Оранжевый диск осеннего солнца завис над горизонтом, расплёскивая на окружающие меня холмы огненные лучи расплавленного золота. Неспешные облака замерли в янтарном небе, казалось, что в тёплом выдохе дня время вдруг взяло и остановилось. Хотелось навсегда остаться жить в этом моменте.
Несколько минут назад я свернул с федеральной трассы на Ялту, и теперь извилистая дорога вела меня к цели моего путешествия – посёлку Коктебель, что примостился на берегу Чёрного моря по соседству с величественным Кара-Дагом. Когда-то Коктебель считался богемным местом, здесь гостило множество писателей, поэтов и других деятелей искусств, может именно поэтому я и наметил этот посёлок для своего отдыха, надеясь, что пребывание там поможет выбраться из уже порядком затянувшегося творческого кризиса. Не знаю, на чём основывались эти домыслы, и вряд ли они были верны, но в любом случае, смена обстановки и свежий морской ветер пошли бы мне только на пользу. Остановиться решил в частном пансионе «Пространство». Судя по описанию, что я нашёл в интернете около десяти дней тому назад, когда озаботился поисками места для отдыха, это был небольшой двухэтажный домик на самой окраине посёлка, где сдавалось всего четыре номера. Особенно мне понравилась одна фотография – она была сделана из окна уютной комнатки на втором этаже. От открывающегося вида на море нельзя было оторвать взгляд. Оно буквально рвалось за пределы снимка, я явно видел, как порывистый ветер играл с непокорными волнами, покрытыми шапками из белоснежной пены. С силой огромного дикого зверя неслись они к берегу, чтобы с разбега вгрызться в него, поколебав его горделивую неприступность. Сразу захотелось оказаться там, наблюдать за силой моря, кормить его камнями и растворять своё одиночество в бесконечности горизонта.
Поняв, что это именно то, что мне нужно, я позвонил по указанному телефону. Приятный женский голос сообщил мне, что все номера на октябрь забронированы. Сильно не расстроившись, я всё же на всякий случай оставил Евгении - так звали хозяйку пансиона, свои координаты, и принялся за дальнейшие поиски гостиницы. Но уже через полчаса раздался телефонный звонок.
- Марк, это Евгения из пансиона «Пространство». Вы себе ещё ничего не подобрали?
- Нет, не успел, - признался я.
- Вы не поверите. Только что позвонил один из моих клиентов и отменил свою бронь, поэтому могу предложить вам освободившийся номер.
Я тут же с удовольствием согласился. И вот спустя десять дней, следуя указаниям навигатора, я подъехал к крыльцу так приглянувшегося мне домика. Сложенный из красного кирпича, он спрятался в тени высокой сосны, и со стороны казался очень уютным. Было видно, что дом довольно старой постройки, но в моём понимании, он от этого только выигрывал. А может в нем и привидения водятся? Но что самое главное – дом, как и было указано в описании пансиона в интернете, действительно стоял отшельником. Слева от него, буквально в нескольких метрах, находилась табличка, указывающая, что здесь проходит граница Кара-Дагского заповедника, а справа раскинулся большой, и по-видимому, заброшенный яблоневый сад. Звуки из посёлка сюда почти не долетали, поэтому здесь господствовали только шум морских волн, доносившийся из Коктебельской бухты, и ещё стоны ветра, что порой вырывались из тёмных ущелий Кара-Дага. Ничто не могло потревожить покой постояльцев пансиона. Именно такая обстановка мне и была нужна.
Я вышел из машины, ещё раз оглянулся вокруг. В этот момент солнце окончательно скрылось за холмами, и меня почти мгновенно окружила темнота. Метафоричные изменения произошли с окружающим пространством. Оно спрятался за вуалью ночи, словно напоминая, что всё в этом мире идёт своим чередом, неукоснительно подчиняясь законам природы. После лета приходит осень, день сменяется на ночь, суета отступает, открывая дверь для времени снов. Все мы живём от заката до заката, после которого остаётся лишь блуждать в наступившей мгле в поисках дверей в иные миры. Когда-нибудь я найду одну из них…
Из окон дома, зашторенных плотными шторами, просачивался бледно-жёлтый свет. Его полоски извивающимися змеями уползали в разные стороны, теряясь в высокой траве. Огней Коктебеля отсюда не было видно из-за деревьев, выстроившихся в саду, словно молчаливые стражи. Мне представилось, что я, подхваченный потоком времени, повинуясь какому-то волшебству, вдруг перенёсся на сотню лет назад. И дом, перед которым я сейчас стоял, был единственным приютом для усталого путника. Дверь откроется, и хозяйка, держащая в руке канделябр на три свечи, осветит мне путь и пригласит зайти. И не пыльный автомобиль находился позади меня, а разгорячённый после долгой езды усталый верный конь. Его отведут в стойло, где накормят и напоят, протрут разгорячённые бока мокрой губкой. Очарование быстро развеялось, когда над крыльцом ярким электрическим светом вспыхнул светильник, после чего действительно открылась дверь. Хозяйка пансиона, а я был уверен, что это она, вышла на крыльцо. Евгения оказалась именно такой, как я и представлял, разговаривая с ней по телефону – стройной, красивой женщиной лет сорока. Чёрные как смоль волосы струились по её плечам. На худощавом лице выделялись огромные карие глаза, в глубине которых словно угадывалась насмешка над окружающим миром. Я с удивлением обнаружил, что она почти одного роста со мной, хотя сам я был далеко не маленький.
