Жажда жизни

Юрий Баранов
Приближались сумерки года.  По ночам  уже остро,  по-зимнему, сверкали  созвездия,  и однажды  в школьном коридоре  раздался зычный  голос учителя математики.

 - Снег пошел!
В том кратком  возгласе слышалось     и  торжество от  близких перемен в природе,  и  ожидание  зимы, начинающей  брать власть  в свои руки. Радостная   ребятня липла к окнам.

  Вечером  по восточному горизонту    тащились лиловые тучи, и я,  собираясь в поход, все  поглядывал  на  них. Мерзлая дорога увела меня в порыжевшую   степь. Как  широко разбежались по ней стога!
 
 Озеро с неохотой впустило меня  в сердцевину камышовых   трущоб. Многослойные пласты  плавника шевелились и  двигались вокруг меня. За спиной с журчаньем  лопались пузыри болотного газа.  Потоки желтой мути и тины  устремлялись вслед за мной.

    Птица еще    кричала в камышах, но уже не чувствовалось ее   былого  напора с северных широт. Даже через камуфляж   слышал, как гулко бьётся сердце. Ветер холодил щеки. Хлопья снега ложились на плечи. Местами толкался  лед,  он  ломался подо мной  со звоном и треском, и  своими  пластинами вставал на ребро.

-Какая нужда погнала тебя   в это болотное логово?-спросил я самого себя, но тут же оправдался.
-Но это же спортивная охота!

  Добыл пару уток. Первым был селезень. Он так разжирел, что еле взлетел с воды. Вечерело. Розовый полог зари выгорал и уже начинал сереть. Ночь  побеждала,  поглощая свет уходящего дня медленно и неотвратимо.

 Замолк сорочий стрекот по лесам, последний раз окликнули равнину  лебеди. Я проводил взглядом их  колеблющийся вытянутый  в две линии  строй. Во главе угла шли вожаки, серый молодняк  замыкал его фланги.

Волнообразно   взмахивая  крыльями,  птицы   растворились  в бесконечном степном  просторе.
   С глухим стуком уронил на веранде добытых уток, чувствуя, что вся моя  спина   еще в холодном поту,  и долго  потом  прижимался ознобленным телом к  печному греву.

 Хорошо в такие минуты  возвращаться в закоулки  своего  прошлого. Жажда жизни и проблески счастья определяли его. Ужинал разогретым бульоном из дикого мяса.
 
 В прихожей   лежало ружье. Чтоб  стволы  его  не отпотели, я завернул их в шубу.  Им тоже надо  было отойти  от холода. Утром пошел дождь вперемежку со снегом, но   наперекор логике  опять  уехал в поля.