Человек из ниоткуда. Глава 12. Ошибка Мортимера Ли

               

      Полчаса он с интересом наблюдал за работой полиции. Совсем молоденький инспектор  что-то замерял, записывая в толстый блокнот, кое-что фотографировал на мобильный телефон. Это была вынужденная мера, пока не прибыл полицейский патруль. Похоже, невозмутимость здесь удалось сохранить лишь жертве преступления, Мортимер Ли решил провести время с пользой для дела. Неужели Им пришло в голову расправиться с его давним недругом? Глупо было считать своим врагом семнадцатилетнего мальчишку, но совсем другое дело, когда твоя цель -  двадцатичетырехлетний мужчина. Вот он лежит, запрокинув голову, устремив широко открытые глаза в бездонную черноту неба. Мортимер Ли боялся подойти ближе, чтобы не обмануться в своих тайных желаниях, которые не оставляли его в покое все эти семь лет. Прибывший полицейский патруль не испытывал благоговейного трепета перед погибшим, та бесцеремонность, с которой они позволяли себе обращаться с телом, приводила мистера Ли в трепет. Пускай даже мертвого, но он уважал своего врага. Лишь когда тело почти целиком скрылось под слоем полиэтилена, он отважился заглянуть в изумрудную зелень распахнутых глаз. Что он жаждал увидеть: испуг, растерянность, нет, людям, подобным убитому, не свойственно чувство страха.  Разочарование в произошедшем, пожалуй, но этому противостояла бы природная жизнерадостность, нет, тут что-то другое. Вспомнился Мортимеру Ли белоснежный особняк на берегу Эгейского моря, комната, обитая голубым шелком, темно синие бархатные портьеры, настенные часы, в виде головы сфинкса – все это ему было хорошо знакомо. Догадывался он о том, что последует далее. Кто-то из тех, кто присутствовал тогда на тайном собрании, мог сейчас являться кровожадным убийцей. Как и сейчас, в лице жертвы можно было разглядеть начертанное невидимой рукой торжество справедливости. А стоит ли оно человеческой жизни? В тот страшный вечер неминуемой гибели, разговор между палачом и жертвой происходил при помощи взгляда, спасенный чудесным образом пропустил мимо сознания глас разума, тем самым, никто из собравшихся не дал бы за его жизнь и ломанного гроша. Видимая часть человека указывает на часть невидимую. Дух продолжает жить, и после смерти психической сути, при переходе его в астрал. Шепча губами, Мортимер Ли почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.
-  Вы что-то сказали, мистер?
-  Нет, простите, вероятно, вам послышалось.
Инспектор, пребывающий в возрасте, когда любые слова воспринимаются за истину, деликатно промолчал, но этот темноволосый джентльмен, с посеребренными сединой висками, вызывал у свидетеля естественное любопытство вперемежку с настороженностью. Погибший, видимо, был хорошо ему знаком, но почему в протоколе против соответствующей графы стоит прочерк? Первый день службы и такое серьезное дело об убийстве, многие из его коллег назвали бы младшего инспектора Райта невезучим, но сам он был не согласен с подобным определением. Он, во что бы, то ни стало, должен обнаружить преступника. Криминалисты советуют найти его портрет в предсмертном взгляде жертвы. Рука младшего инспектора быстро бегала по бумаге, лишь единожды он прервал движение, когда за спиной прозвучал вопрос: «Я могу идти, господин инспектор?»  Конечно, сейчас свидетельских показаний мистера Ли было вполне достаточно. Он ушел, непонятно, чем расстроенный более: внезапной гибелью молодого человека или обязательством явиться в полицейский участок для повторной дачи показаний? Подъезжая к дому на Сохо-сквер, Мортимер Ли не переставал думать о превратностях судьбы. Еще несколько часов назад убитый, как ни в чем, ни бывало, радовался жизни, строил планы на будущее. Сознание отказывалось верить в то, что человек, посвященный не догадывался, об открытой на него охоте. «Человек, посмевший перейти им дорогу, обречен», - вспомнились мистеру Ли слова Того-кто-все-знает. Вещи лежали на своих привычных местах, но вошедшего не покидало ощущение, что кто-то здесь до него уже побывал. Что-то искали в ящиках письменного стола, в книжные ряды неизвестные посетители так же внесли беспорядок. От волнения мистер Ли потянулся за сигаретой, хотя уже, как месяц, бросил курить, старался даже не смотреть на курящих людей. Наконец, в гостиной, куда Мортимер Ли зашел в  последнюю очередь, он заметил на полу кусочки разбитого зеркала. Это сделали они, и специально оставили после себя следы. Предупреждение было яснее ясного. Значит, из разряда свидетелей он перешел в категорию жертв. В пользу последнего предположения свидетельствовали, написанные на зеркальных осколках слова: «Lumus frakt terra. Ekva unkt». После выкуренной сигареты, он немного успокоился, перестали дрожать руки. Расчет неизвестных был точен: заставить испытать Мортимера Ли чувство страха, тогда он легко станет совершать глупости. О том, что тот, другой мир существует в реальности, он узнал давно. Но пройти через грань «того» и «этого» Мортимеру Ли еще никогда не удавалось. Всю свою жизнь прожить с уверенностью, что рядом кто-то другой, точная копия тебя, живет независимой жизнью, без оглядки на кого бы то ни было принимает решения, было для Мортимера Ли нелегким испытанием. В конце концов, он мог позабыть, где он настоящий? Будущее более не рисовалось ему в радужных тонах. Из тех, кто семь лет назад присутствовал на памятной встрече, перемещенных во времени, остались только четверо, и он в том числе. Не похожа смерть остальных на простую случайность, так значит, на оставшихся в живых открыта охота? Полиция бессильна. Как всегда будут составляться протоколы, проводиться дознания, будут искать свидетелей преступления. Все они никак не связаны между собой, точно так же, как не существовало ничего общего между людьми, составляющими «восьмерку». В действительности, тайного общества, поставившего себе целью создание коллекции волшебников-мастеров, не было. Большая часть населения земного шара живет, отрицает веру в чародейство, а есть среди них и такие, которые никогда не слышали слова «магия». Себя Мортимер Ли мог убедить в чем угодно, не имело смысла отрицать всеобъемлющую власть денег. Он сам ей ничего не мог противопоставить, скорее, не желал. Четыре года назад грязные деньги позволили мистеру Ланкастеру взлететь к Олимпу, одного таланта, для того, чтобы удержаться наверху, было недостаточно. Успех, слава, баснословные барыши -  все было просчитано заранее. Искусство –  сторона жизни общества, которая, как и все остальное, имеет цену. Талант еще надо уметь разглядеть, без поддержки и одобрения на  горизонте славы не вспыхнет новая звезда.  Мортимер Ли почти не сомневался, что когда-то и великому Тициану было сказано: «Вы – талант, а значит, являетесь достоянием всех». А разве он – Мортимер Ли, не заслуживает внимания? К кому, как не к нему должно прислушиваться общественное мнение?
