Молча, тихо и коварно ночь уничтожила намеки на весну. За окном монотонно разматывались бесконечные метры метели в мелкую снежинку. К утру мир погряз в белизне, которая, правда, уже к полудню была основательно запятнана, источена и проедена.
В пятницу притихший лес ожил: снег нагло светился под хмурым небом, ставшие сахарно-округлыми горки, казалось, только и ждали, что шумную ораву детишек. За детишками чинно подтягивались и родители, тайком высматривая местечки, где бы приземлиться и насладиться зимним – усеченным – вариантом пикника. Местечки находились в самых неожиданных местах. Плюс к изобретательности старшего поколения!
Утро субботы выдалось таким солнечным, что перемолотый вчерашними посетителями снег в лесу частично восстановил свою белизну – за счет блеска. Детишки на горках истерически визжали, сосны стряхивали порции мелкого, как мука, снежка, белки, ошалев от пятничных орехов, лениво поглядывали на меня, решительным шагом отмерявшую метры заснеженной главной аллеи.
Ночью, пока метель разматывала свой свиток, мне приснилась Кроличья Шубка. Она так же, как и наяву, стояла на границе леса и жилого квартала, под нависшим серо-багровым небом. Только во сне Кроличья Шубка колебалась, не решаясь переступить невидимую границу, а из-за кривой сосны к ней скользнул мой знакомый демон с дымящимся кофе.
Триумфатор-Солнце оборвало сон на самом интересном месте, пробив его мощным утренним лучом мне между глаз. И вот теперь я торопилась к трем озерам, надеясь, что Демон будет вблизи заснеженной «сковородки». В том, что заморочил Кроличью Шубку именно он, я почему-то не сомневалась.
На «сковородке» было пустынно и тихо, шелестел сухими листьями тополь да скалился мертвой ухмылкой снеговик. Странно! Демон не крутился возле кофеен, не плыл за деревьями, - слишком яркое утреннее солнце мешало. Он или в глубине леса, или здесь.
Снеговик нагло торчал под слепящим солнцем. Вокруг него ломаной петлей стелилась алая тонкая ниточка.
Может, вся та история с совой и демоном – сон? И костер друидов, и Кроличья Шубка.
- Смешно, - сказала я снеговику, - ты всего лишь кучка снега.
- С какой стороны посмотреть, - фыркнул Снеговик. – Кому кучка, а кому тело белое.
Или то ворона летела, крылом ветку задела, и снег сыпанул мне в лицо мелко и больно? Все, баста, хватит фантазий. Хватит, хватит. А как же Кроличья Шубка – так ей до смерти бродить по лесу и искать своего Единственного?
- Она уже нашла, - равнодушно бросил мне Снеговик.
Я отвернулась и пошла прочь. Чушь, чушь все! Замерзшее озеро, заснеженная «скороводка», желтые мертвые ивы. Какое мне дело до ее беды?
Я почти побежала. Все-таки замерзла. Перехватила высокий стакан чая с соломинкой, сделала глоток и вернулась на «сковородку». Снеговик, скособочившись, хитро ухмылялся. Я наклонила стакан над его плешивой головой.
- Некоторые любят погорячее?
Снеговик дернулся и исчез, рассыпался сияющим белым облачком. Едва видная прозрачная сиреневая тень скользнула к сухому тополю.
- Это ты, - сказала я, отпив быстро остывшего чаю, - ты заморочил Кроличью Шубку. Зачем?
- Работа такая. – Демон развел едва видимыми руками и свился в уютное колечко, как змея. – Она не смогла отличить своего Единственного от подделки. И поделом ей!
Мне стало не по себе. Чего я ожидала? Сострадания от Демона? Глупо. С кем сейчас говорю – с невидимой тенью? Вдвойне глупо.
Сияющее зимнее утро словно кто-то притрусил пыльным, грязным снегом.
- Послушай, - устало проговорила я, - сколько у тебя было баб?
Демон уплотнился, стал почти человеком в той же потертой кожанке и дымных очках. Где-то щелкнуло, задымила тень сигареты.
- Много. Тебе обо всех рассказать?
- О последней.
- Не я один здесь …словом, не один я.
- О последней.
- Я не обязан. Могу молчать.
- Молчи.
- Могу уйти.
- Иди. Никто не держит.
Демона, кажется, мой резкий переход от переживаний за Кроличью Шубку к полнейшему равнодушию позабавил. Ах, нет, он же подкачивался от меня сейчас! На крючке. Я влила в себя очередную порцию чая, пожалев, что не взяла сахар.
- И уйду.
- Иди, иди. Может, кто-то слепит тебя еще раз. И еще, и еще…
- ..и еще. – Демон махнул рукой, разгоняя сигарентый дым, и с небес посыпалась легчайшая снежная крупчатка, ставшая идеальной завесой: вроде бы все видно, но того, что хотят скрыть, не разглядеть. – У меня было много женщин. Но куда больше – баб.
Я молчала, допивала чай и вспоминала свой сон. Кроличья Шубка балансирует между. Между чем и чем, неясно, но кризис близко. Что она выберет, не мне знать, но это должно быть ее решение: не мое и не Демона. Его бы надо уговорить, точнее, предложить что-то взамен. Но что? И почему жертвовать должна я, я не сама Кроличья Шубка?
Снегопад становился гуще. Заметет тропинки, опять мне «порхать» из сугроба в сугроб.
- Видишь снег? – нарушил ватную тишину Демон.
- Д-да.
- Это снег. Не больше и не меньше. Замороженная вода. – Демон зачерпнул немного снега с земли, слепил из него кривой ком и швырнул в дерево. – Теперь что это?
