Глава 10
Серое небо опять нависало над городом, дождя не было, но ветер, в котором уже чувствовались первые нотки осени, трепал одежду и свистел в узких грязных проулках за пределами центра. Шел 5й день поисков, но пока они так никого и не нашли. Антон кутался в толстую фланелевую рубашку, но очередной порыв ветра безжалостно выдувал все тепло, накопленное его тающим телом.
За три дня они прочесали парк, вокзал и ближайшие улицы, прошли по тому переулку, куда свернул старик в тот день, когда Антон видел его из автобуса. Ничего. Он как будто растворился в сыром воздухе, а может, вообще никогда не жил. Они тратили на поиски почти весь день, Антон передвигался крайне медленно и часто отдыхал, но каждый раз вставал и снова сворачивал на очередную улицу и спрашивал очередного продавца газет или уличного попрошайку. Он и сам не понимал, как еще может ходить и выдерживать такую нагрузку, да и не хотел понимать, призрачная надежда стала его топливом. Теперь, она – единственное, что у него осталось, утром после той ночи на ковре, он позвонил и уволился с работы. Такой поворот событий казался ему совершенным безумием еще два месяца назад, как если бы ему сказали, что пришельцы высадятся на Красной площади и официально потребуют аудиенции у папы Римского. Но он на самом деле позвонил и, сославшись на здоровье, закончил свою карьеру в одном из крупнейших банков города. Финишная прямая, сказал себе Антон, повесив трубку, к черту тормоза.
Теперь я официально безработный, подумал Антон, глядя на узкую глухую улочку, ветер гонял по покрытому выбоинами асфальту обертки, пластиковые стаканчики и разорванные пакеты. Теперь я на другой стороне, и возможно, стану одним из обитателей этого призрачного мира.
На 4й день они решили расширить круг поисков, углубляя все дальше в промышленную зону, уходя все дальше от чистых, хорошо освещенных улиц центра, и Антон снова открыл для себя мир, о котором и не подозревал, хотя жил почти бок о бок с ним. Призрачный мир, где все окрашено в серый, где дни не имеют названий, а часы всегда показывают без «пяти сумерки». В этом мире жили люди, ставшие невидимками для тех, кто спешил на работу, в школу или на гулянки, особый вид жителей сумеречной зоны, у которых не было ничего, кроме этих бесконечных дней, наполненных борьбой за выживание, за лучшее место для ночлега, за привилегию порыться в мусорном бачке на главной улице. Они жили в параллельном мире, жизнью, о которой такие как Антон ничего не знали и не хотели знать.
- Жутковато здесь, - сказала Рита, кутаясь в свитер, доходивший ей почти до колен, - глядя на эти улицы, я готова поверить, что никакого нищего нет, что это был демон или сам дьявол.
- К этому и идет, - согласился Антон, ежась на холодном ветру.
Он сидел на пустом ящике возле заколоченного склада, давая отдых распухшему колену и слабеющим с каждым днем ногам. День только перевали за полдень, но здесь тени роились по углам, а серое небо казалось вечерним. Улица была совершенно безлюдной, если в остальных зданиях и были люди, то они ничем себя не выдавали, как последние выжившие после апокалипсиса, боящиеся собственных теней. Только ветер гулял между невысокими зданиями, о предназначении которых Антон даже не догадывался. Он завернулся в рубашку, как в одеяло, поражаясь тому, насколько меньше его стало. Неужели когда-то я был таким, думал он, что заполнял собой всю эту ткань?
Но слабость была не единственным стервятником, терзающим его умирающее тело, он почти ничего не ел, но, все равно, тошнота то и дело накатывала тяжелыми волнами. Один раз он даже блевал в узком проулке между двумя магазинами, скорчившись за мусорным контейнером и сгорая от стыда. Хотя, «блевал» – слишком громкое слово, поправил себя Антон, скорее мой желудок пытался избавиться от того, чего в нем не было. Иногда ему казалось, что он сейчас отключится, просто упадет и уснет, или что это там с ним бывало. И тогда он начинал щипать себя, но это не помогало, наступал период полной темноты, провал, а потом он вдруг обнаруживал себя идущим по улице рядом с Ритой и Аннетой или сидящим на лавочке или прямо на бордюре. «Ты начал отключаться, - сказала Аннета, когда он в первый раз спросил, что с ним было, - мы вовремя заметили, что ты сейчас грохнешься в обморок, и посадили тебя». И опять горячая волна стыда утопила его, в последнее время ему все время было неловко и стыдно за себя, но Антон открыл, что к этому нельзя привыкнуть.
А иногда его мозг отключался, а тело продолжало идти, и это тоже пугало его не меньше, чем заплетающиеся ноги и необходимость присесть. Я превращаюсь в зомби, подумал он, когда в очередной раз вынырнул из темноты и обнаружил себя шагающим по переулку. Ходячий мертвец – вот кто я такой.
- Ну как, отдышался? – спросила Аннета, она стояла рядом и с тревогой всматривалась в его лицо. Одышка – так звали его новую подругу. И, похоже, намерения у нее были серьезные. – Ты такой смешной в этих штанах и огромной рубашке.
Антон улыбнулся и провел рукой по плотной ткани. Он так исхудал, что больше не мог носить свою одежду, как бы ни затягивал он ремень, все равно в брюках оставалось еще слишком много свободного места. Поэтому девушкам пришлось заняться его новым гардеробом. И эти темно-коричневые брюки из плотной ткани были одной из его обновок, купленных без него. В ширину они были как раз, но немного не доходили но нужной длины, отчего он, и правда, выглядел забавно.
- Это новый стиль, - улыбнулся он, - если есть «героиновый шик», то это – «анорексический».
- Ты еще шутишь, - ухмыльнулась Аннета, - это хорошо, моя мамаша, бывало, говорила: «если у человека есть силы шутить, найдутся силы и на остальное».
Хотелось бы, подумал Антон, он понимал, что найти человека в таком огромном городе – все равно, что иголку в стоге сена. Только эта «иголка» еще и постоянно перемещалась, вполне возможно, что они свернули на одну улицу, а он вышел откуда-то прямо у них за спиной секундой позже. Да они могли кругами ходить друг за другом все эти 5 дней и понятия не иметь об этом. Остается только довериться судьбе, подумал Антон и поморщился – вот что судьба сделала с ним.
- Тут рядом есть столовая и ночлежка для бездомных, - сказала Рита, уткнувшись в телефон, - помните того торговца овощами? Вот он мне сказал. На карте, правда ничего этого нет, а в каком точно здании, он и сам не знает.
- Да, там его точно должны знать, - оживилась Аннета, - черт, а ведь мы и его самого можем там встретить. Он точно там крутится неподалеку, место занимать надо, небось, заранее, так зачем далеко уходить.
- Кажется, я знаю, куда нам идти! – радостно возвестила Рита, не отрывая глаз от экрана смартфона, - где обычно подают обеды для бездомных? Правильно, в церкви, а тут через два квартала есть небольшая церковь Св. Иоанна Крестителя. Там нам точно скажут и где ночлежка и, возможно даже, где искать этого старика.
- А может он вовсе не бездомный, - неожиданно подал голос Антон, - вдруг он такой же обыватель, каким был я, может это монета постаралась над ним, и он стал выглядеть как бездомный.
Девушки удивленно переглянулись, это был удар по их плану и уже сложившейся концепции. Тишину нарушила Аннета.
- Ты сам говорил, что он типичный нищий, - решительно заявил она, уперев руки в бока. Антон едва сдержал улыбку, в ней опять проснулась воительница, не признающая поражений и не знающая слова «сдаюсь», - а даже если нет, он какое-то время был хозяином монеты, и возможно, обращался в церковь, сам понимаешь, почему. И вообще, другого плана у нас все равно нет, так что давайте не тратить время на сомнения. Если и тут будет тупик, придумаем что-то еще.
Она наклонилась, заглядывая Антону прямо в глаза.
- И хватит ныть, - она взяла его лицо в свои ладони. – Я, кажется, запретила тебе сдаваться, забыл? А теперь запрещаю забывать этот факт.
