- Дарь! Проводи Лексея в баню-то! Покажь ему – как у нас там и что! А я пока тут на стол соберу!
- Бабуль, ты не очень хлопочи-то, а то я тебя знаю…
***
- Даш, у меня какое-то странное чувство… - приобняв девушку за плечи, проговорил Алексей, когда они с Дашей спускались вниз, к реке, на берегу которой находилась баня.
- Ты о чём?
- Складывается такое впечатление, что мы с тобой всё ещё там, в Листвянке, хотя твоя деревня и выглядит несколько иначе… Но сама эта разница какая-то совсем несущественная, если отбросить, не брать во внимание наличие электричества и то, что для печки выстроили отдельную комнату, специально расширенный чулан и всё…
Высказавшись таким образом, парень вполне резонно ожидал от неё каких-то насмешек, но их почему-то не последовало:
- Ты не далёк от истины… Действительно, если не брать во внимание того, что ты только перечислил и плюс ещё несколько пунктов (устройство самого дома, например), разница между образом жизни не принципиальна вовсе! Почему и в чём похожесть? А прежде всего в том, что современная Сосновка, точно так же, как и та Листвянка, живёт почти одинаковыми устоями и укладами! Как там, так и здесь нет никакой промышленности, а население при всех возможностях современности пребывает по большому счёту в некой патриархальности, что ли. Ведёт натуральное хозяйство, не пользуясь никакой химией, т.е. как теперь говорят – любое из здешних хозяйств производит экологически чистые продукты питания, поскольку из удобрений только навоз, зола и листовой перегной под любую культуру! Другим объяснением этой чистоты, можно назвать то, что любой продукт выращивается в разумно необходимом количестве, потребном и достаточном как для самих членов семьи, так и для их животных. А всё потому, что само расположение деревни исключает всякую возможность торга. Кому здесь можно продать хоть какие-то излишки?
- Неужели тут нет таких, которые бы не занимались всем этим? Вот взять к примеру меня, останься я здесь жить постоянно, за голову бы схватился! Даже в теории представить не могу себя в качестве, ну, не знаю, фермера, что ли… Честно признаюсь – коров просто панически боюсь, хотя молочко и все производные от него обожаю! И тем не менее, из меня колхозника слепить вряд ли можно.
- Лёш… Ты слишком буквально как-то… Нет, не все здесь занимаются домашним хозяйством в полном объёме, хотя и абсолютное большинство! Особенно это касается коренного населения. Но даже у них не у всех имеется такая возможность, пусть прежде они и занимались всем этим. Причины самые разные, но прежде всего, конечно, возраст…
- А как же они живут?
- Почти так же, как и повсюду: магазин никогда не бывает пуст, и пенсию им выплачивают регулярно. Ладно, разберёшься… мы пришли – вот наша баня!
- Спинку не потрёшь?
- Перебьёшься! Попариться уже не получится, так что вперёд и не очень-то размывайся – помни о том, что мне тоже предстоит эта процедура!
- Вот и давай вместе! Сэкономим, так сказать, тепло!
- Вот как поженимся, так сразу же и непременно, а пока… ступай уже! - засмеялась Даринка, подталкивая его в спину.
***
Окинув взглядом накрытый к завтраку стол, Алексей совершенно неожиданно для самого себя громко свистнул.
- Не свисти в хате – деньги водиться не будут! - услыхал сразу же голос за спиной и обернулся:
- Серьёзно?! Вот, оказывается, в чём причина всех моих бед… - улыбаясь во весь рот, ответил он на замечание хозяйки дома.
- А вот зря смеёшься-то, зря! Народная мудрость не на пустом месте возникла – не один век, небось, примечали, да подглядывали-сравнивали, прежде, чем выдали как рекомендацию! А что это ты так горько-то о себе?
- Ба, как ты там учила-то меня: прежде, чем гостя расспрашивать, что нужно сделать? Напоить да накормить, правильно?
- Правильно-то оно, конечно, правильно, но с чего бы ты поперёд батьки в пекло лезешь? С каких это пор яйца стали курицу учить? Тебе же слова пока ещё не давали? Нет! Вот и посиди, послушай старших-то, умнее будешь! И ещё: начнёшь защищать, когда на него нападать станут и то, только в том случае, если он позволит, попросит тебя об этом! – и, повернувшись к совсем растерявшемуся парню, улыбаясь, проговорила – Милости просим, гость нежданный, присаживайся к столу, чем богаты, как говорят, тем и рады! Заранее прошу прощения в том, что и понятия не имела как о твоём существовании, так и внезапном появлении здесь вместе с этой егозой, из-за чего и наготовила только те блюда, что больше всего ей по вкусу!
- О, вот из-за этого и переживать не стоит – я всеядный!
- Это хорошо когда мужик не капризничает, как дитя – встречала таковских, знаю! Ну, а как насчёт рюмочки перед обедом? У меня, правда, ни самогона, ни водки нет, наливочка домашняя…
- Вообще по жизни я почти совсем не употребляю алкоголя – и не люблю, и не привык, да и морального права не имею как хирург, врач!
