Советским подводникам и их боевым подругам посвящается!
Существенный вклад в подводное противостояние с Западом внесли, «Черные принцы» - советские атомные подводные лодки проекта 671РТМ (Щука), по классификации НАТО «Виктор-3». Лодки этого класса - совершенные боевые машины - истребители американских подводных ракетоносцев, патрулировали во всем Океане, от полюсов до экватора, предотвращая саму возможность нанесения первого удара по нашим городам. Детища конструктора Г.Н. Чернышева, построенные большой серией (26 ед) в Ленинграде и Комсомольске на Амуре, были быстры, красивы, надежны и элегантны. За все годы холодной войны Советский Союз, а потом и Россия, провели множество специальных операций во всех морях Мирового Океана, не потеряв ни одной лодки этого проекта.
Закон морского братства – нерушимый,
Сегодня ты – за бортом, завтра – я…
Мы оба будем женщиной хранимы,
Пока вдали родимая Земля!
Марина Чекина
***
Что-то непонятное творилось в его душе. Проникало в мозг. Ранило и волновало. Еще вчера, Сергей не обратил бы внимания на свое состояние. Однако сегодня в преддверии крутого поворота в своей жизни, шестое чувство вынуждало его прислушаться к внутреннему голосу.
Служба на подводной лодке не оставляла для этой вольности ни малейшего шанса…. Бесконечные тревоги, учения, тренировки КБР, а между ними практически непрерывные приборки и наконец частые всплытия на сеансы связи по четырехчасовой программе связи вблизи берега, уже без малого неделю отнимали все его личное время. Время же, как это обычно бывает при отработке боевых задач, сжималось и уплотнялось. Казалось, что в сутках умещалось, не 24, а, по крайней мере, всего 12 или даже 8 часов.
Безумно хотелось спать. Хоть спички вставляй в слабо видевшие от многодневной бессонницы глазницы…. Но сегодня, после неуспешной практической стрельбы экипажу все-таки дали отдохнуть. Наверное, командир, осознавший неизбежность повторения последней задачи курса боевой подготовки, решил поберечь людей перед очередным выходом в море.
Сергей отдыхал от этого гнетущего состояния, расслаблено, упершись ногами в трос койки, отгороженной от остального пространства каюты легкой занавеской, колеблющейся потоками воздуха из приточного лючка вентиляции.
Лодка разрезала море в надводном положении, погружаясь почти по рубку и периодически зарываясь в крупную океанскую зыбь. Корабль подобно хищной «щуке» шел под практически прямым углом к волне. Сильно качало. Ограждение рубки в момент обрушения на лодку очередной волны на половину наполнялось водой. Мостик естественно был пуст. Во избежание заливания брюха «щуки» через верхний рубочный люк, он был задраен. Вахтенный офицер находился в центральном посту. В эту лунную и ветреную ночь, через перископ он мог разглядывать заснеженные вершины Камчатских вулканов. Система вентиляции, понятное дело, была собрана по - подводному. Поэтому в отсеках было душно.
Сергею не спалось. Затуманенное сознание то возвращало его к той заминке в атаке, которая могла задержать его успешную карьеру, то переносило его в будущее. В Ленинград, в академию. Но если у заминки, связанной с неправильным вводом данных в торпеду, были вполне объяснимые причины и вполне ожидаемые последствия, то ситуация, где он без пяти минут слушатель академии будет вынужден разбираться со своими женщинами, внушала ему большие опасения.
- Конечно, - думал Сергей, - меня могут не понять в кадрах академии. - Когда высоким моралистам и политработникам станет известно, что их слушателя, по документам, успешного женатого офицера, будут делить и разрывать на части две бабы. Его бывшая и будущая жены ….
- Ну, характер Лены, известен. К любви жадная, в жизни бескомпромиссная. – Сергей прекрасно знал это по опыту прежнего брака.- К тому же у нее сын, Иван от меня. – Мысленно приводил доводы в ее пользу Сергей.- Впрочем, через несколько месяцев, возможно, будет уже и дочь…. А может и второй сын…. И решительная, как фурия… Ей потребовать что-либо, хоть от командира роты, хоть от начпо или даже от комфлота, ничего не стоит! Через восемь лет разлуки приехала прошлой весной на Камчатку из Ленинграда, как ни в чем небывало, якобы в командировку в институт вулканологии….
Сказала, что любит его по-прежнему. Плакала…., - Сергей и растаял. - Повторно зарегистрировали брак, на этот раз в Петропавловске…. Выкатили ящик шампанского заведующей местным ЗАГС-ом, распили в гостинице две оставшиеся бутылки, купили ей шубу…. И вот их брак через восемь лет восстановлен….. Сказала, что будет ждать…. И тут же улетела быстрее ветра. - Сергей о ней, уже через неделю, снова забыл….