- Снежок?
- Снежок, да. От того, что снег принял форму снежка, он не перестал быть снегом. Ты видишь снежок, а он снег. Понимаешь?
- Не совсем.
Демон, уплотнившись еще больше, прислонился к тополю, подхватил снежинку, дунул – и снежинка стала гиганской.
- Красиво! – вырвалось у меня.
- Снежинка. Из снежинок снег. Да?
Не понимая, к чему все это, я кивнула. Становилось холодно.
-Снег из снежинок, а снежок – из снега… Каждая из тех, кого я знал, лепила из меня черт-те знает что! К моменту разрыва я всегда превращался в снеговика, а они – все, как одна! – в баб. Нафантазируют, намыслят, сначала высмотрят кучу несуществующих достоинств, затем наградят еще большей кучей недостатков! Ф-уф… Но я от этого не перестал быть Демоном. И ни одна из них не смогла бы изменить меня. Ни одна!
- Зимняя философия, - поддакнула я. – Значит, Кроличья Шубка нафантазировала себе Единственного, за что ее теперь ты и терзаешь? Потому, что она не верит в коварство своего любимого?
- Ну, в общем…да.
Я начинала кое-что понимать. Если верно то, что мне намеренно или случайно выболтал Демон, Кроличья Шубка себя приговорила. Ее не спасти. Даже если бы ее Единственный вернулся во плоти и крови, он бы был для нее совершенно другим человеком, ведь она ошиблась, приняв Демона за Него. Она бы увидела Его реального, со всеми недостатками и достоинствами, и – кто знает? – как бы у них сложилось. Наверное, никак. И это бы окончательно убило Кроличью Шубку. Даже если бы она прозрела не сразу, тем тяжелее ей бы было. Вот почему она хотела покончить с собой!
Демон был убийственно прав. Из меня заструился невидимый ручеек энергии, силы и настроение убывали. Метель разыгралась! День как ночь. Пора домой.
- Ты получил своё, - устало проговорила я.
- А ты – своё. Мы квиты?
- Почти.
Я зачерпнула рыхлый, влажный снег, смяга в комок, выбросила. И вдруг меня осенило!
Снеговая баба получилась пышной, кривобокой, но прическа из рваных сухих листьев камыша и редких сухих травинок компенсировала недостатки фигуры. Шишки-пуговицы тянулись до самой земли, намекая на роскошь «шубы». Модная баба!
Она стояла, нахально скалясь, в самом центре «сковородки», в петле из тонкой красной ниточки, и снег перестал падать, словно боясь испортить новое существо. Выглянуло холодное послеполуденное зимнее солнце, бросило золотые блики на бабу.
Демон зашипел разъяренно, как змея, но сделал шаг к бабе. Второй. Третий. Зашел в петлю, нагнулся, набросил снег на себя, как покрывало.
- Что ты наделала?
- Я?! Снежинки так легли, - издевательски протянула я. – Я им немного помогла, но, в принципе, они сами так хотели. Честно! Мы квиты?
И ушла. Оглянулась уже с дорожки. Рядом со слепленной моими руками модной бабы нахально скалился давешний Снеговик. От озера, заметив две фигуры, бежали к ним фотографироваться бодрые лыжники.
Люди и правда слепы.
***
Леша-Кофейник, увидев меня, засуетился, налил чаю, нашел коктейльную трубочку, обернул дымящийся стакан гофрированной картонкой… Сегодня был его день.
- Леш, - сказала я, присев на стульчик возле его кофе-машины, - ты мог бы разжечь костер?
- Конечно! – не задумываясь, ответил он. – А что?
- Да так, ничего…Пусть стакан постоит у тебя. Я сейчас.
У входа в лес, у порога пути в Аид, я заметила Кроличью Шубку и бросилась к ней.
- Добрый день! Красиво, правда? – подхватив ее под мягкий локоть, потащила по дороге в лес.
- Пойдемте, – вяло откликнулась она.
Мы быстрым шагом подошли к Кофейнику. Кроличья Шубка не поднимала глаз от пожелтевшего плотного снега, Кофейник суетился у кранов, торопливо обслуживал желающих испить чайку-кофейку.
- Ну? – не выдержала я. – Спроси! Спроси, ну!!!
Кроличья Шубка молчала. Но - не уходила.
- Ай…. – мне все надоело, я села на давешний стульчик и взяла свой стакан. Чай был еще горячим. Как глупо все. Сжав от злости картон так, что напиток пролился на руку, я швырнула мокрый стакан в Кроличью Шубку. Она дернулась и упала бы в снег, если бы Кофейник не подхватил ее.
- Согрей меня,- едва слышно проговорила Кроличья Шубка.
Кофейник побледнел и на миг стал похож на нелепого снеговика. Бережно опустив Кроличью Шубку на перевернутый пластиковый ящик, служивший ему сидением, Кофейник побежал в лесочек, насобирал хворосту, веток, быстро соорудил костер. Несколько минут – и робкий огонь заплясал на ветках, костер задымил, затрещал и вдруг полыхнул мощным алым пламенем. Кроличья Шубка, как завороженная, встала, поежилась и, спотыкаясь, пошла к костру.
Ее следы образовали цепочку, жидкий мостик к пульсировавшему косматому огню. Я отвернулась к кранам, распаковала маленький стаканчик и налила в него маслянистого кофе. Не глядя, протянула руку со стаканчиком в сторону.
Порыв ветра обдал меня колючками снега. Стаканчик исчез.
- О, - взвизгнула девушка с йориком, - жертва нашлась!
- Нашлась, - согласилась я.