваясь просто и без затей украсть еду и улететь. В фуршетном зале никого не было, даже слуг, так что ему удалось все задуманное. Об оставшемся на террасе русале он не думал, набил карманы всем, что особо приглянулось, и ускользнул домой. И только там, проходя мимо зеркала, заметил в волосах ледяной блеск подаренной диадемы из ледяных нарциссов. Он сорвал венок, бросил его в угол.
— Лежи там и не вздумай растаять.
Потерять подарок рыбины все равно не хотелось. И ведь все было так хорошо… Ну зачем он решил схватить Элану? Настроение испортилось, не радовала даже вкусная еда, которой он забил буфет.
— А ведь я могу и вернуться… Да, точно.
Переодеться, завернувшись в тряпье с ног до головы, и телепортироваться в Цитадель было делом минуты. На террасе русала уже не было, хотя путь можно было проследить по кровавым отпечаткам ладони, которой Каллис придерживался за стену, спускаясь. Он нашелся в одной из комнат для гостей. На столике у входа грудой валялись снятые украшения и юбка в пятнах крови, в маленькой купальне слышался плеск воды — русал отмывался и залечивал раны.
— Какая досада, ты споткнулся? — посочувствовал Элана, заглядывая в купальню. — О… — дар речи при виде голого Каллиса он потерял сразу.
Русал окинул его взглядом, далеким от счастливого.
— Что тебе нужно, Заноза? Пришел позлорадствовать?
— Пришел узнать, не нужна ли помощь, ну, может, в море тебя выкинуть или утопить, чтоб не мучился.
— Утопить русала? — хмыкнул тот.
Потрогал, морщась, шишку на затылке, склонился над мраморной раковиной, поливая голову холодной водой.
— А головой-то ты где приложился? — удивился Элана.
— Ты же сам сказал — споткнулся.
Шишка потихоньку уменьшилась, головная боль проходила, нос он вправил, хотя искры из глаз посыпались точно. Согнав с волос воду, Каллис укутался в них и прошествовал мимо даже не подумавшего посторониться сильфида. На секунду замедлил шаг, повел головой, словно принюхивался. Показалось, что от Элна исходил знакомый аромат, как от его Леди-злючки. Но обоняние еще не совсем восстановилось, и уверенности не было.
— Что ж ты так неаккуратно, — хихикнул Элн. — Как в сказке, ноги вместо хвоста, ходишь как по ножам?
— Когда русал впервые оборачивается, меняя хвост на ноги, особенно, если он полукровка, это больно, людская сказка не солгала, — равнодушно подтвердил Каллис. — Но для меня это давно пройденный этап.
— Тогда как ты умудрился приложиться головой?
— Какая разница? Или так хочется посмеяться над неуклюжим русалом?
Элн пожал плечами.
— Вообще-то, я просто заинтересовался следами крови.
— Скажи, Заноза, у тебя, часом, нет сестры? — Каллис провел рукой по струящейся ткани юбки, и кровь сухими чешуйками осыпалась с нее, не оставив следа.
— Насколько мне известно, нет. Но, может, родители где-то ее уже зачали. А что?
— Просто раньше не встречал сильфов, которые бы так же как ты огрызались на любое проявление заботы. А я всего-то испугался, что леди может упасть, забыв о том, что не воздушным стихиалиям опасаться высоты.
— А, теперь внезапно хватать кого-то — это проявление заботы?
— Что? — русал резко развернулся, сощурив гневно сверкнувшие глаза. — Подглядывал?
— А, так ты и ее схватил? Тебе напомнить, за что я однажды чуть не врезал тебе? Ты решил сцапать меня за руку… зачем-то, — ужом вывернулся Элана.
— Затем, что ты поскользнулся на льду! — Каллис помнил этот случай.
Он тогда просто проходил мимо, а младшие стихиалии устроили на одной из широких нижних террас Цитадели ледяные катки и дорожки. Одного из них толкнули, и русал подхватил, подумав, что мальчишка сейчас грохнется на спину.
— Я очень не люблю, когда меня трогают. Без спросу. И внезапно.
— Похоже, она тоже. Что ж, придется просто держаться подальше от любого сильфа, не везет мне на знакомства с вашим родом, все сплошь то ли бешеные, то ли пуганые.
Каллис собрал волосы гребнем, застегнул на шее ожерелье и вышел.
— Тебя когда-нибудь насиловали? — в спину ему сказал Элн.
— Я не всегда был взрослым и сильным, — не поворачиваясь, пожал плечами русал. — В море царит закон силы. Кто смог, тот и сожрал. Или взял.
— Из-за таких ублюдков, которые живут по праву сильного, у некоторых жизнь и идет наперекосяк, — Элн прошел мимо него, обгоняя, направился в фуршетный зал.
— Из-за того, что кто-то равняет всех по одному ублюдку, этот кто-то не сможет отыскать себе пару, — высказался ему вслед разозленный водный, крутнулся на каблуке и перенесся в Огненную Купель.
Настроение было безнадежно испорчено, не хотелось ни праздника, ни угощения. Обиду удалось запинать в дальний угол души, но все равно оставаться в Цитадели он не хотел. Дома было полно народу, младших, кого еще не брали на праздники, слуг. У деда Археша в замке было тихо, разумные саламандры сновали бесшумно и незаметно, стараясь не попадаться на глаза.
— Что принести господину? — спросила одна из них, останавливаясь возле Каллиса.
— Вина, Эриш, — русал узнал ее по характерному пятнышку за головой. — Я буду в главном бассейне. И пусть никто не тревожит.
Вино ему принесли через три минуты — столько потребовалось саламандре, чтобы добыть бутылку и бокал. Каллис сбросил все лишнее, обернулся и плюхнулся в бассейн. Навернув несколько кругов по нему, он остыл и всплыл, чтобы замереть на поверхности, раскинув руки и чуть шевеля плавником. Напиваться ему не хотелось, да и голова еще немного ныла, так что вино могло подождать.
Значит, что-то такое с сильфами и случилось, что с Элном, что со Злобной Леди. Каллис не понимал, почему они не могли улететь, они же сильфы, поймали ветер и пропали. В душе, словно ростки огненного вьюнка, прорастала пока еще глухая злоба, грозящая раскрыться жгучим цветком мести. Мести сильного за того, кто слабее. Да, в море царит закон силы. Вот только дед Археш воспитывал и детей, и внуков иначе, учил иному закону: если ты силен, защити слабого, помоги подняться тому, кто упал, подними до себя, а не втаптывай в землю. И в пример он приводил как раз сильфов.
— Они самые слабые из нас. Только немногим доступны сильные ураганы, лишь Лордам. А простые стихиалии почти беззащитны, если не успеют вовремя упорхнуть. Они наивные, доверчивые и легко поддаются на уговоры. И поэтому их нужно защищать, сами они этого не умеют.
Нос и голова заныли, напоминая, насколько некоторые сильфиды беззащитны, наивны и склонны поддаваться на ласковые слова. Это кто кого еще защитит в случае чего. Он подумал и усмехнулся: ударить внезапно можно один раз. И утратить это преимущество. Драться еще нужно уметь, или же уметь ударить и сбежать. Леди-Злюка, ударив, запуталась в ногах, сломала каблук. Нет, она не боец. Будь платье подлиннее, запуталась бы в юбке, не спасла бы и левитация.
Хорошо, что он подобрал ее туфли, потом можно будет вернуть. Она ведь может еще появиться где-нибудь, нужно только дождаться. И посещать каждый бал.
Вода, словно услышав его мысли, донесла до него отзвук голоса. Бассейн соединялся с морем, чтобы мальки могли выплывать туда сразу же, так что море поспешило передать ему весть. Кто-то пел рядом. Он плеснул по воде хвостом, крутнулся вокруг своей оси, водный путь подхватил, вынося туда, где звучал этот голос.


Глава вторая

Она сидела на скале над морем, расчесывала серебряные волосы и пела на незнакомом языке, глядя на то, как звезды отражаются в море. Синяя юбка в темноте казалась почти черной. Он затаился под скалой, прикрываясь взбитой ветром пеной, залюбовался. Узнал свою Леди-Злюку, он на нее не сердился, да и не обижался больше, остыл, стоило поразмыслить о причинах. Дождался, пока она замолчит, заставил волну подняться и вознести себя вровень со скалой.
— Прекрасная ночь, правда?
Она вздрогнула, выронила гребень в море, а вскакивая, умудрилась разбить колено о какой-то камень.
— Не бойся, прошу, — он закусил губу, глядя на нее. — Я не собираюсь кидаться на тебя и хватать. Прости за сегодняшний вечер, я просто забыл, что сильфиды не боятся упасть с высоты.
— Ты услышал песню? — она не спешила приближаться.
— И узнал голос. В море звуки разносятся далеко.
— Поэтому и вынырнул?
— Перенесся, точнее. Я был далеко отсюда. Позволь воде залечить твою царапину? Обещаю, я даже не коснусь!
— Мне надо опустить ногу в море? — Лунная Леди подошла к краю скалы.
— Не обязательно, — он улыбнулся, не показывая клыков: в этом облике его зубы были такими же острыми, как у всех русалов, а вот в человеческом — обычными, как у матери. Повинуясь его жесту, вода всплеснула еще выше, добравшись до сильфиды. — Может немного жечь, морская вода обеззараживает.
Элана зашипел, когда колена коснулась вода, но болеть и впрямь перестало, а потом рана затянулась. Вода словно слизнула кровь вместе с раной. Русал, ощутив этот привкус, облизнулся, опустив голову. Кровь сильфиды была вкусной, а он, как и полагалось русалу — хищником.
— Я где-то потеряла туфли. И платье помялось, — о чем говорить еще Элана не знал. — Хотя у меня всего одно платье, — это было глупо, но молчать было бы еще глупее.
— Я подобрал твои туфли. Исправлю каблучки — и верну, хорошо?
— Да, наверное. Это мои единственные туфли.
— Я учту это, — пообещал Каллис. — Если хочешь, прилетай завтра сюда же, я принесу их.
А про себя решил, что принесет вместе с туфлями что-нибудь еще. Зря, что ли, он научился у матушки всему, что умеет она, а у деда Археша — работе с драгоценными камнями и металлами? Конечно, ему, как квартерону, было тяжело работать с открытым огнем. Но он привык.
— Хорошо. Думаю… Думаю, что прилечу. А ты можешь достать мой гребень?
Русал кивнул, шепнул приказ, и вскоре держал в руках простенький костяной гребень, украшенный незамысловатой резьбой. Элана протянул руку, на которой из всего, что можно было счесть драгоценностями, был лишь простой кожаный шнурок с голубой бусиной. Волна поднесла Каллиса чуть ближе, он вложил гребень в тонкую ладонь, не коснувшись ее, как и обещал.
— Прилетай, я буду ждать. У тебя изумительный голос, моя Лунная Леди.
— Твоя? — Элана смерил его свирепым взором, постепенно темневшим.
— Нет, — вздохнул русал, — не моя, к сожалению. Леди-Острый Кулачок, скажи, кто тебя посмел обидеть?
— Это уже в прошлом, — Элана не хотел говорить об этом. — Мне пора.
Каллис следил за тонкой фигуркой, пока та не растаяла в небе, потом нырнул и перенесся обратно в бассейн Огненной Купели. Тревожить деда не стал — тот, наверняка, занят… гм… общением с супругом. Так что кузница — вся в его распоряжении, вот и чудно. Будут у Леди-Злючки серебряные каблучки. И заколки для ее чудесных волос тоже серебряные, с иолитами. Эти камни способны изменять цвет от нежно-голубого до густо-фиолетового, как раз подойдет под изменчивые глаза его Леди.

Элана чуть ли не до рассвета бегал по комнате. Зачем он все это вообще делает? Не стоит больше прилетать, наверное, пока все не зашло чересчур далеко. Но общаться с рыбиной даже интересно, когда он не спешит трогать. Нахал! Все равно нахал, даже если не трогает! Надо же, прозвища он ему дает! Заноза… Сам он заноза в заднице! В итоге, Элана улегся спать только под утро, проспал весь день, придя в себя лишь когда солнце нырнуло в море. Лететь или не лететь? С одной стороны, туфли жалко. С другой стороны, вдруг Каллис как-то догадается? Но туфли…
Море принесло Каллису очередную песню Лунной Леди. Русал проработал в кузнице всю ночь, проспал день, за что избежал нагоняя только потому, что после бала всем было позволено отоспаться. И, услышав зов, подхватился, схватил подарок, завернутый в заклятье от влаги, и поспешил к скале.
Волна подняла его к самой кромке камня, приспособленное к глубинам зрение позволяло рассмотреть каждый волосок, каждую складочку на платье девушки. Он, оставаясь в тени, любовался ее лицом и слушал голос, позволив обозначить свое присутствие, только когда она допела.
— Доброй ночи, м… драгоценная Леди.
— Вы принесли мне мои туфли? — нетерпеливо потребовал сильф.
Вода выплеснула сверток на камень у ее ног. Элана наклонился, поднял сверток.
— Серебряные каблуки? — восторгу не было предела. — Какая красота. Немедленно надену.
Из левой туфельки выпал узкий футляр, обшитый рыбьей кожей, перламутрово блестящей в свете звезд.
— А это что? — удивился Элана, надевая правую туфлю.
— Мои извинения за вчерашнее недоразумение.
Элана открыл футляр, так и замер, балансируя на единственном каблуке.
— Прелесть, они такие голубые, ой, они синие, нет, фиолетовые, нет, голубые.
— В ваших волосах они будут смотреться еще лучше, — тихо сказал Каллис, встрепенулся, услышав свое имя, принесенное водой. — Простите, прекраснейшая, мне пора! Могу я надеяться на встречу на следующем балу в Цитадели?
— Не уверена… Я… Возможно. Спасибо за заколки. И за туфли.
Элана взлетел ввысь, любуясь заколками и игрой цвета в камнях. Подарок… Рыбина сделал ему подарок! Стихии, и что теперь делать? Может, его в море выбросить? Жаль, такая красота. Может, вообще больше не играть в леди Элану? Ну… Еще один разочек можно, конечно.
Но всего раз. И на следующем балу… на следующем балу он отошьет рыбину так, чтобы тот больше не вздумал приплывать, когда Элну захочется попеть на скале!