- Здравствуйте, Марк. Я вас заждалась.
- Задержался при переправе на пароме. Здравствуйте, Евгения.
Достав из багажника сумку с вещами и ноутбук, я последовал за хозяйкой в дом. И здесь очарование прошлого снова поглотило меня. Из небольшого коридора я сразу попал в гостиную, которая, по всей видимости, использовалась и как столовая. Вся обстановка комнаты была выполнена в викторианском стиле. Пол, изготовленный из древесины тёмного дерева, был покрыт дорогим ковром, в центре которого стоял большой круглый стол на богато украшенных резьбой ножках. Вокруг стола располагалось несколько стульев, спинки и подлокотники которых тоже были украшены завитушками. Вообще вся комната была переполнена мебелью и различными аксессуарами – на двух декоративных столиках стояли какие-то фигурки и фарфоровые вазы, между столиков примостились несколько кресел, тут же вдоль стены располагались сервант и буфет из мореного дерева. На стенах, обклеенных ярко-рубиновыми обоями, висело множество картинок и фотографий. Пройдя гостиную, я, следуя за Евгенией, поднялся по лестнице на второй этаж, где жили постояльцы. Здесь в обстановке преобладали постельные тона, и уже оказавшись в своей комнате, я не нашёл в ней ничего лишнего.
- Вы приехали прямо к ужину. У нас здесь всё строго по распорядку, если кто-то вовремя не выйдет к столу, то вовсе останется голодным. Ужин в полвосьмого, так что у вас есть двадцать минут, чтобы подготовиться.
Хозяйка кивнула головой и удалилась, оставив меня одного. Бросив сумку на пол рядом с кроватью, я открыл ноутбук, разложил его на столе и включил в сеть. Не терпелось описать все события сегодняшнего дня, мне казалось, что я ухватил за хвост сюжет будущего произведения. Может действительно, воздух Коктебеля и его особая атмосфера благотворно сказывались на мне, побуждая к творчеству. Но вспомнив наставления Евгении, я всё же решил повременить со своими заметками. Быстро приняв душ и надев свежую рубашку, я ровно в полвосьмого спустился в гостиную.
Время неумолимо. Его не повернуть вспять, не приостановить, даже на чуть-чуть. Годы движутся вперёд, неустанно приближая меня к старости. Сегодня я получил право сыграть с ней в гляделки. Она, старость, предстала в образе моего соседа по пансиону «Пространство». Лев – так благозвучно его зовут, смотрел на меня своими отнюдь не львиными глазами. Скорее он был похож на старого мудрого удава, но никак не на царя зверей. Хотя нет, одна схожая черта у них была. Я где-то читал, что старого льва, который уже не может добывать себе еду, прайд оставляет на произвол судьбы. С Львом Владимировичем поступили примерно так же. Пока он лежал в больнице после инсульта, сын практически вышвырнул его из дома. Не знаю, почему он так поступил – может его вконец достал сварливый характер отца или ему просто срочно нужны были деньги, но он каким-то образом сумел выписать Льва Владимировича из честно заработанной им квартиры, чтобы впоследствии её продать. Но оказалось, что старого льва так легко не свалить. Он оспорил решение в суде, и подключив былые связи, выиграл дело. Правда после этого отказался от сына, продал квартиру и уехал жить в пансион «Пространство». Получаемой пенсии и денег от продажи должно было хватить примерно на пять лет пребывания в пансионе, впрочем, настолько далеко Лев Владимирович предпочитал не заглядывать. Так вот, после того, как Евгения представила меня всем остальным жильцам, старик буквально впился в меня своим пронзительным взглядом. Я не спешил отводить глаз.