- Что же представляет собой Зинулька? Какой у неё характер? - Для Сергея это составляло глубокую тайну.
Он познакомился с Зинулькой, эдакой недоступной всему поселку Эсмеральдой - красоткой цыганского типа, примерно через год, после возрождения отношений с Леной. – Оказывается она не только очень красивая, но и гибкая, смуглая и чертовски сексуальная. - Сергей почувствовал влечение к ней при первом же прикосновении. - Дружит с Олей, дочерью кома. Комом молодые офицеры называли командующего флотилии, вице-адмирала Ветрова.
-…И работа у неё, красоте ее под стать! Для женщин Рыбачьего - весьма престижная. В зоне радиационной безопасности, кажется, на посту РХЗБ….
Сергей вспомнил, как этой весной, Витя, его сосед по офицерскому общежитию, предложил составить компанию, для встречи 8-ого марта с дочерью кома. Ей, понятное дело, в первый раз встречаться с Витей наедине было не с руки. Поэтому Оля позвала в свою компанию подругу.
Сергей собирался через пару дней вылететь с Камчатки во - Владик. Для сдачи экзаменов в академию. Вечер свободный. Кроме того, Сергею было интересно, как живут адмиральские дочки, небожители Рыбачьего? Вот и согласился.
Пришли. Обстановка обычная для встреч молодых пар в советское время. Вполне приличная. В меру дружеская, в меру интимная. Только стол чуть побогаче, да женщины покрасивее. Две молодые пары веселились, танцевали, шутили…. В общем, все, как у простых смертных. Сергей осмелел. После вечера, Витя остался наедине с Олей, а Сергей решился проводить Зинульку домой. На Семь ветров.
Было поздно и не по-весеннему холодно. Поэтому расстались сразу, без попыток поцелуев и напрашиваний на чай…. Перед уходом Сергея в общагу, Зинулька, так же, как и Лена, сказала, что будет ждать его возвращения из Владика. Разумеется с победой….
И вот теперь, в начале лета после поступления Сергея в академию и его возвращения, для сдачи дел и обязанностей начальника РТС подводной лодки, они снова встретились…. И роман завертелся…., грозя перейти в фазу не возврата, после которой уже не он, а она, будет управлять процессом.
Бедный Сергей не знал, что делать. Долг обязывал его вернуться к нахальной и опостылевшей жене, а сердце жаждало привезти в Питер свою новую пассию. От этого раздвоения чувств на душе у него было не по себе. Чем руководствоваться? Кого выбрать?
Обычная мужская логика, оставить все как есть, а там будь, что будет, по мнению Сергея, оставляла эти вопросы без ответа и была трусливой попыткой защититься от женского вторжения. Ему же надо было начать новую, незамутненную женским присутствием жизнь. А тут целых две женщины! И какие! Надо было срочно, что-то решать.
***
Два дня тому назад, следуя по дороге в штаб, за командировочным предписанием, Сергей наткнулся на комдива Фалеева. Комдив поинтересовался:"почему он еще не на лодке?"
- На какой лодке? - удивился Сергей? - Мне через неделю сдавать дела и убывать в академию!
- В какую академию? - В свою очередь изумился Фалеев – А?
- В военно-морскую, разумеется! - и тут до Сергея дошло, что он попался как щенок, даже хуже! Подвел еще и хорошего друга! Ведь направление в академию ему сделал приятель из штаба, минуя санкцию комдива!!!
- Товарищ капитан 3 ранга – повысил голос Фалеев, с характерным южнорусским акцентом, который проявлялся у него в минуты гнева - Бегом на 324-ую. Бойко сегодня в 14 00 от 6-ого пирса отходит. Вас еще вчера приказом прикомандировали к нему! Где это Вы молодой человек, с утра пропадаете?
- Флагманели тут на панели, при штабе понимаешь, в автономку ходили с ним. Что? Не могли догадаться, что хорошие начальники РТС вместо Рожкова, так скоро не родятся! Мы проверим, в какую еще академию Вы направляетесь, когда на борту лодки некомплект! Бегом марш, я сказал, пока сходню не убрали…!
Так Сергей снова оказался на лодке, да еще во время контрольного выхода, который грозил ему очередной автономкой, вместо академии….
...В каюту, в щель, через наполовину задвинутую дверь просунулась голова кэвга Макарова:
- Серый! Не спишь? Я понял, в чем дело!
- Тсс…. Не шуми. Люди спят. Штурман проснется – наваляет тебе.
- Я все понял – уже шепотом повторил Макаров.
- Ладно, иду, подожди меня у пульта. Кто рядом с пультом УВТИ в аппаратной ЦВК?
- Лютиков.
Сергей потянулся и как кот, нехотя, вылез из своего убежища. Накинул РБ и вышел в коридор жилого отсека. Вахтенный второго отсека потеснился, пропуская его в третий и не прекращая болтать с гарсонами, которые накрывали завтрак для первой смены.