Сигарета давно погасла, а он все еще держал ее в руке. Вместе с сигаретным дымом испарился страх. Ему не в чем было винить себя, однако широко распахнутые зеленые глаза, до сих пор преследовали его. Причина нападения кроется в прошлом. Он принадлежал к породе людей, о которой говорят: «им больше всех надо». Его нередкие выступления в столичной прессе в защиту социальных меньшинств, эмигрантов, несомненно, привлекли внимание и к его собственной персоне. Он не желал жить незаметно. Уйдет он так же, под звуки аплодисментов и сокрушительные крики: «Браво таланту». И то, и другое назавтра выльется во впечатляющие некрологи, которые не
упустят возможности разместить большая часть столичных газет. «Таланту не  удалось перешагнуть через забвение» или «Ларри Ланкастер: взгляд из настоящего, каким он навсегда останется в памяти поклонников». «В мире нет ничего постоянного, сегодня один, завтра – другой. Те, кто вчера кричали ему «браво», скоро не вспомнят, как его зовут». С этими безрадостными мыслями Мортимер Ли лег спать, но его чаяниям хорошо отдохнуть перед началом новой рабочей недели, не суждено было сбыться. Утро понедельника началось с пронзительного телефонного звонка.
-  Мистер Ли? - после того, как он сонным голосом произнес: «Слушаю вас», в трубке послышался треск, так, словно кто-то намеренно пытался остаться неузнанным, - На днях к вам в редакцию придет человек, с материалом о Ларри Ланкастере. Очень интересная статейка, не сомневаюсь, что вы правильно распорядитесь ею…
А это уже был прямой приказ. Кому-то был выгоден ажиотаж около его имени. Пожалуй, он не лучше и не хуже, чем другие авторы, но вот подзаработать на его смерти, Мортимеру Ли в голову не приходило.
Воскрешая в памяти события минувших дней, Сильвандир во всех несчастьях, свалившихся на ее и Ланселота головы, обвиняла недобрую волю короля, который заведомо обрек их на страдания. Он мог распорядиться казнить Ланселота, но вместо этого, его подвергли испытанию, после которого мужественный рыцарь уже никогда не сможет уверенно чувствовать себя в седле. «И все это ради того, чтобы он не отличался от хромого принца Джона», негодовала герцогиня Соммерсет. Но и этого палачам показалось мало.  Не в силах сломить его непреклонную волю, они искалечили тело, Ланселот был обездвижен. Сильвандир тяжело вздохнула, даже немощный он не принадлежал ей. Лучше бы она тогда разбилась, выпрыгнув из окна башни, чем видеть теперь, как он страдает. Провидение не дало ей утонуть, как Сильвандир того пожелала, повторение печальной судьбы влюбленных Ромео и Джульетты не произошло. Оба, Ланселот и Сильвандир остались живы, ради того, чтобы вновь испытать силу своего духа, с той лишь разницей, что оруженосец короля обречен был мучиться от бессилия вечно. Будучи невестой принца Солсбери, она для себя решила, что никто, кроме любимого не будет обладать ни ее телом, ни ее душой. В свои свидетельницы Сильвандир призовет смерть, а спутником ей станет верный Ланселот. «Не верь чужим словам, он всего лишь рыцарь. Король волен сделать с ним все, что угодно», - говорила ей герцогиня Миньер. «Но он любит тебя», - шептали губы Элен. Почему он предпочел смерти столь жалкое существование, задавалась вопросом Сильвандир.
Накрывшись одеялом с головой, Мортимер перевернулся на другую сторону. Лучше не стало, звонок не прекратился. На пороге его квартиры никого не было, неужели консьерж пускает, кого попало? Сегодняшнее утро не сулило Мортимеру Ли ничего хорошего. В редакции его будет ожидать целая делегация студентов колледжа окружающей среды из Оксфорда. Надо было бы распорядиться вывесить на двери табличку: «не приемный день», но оголтелую молодежь этим не остановишь. Звонок прозвучал вновь, только теперь он оказался телефонным.
-  Мистер Ли, потрудитесь заглянуть сегодня в почтовый ящик. Если сумеете умело распорядиться материалом, завтрашний тираж газете обеспечен….
Прежде чем, Мортимер Ли успел что-либо ответить, в трубке послышались частые гудки. Опять какой-то аноним играет с ним в прятки. Что это, если не продолжение утреннего требования? Наверное, в указанном месте его ожидают какие-нибудь пикантные подробности из жизни Ланкастера. В мыслях о грядущим и неизбежном прошли утренние сборы. Он машинально побрился, сварил кофе и вспомнил, почти перед самым выходом, что его Мерседес дожидается его с опустевшим баком, не исключено, что придется воспользоваться услугами такси. Проклятье, и в этом ему сегодня не везет.
Выглянув на улицу, Мортимер Ли заметил, как возле его автомобиля уже кто-то прохаживается, привлекая к себе внимание своей беспечностью. Не похоже, что он из полиции. Сегодняшний день, как стихийное бедствие надо пережить. А кто сказал, что он обязан присутствовать при разрешении конфликтов? Мортимер будет тем умным, который гору обойдет. Довольный принятым решением, он удобно развалился в кресле и погрузился в увлекательный мир чтения. Захватывающим он был лишь поначалу, водя глазами по странице, Мортимер не заметил, как заснул. Снилось ему, как он и еще несколько членов из «великолепной восьмерки» решают судьбу старинного клада. Россыпь золотых монет, датированных 1460 годом, лежала в беспорядке на столе, покрытым голубым бархатом. Стены, обивка мебели, даже ворсистый ковер на полу – все было голубого цвета, а вот небо за окном помрачнело на глазах. Металлический оттенок сменился вынужденной темнотой, осколок солнца скрылся, теряясь в мохнатых тучах. Почему все из оставшихся, будто не замечали его. Теперь, когда их осталось четверо, вместе с Мортимером  Ли, лица, покинувших братство были так обреченно безлики? Значило ли это, что вскоре останется только один, который станет владеть всем, и силой остальных, в том числе? Именно так сказано в Некрономиконе, но там не говорилось, кто из четверых будет избранным. Кто они, эти трое? Мортимер Ли до головокружения вглядывался в зеркальную гладь, пытаясь получить ответ на терзающие его вопросы. Вернее, он знал его, но жаждал получить лишнее  тому подтверждение. Тот, четвертый, вызывал его благоговейный трепет, вероятно, аналогичные чувства испытывал по отношению к нему и профессор Снегс, но не мистер Л. Этот безрассудный привык все делать по-своему, он не верил ни одному слову хозяина, неудивительно, что в загадочной череде убийств дошла очередь и до него. Ларри Ланкастер мертв, и в это нелегко поверить, это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Груда золотых на столе более не притягивала алчных взглядов, после того, как их коснулась рука Ланкастера, они превратились в скопление глиняных черепков.