- Ты похож на моего сына, - сиплым голосом проскрипел Лев Владимирович, - такой же наглый.
- Ну что же вы, - обращаясь к старику, затараторила Лида – невысокая стройная девушка с мальчишеской причёской, - Марк может на вас обидеться.
- Поверьте, это не так. Наоборот, мне приятно, - с улыбкой произнёс я.
- Радоваться тут нечему, - Лев Владимирович наконец-то отвёл от меня взгляд, после чего в нескольких словах поведал свою историю. Выходило, что сравнение, данное мне стариком, было отнюдь не лестным. Впрочем, я и не думал на него обижаться.
Тем временем мы приступили к ужину. За столом кроме меня сидело пять человек – уже обозначенные выше Лев Владимирович и Лида, муж Лиды – Герман, чем-то неуловимым похожий на свою жену, Инга Викторовна – яркая блондинка, чей возраст витал где-то между сорока и пятьюдесятью, и хозяйка пансиона Евгения. В роли официантки выступала помощница Евгении – молодая полненькая девушка по имени Надежда. Оказалось, что она вообще выполняет всю работу по дому, но ночевать уходит к себе домой в посёлок.
Какое-то время все сосредоточились на еде, но вскоре затянувшееся молчание прервал Герман.
- Марк, а это правда, что вы писатель? – заметив моё удивление, он добавил, – Нам вас так охарактеризовала Евгения.
Я вспомнил, что действительно говорил ей о том, что хочу найти в Коктебеле вдохновение, а она, видимо сделала правильные выводы.
- Да, можно сказать и так. Но боюсь, что всё это осталось в прошлом. В последние годы у меня наблюдается устойчивый творческий кризис.
- А что вы написали?
- На самом деле мои произведения не очень известны. Не думаю, что вам что-то знакомо.
- А всё же? Марк, поверьте, мы все успели оценить вашу скромность, она на высоте. А теперь скажите, вот например, какое ваше произведение вам самому нравиться больше всего? – это уже Лида подключилась к расспросам о моём творчестве.
- Ты лучше спроси, написал ли он вообще хоть что-нибудь? Сейчас каждый мнит себя писателем, не написав при этом ни одной вещи, - Лев Владимирович был так доволен своей колкостью, что поперхнулся и закашлялся. Евгения, сидящая рядом, пришла ему на помощь, постучав по спине.
Нет, мне определённо нравился этот старик.
- Если говорить о моём любимом произведении, то таковым, несомненно, является повесть «Сны из подворотни». Именно с неё началась моя литературная деятельность.
Теперь поперхнулась Инга. Лида поспешила подать ей стакан с водой. Но женщина отмахнулась от него и схватила свой бокал с вином. В два глотка осушила его, при этом не отрывая от меня взгляда. Сегодня определённо все решили поиграть со мной в гляделки.
- Вы – Марк Островский, как я сразу этого не поняла. Я читала все ваши книги!
Не ожидая встретить здесь своих почитателей, я действительно замешкался и так ничего и не ответил Инге. К счастью, ею число поклонников моего таланта ограничилось, остальные присутствующие лишь что-то обо мне слышали, и только. Я вздохнул с облегчением. Не хотелось превращать свой отдых в литературный кружок, где обсуждалось бы моё творчество. Разговор вскоре перешёл в другое русло.
- Евгения, вы поговорили со своим знакомым? – обратился Герман к нашей хозяйке, а для меня пояснил, - Евгения как-то обмолвилась, что она хорошо знакома с владельцем моторного катера. Мы с Лидой подумали, что неплохо было бы выйти в море и встретить рассвет около Золотых ворот.
Я вспомнил, что так называют скалу в форме арки, вздымающеюся из морских глубин вблизи вулканического массива Кара-Даг. Перед поездкой в Коктебель я немало прочитал о местных достопримечательностях.
- Да, конечно. Даже более, я взяла на себя смелость и договорилась, что завтра с утра все мои постояльцы выйдут в море. Марк, вы не против? – почему-то именно ко мне обратилась Евгения. Я встретился с ней взглядом и понял, что даже если бы был против этой поездки, всё равно тут же согласился. Вдруг показалось, что цвет её глаз на какой-то краткий миг поменялся с карего на чёрный. В этот момент я, будто подхваченный водоворотами, что бурлят возле здешних скал, закружился в их бешеном вихре и тут же был выброшен на берег. Это неожиданно нахлынувшее чувство даже заставило меня опереться руками об стол.
- Вам что, плохо? – заметила моё состояние Лида.