- Это ещё одна похвальная черта! Молодец! Но сегодня…
- Но сегодня, да ещё в такой компании прекрасных дам грех было бы отказаться!
- Лексей! А чем ты дальше собираешься заниматься, чем жить?
- Ох, Вера Елизаровна! За последнее время мне, по-моему, уже раз пять задавали этот вопрос! Вам я отвечу также: тем, что умею и знаю лучше всего!
- Это понятно… Но – где?
- А вы знаете, мне это абсолютно всё равно, лишь бы Дарина находилась всегда поблизости.
- Вот оно что… Но ей-то как раз придётся зимовать тут, в Сосновке… Не заскучаешь? У нас театров-то нет, изо всех развлечений один телевизор. Есть, правда, библиотека, но и та чуть более необходимой по школьной программе, так что…
- Ба! А почему это так нужно, чтобы я зимовала в Сосновке? А как же мне быть с институтом?
- Отправишь почтой просьбу об академическом отпуске!
- Но – зачем?
- Я не знаю… Но мне было видение, в котором это точно указано… А что ты так противишься-то? Не по сердцу со мной, что ли, находиться?
- Перестань, не выдумывай Бог не знает чего! Просто не хотелось бы год пропускать…
- Даш! А, что он тебе, диплом-то этот?
- Ну, как это - что? Столько лет зря, что ли, пыль-то библиотечную глотала?
- Почему же зря? Никакое знание лишним не бывает, да и потом, я же не сказала тебе, что ты должна совсем бросить институт!
- Но – зачем? - повторила свой вопрос Даша.
- Дарин! – негромко проговорил Алексей – А не связано ли это с тем, что мы там что-то не доделали? Как мне помнится, срок на испытание отводился в год…
- Ты на что намекаешь? На то, что оно ещё не закончилось, что ли?
- Ну, типа того… И потом, помнишь, ты предполагала, что староста может оказаться в нашем времени?
- Ох… Дела… Тут есть над чем поразмыслить!
- Думать да обдумывать будем потом, давайте завтракать, пока и еда совсем не простыла, как баня! - вмешалась в их разговор хозяйка дома.
***
Но позавтракать спокойно у них не получилось: внезапно кто-то легонько постучался в окно и тут же, следом, хлопнула входная дверь:
- Вер! Верка! Ты дома, аль нет?
- Явилась, не запылилась! – поморщилась недовольно та – Дома, дома. Ты, чё, не знаешь, что в церкву ходят по звону, а по гостям по зову?
- Не с той ноги, ли чё ли, поднялась? – улыбаясь, отозвалась входившая в кухню женщина, на вид которой было примерно столько же лет, сколько и Вере Елизаровне. Не высокая, «кругленькая». Именно кругленькая какая-то, без грузной полноты и очень энергичная, даже, как бы излишне активная…
- Видал, что у неё тут творится-то: гости! Это я не зря зашла-то, совсем не зря!
- Ага… осталось только понять - зачем? - проворчала хозяйка.
- Дашунь! - обратилась та к Даше, не обращая внимание на ворчание соседки - На чём же ты прилетела ни свет, ни заря?
- А на помеле, баб Сонь, на помеле!
- А ты знаешь, – рассмеялась та – а я тебе верю, вот истинный кувшинчик – верю! С тебя станется! А это кто ж такой с тобой-то рядышком примостился? Не жених ли, аль, может, уже и супруг?
- Ни то, и не другое – друг мой!
- Хахаль, что ли?
- Баб Сонь, друг, говорю, никакой не хахаль! Со слухом не лады?
- Ну, да, ну, да… Понимаю… Это у вам там по городам-то теперь так называется, да? А чё ж ты его сюда притащила-то? С бабкой, что ль, знакомиться? Не тесно на одном помеле-то вдвоём было? Милок, а имя твоё как?
- А тебе не всё равно? – опередила парня Дарина – Алексеем его зовут, Алексеем, поняла?
- Поняла, Дашенька, всё как есть поняла… Не серчай на старуху-то, не серчай, не рви сердечушко-то… Не рви… А оно и вправду, чё мне его имя-то? Так я это, к сведению!
- Сонь! Ты чего пришла-то, в другой раз уже спрашиваю! Ай, что стряслось где?
- Ой, и вправду – чего это я? Вот старость-то… Марта вернулась!
- Да ты что?! Когда?
- Чуть рассвело, малец её ко мне прибёг. Я собственно за тобой – её, похоже, медведь помял… Сашка-то весь в слезах, перепугался, слова вымолвить как следует не может. Хотел к тебе, но я его к матери завернула, а сама вот…
- Ты её видела, Марту-то? Раны какие открытые есть?
- Нет, не видела, но парнишка про кровь ничего не говорил… Пойдём, а? На месте и поглядишь!