Какой пронзительный звук, как будто крошечный молоточек касается наковальни, расположенной прямо у тебя в голове. Дребезжание не прекратилось и после того, как он открыл глаза. К этому звуку присоединился еще один, не менее настойчивый. Но если телефонный звонок Мортимер Ли смог проигнорировать, то звонок в дверь требовал немедленного ответа. На пороге стоял незнакомый мужчина. Он буравил Мортимера Ли взглядом, эти серо голубые глаза не были глазами обычного просителя, они требовали уважения.
-  Профессор МакВалтэг, - кратко представился он. - Что с мистером Ланкастером?
Если первым побуждением Мортимера Ли было прогнать незваного гостя, то теперь ему пришла в голову хорошая мысль.
-  Я не понимаю, почему вы спрашиваете меня об этом, но по-хорошему предлагаю вам удалиться.
-  Я могу простить глупость, но не прощаю лжи. Вы, сэр Мортимер Ли, главный редактор «Line to lifes» прекрасно понимаете, почему я спрашиваю именно вас о судьбе мистера Ланкастера. Прошу вас, ответьте, и я сейчас же оставлю вас в покое.
Значит, материал о вчерашнем происшествии уже успел появиться в печати. Отпираться не имело смысла, - Вы неплохо осведомлены, кто он вам?
-  Не важно, считайте, что подопечный.
-  Он мертв.
Дверь за странным посетителем захлопнулась. Последнее, что запомнил Мортимер Ли, это недоверие, написанное на как-то сразу постаревшем и осунувшемся лице нежданного гостя, сжатые, до хруста в суставах, кулаки его. Может быть, этот заурядный визит стерся бы из памяти главного редактора столичной газеты, если бы в течение дня не получил неожиданного продолжения. Мисс Дженни, его секретарь  разыскала Мортимера Ли, позвонив ему домой. 
-  Сэр Ли, в редакцию продолжают поступать венки от поклонников и почитателей таланта мистера Ланкастера. Что прикажете с ними делать?
-  Мисс Дженни, я не для того нанял вас, чтобы вы беспокоили меня по пустякам. У нас редакция солидной газеты, а не похоронное бюро.
-  Мистер Ли, а сэр Ланкастер действительно погиб?
-  Я приеду через час и…, - Мортимер Ли хотел еще добавить о необходимости своего визита в полицию, но промолчал. Дженни, чего доброго решит, что можно отвечать от его, главного редактора, имени. Он набрал номер редакции, и отдал секретарю соответствующие распоряжения. С этой малышкой надо держать ухо востро, не иначе, как два дня назад она пустила в его кабинет Бэтти Хиллсайд. Мортимера Ли всего передернуло, когда он представил, что могла делать в кабинете в его отсутствие эта проныра. Скорее всего, изучала содержимое ящиков его рабочего стола, от этих иностранных журналистов всего можно ожидать. Впрочем, он еще не решил, возможно, ли заработать  на смерти известного писателя? С первого раза попасть в цель даже для профессионала неплохо. Размышляя, Мортимер Ли поймал на себе ненавидящий взгляд синих глаз, кажется, в него уже попали. Автомобиль сдал резко вправо, но это не спасло его водителя от преследования. Последнее время Мерседес стал часто подводить его, похоже, он требует технического осмотра. Не срабатывает переключатель передач, его Мортимер Ли просил переделать под себя. Быстрее 60 миль в час он никогда не ездил. Наверное, автопокрышки придется заменить, притормозить ему удалось не сразу же. Сильный удар пришелся по бамперу. Столкновения можно было избежать, так как дорога была свободна. Значит, кто-то намеренно желает вывести его из себя. Но на это у Мортимера Ли есть подходящее решение. Припарковав автомобиль на первой встретившейся ему автостоянке, он поднял согнутую в локте правую руку. Тот час  же, кто-то откликнулся на его сигнал о помощи. В следующий момент к дверце автомобиля подошла высокая брюнетка и, не спрашивая разрешения, уселась рядом с его владельцем. Вероятно, Мортимер Лии не стал возражать  против подобного соседства, но вместо дружеского рукопожатия он почувствовал, как в бедро его уперлось дуло пистолета.
-  Это похищение?
-  Ответьте мне, на один вопрос, господин главный редактор.
-  А что будет, если я проигнорирую ваши требования?
-  Вам будет плохо, - совершенно буднично ответила женщина.
Мортимер Ли не торопился с ответом. Вокруг масса свидетелей, можно тянуть время. Смелая дамочка не похожа на закоренелую преступницу, наверное, поступить подобным образом, ее вынудили обстоятельства. Мортимер Ли бесцеремонно разглядывал ее. По виду, ей немногим за тридцать, значит, мозги на месте, но она заметно нервничает, отсюда можно сделать вывод, что на подобное безрассудство ее толкнуло сильное чувство. Еще один человек потерян для общества. Если бы это было в его полномочиях, Мортимер Ли запретил бы выдавать женскому полу права. Вождение автомобиля – мужское занятие. Недаром в любом языке нет понятия «водительница автомобиля». Пребывание за рулем автомобиля требует сосредоточенности, женщины же, порой и собой управлять не умеют. Куда, смотрит английский парламент… Синие глаза превратились в две узкие щелки. Если он сейчас не поддержит разговор, что-нибудь случиться.
-  Я согласен ответить на интересующий вас вопрос, мисс…- когда-то Мортимер Ли заметил, что сознательное изменение возраста женщины в сторону его уменьшения и статус свободной, женщин устраивает гораздо более, чем истинное положение вещей, лучший друг для них тот, кто отважиться сбавить им несколько лет. Молодость -  ходовой  товар. Мортимер Ли тихо вздохнул. 
Брюнетка поняла этот всплеск эмоций по-своему, - Если бы вы не обладали нужной информацией, я даже не посмотрела в вашу сторону.
-  Вы не боитесь, что я стану кричать, на нас начнут обращать внимание. Насилием вы ничего не добьетесь.
-  Давайте подобные советы преступникам, - собеседница словно собиралась силами, прежде, чем произнести свою просьбу. Мортимеру Ли показалось, что она боялась услышать правду, -  Расскажите о том, что вы видели прошлой ночью.
Мортимер Ли, будучи наблюдательным, поразился перемене, произошедшей с воинственной захватчицей. Показная лихость, дерзость, безрассудство исчезли. Рядом с ним сидела несчастная, которая даже при подобных обстоятельствах вызывала сочувствие. Глаза, которые несколько минут назад буравили его ненавидящим взглядом, уткнулись вниз, ресницы, которые пытались, удержать, готовые сорваться слезы, затрепетали. Ей было больно, и от осознания этого, Мортимер Ли почувствовал собственное превосходство, - Вы хотите услышать о …смерти мистера Ланкастера?
Его собеседница едва кивнула головой.