- Нет, наверное, просто устал с дороги. Уже всё хорошо, - ответил я и действительно отметил про себя, что секундное недомогание осталось позади. – А насчёт выхода в море к Золотым воротам – по-моему, это классная идея.
Я и впрямь был рад предложению Евгении, а вот Льву Владимировичу и Инге затея нашей хозяйки явно не пришлась по душе.
- Что это вы за нас всё решили? – причитал старик, размахивая вилкой. – Что за самодеятельность? Лично я никуда ехать не собираюсь. Уверен, что такая поездка стоит больших денег.
- Морская прогулка к Золотым воротам – это мой подарок для всех вас, - с улыбкой ответила Евгения.
Услышав, что выход в море будет совершенно бесплатным для него, Лев Владимирович сразу успокоился. Зато Инга так просто не сдавалась.
- Нет, нет, и ещё раз нет. Во-первых - у меня морская болезнь, во-вторых – я просто физически не смогу встать в такую рань, в-третьих – мне это просто не интересно.
- Марк, поговорите с Ингой Викторовной, я вижу, вы имеете на неё влияние, - это Лида со всей своей непосредственностью обратилась ко мне за помощью. Видимо, ей идея Евгении о совместной поездке очень понравилась.
- А вы знаете, что если увидеть через арку Золотых ворот лучи заходящего или восходящего солнца, то можно смело загадывать желание и быть при этом уверенным, что оно сбудется, - я поделился своими знаниями, не особо рассчитывая, что Инга передумает. Но получилось иначе.
- Что же, у меня есть одно заветное желание, вот его я и загадаю. И если вы, Марк, обещаете, что во время поездки будете сидеть рядом со мной, то я согласна. Я вижу, что у вас есть неоценимый дар – вы очень интересный рассказчик. Я люблю таких мужчин, - говоря это, блондинка смотрела на меня, непрестанно подмигивая правым глазом. Одно из двух - или это был нервный тик, или Инга захмелела от выпитого вина, и начала ко мне приставать.
- Вот и здорово. Уверена, что завтра вы все хорошо проведёте время, - подвела итог наша хозяйка. – Сегодня ложитесь спать пораньше. Катер отплывает от причала напротив памятнику Волошину в шесть утра.
- Женечка, а что, вы с нами не поплывёте? – удивилась Лида.
- Нет. Будем вместе с Надеждой печь праздничный пирог. У меня завтра день рождения, поэтому хочу приготовить что-нибудь вкусненькое.
Для всех слова Евгении стали сюрпризом. Лида вскочила со своего стула и буквально накинулась на женщину, обнимая её и целуя.
- Дорогая, день рождения только завтра, прибереги свои поздравления, - попробовал успокоить свою жену Герман.
- Так что, завтра гуляем? А танцы планируются? – казалось, что Инга хоть сейчас готова кинуться в пляс.
- А с чем пирог то будет, Женечка, пирог с чем? – это уже Лев Владимирович не усидел на месте и тоже подошёл к хозяйке пансиона. Все рассмеялись. Между тем ужин подошёл к концу. Лида и Герман отправились в Коктебель на вечернюю прогулку по набережной. Лев Владимирович с Ингой переместились в кресла и о чём-то мило беседовали. Я, памятуя о недавнем недомогании, решил подняться в свою комнату, немного поработать и потом пораньше лечь спать. В этот момент ко мне подошла Евгения.
- Как вам первый вечер в моём пансионе, Марк?
- Вы знаете, примерно что-то такого я и ожидал. Уютная домашняя обстановка, вкусная изысканная еда – всё это было заявлено в описании вашего заведения. Но помимо этого я сегодня здесь нашёл приятное общество, и что самое главное, в вашем лице самую обаятельную и загадочную хозяйку.
- Спасибо. В каждой женщине должна быть загадка. Но я хочу вас предупредить. Не всё здесь является именно таким, каким выглядит со стороны. Этот дом полон секретов и тайн, но он не позволяет никому к ним приблизиться.
- Может, здесь и привидения есть? – усмехнулся я.
Евгения побледнела, видимо мой вопрос задел её за живое.
- Не играйте здесь в свои игры, будьте осторожны в оценках и сдержаны в эмоциях. И тогда всё будет хорошо.
Я не совсем понял, что имела в виду моя собеседница. Сославшись на усталость, я попрощался с Евгенией и направился к себе. Поднимаясь по лестнице, я продолжал думать над словами хозяйки пансиона. К чему или к кому относились её предостережения? Я обернулся и ещё раз внимательно оглядел гостиную. Нет, опасаться здесь мне никого не стоило.