На средней палубе третьего Сергей заглянул, через дверь в выгородку ЦВК БИУС, где непрерывно шумела вентиляция, и, убедившись, что сонный Лютиков приветливо помахал ему рукой, поднялся на верхнюю палубу по вертикальному трапу, через технологический люк в центральный пост. Так короче. В центральном полный комплект, т.е. все на своих местах.
Полусонный матрос-боцманенок, распластался за шпатовским пультом на месте старшины команды рулевых-сигнальщиков, а по-простому боцмана, и вполглаза следил за картушкой гирокомпаса. Второго рулевого, горизонтальщика нет. Да и не положено ему тут быть. Готовность два, подводная.
Командир дивизиона живучести, прикомандированный с другой лодки рядом с вахтенным инженер-механиком бубнил что-то в телефон у пульта Вольфрама:
- Байкал, Байкал…. Наверное, связывается с вахтенным электриком шестого по поводу поиска нулей. Это у них электриков обычное дело искать нули, - мысленно произнес Сергей.
- Привет Коля, как погода наверху? Когда всплываем? – спросил Сергей у потягивающегося на трубопроводе вахтенного офицера.
- Зыбь, ночь лунная. Подводное положение до шести ноль ноль, а после завтрака может объявят готовность два, надводную. Тогда и покуришь – ответил Коля ровным голосом, продолжая считать свои подтягивания, – …двадцать шесть, двадцать семь…
Какой-то морячок первогодок попросил у вахтенного инженер-механика, разрешения подняться наверх и не дождавшись ответа, нырнул под резиновую юбку нижнего люка, на трап.
Коля досчитал до тридцати, удовлетворенно хмыкнул, когда в руки Сергея сверху упала пилотка нарушителя, ударившегося о закрытый нижний рубочный люк, и прекратил физические упражнения.
Сергей дождался смущенного матросика, спускающегося обратно на верхнюю палубу с здоровенной шишкой на стриженой голове, протянул ему пилотку и, открыв дверь, заглянул в рубку гидроакустиков.
В полумраке на месте первого оператора на фоне зеленого экрана «скотины» виднелся интеллигентный затылок Паши Павлова. В левом углу рубки под пультом Ската в дыре между ИДА-шками и анализатором спектра скрючившись, в три погибели, хрючил маленький злобный командир ГАГ Коломиец, по кличке Пол-пот.
Прозвище он получил за свой склочный характер. Особенно ярко наклонности «кхмерского диктатора» проявлялись в нем при выполнении обязанностей командира кормовой швартовой партии. Ходили слухи, что Пол-пот периодически избивал нерасторопных швартовщиков за каждую их ошибку. Особенно за не своевременное выполнение его команд. Как он это делал при росте и весе в полтора раза меньшем, чем у самого хлипкого матроса, Сергею было непонятно.
- И как только Пол-пот помещается в эту дыру? – спросил Сергей вполголоса у Пашки, ни сколько не сомневаясь, что тот его услышит, не смотря на наушники и доносившееся из динамиков шумы моря и биение волн о Шипунский мыс. Слух у Павлова был идеальный.
- А, блин…. Как говорят «ему покуй мороз», - отозвался Павлов, любимым «Пол-потовским» выражением, - слегка сдвинув, левый наушник и надеясь поболтать с Сергеем и тем самым скрасить конец вахты, – но Сергей не пошел на поводу у своего друга.
- Пойду на моделирование профуканной стрельбы, сказал Сергей тоном даже не абитуриента военно-морской академии, а самого заправского флагманского специалиста, призванного не разводить панибратство с подчиненными, а драть, драть и еще раз драть матросский, мичманский и даже офицерский состав радиотехнической службы дивизии до полного изнеможения.
Лучший гидроакустик Тихоокеанского флота с сожалением посмотрел на свою правую руку, где красовались рыжие часы Сергея, которые достались Паше в результате обмена. Обмен часами между ними состоялся в автономке, как и положено, не глядя, в знак их вечной дружбы.
Причиной было обнаружение нами в марте по пути в район боевой службы «Лоса», нагло пасшегося прямо в Кроноцком заливе и двухсуточное слежение за ним. За это не только Паше с Сергеем, но и другим офицерам 324-ой включая Бойко и даже Фалеева, полагались правительственные награды. Но на этот раз ордена остались в Москве, а некоторые члены экипажа были награждены командованием флота ценными подарками и грамотами.
Паша по какой-то причине награды не получил вообще. Поэтому Сергей исправил эту несправедливость, вручив ему свои часы. Но лучший гидроакустик согласился только на обмен, справедливо полагая, что Сергей сильно преувеличивает свои возможности и свои полномочия.