-  Я обнаружил его уже мертвым. Он лежал на мокром от дождя асфальте, широко раскинув руки, совершенно беззащитный и одинокий, хотя трупы, наверняка, менее всего от него страдают, - Мортимер Ли улыбнулся удачной шутке, но радость его оказалась неразделенной. – Его зеленые глаза были устремлены в звездное небо, - рассказчик прервал повествование, искоса поглядывая на слушательницу, та словно окаменела. Несколько дополнительных штрихов, пожалуй, не помешают, решил он, - В глазах застыл ужас, при воспоминание о котором, у  меня руки начинают трястись, - для пущей убедительности Мортимер Ли пошевелил малоподвижными пальцами, но представление было напрасным.
-  Вы сказали, что он не ожидал нападения, когда же он успел испугаться?
Мортимер Ли, с интересом исследователя, наблюдал за собеседницей. Надо же, ни на что не способна, из-за неподдельного горя, а еще соображает. Загадочные существа эти женщины.
-  Испугался он уже позже, когда понял, что от смерти не уйти. Бедный мистер Ланкастер, он погиб таким молодым, в расцвете сил. Последнее время на него, как из рога изобилия сыпались несчастья…- Мортимер высморкался в бумажную салфетку и краем глаза заметил, что ему удалось добиться желаемого эффекта. Сейчас еще чуть-чуть, и дамочка расчувствуется. Тогда держи ухо востро, напоминала о себе природная наклонность создавать истории, статьи, эпопеи из нечего, буквально на пустом месте. О, он на ней еще как заработает! – Всему виной его страшный, зигзагообразный шрам. Он привлекал к нему несчастья.. – Мортимер так и не смог договорить, тщетно борясь с истерическим смехом, который душил его, прежде внимательную слушательницу. Что с ней, теперь он был готов побиться об заклад, что она тронулась. Хохот взлетел до самых верхних октав, а затем вдруг неожиданно прервался. Дверца автомобиля распахнулась и тут же захлопнулась. Глядя вслед удаляющейся,  Мортимер опасался только одного, как бы она не вернулась вновь. Эта чокнутая, по всей видимости, одна из его поклонниц, или, как их принято называть, фанатка. Приверженность какой-либо идее положительно характеризует человека, если оно направлено на созидание. Слепо поклоняющийся кому или чему-либо медленно разрушает себя. Он постепенно становиться тенью своего идола, вот как эта, выскочившая из его Мерседеса. Сейчас он, Мортимер Ли, наделенной властью печатного слова, развенчает этого властелина человеческих душ, запросто скинув пару десятков лет, засядет за перо. Довольный собой, он вошел в свой рабочий кабинет. Стены, увешенные  фотографиями с церемоний вручения ежегодных премий, на каждой из них непременным действующим лицом был он сам, Мортимер Ли, иногда в  роли наблюдателя, где-то, в амплуа члена жюри, ожидали от него выполнения задуманного. Наверное, многие посетители считали его слишком амбициозным, но кому же красоваться на стенах его собственного кабинета, как не ему самому? В его воле сделать начинающему художнику, литератору, артисту имя, поэтому они все, лишь познакомившись  с главным редактором  «The Line life» жаждут дружеских отношений. Встречались оригиналы, возлагающие надежду лишь на свои способности и талант. А вот у него, Мортимера Ли, действительно был талант, разглядеть среди сотен тысяч плевел единицы зернышек, способных дать достойные всходы. Чтобы все эти будущие знаменитости делали без него?  Пропали, сгинули в безвестности Толкиены, Чейзы, Тицианы,  Болдуины. А этот, мистер Ланкастер, чем он так берет за душу? Что такого есть в его пьесах, романах, что люди верят в истории, старые, как сам мир? Мортимер Ли пристально уставился на фотографию, где он был изображен вместе с Ларри Ланкастером на презентации «Призрачного замка». Снимок был сделан полтора года назад, но Мортимер помнил все так хорошо, как будто это происходило вчера. Сквозь радостное ликование удачливого литератора уже тогда сквозила едва заметная тревога, которая рано или поздно посещает любого публичного человека.  А легко ли будет удержаться там, наверху, под проницательными взглядами миллионной армии поклонников и тайным перешептыванием завистников. Падать вниз, ой, как больно и обидно. Вот и этот, прибежал бы к нему, посетовать на неудачу «Летящей по волнам», но нет, гордость, видите ли, не позволяет. Брови Мортимера Ли взлетели вверх, что такое? Показалось ему, или на фотографии у мистера Ланкастера нет никакого зигзагообразного шрама на лбу? Вот это, да! Было над, чем призадуматься. Но статью Мортимер Ли все-таки напишет, только не станет подписывать ее собственным именем. Сейчас его ждет одно неотложное дело, посвящать в подробности которого, он никого не намерен.
По селектору прозвучал беспристрастный голос секретаря, Дженни Фокс, - К вам пришли, мистер Ли.
-  Кто?
-  Мистер Исаак Монморенси Бельмонт Ньютон П.
Это имя немного сказало главному редактору газеты об его обладателе. Наверное, это – какой-нибудь жаждущий популярности непризнанный гений. До визита его любовницы, мисс Лоры, было около часа. Мортимер Ли улыбнулся, облизывая полные губы, в предвкушении чувственных наслаждений. Время еще терпит, а вот свою любимую птичку он не станет заставлять ждать ни минуты. Пока же можно хотя бы взглянуть на этого физика или химика, а, может быть, математика, все равно, - Приглашайте его, мисс Дженни.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге его кабинета возник молодой человек со взъерошенной шевелюрой, весьма не привлекательный, это -  первое, что бросилось в глаза главного редактора, пока вошедший не начал говорить.
-  Здравствуйте, мистер Ли. Как вы посмотрите на предложение ознакомить читателей вашей газеты  с гипотезами возникновения жизни во Вселенной?
Молодец, отметил про себя Мортимер Ли, сразу же берет быка за рога, так и надо, - Положительно, мистер Ньютон П. Я только «за», но предполагаю, что читатели наши не совсем готовы воспринимать подобного рода информацию. Большинство из них в собственной жизни не в состоянии разобраться, не то, что… - мистер Ли не сводил пристального взгляда с посетителя. Пожалуй, тот преследует какие-то, свои, только ему известные цели. Остается выяснить, что это за  цели? – Скажите откровенно. Вы ищете спонсора для  своих исследований?
Теперь пришла очередь удивляться незваному гостю, губы его искривила усмешка. Он серьезно так считает, этот монстр издательского дела? Каким образом вынудить его на время покинуть кабинет?
