Гл.5
Друзья, имея информацию о надвигающемся потустороннем ужасе, уснуть, конечно, не могли. Даже Вовка с Димой лежали тихонько и прислушивались к завыванию ветра за окном. Студенты не переговаривались, не делились впечатлениями, а просто каждый думал о своём. Никому не верилось, будто на свете ещё может происходить подобное.
Несмотря на то, что хозяйка всех заверила не ждать "гостей" до полуночи, молодые люди невольно ёжились при малейшем звуке, доносящемся с улицы. Надя чувствовала, что парни не спят и ей было немного легче от этого. Девушка мечтала поскорее выбраться из непредвиденного кошмара и уехать куда подальше от такой страшной деревеньки, насыщенной весьма странными и неправдоподобными событиями.
Стоны и глухие выкрики они услышали сразу. Надя вздрогнула и прижалась к стене, закутываясь в тонкий плед. Кряхтя и выдавая вслух своё недовольство, с печи слезла Екатерина Емельяновна. Скрипнула дверь, оповещая, что женщина удалилась из комнаты.
- А вдруг, она нас отдаст своей доченьке? - осмелилась сказать Надежда в темноту.
- Не отдаст. - твёрдо заявил Вовка. - Не очень она жалует усопшую.
- Это понятно, но всё же она ей кровинка, а мы пришлые незнакомцы. - не унималась Надя, но парни ей не ответили.
- Я тоже туда, надо проследить за всем. - встал с дивана Дима.
- И я с тобой. - вызвался Вовка.
- Ребята, не покидайте меня, я боюсь. - заскулила жалобно Надя.
- Ты же следила за ней и нам охота. - не к месту пошутил Дима.
- Я тогда ничего не знала, поэтому и соблазнилась.
- Тогда, давай с нами. - Вовка протянул ей руку.
- И с вами боюсь. Ну пожалуйста, давайте не выходить из зала! - слёзы текли ручьём по щекам испуганной девушки.
- Иди ко мне. - Вовка обнял её и они втроём выбрались в коридор.
Теперь на крылечке горела лампочка и друзья через окошко заметили отвратительную и леденящую кровь картину. На пороге стояла хозяйка, а перед нею молодая девица в длинном белом платье. Лицо покойной имело землистый оттенок, а глаза отдавали красным цветом. Волосы её растрёпаны, руки и шея сплошь покрыты фиолетовыми пятнами. Зрелище не для слабонервных. И хоть их разделяла саманная стена, молодые люди чётко различали запах прелости и мертвечины.
- Мамочка, ну подари мне их, я умоляю тебя! Неужели ты не хочешь, чтобы я воскресла и вновь жила с тобою. - закричала покойница.
- Не хочу, Валюшка, ты уже не мне принадлежишь, а Господу. Пусть Он тебе придумывает наказание по делам твоим, а меня оставь в покое.
- Мама, ну что ты такое говоришь, я же твой ребёнок! И зачем ты везде нарисовала эти идиотские кресты, я даже обнять тебя не имею права из-за них.
- Не смей опошливать святое! Ты не моё дитя, ты ведьма! Опять примешься за старое, не успев ожить? Поэтому ты и рвёшься в наше бытие.
- Мама, обещаю, больше этим никогда не заниматься! Мамочка, ну неужели не понятно, ты же скоро совсем состаришься, ну кто за тобой ухаживать будет? Ну кому ты нужна?
- Найдутся добрые люди. А ты не подумала, что они тоже чьи-то дети и что их дома ждут их родители?
- Да они приезжие, какое тебе до них дело? Мамочка, ну помоги мне!
- Уходи и никогда ко мне не являйся! Я тебе не помощница в твоих колдовских делишках.
- Катька, ну ты и тварь! - раздался хриплый голос с огорода, и вскоре, в круг света, вышла старая женщина. При виде последней, Надежда чуть не завопила во всё горло, но Вовка вовремя прикрыл ладонью её рот и вновь прижал девушку к себе.
Старая покойница представляла собой исчадие ада и всё негативное, что можно встретить в загробном мире. Редкие слипшиеся волосы едва покрывали оголившийся череп. Лица, как такового, почти не осталось. Глазницы пустые и на том месте, где должен находиться рот, зияла огромная дыра и торчало несколько жёлтых гнилых зубов. Синяя кожа рук и ног дрожала, как холодец, причём, на месте отвалившейся плоти просматривались обнажённые кости.