- Вот и теперь в конце его вахты ни поболтать, ни потравить, - говорили его глаза, - а вслух он двусмысленно произнес, - и ты Брутенко….? - После чего насупился и молча, закрыл дверь в рубку.
Сергею ничего не оставалось, как повернуться и протиснуться между планшетом БИП и командирским креслом прямо в выгородку прибора 101 – где размещались периферийные приборы БИУС и двуглазый пульт управления стрельбой.
Макаров уже ждал его. Периферия была включена и, прогреваясь, тихо жужжала…. Глядя на хитрое лицо долговязого рыжего кэвга, Сергей недоумевал:
– При каких таких обстоятельствах взбалмошный Макаров скорешился с умным и сдержанным командиром? К тому же бывшим на 10 лет старше, чем он? Теперь вот на очередной отпуск, в Кемерово, намечена их совместная свадьба. На сестрах.
Теперь же, умный Бойко, изучает по советам хитрюги Макарова его вечнозеленый, в смысле несовершенный, Омнибус!!! Что делать? За цифрой будущее!
- Придется, чтобы не уронить свое реноме и мне выучить систему БИУС именуемую в народе просто «автобусом», досконально, - лениво думал Сергей – Мало мне «скотины»…., чего только не придумает человек, что бы отмыться перед будущим родственничком за свой вчерашний промах!
Надо сказать, что эксплуатация Омнибуса на тихоокеанском флоте тогда только налаживалась. Программы для работы БИУС на лодках дивизии постоянно корректировалось. Кассеты ДЗУ изымались специалистами гражданского института, перепрошивались, покрывались лаком и опять вставлялись на место.
Поэтому стреляли мы торпедами пока еще по старинке. Данные в торпеды вводили пока только вручную. Все расчеты одновременно с БИУС делал еще и КБР. Графически и по таблицам. Одним словом БИУС мы пока использовали только в качестве большой счетной машинки.
Для надежности, главную величину вводимых данных стрельбы, угол второго поворота торпеды - «омегу», кроме Макарова на БИУС рассчитывали три человека из состава КБР - Серега на планшете, штурман Русаков на карточках маневрирования и старпом, либо даже сам командир, по таблицам. Обычно «омега» рассчитанная разными методами совпадала, либо отличалась незначительно.
Командир перед залпом тогда, либо доверял одному из нас, и принимал его данные, либо приказывал ввести величину «омеги» по собственному разумению и соображению.
На этот раз данные между собой сильно не совпали. Командир, увлеченный атакой, расчетов не вел. Поэтому задумался. Возникла заминка. Напрасно, Сергей орал что «омега» по его расчетам выходила на 9 градусов меньше, чем на БИУС. У Русакова «омега» была еще меньше. Уже на целых 11 градусов. Время шло.
Лодка стремительно теряла позицию стрельбы. Командиру можно было еще успеть сменить позицию, либо потребовать произвести расчеты заново. Но на этот раз он после томительной минуты все, же доверился «омеге» выработанной БИУС, то есть своим будущим родственником Макаровым. Командир выстрелил и…. промазал.
Торпеды прошли по носу корабля-цели! Какая в центральном посту установилась тишина, когда некоторые по пеленгам, докладываемым гидроакустиками по громкоговорящей связи, начали догадываться, что торпеда не повернула за целью, а прошла по прямой мимо цели...! Всплыли под перископ.
- Радисты! – нарочито решительным голосом скомандовал командир - Связаться с маленьким! Запросить:
- Доложите Ъ-знак и Т-твердо, цели! - И еще, наблюдаете ли наши изделия? – ответ пришел не с торпедолова, а с корабля-цели, минуты через две, в 41-ом слуховом канале и был транслирован через Березку на все посты КБР, визгливым адмиральским голосом:
- Цель на куй…. Не успела подставиться под ваши еб….е изделия, даже если бы летела на всех парах! Вашу мать…! Академики….! Стреляете, блин, как бык посцал!!! – и дальше неразборчиво, - …в заданной точке исполнить «Волну»! Буду вас всех…!
Адмирал, конечно же, не пересел к нам на лодку, для нашего местоимения. Я видел в перископ, как торпедолов убежал почти на край горизонта поднимать наши изделия, затем, минут через 40, он на полном ходу подошел к легшему в дрейф кораблю-цели, наверное за адмиралом и подняв белый бурун умчался в направлении Трех братьев.
У него, у кома, много других важных дел!!! Может быть, ему надо сейчас, сразу после младшей Машеньки, о которой в гарнизоне болтали всякое, поскорее и старшую Олю тихоню, разведенку, повторно замуж выдавать? Сергей поймал себя на мысли о схожести жизненных ситуаций сложившихся у адмиральской дочки и его супруги Лены. Больше времени выделить на этот анализ Сергей не мог.