Пока они пожирали друг друга взглядами, Исаак Монморенси успел заметить, что из окна открывается неплохой вид на оживленную улицу, а значит, нет никакой надежды скрыться незамеченным. – Я хотел бы привлечь к студенческим исследованиям внимание обычных обывателей. Ведь, что сейчас печатают в еженедельных изданиях? Какую-нибудь чепуху о визите Тони Блэра в Европу, накануне парламентских выборов или сплетни о заграничном турне какой-нибудь второсортной панк-группы, типа «Sex pistols», в Южную Америку. Подобная информация пробуждает самые низменные человеческие инстинкты: зависть, агрессию. Читатели, вместо того, чтобы задумываться о будущем человечества, отвлекается на пустяки, разглядывая наряды супруги премьер-министра, или ищут себе новый повод для уличных потасовок, повинуясь призывам музыкальных идолов.
Исаак на несколько секунд замолчал, переводя дыхание и искоса наблюдая за впечатлением, которое его слова произвели на слушателя. Пожалуй, давно он не был столь красноречив, видимо, его подстегивало желание, как можно быстрее остаться в апартаментах главного редактора одному.
Поразительная рассудительность для его возраста. Положим, супругой Тони Блэра ему еще рано интересоваться, а вот откуда, это пренебрежение, что сквозит в его отзывах о современной музыке?! Мортимер Ли в задумчивости потер подбородок. Судьба сегодня одаривает его встречами с ненормальными. Рука главного редактора потянулась к скрытой от внешних взглядов невидимой кнопке.
-  Я желаю сделать заявление…
Кажется, клюнул. Маневры мистера Ли не прошли мимо незваного посетителя. Исаак Монморенси вдруг согнулся, ухватившись за край стола. – Мистер Ли…помогите, - Исаак хватал  ртом воздух, при этом, он все ниже оседал, пока не оказался на полу.
Вошедшая в кабинет секретарша застала своего шефа в растерянности. Ничего не говоря, он молча показывал ей на Исаака Монморенси. Когда Дженни Фокс присела, рядом с лежащим на корточки, он задержал дыхание.
-  Он не дышит, что делать, мистер Ли?
-  Не знаю, - редактор заметно занервничал. Пока голова его ускоренно соображала, как выпутаться из всей этой истории с наименьшими для себя потерями, как-то разговор с полицией или объяснение с врачами скорой помощи, руки его бесцельно шарили по столу. На память пришел недавний разговор с комиссаром Фарноном. Этот рьяный поборник закона, в последней их  беседе пообещал, что он добьется у прокурора санкции на обыск в офисе редакции. «Я должен знать, ради чего жертвую своим здоровьем», - сказано это было в шутку, но попало она точно в цель. Мортимеру Ли было что скрывать, теперь еще этот бездыханный студент.
-  Может быть, вызвать врачей и позвонить в полицейский участок. Здесь ближайший…
-  Нет, - что есть силы заорал Мортимер Ли, - Я сам предложил мистеру Ньютону немного полежать. У нас с ним предстоит долгий разговор.
Исаак решил, что пора им напомнить о себе и слабо застонал.
-  Ему уже лучше, мисс Фокс. Сделайте нам чаю, пожалуй.
Когда секретарша ушла выполнять поручение, главный редактор с опаской приблизился к лежавшему. Тот вновь не подавал признаков жизни. Значит, у Мортимера Ли до принятия окончательного решения есть время. Повернувшись задом к Исааку Монморенси, Мортимер Ли стал поочередно доставать книги с одной из полок книжного шкафа. Делал он это быстро, не заботясь о шуме, который вызывали его манипуляции. Лучше будет, если он очистит сейф раньше, чем к нему проявит интерес полиция.
Исаак Монморенси, прищурив глаза,  отмечал происходящее, сожалея, что при сложившихся обстоятельствах, он остается лишь сторонним наблюдателем. Как хорошо, что не далее, как два дня назад Ларри передал ему сообщение по СОПМнаРу. В коротеньком электронном письме были лишь его предположения, но Исаак Монморенси знал, что  друг редко ошибается. Все им задуманное, поначалу не понравилось педантичному Исааку с его приверженностью к неукоснительному соблюдению общепринятых норм поведения, но, трезво рассудив, он смирился, иного выхода не было. И вот теперь он являлся полноправным участником действия, финалом которого станет принятие обоюдного соглашения. Наконец, все бумаги и маленький бархатный мешочек перекочевали из сейфа на стол, теперь надо было придумать, куда все это перепрятать, но так, чтобы никто не заподозрил. «Своих» Мортимер Ли опасался не менее, чем полиции. Никто не станет считаться с тем, что человеку из верхушки,  в целях конспирации, известно не более, чем рядовому члену.
-  Мистер Ли, может быть, мы с вами договоримся?
Книга записей выпала из рук главного редактора. Отпираться было бесполезно, этот Мистер Ньютон П, наверное, все видел, - Что вы хотите за свое молчание?
-  Для начала помогите мне подняться. Я пребольно ударился головой об угол вашего стола.
Мистер Ли медленно приблизился и подал Исааку Монморенси руку. Намеренно или случайно, но тот наклонил голову, правой стороной обнажая ближайшую к Мортимеру Ли часть затылка, по которой медленно стекала темная струйка густеющей крови. Когда тело Исаака приняло вертикальное положение, он не без помощи Мортимера Ли уселся в кресло и жестом указал на противоположное главному редактору. -  Предполагаю, что каждый из нас преследует свои интересы. Сразу же хочу вас успокоить, мистер Ли, мои не идут вразрез с вашими. Я всего лишь студент. Скорее всего, и в ваши планы не входит причинять вред мне, - после этих слов Мортимер Ли согласно закивал головой, пока еще не догадываясь, к чему клонит мистер Ньютон. Тот продолжил, - Я пришел к вам с предложением опубликовать статью о квантовой модели строения Вселенной. Вам не кажется, что на фоне закулисных сплетен о жизни знаменитостей и ежегодных обсуждений, кто лучше: тори или лейбористы, подобная информация смогла бы привлечь в ряды ваших читателей новую волну из числа прогрессивной молодежи. За наукой будущее, а в «Line to lifes» отсутствует раздел, освещающий подобную тематику.
Чем больше Мортимер Ли слушал посетителя, тем более спокойным он становился. Этот чудаковатый парень болен наукой, и, похоже, ни о чем другом, кроме, как прогресса человечества, не помышляет. – Я, видимо, не сразу понял ваши истинные намерения, мой юный друг, - Мортимер Ли, улыбнувшись спросил, - Вы позволите мне называть вас подобным образом?
Подыгрывая ему, Исаак Монморенси так же слащаво улыбнулся, про себя не упуская возможности заметить: « мои истинные намерения вам до сих пор неизвестны».
Мистер Ли продолжал, - В определенных правительственных кругах выгодно, чтобы подрастающее поколение имело самые невинные и заурядные увлечения, как это среди молодежи принято называть: вечеринки, тусовки, уводящие молодежь в сторону от решения насущных проблем человечества.
