Приключение Незнайки

(повесть)

1.

      Ливень всегда идёт вовремя. При этом, когда начинать идти, он будто бы знает лучше нас. Потому что о нём мы как раз не мечтаем. Никто не хочет, чтобы, вот, прямо сейчас или, например, через час распахнулись выси небесные, и на тебя хлынула вода, смывающая всё на своём пути. Однако, чаще всего, уже укрывшись от бесконечных потоков, глядя на них в окно или слушая шум водопада, многие находят в нём пользу. На время он словно отвлекает твоё внимание от остального мира и предоставляет возможность побыть с собой, вспомнить о том, мимо чего обычно проходишь, пролетаешь, проезжаешь…
      Об этом думал Максим за баранкой своего автодома, всё медленнее и медленнее продвигавшегося по пустынной трассе, на которую только что опустилась ночь. И ливень. Тяжёлые, сильные струи били в лобовое стекло и как будто помогали машине остановиться, приговаривая, мол, «ну, всё, тормози, хорош». Свет фар сквозь них едва пробивался. Максим и сам уже решил, что лучше бы сделать привал, но наслаждался минутой. Это как в душевой – помылся, стоишь под лейкой, рука на кране, а выключать не спешишь – жаль отпускать приятные ощущения. По большому счёту, где заночевать, ему было абсолютно всё равно. Возможности автомобиля срезали вопрос на корню. Прибавить к этому привычку «крутить педали» когда угодно… Он, собственно, всю дорогу так и делал: хотел – отдыхал, а нет – значит, нет. Вот и сейчас мысль об остановке уже пришла в голову, оставалось лишь определиться, в каком именно месте съехать на обочину. Машина послушно замедляла ход. И только воспоминания, разбуженные ливнем, просили не торопиться…
      Он, юрист с небольшим, но уже небедным стажем, был тогда приглашён работать на новое предприятие. Первый день, первый шаг за порог кабинета, первый взгляд на стены и людей. Это был мрак! Совершенно унылая обстановка, невероятно унылые лица, абсолютно унылая перспектива найти себя здесь. Да ещё и ливень пошёл. Он обречённо опустился на допотопную тумбочку прямо у входа, прислонился спиной к обшарпанным обоям и подумал, что добровольно выбрал тюрьму: пару дней работы в этих стенах и вкус к жизни будет навсегда потерян. Как говорится в таких случаях, от тоски хотелось застрелиться.
      Но тут в отдел впорхнула девушка. С улыбкой до ушей она по-детски подскочила к нему и по-детски же спросила:
      - А вы – наш новый начальник? Здравствуйте! Мы так вас ждали… - преисполненная неподдельной радости, она даже не смогла договорить.
      И всё. Куда только девалась тоска. Что самое любопытное, при этом на него во все глаза смотрела его будущая жена. По её последующему признанию, она это поняла почти сразу, уже тогда. Он в этом смысле прозрел куда позже, но в ту минуту сумрачное помещение озарилось для него необычайными красками, а бушевавший за окном ливень превратился в грандиозный, самый что ни на есть праздничный салют…
      Максим вспоминал тот день, смотрел на бегущие по стеклу волны и невольно улыбался. Казалось, он встретил старого друга, который когда-то помог, разделил с ним радость, а теперь, вот, по случаю, вернул ощущение новизны. Ливень пошёл вовремя и ничему не помешал. Лучшего повода, чтобы расслабиться, не найти. Действительно, было самое время глушить мотор, выпить чаю, забраться в альков и предаться размышлениям о метаморфозах восприятия непогоды. Под них и уснуть. На сегодня хватит.
      Максим внимательно вгляделся в окно, свернул на обочину и затормозил. Фары тотчас высветили препятствие, которое, если бы он продолжил путь и ехал быстрее, наверняка бы не миновал – прямо впереди лежало что-то бесформенное, напоминающее обломок ствола с ветками, принесённого порывом ветра с опушки. Вот тебе и «шлагбаум»… Видимо, остановиться именно здесь, не раньше, не позже, ему суждено.