- Кто-нибудь, запретите ей запрещать, - вздохнул Антон с улыбкой и начал вставать.
Найти церковь оказалось не так легко, улочки петляли, все они были нежилыми, сплошные склады, конторы и цеха. Рабочие, разгружающие товары или просто, вышедшие покурить, глазели на странную троицу явно заблудившихся людей, взгляды были колючими и недоверчивыми, но чаще – просто равнодушными с легким налетом любопытства. Надо же, удивлялся Антон, всего несколько кварталов от центра, а как будто другая планета.
Небо нависало все ниже, грозя повторить тот ливень с градом, застигнувший их в Речном, ветер трепал одежду и бесцеремонно выдергивал пряди из уложенных причесок девушек. На этих странных улицах не было тротуаров, только проезжая часть, покрытая растрескавшимся асфальтом и бесконечные заборы или глухие фасады. Иногда мимо них проезжали грузовики, иногда легковушки, водители без стеснения рассматривали трех путников, как будто никто и никогда не забредал сюда, а может, так и было. Антон сильно хромал, иногда опираясь на кого-то из спутниц. Такси бы нам пригодилось, с тоской думал он, хотя прекрасно понимал, что такой поиск можно совершать только пешком. Они внимательно смотрели по сторонам, стараясь увидеть, что скрывается за каждым кустом, или строительными блоками, или кучей мусора. Заброшенные здания они высматривали с особой надеждой, но пока не нашли ни одного, по крайней мере, выглядели все целыми и просто закрытыми, а лезть так нагло внутрь средь бела дня они не решались.
- Ну что там с картой? – спросила Аннета, когда через две улицы они все еще не вышли к церкви, - по-моему, мы уже должны быть там.
- Не знаю, - пожала плечами Рита, сверяясь с экраном смартфона, - навигатор говорит, что нам строго направо, а тут – стена, сами видите. Технике нельзя доверять.
- И «Сусанину» – тоже, - хмыкнул Антон, пот градом катился по лицу, несмотря на ледяной ветер, он уже давно перестал пытаться понять, что с ним происходит, его тело вот уже 2 месяца жило своей жизнью, о которой он мало что знал.
- Мы ведь все равно просто ищем, - надулась Рита, - у нас нет цели найти церковь, наша цель – найти старика.
- Все хорошо, - Антон приобнял ее за плечи, - мы все устали, мы нервничаем. Это просто шутка. Мы действительно должны прочесать каждый метр и надеяться на удачу. Хотя в моем положении, это как-то смешно.
- Запрет все еще в силе, - театрально нахмурилась Аннета, - и потом, мир же всегда, вроде, находится в равновесии. Ну там инь и ян, день и ночь и т.д. и т.п. Так что если тебе так крупно не повезло тогда, значит, теперь на очереди крупное везение.
Антон улыбнулся и кивнул, он не хотел расстраивать подругу, и отчасти она была права – мир был в равновесии, только теперь Антон знал, что чаще это не 50/50 а 60/40 или 80/20. И ему действительно крупно не повезло, и теперь он нес на себе огромную ношу зла, а где-то в противовес этому возможно несколько десятков людей выиграли небольшие суммы в лотерею или, возможно, один смертельно больной ребенок получил шанс вырасти и прожить годы, которых у Антона теперь не будет. У него было время подумать об этом, но мысли не зря недоступны окружающим, просто большинству из них лучше оставаться в голове.
Они пошли дальше, эта улица была чуть шире предыдущих, и ворот и окон здесь было явно больше, чем глухих фасадов и сплошных заборов. Они так же внимательно разглядывали каждый уголок, но никого, кроме группы рабочих в яркой спецодежде, грузивших что-то в КамАЗ, не было видно. Когда путники поравнялись с ними, Антон прочитал САХ на ярко-оранжевом борту кузова, все без исключения мужчины были азиатами. Аннета решительно направилась к ним, прежде чем Антон успел что-то сказать.
- Извините, - начала она, - мы ищем…
- Не поняао, - перебил ее один из работяг, качая головой, остальные вообще делали вид, что никого рядом с ними нет. – Нет русски.
Аннета застыла в недоумении, Рита захихикала.
- Вы редко бывает в центре, дамы, - улыбнулся Антон, - я вот сразу «поняао», что от них ничего не добиться.
- Никто не любит хвастунов, детка, - фыркнула Аннета и толкнула его локтем в бок. Совсем не сильно.
Улица тянулась, извиваясь, как змея, но нигде не было ни одного поворота. Кажется, нам надо свернуть на первую же улицу вправо, думал Антон, а так мы только удаляемся от пункта назначения. Вот бы в жизни все было так же просто, как на экране, подумал он, имея в виду не только упрощенный мир электронных навигаторов. Без подсказки они могли бы кружить весь день по этим змеевидным улицам, и все в пустую, ни одного нищего за все время они не заметили, и это было понятно – здесь делать было нечего. Ни милостыни, ни «сокровищ» из мусорных бачков. Да и заброшенных зданий Антон не заметил, закрытых – да, но не заброшенных. Люди-невидимки, обитающие в сумеречной зоне, умели находить укромные места, а в своих навыках поиска Антон не был уверен. Остается положиться на волю случая, подумал он, опустить голову и идти вперед. Всё лучше, чем оставаться дома, один на один со своим умиранием.
- Надо бы все же узнать дорогу, - подала голос Рита, - навигатор говорит полный бред.
- Машины никогда не заменят людей, - философски заметила Аннета, глядя по сторонам в поисках потенциального проводника.
На этой улице они уже несколько раз видели рабочих за высокими заборами, они грузили товары, перетаскивали что-то или просто сидели кучками во дворах, ожидая поручений. И хоть ни один из них даже не посмотрел в их сторону, как будто обитатели промышленной зоны пребывали в своем, параллельном мире, жизнь здесь явно кипела, в отличие от всех тех пустынных улиц, похожих на декорации мертвых городов, по которым они прошли.
Впереди показалось высокое здание, гораздо выше всех, что стояли на этой улице, Антон заметил, что ворота распахнуты, а рядом стоит одинокая человеческая фигура. Ему инстинктивно захотелось прибавить шаг, пока этот одинокий человек не ушел, не стал частью декораций или вовсе растворился в большом здании.
- Вижу цель! – объявила Аннета, - я пойду вперед, попытаюсь что-нибудь узнать.
Не только у меня появилось такое желание, с улыбкой отметил Антон и тоже прибавил скорости, хромая еще сильнее. Рита взяла его под руку, и они практически одновременно с Аннетой подошли к мужчине в ярком синем комбинезоне с логотипом сети супермаркетов. Мужчина стоял у ворот огромного склада этой компании – на всем фасаде, лишенном окон, был нарисован Зеленый Апельсин в красной кепке, показывающий большой палец и улыбающийся так, что казалось, он сейчас треснет – и не спеша курил, получая явное удовольствие от каждой затяжки. Его карие глаза спокойно и с легким любопытством взирали на трех пришельцев из другого мира – а именно так их здесь и воспринимали – лицо не выражало никаких эмоций. Прожив всю жизнь в этом городе, Антон счел это добрым знаком.
- Добрый день, - начала Аннета.
- Добрый, - отозвался мужчина, делая очередную глубокую затяжку.
- Не подскажете, где здесь церковь? Навигатор говорит, где-то рядом, но…
- Да, тут рукой подать, если вы умеете проходить сквозь стены, - усмехнулся он, но беззлобно. Антону он начинал нравиться.
Очередная затяжка, мужчина поднял голову и посмотрел на серое небо, на губах играла едва заметная улыбка.
- А не могли бы вы сказать нам, как туда пройти не через стены? – нарушила паузу Рита, и мужчина улыбнулся по-настоящему. Антон давно заметил и опробовал на себе магическое воздействие Риты. На мужчин она действовала, как огонь на масло.
- Почему нет? – он засунул свободную руку в карман и потянулся, делая очередную затяжку и щурясь от удовольствия. – Такой красавице я подскажу всё, что угодно и даже бесплатно.
