- Грибов нынче уродилось немеряно. Уже и складывать некуда, а они так и лезут на глаза, один другого краше: все ладненькие да крепенькие, словно красуются, горделиво забегая вперёд друг перед другом. Ишь, шельмецы, расстарались, да только некуда мне вас складывать, растите дальше, - бубня себе под нос, продирался через лес мужичок, обросший так, что из-под волос и буйной бороды только и видно было, что нос да глаза.
Впереди показался просвет, и скоро грибник вышел на открытое место. Сидящая посреди полянки на пеньке зарёванная женщина от неожиданности дёрнулась испуганно в сторону, но, вскрикнув, опустилась назад.
- Что ты, что ты, не пугайся, это не леший, а всего лишь дед Юрик.
- Как?
- Внучок меня всё дедом Юриком кликал, вот и прозвали так в деревне. Ты чего тут слёзы то льёшь, затопишь нам лес ненароком.
- Ногу подвернула, встать на неё не могу.
- Дай-ка гляну, что там?
- Болит сильно и опухла лодыжка.
- Ага, вижу. Тебя как величают?
- Анна Никаноровна.
- Ах ты, Господи! Анна, да ещё и Никаноровна! У нас тут, знаешь ли, всё по - простому, по-деревенски. Вот что, Нюра, садись-ка поудобней и вытяни ногу. Да не бойся, мне это дело знакомо.
- Ой!
- Вот и всё! Просто небольшой вывих был. Сейчас найду лопух, приложу, чтобы успокоилась твоя нога и опухоль спала.
- Спасибо!
- Доставай пока из моего пакета еду, заодно и подкрепимся.
Скоро женщина с аппетитом жевала, слушая байки, которыми потчевал её дед.
- А еще был случай. Зашел я далеко в лес, заплутал маленько. Пока бродил, стемнело, промок под дождём и замёрз, как цуцик. И вдруг вижу: легковушка стоит на просеке. Подошёл, заглянул - никого в ней нет. Меня так трясёт от холода, что уже всё равно, что будет. Открыл дверцу и залез на заднее сиденье.
Пригрелся и задремал даже. Очнулся от того, что машина дёрнулась и поехала. А в машине-то нет никого! Свят - свят! Перекрестился, вжался в сиденье, сижу, ни жив, ни мёртв. Вдруг волосатая огромная ручища влезает в окно и рулит, потом пропала. У меня от ужаса волосы дыбом, сердце где-то в горле колотится. Вот впереди дорога показалась.
Тут машина остановилась, дверь открывается и с пыхтением появляется всклокоченная голова. Увидев меня, так дёргается, что чудом потолок машины не пробивает. "А-ай, бли-ин! Ты ещё кто такой?! Чего тут делаешь? - вопит дурным голосом. Я от неожиданности даже заикаться начал: "Я ... я ни... ни-чего. Я тут просто сижу, вот еду. " Во даёт, он тут сидит, понимаешь, едет! А я машину толкаю и везу его!" - рассвирепел мужик.
- И что?
- Да ничего, посмеялись потом, помог я ему дотолкать машину. Ну, полегче стало? Пойдём потихоньку ближе к дому.
- А грибов я и не набрала.
- Отдам я тебе свои. Тут этого добра, бери - не хочу! Шагай, не спеша. Однажды тут недалеко разыграл я соседку. Вижу из кустов: набрала полную корзинку грибов, а остановиться не может. Собирает ещё и на пенёк складывает. Подкрался я потихоньку и вместо корзинки положил большущий мухомор. Как увидала она, так и обомлела. "Юрик! - кричит, - корзинку украли!"
А я вышел и говорю: "Это Леший с тобой балует. Зачем берёшь грибов без меры? Проси прощения! " Поверила, повернулась в сторону чащи и кричит: "Прости, Лешенький, не стану больше собирать, оставлю твоим зверятам!" Я корзинку то незаметно вернул на место. Она обернулась: "Вот же она! Спасибо тебе, - говорит, - хозяин леса, за твою доброту!"
- Ну и шутник вы, однако. А сколько вам лет?
- Да, пожалуй, не намного больше, чем тебе. Ты не смотри, что я в бороде, от комаров спасаюсь. А так-то я ещё ничего себе. Всё лето на ногах: рыбалка, грибы да ягоды. Самому-то мне много не надо, заготавливаю для дочки с внуком, да в город потом переправляю.
А вот раз иду с рыбалки, смотрю, мужик на дереве сидит. Ну, сидит и сидит, мне то что, пошёл дальше. Навстречу наш участковый с людьми.
- Сбежал, - говорит, - псих из лечебницы, ты никого в лесу не встречал?
- А как же, видал! Сидит ваш псих на самой высокой берёзе, вон там!
- О, это точно наш клиент, - обрадовались они и побежали его снимать.
Ну и я следом. Еле уговорили мужика спуститься, чуть не скинули с дерева. А тот кричит: "Как вы смеете, я декан!" "Декан, декан, - соглашаются они, а сами вяжут, - у нас и профессора имеются, в хорошую компанию попадёшь". Увезли психа.
Потом спросил про него участкового, так тот чуть меня не побил. Оказалось, и вправду декан был какого-то университета. Очень увлекался грибами чага, вот и залез их отколупывать. Три дня просидел в психушке, пока разобрались.
- Вон и деревня показалась, я здесь домик сняла на лето.
- Так быстро дошли, надо же. Ну что, прошла твоя нога?
- Да, спасибо вам. А вы с кем живёте?
- Да один я. Как вышел на пенсию, так и переехал сюда. Всё чего-то бегаю, суечусь. Грибы вот эти..., зачем они мне? Уже изжога от них! Принимаю дурашливый вид и травлю байки, людям на потеху. Считают меня весельчаком и балагуром, многое повидавшим на своём веку.
