Северо-Западный фронт.
Новгородская область. Старая Русса-Демянск-Рамушево.
1942-1943 гг.
Все солдаты жили на фронте впроголодь. Во фронтовых журналах упоминается: "...Три бойца опухли от голода, а в санбате лечить от истощения нечем..."
Пропитание централизованно не поступало. В Ленинграде был голод, а в центральной России жуткие бои. На юге плодородные чернозёмные угодья топтал немецкий сапог. Все ожидали сибирскую помощь. Однако когда ещё заветные эшелоны с зерном доползут до северных границ. Но, предположим, дотащатся. А там уже следующая проблема встанет с подводами и горючим на полуторки. Короче, жри солдат манну небесную. Если сумеешь ухватиться за краешек горбушки и не помрешь в бою.
"В результате отвратительного снабжения продовольствием, каждая часть, или подразделение выделяли на поиски еды своих добытчиков. Они рыскали по всей округе и создавали невыносимую обстановку, попахивающую мародерством..."
Местные из деревень, бывало, захаживали к нам подкормиться. Житуха у них была далеко не сладкая. На подножном корму, одним словом. Обычно по вечерам в расположении роты появлялся упитанный парнишка лет четырнадцати. Юродивый хлопчик был немножко "с приветом" и, скорее всего, имел сахарный диабет. Иначе откуда у него в голодные годы румяная припухлость? Мы даже погоняло ему приклеили: "Пончик". Солдаты его подкармливали. Он с удовольствием общался, поддерживал разговор, делился незамысловатыми житейскими проблемами.
Однажды бойцы заметили его исчезновение. Два вечера, как не появлялся Пончик.
Хмурым осенним утром в расположение части предстал взору ездовой из штаба. Боец восседал верхом на лошади. Склонившись из седла над часовым, он о чём-то пошептался с ним и плёткой указал на ближайший чапыжник.
Сквозь кустарник мы еле-еле продрались до указанного места. От увиденного зрелища бывалые бойцы впали в ступор. Ни говорить, ни шевельнуться и глаза-то поднять было страшно: на лужайке лежал обнажённый Пончик. Голова его была запрокинута, а руки, скорее его кости, были вытянуты вдоль искромсанного туловища. Как бы это, помягче сказать? Скорее так: "На лужайке лежал освежёванный Пончик". С его тела была срезана вся мышечная ткань: на ногах, руках, спине. Из вспоротого живота кишки были разбросаны по соседству. В его утробе отсутствовала печень.
В части эпизод с каннибализмом быстренько замяли. На информацию особый отдел наложил гриф "Совсекретно". С нас взяли расписку о не разглашении «военной тайны». А вскоре и вспоминать уже было некому. Поубивало на "передке" всех свидетелей кощунства. Что касается останков Пончика, то мы их тогда быстренько, без всяких следов захоронили на краю поляны. Возле кусточков.
А что до людоедов, то их и в самом Ленинграде были тысячи и тысячи. Все тогда знали, что покупая пирожок с мясом, надо внимательно следить за его содержимым. Вдруг там косточки или ноготки ребёнка обнаружатся.
Если мыло плохо мылилось то первое, что приходило в голову: "А не из человечинки ли сварен сей обмылок?"
Из воспоминаний моего отца. 166 стрелковая дивизия, 517 стрелковый полк. Командир 3-го миномётного взвода, лейтенант Иван Петрович Щербаков.