      Однако со стволом этим было что-то не так. Стоило приглядеться пристальнее, ассоциация с деревом пропадала. Кем-то раненый или сбитый насмерть обитатель леса? Обломок другого транспортного средства? Куча строительного хлама после ремонта дороги? Ни то, ни другое, ни третье – там лежал человек! С одного края вырисовывалась голая пятка, а с другого нечто, похожее на лицо.
      И что теперь? Куда-то звонить? Несерьёзно – кто и когда сюда сейчас изволит приехать… Искать другое место стоянки? Но с таким соседством глаз ни в жизнь не сомкнёшь, даже если отъедешь на несколько километров. И, наконец, не убеждать же себя, что увиденное – плод фантазии, отдавшейся загадочным чарам ливня! Самым верным выглядело пока одно – прояснить обстановку, насколько это возможно.
      Максим накинул на себя дождевик, прихватил фонарь, выбрался наружу и не торопясь стал приближаться к «стволу». Несмотря на тревожную и неприятную по своей природе ситуацию, подумалось – это был геройский поступок. Потоки воды моментально приняли его в свои крепкие объятия. Как волны, ритмично отдаляющие от утопающего спасательную шлюпку, с каждым шагом они прятали за собой машину всё дальше.
      Да, это человек. Женщина. Молодая. И она была жива. Правда, свидетельства последнего обнаружились не сразу. Она лежала почти у самой дороги, в тёмном месиве из земли и воды, окружённая со всех сторон комками, пузырями и всплесками так, будто жарилась на сковороде. Что там имелось на ней из одежды – в этой жуткой картине невозможно было разобрать. Разобрать вообще что-либо представлялось нереальным. По крайней мере до тех пор, пока Максим не подошёл вплотную и не направил луч фонаря туда, где просматривалось лицо. Тогда-то и стали заметны судороги, а также послышался стон. Потом у ней открылись глаза и сразу зажмурились от света.
      Максим опустился на корточки, закрывая собой от ливня.
      - Эй, гражданочка, вы можете говорить?
      - Не только. Ещё читать и писать.
     Услышанному с трудом верилось, но сам факт такого ответа вселял надежду на наличие для этой веры оснований. Могло быть совсем по-другому…
      - Что с вами случилось? Руки-ноги целы? Попробуйте пошевелить.
      - Целы, кажется. Только очень холодно.
      Ещё бы – лежать на земле да в дождь! Вон как её трясёт.
      - Тогда, если не возражаете, я приглашу вас выпить чаю в моей машине. Скучно, знаете ли, одному… Иногда.
      Ну надо же было что-то сказать! Не дожидаясь ответа, Максим взял женщину за подмышки и попытался осторожно поставить на ноги. Она тут же чуть не упала. При таком ливне медлить дальше – значило терять силы самому. Тогда он просто взвалил «находку» на плечо и направился к своему автодому. «Находка» не проявила никаких признаков сопротивления.
      Грязи на ногах было столько, что подниматься на ступеньку с ношей представилось опасным. Поэтому Максим просто опустил её перед собой на пол и только после этого вошёл сам. Захлопнул дверь, включил верхний свет. Так и есть, перед ним была молодая женщина, чудовищно грязная и мокрая, одетая, если так допустимо сказать про человека одетого, в то, что обычно называют пижамой. А вернее, в остатки от пижамы, порванной везде, где только может рваться. Женщина безвольно сидела на полу в том положении, в котором на нём оказалась, дрожала и таращила испуганные глаза.
      - Привет, - сказал Максим, - Будем знакомиться?
      Ответа не последовало. Глаза напротив становились как будто ещё шире.
      - Что – так понравился? А вот ты мне – не особенно. Неожиданная больно. Не находишь?
      Реакция та же.
      - Как ты тут оказалась?
      - Т-ты принёс.
      - Гениальный ответ. Я говорю о дороге.