Аннета нахмурилась, Антон улыбнулся. История опять повторялась, Рита очаровывала, Аннета готовилась защищать свою территорию. На которую, собственно, никто и не мог претендовать. По крайней мере, мужского пола.
- Есть два пути, - сказал он, глядя на всех по очереди своими спокойными карими глазами, - один очень коротки, другой – средний. Есть и длинный, но вам он не нужен, правильно?
Все трое согласно кивнули.
- Совсем короткий вам тоже не подойдет, - он снова затянулся и мечтательно посмотрел на низкое темное небо, похоже, он находи его красивым, - так я обычно хожу к церквушке и приюту…
- Так вы знаете и где приют? – не выдержала Рита, глаза радостно засияли. Ну все, подумал Антон, ты попал приятель, теперь ты долго еще будешь мечтательно глядеть в небо и вздыхать, вспоминая эти глаза.
- Конечно, знаю. – И он улыбнулся открыто и дружелюбно, Антон отметил, что, несмотря на явную любовь к сигаретам, зубы у него были белоснежные. Хоть и не совсем ровные, но улыбка получалась красивая и очень располагающая.
- Видите эту громадину? – и он кивком указала на здание за спиной, - это самый большой пищевой склад Зеленого Апельсина. Там много чего пригодного для еды, но уже не для продажи. Я каждую неделю собираю это добро и отношу в приют и в церковь.
- Тогда, может, вы знаете его обитателей? – Аннета на время даже забыла о своей настороженности. Никогда еще цель не казалась им такой близкой. Так близко они не подбирались за все 5 дней поисков. – Мы ищем старика с длинными седыми волосами, обычно он ходит в то ли сером, то ли бежевом плаще…
- Стоп, стоп, стоп, - мужчина улыбнулся и вытянул руки перед собой, - я всего лишь отношу еду, а мама меня учила, что пялиться на людей – невежливо.
Аннета снова нахмурилась и прикусила губу, но продолжала внимательно слушать. Такого прорыва у них все равно не было, и чем скорее они найдут церковь, тем больше шансов, что найдут и старика или хотя бы узнают, где его можно найти.
- Я обычно иду через дворы, - продолжил мужчина, докуривая свою сигарету, - мы тут все уже давно работаем бок о бок и друг друга знаем, так что ребята мне открывают, и я просто прохожу сквозь стены, почти буквально.
Он, наконец, докурил почти до фильтра, бросил окурок на асфальт, затушил носком рабочего ботинка, а потом поднял и сунул в карман комбинезона, чем очень удивил Антона. Приятно удивил.
- Вам, конечно, придется идти по дороге, но и тут есть хитрость. – Он снова улыбнулся и посмотрел на Риту, похоже, остальных он просто не замечал. – Дорога идет в обход маленькой площади, на которой стоит часовня. Да, это не совсем церковь, так, крошечная часовня, сложенная из бревен, но не суть. По улице тащиться вам придется еще прилично, но я скажу, как срезать путь. Я раньше сам так ходил, пока не перезнакомился со всеми.
Он развернулся в направлении их движения и несколько секунд молчал, припоминая что-то.
- Да, вспомнил. Значит, сейчас пойдете, куда дорога ведет, по обеим сторонам будут склады, заборы и производственные здания, все это вы уже видели. – Он опять повернулся к ним, глядя исключительно на Риту. – Но смотрите внимательно на правую сторону. Там будет старый кирпичный завод, вы его сразу узнаете, такую громадину невозможно просмотреть, рядом с ним – такой же древний заколоченный склад. Между ними «сквозняк», как мы это называем, то есть узкий проход. Там конечно грязно, и ночью полно всякого сброда, но сейчас, думаю, вы нормально по нему пройдете и окажетесь прямо на площади.
- Спасибо, - Рита тоже ему улыбнулась, как всем, кто был с ней вежлив, однако мужчина даже как будто стал выше. – А как нам найти приют? Ну, чтобы не блуждать опять, вряд ли мы встретим кого-то такого же вежливого и готового помочь.
- Спасибо, конечно, - он смутился, как подросток, но не отвел глаза, - но там негде заблудиться. Церковь стоит на площади, от нее начинаются несколько улиц, приют сразу на той, что прямо за церковью. Далеко идти не придется.
Они поблагодарили незнакомца и отправились дальше. Некоторое время он смотрел им вслед, а потом, после короткого раздумья, достал новую сигарету и мечтательно уставился в небо. Видимо, на работе его никто не ждал.
- Как твоя нога? – спросила Аннета, когда Антон начал отставать, - или мы слишком торопимся?
- Я и сам побежал бы, будь уверена, - ответил он, не сбавляя шаг, возбуждение придавало сил. Но даже так их по-прежнему не хватало. – Мы ведь уже почти у цели. Это как-то нервирует, что ли.
- И я думаю, что он там, - подала голос Рита, не сводя глаз с правой стороны улицы, - просто не терпится задать трепку сукину сыну.
- В очередь, дорогая, - мрачно усмехнулся Антон, - правом привилегии здесь явно обладаю я.
- А я думаю, тот, кто догонит старого козла, - вмешалась Аннета, - думаю, после той того, что он тебе сделал, он побежит быстрее, чем долбаный Усэйн Болт, как только ты покажешься на горизонте.
Именно этого Антон и боялся. Если бы все идеально сошлось, и старик оказался реально существующим человеком, да еще им вдруг посчастливилось бы его найти, вряд ли он будет сидеть и ждать их. Наверняка его не очень интересует, как у Антона дела и уж точно он не жаждет получить назад свою проклятую монету.
- Ну, тут вся надежда на вас, мои хищницы, - улыбнулся Антон, - и потом, он всего лишь старик. Один раз мы его уже нашли, скажем, что теперь его будет искать полиция. И потом, я ведь просто поговорить хочу. Ну и вернуть ему то, что ему причитается.
- Кажется, и вижу кирпичный завод! – возбужденно воскликнула Рита, - смотрите, эти трубы, и здание такое громадное. По-моему, мы почти пришли!
Антон поднял голову, он все время смотрел себе под ноги, чтобы ненароком не наступить на кочку или выбоину в асфальте, с его неустойчивым положением это вполне могло закончиться падением и новой травмой. Но теперь он видел, да, впереди за кронами редких деревьев, растущих на обочине, виднелись трубы завода. И улица плавно поворачивала, так что, похоже, их проводник оказался прав – по этой дороге им пришлось бы еще долго идти. Сердце учащенно забилось в груди, на этот раз от эмоций, Антон это точно знал, возможно, все кончится совсем скоро и где-то здесь, на этих серых улицах, под этим тяжелым небом.
- Ну и громадина! – Вырвалось у него, - да он один точно занимает целый квартал.
Насчет квартала он, конечно, преувеличил, но забор старого завода начался совсем недалеко от того места, где они распрощались с незнакомцем из Зеленого Апельсина, и тянулся далеко вперед. Высокий кованый забор позволял видеть территорию, и она явно давно пустовала. Прямо сквозь асфальт проросли деревца и трава, сам забор кое-где заплел дикий хмель, а хлам во дворе выглядел таким ветхим, что казалось, может рассыпаться в прах от одного легкого прикосновения. Но площадь двора была и правда просто огромной. Какие-то полуразрушенные постройки ютились среди ржавых машин и куч мусора, все они были исписаны разноцветными баллончиками, там, где были окна, давно зияли дыры и редкие осколки мутного стекла, торчащие из гнилых рам. А в глубине двора возвышался, как черный дворец злого колдуна, сам завод. Кирпичные трубы ржавого цвета упирались в темное небо, старинное здание было запущенным и грязным, но Антон не увидел ни одной надписи и ни одного рисунка на фасаде. Как будто даже местные хулиганы не смели подойти близко и осквернить это гнездо призраков. Грязные окна по-прежнему были целы, только те, что были у самой земли, в подвальных помещениях, были выбиты, да и то не все, плюс пара окон на первом этаже была заколочена такими же древними на вид досками, и все. В целом, здание сохранилось почти нетронутым. И оно было зловещим.