- Кто поймет отцовское сердце, - успел лишь подумать Сергей, когда гроза миновала, и под нарочито презрительным взглядом командира, он надиктовывал Макарову данные начального положения и истинные курсы и скорости цели и лодки, координаты точек поворота, для повторного проигрывания задачи стрельбы и установления виновной задницы.
- Виноват, конечно же, я! – мысленно захлебывался от отчаянья Серега. – Не настоял на своем! Доверился блин родственничку и техническому прогрессу! Вот и адмирал упомянул про академика! - С академией придется, по-видимому, распрощаться….
Вообще-то Бойко не требовал крови. Ему и так было все ясно. Но порядок, есть порядок. Особенно военно-морской. Поэтому сразу же после злополучной стрельбы, Сергей легко выиграл стычку с зарвавшимся родственничком.
Трижды Макаров ставил на БИУС задачу, варьируя различными предположениями о курсе и скорости цели, и трижды трассы от торпед на ЦИО проходили по носу ее условного значка. Но уязвленное самолюбие кэвга не успокоилось и жаждало реванша.
***
И вот теперь Сергей сидел рядом с Макаровым и силился спросонья в пять утра понять, то, что он Макаров понял такого, ему неизвестного, еще в три часа ночи?
- Понимаешь Сережа, - сообщил Макаров доверительно, все дело в методике расчета «омеги»!!!
- Ну-ка, поведай мне сирому? Как эта закавыка рассчитывается?
- Не надо иронии, начальник! Вот ты «омегу» считаешь через торпедный треугольник?
- Ну. А как еще?!
- А у нас в БИУСе это выполняется через вычисление сторон трапеции итерационным методом Ньютона! Возможны разные конфигурации трапеций, может быть даже такие, обработка которых приводит к ошибке и в 10 градусов!
- Тогда предложи такую конфигурацию трапеции, при которой разница в расчете «омеги» достигнет хотя бы 5 градусов, и ты победишь! – сказал Серега устало, обозленный глупым кэвгом – так как был убежден, что за торпедным треугольником добрая сотня лет практических стрельб, а за трапецией - лишь желание выпендриться и выбрать блохи в полградуса! И ничего больше! – а вслух, заметил:
– Ты же знаешь, как я считаю. Повторяю, найдешь конфигурацию залпа, при которой разница, между графическим и аналитическим методами расчета «омеги» составит более 5 градусов? Отдам тебе свое место в академии! А сейчас я в каюту…. спать, буди когда….
Их вялый спор прервал визг Каштана.
- Центральный! Радисты! Когда погружаетесь предупреждать надо! У нас Анис поднят. Хорошо, что высокое напряжение на антенну не подали!
- Радисты! Никто блин не погружается…. – отрезал вахтенный офицер и посмотрел на глубиномер! – Серега автоматически перевел взгляд туда же.
К его горлу подкатилась тошнота, ноги стали ватными. Животный страх сковал обоих. Глубиномер показывал 86 метров и его стрелка, медленно двигалась и должна была вскоре преодолеть отметку 100!
Сергею даже показалось в мертвой тишине, что щелкнул переключатель шкал в системе гидравлики глубиномера! Только теперь Серега ощутил уменьшение обычного дифферента лодки на нос и краем глаза заметил, что боцманенок спит за Шпатом, слегка навалившись на ручку ручного управления горизонтальным рулем.
- Аварийная тревога! – Проорал Коля, - не зная, что произнести дальше. Рука инженера КИП-овца сидевшего за Вольфрамом потянулась к звонку аварийной тревоги и застыла в нерешительности. Его взгляд был направлен на вахтенного офицера. А вдруг глубиномер вышел из строя и показывает фигню? Достанется тогда от командира!
- Полный вперед! – сдавленным голосом прошептал Коля и рванул ручку машинного телеграфа, а потом заорал! - Просыпайся зараза…сука! Рули блин…. на всплытие!!!
Очумевший боцманенок резко перевел рули на всплытие…. Но лодка на малом ходу продолжала медленно скользить в пучину Тихого океана.
- Продуть среднюю аварийно!!! Шум воздуха хлынувшего через перемычки в цистерны главного балласта, разбудил всех на лодке. Уши заложило….
Прозвучал запоздалый звонок аварийной тревоги.
Проснувшийся командир сразу не сумел проникнуть в центральный. Потому, что как в замедленном кино, из-за крена лодки из выгородки ЦВК на среднюю палубу выкатился Лютиков и повис на кремальере люка во второй отсек, герметизируя его без всякой команды и звонка.
Сергей как завороженный наблюдал эту сцену сквозь открытый технологический люк у себя под ногами, через который он несколько минут назад он сам поднялся в центральный. Лодку тем временем еще до прибытия командира одержали. Она перестала погружаться, и застыла, с каким-то немыслимым креном градусов в 20 на правый борт и с небольшим дифферентом на нос.