      - Не знаю.
      - Хорошо, спрошу по-другому. Откуда ты здесь появилась?
      - Не знаю.
      - Ну, хоть имя своё можешь сказать?
      - Имя?.. Н-не знаю…
      - И что мне с тобой, незнайкой, теперь делать?
      Опять молчание и испуганный взгляд.
      Максим глубоко вздохнул и почесал затылок. Нужно было что-то предпринимать. Звонить? Но куда и зачем? Медицинская помощь вроде не требуется, повода беспокоить полицию тоже как будто бы нет. А попрощаться с покоем и везти эту находку к людям – так ночь на дворе, и до ближайшего населённого пункта, что туда, что сюда, немерено вёрст. Оставалось одно – смириться, принять всё как есть и выступить в роли доброго ангела, протянувшего крыло помощи несчастному существу. Не гнать же его в таком состоянии на дорогу обратно…
      Он шагнул вглубь, вынул из анкерка ненужную тряпку, застелил ею одно из сидений у стола. Аккуратно приподнял свою гостью с пола и усадил на это покрытие. Другую тряпку, простынь, накинул на дрожащие плечи, завернул спереди и всунул края в ледяные руки. Для этого пришлось ей даже пальцы загнуть в кулачки. Потом намочил салфетку и, откинув назад волосы, как смог, оттер лицо от грязи. На свет явилась физиономия человека, который, что с ним происходит, мало понимал. И, чёрт возьми, им оказалась вполне симпатичная девушка.
      Максим поставил перед гостьей кружку с кипятком, бросил в него заварной пакетик и сахар, вставил ложку. Подумал и добавил к этому угощению рюмку с коньяком. Сам сел напротив. Девушка, как пластилиновая, сидела, не меняя позы, в которую её посадили, смотрела на него и дрожала. Видно было, как губы тряслись.
      - Предлагаю всё-таки что-нибудь выпить, - сказал Максим, - Станет легче.
      - Вы уверены? – зуб на зуб у ней не попадал.
      - Абсолютно.
      Она попробовала оторвать руки от простыни, но не получилось. Тогда Максим поднялся, сам запрокинул ей голову и влил между губ весь коньяк. Девушка замерла. Он снова уселся, молча разглядывая отчаянную гримасу на её лице.
      Спустя минуту, гримаса ещё не сошла. Но распахнулись глаза, и послышалось слово, как выстрел:
      - Гад!
      Максим улыбнулся.
      - Теперь чаю, и всё будет в норме.
      Девушка обеими руками потянулась к кружке, обняла ладонями, поднесла ко рту.
      Так они и сидели, друг напротив друга, некоторое время: она – постепенно отогреваясь, и он – наблюдая этот процесс. За окном по-прежнему бушевал ливень…
      Когда на дне кружки ничего не осталось, гостья поставила её, наконец, на стол, но ладоней не отняла.
      - Может, теперь ты скажешь мне, кто ты?
      - Не скажу. Я не знаю.
      - Что случилось с тобой?
      Она наморщила лоб и уставилась в кружку.
      - Наверное, какая-то беда. Я не помню.
      - Совсем?
      - Совсем.
      - Но можно хотя бы постараться это сделать. Не можно – нужно! Ночь, ты лежишь на дороге, вдали от людей и жилья… Не с неба же ты упала. В пижаме.
      - Пижаме?
      Она как будто только сейчас обратила внимание на свой вид. Заглянула под простыню, изумилась, запахнулась под горло и стала похожа на мышку, выглядывающую из норки. Подсохшие разводы грязи застыли на её лице боевой раскраской индейца.
      - Где моя одежда?
      В голосе послышался до смешного требовательный и угрожающий тон.
      - Откуда ж мне знать, где ты её оставила, - Максим, хотя и понимал, что это невежливо, не смог держать улыбки, - Наверное, там, где ты собиралась лечь спать. Вспоминай. Может, ты лунатик? Переоделась ко сну, вышла из дома и потопала куда глаза глядят. Как там это бывает… Или выкрал тебя кто. Прямо в пижаме. Жених отвергнутый у тебя есть?
