Когда - то Палыч работал в шахте, толи машинистом электровоза, толи шахтовым электрослесарем. По льготному стажу пошел на заслуженную пенсию. На тот текущий момент, он работал в поселковой больнице многостаночником. То бишь числился сантехником, а выполнял много разных обязанностей, где там снег почистить с крыши, где крышу подлатать, где какую доску прибить, в общем, на все руки мастер. И вроде ругают его, мол, делает все тяп-ляп. Но без него никак. Во-первых, он берется за любое порученное дело, во-вторых не требует дополнительной оплаты (ну только если пятьдесят граммов спиртика). А еще, что важно, живет при больнице, в маленьком домике, в бывшей конюшне. Из подручных средств, Палыч провел ремонт, электрификацию произвел и подвел все необходимые коммуникации. Так сказать, произвел нежилое помещение в жилое. Домишко совсем маленький, в одну комнату и выглядел довольно забавно. Домик дядюшки Тыквы, окрестил его травматолог Паша.
Палыч был невысок, неприметной внешности, коренастого сложения. Еще Палыч часто женился, у него было несколько жен, которые циркулировали по поселку. Вот поживет тетка у Палыча, какое-то время и все – развод, а Палыча центральный кореш, водитель кобылы. Смотришь опять телега груженная скарбом поехала от домика дядюшки Тыквы. Значит, скоро другая жена въедет на совместное проживание, Палыч один не жил. И был Палыч, настоящим подарком для больницы, на вроде аварийной службы. Где канализацию забило, где что побежало или замкнуло, он в шаговой доступности все двадцать четыре часа, включая выходные и праздники. И нужно сказать справедливости ради, хоть Палыч редко бывал трезвым, но и допьяна не напивался, а был всегда в строю, на страже. И если что где случалось, без Палыча не обходилось. Копал экскаватор траншею возле больничной столовой и отрыл какой-то кабель. Палыч тут как тут, принес индикатор по типу отвертки и сказал, что вмиг узнает, по напряжение кабель или нет. Кабель оказался высоковольтным. Коротнуло так, что отвертка обратилась в жидкое и частично газообразное состояние, у Палыча сдуло брови с лица, так ничего, принял соточку антидепрессанта и инцидент исчерпан. То он с крыши трехэтажной больницы в сугроб упал и тоже ничего, видать на небесах, были на Палыча свои планы. Зато у Палыча всегда можно спросить любую шалагушку в хозяйство, будь то болт, гайка или прокладка для крана. Палыч всегда поможет и кстати, безвозмездно.
В то время, строила больница два двухквартирных дома для врачей. Все поселковые промпредприятия помогали, кто чем. Жилья на поселке нет, а врачи нужны и я курировал эту стройку. Морока была, все Христа ради, по кусочкам собирали. Два прекрасных дома из бруса таки подарок судьбы. Но вот беда, на поселке воды не хватало, а дома стояли на горе, выше больницы и насосы не давали нужного давления. Перемерзло отопление, нет циркуляции, только первые морозы начались. А отогревают трубы следующим образом. Один конец кабеля от сварочного аппарата цепляют в самом начале труб у котельной, а второй протягивают в дом и цепляют за батарею в крайнем доме. Вот этим-то мы и занялись с Палычем. Поскольку Палыч выступал в роли эксперта по отогреванию теплотрассы, мне отводилась роль раздувать щеки и говорить: - «Да..с». Палыч пошел к котельной и присоединил конец кабеля к трубе. Затем попросил плотника Худойкина через пять минут включить сварочный, а сам побежал в дом, где я его ждал, дабы присоединить другой конец кабеля к батарее. Но, со слов Палыча, на пути к дому, он повстречал куму и поболтал с ней немного. Плотник Худойкин честно выждал восемь минут и врубил сварочный, Сотовые телефоны, в те далекие времена, были еще не в ходу. Я курил, пока Палыч копошился в другой комнате. Вдруг я услышал сдавленный стон и падение тела. Когда я заскочил в комнату, Палыч лежал на спине с выпученными глазами, одной рукой он держал оголенный кабель, другой вцепившись в батарею, при этом правая нога у него судорожно дергалась. Секунды хватило, что бы понять, что Палыч стал участком электрической цепи. Я кинулся было к нему, но понял, что тоже могу включиться в эту цепь. У стены стояла угольная лопата. Изо всех сил я шарахнут по кабелю этой лопатой и вырвал его из руки Палыча с участками кожи. Оттащив его волоком подальше от кабеля, я понял, что случилось страшное. Палыч не подавал признаков жизни. Я шарахнул его кулаком по грудине и начал укладывать его, для дыхания «рот в рот». Но Палыч захрипел и сделал вдох, хотя и не открыл глаз. Я его усадил и освободил грудь от стесняющей одежды. И ведь ожил курилка, а вот меня начало трясти. Конец этой истории был ознаменован руганью, матами и неприличными жестами. Досталось и мне и Палычу и Худойкину. Я понял, что роль «свадебного генерала» - подсудная роль!