У кого что было около дома, а у меня сквер, который находился между двух глухих стен домов. Тут было место и для квадрата песочницы, в которой всё время был песок, пара качелей, и стояло много самых незамысловатых скамеек, разной степени изношенности и высоты. Всю эту композицию завершала штанга, на которой выбивались ковры и дорожки (да, вот было такое время).
Деревья не приживались — света было мало, а вот кустарник как-то устоял без солнечного света — рос, на удивление всем, был невысок, но колюч, и осенью радовал нас вкусными ягодами — все ели боярышник прямо с куста.
Собак тогда в городе столько не было — поэтому дети копались в песочнице совершенно свободно. Рано или поздно, кто-то выносил ковёр и стук от выбиваемой пыли долго не прекращался...
Удивительное дело, но второй двор, в том третьем доме, не выходил на проспект или улицу, и в нём не было маргиналов — любителей раздавить пузырёк на троих, закусив огурцом солёным, плавленым сырком и куском чёрного хлеба (видела в других дворах, проходя в свой). Авто во дворах не стояли...
И вдруг (опять интрига пошла) — кто-то бросил клич о создании театра в нашем сквере. Детвора оживилась — надо же — такое необычное событие. Тут ещё надо заметить, что было время, когда дети гуляли совершенно спокойно, и целыми днями до позднего вечера, пропадали во дворе.
Скамейки были для зрителей, занавес тоже (ну, штанга имелась). Все ещё больше зашумели, но к вечеру того дня было уже первое собрание — кому что досталось. Кто-то был ответственным за изготовление билетов, и распространении их среди жителей тех домов, а так же родных и близких, кто-то клянчил у мамы занавески. Были костюмеры. Были реквизиторы. Гримёры. Ну, театр....самый настоящий театр. Название ему придумано было сразу — Театр в сквере,но прижилось иное - Скверный театр.
Долго думали над тем, что будем ставить. Но это как-то быстро нашлось — "12 месяцев".
И были, конечно же, ещё и артисты — театр же. Мне досталась роль капризной принцессы, и только по одной простой причине, что у меня были длинные волосы.
Была проведена очень трудная, нудная и большая работа, которая занимала всё свободное время. Наступил день премьеры — все волновались, особенно взрослые — они тоже загорелись этой идеей.
В Скверный театр стали приходить зрители. Переговаривались тихо, и даже не курили в "зрительном зале" — уходили к стене дома. И началось представление, а надо заметить, что был аншлаг. Зрители принесли свои табуреты и венские стулья. Аплодисменты. Поклоны. Восторг.
После был фуршет — артистам налили по стакану газировки и подали пирожное на тарелочке.
Одна девочка, под предлогом того, чтобы мне что-то сказать по секрету, завела меня за занавес, а я была ещё в "гриме" — пальто-мантия-шуба красовалась на плечах, а шапочка уже надоела — было мне очень жарко в тех мехах, и распустив банты-завязки, хотела её уже снять.
В эти лямки,широкие банты шапочки, и вцепилась эта девочка, и стала душить актрису. Реально душить, что-то говорила и говорила, но виднелся только открывавшийся рот,и её выпученные глаза, на перекошенном злобой, милом девичьем личике.
Слава о театре, через сарафанное радио, быстро прогремела, но я уже там никого и никогда не играла.
Скверный театр — двоякое чувство, как и понятие, вынесенное из театрального сквера моего детства.