Антон так и не увидел входную дверь, должно быть, она располагалась сбоку или с другой стороны, это было странно и немного пугающе, как будто в этот дом нельзя было войти и нельзя было выйти. Каково там внутри, подумал Антон, там уже наверняка свой мир, царство крыс, пауков и летучих мышей. А по ночам, им наверняка составляют компанию души бывших магнатов, так и не нашедшие покоя. А каким кажется свет, проникающий сквозь эти мутные окна, покрытые вековой пылью? Чем пахнет затхлый воздух в сотнях пустующих помещений, забывших, как выглядят люди? Почему-то он был уверен, что даже бездомные не ночуют там. Эти люди умели чувствовать опасность, жизнь обострила их рефлексы, а от этого здания прямо веяло страхом. В завершение картины, пока они таращились на старый завод, откуда-то с его крыши с карканьем поднялась стая ворон, черные силуэты закружились в сером небе над трубами, зрелище было жуткое и завораживающее одновременно. Если в реальном мире и существовали дома с призраками, то Антон нисколько не сомневался, что один из них сейчас перед ним.
- Прямо как из фильма ужасов, - мрачно заключила Аннета, глядя на ворон, - какое счастье, что нам не надо идти через этот двор. А то я бы лучше прогулялась лишние полкилометра.
- Не думал, что скажу это, - вздохнул Антон, - но я тоже готов тащиться еще раз пешком до центра и обратно, лишь бы не заходить туда.
- Теперь мои взгляды на мир немного перевернулись, - вздохнула Рита, - так что я тоже думаю, что там плохое место. Что-то злое там точно обитает. Ведь странно, что сейчас, когда на каждом пустом метре что-то да строят, в самом центре промзоны стоит пустое пространство таких размеров. Почему за столько лет никто не выкупил его и не сделал там склад или какое-нибудь производство? Мы ведь уже кучу цехов и маленьких фабрик прошли, а складам тут вообще счета нет, и всяким транспортным компаниям. А тут – никого.
- И нам тут делать нечего, - подвела итог Аннета, - мне как-то неприятно тут находиться. И потом, нас ждут дела. Давайте двигать.
Территория завода была и правда впечатляющих размеров, они шли вдоль кованого забора, увитого диким хмелем или просто покрытого пылью, казалось, целую вечность. Над головами каркали вороны, как будто сообщали таинственному обитателю старого здания о приближении незваных гостей, встречный ветер был ледяным и настолько сильным, что казалось, это чья-то невидимая холодная рука тормозит их продвижение. Возможно, чтобы хозяин завода смог рассмотреть нас лучше сквозь грязные окна, подумал Антон и не удивился тому, что воспринимает эту мысль вполне серьезно.
Возле забора росли молодые деревца и густой кустарник, так что скоро забор почти скрылся из виду, но не здание, оно возвышалось как гора, и давило с той же тяжестью.
- О, вот и склад, кажется, - заметила Рита, когда в просвете между сплетением ветвей мелькнул кусочек деревянной стены. – Из-за этой растительности ничего не видно. Если бы тот парень не сказал, мы бы ни за что не нашли проход.
- Мы его итак не нашли еще, - Аннета с недовольством смотрела на густые заросли, - как же не хочется лезть туда. Предсказываю: там будет вонять как в сортире, а под ногами будут использованные резинки, банки из-под дешевого бухла и шприцы.
Она многозначительно подняла указательный палец и напустила на себя профессорский вид.
- Богатый опыт проживания в Речном дает мне такие основания, коллеги.
- Да, ночью тут явно «весело», - подал голос Антон, за последние недели он уже налазился по кустам, причем больше, чем за всю жизнь. – Но сейчас день, значит, это местное злачное заведение временно закрыто.
Он усмехнулся.
- Прямо «От заката до рассвета», и зловещий дом как раз рядом. – Он оглядел своих спутниц, на лицах обеих играли кислые улыбки. – Ну что, сделаем кресты из палок и – вперед?
- Пойдешь первым, шутник, - и Аннета опять толкнула его локтем. И опять едва ощутимо.
Антон не стал спорить, тем более, что время шло, а у них была своя цель. И потом, это всего лишь замусоренный проход между двумя заброшенными зданиями, сказал он себе, в самом деле, кроме банок, презервативов и шприцов там ничего нет. Однако он напрягся, приближаясь к густым зарослям, открывающим кусочек деревянной стены склада. Ему показалось, что именно здесь «вход».
Пространство между зеленой стеной и заброшенным складом уже готовило пришедших к тому, что они ожидали увидеть. Горы мусора, смятые банки, окурки и обрывки газет. Антон осторожно переступал через кучки мусора, хватаясь за ветки кустов, слева от него и чуть впереди был тот самый «сквозняк», узкий проход между территорией завода и стеной старого склада. Отсюда ему казалось, что это больше похоже на портал в какой-то другой мир, еще злее и уродливее этого.
- Заходите, - подал голос он, - никаких троллей здесь нет. А вот мусора полно, так что смотрите под ноги.
Девушки появились одна за другой, в полумраке, создаваемом молодыми деревцами и нависающей крышей склада, они были похоже на принцесс, заблудившихся в сказочном лесу. Антон молча указал на темный проход, Рита скорчила гримасу, Аннета демонстративно зажала нос рукой, и все трое двинулись вперед. Жутковатое место, снова подумал Антон, может, это еще погода добавляет мрачности, но вряд ли здесь и в солнечный день хорошо.
Через несколько шагов они уперлись в знакомый кованый забор, слева их ждал настоящий туннель, узкий и темный. Антон понимал, что свет просто не может попасть туда из-за старых хозяйственных построек на территории завода, а с противоположной стороны вообще была лишь глухая стена старого склада и нависающая крыша, но ему упорно казалось, что темнота жила там сама по себе. И здесь было по-настоящему неприятно. Длинные низкие строения из темно-красного кирпича тянулись вдоль кованого забора, кое-где между ними тоже проросли молодые деревца, и теперь их ветки склонялись над низкими шиферными крышами, свисали в проход, как руки, готовые схватить любого, до кого смогут дотянуться. С другой стороны - темная от времени деревянная стена склада и нависающая крыша, закрывающая почти весь просвет над головой. И воняло тут на самом деле отвратительно.
- Фу! – Рита тоже зажала нос рукой и поморщилась, - тут даже хуже, чем в сортире, воняет тухлятиной, что ли?
Да, именно этот запах и отравлял и без того не свежий воздух, теперь, когда она озвучила это, Антон и сам его узнал. Ну вот, подумал он, для полноты картины нам еще не хватало наткнуться на дохлую собаку или кошку. О более крупных мертвецах он даже думать не хотел, хотя в таком месте мысли сам лезли в голову. Не самые приятные мысли.
- Я так боюсь, что там в темноте может быть труп, - вдруг, как будто прочитав его мысли, сказала Рита. – Вдруг кто-то из бездомных ночью умер там или его убили? Это очень даже возможно здесь.
- На виду точно нет, - ответила Аннета, - видно же выход с другой стороны, там ничего нет. А вот где-то за этим забором, - и она кивнула в сторону завода, - вполне может быть. Там же идеальное место, чтобы прятать труп. Туда никто не ходит.
- Хватит уже, - попытался улыбнуться Антон, но понял, что ему, и правда, становится страшно, - тут вокруг люди, нет там никакого трупа. Ну, может, дохлый кот или крыса.
Дольше стоять там он просто не мог, страх нарастал, и он понял, что повернет назад и прошагает еще полгорода, лишь бы не входить в этот темный коридор, поэтому он первым шагнул вперед. Под ногами шуршали нападавшие не за один год листья, кучи мусора никуда не делись, и у самой границы «сквозняка» Антон увидел первый шприц. Он шел очень осторожно, понимая, что под мягким ковром их полусгнивших листьев наверняка полно острых осколков от бутылок, он видел уже несколько зазубренных горлышек и мелких стекол, блестевших в сером свете дня, как слезы потерянных душ. Запах усиливался, но Антон специально смотрел только под ноги и иногда вперед – там виднелся свет, там их ждала площадь.