      Пока он говорил, девушка внимательно оглядела салон фургона и неожиданно резко озвучила собственную версию произошедшего:
      - А может, это ты меня выкрал из дома и выбросил? Ты кто такой?
      - Я??? – Максим даже не нашёл силы рассмеяться, - У тебя совесть есть, подруга? Я тебя впервые вижу! И так, на минуточку – кое-кого я только что, можно сказать, спас, предложил крышу и горячий чай. Это как? Это ничего не значит? Между прочим, до сих пор не зная, с кем имею дело и что от него ожидать.
      - Простите, - она поникла, - Но что думать мне, если я ничего не помню?
      - Пытаться. Пытаться вспомнить. Не амнезия же у тебя.
      В это мгновение они одновременно взглянули друг на друга и замерли.
      - А что если амнезия? – с ужасом прошептала девушка.
      - Ну, тогда… - Максим неопределённо развёл руками и растерялся сам, - Тогда… Тогда тебе нужен доктор.
      Он встал, задумчиво прошёлся вперёд и назад, насколько это позволяло пространство салона. На линолеуме прибавилось мокрых следов. Девушка неотрывно следила за его перемещениями.
      - Тогда я могу сказать тебе следующее, - Максим снова сел, - Сегодня я никуда уже не поеду. И планов таких не было и, сама видишь, ночь, ливень… в общем, что об этом говорить... Завтра довезу тебя до ближайшей больницы и сдам эскулапам. Других вариантов нет.
      - Наверное, меня кто-то ищет… - жалобно произнесла девушка.
      - Надеюсь.
      В течение некоторого времени они не разговаривали. Максим занимался неотложными делами автодома, а его гостья тихо сидела на месте, посматривала в окно и думала о чём-то своём. Так продолжалось до тех пор, пока она вдруг не поднялась и не шагнула к двери. Прямо в простыне.
      - Ты куда?
      - Мне нужно в туалет.
      Максим вздохнул.
      - А-а, ну давай… - она уже взялась за ручку, - Только я бы такой глупости не делал. Вон там, в конце салона направо есть ещё одна дверь. За ней как раз то, что тебе нужно.
      - Правда??? – её удивлению не было предела.
      - Правда. Биотуалет. И там же есть душ. Тесноватый, но… - он оглядел девушку сверху вниз, - ты поместишься.
      Привидение в простыне неслышно проплыло по проходу до умывальника, приоткрыло узкую дверцу, заглянуло внутрь, блеснуло в сторону Максима довольной улыбкой и скрылось с глаз. Работы прибавилось – теперь можно было оттереть от грязи полы…
      Прислушиваясь к себе и шуму ливня на улице, он мысленно искал связь между ожиданиями и случившимся. Только что он доехал до этого места, чтобы припарковаться и, предаваясь идиллическим воспоминаниям, с наслаждением провести сладкую, почти сказочную ночь. Но судьба как нарочно зачем-то внесла в этот бесхитростный план коррективы. Какого чёрта ей понадобилось подкидывать сюрприз? И ведь ни раньше, ни позже – аккурат под колёса. Что он сделал не так? Кому помешал? За что?
      Когда с полами он уже закончил и взялся сушить феном сиденье, на котором недавно пребывала спасённая, совсем рядом послышался робкий стук. Максим повернулся и увидел мокрую голову гостьи, выглядывающей из-за дверцы в санузел. Губы у ней дрожали от холода.
      - Простите… - она замялась, - Мне нечего надеть.