Следующий бал должен был состояться скоро, сын кого-то из южных Лордов отмечал совершеннолетие. Элана обругал себя всеми словами, какие знал, но напялил платье, чулки, перед тем целый час натираясь цветами, так что вскоре ему казалось, что он напоминает луг. Еще и заколки воткнул в волосы.
— Зачем я все запутываю? Ему же нужна Лунная Леди…
Но на бал явился, правда, опоздав прилично — долго не мог собраться с мыслями и перенестись в Цитадель. Стоило только появиться на пороге бальной залы, как он буквально напоролся на взгляд Каллиса, тот расцвел в улыбке и поспешил навстречу.
— Вы так рады меня видеть, что это уже подозрительно, — Элана стиснул край юбки в пальцах.
— Я просто рад, что вы пришли. И даже не знаю, что теперь делать… Танцевать со мной вы отказываетесь, прогулки пугают теперь уже меня, — он потер нос, смущенно и лукаво усмехнулся.
— Тогда ничего не делать? Вы хотели меня увидеть, вы увидели. Зачем вам это, правда, не пойму… — надолго переволновавшегося Эланы не хватило. — И отстань уже от меня, тупая рыбина!
На злой вскрик оборачивались гости, а с лица Каллиса сбегала, словно смытая водой, улыбка.
— Ты… — до него дошло, на место встали и оговорки, и почудившийся в прошлый раз от Занозы запах цветов. — Зачем?
Элана развернулся и бросился бежать прочь от Цитадели, забыв даже про умение летать. Прочь отсюда как можно дальше. И больше никогда ни на какие приемы не показываться.
— Стой! Элана!
Крик русала только подогнал. Нога закономерно подвернулась, по счастью, сильф был уже рядом с краем скальной площадки, так что полетел Элана вниз прямиком навстречу волнам, кое-как выровняв полет уже над самой поверхностью воды. Под водой пронеслась стремительная тень, взметнулась на гребне волны чуть впереди.
— Элана, тебе не кажется, что нам стоит кое-что прояснить? — русал казался спокойным, но глаза выдавали его гнев.
— Что именно? — Элана взлетел на ближайший широкий камень, уселся там. — Что тебе еще неясно?
— Зачем ты это сделал?
— Сделал что? Упал со скалы? Пел по ночам? Украл поднос с едой?
— Прикидывался девушкой, для начала, — Каллис скрестил руки на груди, устроившись на замершей в воздухе водяной горе, словно на троне.
— Девушек меньше трогают. За девушку, даже незнакомую, вступятся скорее, чем за парня. Девушку запомнят сразу, будут свидетели. А еще я действительно так выгляжу. Если даже я надену штаны… Я все равно буду выглядеть вот так. А на парня с такой внешностью кидаются все, как стая акул на раненого кита.
— Хорошо, а зачем ты явился в этом образе на мой день рождения?
Гнев во взгляде русала погас, уступив место отстраненному интересу.
— А почему бы и нет? С чего ты вообще мне указываешь, в чем мне ходить? Мне нравится мое платье, я его сам сшил.
— Мне безразлично, кто сшил твое платье, я спросил, почему ты пришел на мой праздник?
— Потому что там кормят, это же очевидно. Я хотел есть, поэтому туда пробрался… — Элана сердито посмотрел на него. — Я ведь тебе ясно дал это понять, когда ты волок меня танцевать?
— И все только ради того, чтобы поесть? — Каллис махнул рукой: — Можешь не отвечать, я тебя понял.
— Отлично, — Элана выпутал заколки из волос, ссыпал их в воду, туда же отправил туфли. — Спасибо за подарки, они были… очень красивые.
— Но тебе не понравились?
— Очень понравились, но ты же их дарил своей Лунной Леди, а не мне.
— Хорошо, как скажешь, — русал развернулся и канул в глубину, пропал вместе с волной, как и не было.
Элана опустил голову. Вот и все. Закончилась красивая сказка, хотя, может, оно и к лучшему. Никаких напрасных надежд, никаких обещаний и загадываний будущего.
— Все равно ничего бы не получилось, — сам себе сказал он.
Только почему было так горько, будто наглотался морской воды, которая на самом деле не соленая, а вот такая — горькая, как отрава? Сильф свернулся на камне в клубок. Домой возвращаться не хотелось, что там, пустота и тишина. В Цитадель лететь тоже — видеть никого не желал. А тут хорошо, море кругом, камень теплый, ветер где-то рядом летает. Он подложил руку под голову, лениво рассматривая, как волосы плещутся в воде. Обрезать бы их, одна морока. Мама только будет переживать. Она всегда переживала, когда он решал что-то в себе поменять. Хотя это всего лишь волосы. Говорят же, что если их обрезать, то они начинают расти быстрее, становятся крепче.
Элана вздохнул, перевернувшись на спину, закинул руки за голову и вытянул ноги, которые холодил ветер. Ничего, теперь только любимый мешок и вуаль, никаких больше юбок. Все, как он привык. И как привыкли родители. Он тогда так и не сказал им, что случилось, решил, что один раз переживет, к тому же, руки-ноги целы, не покалечили же, красоту не попортили, а так было даже поучительно.
— Элана, почему ты так странно одеваешься? — ужасалась мама.
— Потому что это модно.
Постепенно от него все отстали, привыкнув к вечному свертку синей ткани, прикрытому вуалью. Как выглядел на самом деле Элана, помнили немногие. Но и они, наверное, не узнали бы его, во всяком случае, когда он надевал платье, еще никто не поторопился поприветствовать. Интересно, сейчас что будет? Каллиса многие слышали… Или нет? Если он звал его, покинув зал, то, может, и не слышали, кому есть дело до какой-то девчонки? Но в Цитадель лучше не заявляться минимум пару лет. Или пару десятилетий. Значит, никаких больше балов. Да и Хаос с ними! Как будто ему на них было хорошо…
«Было, когда любовался на чужое счастье и чужой праздник», — мелькнула непрошенная мысль.
Элана перевернулся на живот, стал смотреть в воду. В темноте разглядеть что-либо возможным не представлялось, однако он помнил, что где-то далеко на дне есть красивый дворец, где в колоннах из воды плавают разноцветные рыбы. Вода была спокойной и почти гладкой — штиль. Почему тогда по ней разбегаются круги, словно от капель дождя? Элана помотал головой. Почему он вообще плачет? Ничего ведь плохого не случилось, просто он вернул подарки, которые не заслужил. Необычные камни в серебряном кружеве, менявшие цвет… Острые, как шпильки, каблучки, таким же кружевом оплетавшие мягкую кожу, украшенные хрусталем пряжки в виде бабочек… Больше у него не будет такой красоты, да и не надо. Решено, волосы обрежет сегодня же, и платье… платье выбросит. Или сожжет, чтоб не было искушения снова примерить. Он собрал волосы в хвост, посмотрелся, примеряя, как будет выглядеть с короткими волосами. Как-то глупо.
— А если оставить чуть-чуть подлиннее…
Рука опускалась ниже и ниже. Резать было откровенно жалко — он, конечно, мог вырастить волосы заново, и очень быстро, но…
— Да к Хаосу! Кто там меня увидит под тряпками!
Просто нужно заплетать косу, чтобы они не мешались. Он вытер мокрые щеки и решительно взлетел. Нечего торчать тут, посреди воды, как ночная фиалка. Еще приплывет какой-нибудь русал… из тех, что предпочитают силу.
Дома он развел костер на террасе, решительно отправил туда платье. Вот и все… Пускай сгорает вместе со всеми надеждами на счастье и на что он там еще успел. Только привычные тряпки. И да, он вернется в Цитадель, вот и все. Никто не удивится.

Каллис знал только двух стихиалий, которым мог рассказать все, что произошло и посоветоваться, что делать.
— И что же, — лукаво прищурив глаза, спросил Археш А-Шэр, Лорд Огня, — отступишь?
Русал упрямо сжал губы, подумал и мотнул головой:
— Ни за что.
— По-моему, это даже мило, — решил Иллэр. — Чулки, туфли, короткая юбка. И вообще, если ему так больше нравится, какая тебе разница, во что он одевается?
— Никакой. Но как ему об этом сказать? Мальчишка вбил себе в голову, что любой, кто вздумает к нему притронуться — враг. А теперь и меня во враги запишет, как пить дать.
— Подари ему что-нибудь. Я вот своего супруга впервые перестал рассматривать как закуску, когда он мне прислал чудесный гребень в подарок, — Иллэр мечтательно улыбнулся.
— Я дарил, — Каллис бросил на столик у камина сверток, рыбья кожа развернулась, являя шесть серебряных заколок. — Он выбросил их в море, сказав, что, я дарил их Леди, а не ему.
— Ну так подари ему, — Иллэр закалывал волосы тем самым гребнем. — Он же сильф, они все падки на красивые вещицы, просто побольше серебра. И верни ему эти заколки, придумай что-нибудь красивое вроде того, что это плата за его заунывные кошачьи крики на скале.
— Ничего они не заунывные, — буркнул русал. — Он очень даже красиво поет. Дед, я воспользуюсь твоей кузницей, — он сгреб заколки и посмотрел на Лорда Огня.
— Пользуйся, внучек, — ухмыльнулся тот.
Иллэр посмотрел вслед внуку.
— Это все ты виноват. «Воспитаем их, воспитаем их». Жрать надо было, запивая вином.
— А мне нравится, — Археш схватил его, закидывая на плечо. — У нас получились славные дети и не менее славные внуки. Ишь ты, икры ему захотелось!
— Именно! Как ты думаешь, я еще смогу сделать позднюю кладку или уже нет смысла и пытаться?
— Можем попробовать, родничок, — усмехнулся Огненный Лорд.
И отправился «пробовать» в любимый бассейн Иллэра.

Пока семейство Лордов Запада предавалось то разврату, то ювелирным работам, Элн сидел в Цитадели и, отвернувшись ото всех, жевал утащенный сладкий слоеный пирожок. Смотреть на вялые к утру танцы не хотелось, еда уже не лезла, домой не хотелось тоже. Даже немногочисленные друзья нынче то ли не явились вовсе, то ли успели разбежаться, пока он жалел себя на скале. Мир был скучным и серым, так что он, внаглую прихватив весь поднос, улетел на те самые скалы. С них открывался чудесный вид на море и звезды, а еще можно было питаться в гордом одиночестве, отодвинув с лица тряпку. Звезды потихоньку гасли, небо светлело, крохотные облачка наливались золотом, ловя первые лучи рассвета. Неподалеку вынырнула стая дельфинов, засвиристела и защелкала, охотясь на рыбу.
— Интересно, а пирог они съедят? — задумался Элана.
— Нет, дельфины не едят пироги. А вот я бы не отказался, — прозвучало сбоку.
Элана повернулся.
— Ты? Что ты здесь делаешь?
— Ну… — Каллис сделал вид, что задумался, возведя очи к небу, — плаваю? На самом деле, я искал тебя.
— Зачем? — Элана отодвинулся. — Еще что-то хочешь спросить? — он вернул на место вуаль.
— Нет, все, что мне было нужно, я уже узнал. Но кое-что я все-таки хотел. Вернуть тебе вот это, — на камень легли футляр с заколками и туфельки, только уже не девичьи, на низком устойчивом каблучке, с серебряными пряжками в виде цветов нарцисса. — А еще подарить кое-что. Вот, это тебе, Заноза, только тебе, — Каллис протянул ему длинный узкий кинжал в простых лаковых ножнах, украшенных только серебряной оковкой на устье. На рукояти сиял все тот же иолит, гарда была изукрашена чеканкой в виде узорной чешуи.
— А зачем? — но кинжал он взял, осмотрел, достал из ножен, повертел, потом принялся разглядывать туфли. — Все такое красивое.
— Серебро и камни в твоих волосах смотрятся просто изумительно. А кинжал — чтобы никто не посмел тронуть. Даже я.
— А ты собираешься меня трогать? Зачем?
— Ты мне нравишься. Даже несмотря на твой м… — Каллис проглотил эпитет, — характер.
— Нравлюсь? Ну да, я много кому нравлюсь, я знаю.
— Не просто нравишься. Я хочу ухаживать за тобой.
Элана недоверчиво посмотрел на него.
— Ухаживать? В смысле, по-настоящему ухаживать?
— А может быть не по-настоящему? — удивился русал.
— А вдруг ты под ухаживанием понимаешь подарить цветок и решить, что дело сделано, можно и домогаться.
— Я не настолько мелочен, — покачал головой Каллис.
— Но зачем тебе это, я не понимаю, — Элана все-таки размотал свои тряпки с головы, потом скинул и рубаху, ночь была достаточно теплой.
— Просто ответь: ты согласен, или мне придется еще добиваться твоего согласия на ухаживания?
— Ладно… Я согласен. Но только без рук.
— Я запомню. Когда вернутся твои родители?
— Может, через неделю, может, больше. А зачем тебе они, если ты будешь ухаживать за мной?
— Вообще-то, — русал фыркнул, протянул руку и стащил все-таки слоеный пирожок, — так полагается, поставить в известность родителей, чтобы твой отец меня на поединок не вызвал.
— Он не вызовет, не волнуйся. Им давно нет до меня никакого дела. Я жив, здоров, ну и ладно. У сильфов не очень развиты семейные инстинкты, если ты не знал.
— Все сильфы, с которыми я знаком, другие, — покачал головой Каллис. — У нас в роду принято заботиться о своих детях, какими бы взрослыми они ни были.
— Я чистокровный сильф, это немного иное, обе линии моих родителей — чистокровные, — Элана принялся возвращать на место заколки.
— Ну, а я вообще квартерон, — русал хмыкнул, — если так посмотреть, чистокровные снобы с Юга и Востока меня бы сразу отшили. Я имею в виду, Водные и Огненные. Они и на дедушек смотрят так, знаешь…
— Я не сноб. Ты будешь этот пирог, или я могу его доесть?
— Доедай. А что ты любишь есть?
— Мне нравится еда морских. Огненные вечно любят слишком острое, а у земляных пища грубая, хотя мне нравится их мед и орехи. Но они почти не жарят мясо, это ужасно. Мне понравились те разноцветные слоеные круглые бутерброды, такие маленькие.