- Остановились турбогенераторы…. - доложили в центральный из шестого, электрики - искатели нулей. Вперемежку с сообщениями, что они там в шестом или пятом к бою готовы! - умрут, если надо…. что - ли….- вдобавок на лодке погас свет. Щелкнули батарейные автоматы.
От этого сработала аварийная защита реактора, что прошло как-то буднично. Так как не раз бывало, что срабатывала она на этой лодке по нескольку раз на дню
Главное, когда лодка села на батарею появилось питание на приборах. Серега по-тихому приказал радиометристам готовить на всякий случай МРК к работе, хотя всплытие, судя по всему, откладывалось.
Макаров же выключил БИУС, как только появилось аварийное питание, и до отбоя тревоги оставался спокойным и невозмутимым. Сергей его за это сильно за уважал.
Лодка тем временем беспомощно и безнадежно висела на глубине, балансируя на грани жизни и смерти. Уже и командир прибыл в центральный пост и механик стоял у Вольфрама и что-то яростно кричал в трубку телефона насчет обратимого. Перегоняли, какую-то воду между дифферентовочными цистернами.
Лодка с места ни на фут! Только бы не увеличился едва заметный дифферент лодки на нос! Иначе конец! Глубиномер центрального показывал уже 137 метров.
По трансляции зачем-то запретили хождение между отсеками. Хотя передвигаться по лодке из-за большого крена и так было почти невозможно, да и все уже давно находились на боевых постах. Не верилось, что мягкая человеческая плоть при перемещении может нарушить равновесие шести тысяч тон легированной стали!
- Под килем четыре тысячи двести одиннадцать метров! – авторитетно и невозмутимо огласил на весь центральный штурманенок Фомин беспомощно лыпая своими белесыми глазами, - чем привел услышавших его в глубокое уныние.
- Нам хватит и четырехсот, - заметил почти беззвучно механик.
Так продолжалось еще минут пять или может пятнадцать. Сергей не запомнил, что он тогда беззвучно говорил и с кем мысленно прощался. За стрелкой глубиномера он уже не следил. Обычно в таких случаях люди, как правило, вспоминают всю свою жизнь или наиболее яркие и запоминающиеся ее моменты.
Сергей же думал в эти минуты только о Зинульке. Он представлял ее сейчас, в данный момент, всю полностью – такую дикую, не податливую и страшно жалел о невозможности взять ее прямо теперь. Ждал, когда она позовет его, через стометровую толщу воды своим певучим, чуть хрипловатым от страсти голосом. Хотел прикоснуться к ее смуглой, упругой и бархатистой коже.
И думал, думал, думал о ее груди выпирающей из выреза платья, о ее изящных кистях и тонких щиколотках. Жаль, что ничего такого между ними не произошло…. Жаль…. И, наверное, уже не случится…. Как потом Сергей рассказывал, ни к одной из своих бывших женщин, он никогда не испытывал такого дикого желания и вожделения. Это точно….
Сергей неожиданно вспотел. Напряжение внизу живота разом спало. Сердце же, наоборот, зажало. Как в тисках…, и отлегло только тогда, когда после очередной продувки второй группы правого борта остатками ВВД, он боковым зрением заметил радостный блеск, в глазах механика. После чего, наконец, лодка по-другому задрожала и, кажется, постепенно ожила. А затем медленно, кормою вверх, о чудо, двинулась к поверхности!
Подводники разом выдохнули и уцепились за трубопроводы, ручки приборов и подлокотники кресел. Давление на уши уменьшалось. В конце концов, лодку как пушинку выбросило на поверхность! Многим казалось еще чуть-чуть, и они перевернутся вместе со своим корытом вверх ногами. И тогда кислота из батарей выльется окончательно, и омоет им яйца…. И Сергею тоже…
Он испытывал в этом почти физиологическую потребность. Он чувствовал себя перед товарищами грязным, он презирал себя за минутную слабость…., за потерю контроля над собой и своими чувствами. Но все обошлось….. Никто ничего не заметил….
Потерь, среди экипажа, кроме незначительных ожогов кислотой двух матросов и мичмана в команде электриков-слаботочников и обданных кипятком гарсонов в кают-компании, не было.
Да, и еще позже выяснилось, что несколько подводников получили незначительные травмы от падений оборудования и осколков. Вдобавок, куча незакрепленных приборов оказались разбросанными по палубам и выгородкам лодки, а вся посуда уже накрытая для первого завтрака в кают-компании, была перебита.
Затем экипаж долго выравнивал лодку, кляня, на чем свет стоит, неумех из третьего дивизиона, не обладающих должными знаниями по системе ВВД с её группами баллонов, клапанами, перемычками, пневмогидравлическими аккумуляторами и ГЭМ-ами, но допущенных к ручкам ручного управления манипуляторами. И на электриков, у которых вдруг ни с того ни с всего, отключаются турбогенераторы.