      Максим как был, так и сел в кресло, будто ноги подкосились. Это был классический эффект дежавю. «Мне нечего надеть» - великая фраза. Когда-нибудь она сбивает с ног любого мужчину. Но одно дело слышать её каждый день, по-своему свыкаясь с катастрофой из ряда фатальных, и совсем другое услышать вдруг, как обухом по голове, мол, «ты думал забыть обо мне? дудки! вот она я!» Как нелепо это звучало в устах чужой, незнакомой женщины! И в то же время как оправдана была эта фраза сейчас – в прежние одеяния его гостья не могла облачиться никак. А он об этом заранее не подумал... Как, собственно, на радостях и она сама.
      Максим встал и мягко прикрыл дверцу, заставив девушку снова за ней скрыться.
      - Сейчас…
      Открыл шкаф, порылся в вещах. Что можно предложить одеть девушке из гардероба мужчины, который последние полгода занимается только тем, что разъезжает на своём автомобиле по городам и весям исключительно в собственное удовольствие? Нет, костюм у него был, и приличный – такого не купить в околотке. Но не предлагать же даме его! Всё остальное – сермяжные шмотки, которые в повседневности носит всякий обычный мужчина. Брюки-джинсы, майки- рубахи, трусы-носки… Помаявшись с выбором, Максим постучал и сунул в приоткрывшуюся дверцу, что попало. В конце концов, у него не бутик.
      На его удивление гостья, когда вышла, смеха не вызвала. Разве что улыбку. Смех вызывало выражение её лица – оно было как у школьницы, схлопотавшей у доски двойку, несмотря на то, что готовилась к уроку изо всех сил. «Да, девочка, мир несправедлив», - кивнул головой Максим, разглядывая её фигурку, облачённую в безразмерные шорты, футболку и клетчатую рубаху, доходящую как платье почти до колен. Посмотрев на её босые ноги, он бросил на пол свои домашние сланцы – случайно сохранившееся свидетельство семейной жизни, канувшей в лету приличное время назад.
      - Ласты! - резюмировала девушка.
      Она зацепилась в них пальцами и, как старушка, прошаркала к месту, где прежде сидела.
      - Недаром сказано: создана женщина из ребра мужчины. Значит, и шкуру носила его.
      - Ладно бы шкуру… Про ласты в Библии ни слова.
      - Да там, кажется, и про шкуру не… Библию помнишь? Вспоминай теперь, где читала! Может помочь.
      Она наморщила лоб. На этот раз чистый.
      - Не вспомню.
      - А если подумать?
      - Это вы мне?
      - Ладно, - он устало махнул рукой, - Будет день – будет интеллектуальная пища. А нам неплохо бы перекусить пищей попроще. Сейчас что-нибудь сварганю, поужинаем и баички. Поздно уже.
      С этого момента девушка неожиданно напряглась и не сводила с него глаз. Максим заметил перемену настроения сразу, но, сколько бы ни старался, не мог понять, что послужило тому причиной. Гостью словно подменили, она следила за каждым его движением. Не просто следила – переживала его. Когда он со стуком водрузил на стол банку с корнишонами, девушка не на шутку вздрогнула, а когда рядом с маслёнкой примостил вилку, сжалась и сдвинулась в угол сиденья к окну. Становилось уже не смешно.
      - Сейчас порежу, - сказал он, повернувшись к ней с ножом и палкой колбасы в руке.
      Сказал так намеренно, чтобы выяснить секрет наверняка и сразу. Чего ждать-то? Зато она в том, чего ждать, по всей видимости, уже не особенно сомневалась: зажмурилась и оскалилась настолько отчаянно, что даже послышалось тоненькое «ы-ы-ы…» Всё стало предельно ясно.
      - Перед тем, как во мне просыпается маньяк, он обычно вначале свою жертву кормит. Потому что сытая жертва вкуснее. Ешь! - Максим сел и придвинул к ней тарелку с нарезкой, - И пей, - он плеснул на донышко рюмок, себе и ей, коньяку, - Пока добрый.
      Девушка открыла один глаз.