- Не знаю, как он тут ходит, - сказала Рита, брезгливо перешагивая через использованный презерватив, лежащий на кучке мусора, - по мне, так лучше отшагать еще полкилометра. Здесь омерзительно.
- Поэтому он и перезнакомился со всеми, - подала голос Аннета, они шли по одному, проход был настолько узким, что даже двое детей не смогли бы идти в ряд. – Я бы тоже была само дружелюбие, если бы мне надо было мотаться через этот портал в ад.
- Если хоть одна ветка дотронется до меня, я заору, - сообщила Рита, - и мне плевать, что вы подумаете.
- Да примерно то же самое, - успокоил ее Антон, медленно продвигаясь к свету.
Пару раз он едва не потерял равновесие, но так и не заставил себя схватиться за решетку забора или за деревянную стену. Ему казалось, что все здесь покрыто липкой отравленной слизью, такой же вонючей, как воздух. И как они сюда ходят, думал он, неужели им все равно, неужели они не чувствуют? Или, может, наркота и спиртное убивают все чувства? Да, здесь тихо и укромно, да, не капает на голову, если дождь несильный, но остальное?!
Примерно на середине прохода вонь стала просто невыносимой, Антон почувствовал, как тошнота медленно и тяжело поднимается из глубин его желудка, в горле угрожающе защекотало. Но он так и не решился поднять глаза и посмотреть по сторонам, он боялся увидеть источник этого запаха, это было бы уже слишком.
Мы идем уже полчаса, думал он, осторожно втягивая воздух через рукав фланелевой рубашки, но это все равно не спасало, а такое ощущение, что не прошли и метра. Чертов проход не кончается! Время казалось застыло, и Антон, уже на своем опыте убедившийся, что в этом мире есть силы, кроме описанных в учебнике физики, начал всерьез опасаться, что этот темный туннель между двумя явно нехорошими домами может и вправду оказаться бесконечным. Что если тот работяга был очередным воплощением демона, он-то, ведь и послал нас сюда, думал он, одновременно осознавая всю безумность своих идей, может это тот самый нищий или силы, защищающие его, не хотят подпустить нас близко, знают, что мы несем. Зло защищает зло, думал он, и мы навсегда останемся жертвой этого прохода, очередной пищей в его бездонном брюхе. Где-то сзади закашлялась Рита, судя по звукам, она из последних сил сдерживала бунт желудка.
- Не знаю, откуда так несет, но тут явно кто-то мертвый, - приглушенным от рук, закрывающих рот и нос, голосом сообщила Аннета, она в отличие от Антона не боялась смотреть по сторонам. И он в который раз восхитился ее мужеством. – И мне кажется, что дело серьезное, потому что воняет очень уж сильно, дохлая мышка или кошка столько вони не сделают. И потом, ничего не видно.
- Если ты хочешь остановиться и внимательно все рассмотреть, - заявила Рита, - тогда счастливо оставаться, я тут не задержусь, прости.
- Нет уж, в детективы я не записывалась, - и Аннета прибавила шаг, почти уткнувшись в Антона.
- Хочу сделать заявление, - сказал Антон, улица на другом конце вроде бы стала ближе, - возможно, вам придется сделать носилки или тащить меня на руках, но второй раз в эту гадость я не зайду.
- А никто и не против, - ответила Аннета, - я тебя готова на собственном горбу везти, но только в обход.
По мере приближения к концу прохода, вонь отступала, а свежие порывы холодного ветра даже залетали в полумрак и разгоняли затхлый воздух. Антон не сомневался, что с другого конца воняет так же, и любой пришедший со свежего воздуха этот запах сразу почует, но после такой концентрированной вони, через которую они прошли, здесь воздух казался им чистым и сладким. Все же, не колдовство, с облегчением подумал он, когда совершенно отчетливо увидел такие же кусты и замусоренную траву на другой стороне. Хотя, вдруг закралась мысль, неизвестно, куда мы выйдем.
Антон прибавил шаг, стараясь не потерять равновесие, он не хотел оставаться в этом темном вонючем пространстве ни секундой дольше. Под ногами были все те же банки, шприцы и пакеты от чипсов, этот немного успокаивало. До чего я дошел, подумал он, всерьез рассматриваю самые бредовые мысли. Может, монета прихватила еще и психическое здоровье, как бонус?
- Фуух! Я думала, этот проход никогда не кончится, - как будто прочитав его мысли, сообщила Рита, выходя из сумрака и становясь рядом с ним. Она, как и Антон, делала глубокие жадные вдохи, думать о том, что здесь тоже воняет, только меньше, никому сейчас не хотелось. – Не смейтесь, но я, правда, начала бояться, что мы никогда не выйдем, что он растянется, как временная нить или яма, или что там показывают по телеку. И мы так и будем идти вечность, не меняясь сами, и ничего не будет меняться вокруг.
- А я всегда думала, что именно так и выглядит ад, - совершенно серьезно сказала Аннета, - замкнутый круг, вечность в самом ужасном месте без надежды и без перемен.
Никто не засмеялся и не прокомментировал ее слова. Они все пережили одно и то же, так что шутить на эту тему никому не хотелось.
За зарослями, из которых они выбрались так же по одному, их ждал целый ряд мусорных баков и новая волна неприятных запахов. Но никто не жаловался, оказаться в свободном пространстве и свете дня было так хорошо. И пусть небо было низким и серым, а ветер – ледяным, они добрались до площади, и страшный проход между зданиями остался позади.
Площадь была маленькой, больше похожей на чей-то двор, низкие домики окружали ее, несколько узких улочек змейками вились куда-то вглубь промзоны. А прямо посередине стояла сложенная из деревянных брусьев часовня, по размерам немного превосходящая телефонную будку или ларек с фастфудом. Кроме них на площади не было ни одного человека. Странно, подумал Антон, город, вроде, такой огромный, в центре люди не помещаются на тротуары, а здесь – ни души. Но ему здесь понравилось, на этой укромной площади он ощущал покой, здесь было уютно, как будто свой маленький мирок, со всех сторон отгороженный старыми низкими постройками. И эта часовня, она выглядела такой сказочной, такой чистенькой, как будто игрушечной.
- Зайдем внутрь? – предложила Рита, - мне хочется зайти. После того жутковатого места.
Никто не стал возражать. Заодно и спросим про приют, подумал Антон, мысль о том, что этот нищий бродит где-то здесь, совсем рядом, может всего в паре метров от него, приводила его в возбуждение. Все может закончиться уже сегодня, подумал он, ругая себя за новую надежду и одновременно надеясь еще сильнее, возможно, уже через несколько минут я отдам ему эту проклятую монету и буду свободен, я буду жить!
Изнутри церквушка казалась еще меньше, чем снаружи. Повсюду горели свечи, сильный запах ладана напомнил Антону их поездку в Речной и дом бабы Насти. Тогда я тоже надеялся и верил, подумал он, я не хочу снова обманываться, пожалуйста, больше не надо ложных надежд. Он и сам не знал, молится ли он или это просто мысли. Он поднял глаза, ангелы на потолке смотрели на него грустными всепонимающими глазами.
- Хотите свечку поставить? – раздался женский голос, и все трое подпрыгнули от неожиданности, они были уверенны, что они здесь одни. – Или просто помолиться?
На лавочке возле одной из стен под большой иконой какого-то святого – Антон не знал, кто это, но вид мужчины казался ему грозным – сидела старушка во всем черном и с черным платком на голове. Не дожидаясь ответа, она встала и указала им на крошечное помещение пред основным залом, если конечно его можно было так назвать.
- Там продаются свечи, если вам надо. И есть платки для девушек, бесплатно.
Все трое были весьма далеки от религии, поэтому смутились.
- Спасибо, мы просто зашли, - подала голос Рита, - нам ничего не нужно, только несколько минут.