Каллис кивал, запоминая. Значит, нужно будет прислать Элане еще того, что ему так понравилось. От них не убудет, а сытый сильф — адекватный сильф.
— Еще мне понравилась копченая рыба, такая толстая, с белым мясом. Хотя в ней многовато костей. Когда-то мне удалось стащить кусок красной рыбы, но он был слишком соленый.
— Я принесу тебе рыбы, разной, хочешь? Завтра утром, на рассвете.
— Ладно. А я принесу тебе фруктовое желе.
Каллис облизнулся: фрукты он любил.
— Хорошо. Встретимся здесь же? Или на твоей любимой скале?
— Лучше на моей любимой. Она высоко, с нее видно много моря.
— Договорились. На рассвете. Значит, нам пора по домам, иначе проспим.
— Я сжег платье, — зачем-то сказал Элана.
— Тебе нравится одеваться в платья? — вспомнив разговор с дедами, спросил Каллис.
— Это весело, лучше, чем юбки. Платья красивее, они нарядные, их можно украшать, а если повесить что-то на юбку, она сползает.
— Ясно, — кивнул русал.
Он собирался проследить, чтобы сильф переместился, а не остался на этой каменюке, где на него может напасть любой «дикий» водный стихиаль.
Элана честно переместился к себе. Надо было раздобыть фруктовое желе. Наверное, это было единственное, что у него хоть как-то получалось, хотя есть его сильф уже не мог, выворачивало наизнанку при одной мысли, что он съест хотя бы ложечку. Зато, если рыбина его любит, почему бы и не сделать? Элана увлекся так, что остановился, когда заполнил десертом громадную миску.
— А вот что я надену…
В шкафу скромно висели пять штук «мешков» и две юбки, одна целиком прозрачная, дымчатая и слишком короткая, да и в бедрах была узковата, с таким же успехом можно было лететь голым. Вторая юбка выглядела бы поприличнее, не будь она прожжена искрами от костра, а заштопать ее Элана не мог, понятия не имел, как это делать. Времени выбирать уже не было — в окнах серело небо, скоро на горизонте появится первая золотая нить рассвета. Элана выругался, метнулся в комнату матери. Почему-то в привычных тряпках лететь не хотелось, он же вроде как доверяет рыбине?
— Мама, прости, но у меня просто нет другого выбора.
Юбка матери, достаточно строгая и непрозрачная, пусть и с провокационными разрезами от пояса, пришлась как раз впору. Потом руки сами схватили вуаль, пришлось приложить усилия, чтобы не заматывать привычно голову. Зато ткань пригодилась, чтобы накинуть ее на плечи. Ну, вроде как, на скале прохладный ветер… Ветер! Для сильфа! Но, может, Каллис не поймет всей иронии? Рассвет!
Сильф переместился в обнимку с тазиком желе, прихватив еще и ложку, не руками же рыбина будет все это хватать. И чуть не столкнул в море примостившегося на краю скалы русала. Тот болтал хвостом в воздухе, время от времени поглядывая на ширящееся полотнище зари, и вздыхал: Элана опаздывал, скоро придется уйти, отец ждать не будет, а сегодня им предстоит много работы — чистить морское дно у берегов людских поселений просто безумно утомительно.
— Я тут, — Элана приземлился на скалу.
— Я рад, что ты все-таки прилетел, — улыбнулся Каллис.
— Вот, я принес тебе фруктовое желе. А где моя рыба?
— Оглянись.
За спиной сильфа под куполом чар стоял небольшой столик, накрытый скатертью, уставленный блюдами и мисочками с самой разнообразной рыбой, соусами и гарнирами к ней. И лежала подушка с кисточками, чтобы уютно усесться рядом и все-все съесть. Или хотя бы попробовать. И пушистый плед на подушке — чтобы сырой ветер с моря не застудил почти обнаженные плечи.
— Мне пора, Элана. Я съем желе по пути, хорошо? — Каллис накрыл миску такими же чарами и улыбнулся. — Наслаждайся завтраком.
— Я думал, ты проведешь время со мной. Куда ты?
— Сегодня мы очищаем морское дно у Аттала и речное русло реки Тоув. Отец уже ждет меня, видишь, солнце? Обычно, мы начинаем работу, как только оно показывается из океана. Прости, я, правда, хотел провести с тобой время до восхода.
— Я могу помочь чем-нибудь…
— Я спрошу у отца, хорошо? В следующий раз скажу, вдруг, в самом деле, можешь помочь.
— Хорошо. Когда мы увидимся?
— Когда ты захочешь.
Элана задумался.
— Я могу навестить твой дворец вечером.
— Договорились. Я предупрежу маму, чтобы встретила тебя. До вечера!
Русал соскользнул на взвившуюся к скале волну, махнул плавником и пропал, сразу переносясь куда-то там, к побережьям, где обитали люди. Элана принялся за свой завтрак. Было вкусно, настолько, что он не заметил, как проглотил все, оставив лишь кости.
— Какая же прелесть эта морская еда.
Отношение к Каллису поменялось до теплого расположения. Все-таки эта рыбина не так уж и плоха, если подумать, заботится, дарит красивые вещи, приносит вкусную еду. Элана был тронут, решил, что даже не станет сопротивляться, когда рыбина потащит его в постель. Мысль о противоречии сказанного и подуманного даже не посетила его голову. Как и мысль о том, что в тот раз, когда разбил Каллису нос, он вообще-то собирался с ним целоваться, а поцелуи на расстоянии и «без рук» — это что-то из разряда абсолютно невозможного.
До вечера нужно было раздобыть себе нормальную юбку. Или сшить еще одно платье… У мамы полно старых вещей, а у Эланы есть новые туфли. Даже магия не могла помочь перешить платье на не совсем девичью фигуру так быстро, так что пришлось довольствоваться наскоро подогнанной юбкой. И стянутой из отцовских вещей туникой к оной — отправляться в Морской Дворец в одной юбке, зная, что его будет встречать мать Каллиса, было как-то не по себе. Волосы Элана заплел в косу, решив, что нужно выглядеть поскромнее. Парой подаренных заколок подобрал то, что не вплелось, посмотрелся в зеркало. Получилось неплохо, скромно и со вкусом, все прикрыто, разве что разрезы высоковато, но туника прячет их. Можно было перемещаться, он помнил, куда, и время — как раз закат, солнце почти коснулось краем диска морской глади. Наверное, скоро Каллис освободится? Элана глубоко вздохнул и скользнул по нити ветра прямиком в морскую пучину, ухитрившись не растрепать прическу к моменту появления.
Очутился он на ступенях накрытого куполом дворца как раз в тот момент, когда двери открылись, выпуская невысокую, чуть полноватую леди, кареглазую и с темно-зелеными, с рыжими, золотистыми и красноватыми прядками, волосами — такую очень типичную стихиаль Земли. Элана поклонился, гадая, это мать Каллиса или одна из его теток. Или сестер.
— Здравствуй, деточка, — женщина очень знакомо улыбнулась. — Меня зовут Итайла, я мама Каллиса. А ты — Элана, так ведь?
— Да. А Каллис уже вернулся?
— Они с Лореном и братьями возвращаются, когда солнце скрывается из виду. Скоро вернутся, мы пока можем накрыть на стол. У тех, кто живет здесь, у каждой семьи свои апартаменты, так что ужинать будем вшестером.
Элана кивнул и последовал за ней. Помочь накрыть на стол — это не так уж и трудно.
— А у Каллиса всего два брата?
— Деточка, я же не русалка, чтоб откладывать кучу икринок, — рассмеялась Итайла. — Так что Лорену пришлось довольствоваться только тремя детьми.
Элана кивнул, осмотрел столовую. Красивая комната, вся сине-зеленая, с узорами на стенах. Большой круглый стол, невысокий — привычка русалов к низкой мебели и подушкам была общеизвестна. Тут вместо подушек были уютные мягкие креслица в виде раковин. Простая посуда, правда, из тонкого фарфора.
Под руководством Итайлы Элана быстро накрывал на стол, иногда задействуя ветер для переноса тарелок и чашек.
— А Каллис… Какой он вообще?
— Он… ох, наверное, слишком серьезный иногда, — Итайла усмехнулась. — В отличие от братьев. Ну да он и самый старший из них. И очень похож на своего деда, ты, наверное, знаешь его — Археш А-Шэр, Лорд Огня.
— Лично познакомиться не довелось, но я знаю Лорда Огня. История его и Лорда Воды всем известна.
— О, да, они наделали шуму в свое время, — женщина рассмеялась. — Не спрашивай, какой Каллис, просто постарайся узнать его сам.
— Он странный. Умудрился влюбиться в сильфиду, а ухаживает за мной.
— А ты отделяешь себя от своего образа? — удивилась Итайла. — Зря.
— Образ — это просто образ. Я совсем не такой.
— Ничто не берется из ниоткуда. Я слышу Лорена, значит, они скоро придут ужинать.
Элана слегка волновался перед встречей, не понимая, в чем причина. Вскоре в зал влетели два подростка, толкаясь и хохоча, видимо, не так уж сильно они и перетрудились, помогая старшему брату и отцу. Следом вошел мужчина, на которого Каллис оказался очень похожим. Это было все равно что увидеть русала через сотню-другую лет, каким он станет. Последним, на ходу доплетая косу, шагнул сам Каллис и сразу улыбнулся, заметив Элану. Сильф помахал ему, не зная, куда себя девать.
— Это Элана, гость Каллиса, — представила его Итайла.
— Лорен, — старший русал кивнул, но было видно, что его пока больше заботит возможность поесть, чем беседа с гостем.
— Толлас.
— Риан, — представились младшие.
— Позволишь за тобой поухаживать? — Каллис жестом указал на кресло рядом со своим.
— Конечно же, будь столь любезен.
В присутствии семьи Каллис точно ничего лишнего себе не позволит.

Ужин прошел в молчании. Уставшие старшие мужчины не особенно жаждали говорить, младшие близнецы под строгим взглядом матери тоже не шумели. Элана вежливо и красиво ел, к счастью, Каллис всего лишь подкладывал ему куски рыбы, на которые сильф указывал взглядом, не пытаясь натащить всего и побольше. А вот после ужина, отдохнув и приободрившись, Лорен принялся расспрашивать Элану. Обо всем, что приходило в голову: о семье, увлечениях, любимых цветах.
— У нас не такая уж и большая семья, родители и я. Они все время хотят завести еще детей, а потом забывают. Они любят путешествовать, я их могу годами не видеть. Увлекаюсь… — Элана смешался, не зная, как рассказывать об увлечении воровством еды. — Ну… Я не знаю… Я люблю… э-э-э… Всякое.
Каллис промолчал, усмехнувшись. Только присутствовал рядом, не оставляя Элану наедине.
— Я люблю летать в гости, — выбрал самый безобидный вариант Элана.
— Мы будем рады принимать тебя в гостях, — кивнул Лорен. — Что ж, думаю, вы можете прогуляться. Каллис покажет тебе дворец, если интересно.
— Да, очень. Я люблю красивые места и вещи, — Элана повернулся к Каллису.
— Идем. В прошлый раз ты вряд ли успел полюбоваться красотами Морского дворца.
А любоваться было чем. Кропотливо воссозданные интерьеры, прекрасные виды на морское дно и рыб. Сейчас здесь было уже не так неприглядно, как в те времена, когда Лорд Иллэр обитал во дворце практически в одиночестве.
— А что это? — Элана на всякий случай спрятался за спину Каллису, когда мимо проплыла гигантская мурена.
— Один из хищников здешней части океана. Не бойся, во дворце ты в полной безопасности.
Мурена повернулась к ним, внимательно посмотрев, затем уплыла. Зато, внезапная и стремительная, на них кинулась акула, решившая поживиться русалом. Элана вцепился в Каллиса и заорал. Акулу откинуло ударом острого ледяного копья, и, признаться, Каллис ничуть не сожалел о ней. Зато он получил законный повод обнимать сильфа.
— Ну, что ты, Элн? Сюда им хода нет, сквозь купол никакая тварь не проникнет.
— У нее зубы… Она огромная, — лепетал сильф, тыча пальцем в акулу.
— Это белая акула, самая крупная из тех, что водятся тут. Опасный хищник. Но не для нас. Смотри, сейчас ее саму сожрут.
— О, Стихии! Там еще больше акул!
Море постепенно заволакивалось кровью, бурлило от десятка тел акул поменьше.
— Пойдем, я лучше покажу тебе садок с жемчужницами, — отворачивая его от террасы, сказал Каллис. Вода доносила запах крови, он облизнулся. Сам бы с радостью подзакусил хищницей, но не при госте же.
— А ты не хочешь ее съесть? — уточнил сильф.
— Ну… я бы не отказался, но уже поздно, меня опередили, — рассмеялся русал.
— И ты можешь прокусить ее шкуру?
— Нет, я могу вспороть ее ледяным клинком. У меня не такие острые когти и крепкие челюсти, чтобы нападать на акулу без оружия.
— Пойдем лучше на устриц смотреть, они хотя бы без зубов. А у вас тут красиво. Я бы пригласил тебя к себе, но там… э-э-э… свидетельства моих походов в гости еще не все убраны.
— Ты у всех утаскиваешь понравившиеся тебе блюда? — усмехнулся русал.
— Не понравившиеся, а просто блюда, так удобней тащить еду. Но некоторые и впрямь прекрасны, например, поднос с рыбами. А еще у меня есть чашка с виноградной лозой. А еще в салате кто-то забыл ложку… Очень красивая, витая, украшена перламутром…
— Тебе нравится серебро? Хочешь, сделаю для тебя набор?
Каллис осторожно придерживал своего гостя за пояс и молился всем Стихиям и Дракону-Жрецу, чтобы Элана не обращал внимания на это.
— Да, мне нравится серебро, оно лучше золота, то тусклое и какое-то тяжелое. А ты сделаешь мне набор ложек? Правда? Это будет здорово, пока у меня есть из любимых лишь та, с перламутровыми накладками и каким-то вензелем.
Означенную ложку в свое время ковал сам Каллис в подарок деду Иллэру.
— Сделаю, только верни ту, хорошо? Это подарок Лорду Воды.
— Правда? А что она делала в той салатнице?
— Вот уж не знаю, я даже не в курсе, где ты ее раздобыл.