      - Я расскажу тебе маленькую историю, а ты пораскинь умишком. Или чем там, что у тебя есть… Жил-был один, уставший от суеты мужчина. Совсем уставший, смотреть уже ни на что прежнее не мог. Тогда он сказал себе «хватит» и решил полностью изменить свою жизнь. Он оставил работу, продал всё что было, купил подходящую машину и стал заниматься тем, о чём мечтал с детства – ничем. Он стал ездить, где хочет, и смотреть на мир. Как турист. Ему просто ничего, ничего другого не требовалось, понимаешь? В этом – счастье его, благословенный рай… И вот однажды ночью в жуткую непогоду он останавливает машину и подбирает на пустынной дороге девицу без сил и памяти. Он бы не подбирал, но тогда она попрощалась бы с жизнью, точно. Приютил, обогрел, предложил отмыться, поесть и поспать. А девица та вдруг решает: «Что-то он, сволочь, хитрит. Неспроста я у него оказалась. Это маньяк. Сейчас надо мной будут всячески измываться…» Смотрит на неё спаситель, понимает, что сам создал помеху своему спокойному существованию, и думает про себя: «Что ж делать-то с ней теперь? Оно мне надо? Не вернуть ли её туда, откуда взял? Назад». Что скажешь?
      Гостью отпустило. Она залилась краской. Но оправдание своих сомнений всё же озвучила.
      - Я тоже могу рассказать историю... Открывает глаза девушка тёмной ночью и обнаруживает, что лежит чёрт-те где, в грязи, воде и на холоде. А что к чему, как здесь оказалась – не понимает. Даже кто она такая, не может вспомнить. Совсем. И вдруг в тот же миг, как в сказке, объявляется добренький тип, который якобы только-только тут появился, как бы случайно, и будто бы сам удивлён. Он кажется ангелом, но девушка ясно видит, что она полностью, полностью, полностью в его власти. Не является ли она на самом деле игрушкой в руках коварного злодея? Не является ли он на самом деле причиной её беспамятства и бедственного положения? Что делать ей? О чём думать? Как себя вести?
      - Теперь, когда мы позабавили друг друга этими жуткими историями, может, приступим к ужину?
      Девушка задумчиво положила в рот пластик колбасы.
      - Вы сказали, ничем не занимаетесь. В это трудно поверить.
      - Не труднее, чем в абсолютную амнезию. Не находишь?
      - Но я правда ничего не помню.
      - Слушай, а может, на тебе есть какая татуировка? Ну, там, «Дуся плюс Вася – любовь до гроба» или ещё что. Глядишь, ниточка появится… Одно время у молодух поветрие было – вензеля на своих задницах выписывать. У тебя с этим как?
      Она вспыхнула.
      - Не на задницах, а на поясницах.
      - Неужели есть??
      - Ничего там нет!!
      - Жаль. Татуировок не жалую, но в данном случае намёк на твоё имя где-нибудь в укромном местечке принял бы благосклонно.
      - Я бы попросила…
      - Надо же мне тебя как-то называть!
      - А вас как зовут?
      - Максим.
      Продолжая жевать, она улыбнулась.
      - Очень приятно.
      - Ещё бы!
      Максим пригляделся к этой улыбке и снова отметил для себя, что гостья симпатична. Мало того, она была в его вкусе и вот-вот грозила понравиться ещё больше. В каком-то смысле душ сослужил непрошенную службу, потому что, смыв грязную маску, обнажил совершенно очаровательное лицо с правильными, но нежными и забавными чертами. На вид девушке лет двадцать пять… Ему было сорок. Взгрустнулось.
      - Хорошо у вас тут. Я никогда ещё не была в такой навороченной машине.
      - Уверена? Ты же ничего не помнишь.
      - Ну, не знаю. Почему-то кажется так. Вы же не станете отрицать, что на дорогах такие встречаются редко.
      - Не стану. Редко. Для наших дорог обычный транспорт – попроще. А самый верный – это самосвал. Чтобы лежачих по обочинам трассы собирать.
      - И стоит, наверное, огромные деньги, - продолжила она свою мысль, - Несколько миллионов, точно!
      - А что?