- И один вопрос, - вставила Аннета.
Старушка оглядела их критическим взглядом, а потом двинулась к стойке со свечами и начала выбирать те, что почти догорели.
- Неверующие? – спросила она, не поворачивая головы и не отрываясь от своего занятия, - иначе вы бы знали, что женщины должны покрывать голову, входя в храм, и всем перекреститься следует. Эх, молодежь сейчас верит только в деньги.
Аннета тут же воинственно подняла голову, готовая защищаться, но старушка и не думала нападать.
- Но это Дом Господень, и он открыт для всех. – Сказала она и на этот раз повернулась к ним и улыбнулась. Слегка, но улыбка была теплой и искренней. – Знаете, как моя бабка говорила? «Ты можешь не верить в Бога, но Он верит в тебя». Подумайте об этом, раз уж вы сюда пришли.
В последнее время я много о чем думаю, хотел сказать Антон, и о Боге в том числе. И почему-то мне Он вовсе не кажется добрым малым, открывающим свои двери для всех. Мне Он кажется равнодушным наблюдателем, эдаким ученным, бросающим щенка в воду и наблюдающим, как он себя поведет, через сколько часов у него не останется сил бороться и он утонет. И даже тогда Он не оставит в покое мертвое тело, нет, Он так же без эмоций вскроет его, чтобы узнать сколько именно воды в легких, и что вообще происходит с органами, когда легкие заполняет вода. Вот что он мог бы сказать этой старушке, но только вряд ли ее интересовала такая картина мира. За свою недолгую жизнь Антон усвоил одно простое правило: люди как планеты, каждый вращается на своей орбите, ты можешь посылать другой планете свои лучи, можешь принимать чужие, но никогда нельзя сходить со своей орбиты или пытаться сбить чужую – это всегда катастрофа.
Вместо этого он сказал:
- Мы просто хотели спросить, где здесь приют для бездомных. Может, вы знаете?
Старушка снова удивленно повернулась к ним, на этот раз оглядывая каждого еще внимательнее и подозрительнее. На нищих мы не похожи, подумал Антон, что тогда придет ей в голову? Благотворительная организация? На них мы тоже не тянем, подумал он, я, например, сам очень нуждаюсь в помощи, только вот ни один фонд мне не поможет.
- Да, здесь он, совсем рядом. – Ее глаза так и бегали по трем путникам, ощупывая их с головы до ног. – Его нечасто ищут хорошо одетые молодые люди, зачем вам туда?
Вечное чертово людское любопытство, с неожиданным раздражением подумал Антон, шагу не седлай, чтобы кому-нибудь не отчитаться. Как будто мы сокровище ищем или путь в Шамбалу, а не занюханную ночлежку для бомжей. Аннета рядом с ним тут же приняла воинственную позу, глаза сузились, Антон это заметил, поэтому поспешил.
- Мы ищем одного человека, - врать он не хотел, люди не любят, когда им врут, а правду – вообще ненавидят. Еще одно выученное правило жизни гласило: полуправда – это золото, универсальная валюта, которую всегда легко сбыть, она никогда не обесценивается и ей всегда все рады. Поэтому он решил заплатить старушке вечной монетой - сплавом истины и лжи. – Это семейное дело, и у нас есть основания думать, что он может быть там.
Несколько секунд она переваривала его слова, не сводя своих ощупывающих глаз, а потом отвернулась обратно к своим свечкам. Антон счел это маленькой победой.
- Сейчас выйдите, обойдете часовню, и прямо за ней начнется улица. Вот по ней вам и надо пойти, там сразу и увидите его. Широкие ворота и домик, вроде КПП, а на нём - табличка «Северная Гавань». Так они назвали это место.
- Спасибо, - сказал Антон и повернулся, чтобы выйти, адреналин опять заиграл в крови, они были уже почти у цели.
Девушки последовали за ним, но их остановил голос старушки:
- Я помолюсь, чтобы вы нашли вашего родственника, - сказала она, - негоже людям так жить, пусть хоть на одного несчастного станет меньше.
- Спасибо, - ответил Антон, и вышел, думая, что это точно не повредит. Думая, что на сдачу он получил ту же монету - возможно, скоро на одного несчастного и станет меньше, вот только в рядах счастливых пополнения не будет.
Старушка описала все до мелочей точно, прямо за церковью начиналась узкая улочка, по обеим сторонам росли молодые деревца, кем-то заботливо покрашенные от паразитов. Пройдя всего несколько домов, они увидели первый щит с надписью «Северная Гавань -> 20м», простой кусок металла, прикрепленный к фонарному столбу, но сердце Антона подпрыгнуло и едва не выскочило из груди. Он здесь, подумал он, я чувствую, старый бродяга здесь, совсем недалеко. И на этот раз все получится, на этот раз я не сдамся, не уйду, пока не вытрясу из него правду или не верну ему эту гребаную монету. Новый прилив сил погнал его вперед, заглушая боль в колене, заглушая одышку и слабость, он видел свет в конце очень длинного и очень темного тоннеля, и теперь ему оставался последний бросок. Финишная прямая, сказал себе Антон, так что - без тормозов.
- Кажется, это там, - вибрирующим от возбуждения голосом сказала Рита, указывая вперед, - видите, там кто-то сидит?
Возможно, это он, подумал Антон, видя мешковатую фигуру, сидящую на ступеньках. Никто не озвучил эту мысль, но у всех в головах было именно это: возможно, это он. И хотя Антон понимал, что так бывает только в плохих фильмах, но человеческая природа требует веры в глупости, даже самые невероятные.
- Главное, не спугнуть сукина сына, - сквозь зубы прорычала Аннета, - давай-ка мы пойдем вперед, а ты спрячешься за нами, и если он там, мы задержим его.
Антон не стал спорить, идея и впрямь была удачной, меньше всего ему хотелось начинать все сначала, а ведь в следующий раз могло и не повезти. «Жизнь прекрасна тем, - вспомнил он очередную мудрость, выловленную из глобально сети, - что на всё в ней лишь один шанс». Он и тогда не понял, какая в этом может быть прелесть, а теперь и вовсе подумал, что ничего глупее не слышал. Всего один шанс для существ, созданных такими слабыми и глупыми, такими несовершенными? Да это больше похоже на издевку, а не на нечто прекрасное.
- Всего одна жизнь, - пробормотал он, стараясь получше рассмотреть человека на ступеньках из-за спин девушек, - всего одна возможность ее прожить.
- Что? – Ни одна не обернулась, и Антон подумал, что вся их затея больше походит на охоту или на спецоперацию, чем на поиски исцеления.
- Нет, это я так, надеюсь, что он там.
При первом взгляде Антон ни за что бы не сказал, что пред ними женщина. Грязная мешковатая одежда полностью скрывала фигуру, лицо было настолько опухшим от бесконечных попоек, что черты практически нельзя было различить, а короткие волосы торчали в разные стороны, цветом они были «перец с солью», так говорила мать Антона про седину, только у этой дамы седина имела не серебристый, а неприятный желтый цвет. Она сидела на низких ступеньках маленького домика, действительно похожего на КПП, над закрытой дверью была широкая табличка «Северная Гавань», к домику примыкали широкие серые ворота, тоже закрытые. Больше никого рядом не было, вся улица принадлежала только им и этому странному бесполому существу в замотанных прозрачным скотчем кроссовках.
- Чего надо? – хриплым голосом выкрикнула она, увидев, что они остановились и смотрят, - не кралА я ничего. А до 5 здесь не пускают.
Все трое продолжали молча смотреть на пока неопознанное существо с удивлением и растерянностью. Что говорить, что делать дальше – никто не знал. Втайне все трое так надеялись, что на ступеньках приюта их ждет тот самый старик, что немного опешили. Первым пришел в себя Антон, может быть потому, что это его жизнь зависела от результатов этой охоты.
- Мы не собираемся вас обвинять, - сказал он, выходя вперед и поднимая раскрытые ладони, - нам нужна ваша помощь…
- Работать не буду, - заявило существо, - и трахнуть не дам. Ты мне не нравишься.