— Я утащил какой-то салат из водорослей, а на дне лежала ложка. Салат был невкусный, кислые водоросли и ничего кроме.
— Ну, дед любит водоросли. Постой, хм… ты откуда салатницу утащил, Элн?!
— Уже не помню, с какой-то из вечеринок. А это важно? Помню, что там было много ракушек вокруг.
— Речной дом. То-то дед был так удивлен. Теперь мне интересно, как ты умудрялся попадать в места, куда мало кто приглашается.
— Но это очень просто, — засмеялся сильф. — Ты даже не представляешь, насколько.
— Не представляю, — согласился Каллис. — Русалам в этом сложнее. Мы можем переместиться по водному пути только туда, где есть вода: хоть колодец, хоть река, хоть озеро.
— Я не про нити ветра. Нет… Если я расскажу тебе, ты будешь знать, как я это проделываю, тогда у меня внезапно может перестать получаться влетать на закрытые вечеринки.
— Я не выспрашиваю, просто предупреждаю — будь осторожен с таким. Мало кто из стихиалий хочет, чтобы о его доме знал кто-то чужой. Особенно, Лорды и их семьи. Надеюсь, в Огненную Купель тебя не занесет, слуги Лорда А-Шэра сначала запрут в темницу, а потом будут разбираться.
— Я и там побывал, говорю же, это очень просто. Ладно, я расскажу. Но ты никому не выдашь эту тайну, поклянись.
— Хорошо, клянусь не выдавать твою тайну.
— Надо просто отвечать «да» на вопрос, есть ли у меня приглашение. Если выглядеть уверенно и отвечать небрежно, никто и не усомнится. Понимаешь, никому в голову не придет, что можно являться вот так нагло. А когда ты внутри, значит, стража тебя пропустила, значит, ты приглашен. Все просто.
— Действительно, все просто, — согласился Каллис, усмехаясь. — Почему, интересно, я не видел тебя у деда в Купели?
— Потому что я не общаюсь, не развлекаюсь и не танцую. Никому в голову не приходит останавливать идущую к столам девушку, если она голодна, почему ей нельзя немного перекусить? Все с пониманием относятся. А когда на меня никто не смотрит, я хватаю самое вкусное и уношу вместе с тарелкой или подносом.
— И никогда не хотелось просто потанцевать, пообщаться, познакомиться с кем-то?
— Нет, зачем? Со мной уже… пообщались однажды. Больше знакомств заводить я желанием не горел.
— Может, все же скажешь имя? — глаза русала сверкнули. — Обещаю, я просто порежу его на ленточки и сошью тебе симпатичные башмачки из его шкуры.
— Это один из земляных, скальный с юга. Кажется, Тейс или как-то так. Он был милым, подарил цветок, потом позвал прогуляться.
— Ясно, — в улыбке русала не читалось ничего хорошего для поименованного Тейса.
— А вот так и растет жемчуг, да? — сильф легко переключился на рассматривание садка. — А как получается черный и розовый?
— Это разные виды моллюсков. Вон там, смотри, это голубые жемчужницы. А черные — дальше, им нужна вода чуть теплее. Розовых здесь нет, эти и зеленые, золотистые — любят совсем теплую воду, можно было бы согревать магией, но тогда жемчуг рождается некрасивый, бугристый.
— А тут есть какие-нибудь красивые рыбы? А… Что это? Оно хищное?
На них надвигалась неимоверных размеров овальная туша, плывущая куда-то по своим делам. Сильф пытался прикинуть, заденет она дворец или нет.
— Это кит. Не бойся, он не ест рыбу и морских обитателей, вернее, крупных обитателей. Киты питаются мелкими-мелкими животными и растениями, которых всасывают вместе с водой.
— Кит? Я видел китов издалека… Он такой огромный. А ты хотел бы побывать у меня дома?
— Если ты приглашаешь — я не откажусь. Но не сегодня, Элана.
— Нет, не сегодня, сегодня надо прибраться. Что твой отец сказал? Я могу вам чем-то помочь?
— Ты можешь попробовать, но когда мы переберемся в другие, менее опасные и грязные места. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Я не доверяю людям.
— Люди никогда не ловят сильфов, ты же знаешь.
— Но могут убить. Как и русалов, и даже огненных.
Элана с тревогой посмотрел на Каллиса:
— Надеюсь, ты поскорее уберешься от людей, вдруг они и тебя захотят поймать.
— Это моя работа, Элн. Если я не стану чистить дно от того мусора, что сбрасывают люди, морские обитатели будут гибнуть, а Хаос прорвется там, где истончится ткань мира и его магии.
— Зачем вообще в этом мире существуют люди? А почему они сами не чистят дно?
— На первый вопрос у меня нет ответа. Спроси при случае у Лорда-Хранителя Цитадели. А не чистят потому, что не умеют и не имеют понятия о том, что должно.
— Надо их наказать как-то за это, разве не так? Чтобы они перестали мусорить…
— Мы можем наслать на их прибрежные города цунами и наводнения, но, поверь, это только принесет нам еще больше проблем.
— Зачем же сразу так? Достаточно вынести весь мусор на берег одной волной, — засмеялся сильф. — Когда люди нарушают владения сильфов, мы обычно сносим им пару домов, люди сразу все понимают.
Каллис задумался.
— Я никогда не думал о такой возможности… Но я попробую.
— Если вы даете людям сесть вам на шею, они будут безнаказанно скидывать мусор и дальше. Им же за это ничего не бывает, а водные еще и убирают все безропотно.
— Наверное, ты прав. Пора что-то менять.
Элана встряхнул головой.
— Ты не против, если я распущу волосы?
— А ты позволишь мне их распустить? — улыбнулся русал.
— Да, конечно. Только не вырони заколки.
Каллис, удивляясь такой безмерной покладистости сильфа, вынул заколки из его волос и принялся расплетать его косу, стараясь насладиться каждым мгновением, каждым ласкающим прикосновением к серебряным волосам, гладким и шелковистым. Элана скинул с себя тунику, показалось слишком уж тепло вокруг.
— А ты меня поцелуешь?
— Мне придется потом снова залечивать нос? — полушутя, полусерьезно спросил русал.
— Все зависит от того, понравится ли мне поцелуй.
Элана решил, что ему уже хорошо в достаточной степени, чтобы позволить рыбине некоторые вольности в отношении себя. Его накормили вкусным ужином, ему показали прекрасные виды… относительно прекрасные, с его точки зрения, но, наверное, привычные для обитателей Морского дворца. Его так трогательно обнимали, чтобы не боялся. И даже расплетали, не позволяя себе ничего большего. Так что один поцелуй можно. И он даже позволит себя обнять, да.
— Я постараюсь, чтобы понравился, — сказал Каллис, осторожно притягивая к себе Занозу, ни на мгновение не забывая о том, что этот мальчишка в любой момент может изменить мнение, как ветер меняет направление. Однако Элане поцелуй понравился, причем настолько, что он сам прижался к Каллису, позволяя почувствовать, что два слоя ткани меж их телами вполне могут воспламениться. Торопиться и делать что-то еще русал не собирался. И дело было вовсе не в том, что он был в себе не уверен или не хотел большего. Просто не считал правильным вот так сразу тащить Элна в постель.
— Уф-ф, мне сейчас не помешает порыв северного ветра, — пробормотал сильф.
— А мне — ледяное течение с полюса, — согласился с ним Каллис.
Сильф пошевелил пальцами, выплетая какую-то фигуру. Налетевший порыв ветра сразу заставил его клацнуть зубами. В тунику он влез очень быстро, и когда русал обнял его, согревая, не воспротивился ничуть.
— Я провожу тебя. Уже довольно поздно.
— Идем. Кстати, завтра вечером можешь ты навестить меня. Я живу во дворце прямо над твоим, только высоко вверху.
— Я же не умею летать. Попасть к тебе я смогу, только если ты перенесешь нас обоих. Потом уже, когда буду знать место, смогу переноситься по водному пути, влага есть везде.
— Тогда встретимся вечером на нашей скале, я перенесу тебя. Скажи родителям, что переночуешь у меня?
— Ты настолько доверяешь мне? — удивился Каллис.
— Думаю, что раз уж ты сделал мне столько всего приятного, то вполне можешь рассчитывать на то, что посмотришь, что у меня под юбкой. Я неприхотлив, ты мне нравишься, не думаю, что будешь слишком груб… В общем-то, ты мило ухаживал, почему бы нам и не заняться сексом, раз ты так красиво его добивался.
— Почему ты думаешь, что все сводится к сексу? — печально усмехнулся Каллис. — Ты нравишься мне, и я не стал бы торопиться с постелью. Не скрою, мне приятно к тебе прикасаться, ты не такой горячий, как огненные, намного нежнее, чем стихиалии Земли. Мне понравилось тебя целовать. Секс — не самое важное в жизни. Не торопись, хорошо?
Элана слегка растерялся.
— То есть… Ты за мной ухаживаешь… Как за парой?
— Что тебя удивляет, Элана? Об этом я и говорил, прося твоего разрешения на ухаживания.
— Все равно, почему бы тебе не переночевать? Дворец пустой, я в нем совершенно один.
— Хорошо, согласен, — Каллис наклонил голову, коснулся его щеки губами. — Я переночую у тебя завтра. После заката на нашей скале.
Элана перенесся вместе с ним на скалу, отправился нитью ветра к себе, позволяя Каллису спокойно вернуться на дно. Русал не торопился домой, он устроился на подушке, которая вместе со столиком так и осталась на этом пятачке голого камня, уставился на звезды. Мысли никак не желали течь привычным упорядоченным потоком, казались горной рекой, способной вывернуть камни и разбить скалы. Что он делает? Вместо невесты, похоже, он выбрал себе жениха, впрочем, для русала это не проблема, продолжить род он сумеет и сам. Но… почему Элана? Почему именно эта Злючка-Заноза, цеплявшаяся к нему всякий раз, стоило показаться в поле зрения? Сперва он решил, что это из-за образа девушки, но, поразмыслив за работой в кузнице, он понял: не важно, в каком образе Элана, он все равно будет маленькой Занозой. И ключевое слово здесь пока не «заноза», а «маленький». Сколько ему лет, этому ветреному мальчишке? Вряд ли больше пятидесяти, кажется, только недавно был праздник по поводу малого совершеннолетия юного стихиалия. То есть, недавно — это в пределах десяти лет, Каллис никак не мог точно припомнить. Значит, за совращение ребенка его не осудят, но того скального он все равно вызовет на поединок. И убьет. Русал оскалился: посмевший принудить едва вышедшего из детского возраста сильфа к сексу должен быть показательно наказан. Если бы еще вернулись родители Эланы и дали согласие на официальное объявление о предварительном ухаживании, или о помолвке, у него был бы очень весомый повод в глазах стихиалий для поединка. И все же… почему Элн? Чем таким зацепил его мальчишка?
Наверху в облаках внезапно вспыхнул разноцветный огонь, далеко в темном небе словно проступили на миг очертания дворца — кто-то из воздушных развлекался, запуская небесные огни.
Непостоянные в эмоциях, ветреные, легкие на подъем, обиду и гнев. И в то же время, после второго совершеннолетия они перерастали некоторые негативные стороны своей натуры. Примером тому могли служить его дядья и тетки, этого было достаточно, чтобы он не волновался о возможном будущем. Но вот вопрос: все они встретились уже довольно взрослыми, с устоявшимися характерами. А каким будет в будущем Элн? Может, удастся сейчас зацепить его, потихоньку переделать в нужном направлении. Самое главное, что понадобится — это терпение, очень много терпения на эту сильфскую ядовитую натуру.
Каллис распустил косу, тряхнул волосами, взвившимися под ночным ветром пепельным знаменем. Терпения ему не занимать, иначе не смог бы он научиться у деда Археша работе с металлами и камнями. Что ж, решено! Через пару мгновений скала опустела, только столик и подушка, накрытые чарами, остались на месте.


Глава третья

Элана, выспавшись, принялся за уборку. Потоки ветра вымели весь мусор, освежили воздух, взбили подушки и перины на всех кроватях. Блюда, подносы, ложки, чаши и салатницы с балов Элана составил на отдельный столик, пускай рыбина забирает все, что принадлежит его семье.
А потом пришло время позаботиться и о себе, хотелось быть красивым. Даже если ничего у них не будет этой ночью, все равно. Может, Каллис его снова поцелует? Цветочные притирания, чисто отмыть волосы, чтобы они блестели. Нацепить юбку попараднее. И ужин… Надо будет кормить его ужином, а еще завтраком. Элана проверил шкафы и приуныл. Ему стоило научиться готовить. Хотя бы самые простые блюда, рыбу, например. Или мясо. И салаты. Хоть что-то. Лететь куда-то, красть уже готовое не было времени, да и не знал он, у кого можно сейчас поживиться.
— Что же делать, у меня есть фрукты… и все. Может, у дельфинов рыбу отнять? — вслух размышлял он, уже сидя на скале и хищно поглядывая на резвившуюся внизу стайку.
— Голоден? — волна взвилась как всегда неожиданно, вынося русала. — Не надо отнимать у дельфинов их добычу, я кое-что принес.
— Нет, мне надо накормить тебя ужином и завтраком, а у меня есть только фрукты.
— Я не откажусь и от фруктов. Но, надеюсь, тебе понравится и мясо. Я не стал готовить, проще все сделать у тебя, наверное?
— Да, у меня отличная кухня. Ты готов к перемещению?
Каллис сменил хвост на ноги, согнал с волос и одежды воду и кивнул. Элана встал вплотную, обхватил его за пояс и взвился вверх по нити, приземлившись уже на пол своей комнаты.
— Добро пожаловать.
Дворец был легким, воздушным, словно нежнейшее суфле. Стены его составляли тугие потоки воздуха, не дававшие земным гостям устремиться вниз ненароком. Множество легких прозрачных колонн, облака вместо крыши, бескрайний простор вокруг.
— Если голова закружится, ты скажи, я опущу шторы.
Кровать тоже была облаком, лишь при внимательном рассмотрении виднелись подушки и одеяло. Постепенно проступили из воздуха очертания шкафов и кресел, стол с легкими стульями, словно висящие в воздухе — пол тоже был прозрачным, далеко внизу виднелось море. Очень необычно и странно, и в первые мгновения Каллис ощутил даже нечто похожее на страх. Перебороть себя удалось, когда почувствовал твердый пол под ногами и ощутил материальность остальных предметов.