Потом, наконец, экипажу удалось запустить дизель, подключить компрессоры и произвести зарядку батарей. Стало легче. Но не на много. Горе моряки в течение ближайших суток даже умудрились из-за несогласованных действий дважды, почти наполовину, затопить трюм пятого отсека…..
И опять на лодке звучал мат, колокола громкого боя и звонки аварийной тревоги. Но бог был на их стороне. Лимит ужаса на сегодня они уже исчерпали. Дальше - обыденность….
***
Через три дня 324-ая уже возвратилась в базу и встала на свое место к 6-ому плавпирсу. Сергей почти мгновенно забыл о случившемся. Рядовой случай. Сколько их было? А сколько еще будет! Управленцы остались на лодке выводить реактор, минер отправился в арсенал за данными фактически введенными в торпеды. Потом нарисует с Макаровым в отчетах, как они попадали в корабль-цель.
А весь экипаж отправился таскать подобно муравьям тяжеленные концы питания с берега, позаимствованные ранее экипажем другой лодки для подключения корабля на третьем пирсе. У Сергея особых обязанностей перед этим экипажем уже не было. Ведь он был прикомандирован только на контрольный выход подводной лодки. На другой выход составляется уже новый приказ. Тем более на боевую службу.
Поэтому Сергей отправился в офицерскую общагу, в простонародье «чудильник» с последующим заходом в баню. У дежурной по общежитию на крючке №144 вместе с ключами от его комнаты висела записка. В ней было написано. «Все дни молилась за тебя. Приходи после восьми. Твоя Зинулька».
Сегодня Зинулька была с ним необыкновенно нежна и ласкова. Весь вечер она рассказывала о себе. О своей жизни. Плакала…, смеялась…., говорила, что надо непременно научиться ездить на машине. У нее, конечно же, есть практически новая шестерка отца! Как здорово мы будем кататься по пригородам и паркам Ленинграда. О, она об этом долго мечтала и уже все распланировала…. Сергей говорил мало и лишь поддакивал ей.
Ближе к полуночи пришла какая-то подружка Зинульки. Пришлось принимать гостью. Когда было выпита ещё одна бутылка вина и съедена приготовленная на скорую руку снедь, Сергей, захмелевший и утомленный, вышел в комнату. Зинулька же все еще сидела с подругой на кухне.
Утомленный Сергей, проваливался в сон, сидя в комнате и слушал ее счастливое щебетание. Он тоже был счастлив, что всё и на этот раз обошлось, и ничего не боялся. Ни кома, ни комдива, ни кадров, ни черта в ступе….. Уже перед уходом подружка сказала, громко, что бы Сергей, если не спит, слышал:
- Счастливая ты Домбровская! А Сашку своего куда денешь?
- Так я не живу с ним уже больше года!
- Эх, Зинулька! Подумай. Любишь ли ты Сергея на самом деле? Может тебя, привлекают его офицерские звезды, Ленинград и его карьера? А какие звезды у мичмана? До тридцати – две, после сорока – три. В промежутке, как получится. И все! Так кого же ты любишь на самом деле?
Зинулька задумалась. На глазах у нее, наверное, опять появились слезы.
- Он мой - сказала она твердо - Я, спасла его на этой неделе.
- А Сашку…? - Подчеркнула интонацией это имя подруга.
- Его я тоже спасла, шесть лет тому назад, - сказала Зинулька неуверенно и потому особенно жалобно….
Сергей обомлел. Сашу Домбровского, но не его жену, он знал еще по совместной службе в Приморье. Одновременно пришли семь лет назад на 56-ую. И про спасение … все было сущей правдой.
Тогда февральской ночью на этой лодке, после докового ремонта, из-за большого поступления воды, через съемный лист третьего - ракетного отсека, и затопления трюма приборной палубы, они вместе тонули в Японском море. Сергей, лейтенант инженер РТС во втором отсеке и его одногодок мичман трюмный машинист в четвертом. С нами вместе погружался тогда в холодную, прозрачную воду весь славный гвардейский экипаж. В штиль! На ровном киле!
И если бы не колдовство Зинульки и не решительные действия старпома, и расторопность трюмных вовремя продувших главный балласт и запустивших ГОН, то неизвестно, куда бы вывело их кривоватое лицо фортуны.
Потом они еще много раз и горели и тонули. Но уже порознь, на разных флотилиях, дивизиях и лодках. Однако их, по-видимому, спасали в те другие разы, уже и другие женщины.
- Ты и в тот раз тоже спасла всех нас милая девочка – сдавило сердце Сергею, - и он обнял её в порыве благодарности и нежности.