- Господи Иисусе, и ты пришкандыляла за племянницу заступиться? А ну-ка, поворачивай оглобли, чтобы и духом твоим тут не смердило! Это ты мне дитя колдовству обучила, а потом это всё и привело её к гибели. Хороша тётушка, ничего не скажешь. Убирайтесь оба! Я скоро вам такой сюрприз устрою, что вы дорогу сюда забудете. - кричала Екатерина Емельяновна.
- Мамочка, помоги мне! - в свою очередь визжала Валентина и тянулась к ней всем своим телом, но меловые крестики блокировали ей доступ к родительнице.
- Глупая ты, Валька! Что я людям скажу, если спросят, почему ты вновь среди нас? Или ты за дураков всю деревню считаешь? Всё, возвращайтесь обе обратно к погосту. Это моё последнее слово.
- Мамочка, да кому какое дело? Гроб-то был закрытым, откуда кто знает кого хоронили? Может напутали и я не утонула. Или уедем с тобою отсюда, помоги мне, родная! Мне там не нравится, знаешь, как там холодно и сыро? Вокруг уйма жирных червей, они изнутри поедают меня, а также всякие гады, от которых нету спасения. Мамочка, пожалей!
- А как ты думала, в аду тебе не мёд, надо было ещё при жизни задумываться о своих грехах на земле.
- Катька, отдай дивчине чужаков, что ты цену себе набиваешь? Ты свою кровь жалей, а не пришлых студентов. Была ты плохой матерью и такой же подохнешь. - хрипела старая ведьма и тоже норовила добраться до хозяйки.
- Убирайтесь вон с моего двора! - воскликнула Екатерина Емельяновна. - Вон, я сказала! Вас ждут ваши могилы и мне с вами говорить совершенно не о чем. - женщина быстро заскочила в коридор, закрывая за собой двери на все щеколды и засовы, и, не обращая внимание на молодёжь, устроилась возле второго окошка. Вскоре она зашептала:
- Отче наш, Иже еси на небесах! Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли.
Трое друзей с облегчением внимали эту молитву, забывая об опасности. Они понимали, что именно она их выручит в данную минуту.
- Хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должникам нашим... - приглушённо доносились до них священные слова.
- И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. - Екатерина Емельяновна неистово молилась, глотая слёзы.
- ... но избави нас от лукаваго. - невольно продолжили за нею студенты и тоже осеняли себя крестом.
- Яко Твое есть царство, и сила, и слава Отца и Сына и Святаго Духа... - женщина сползла на колени и упёрлась головой в стену, но не останавливалась, она горячо молилась.
- ... Отца и Сына и Святаго Духа. - вторили они ей.
- ... ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. - наконец, она замерла, совсем морально обессилев.
- Аминь... Аминь... Аминь... - эхом повторили два парня и девушка. И сразу вокруг наступила гнетущая тишина. Только где-то в огороде ещё разносились вопли и рычание двух покойниц, но уже было не так страшно, они удалялись.
- Не переживайте. - промолвила хозяйка. - "Отче Наш" на расстоянии их удержит, они уже не сунутся. Можете спокойно ложиться, уже всё позади.
- Да разве теперь заснёшь после такого... - нервно засмеялся Димка. Надя и Вовка с ним согласились.
- Ну, как хотите, а мне отдых требуется. Ещё и завтра день предстоит тяжёлый, вернее, уже сегодня. У Виктора выходной и нам с ним на кладбище попасть необходимо. Пора прекратить эти визиты, сердце ведь моё не железное.
Только под утро студентам удалось забыться в глубоком сне, но когда подъехал трактор и громко засигналил, то все сразу повскакивали. Екатерина Емельяновна уже побывала в магазине, она купила им молока и булочек на завтрак.
- Сама не смогла тесто поставить, всё тело ноет, вроде меня каток под себя подмял. - оправдывалась измученная женщина.
Виктор отказался попить чая, он всё торопил хозяйку, мотивируя, что у него и дома дела накопились, а отгул всего один. Студентам он сообщил, мол, возможно, уже сегодня к вечеру со свадьбы вернётся тот, кто починит их машину, чем несказанно обрадовал постояльцев.
- Если он за считанные часы справится с поломкой, то прямо ночью отсюда и укатим. - заверил Димка, а Вовка с Надеждой кивнули ему, представляя этот счастливый момент. Только тракторист загрустил, он думал, будто студенты ему помогут на погосте, но узнав, что они туда не собираются, немного приуныл. Ведь выкопать два гроба, это не шутки и в одиночку он там просто замотается.
Парни неожиданно переглянулись.
- Хорошо. - выдавил из себя Дима. - Екатерина Емельяновна, можете и на нас рассчитывать.