Чёрные, грязные, узкие улицы. Туман спустился со свинцовых небес. Громкий шаг, прохожие о лица друг друга бьются, что мчатся, успевая лишь шляпы хватать на ветру.
Я видел там полную даму в соболиных мехах, с золотистым подолом алого пальто. За ней шёл маленький, холенный толстяк в упругих гетрах. Он хитро щурил глаза, и на губах его играла улыбка дьявола, лишенного всякого настроения быть человеком. Его пиджак едва сходился на животе, в руках он нёс маленькое зеркальце, папку с бумагами, кубинскую папиросу и алую дамскую сумочку.
Вдалеке я видел худую женщину с измождённым исхудалым лицом проститутки, поймавшей туберкулез. Возле неё кружился мальчишка в батистовых туфлях и белом воротнике, трясся немецкие марки перед истощенным лицом. Ноги женщины обтянуты тугими чулками, под коленом правой ноги залатанные стрелы.
Позади женщина уронила хлеб в зеленую грязную лужу. Изъеденная молью шаль поверх серого пальто. Чёрные туфли в грязи, на одном нет каблука. Лицо в саже плачет, трясущимися руками тянет хлеб ко рту.
Там возле реки дети. Мальчишки лет пяти, пускают самодельные корабли по худой реке. Туман застилает толстой пеленой глаза.
В одном из переулков кабак, где старый Пьер разливает дешёвое пиво. Рядом с кабаком притон под красными фонарями. Там женщины в толстых корсетах с едва прикрывающей грудь шёлковой шалью выставляют полные ноги в лица прохожим. Прошёл мимо них слепой старик без шляпы и пальто. Лишь серая рубашка закрывает истощенное тело. Руки не держат стальную кружку, в дрожи дробной она дребезжит; кружка падает, и по мостовой разлетается звон монет. Я вижу, корсеты сбегаются к ногам старика, но что вы! Лишь собирают монеты, словно сами их обронили, и убираются прочь.
Я уже было зашёл в кабак (признаться, очень хотелось выпить), как вдруг перед мной появилось лицо. Тонкое, изящное. Не похожее на лица тысячи других проституток. Пухлые губы с чёрной помадой, слабый румянец на щеках, две чернильные бездны по обе стороны от носа. Вороньи локоны вокруг лица.
Стоит лишь в чёрным плаще и блестящих туфлях.
Кто ты.
Я в комнате стою обнаженный. На коленях стоит она, сладостно облизывая черешневые губы.
Кто ты.
Я ближе ее обнимал. Колени упирались в бедра, обтянутые тонкой тетивой шёлковой ткани с кружевными узорами на поясе. На спине, по рукам. Следы губ восковых. Тошнотворный запах щемящего ладана, свечи среди роз зажженные.
Рот тянет к моим рукам, словно на них осталось молоко девичье.
В ванной сижу за ее спиной. Оттирая губами запах ее пота.
Кто ты.
Я тебя не любил. Оставил в ванной твоё усталое тело. Чёрные волосы, словно чернила, брошенные в воды, кружатся в тонких локонах. Глаза открытые, бездонные.
Утопленница. Кто она.
Ей было двенадцать лет.