- Посижу с вами на заднем сиденье, под моим-то печка, невозможно жарко от нее, а выключишь – холодно становится в трамвае, - обратилась ко мне кондуктор и тяжело присела рядом. Приподняла кондукторскую сумку, висящую на ремне, переброшенном через голову, ослабив тем самым этот ремень и дав отдохнуть шее.
– Тяжелая сумка, - продолжила. - Надают пассажиры мелочи-то, не знаешь, как и дотаскать её до конца смены. И ведь что дают – «десятчики» да пятикопеечные монеты – в магазинах кассиры уж давно округляют, 5 копеек не признают, а пассажиры где-то их находят и мне несут.
- Сколько часов длится ваша смена? – спросила я.
- С 5 утра до 10 вечера сегодня вот. По-разному бывает: чуть раньше, чуть позже. А чтобы в 5 утра начать смену, мне надо в полчетвертого встать по будильнику. В 10 вечера закончу смену, пока сдам деньги, пока отчитаюсь, пока доплетусь до кровати, вот уже и 12 ночи.
Пассажиров заходило в трамвай не густо – середина дня, воскресенье, не центр, - и кондуктор, обилетив одного-двух человек, возвращалась ко мне. Разговор продолжался.
- Сколько у вас таких смен в месяц получается?
- Две недели я так работаю, по сдвоенным сменам, а на следующие две недели домой уезжаю отдыхать. Мы ж, кондуктора, все приезжие, местные не идут работать к нам.
- А где вы отдыхаете между сменами?
- В депо оборудовали комнаты. Поставили двухъярусные кровати, душевая есть, холодильник, чайник. Так ничего.
- И сколько вас человек в комнате? Двое, четверо?
- Почему? Наша комната на 16 человек, есть на 22.
- А как вы? Вставать всем в разное время, одна другой не мешаете?
- Когда мешать-то? Мы так мало находимся в комнате, спим по 3,5–4 часа. Ночью появишься после смены, только и хватает сил и времени принять душ да чай попить – скорее бы голову на подушку. Ничего не чувствуешь: кто храпит, кто ходит, но утром свой будильник обязательно услышишь.
- И сколько же вы получаете денег за такую работу?
- Десятка выходит. Если план выполнишь, конечно. Ну, а если с переработкой, так иногда 12;14 тысяч рублей получишь.
- Мало при такой работе.
- А мы, иногородние, и таким деньгам рады. Я всю жизнь маляром проработала, вот трудно-то было, так мне тут, считай, благодать. Можно работать. Физически не тяжело, относительно тепло. С людьми общение кой-какое. Ну, правда, иногда – ой, какое общение-то, - и засмеялась негромко.
- Что, хамят пассажиры?
- Откровенно хамят – это да, я уж привыкла, не беру на себя, отфутболить могу. А вот когда норовят обмануть, да даром проехать под предлогом, что у кондуктора рано утром в начале смены с 1000 рублей сдачи нет, - это не выношу.
Тут один пассажир так-то повадился, я уж его заприметила: первый раз перед самым его выходом из трамвая подошла к нему, он мне тысячную бумажку сует: «Быстрее, мол, мне выходить». Я ему – да ладно, не успею тебе насчитать сдачу-то. Проехал этак задаром. Другой раз – опять, в это же раннее время, и опять с тысячей, а я бы и успела насчитать сдачу, так у меня этой сдачи не набиралось в то утро. И второй раз он проехал бесплатно. Ну меня разобрало. Я кассиршу, которой деньги в конце смены сдаю, попросила разменять мне свою тысячу мелочью, как можно меньшими купюрами. Она мне и выдала тысячу пятидесятками да десятками бумажными. Я это аккуратненько организовала несколько пачек, сложив по девять купюр в пачку, десятой купюрой обернув, резиночкой каждую пачечку перемотала. Большая такая кучка получилась - в мешок, да и в карман себе, не в сумку кондукторскую. И вожу с собой, жду товарища-то моего богатенького да хитренького.
На очередной остановке вошел молодой мужчина с серьезной собакой, без намордника.
- А с этим мохнатым пассажиром как разбираться будете? – прервала я рассказ.
- Этот знает, как себя вести. Вон в уголочек присел, и хозяин тоже скромненько встал, оплату уж протягивает.
- Ну так вот, жду я пассажира-то этого. Объявился вскоре. Подхожу к нему. Точно – опять тысячу мне протягивает. Я её – хвать – и сразу в карман, а из другого-то кармана вытаскиваю приготовленную сдачу. Он: мол, у вас же сдачи нет. А я – есть сегодня. И достаю так это пачечку за пачечкой, насчитала 950 рублей и еще 27 рублей звонкими. Гляжу – он аж скривился. Пассажиры улыбаются, а мужики, видать, знакомые его с ним на работу ехали, вообще гогочут. «Не имеешь права, - кричит он мне, - я с тобой, сука, еще разберусь, - кричит». - «Разбирайся, разбирайся», - отвечаю, а самой и смешно и противно, ну что за мужичок мелкий пошел.
- Конечно, работа у вас…
- Да ничего! Мне нечего искать другой работы. Я из области, да ещё и пенсионерка уже как 6 лет. – И женщина пошла вдоль вагона к передней площадке, туда весело втиснулась группа пассажиров «ассорти»: тут тебе и мамочка с ребёнком, и бабулечка с палочкой, и паренёк с воткнутыми в уши наушниками. До меня донеслись задорно-приветственный голос кондуктора и ответный смех кого-то из пассажиров. Захотелось встать и идти с ней вместе по вагону на встречу с новыми людьми.
Солнечно и уютно было в трамвае всю поездку с таким вот кондуктором…
Декабрь 2014 г.