Ещё один выстрел. Разносится по замершему лесу, накрывая его волной, наполняя промёрзшую тишину до краёв. Сколько уже длится эта зима? Не упомнить... Мы забыли, что снег — это красиво, мы не видим одетых в искрящуюся мантилью еловых лап... Еловые лапы — это укрытие. Не от лазера, для него преграда слабовата — от глаз.
Грохот выстрела — словно камень, брошенный в спокойную воду. Вокруг него кругами расходятся звуки боя, затихая у подножий холмов. И снова тишина. Такая, что даже стук сердца кажется неприлично громким, а собственное дыхание словно заслоняет от тебя весь остальной мир. Сколько тел выбросит на берег эта последняя волна, и чьими они будут? На комме из пятнадцати огоньков горят только восемь... уже семь.
- Вереск, ответьте!
- Вереск на позиции, - коротко и без эмоций. На них нет времени и давно не осталось сил.
- Вереск, цель на два часа.
- Принято.
Спусковой крючок плавно-податлив. Бью вслепую, в кусты, но командир не ошибся. Кусты вскидываются и дают ответный залп. Мимо. Я сейчас невидимка меж двух заснеженных сестёр-сосен. Бока отчаянно открыты, но пока я неподвижна, белый камуфляж работает будто магический оберег. Боец бежит в мою сторону, чуть прихрамывает, но по-прежнему не видит меня. Можно подпустить на безошибочную дистанцию.
Едва не перетянула. Успел увидеть, клюв штурмовой винтовки дёрнулся вверх и дал прощальный залп в небо. Без головы не живут и не стреляют.
Пола маскхалата откинулась, и виден край алой формы. У тебя было имя, или тоже только позывной? Мы все исчезли из этого мира, от каждого остался только позывной, да привод к автомату, работающий на голых рефлексах. Ни имени, ни пола, ни даже звания... Мы воюем слишком долго. За что? Кто бы помнил...
- Вереск, чисто. Держи позицию.
Держу, командир, куда ж я денусь. Этот маленький приборчик, намертво врощенный в землю в нескольких шагах впереди, стоит многих жизней. Пока его контролируем мы, противник не может навести сюда артиллерию. Магнитный купол защищает маленькое поселение, за какие-то грехи признанное городом. За вполне конкретные грехи — стратегически важным объектом. Приборчик может сменить хозяина от одного прикосновения датчиком, но это прикосновение ещё нужно сделать. Пока мы живы, никто не приблизится к нему. Пока мы живы...
Ещё пятеро противников отдали честь высшему командованию. Моя бесстыже открытая позиция на краю заветной поляны оказалась практически пулемётным дотом. Пока я не делаю лишних движений. Пока одни противники слишком близко, и громкость мешает им определить точное местонахождение источника, а другие слишком далеко, и угол обстрела становится слишком широким. Но рано или поздно они подходят ближе. Тишина. Мой лес помогает мне, у ближайшего под ногой хрустнула ветка. Бью на полтора метра выше хруста. Хрип. Глухой удар. Тишина. Лазер тоже требует перезарядки, села батарея. И как, разорви его демоны, громко щёлкает затвор. Словно три тысячи лет развития цивилизации минули не для того, чтобы сделать его чуть незаметней. Конечно, этот звук меня и выдаёт. Он гораздо тише выстрела, и его проще локализовать. Ветка перед моим лицом падает, аккуратно срезанная. О забрало ударяются щепки. Падаю назад, перекатываюсь за корни. Вовремя. Ствол, служивший мне опорой, прошивает очередь. Их трое. Если верить разведданным, столько их и осталось.
- Дракон, три цели! Десять, двенадцать, два. Дракон...
Тишина. На комме лаконично светятся два огонька.
- Вереск, принято, - голос Танка.
Выстрел слева, цель на десять падает и не поднимается. Два ствола поворачиваются на звук, блеснув в свете на миг вышедшей луны. Два — слишком много на эти полтора мгновения. Одна цель. Один огонёк. Только бы не промахну...