А я ведь все эти истории вычитал в листочках у внука, которые он из интернета перепечатал. Заботится, чтобы дед не заскучал. Да только всё равно одному оставаться приходит пора. И такая тоска порой накатывает!
Живу бобылём, а хочется живого общения. Мне бы поговорить без зубоскальства, так, чтобы всю душу наизнанку вывернуть. А там, в душе то, столько любви и нерастраченной нежности, что, милая моя, на десятерых хватит! Но где же она, родная душа? Вот ты пошла бы за меня? Ты мне приглянулась, справная такая, ладненькая.
- Я же совсем вас не знаю...
- Ну что ж, успеешь ещё узнать. Ты, главное, смотри, далеко больше не убегай, а то побреюсь, приду свататься, а тебя и дома нет!
- ................
- Да шучу я, я же балагур - затейник, вот и болтаю, что ни попадя! Пойду, пора мне...
Судьба - злодейка, это давно известно. Иначе как объяснить то что она сначала усыпляет твою бдительность, чтобы потом щёлкнуть по носу побольнее?!
Вот и сегодня, после светлой полосы в жизни Анны, её судьба спохватилась: "Что-то я расщедрилась, это уже перебор, надо разбавить." Да и сыпанула от души неприятностей!
И пошло - поехало! Для начала она проспала. Подхватилась и помчалась на работу, по пути подвернув ногу. Когда, хромая, добралась до остановки автобуса, тот уже ушёл. Пришлось долго ждать следующего, водитель которого, как оказалось, впервые ехавший по этому маршруту, забылся и проехал нужную остановку. Возвращалась назад уже под начавшимся дождём. Зонт она, конечно, не взяла в спешке.
Влетела в свой кабинет мокрая и замёрзшая, кляня судьбу и требуя у неё компенсации за все несчастья. Коллега и подруга Ира отогрела беднягу горячим чаем и участливым вниманием. Размякнув от заботы, Анна ударилась в философию.
-Ты знаешь, Ириш, вот, кажется, так не везёт, что плакать должна! А я поняла, что меня это не берёт. И назло всем невзгодам в душе всё равно праздник. И какое бы ни было время года и погода, хоть самый противный и тёмный день ноября, главное не то, что вокруг нас, а то, что внутри. И если ты счастлива, это счастье остаётся в тебе, что бы ни случилось снаружи.
- Анюта, ты не влюбилась, часом? Что-то тебя потянуло на лирику.
- Я пока не знаю. Помнишь, я тебе рассказывала, что познакомилась в лесу с дедом? Так он вовсе не дед! Нет, у него, конечно, даже внук есть. Но дело не в этом. Просто я поняла, как он одинок, и мне стало очень жалко его.
- Ну начинается! Вот не зря говорят, что русские женщины не любят, они жалеют. Что же ты не поедешь туда, чтобы скрасить его одиночество?
- А что, и поеду! Только где же я его там найду?!
Они встретились на той же полянке.
- Здравствуй, Аннушка!
- Это вы! Не узнать вас без бороды.
- Как обещал, сбрил и приходил к тебе, только уже не застал.
- Да, мне сказали. Вот решила за грибами ещё напоследок сходить. Какое совпадение, не ожидала встретить вас здесь же.
- А мне уже сорока на хвосте принесла, что ты приехала и, как заполошная, кинулась в лес. Вот я и пошёл следом, решил показать грибные места.
- От вас не скроешься.
- Что ты мне всё "выкаешь", может, перейдём на "ты"?
- Хорошо. А что же ты не зовёшь меня больше Нюрой?
- Да ведь это я от смущения тебя так назвал. Да и не идёт тебе это имя. Ты вон какая нежная да романтичная, вот и стал я тебя про себя звать Аннушкой. Что-то погода портится, иди-ка с открытого места под дерево.
Вдруг налетел ветер, нагнав тучи, которые вылились проливным, но недолгим дождём. А под конец потемнело и сыпануло хлёсткой белой крупой, перешедшей в хлопья снега, мигом укрывшие землю. Так же скоро тучи умчались дальше, неся в себе привет от зимы.
А над головой образовался просвет, в который обрадованно хлынули лучи солнца, раздвигая непогоду и дотягиваясь до самых дальних уголков земли потоками запоздалого и нечаянного тепла. Снежное покрывало, на глазах истончаясь, превратилось в грязно- белые клочки.
В прогалине между ними Анна вдруг заметила радостно раскрывший навстречу солнцу лепестки цветок мать-и-мачехи.
- Цветы, цветы среди зимы! Юрий, мы же очутились в сказке! И так же, как в "Двенадцати месяцах", перед нами промелькнули осень, зима и весна, и расцвели первоцветы. А ты сегодня не дед Юрик, а дед Октябрь.
- Я же говорю, что ты фантазёрка, ишь чего придумала!
- Это правда, я ведь стихи пишу.
- Вот видишь, я в тебе не ошибся, когда решил свататься, такое сокровище мог упустить!
- Не передумал ещё?
- Ни за что!
- Тогда я согласна.
- Ну и ладушки. Побежали ко мне, я тебя картошкой с грибами угощу, там и обсудим, как станем жить дальше.
Ранним утром, глядя на дождь за окном Юриного дома, Аннушка вдохновенно складывала пришедшие на ум строчки:
Подарила счастье осень,
Велика награда!
Не увидишь нынче просинь,
Да и не надо!
В кружева ветвей смотрю,
А в просветах мгла.
Верила, что полюблю,
Ведь давно ждала.
Ну и вот, пришло, сбылось,
Счастье несказАнное.
Убедиться довелось:
Обрела желанное!