-  Вы правильно говорите, сэр Ли. Так вот, благодарение человеческому гению, не все так считают, и даже в столь юном возрасте многие интересуются тем, как сделать нашу жизнь лучше. Одна из ведущих проблем, стоящих перед человечеством, использование ядерной энергии только в мирных целях. Фундаментальная наука, в частности, квантовая механика, должна работать на людей, а не против них. Если люди, как можно больше людей, будут знать, что, наряду с реакциями ядерного синтеза, некоторые непорядочные деятели от науки пробуют осуществить обратное, а политическая верхушка закрывает на это глаза, то, несмотря на это, катастрофу можно будет предотвратить.
Он – социалист, это хуже, чем, если бы…Мортимер Ли захлопнул рот, в страхе, что совсем не те слова могут сорваться с его губ.
Исаак Монморенси пожирал редактора глазами. Хватит  с него на сегодня представлений, пора было возвращаться к будничной действительности, - Мистер Ли, скажите, что вам более по душе: отдать бумаги из сейфа мне, для того, чтобы стать свидетелем их уничтожения или поделиться своими секретами с полицией?
Вошла мисс Фокс и поставила на стол поднос с чаем. Не услышав от него других распоряжений, она удалилась. Мортимер Ли проводил ее равнодушным взглядом и принял единственное правильное решение. Вместе с тлеющими бумагами в его душе бушевал пожар, навсегда похоронивший надежду на спокойную жизнь.  Вот невезение, ему снова не удалось сыграть на человеческих страстях. Начиналось все так многообещающе. На роль жертвы он выбирал людей, как правило, рассеянных и одиноких, таким легче было внушить их исключительность, после чего человек становился рабом его желаний. Ларри Ланкастер неслучайно попал в этот список. Наполеоновские амбиции и тяга к приключениям сыграли здесь основную роль. Разве мог Мортимер Ли знать о том, что Ларри окажется настолько сердобольным, что станет вмешиваться в дела, ему неподвластные? Теперь все в прошлом, кроме необходимости молчать. Да, любой ценой Мортимер Ли должен заставить Ларри молчать. Пока он в бегах, главный редактор может ничего не опасаться. Впрочем, мистеру Ланкастеру отводилось так мало место в планах Мортимера Ли, что вспоминать о литераторе требовалось лишь тогда, когда интересы этих двух совершенно разных людей вступали в противоречие друг с другом. Когда-то сэр Ли неплохо заработал на доверии ныне покойного барона Мал,Истфайе-отца.  С тех пор минуло несколько лет, и аппетиты Мортимера Ли стали куда скромнее, а вот амбиции выросли. Единожды вкусив успех, он ни за что не отказался бы от своих замыслов, осознавая, как сильно он рискует. Хождение по лезвию бритвы, когда один неверный шаг, и Мортимер Ли прекратит свое земное существование, уступив место более удачливым, было привычным для него.
Дорога в полицейский участок показалась ему слишком долгой. Лишь когда он свернул с Бейлиз-авеню на Таггет-стрит, Мортимер Ли понял, что это неслучайно. Преступника тянет на место преступления. Согласно этой аксиоме, ему, как единственно властному над истиной, кроме жертвы, надлежит принять весь груз ответственности за совершенное на себя. Вот дом того, кто наравне с Инессой Гонсалес стал жертвой обстоятельств. Где-то там, в квартире на четвертом этаже лежит Огненное Кольцо, которое могло послужить невезучему Ларри Ланкастеру. Обнаружить его для сэра Мортимера Ли – пара пустяков. Вопрос в другом, а желает ли он помочь мистеру Ланкастеру? Руки тяжелой плетью покоились на руле, пристальный взгляд застыл на подъезде с тяжелой металлической дверью. Рядом послышался звук автомобильных тормозов. Негромкий, но протяжный звуковой сигнал вернул Мортимера Ли в действительность. Оказывается, он остановился в неположенном месте. Что ж, в этом так же угадывался перст судьбы. Повернув ключ зажигания, Мортимер Ли развернул автомобиль в противоположную сторону.  Послушный его воле Мерседес, с полным баком горючего, быстро набрал скорость. Через пять минут он притормозил у ворот полицейского участка. Мортимера Ли приняли незамедлительно, лишь только он сообщил о своем желании сделать заявление, касающееся серийных убийств. Комиссар полиции внимательно выслушал его и в заключении произнес, - Если я правильно понял вас, мистер Ли, вы утверждаете, что были свидетелем убийства сеньориты Гонсалес  двадцать второго июля сего года?
-  Невольным свидетелем, ваша честь, прошу заметить.
Инспектор, сидя за клавиатурой компьютера, тут же зафиксировал добавление.
-  Почему вы, будучи уверены в невиновности подозреваемого в совершении серийных убийств мистера Ланкастера, не заявили об этом ранее?
Он был готов к этому вопросу, одновременно сомневался, а поверят ли ему, - Мистер Ланкастер неоднократно угрожал мне. У меня не было другого выхода, - водянистые глаза Мортимера Ли не мигая смотрели в затылок комиссара полиции. В голове главного редактора, с точностью Биг Бэна, шел отсчет, но время отказывалось быть союзником Мортимера Ли. Комиссар, казалось, позабыл о его существовании, уставившись в окно, - Мне не хотелось, чтобы из-за досадного недоразумения пострадал не виновный.
-  Вы правы, истина, прежде всего. Как вы думаете, мистер Ли, можно ли считать верным решение о временном вашем задержании до установления истинного виновника происшествия?
Сказать, что он был оглушен подобным вопросом, значит, ничего не сказать. Из свидетеля Мортимер Ли автоматически превращался в подозреваемого. Да, они с ума здесь сошли в полиции. -  Вы не имеете никакого права меня задерживать. Если бы я не сделал заявления, полиция топталась бы на прежнем месте.
-  Согласен, с вами, может быть, прав у нас нет, но мои обязанности, как комиссара полиции - охранять столь ценного свидетеля в запутанном деле о массовых убийствах, - комиссар Фарнон впервые в упор взглянул в глаза мистера Ли. Этот взгляд человека уверенного и непоколебимого не сулил последнему ничего хорошего.
-  Но мистер Ланкастер мертв, теперь мне ни что не угрожает.
-  Именно сейчас ваша жизнь находится под угрозой, потому, что единственным живым свидетелем являетесь вы, с ваших же слов.
