Есть такое ходовое среди человеков понятие – справедливость. Люди очень любят понимать то, чего между ними в мире нет. Понимать, чтобы заменить эффектной или эффективной иллюзией.
Нет, справедливость, конечно есть. Но что это такое и где есть – вот в чём вопрос.
Справедливость возникает первоначально среди приблизительно одинаково могущих и могучих, где нет превосходства в силе, и борьба привела бы к бесплодному обоюдному вреду. Вот тогда и возникает мысль об обсуждении взаимных притязаний и о соглашении сторон. О консенсусе и конвекции.
Ну, и что есть характер справедливости? Вовсе не характер права и правды. А характер справедливости есть характер обмена.
Каждый удовлетворяет другого тем, что получает то, что он больше ценит, чем другой. Каждому дают то, что он хочет иметь, как принадлежащее отныне ему, и получают взамен желаемое.
Следовательно, справедливость есть воздаяние и обмен при условии приблизительного равенства сил.
А ещё справедливость естественно сводится к точке зрения рассудительного самосохранения, к следующему эгоистическому соображению: «Зачем я буду бесполезно вредить себе, если при этом вероятно не достигну своей цели?».
Таково происхождение справедливости. И даже месть первоначально принадлежит к области справедливости, она тоже есть обмен. Так же, как и благодарность.
А что потом происходит? А потом люди, в силу своей интеллектуальной привычки, забывают напрочь первоначальную цель так называемых справедливых, правомерных поступков. И благодаря тому, что в течение тысячелетий приучают детей восторгаться такими поступками и подражать им, то и сами приучились. Так возникла видимость, будто справедливый поступок не эгоистичен.
На этой видимости покоится его высокая оценка, которая, сверх того, как все оценки, ещё продолжает беспрерывно расти. У людей всё высоко ценимое является предметом самоотверженного стремления, подражания, распространения и растёт потому, что ценность затраченного усилия и усердия присчитывается ещё каждым отдельным человеком к ценности почитаемой вещи.
Хвала тебе, Боже! Сколь ничтоже нравственным выглядел бы мир без забывчивости! Поэт мог бы сказать, что Бог поставил забвение как стража у порога храма человеческой морали и нравственности. А с этого порога ещё начинается и порог храма права.
Вот оно как! Но ведь в начале есть слово. Как в начале ВСЕГО было слово Бог. Как оно было, можно спорить, но полезнее нам понять то, что есть.
А есть слово «справедливость». Понятие не даром и не зря звучит через это слово.
Зри в корень! – сказал тот, кто понимал, о чём говорил.
Смотрим на корень. Словари говорят, что корень – прав(д). А внутренний голос подсказывает: справедливость - С ПРА ВЕД – С(слово) Прави Ведать, то бишь, знать законы «верхнего» мира. Вот так, ни больше, ни меньше. Обозвать-то обозвали, а потом что хотели – забыли. Впрочем, как всегда.