— Здесь светло, — удивленно сказал он. — А на земле уже почти ночь.
— Я управляю этим. Просто побоялся, что тебе станет плохо. Но если ты хочешь ночь…
Вокруг простерлась чернота, усеянная мириадами серебряных точек, над головой, вокруг и под ногами не было ничего, кроме этой черно-серебряной бездны. Каллис подавил первый порыв немедленно вернуться домой, в знакомую до мельчайшей песчинки и капельки толщу воды.
— Лучше верни свет, Элана, иначе как я буду готовить нам ужин?
— Если тебе страшно, не бойся признаться. Сейчас…
Под ногами лег бело-голубой мрамор, стены затянуло серебристым шелком, лепнина узоров пролегла по потолку. Сильф улыбался.
— Конечно, страшно, — Каллис пожал плечами. — Я боюсь высоты, вернее, я боюсь упасть с высоты. Если не переместиться, о воду так же легко разбиться насмерть, как и об землю. Спасибо, так гораздо лучше.
— Пойдем на кухню. Я прикажу всему вокруг принять вид, который тебе привычен.
Дворец сильфов, повинуясь воле хозяина, принял облик Морского дворца. Элана внутренне фыркал: надо же, бесстрашный русал чего-то боится! Да еще и такого странного, на его взгляд: упасть! Впрочем, сам сильф испугался акулы. А русал бы ее сожрал.
— Вот кухня. А чье мясо ты принес?
— Ну, это был кит. Мы славно поохотились, — Каллис против воли облизнулся. — Я подумал, что рыбу ты уже пробовал, а вот китятину — еще, наверное, нет.
— Тогда давай ее сюда, — сильф протянул руку.
— Ну, не сырую же ты ее будешь есть, — рассмеялся пришедший в себя русал. — Хотя я предпочитаю именно сырую, она и жареная вкусная. Я приготовлю.
— Кухня в твоем распоряжении.
Смотреть, как кто-то готовит, было намного интереснее, чем пытаться готовить самому. Со стороны казалось, что ничего такого трудного тут нет, порезал мясо, обвалял в специях и муке, бросил в кипящий на сковороде жир… Вот только он был уверен: попробуй он сделать все то же самое, и испортил бы не только мясо, но и сковороду.
— Ты сказал, что переночуешь у меня? Я приготовил тебе отдельную подушку.
— Только подушку? — хмыкнул Каллис.
— Кровать уже была, — не понял сильф.
— Все, мясо готово.
Из безразмерной сумки русала появился хлеб, овощи, зелень. Там было еще кое-что, что он собирался подарить Элане после ужина. То, над чем он трудился целый день, отпросившись у отца к деду в кузницу.
Элана расставил тарелки и блюда, сервировал стол.
— Я показал бы тебе дворец, но тут… Ничего интересного нет.
— Вы здесь только втроем обитаете?
— Скорей уж, я один. Иногда прилетают друзья, они тоже сильфы, но это бывает редко. В основном, я все время в одиночестве, забавляюсь тем, что придумываю интерьеры дворца, — Элана попробовал мясо. — Как вкусно.
Каллис подумал, что Элана очень напоминает деда Иллэра, тот тоже был один в своем Морском дворце, пока не сочетался браком с Лордом Огня, вернее, пока не влюбился в него по уши. Он потихоньку подсовывал сильфу кусочки мяса, его было еще много, хватит и позавтракать.
— Все, я наелся. А ты будешь фрукты? Ты вроде бы их любишь.
— Люблю. У меня же мама — стихиаль Земли, она выращивает в своем саду все, что только можно. Хочешь, я потом тебя проведу туда? Отец выстроил для нее маленький дом, но она сейчас редко туда наведывается.
— А это прилично? Это же ее убежище.
— Сейчас, скорее, мое, — рассмеялся русал. — От братцев. Иногда младшие братья — это просто невыносимо. Я прячусь или у деда Археша, или у мамы.
— Можешь и у меня прятаться. Здесь мало воды, но я могу сделать потолок из грозовых облаков.
— Спасибо, я буду иметь в виду еще и это убежище.
После ужина Каллис принялся вытаскивать подарки. Он сделал не только ложки для Эланы, но и целый набор посуды: чашку, пиалу, несколько тарелок, столовые приборы и кубок для вина. И все это — в одном стиле, с узорами перегородчатой эмали в виде клубящихся разноцветных облаков.
— И это все мне? — сильф перебирал свои сокровища, дворец, отзываясь на его эмоции, сиял как огни севера. — Спасибо, — он бросился на шею русалу и запечатлел на его губах поцелуй.
Поцелуями его прежде никогда не благодарили, но теряться Каллис не стал, только осторожно придержал сильфа, подсказывая, что торопиться не стоит, он никуда не убегает, а поцелуй может быть нежнее. Элана намерение оценил, стал целоваться намного нежнее. Походя даже попытался удостовериться, острые ли у русала зубы. Пришлось разочароваться: в этом облике зубы были не острые, не считая клыков.
— Я очень тебе благодарен, — пояснил он, отстраняясь. — Мне никто не делал такие красивые вещи. Кстати, можешь взять ложку своего деда.
— Ее тоже я делал, — улыбнулся Каллис. — Первая моя работа, которой горжусь.
Сильф кивнул на стол с трофеями.
— Вот все, что я унес.
— Остальное пусть останется у тебя.
Каллис мог узнать каждую работу деда или родных братьев отца, которые ушли в огненную ветвь. Но не считал нужным забирать у Эланы его маленькие сокровища. В конце концов, огненные не обеднеют от пары тарелок и блюд. А сильфу расставаться с вещицами явно не хотелось, того и гляди, ринется с воплем «Мое!» закрывать собой стол. Русал к нему даже приближаться не стал, ложку приманил чарами, как может любой создатель по отношению к делу своих рук.
— Но мы можем прогуляться по дворцу, если хочешь. Или пойдем гулять по облакам? — предложил сильф.
— Пойдем.
Немного доверия мальчишке не помешает. Хотя Каллис подозревал, что такая прогулка дастся ему нелегко. Элана просиял, схватил его за руки и потащил за собой.
— Тебе понравится, можно будет даже потрогать луну. Не по-настоящему, конечно.
— Луна — она далеко, а как ее можно потрогать?
— Сейчас увидишь.
Под ногами простерлось нечто белое и мягкое, упруго пружинящее при каждом шаге.
— Не бойся, ты никогда не упадешь, пока я рядом. Воздух всегда повинуется сильфам. Даже если меня не будет, он всегда тебя подхватит. Смотри, сейчас впереди будет луна. Если потрогать ее краешек, ты почувствуешь холодный камень.
Сильф, наверное, воплощал свои полудетские мечты: его «луна» казалась дырчатой, как сыр, светилась неярким желтоватым светом и на ощупь в самом деле напоминала холодный камень. Что это было в реальности, Каллис не взялся бы судить. Возможно, просто обман всех чувств, сильфы недаром славились умением творить фата-морганы, иллюзии, миражи. В том числе, и материальные, способные превращаться во что-то иное и развеиваться, даже если до того казались незыблемыми, как столпы мироздания.
— А ты умеешь так же управлять водой? Можем покататься… Я сделаю нам горку.
— Я могу попробовать…
В облаках было достаточно влаги, чтобы создать небольшие водяные завихрения, которые подхватили обоих стихиалей, поднимая над облаками, выстраивающимися в пологую гору.
— Готов? — с восторгом спросил Элана.
— О, Стихии… Да, готов!
Сильф крепко обнял его и опрокинулся назад. Спуск был и впрямь головокружительным, дух перехватывало на каждом повороте, который закладывал Элана, перевернувшийся на живот и скользящий рядом. Расцвеченное огнями море приближалось широкой смазанной полосой. Вопить во все горло Каллис просто постеснялся: еще вынырнут родственники. Вода им голос русала донесет всяко.
— Нырнем? — шепнул ему на ухо ветер.
— Держись крепче, — ответил Каллис, в полете превращаясь, окутывая сильфа своей силой, способной подарить ему способность дышать в воде и чувствовать ее всем телом, не прячась в воздушный пузырь. Вода взметнулась навстречу, принимая их, русал забил хвостом.
Море поглотило веселящуюся пару, впуская в свои глубины, окружило, зашелестев на разные голоса. Элана ахнул и обнял Каллиса крепче. Русал улыбнулся ему, открыл рот и запел. На привычное сильфу пение это не походило никак. Скорее, на песни китов или музыку отраженных морем звезд. Элана вслушивался, обнимая его, любуясь течением, мелькающими мимо рыбами, красивым и мощным хвостом русала. Море светилось в ночи, здесь, близко ко дну, ползали переливающиеся призрачными огнями морские звезды, плавали мелкие, как светляки, существа, мерцали какие-то растения или кораллы, или что это было — только водным ведомо.
— Здесь так спокойно и так ярко, — Элана осматривался. — А у тебя красивый хвост.
— Спасибо, мне он тоже нравится, — рассмеялся Каллис.
Из темноты к ним метнулось что-то стремительное и крупное, русал ударил ледяным копьем, не раздумывая: друг предупредил бы, а раз нет, значит, это враг. Элана ушел в сторону, чтобы не мешать, и слишком поздно заметил опасность, к которой не был готов. Поперек тела обвилось нечто длинное и очень цепкое и повлекло прочь со скоростью, чуть ли не превышающей скорость русала.
— Каллис! — заверещал сильф, перепугавшись.
С ним явно хотели не поиграть. Русал кинулся следом, оставив смертельно раненую акулу на растерзание тем, кто учует кровь и явится на нее, а это будет очень быстро. Догнать гигантского спрута, решившего поживиться беззащитным сильфом, было нелегко, тот удирал по дну, и Каллис больше всего боялся, что он ударит Элану о камень или коралл. А еще было куда легче сразиться с большой белой акулой в одиночку, чем убить спрута. Сильф верещать перестал, дергаться тоже, просто с надеждой смотрел на Каллиса. Русал стиснул зубы и прибавил скорости, догоняя тварь. И первое, что он сделал — отрубил схватившее сильфа щупальце, отодрал его от тела Эланы и окружил себя и сильфа плотным воздушным щитом.
— Все, уже все. Прости, испугался?
Сильф все так же молча закивал, глядя огромными круглыми глазами. Следы присосок медленно наливались багровым на животе, боках, спине и руках.
— Я верну нас в твой дом и помогу убрать синяки, потерпи.
Перенестись в небесный дворец Каллис теперь мог, зная, куда именно. Правда, там все снова потеряло привычные очертания, остался только мраморный пол, и тот уже казался пружинящим и колеблющимся. Каллис сменил хвост на ноги и принялся осторожно водить ладонью по отметинам от присосок. Это было сложнее, чем залечивать открытые ранки, но все же кровоподтеки постепенно бледнели.
— Кто это был? — Элана кое-как вернул себе дар речи.
— Спрут. Или осьминог. Только из тех, что называются гигантскими. Опасная тварь.
— Но зачем он меня поймал?
— Они питаются всем, в том числе и русалами. Разумности не хватило отличить тебя от русала, вот и схватил.
— Больше я на прогулки по морю не пойду, — решил сильф. — У вас там что ни тварь, то норовит сожрать.
— Да, здесь довольно суровая природа, в отличие от Южных и Восточных морей. Потому и русалы из тех краев не похожи на нас.
— Я помню, они такие яркие и беспечные. А на севере есть русалы?
— На севере есть только дикие льды. Там мало кто выживает. Даже рыба сторонится тех мест. Но вообще, конечно, и там живут, например, косатки, пингвины, полярные медведи, котики.
— Интересно, какие бы там были русалы… С меховыми хвостами, наверное.
Каллис рассмеялся, покачал головой.
— Скорее, похожие на морских коров — толстые. Жир защищает от холода. Ну, вот, все. До утра сойдут совсем. Больше нигде не болит?
— Нет, спасибо. Пойдем просто гулять по террасе? Я покажу тебе дворцы остальных.
— Тебе нужно отдохнуть, Элана. Да и мне тоже неплохо было бы выспаться. Скоро рассвет, летние ночи короткие.
— Тогда идем спать, — сильф потянул его в спальню. — Я сделал тебе подушку и второе одеяло.
Кровать была одна. И она явно предназначалась им обоим. Каллис вздохнул, но ничего говорить не стал. В принципе, он же не насильник и не слабовольная мразь, чтобы домогаться до мальчишки. А вот переночевать с ним рядом, чтобы успокоить, если сегодняшнее нападение спрута оказалось страшным для сильфа, было неплохо. Плохо было другое: спать он привык или в русальей форме, или обнаженным, и с собой не прихватил ничего, даже отдаленно напоминающего штаны.
Сильф ничем таким не морочился, скинул юбку и рухнул в облако, накрывшись одеялом. Каллис и рассмотреть его толком не успел, пожал плечами и тоже устроился в облачной постели, укрывшись чем-то, напоминающим нежнейших мех. Среди ночи он получил в бок локтем так, что ребро подозрительно захрустело, пронзив болью. Элана метался по кровати и вовсю отбивался от кого-то. Поймать его, машущего руками и ногами, как человечья мельница, оказалось весьма непросто. Пришлось спеленать чем-то, что сильф называл одеялом, и только потом будить. Ребро, челюсть и пресс, по которым в процессе спеленывания прилетело еще, ныли немилосердно.
— Элана! Проснись, Элн! Тихо, это просто сон, Элана.
Сильф открыл глаза, узнал русала и успокоился.
— А где спрут?
— Остался в море, где же ему еще быть? Тебе просто приснился кошмар.
Каллис отпустил его, ощупал ребра.
— Хвала Дракону-Жрецу, вроде, цело. Я думал, сломал.
— Кошмар? Спрута не было? А что с тобой? — Элана сел, разглядывая его.
— Ну, ты мне во сне локтем заехал по ребрам, а по челюсти и в живот потом добавил, когда я тебя разбудить попытался.
— Извини, я обычно сплю один, и никто не страдает.
— Я тебя и не виню, что ты. И часто тебе снятся кошмары?