Мортимеру Ли трудно было возражать против преподнесенных им же аргументов, кроме того, что сэр Ланкастер не мог умереть. Такие, как он не уходят обычным путем. Пережить противоборство с Властелином Тьмы, пройти сквозь нелегкие испытания, потерять близких людей и сохранить веру в Добро, мог лишь сильный и великодушный человек. Да, он не оценил по достоинству этого идейного гения. А не он ли сам сделал ему имя?  Несколько нашумевших репортажей и хвалебных статей в «Line tolifes» и с подачи Мортимера Ли  в других крупных периодических издательствах Великобритании, рекламная компания на Эй-би-си, и новая звезда загорелась. После телевидение, формирующее общественное мнение, и дело сделано. Знаменитостью можно стать в два счета, для этого не надо быть талантливым, достаточно внушить это окружающим. Захватывающее действие под названием «рождение новой звезды» напоминает игру «в верю – не верю». Где же место гения во всей этой кутерьме? Мортимер Ли призадумался, это единственное, что он мог сейчас себе позволить в условиях кратковременного заточения. От кого-то он слышал фразу: «гениями не становиться, ими рождаются». Ну, что ж, Мортимер Ли мог поспорить с данным утверждением. Странно, но по иронии судьбы, кроме нетрадиционного образования, полученного в Школе Магии, он имел классическое университетское образование.  Специальность его была далека от журналистики и информационно-издательского дела. На практичной  специальности генного инженера настаивал его отец, мистер Гарольд Ли, желающий верить в сыне второго Грегора Менделя. В душе, многие из непризнанных, считают себя гениями, не был исключением и сам Мортимер Ли. Он обладал высшей степенью одаренности в области предпринимательства. Все проекты, созданные по его инициативе, были обречены на успех, так, что, в конце концов, он уверовал, что ему все дозволено. Мортимер Ли давал обещания, строил планы на будущее, где стезе окопавшегося в
бумагах, среди пробирок, предметных стекол, лабораторных мышей и мушек дрозофил и электронного микроскопа ученого-практика отводилось последнее место. Не для этого он родился на белый свет, чтобы двигать цивилизацию вперед, это -  удел Ньютонов, Нострадамусов, Ланкастеров…
Глаза, привыкшие к полутьме, сомкнулись. У Мортимера Ли более не было сил бороться со сном. Он был так похож на реальность, что мистер Ли всецело отдался ему, на время позабыв об аресте, Огненном Кольце и сотнях тысяч фунтов, которые терпеливо дожидались своего часа в надежных сейфах Лондонского банка. В комнате, сочетающей предметы интерьера рабочего кабинета, будуара, бильярдной, с пугающими железными прутьями на окнах, в атмосфере векового безмолвия стояли и сидели фигуры тех,  кто на протяжении многих столетий решал судьбы человечества. Мортимер Ли готов был кричать, топал ногами, для того, чтобы привлечь к себе внимание, лишь бы не сойти за кого-нибудь из тех, кто навечно застыл здесь в виде восковых фигур. Черт возьми, неужели находятся желающие, готовые платить за сомнительное удовольствие видеть всех этих исторических лиц былых эпох, ведь это – сплошной обман. Можно только догадываться, о чем они думали, чем жили. Мортимер Ли, находясь на границе света и тени, прислушался к разговору, который вели между собой двое, присутствующих ближе всего к путешественнику во времени.
-  Милостью божью, мы – рыцари Христа, призваны утверждать его могущество, посредством борьбы с властью имущих. Все, что храниться в наших сокровищницах, принадлежит Христову рыцарству храма Соломона.
Это произнес облаченный в отливающие холодным, металлическим блеском доспехи человек. В отличие от традиционного рыцарского облачения его украшал длинный белый плащ с восьмиконечным крестом. Держал он себя уверенно, презирая подобострастие, с которым принято было обращаться в те времена к особам королевской крови, а именно к ним принадлежал оппонент рыцаря. Последний из отпрысков династии Бурбонов, кого коснулось проклятье  Жака де Мале, король-реформатор Людовик ХУ1, по замыслу автора композиции, лицом к лицу встретился с великим магистром.
-  Пока короли творят справедливость, они будут править. Но, милостивый государь, не имея ничего против вас лично, я желаю положенного возмездия алчному предку вашему, посмевшему посягнуть на богатства тамплиеров.
-  «Грехи отцов не падут на головы детей», - разве вам неизвестны слова святого писания. Короли будут править всегда, монархия, как государственный строй, неистребима. Если не в обществе, то в сердцах и головах людей короли останутся таковыми.
-  Франция еще не раз вспомнит о Бурбонах, которые думали, прежде всего, о собственном благополучии, не так ли? – на хищном лице великого магистра появилось подобие улыбки. Так улыбаются палачи, оправдывая себя чувством долга, отметил наблюдавший за диалогом Мортимер Ли. История храмовников мало занимала его мысли. Его величество Случай распорядился по-своему, поставив на его пути двух заклятых врагов. А если бы их встреча могла произойти в действительности, благодаря путешествию по времени, чем бы она закончилась?
 -  Рыцари храма, ваше величество, в отличие от монархов и кардиналов, не на словах, а на деле поощряли развитие наук, предпринимательства, заботились о паломниках, спешивших на святую землю.
Все вы хороши по-своему, усмехнулся Мортимер Ли, прикрываясь возвышенными помыслами, стяжали, грабили, разоряли. Теперь же, вылепленные из воска, ведете бесконечные споры, кто из вас прав. Он, погруженный в невеселые мысли, неторопливо шел вперед, пока не услышал голос человека, стоящего спиной к карте мира.
Мортимер Ли может быть, и не обратил бы внимание на него, но весьма экзотический вид, разбудил в зрителе любопытство. Одет обладатель вкрадчивого голоса был в красную атласную рубаху, подвязанную бечевой,  в плисовые штаны, заправленные в высокие хромовые сапоги. Золоченной звездой горел на оголенной волосатой груди тяжелый крест. Завороженный его голосом, Мортимер Ли не мог пройти мимо. Отдельные фразы человек произносил нараспев, причем казалось, что человек сей говорит, не открывая рта, так космата и длинна была черная борода его.
-  Тяжелая и мрачная туча, полная угроз, которые никто не сможет остановить, раскинула тень над всей Россией. Сколько страданий ждет ее впереди. Грядущие события погружены в непроглядную тьму, где нет даже искры света…настоящее море слез. И везде кровь, кровь, которую льют потоками.
Великий старец делал свои предсказания почти век назад, но ничего не изменилось с тех пор. Кровь по-прежнему струится, забирая жизни ни в чем неповинных людей. Появилось новое поколение убийц, более изощренных, воспитанных на вседозволенности. Ради чего все это происходит? Языческий Бог Иисус Христос страдал за веру в Добро и справедливость, но это не избавило миллионы его приверженцев от тяжких испытаний, ниспосланных судьбой. Люди верующие страдают за веру, за богов, маги и колдуны – за свою власть над душами неверующих. Мертвые знают все, одного им знать не дано, сколько еще прольется человеческой крови  на алтарь Справедливости?
 Протяжное «Иаа-Хуууу» раздалось совсем рядом с Мортимером Ли. Он направился туда, где двенадцать мужчин разных возрастов сидели, расположивших в кружок на бараньих шкурах, прямо на полу. Собрание сие могло происходить и в прошлом и в позапрошлом веке. На сидящих были одеты европейские костюмы, поверх накинуты оранжевые одежды. Звучал приглушенный рокот барабанов. Сидящий посередине поднял правую руку с вытянутыми пальцами, - Любовь благословенна, провозгласил он, - Есть пять принципов: медитация духа, вступающего в контакт с космосом, душевная щедрость, вера в единство всякой власти, воздержание и ограничение во имя ее, путешествия и движения, как внутренние, так и внешние.