Всю ночь они проговорили, больше ни разу не притронувшись, друг к другу. Между ними возникла стена отчуждения. Сергей так и не мог уснуть. Все решал и решал возникшую дилемму…. Что делать с этой Зинулькой, искусительницей и спасительницей?
Полу цыганкой? А может полу еврейкой? Сергея вдруг, как током пронзило! Простое решение и внутреннее оправдание было найдено….!
Наутро все еще необыкновенно возбужденная Зинулька вспомнила, что забыла предать Сергею привет от Шуры Баранова и информацию о том, что приказ о направлении Сергея в академию никто не отменял…. Что вылет из Владика был запланирован на пятницу в 18 00. (В Приморье же абитуриенты должны были добираться либо самостоятельно, либо военным бортом из Елизово), …что вылет военного борта был намечен тоже на пятницу, но уже в 10 00.
И наконец, игриво, будто это ее заслуга, торжественно закончила, - ты, Сергей в полетный список борта включен, – а потом, перед его уходом на базу, произнесла тихо и вопросительно - буду ждать твоего приезда на Камчатку за мной? - и поцеловала…Долго и как то тоскливо.
- Неужели почувствовала фальшь, в выражении моего лица - подумал Сергей, и слегка смутился……
- Помолись за меня Зинулька, - сказал Сергей, оторвавшись от её сладких губ, и шагнул в утренний августовский туман - а отойдя несколько шагов от неё такой теплой и нежной, с грустью добавил, - и за всех нас!
Р.S. С тех пор прошло более тридцати лет. Виктор разошелся с Олей Ветровой спустя три года, сразу после перевода в Москву. Сергей же, так и не сумел стать счастливым с Леной. Ведь теперь Зинулька уже не освещала ему путь и не была его ангелом - хранителем. У Лены от Сергея родился второй сын. Потом они тоже развелись. На этот раз окончательно.
За десятилетия без Зинульки Сергей постарел, осунулся и поглупел. До сих пор он гадает, кого же эта женщина спасла на самом-то деле? А может, и сейчас спасает? Что бы выяснить это он нашел страничку Зинульки «В Контакте» и удостоверился, – да это она уберегла и до сих пор оберегает Сашу. И от осознания исходящей от нее верной любви к нему, Сергею тоже стало чуть легче.
декабрь 2016г
Военно-морские термины и сленг подводников
КБР – Корабельный боевой расчет;
курс боевой подготовки – Перечень и методики учебно-боевых задач пл
кадры – Отдел кадров, дивизии, академии, флота и т.д.
начпо – Начальник политотдела дивизии, академии и т.д.
комфлота – Командующий флотом
РХЗБ – Радиационная, химическая защита и безопасность
Семь ветров – Удаленный район п. Рыбачий
комдив – Командир дивизии пл
РТС – Радиотехническая служба пл, дивизии, флота и т.д.
УВТИ – Устройство ввода типа изделия
кэвг – Командир электронно-вычислительной группы
РБ – Спецодежда со знаком, заменяющим знак «Радиационная безопасность»
выгородка – Отгороженное место на пл для размещения приборов
ЦВК – Цифровой вычислительный комплекс
БИУС – Боевая информационная управляющая система
Омнибус, «автобус» - Наименования БИУС
Шпат – Пульт управления рулями пл
Вольфрам - Пульт управления общекорабельными системами
Байкал - Пульт электроэнергетической системы пл
Скат, «скотина» - Гидроакустический комплекс пл
ИДА – Индивидуальный дыхательный аппарат
ГАГ – Гидроакустическая группа
мыс Шипунский – мыс на восточном побережье Камчатки
Лос – Американская пл типа «Лос-Анджелес»
Кроноцкий залив – Залив на восточном побережье Камчатки, где подводников
караулили американские пл
БИП – Боевой информационный пост
ДЗУ – Долговременное запоминающее устройство
«омега» - Угол второго поворота гироскопа торпеды
Березка – Система громкоговорящей связи на пл
исполнить «Волну» - Команда «Всплыть»
Ъ, Т – Запрос курса и скорости, по радиосвязи
41-ый канал – Разрешенная частота, в УКВ-связи
Три брата – Скала на выходе их Авачинской бухты.
ЦИО – Центральный индикатор обзора
Каштан – Система межотсечной и межрубочной голосовой связи на пл
Анис – Подъемно мачтовое устройство антенны УКВ-связи
КИП ОКС – Контрольно-измерительные приборы общекорабельных систем
МРК – Морская радиолокационная станция
ВВД – Воздух высокого давления
перемычка – Трубопроводы, соединяющие группы ВВД
ГЭМ – Гидро-электро манипуляторы
шестерка – Советский автомобиль ВАЗ-2106
ГОН – Главный осушительный насос
Имена, фамилии и номера пл - изменены.
Время и место происшествия изменить нельзя!