И тут она подняла покрытую слоем грязи руку к глазам, как будто светило солнце, и тогда на огромном свитере обозначились две маленькие округлости. Боже, это женщина, с ужасом и изумлением подумал Антон.
- А ты не мусорской? – недоверчиво спросила она, - я не при делах, сижу тут с утра, вон, спроси у Константиныча.
- Да нам все равно, при делах ты или нет, - подключилась к разговору Аннета, и мы не «мусора». Мы ищем одного старика, и если ты поможешь, поможем тебе копейкой. Ясно?
Несколько секунд женщина разглядывала их из-под «козырька», видимо, переваривая услышанное, а потом с деловым видом уперла руки в бока и с вызовом посмотрела на Аннету.
- А чего вам от него надо?
- Не твое дело, - отрезала Аннета, и Антон в который раз восхитился ее умению находить опору в сложных ситуациях. Наверное, сказывается детство в Речном, подумал он, там как Спарта в некотором роде – слабые не выживают. – Или помогай, или отваливай, умолять тебя никто не будет.
Опять пауза, а потом воинственность куда-то улетучилась.
- Ну и чего вам? А сколько дашь?
- Сколько заслужишь, - не терпящим возражения тоном ответила Аннета, - и лучше напряги мозги, потому что, если понесешь бредятину – ни черта не получишь.
Женщина надулась, но не ушла. Даже стоя на расстоянии и на свежем воздухе, Антон чувствовал вонь, идущую от нее, и с ужасом представил, что творилось бы в помещении. Он не хотел подходить ближе, но понимал, что должен. В конце концов, это была слишком ничтожная плата за возможность спасти свою жизнь.
- Мы ищем старика, - начал Антон, стараясь в деталях описать его внешность, по крайней мере, то, что удалось запомнить, видел-то он его всего два раза.
Одутловатое лицо его собеседницы не выражало ничего, и он уже начал терять надежду, чувствуя, как знакомый горький ком подкатывает к горлу.
- …и на нем бы такой длинный…
- Гребаный плащ цвета говна, - закончила она и впервые на ее лице появились какие-то положительные эмоции, - знаю его. Это Профессор.
Ком вдруг превратился в фейерверк, который взорвался прямо у него в груди, слезы вдруг начали жечь глаза, и это были его первые в жизни слезы радости.
- Знаешь?
- Где он?
- Почему Профессор?
Они набросились на женщину с вопросами, уже не замечая запаха, не замечая ничего вокруг. А Антон вообще подумал, что готов заключить ее в объятия и расцеловать, если она приведет их к этому Профессору.
- Деньги давай! – потребовала женщина вместо ответов и недоверчиво нахмурилась.
- Еще немного, и они твои, - сказала Аннета, доставая кошелек. – Надо удостовериться, что это он.
- Спросишь про родинку на жопе? – и женщина противно расхохоталась своим хриплым пропитым голосом, Антон поежился, но молча ждал, пока приступ веселья пройдет. – С какого хрена мне это знать?
- Скажите, что знаете о нем, - попросил Антон, - все, что вспомните, и где его найти, и тогда моя подруга вам заплатит. Щедро.
- Да я не больно-то знаю его. Мы тут ночуем все, тремся в одних местах. – Она почесала грязные волосы такими же грязными руками, и Антон задался вопросом: что от этой манипуляции испачкалось больше волосы или рука? – Тут надо место пораньше забивать, а то придется на улице дрыхнуть. Ну, я пару раз с ним в одной ночевке была, когда не успела сюда. Кучкой всегда теплее и отморозков разных можно не бояться. Так вот, странный он.
- Почему? – не удержалась Рита, ее глаза буквально прожигали отекшее лицо их собеседницы.
- Да несет вечно херню всякую! – возмутилась женщина, - то болтал, что закончил «лапшак» и даже учил там детишек, поэтому его стали звать Профессором. А коли ты профессор, так какого х…я с нами по мусоркам роешься? Он не отвечает, только вот так подборок выпятит, скорчит умную рожу и сидит.
И она попыталась изобразить выражение его лица. Аннета тихонько прыснула, Рита захихикала немного громче. Но Антону было не до смеха.
- А недавно он вообще е..нулся, то ли башкой его кто-то приложил, то ли водку паленную перебухал, - говорила все это она с таким серьезным выражением лица, что даже Антон слегка улыбнулся. – Болтал, что скоро станет богатым…
Ледяная игла пронзила Антона, дыхание замерло, сердце остановилось, каким-то далеким чувством он ощутил, как ледяные пальцы Риты впились в него.
- …что нашел сокровище, что скоро будет купаться в бабках и жить, как гребаный король.
- И что? – спросил Антон онемевшими губами, хотя уже прекрасно знал ответ.
- Да ни хера! Что еще?! Как жил на улице, так и живет, пока не подохнет. Так же рубится за место в ночевке.
И тут она задумалась на несколько секунд. Антон едва сдерживался, чтобы не схватить ее за замусоленную одежду и не встряхнуть, но понимал, что узнает гораздо больше, если позволит всему идти своим чередом.
- Хотя теперь он стал бухать больше, и реже сюда приходит. Как будто ему насрать - спать под крышей или под дождем. Ну, нам же лучше, на одного упыря меньше. – Заключила она.
- А что это за сокровище? - Антон изо всех сил старался изгнать дрожь из голоса, но получилось не совсем. – Ты знаешь или видела его?
- Ты че, дурак? – мутные глаза уставились прямо на него, - не было у него ни хера. А если бы и было, так бы он и светил им на улице, ага. Мы его даже спрашивали, шутили вроде как, где, мол, твои богатства, поделись с нами. А он так злился, убегал, прятался, даже пропал куда-то, мы уж подумали, и впрямь разбогател и свалил с улицы. Либо «пришил» его кто-то и все отнял, если там чего и было, он же всем трепал про свое богатство. А потом объявился, хромой, тощий, в своем этом гребаном плаще и заявил, что нет у него ничего больше. Ни денег, ни сокровища. Вот брехун, мать его.
Антон и девушки переглянулись. Еще немного, и я упаду в обморок, подумал Антон, он не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал подобное напряжение и одновременно с этим душевный подъем.
- Что ж, ты их заслужила, - сказал Аннета, открывая кошелек, - а теперь скажи, где нам его искать, и получишь еще столько же.
Женщина жадно схватила деньги, торопливо сунула куда-то в складки одежды и затравленно оглянулась, но улица принадлежала только им.
- Рубашку еще давай, - заявила она, нацелив грязный палец на Антона, - хорошая вещь, мне пригодится.
- Что? – Антон растеряно заморгал, - мою рубашку?
- Ну да, да! – нетерпеливо воскликнула она, - гони рубашку, тогда скажу, где ваш Профессор пасется. Я и так уже много наболтала, а хотите еще – платите.
- Может, просто удвоим сумму? – расставаться с теплой рубашкой в такую погоду ему совсем не хотелось.
Но странная женщина как будто издевалась.
- Ты не умничай! Не в банке, - Антон понимал, что оборот речи был чисто случайным, но вздрогнул, он-то как раз работал в банке. В другой жизни, в этой они были почти на равных – безработные и стремительно движущиеся к краю пропасти. – Гони рубашку, говорю, иначе ни хрена не скажу больше, и ищи тогда сам своего Профессора по всем мусорным кучам.
- Но почему вы не хотите денег? - предпринял последнюю попытку Антон, - ведь на них можно купить и рубашку и еще останется…
- Я что, похожа на того, кто шляется по магазинам! – гневно спросила женщина, повысив свой хриплый голос, - ты совсем тупой? Скоты вонючие! Пошли вы все на …
- Дуня, ты чего орешь? – дверь домика, похожего на КПП неожиданно открылась, и на пороге показался высокий крепкий мужчина с седыми усами а-ля Халк Хоган. – Что тут происходит?