- Вот с чего надо было начинать! Пойдём, конечно, пойдём! Сейчас чемодан свой возьму и отправимся! - и, поднимаясь из-за стола, обратилась к молодёжи – Лопайте тут без меня! Мне надо идти, никак нельзя оставить без внимания этот случай!
- А можно и мне с вами? - поднялся Алексей.
- А чего ж нельзя-то, пошли! Даш, ты с нами?
- Куда же я от вас?
***
- Даш, а кто это – Марта?
- Знаешь, мы потом получше у бабули спросим, ладно? Кстати, я заметила, что тебе трудно выговаривать её имя. Так ты не морочься – зови, как все: баба Вера – её тут так половина населения зовёт!
- Не обидится?
- Ну, она молчать не станет, если что-то придётся не по душе!
- Вот это я уже успел понять! А вторая, она кто?
- Баба Соня?
- Ага!
- СОС!
- Кто?!
- Софья Осиповна Сошникова – СОС! Подруга детства бабули. Соседка. Живут вдвоём с дедом, Петром Михайловичем, Михалычем. Детей у них нет, но они всю жизнь как-то среди детворы: она техничкой в школе работает, а он истопником, здесь же печи дровами и торфом топят. Две противоположности: она местное информбюро, а из него и клещами слова не вытащишь. Безобидные и добрейшие старики, поближе познакомишься, я уверена, придёшь к такому же выводу! Но, предупреждаю сразу: окажешься в гостях (а это первое, что она попробует сделать!) держи язык за зубами – Абвер отдыхает! Сам не заметишь, как станешь достоянием республики, потому как хранить какие-то не то что секреты, а просто новости, баба Соня не умела и не умеет. Более того, принципиально отказывается это делать, мотивируя тем, что хорошему человеку скрывать от добрых людей нечего!
- Ишь ты…
- А вот представь себе! Пришли – вот дом, где живёт Марта!
Они прошли в избу, по размерам чуть ли не в двое превосходящую ту, в которой жила когда-то Дарина и живёт сейчас её бабушка, прекрасная меблировка которого даже вызвала у Алексея возглас удивления:
- Ого!
- А то, но об этом тоже после! Идите, доктор, осматривайте свою первую пациентку в Сосновке!
- Так там осмотр уже проводится! - улыбнулся он в ответ, внимательно присматриваясь к уверенно профессиональным действиям пожилой женщины-фельдшера, которая как только услыхала что они вошли, взмахом руки подозвала его к кровати, где лежала молодая, на вид его ровесница, худенькая женщина с короткой стрижкой не просто белых, а почти не отличимых от наволочки волос. Неподалёку на корточках, прислонившись спиной к высокому зеркальному шкафу, сидел подросток лет восьми-десяти с точно такими же вихрами, как у матери. «Прямо альбиносы!» – мелькнула мысль, но вслух произнёс другое:
- Что скажете, Вера Елизаровна? С какого рода повреждениями нам предстоит иметь дело?
- Сынок, зови ты меня, как все – баба Вера! Ну его это отчество! Прости, Господи! Пока вспомнишь батюшку-то моего покойного, Царство ему Небесное, позабудешь что и сказать хотел!
- Договорились! Ну, так что?
- Открытых и каких-то серьёзных ран не вижу, за исключением множественных неглубоких царапин да ссадин, которые, на мой взгляд, она сама себе нанесла, пока добиралась до дома, но помял её Топтыгин всё-таки изрядно. Вот посмотри сам, как мне кажется, сломана ключица и несколько рёбер, если судить по тому, что ей мучительно трудно дышать…
- Температуру измеряли?
- Да! Сейчас посмотрим! Так, почти тридцать восемь…
- Она, что, всё время без сознания?
- Не могу сказать! Сашк! – обернулась к пареньку – Мамка что-нибудь говорила тебе, когда пришла?
Тот, поднявшись с пола и вытирая ладошкой слёзы, ответил:
- Ни чё она толком не говорила…
- А на кровать кто её уложил?
- Сама… как-то… и к бабе Соне меня послала, чтоб за тобой-то. Я и побежал, а когда вернулся, она уже вот такая была…
- Совсем не приходила в себя?
- Открывала глаза несколько раз… звала…
- Кого?
- А меня! Пить просила, а когда принёс, так и не попила… Баб Вер, она умирает, да?
- Будет тебе огораживать-то! С чего бы ей умирать-то когда, смотри какой доктор рядом-возле неё, прямо из самой Москвы!
- Правда?! А как он узнал, что у нас такое произошло?
- Узнал вот, как видишь! Даш, уведи-ка его отсюда, нечего ему тут… Алексею нужно как следует осмотреть Марту, а это зрелище не для детских глаз!
- Пойдём, мил друг, на лавочке с тобой посидим! – послушно обняла паренька Дарья – Мешаться никак нельзя…
- Не пойду я никуда! С мамой хочу быть!
- Так я же тебя не за море-океан увести собралась, а на твою собственную лавочку. Пойдём, пойдём…