— Нет, может, раз-два в год. И то лишь в последнее время, — Элана лег обратно. — Иди сюда, я тебя обниму, мы доспим до зари.
Причину Каллис и так знал, расспрашивать не стал. Лег, осторожно пригреб к себе тонкое тело сильфа и закрыл глаза. Элана заснул почти мгновенно, улыбаясь во сне от тепла рядом.

Элана проспал. Он понял это, когда проснулся в одиночестве своей постели и обнаружил на подушке рядом необычную голубовато-белую розу. Каллис, наверное, уже умчался на край света. Сильф вздохнул и поплелся на кухню, искать кулинарную книгу и пытаться понять в рецептах хоть что-то. Вроде бы, пожарить блины — это самое простое, что только может быть. Осталось добыть продукты. Так, смешать муку, молоко и яйца. А сколько и чего?
— Нагрейте сковороду и вылейте масло… — он уставился на сковороду, почесал в затылке, потом отважно плюхнул ее на огонь, подождал, когда дно прогреется, периодически его трогая, налил масла и сверху вылил получившуюся субстанцию из кастрюльки. — Переверните блин при готовности…
На блины, которые готовила мама, это не походило никак. Во-первых, он вылил все, что замешал, за один раз, во-вторых, замешал слишком густо, и, если внизу это уже начало пригорать, то вверху оставалось жидким. Перевернуть не представлялось возможности.
— Самое простое, — грустно бормотал Элана, ковыряя лопаткой несчастное пригоревшее нечто в попытках отделить это от сковороды. — А самое сложное — это что тогда?
Завтракать пришлось вчерашним мясом и остатками хлеба. Закусывать — фруктами. И еще странным ощущением того, что чего-то не хватает. Сильф долго думал, что же не так на этой кухне, потом догадался — Каллиса не хватало рядом. Чтобы жевал мясо, заражая аппетитом. А еще они не договорились о встрече. Может, Каллис думает, что они увидятся вечером на скале? Или ему что-то не понравилось, поэтому он так быстро ушел, не оставив ничего? Нет, цветок оставил… А вот что могло не понравиться… Наверное, когда прилетает по ребрам и челюсти, это вряд ли может понравиться. Но он же не виноват? Или виноват, раз сам положил Каллиса в одну кровать с собой, зная, что кошмар может присниться: спрута он перепугался изрядно? Надо вечером явиться на скалу и просто подождать. Если Каллис не приплывет… Значит, все будет ясно и так.

Ждать до вечера не пришлось: после полудня русал перенесся в кухню Небесного дворца, таща корзинку, доверху набитую снедью.
— Элана! Элн, это я! Ты тут?
— Да… А ты? Ты так быстро вернулся! Ты меня все-таки не бросил! — сильф завился вокруг как ветер.
— Стой, стой же, — Каллис поставил свою ношу на стол и аккуратно поймал сильфа в объятия, стараясь не напугать. — Почему я мог бы тебя бросить? Я пока ненадолго, только перекусить с тобой, и дальше работать. А вечером можем встретиться здесь или на нашей скале. Я обещал тебе показать мамино убежище.
— Давай на скале, мне там нравится, — Элана из его рук вырываться не спешил. — А что ты мне принес? Оно вкусно пахнет. А я пытался пожарить блин.
— Блин? Один? У тебя совсем нечего есть? Может, тогда, ты будешь прилетать к нам? — обеспокоился Каллис, вспоминая, каким тощим выглядит сильф.
Элана повел его на кухню, показал сковородку.
— Он не пропекся, а еще подгорел.
— Ох… хм… — русал подавил смешок. — Элн, блинчики пекутся тонкие, и тесто надо делать пожиже. У мамы дома есть все, что надо, я тебе сегодня вечером покажу, что и как, хорошо? Давай, доставай все из корзины. Я голоден, как косатка.
Сильф встрепенулся, принес корзину и принялся сервировать стол. Делал он это со скоростью урагана, ухитрившись ничего не разбить и не уронить. Корзинка оказалась из тех, что можно именовать бездонными: в нее влезло столько всего, что хватило бы накормить всех друзей Эланы. Вот только кормить их почему-то не хотелось. Вернее, не хотелось приглашать их домой.
Это его дворец, только его, в нем он с Каллисом и больше никого пока не нужно.
— Приятного аппетита, — пожелал он и вгрызся в свежайший ломоть хлеба.
— И тебе, Элана, — усмехнулся русал.
После трапезы, уверив, что точно после заката он будет у скалы, Каллис исчез, оставляя сильфа в одиночестве. Но ненадолго. Как говорится, чего боишься, то и случится. На внешней террасе дворца, едва только Элана прибрался после обеда, зазвенели чужие голоса.
— Элн, выходи!
— Я занят! Мне некогда! — он понадеялся, что они отстанут.
Не тут то было. Сильфы, особенно, юные, славились своей бесцеремонностью.
— Элн, мы идем к тебе!
— Зачем вы приперлись? — он все-таки успел спрятать еду в шкаф. — Летим в Цитадель? Там точно есть, что перекусить.
В тряпки он завернуться не успел, хотя, у него же есть пара? Он защитит. Девушки тут же защебетали, какой он хорошенький, парни принялись окидывать оценивающими взглядами, изрядно этим нервируя.
— Хвосты оторву, — рявкнул Элана.
Все пятеро его друзей засмеялись, закружили его. В таком вихре они и влетели в Цитадель, сразу же направившись на нижнюю террасу, где всегда можно было довести до искр какого-нибудь огненного. Земляные там обычно не ошивались, именно поэтому Элана не опасался туда лететь даже без своей вуали. Но, то ли удача ему изменила, то ли сама судьба подсовывала случай, о котором мысленно ее просил Каллис, сегодня на облюбованной сильфами террасе пили хмельной мед земляные стихиалии, развалившись в наколдованных креслах.
Тейса Элана узнал сразу же, вздрогнул и попытался сбежать. Но друзья оказались слишком уж цепкими, поволокли его прямо к земляным. Сильфам все равно было, чье терпение испытывать насмешками.
— О, глядите-ка, кто явился, — Тейс аж облизнулся. — Давненько тебя не видно было, красавчик. Неужто прятался под мамкиной юбкой?
Элана промолчал, надеясь, что Тейс отстанет от него. Тот поднялся, шагнул к сильфам.
— Что молчишь, цветочек?
Элана шагнул назад, вырвав руку из пальцев Лоры.
— Отойди от меня.
— А то что? Снова будешь ронять слезки и кусать губки, а потом спрячешься? — Тейс медленно и тяжеловесно шел к нему, нехорошо ухмыляясь. — А ведь я тебя искал, цветочек. Очень уж ты был нежный и сладкий.
Элана развернулся и бросился прочь, перелетев на камень в море. Туда Тейс точно не доберется. Вид обидчика всколыхнул старый страх, очень хотелось зареветь, чтобы со слезами он вышел. И еще было обидно: Каллис не явился! В этой обиде ничегошеньки рационального не было, но какой сильф в этом возрасте мыслит рационально?
Надежды сильфа не оправдались, Тейс просто вырастил себе что-то вроде моста из растений и пошел по нему. Элана мог бы взлететь, но его просто парализовало. Почему он мог больно и обидно жалить словами кого угодно, кроме насильника, ударить любого, кроме Тейса? Он только отодвинулся к самому краю скалы, расширенными глазами глядя на приближающегося земляного. Море облизывало край юбки, сильф опасно отодвигался все дальше и дальше, пока не окунулся в воду с головой, свалившись. И тогда пришло воспоминание о страшных щупальцах, обхватывавших его тело, сжимая так, что дышать не получалось. И Элана заорал, захлебываясь и беспорядочно барахтаясь в воде.
— Тихо, тише, Элана, ветерок, — его подхватила волна, ставшая твердой и чуть пружинистой, рядом оказался Каллис, перехватил руки, прижал. — Что случилось?
Сильф только пальцем тыкал в строну злорадно ухмылявшегося Тейса, всхлипывал и ничего не мог сказать.
— Не бойся, Элн, он тебе ничего не сделает, — русал смерил скального стихиалия мрачным взглядом, не обещавшим тому ничего хорошего, подхватил сильфа на руки и перенесся на ступени Морского дворца.
— Тебе лучше побыть здесь, ветерок. Пообщайся с моей мамой, попроси ее научить тебя печь блины или жарить рыбку. Хорошо?
Элана закивал, мало что соображая, вышедшая Итайла, еще не понимая, что произошло, подхватила его под руку и увлекла в сторону кухни, обещая накормить столь полюбившейся ему копченой рыбой. А Каллис серебристой кометой рванул в Цитадель, не используя первые несколько минут перемещение, чтобы остыть от кипящего гнева. Это чувство — не лучший советчик и помощник в поединке. А вот переплавить гнев в боевую ярость полезно.
Тейс уже вернулся на террасу, слегка негодуя — что этот сильф возомнил о себе? Что может куда-то там нырнуть к очередному дружку и спрятаться за чешуйчатым хвостом? Но не так уж и сильно. Подумаешь, всего лишь сильф. Да таких на медячок пучок в Цитадели. А вот разгневанного русала, явившегося туда же и бросившего ему вызов по всем правилам поединка, он никак не ожидал.
— Ты сдурел? Из-за какой-то юбки? Да ему сексом заняться легче, чем стакан воды выпить.
— Элана Нэтэри — моя пара, — процедил сквозь зубы русал. — Ты оскорбил его и напугал.
— Чем? Да он сам юбкой помахивал, как все сильфы делают. Он же воздушный, — Тейс никак не мог поверить, что его всерьез собираются покалечить или убить из-за какой-то бледной тучи.
— Я, Каллис Ларад из рода Ларад, вызываю тебя, Тейс, на поединок до смерти одного из нас за насилие над моей парой.
— Я, Тейс Малар, принимаю твой вызов, — процедил Тейс.
— Завтра за час перед закатом, на площадке для поединков, — бросил Каллис, обвел взглядом потрясенных сильфов, земляных стихиалей, забредшего к молодежи огненного постарше: — Вы все — свидетели.
Огненный опомнился первым, засвидетельствовал вызов. Теперь отступить не мог ни один из поединщиков. Вернее, мог, но это был позор на весь род, к тому же, обвинение было серьезным.
— Вы уверены, Каллис? — огненный оказался сыном действующего Лорда Юга. — Обвинение весьма… значительно, нужно свидетельство вашей пары.
— Я уверен, наследник Терон. И я приведу Элану, когда ему помогут обрести хотя бы подобие душевного равновесия после того, как его напугали.
— Хорошо, мы будем ждать. Я соберу Совет Цитадели, — огненный отчего-то был очень серьезен. — Это не первое обвинение.
Каллис поклонился:
— Буду благодарен вам, наследник Терон.
Оставалось только известить дедов, родителей и привести на Совет Элану. Семья отреагировала на известие так, как Каллис и рассчитывал — возмутилась поведением Тейса. А вот с Эланой возникли проблемы.
— Он так нервничал, что я дала ему успокоительный отвар. И не успела опомниться, как выпил весь кувшин, — Итайла развела руками. — Он спит непробудно, иногда плачет во сне.
— Значит, мне нужно найти его родителей для свидетельства в Совете, — кивнул русал. — Не представляю, как я могу это сделать. Элану я чувствую, потому как попробовал его крови, но для полноценной «нити» кровного зова этого количества будет мало.
— Попробуй его разбудить, — посоветовал Иллэр. — Или ты всерьез думаешь, что родители, которые были в курсе того, что случилось с их сыном, просто так улетят и бросят его в одиночестве?
— Они не были, — вздохнув, признал Каллис. — Элн промолчал. Ладно, я попробую его разбудить.
Сильф свернулся в клубок, закутался в четыре воздушных слоя и одеяло. Чтобы его добыть из этого кокона и при том не испугать еще больше, Каллису пришлось основательно потрудиться. Но, наконец, он смог взять на руки свою тихонько плачущую во сне пару, поцелуями снять со щек и ресниц слезы.
— Элана, ветерок, проснись. Элана, ты мне нужен.
— Каллис? Мне приснилось что-то жуткое, — его обняли за шею.
— Я знаю. Я вызвал на поединок Тейса, завтра я убью его. Но Совету нужно, чтобы ты свидетельствовал против него.
— Ты вызвал его на поединок? А если ты пострадаешь? — перепугался сильф.
— Я же русал, — Каллис усмехнулся. — Бросишь меня в море, и через пару часов я буду в порядке.
— Но поединок ведь до смерти?
— Да, поэтому я убью его, а ты потом будешь перевязывать меня, если вдруг я буду ранен. Хорошо?
Элана закивал, прижимаясь к нему.
— Тебе нужно переодеться? Нет? Тогда, позволь, я расчешу тебя и заплету.
Элана повернулся к нему спиной, подставляя под руки Каллиса слегка спутавшиеся за время сна волосы.
— Я так перепугался, когда увидел его…
— Почему ты меня не позвал сразу? — расчесывая его, мягко попенял русал.
— Я слишком испугался. Я… Не знаю. Я очень боюсь Тейса.
— Завтра перестанешь бояться, — пообещал Каллис.
— Я буду бояться за тебя. Он очень сильный…
— А я увертливый. К тому же, я прав, а он — нет, Стихии не допустят неправильного исхода.
— Твоя мама очень милая, она дала мне какую-то вкусную штуку в кувшине, пахло травами и медом.
— Успокоительное. Она не предполагала, что ты вылакаешь весь кувшин, — рассмеялся русал. — Из-за него ты и уснул.
— Каллис, Лорд Воды прислал сообщение, что Совет собрался, вас ждут.
— Спасибо, отец, — отозвался Каллис. — Ну, вот, как раз пора.
Совет выглядел как сборище Лордов, просто прогуливающихся по залу. Пугать сильфа вызовом на официальное заседание не стали, с него сталось бы замолчать или расплакаться и улететь. Элана слегка приободрился, даже утащил со стола какую-то тарелку с безумно вкусно пахнущей закуской из рыбы и овощей.
— Юноша… — к нему подошел Лорд Тарнэ, действующий хозяин Цитадели. — Уделите мне внимание.
Расспрашивали Элану мягко, удостоверяясь, что Каллис говорил правду. Русала вообще отогнали в сторону, и правильно сделали. Не стоило ему перед поединком слышать то, что услышал Лорд Тарнэ.