- Константиныч! – женщина, которую он называл Дуней, встала, пошатываясь, и уставилась на него как на барина, разрешающего обычный конфликт своих крестьян. – Я тут как обычно сижу, место занимаю, а эти скоты приперлись и давай спрашивать, как «мусора»…
Она начла тараторить, глотая нет то что буквы, целые слова, но Константиныч, кажется, привык понимать такую речь. Через минуту он остановил ее жестом и перевел взгляд на пришедших.
- Так вы не из полиции? – просил он в воцарившейся тишине, Дуня исподлобья смотрела на Антона, как на личного врага. – А могу я узнать, зачем вы ищите старого Профессора?
Он улыбнулся, но глаза остались настороженными и изучающими.
- Не поймите меня неправильно, - сказал он, - просто этих людей редко кто ищет. И обычно не ради доброго дела. А я за них, вроде как, в ответе.
- Мы не причиним ему зла, - ответил Антон, честно глядя в глаза седоусому мужчине, они были пронзительно голубыми. – И он ничего у нас не украл, скорее наоборот. Я просто хочу поговорить с ним. Это наше с ним личное дело.
Несколько секунд мужчина выдерживал взгляд Антона, а потом кивнул и сделал шаг вперед, вытянув руку.
- Я вам верю, - сказал он, пожимая руку сначала Антону, а потом и его спутницам, - меня зовут Альберт Константинович, но здесь все зовут меня по отчеству. Это место – моя далеко не тихая гавань.
И он снова улыбнулся, открыто и по-доброму.
- Так вы тоже знаете этого Профессора? – Рита проверяла информацию, Дуня надулась еще больше, но рта больше не раскрывала.
- Знаю, - кивнул мужчина, - он часто тут бывает, правда, за столько лет я так и не узнал его имени. Знаете, здесь, в этом мире, по другую сторону, так сказать, имена стираются, как и прошлая жизнь. Здесь мы принимаем всё, как данность. Для меня он Профессор, еще один человек, которому нужна помощь.
- Пожалуйста, помогите его найти, - сказал Антон, - сейчас нам нужна его помощь.
- Не говори им! – вдруг встряла в разговор Дуня, - я сама скажу, пусть только отдаст рубашку. Мне она нужна, скоро опять холодно будет, думаешь, сидеть на этих гребаных ступеньках так тепло?
- Зимой мы закрываемся в полдень, а открываемся в 4, - пояснил Константиныч, - но да, все равно 4 часа им приходится провести на улице. И это вам решать насчет рубашки, если не хотите, не отдавайте, я вам все равно помогу.
- Ангел, тоже мне, - проворчала Дуня, - пусть хоть денег тогда даст, а если еще и рубашку, я тогда подробно все распишу. Но показывать не пойду, я тут очередь забила.
Все четверо вопросительно уставились на Антона. Жизнь или рубашка, подумал он и, не колеблясь, сделал выбор. Когда на одной чаше весов оказывается твоя жизнь, это как-то упрощает раздумья.
Женщина схватила рубашку, практически вырвала ее из рук и прижала к груди, как ребенка. Почему-то Антону стало грустно, это, все же, была его вещь, а теперь ее ждала совсем другая жизнь. Больше никаких деликатных стирок, идеально отглаженных манжетов и ванночек с кондиционером для белья. Прости, дорогая, подумал Антон, больше ты не будешь ночевать в сухом и теплом шкафу, теперь твои ночи будут проходить в лучшем случае в этой ночлежке, а в основном – под открытым небом. Мне жаль рубашку, поймал себя на мысли Антон, а ведь эти люди так живут. Грусть сменилась стыдом.
- Короче, сейчас пойдете прямо, - прервала его размышления новая владелица рубашки, - слева увидите сетчатый забор, подранный такой, его невозможно не увидеть…
- Там вообще-то все заросло кустарником, - вмешался мужчина с усами, - и забор, вроде, весь порос, так что смотрите внимательно…
Он улыбнулся, поймав удивленный взгляд своей подопечной.
- Конечно же, я знаю, о чем ты собираешься рассказывать. Я ведь сам там не раз бывал, забыла? – он бросил взгляд на смятую рубашку, которую женщина по-прежнему прижимала к груди, усмехнулся и покачал головой, - купчиха ты наша.
- Ну, в общем, там полно дыр, можно пролезть. Там будет двор какой-то, здания, даже машины, только не шугайтесь, нет там давно никого, никто вам в жопу не пальнет.
И она разразилась противным хриплым хохотом. Никто ее не прерывал.
- Короче, топайте через двор к другому забору, тот железный, но в нем есть дыра, вот в нее и лезьте. Попадете на стройку, заброшенную уже хер знает когда, там ничего нет, кроме площадки и плит. – Она оглядела лица всех троих пришельцев с выражением, которое никто не смог истолковать, и продолжила. – Мы так и называем это место – Плиты. Там он может быть.
- А может и не быть? – тут же взвилась Аннета.
- Я че, сторож ему? – хрипло выкрикнула Дуня, - если не шляется по улицам, и «мусора» не забрали, значит там он. Негде ему больше быть.
- И вы вряд ли нашли бы это место сами, - пояснил Константиныч, - мало того, что это не рядом с дорогой, так там еще и пустырь, просто площадка, а посредине нагромождение бетонных блоков и плит, они стоят, вроде как, буквой П, а в этом закутке и обитают те, кому больше идти некуда. Ни с одной стороны их не видно…
- В этом и прелесть, - заявила женщина, как будто с ней кто-то спорил, - ублюдков на свете слишком много. А так хоть можно спокойно переночевать. И ветер не дует, и на башку не капает. А если еще костер развести, так вообще лафа.
Она изобразила некое подобие улыбки, а потом с важным видом заявила:
- Только вы там сразу скажите, что не «мусора» вы, и на меня не тыкайте, вон, он тоже это место знает, - и она указал грязным пальцем на мужчину с усами. Если спросят, как нашли, про меня ни слова, дошло?
- А если его там нет, возможно, он в «сквозняке», - добавил мужчина и удивленно поднял брови, когда лица всех троих вытянулись и напряглись. – Там, правда, в последнее время наркоманы облюбовали место, но когда негде спать… - Он пожал плечами, - сами понимаете.
- В «сквозняке» его точно нет, - сказала Рита и поежилась, - мы там только что были.
- Знаете, - сказал вдруг мужчина, видя, что они собираются уходить, - вижу, он вам очень нужен. И если для него не будет вреда, если вы говорите правду, тогда я могу передать ему, что его ищут. Ну, на случай, если не найдете его в Плитах. Просто оставьте телефон или сообщение. Я всё передам.
Антон всеми силами пытался не выдать эмоции на лице, не испортить приятное впечатление, оставленное ими, но внутри снова все напряглось. Он не мог сказать этому добродушному мужчине, что шел позади девушек только для того, чтобы этот старик не сбежал, увидев его. А будет ли ему вред от их встречи? Что ж, если и будет, он это заслужил.
- Вы очень добры, - поблагодарил Антон, боковым зрением видя, что обе его спутницы резко уставились в покрытый трещинами и выбоинами асфальт. – Но он не знает моего имени, а я, как вы помните, не знаю его. Не беспокойтесь, ничего срочного, мы просто хотим поговорить, и я думаю, с вашей помощью теперь найдем его.
Мужчина еще раз окинул их изучающим взглядом, Дуня потеряла интерес к беседе и разглядывала новое приобретение, сидя на ступеньках и не замечая ничего вокруг.
- Ну, тогда удачи вам, - мужчина протянул руку, и все трое снова пожали ее. – Теперь вы знаете об этом месте, и если когда-нибудь захотите сделать парочку добрых дел – ниши двери всегда открыты, и нам всегда нужны свободные руки и добрые сердца.
Почему бы нет, думал Антон, ежась на холодном ветру в одной майке, когда они снова отправились на поиски, если у тебя есть время, ты можешь его дарить. А у меня его украли, так что я просто намерен его вернуть. А возможно, вдруг пришла мысль, я тоже однажды буду сидеть на этих ступеньках и ждать, когда откроют двери, работы у меня больше нет, и возможности работать – тоже.