Второе военное лето было жарким и сухим. Домики поселка Шанинского выстроились в ряд вдоль двух больших прудов. Они, казалось, вбирали в себя за день весь зной: по ночам в комнате было душно. И мы, мама, старшая сестра, брат и я, не спешили уходить с крылечка – наслаждались прохладой. Сестра обычно рассказывала нам смешные истории. Мама потихоньку вздыхала. Она тревожилась за отца, который работал участковым милиционером. Он допоздна задерживался в райцентре Таловая. Ночные поездки были небезопасны. Однажды днем он вернулся в простреленном пальто: по нему стреляли дезертиры. Район был прифронтовым. Фашисты рвались к Воронежу. Бой шел за Лиски. Ночную тишину нарушал гул. Там пылало красное зарево в полнеба.
В полдень сестра набирала из колодца два ведра воды и выходила на дорогу. Я следом несла кружку. Мы поили солдат. Они шли со стороны фронта, усталые и запыленные. Их взгляд теплел, когда я подавала кружку воды и говорила:
- Попейте водицы холодненькой, дяденьки!
Зной быстро нагревал воду в прудах. Для нас было блаженством поплескаться на мели у берега. Иногда мы намазывались грязью и отплясывали, изображая индейцев. Этим немало потешали старика-конюха Карповича. Он приводил на водопой лошадь, на которой ездил председатель сельсовета дядя Ваня Воропаев. Говорили, что лошадь списали в соседнем колхозе за злой и строптивый нрав. И только заступничество Воропаева, поменявшего ее на своего тихого мерина, спасло породистую красавицу от отправки на мясокомбинат. Кличка кобылы была Эллада. Но мы между собой звали ее Сельсоветихой. Появление Сельсоветихи на лугу у пруда было всегда чревато для нас небезопасными последствиями. Карпович, напоив и стреножив лошадь, уходил домой. Пока мы купались, Сельсоветиха мирно щипала траву. Стоило только нам вылезти из воды, как она всхрапывала и принималась брыкаться. Эти выходки мы называли подготовкой к бою. Вслед за этим Сельсоветиха задирала голову и принималась громко ржать, оскалив крепкие белые зубы. Для нас это был сигнал быстрого отступления в обход. Приходилось мчаться во весь дух, так как Сельсоветиха, даже коротко стреноженная кобылица ухитрялась делать огромные прыжки.
Однажды молодой конюх, пригнавший на водопой лошадь, сидел верхом на кобыле Лысухе. Он не принял всерьез приближение Сельсоветихи. Щелкнул для острастки кнутом и, положив его на седло, принялся сворачивать цигарку. Сельсоветиха крутнулась винтом на месте. Она брыкнула, укусила Лысуху и погнала ее по лугу. Конюх вылетел из седла.
Но однажды Сельсоветиха не появилась, как обычно, у пруда. Не было ее и на другой день. От ветеринара мы узнали, что у нее родилась маленькая Ночка.
Прошли дни. И вот Карпович вывел Сельсоветиху с Ночкой к пруду. К нашему удивлению и ужасу, он не стреножил ее, а привязал на длинную веревку. Испугавшись, мы быстро оделись и стали потихоньку выбираться из опасной для нас зоны. Ночка тоненько заржала и подбежала к нам. Она ткнула теплыми губами мою сестру в бок. Сельсоветиха подняла голову и заржала в ответ. Но не злобно, как делала это обычно, а нежно и призывно.
Занятые кобылой и Ночкой, мы не обратили внимания на то, что со стороны станции Таловая ухали взрывы. И вдруг на низкой высоте над нами пронесся самолет. Мы замерли. Сестра толкнула меня и брата ближе к Ночке. Она, видно, почувствовала опасность: не убежала, а доверчиво прижалась к нам. И тут Сельсоветиха резко рванулась. Она оторвала веревку и оказалась возле нас. Мы не успели испугаться. Только присели на корточки и закричали, закрыв глаза от ужаса. Послышалась пулеметная очередь. Пули зацвиркали по траве очень близко, рядом.
Самолет улетел. Мы сидели в оцепенении. И только стоявшая над нами Сельсоветиха тихо ржала постанывая. Подбежали Карпович и наша мама. Вытащили нас из-под брюха кобылы. И тут мы увидели, что по боку Сельсоветихи текла кровь. Ее ранило пулей. Она спасла нас.
С тех пор мы подружились с Сельсоветихой. Каждый день приносили ей в сарай свежей травы. Ветеринар лечил ее, запретив выводить. И самой большой радостью для нас был день, когда Карпович повел Сельсоветиху к пруду. Мы шли рядом. Лошадь ступала осторожно, изредка оглядываясь на Ночку, которая весело носилась вокруг нас.