— Что ж, оставим тебя наедине со столом, — Лорд погладил сильфа по голове. — Бери все, что понравится.
Совет покинул зал, все направились на террасу. Обрадованный Элана даже немного засмущался поначалу, но потом голод взял верх над смущением. Куда в сильфа все влезало, было неизвестно, но ел он очень много. И вовсе не от жадности. Просто требовалась масса энергии, чтобы управлять самой своенравной и капризной Стихией.
— Попробуй это, — предложил сквозь еду Элана Каллису.
Отказываться русал не стал, угостился тоже.
— Что решил Совет?
— Что мой вызов справедлив. Завтра старички будут следить за поединком, а сегодня подготовят Круг.
— Тебе ведь никуда не надо? Можешь переночевать у меня? — сильф посмотрел на него. — Я не буду пинать тебя.
— Хорошо, переночую у тебя, — согласился Каллис.
Ясно, что оставаться в одиночестве сильфу не хотелось, да и ему оставлять Элану не хватило бы духу.
— Только поем. Немножко.
За сильфом оставалась полоса чистых тарелок, зато можно было не переживать за его ужин.
— Я тебе покажу сегодня дворцы соседей. Наверху прекрасно видно… — пообещал Элана. — Готов перенестись?
— Готов, ветерок.
Это было куда лучше, чем «Заноза» и «Злюка». Элана взял его за руку, перемещаясь во дворец. Вокруг все было залито нежными синеватыми сумерками, стены отливали сиреневым, той самой прозрачностью, которую можно потрогать, как кажется.
— Вечерний дворец. Смотри, вон там на севере стоит черный замок. Сильфы оттуда никогда не прилетают к нам, может быть, их и нет уже давно. Вон там на юге — дворец Лоры, моей подруги, она зефир. И дворец у нее такой же.
Каллис повосхищался чужими дворцами, выразил подобающее случаю восхищение и дворцом Эланы, и в гораздо большей степени, потому что обидеть сильфа было легко, а вот заслужить прощение — куда труднее. Он предпочитал не доводить до обид.
— А расскажи о себе, — попросил сильф. — Я же только твое имя знаю. И немного про семью.
— Ну, я даже не знаю, что рассказать… Я первенец тринадцатого сына Лорда Воды Иллэра Ларада, мне сто четырнадцать лет. Хранитель побережья от Рассветных Скал до устья Торны.
Элана затащил его на огромное облако-подушку, опрокинул и улегся сверху. Каллису пришлось прерваться на пару мгновений. Он же не изо льда был сделан, чтобы совсем ничего не желать, так что зубами поскрипел, обуздывая эмоции.
— Люблю плавать с косатками и охотиться на акул. Ну и вообще охотиться, русалы по природе хищники.
— И ты ешь сырое мясо?
Сильфова юбка была больше похожа на дым от костра, а кроме нее, больше ничего на Элане не было, дома он предпочитал много одежды не надевать.
— Еще как ем. Сырое мясо, если его обмакнуть в мед с перцем — просто м-м-м!
Ситуацию не спасала и собственная юбка русала, она была из тонкого шелка, и под ней на нем тоже не было ничего больше, лишняя одежда мешалась при обороте.
— О? Ого, — сильф поерзал на нем.
— Что ты имеешь в виду? — Каллис и руки убрал от греха подальше, сунул себе под поясницу.
Элана сполз с него, бесцеремонно задрал ему юбку.
— М-м-м… Выглядит неплохо.
Каллис потерял дар речи, вернее, просто не знал, что сказать, и надо ли что-то говорить.
— А как твоя юбка вообще снимается?
— Элана, зачем? — попытался воззвать к его разуму Каллис. — Тебе не кажется, что ты слишком торопишься?
— Но тебе же неудобно в таком состоянии. Мне надо было надеть штаны, да?
— Я вполне могу потерпеть, ну, или помочь себе руками. В чем бы ты ни был одет, ты все равно красив и желанен, понимаешь?
— Потому что мы пара? — помогать ему руками принялся сам сильф.
Каллис только утвердительно простонал, положил ладонь сверху на его руку, подсказывая, как ему понравится больше. Элана очень старался, изучая реакции своей пары. Хотелось, чтобы Каллису было хорошо, все-таки, несмотря на славу сильфов как ветреных и сведущих в искусстве плотских утех созданий, он ничего такого толком и не умел. Зрелище раскрасневшегося и гибко прогибающегося русала, его стоны, вообще все это было возбуждающе донельзя. Он бы протянул наслаждение подольше, но не получилось: Каллис закусил губу, застонал и забрызгал семенем свою юбку и грудь. Элана стер все, окунув Каллиса в дождевую тучу, после чего принялся удовлетворять себя, прикрывшись облаком. Почему-то было немного стыдно делать это под взглядом русала. Хотя не такое уж облако было плотное.
— Позволь мне? — Каллис окунулся в это облако с головой, сделал вид, что ничего не может рассмотреть и начал целовать от бедра, осторожно и ласково касаясь кожи языком и губами.
Элана часто задышал, наслаждаясь. Ощущения были странными, но очень приятными. Отчасти и потому, что Каллис был первым, кто касался его там и так, дразня и распаляя почти невинными поцелуями, прикосновениями, дожидаясь мгновения, когда инстинкт подскажет Элане, что можно опустить ладонь на голову любовника, подталкивая, подсказывая, как нравится.
Нравилось ему буквально все, он даже не пытался хоть как-то вести, просто бестолково путался пальцами в волосах Каллиса и смотрел широко раскрытыми глазами на то, что делает русал, запоминая. Потом стало не до запоминания: русал приподнял голову, улыбнулся ему и обнял губами его член, опускаясь до самого основания, скользя по нему языком.
— А… А… — сильф задохнулся от того, что чувствовал.
Взгляд Эланы так и не желал отрываться от этого великолепного зрелища, потом сильф невольно зажмурился до огненных кругов под веками, кончая. Что сказать, и стоит ли что-то говорить, он не знал, Каллис тоже молчал, только облизывал ставшие яркими губы и улыбался, укладываясь рядом.
— Было хорошо, — подобрал слова Элана. — Спасибо.
— И тебе, ветерок. А теперь спи, надеюсь, сегодня тебе не приснится никакой плохой сон.
Элана обнял его.
— И тебе спокойной ночи.
Кошмары, как ни странно, в эту ночь его не трогали. Словно обещание Каллиса убить обидчика поставило им непреодолимую преграду.


Глава четвертая

Сильф отлично выспался, обнимая русала, даже первым проснулся на рассвете. Можно было вдоволь полюбоваться несколько нетипичным для водных стихиалей лицом Каллиса. Оно не было узким и вытянутым, как у чистокровных русалов, скорее, треугольным. Резкие скулы и приподнятые к вискам глаза он явно унаследовал от огненных, а чувственные губы и некоторую тяжеловесность фигуры — от матери-Земляной. Даже типичный русалочий широкий рот на его лице не смотрелся отталкивающе. Элана не удержался и поцеловал Каллиса, хотелось узнать, как он отреагирует на такое пробуждение. Ему повезло, что чутко спящий русал проснулся, но не открывал глаз, позволяя сильфу изучать себя. Поэтому хватать его он не стал, просто погладил по спине, укутанной волосами, как туманом.
— Уже утро, — Элана нехотя отстранился. — Тебе пора вставать, наверное?
— Да, пора. Приходи в наш дом к обеду, Элана. Я буду тебя ждать, хорошо?
— А твои родители ничего не скажут по поводу того, что я так часто являюсь?
— Тебя пригласила мама, так что никто ничего дурного не скажет. А на ежегодном осеннем балу я назову тебя своим женихом, если ты согласен.
Элана прикрылся распущенными волосами и часто закивал. Согласен ли он? Еще бы! До бала еще много времени, но это ничего, зато узнают друг друга получше.
— Надо тебя завтраком накормить, — спохватился он.
— Было бы очень хорошо, потому что домой я уже не успеваю, — согласился Каллис, вскакивая и отправляясь умываться.
Сильф накрыл на стол.
— Ветер меняется, наверное, родители скоро прибудут. Ты хочешь с ними познакомиться?
— Если помнишь, я хотел этого с самого начала, — мягко улыбнулся русал. — Это хорошо, что они скоро будут.
— Ты им очень понравишься, я уверен.
После завтрака сильф обнял Каллиса, не желая отпускать от себя.
— Ну, что ты? Мне нужно идти… Идем со мной, если хочешь. Сегодня я не буду работать, буду готовиться к поединку. Ты можешь помочь.
— А чем я могу помочь? — удивился Элана, но последовал за Каллисом на дно моря.
— А вот мы сейчас спросим у матушки, — усмехнулся русал.
Через пару минут, сдав будущего жениха матери с рук на руки, с обещанием, что о нем позаботятся, Каллис умчался. Ему предстояло проверить, не забыл ли он, как держат в руках меч. А лучше «акульего котла», небольшой впадины, где собирается множество этих хищников по непонятным причинам, для такой тренировки не было. Акулы заметили русала и сразу кинулись на него, намереваясь полакомиться нежным мясом. Не обошлось, конечно, без царапин — шкура у акул такая, что вроде бы прикосновение вскользь сдирает кожу напрочь. Вода покраснела от крови далеко окрест, привлекая все больше хищников. Каллис предпочел покинуть этот кипящий телами «акулий суп», ни к чему было дразнить хищников еще больше. К тому же, следовало еще залечить полученные царапины. Он не знал, как там тренируются скальные стихиалии, можно было порасспросить матушку. Но ему на сегодня хватило. Нужно было подкрепиться, дать Стихии заживить повреждения и отдохнуть перед поединком.
Элана его встречать не вышел. Он был занят на кухне, учился готовке под руководством Итайлы.
— Аккуратней, наливаешь вот так, не бойся, тесто не кусается…
И это к счастью. Не стоило ему видеть результат схватки с акулами, хотя ничего серьезнее содранной шкуры на Каллисе не было. К обеду русал явился уже вполне здоровым, веселым и готовым рискнуть и попробовать результат труда Эланы. На удивление блины вышли неплохими, если не принимать во внимание их внешний вид и драные края. Каллис с удовольствием запихнул в себя десяток, заворачивая в них кусочки смазанной медом рыбы. Благодарно улыбнулся обоим:
— Спасибо, это было бесподобно!
— Я старался, — Элана осмотрел его. — Ты не пострадал?
— Пара царапин, — отмахнулся Каллис, — мелочи. Уже зажило.
Хотя кожа на плече и боку, куда пришелся удар хвоста акулы, все еще была очень чувствительной.
— Я за тебя боюсь, — признался Элана.
— Тогда тебе не стоит присутствовать на поединке. Мама?
— Я присмотрю за ним, родной.
Элана посмотрел на нее, кивнул, потом встрепенулся.
— Родители прилетели.
— Вот и хорошо, пока ты будешь их расспрашивать, а они — тебя, все уже закончится. Познакомишь меня с ними?
— Конечно. Прямо сейчас?
— Ну, не думаю, что заявляться прямо сейчас — хорошая идея. Они, наверное, ждут только тебя, да и видеть хотели бы только тебя, — пожал плечами русал.
— Это мои родители, Каллис. Идем. Ну пожалуйста! Я хочу похвастаться, что я не урод, что я тоже могу найти пару!
— Хорошо, я сейчас.
Такая трактовка знакомства Каллисом не рассматривалась, а стоило бы вспомнить себя в возрасте Эланы. Пришлось надеть самую нарядную юбку, браслеты и самое скромное ожерелье — из жемчуга и перламутра. Гребень в волосы — и внешне он готов. Внутри скрутилась пружиной смесь чувств и эмоций: страх не понравиться родителям избранника, предвкушение и радость.
Родители Эланы оказались спокойными и совершенно далекими ото всего земного, если это применимо к сильфам. Каллису они обрадовались, поздравили его с обретением пары и снова уставились друг на друга влюбленными глазами, не замечая никого и ничего вокруг. А русал в который раз подумал, как же был прав дед, говоря, что сильфов надо защищать. Вот таких как Элана и надо — на родителей надежды мало.
— Они тебе не понравились? — уточнил Элана.
— У них, кажется, очередной… как это называют люди? Медовый год? — уклонился от прямого ответа Каллис.
— Медовое тысячелетие, кажется, они с ума сошли от счастья при моем рождении. Сколько себя помню, вечно воркуют и целуются. Но это же хорошо?
— До определенных пределов, — пожал плечами Каллис. — Понимаешь, у русалов, не нашего рода, отношение к потомству и связям совсем иное. Я уже говорил тебе: кто сильнее, тот и взял, кто сумел спрятать икру даже от самого себя, тот получает потомство. У нас все немного иначе, и это заслуга деда Археша. О детях заботятся, пока те не решают уплыть в полностью самостоятельную жизнь, а пару любят, но не удушают заботой, и любовь к супругу не застит весь мир.
— Я не понимаю, о чем ты, — сильф начал злиться. — Ты говоришь какие-то непонятные и странные вещи.
— Что именно тебе непонятно, Элана? — вздохнул русал, понимая, что разговор завел не ко времени. — У тебя замечательные родители. Они мне понравились.
Сильф сразу же заулыбался:
— У тебя тоже. Такая заботливая мама. Она ведь наверняка тебе печет что-нибудь вкусное?
— Конечно. И тебе будет печь.
Про себя Каллис думал, что прежде, чем получить супруга, он получит ребенка, которого придется осторожно, учитывая вспыльчивость сильфа, воспитывать, учить, растить, чтобы после не сожалеть об упущенных возможностях. Вот, казалось бы, воздушные стихиалии не должны долго хранить обиды. Это о них говорят «Отомщу и забуду». Но только не Элана почему-то.
— А она умеет печь сладкие пирожки? Такие маленькие?
— Элана, — родители сильфа явились, держась за руки, словно порыв ветра мог растащить их в стороны, — деньги в гостиной, не забывай хорошо питаться. А мы навестим южные земли.
Каллис подавил порыв рявкнуть на них. С точки зрения сильфов в их поведении не было ничего неправильного: первое совершеннолетие Элана уже справил, значит, прожить один сумеет. И пара вот появилась — тем более сумеет.
— Ладно, — согласился Элана. — Увидимся.