Что такое? После бесцельных блужданий с чем пришлось столкнуться Мортимеру Ли? Все вышесказанное не относится к нему, пожалуй, это по части мистера Ланкастера, но он не болен религией. Подобная философия диктует определенный образ жизни.  Дьявол, ну не вмешайся он двадцать второго июля в неизбежный ход событий, и не было бы беготни от полиции, которая всего лишь, исполняет то, что ей положено, не началась бы травля известного писателя в средствах массовой информации, в конце концов, он, Мортимер Ли, по глупости, беспечности, недоразумению замешанный в эту отвратительную историю не сидел бы в заточении, пусть даже с относительным комфортом.
Сильно стреляло в ухе, уже почти полчаса он лежал с открытыми глазами. За окном забрезжил скучный осенний рассвет. Не было слышно ни звука, в эти ранние утренние часы большинство его соотечественников видят самые сладкие сны, после которых пробуждение особенно тягостно. Боль в ухе стала невыносимой. Черт возьми, никакие внушения, вроде «я самый здоровый и довольный жизнью» не помогали. Голова потянулась к стене и несколько раз подряд испробовала ее на прочность. Стало немного полегче, сработал принцип «клин клином вышибают».
Жаль, что по беспечности и самонадеянности он не имел при себе волшебной палочки, способной открыть любые запоры… «Желание поступать по закону стоит соизмерять с собственными потребностями», - не это ли было ранее его руководством к действию?
И вновь голова гудела от ударов о стену, такое впечатление, что внутри, по его барабанной перепонке выстукивал ему одному понятную мелодию, трудолюбивый дятел. Сквозь ноющие и дергающие ощущения, на смену которым пришел шум в висках, Мортимер Ли услышал тихое позвякивание металла о каменный пол. Привлекший его внимание звук более не повторялся, вместо этого к монотонному зубовному скрежету прибавилось выразительное птичье воркование. За решеткой, на карниз присела белая голубка. Она не улетела, когда он замахнулся на нее рукой, лишь доверчиво склонив на бок крошечную головку, продолжала щебетать. Мортимер проследил за легким покачиванием ее головы, и увидел на полу тонкий ободок желтого металла. «Огненное Кольцо», моментально смекнул он. Благодарение Провидению, сейчас не место вспоминать дьявола. Боясь обмануться в своих ожиданиях, Мортимер еще с минуту неотрывно смотрел на атрибут путешествующего в пространстве. Затем, спустив на пол ноги, по-кошачьи крадучись, он приблизился к нему, и, не  раздумывая, одел на указательный палец левой руки. Невзрачные тюремные стены и белая голубка были свидетелями его исчезновения. Через пару секунд лишь случайно оброненная на полу, скомканная бумажка напоминала о недавнем пребывание здесь Мортимера Ли.
 Запоздалое солнце теплыми лучами скользило по железным прутьям. Появись оно чуть ранее, и бегству Мортимера Ли не суждено было осуществиться. Сила телепортации, сравнимая по силе действия с тайфуном, подхватила, закружила его, вовсе не пытающегося найти оправдание своему рискованному решению. Вскоре он был так далеко от места своего заточения, что и в мыслях не мог себе представить. Перед самым своим перемещением он загадал оказаться за стеною темницы, среди зеленеющей равнины, уж лучше пусть его охраняют цветущие и благоухающие стражи. Все получилось, как он и мечтал. Безмолвие и отсутствие свидетелей, не могло не порадовать, но полное незнание местности, озадачило. Среди невысоких кустарников, простирающихся по всему безграничному нагорью, петляла каменистая дорога, уходящая к самым их вершинам, а по правую сторону от нее возвышалась каменная стена высотой с пятиэтажный дом. Терпеливо она повторяла все причуды рельефа, с приличными перепадами высот. Через каждые сто двадцать ярдов над ней поднимались невысокие квадратные башни. К счастью незадачливого путешественника они были пусты. В ярких солнечных лучах, щедро несущих тепло, стена имела голубоватый оттенок. Что он станет делать среди этого созданного  великолепия, Мортимер Ли подумал в последний момент. Для очередного перемещения в пространстве необходимо было дождаться темного времени суток. «Все самое тайное и загадочное происходит под покровом ночи», - говорил когда-то ему учитель. А у тех, кто создавал этот шагнувший через века бастион, то же были строгие наставники. Они повелевали выложить груды камня и кирпичей, распорядившись, придать им правильные геометрические пропорции. Непосильным трудом они обрекали на страдания, пытки холодом и голодом целый народ. Наверное, каменные глыбы стоят буквально на костях человеческих. Мортимер Ли любил путешествовать, но даже в самых смелых своих фантазиях, он не предполагал, что ему суждено встретить рассвет у подножия Великой китайской стены. Мог ли человеческий разум представить себе то, что механически выполняли руки, повинуясь чужой воли, не помышляя о бесполезности начинания? Существует ли хотя бы одно государство в современном мире, столь жестоко эксплуатирующее собственный народ? Мистер Ланкастер, уже после того, как сменил свое настоящее имя на фамилию, которая у большинства обывателей ассоциировалось с популярностью,  как-то, в разговоре с ним назвал себя «человеком из ниоткуда». Можно ли расценивать подобное определение, как отсутствие патриотизма  с его стороны или это всего лишь проявление выраженного человеколюбия, не ведающего границ? Мортимер Ли призадумался. А способен ли, вообще, человек, будь то, посвященный в духовную мудрость или отрицающий волшебство, быть хорошим для всех? Все люди разные, это Мортимер Ли понял давно. Для китайских императоров   строительство крепостной стены, дворца и мавзолея было необходимым атрибутом монархической власти, и миллионы людей, проданных в рабство, служили живым доказательством их могущества. «Ниоткуда» - нет еще такого государства на карте мира, и не будет, пока ныне живущие, такие разные, образованные и безграмотные, ведущие и ведомые, поклоняющиеся различным богам толпы людей, не начнут видеть в каждом из соплеменников «единственного и неповторимого», пока люди не перестанут подобно песчинкам плыть по течению с остановками в обществах и союзах, делать то, что принято, а не то, к чему стремиться их человеческая сущность, только потому, что так, надо и именно этого ожидают от них окружающие. Наверное, мистер Ланкастер хотел остаться самим собой, протестуя в своих произведениях против попирания человеческой индивидуальности. Он сам возвел вокруг себя великую стену, и, несмотря на то, что она сооружалась с полным презрением к законам фортификации, была она настолько неприступна, а башни и ворота ее так разумно расположены, что даже толпы поклонников, ведомые по извилистому лабиринту его фантазии, могли остановиться пред ней, при условии, что будет предпринята хотя бы малая попытка для ее обороны.