Родители упорхнули моментально, сильф побрел в гостиную, посмотрел на сундучок на столе. Каллис молчал, представив, что откусывает обоим головы. Только это и позволяло сдерживаться.
— Ну, что ж, пойдем назад? Матушка присмотрит за тобой и накормит. Потом явятся мелкие, если захочешь, пообщаешься с ними.
— Давай, одному здесь будет скучновато, — согласился Элана. — Только переоденусь во что-нибудь поскромнее.
Переоделся он в свои обычные тряпки, только они были у него на выход. Каллис пообещал себе, что обязательно подарит ему кучу… пусть не платьев, но нормальной одежды. Хотя Элана и в своих безразмерных балахонах смотрелся неплохо, особенно если знать, какой он без них.
— Я готов, — сказал сильф. — А твои родители не рассердятся, что я часто тебя навещаю?
— Они б тебя с радостью и жить в Морском Дворце оставили, — хмыкнул русал. — Идем.
Солнце потихоньку катилось вниз, скоро он должен будет встать на Кругу поединков. И лучше, чтобы Элана в это время на что-нибудь отвлекся, хоть на пересчитывание ракушек на дне. Мать он попросил проследить за этим, загрузить сильфа помощью на кухне, чем угодно, и наказать то же самое братьям. По возрасту тот недалеко от младших русалов ушел, им должно быть интересно вместе.
— Хорошо, милый. А ты возвращайся поскорее, — Итайла погладила его по волосам.
— Конечно, мама.
Перед тем, как идти и переодеваться в удобную для драки одежду, Каллис поцеловал сильфа. На удачу. Элана никак не хотел от него отцепляться.
— Ты вернешься? Пообещай мне, что вернешься!
— Обещаю, вернусь — голодным, как стая акул. Приготовишь мне что-нибудь?
— Сегодня меня научат печь пироги, — закивал Элана и выпустил Каллиса.
Можно было не сомневаться — сильф вообще забудет про русала на весь вечер. И это было воистину хорошо. Страх сильфа не будет отвлекать его от поединка.

Цитадель Стихий в этот вечер была отнюдь не пуста. Очень многие стихиалии собрались, чтобы посмотреть поединок, да еще и по такому поводу. Совет был и вовсе в полном составе: все двенадцать Лордов. Не хватало только Дракона-Жреца, но его никто не видел уже пару тысячелетий точно. А может быть, он и был где-то рядом, незримый, как и всегда.
— Пусть Стихии рассудят сегодня, кто из вас двоих защищает честь, а кто недостоин жить, — напутствовал их Лорд Тарнэ.
Скальный выглядел более чем внушительно. Похоже, все время до поединка он провел, подпитываясь от своей Стихии. Проще говоря, выпивая жизнь из всего, что могло относиться к Земле. Значит, где-то засохли на корню поля и сады, превратился в топкое болото лес или вместо степи стала пустыня. Или сошел сель. Против него русал выглядел совсем не таким крепким, как если стоял рядом со своими сородичами. Но Каллис был спокоен и собран. Он знал, что сегодня правда на его стороне.
Тейс ринулся первым, нанес удар. Своим оружием он выбрал такой же внушительный, как и он сам, меч. Каллис сначала думал воспользоваться родным ледяным клинком, который он мог преобразовывать и в щит, и в копье. Но потом, поразмыслив, выбрал привязанное кровью оружие — скованные дедом парные клинки. Увернувшись от первого удара, он их и призвал. Пальцы крепко и нежно обхватили обмотанные акульей кожей рукояти, русал оскалился в частичной трансформации, и поединок начался всерьез.
Тейс был очень силен, хоть и менее ловок, чем его противник. Однако он намеревался вбить его в землю и прикончить. Когда-нибудь русал выдохнется. Каллис не собирался ему этого позволять. Океан подпитывал его своей силой без принуждения, благословение матери-Земляной было покрепче, чем сила выпитой горной долины. На дубленой шкуре Тейса уже расцветали алым пока еще неглубокие — Каллис собирался устроить настоящее зрелище, — царапины. И с каждым его движением их становилось все больше, и они были все глубже. Сила — в крови, кровь — это влага.
Лорды кивали друг другу — здесь уже все было ясно. Особенно злобно улыбался Аэллэ. Хоть кто-то заступился за сильфа.
Острия клинков прочертили по груди скального крест-накрест, Каллис отступил на пару мгновений, отбросил один меч, сжал руку в кулак, и вся кровь Тейса, пролитая им, превратилась в длинное, волнистое лезвие в его руке. Именно его он вбил в сердце своего врага, поднырнув под замедлившийся замах. Тейс тяжело рухнул, мгновенно рассыпаясь мелким черным песком. Разгоряченный схваткой, Каллис обвел Лордов и стихиалий горящими глазами, скаля внушительные острые зубы.
— Клянусь Стихиями! Так будет с каждым, кто не понимает и не слышит слова «нет», учиняя насилие!
Лорды медленно склонили головы.
— А где же юный сильф? — Тарнэ обвел толпу взглядом.
— Я… я тут, — Элана вылетел из-за спин стихиалей, кинулся на шею Каллису.
Он пропустил почти весь бой, в самом деле отвлеченный Итайлой и близнецами. Но все же вспомнил и примчался, и за последние минуты поединка успел до крови искусать губы и пальцы, не разбираясь в том, кто побеждает: кровь была на обоих бойцах, правда, на Каллисе — только чужая, он так и не позволил себя задеть.
— Ты не пострадал? Нет? Что-то болит? — он тормошил русала так, что будь тот ранен, уже немедленно истек бы кровью изо всех ран.
— Тихо, тише, — Каллис рассмеялся, выдыхая и успокаиваясь. — Со мной все в порядке. Это не моя кровь.
— Надо тебя помыть. Пойдем к тебе?
— Погоди. Я думаю, не стоит ждать осеннего бала, сейчас здесь все Лорды.
Русал обнял его за плечи, разворачивая к зрителям, возвысил голос:
— Я прошу внимания Лордов.
На них устремили взгляды, ожидая, что еще вытворит эта пара.
— Я знаю, что объявлять имя жениха или невесты принято в дни балов, когда собираются все. Но вы все сегодня здесь, и я хотел бы назвать Элану Нэтери своим женихом.
Сильф повис у русала на шее, наградив его поцелуем, символизирующим согласие. Лордам ничего иного не оставалось, как поаплодировать. Лорд Аэллэ, усмехаясь, взмахнул рукой, отчего одежда на обоих очистилась, а безразмерные тряпки сильфа превратились в переливающуюся всеми цветами заката юбку и полупрозрачную накидку. Лорды Археш и Иллэр не остались в стороне, и головы новонареченных женихов украсились венками из нетающих ледяных цветов, внутри которых мерцали искорки живого пламени.
— А когда вы намерены сыграть свадьбу? Надеюсь, хотя бы это вы сделаете после сезона осенних балов, как и принято? — уточнил Тарнэ.
— Я тоже надеюсь, — усмехнулся Каллис. — И на то, что родители Эланы будут на ней, как и полагается.
— Притащим, — пообещал Аэллэ. — Они не посмеют ослушаться приказа.
— Благодарю, Лорд Аэллэ.
Для русала присутствие родных и близких жениха на свадьбе было важным, он подозревал, что и для Эланы это тоже было не менее важно, как бы тот ни старался выглядеть беспечным и ничуть не тревожащимся от отсутствия родителей, это было не так.
— А теперь пойдем к тебе? Я должен осмотреть тебя и убедиться, что ты в порядке, — сильф потянул Каллиса за руку.
— Хорошо, но я в полном… уоу! Элана!
Комнаты Каллиса сильфу показали, видимо, братья-близнецы, ничуть не заботясь о том, что после подготовки к поединку там… не совсем прибрано. Сильф размел вещи по сторонам, свалил русала на кровать и принялся ощупывать, не пропуская ни единого участка тела Каллиса.
И это было совсем не преувеличение.
— Элн… ветерок, там у меня точно не болит… ох… Элана, что ты…
— Я должен все-все проверить и ощупать.
Мешавшаяся одежда с русала была стащена молниеносно. Ощупывание превратилось в ласки незаметно, но стремительно, и Элана, спровоцировавший это, только улыбался, уже не боясь ничего. Уж своего-то жениха — точно.
— Рыбина, надеюсь, ты не рассчитываешь, что мы не будем заниматься сексом до свадьбы?
— Мы будем заниматься им только тогда, когда ты сам этого захочешь.
Сильф решил, что хочет сейчас. То, что он ничего не умел, не могло помешать насладиться ласками. Заодно, нужно же получить полезный опыт к первой брачной ночи? Каллис, пораскинув мозгами, тоже решил, что обучить кое-чему будущего супруга будет полезно, и опытом своим делился щедро.
— Значит, вот так бывает, когда по согласию, да? — после сильф нежился под боком у русала.
— Только так и должно быть, — Каллис поцеловал его.
— Нам нужен будет свой дом. Маленькое убежище ото всех.
— А где бы ты хотел жить?
— Где-нибудь, где море и воздух сходятся. На скале, возможно. Уединенной и высокой скале. И у дома должен быть балкон над морем.
Каллис задумался, перебирая в памяти все места побережья Западного материка.
— Мне кажется, я знаю, где тебе понравится.
— Правда? Там красиво? Видны будут закаты?
— И рассветы тоже. Завтра я перенесу нас туда, хорошо? А теперь нам обоим следует отдохнуть.
Сильф послушно закрыл глаза, но будущего мужа для надежности обхватил поперек груди. В голове, стоило только попытаться уснуть, мгновенно зароились тысячи вопросов и обрывочных мыслей, словно расшалившиеся ветерки. У них будет свадьба. Значит, Каллис готов даже… А еще он прикончил Тейса. И всем сказал про то, что Элана — его жених. У них будет свой дом, обязательно нужно поставить кресло на балкон, чтобы смотреть на закаты. И рыбина такой ласковый в постели…
Он не мог уснуть, не мог просто так лежать в постели. Как и любой сильф, он должен был двигаться, испытывая волнение или другие сильные чувства. Но его обняли теплые сильные руки, и все мысли куда-то ушли. Было спокойно, словно на летнем облаке. Элана задремал, уложив голову на грудь Каллису. Наверное, он сейчас был… счастлив? Это была последняя мысль, промелькнувшая в его голове перед тем, как он уснул крепко-крепко.
Будить сына Лорен не стал, Каллис заслужил немного отдыха.
— Сегодня справимся и втроем, а они пускай отдохнут, — решил он. — Но завтра сразу же с зарей погоню Каллиса работать.
Быть хранителем побережья — это, все-таки, не развлечение, а работа, каждодневный и нелегкий труд. Итайла проводила мужа и младших сыновей, заглянула в спальню к старшему, убедившись, что он спит, как и его жених, и пошла ставить тесто для пирогов, молодежь ведь нужно кормить.
Проснувшийся Элана долго принюхивался, потом принялся тормошить Каллиса.
— Рыбина, проснись, там так пахнет! Ты прислушайся!
— М-м-м… мамины пироги с «надом», — сонно пробормотал тот, совершенно не желая просыпаться.
Но выбора ему не оставили, так что пришлось вставать, умываться, чтобы вернуть бодрость телу, ледяной водичкой. Потом Элана поволок его в столовую. Пирогов хотелось очень сильно.
— А что такое «над»?
Каллис рассмеялся:
— Не «над», а «надо». Это когда доставал-доставал маму, что пирогов бы надо, а потом спрашиваешь, с чем они. А мама говорит: «с надом».
— Смешная шутка, — оценил Элана. — М-м-м, какая корочка, рыбина, смотри, она такая золотистая!
Итайла только посмеивалась, глядя, как сильф уплетает пироги. Да уж, до поры взросления придется постараться, чтобы прокормить Элану. Но это уж забота Каллиса — ему ловить рыбу и охотиться на китов и прочую морскую живность. А уж приготовить скоро сумеет и Элана. Тут главное — проявить внимание и научить малыша всему, чему не научили его ветреные родители.

После завтрака Элана затребовал показать ему скалу, на которой будет стоять их дом. Итайла улыбнулась: дом — это хорошо. Дом, который сумеет сочетать в себе обе стихии — это просто чудесно. Сама она предпочла не требовать от Лорена изысков, согласившись жить в Морском дворце. Хотя он и выстроил для нее маленькое уютное убежище, где она восполняла силы. Земля и Вода — не самое лучшее сочетание, хотя Огонь и Вода — вообще несовместимы, но ведь умудрились Лорды Археш и Иллэр как-то совместиться? А уж Воде и Воздуху сам Дракон-Жрец наказал обитать в мире и согласии.
— У нас будет собственный дом! — сильф даже подпрыгивал от восторга. — Покажи скалу, покажи-покажи-покажи!
— Хорошо, держись, — Каллис обхватил его за пояс. — Там ветрено.
— Напугал, — фыркнул Элана.
Но в первый миг его едва в самом деле не унесло вихрем. Конечно, ничего бы с ним не случилось, оседлать ветер для сильфа не проблема, но испугался бы он изрядно: высота скальной площадки, где они оказались, вернее, ее обрыва была колоссальна. Внизу глухо ворчало и пенилось море. За их спинами возвышался срез скалы, по какой-то прихоти стихий похожей на кошку, высунувшую слегка загнувшийся вверх язык.
Сильф отогнал ветер, подошел к краю, заглянул вниз.
— Впечатляюще. Это просто потрясающе! Можно поставить два кресла прямо здесь!
— Тебе нравится это место? Значит, я могу начинать работать над нашим будущим домом? — Каллис обнял его, придерживая за талию. Почти как в тот раз на террасе Цитадели Стихий.
— Конечно! Но мы ведь поставим тут кресла? Скала похожа на кота, а мы стоим на его языке. Это так забавно. Я отполирую ему уши, придам морде более кошачьи очертания. Только у него нет хвоста.
— Вместо хвоста можно пустить родник под скалой. И обязательно поставим кресла, ветерок.
Элана повернулся и напрыгнул на него, обхватывая ногами бедра.
— Я так тебя люблю!
Русал широко открыл глаза, осмысливая сказанное, потом поцеловал его и улыбнулся:
— И я люблю тебя, Элана.
— Но хвост у кота будет!
— Обещаю.