      - Ничего. Просто вы явно не бедный человек.
      - Могу разочаровать – и не богатый. Альковен – всё, что у меня есть.
      Девушка подняла голову и, похоже, впервые заметила альков. Она со значением протянула:
      - Впечатляет! И кухня есть, и холодильник, душ… Но ведь на что-то вы живёте?
      - Поговорим об этом позже, ладно? Сейчас правильней думать о другом. Важнее постараться вспомнить, кто ты и откуда. Настанет день – тебе придётся столкнуться с большой проблемой. В нашем мире человек не может взяться из ниоткуда. Исчезнуть может, это запросто. Взяться – никогда.
      - А вдруг я дитя богов? И послана на землю, чтоб вразумить людей и сделать мир добрее!
      - Шутишь? Это хорошо.
      - Доставлена драконом? На крыльях прилетела? Упала прямо с неба?
      - Ага. Выпала из гнезда. В изорванной пижаме… Кстати, надо бы её внимательно рассмотреть. Могла сохраниться бирка, ручная вышивка или что там обычно бывает.
      - Да я посмотрела, - грустно сказала девушка, - Нет там ничего, - и добавила, - Я её на полу в кучку сложила... Не знала… куда…
      - А тело – ну, ты же себя в зеркало наверняка разглядывала – никаких ассоциаций не возникло? Наряды, купальники, пляж, парикмахерская, солярий там… ты поняла.
      - Нет.
      - Или ощущения. Объятия родителей, любимого наконец? Есть у тебя любимый, как думаешь?
      - Не знаю.
      - Незнайка. Вот так и буду тебя теперь называть.
      - Вопросы у вас…
      - Какие?
      - Сильно правильные что ли… Как будто вы психолог или юрист.
      - Угадала. Я адвокат. Много лет им был. Раньше.
      - А теперь?
      - А теперь важнее вспомнить, кем работаешь ты! Профессия, хобби, к чему душа лежит… Художница, доярка, секретарша, бетон мешаешь, кирпичи кладёшь… А может ты в институте учишься? Неужели ничего не чувствуется?
      - Ну не знаю я! Что вы мучаете?
      Она закрыла лицо руками. Максим тяжело вздохнул и уставился в стол. Пока сидели, с тарелки куда-то исчезла вся колбаса. Кружка с чаем и рюмка с коньяком тоже пустыми оказались. Он только сейчас подумал, что девушка нуждается в отдыхе и, по всей видимости, едва держится. Нужно было её отправлять ко сну. Эта мысль повлекла за собой другую, приятную: вдруг, проснувшись, она всё вспомнит? Чем чёрт не шутит. Всё и разрешится…
      Максим встал.
      - Ты права. На сегодня задачек достаточно. Давай спать. Я тебе здесь постелю.
      Не к себе же её укладывать! Задача осложнялась тем, что столик не складывался – кронштейн сломался. Чинить всё руки не доходили, да и незачем было. В обычном режиме из стола и обоих кресел гостевой зоны, как с боковым местом в плацкарте, складывалось дополнительное спальное место. Но теперь его не собрать. Оставался один вариант – использовать только одно из кресел, благо они были широкими, в расчёте на два человека. Максим постелил на нём простынь и положил маленькую подушку. Сверху бросил старое одеяло. Скрючившись, девушка могла разместиться.
      - Ложись, - сказал он, - Будет холодно – ещё одеяло дам. Только скажи.
      - Спасибо.
      - Не за что. Надеюсь, ты не храпишь?
      Она слабо улыбнулась.
      - Если даже храплю, вы меня не услышите. Ливень…
      Он тоже улыбнулся в ответ.
      Когда девушка улеглась, Максим сходил в душ, заодно добавил в него полотенец. Потом выключил внутренний свет и залез в свой альков. Оттуда, сверху, гостьи не было видно и слышно, но её присутствие всё равно ощущалось. Воздух изменился что ли… С тех пор как машина стала собственностью нового, первого в своей «жизни» хозяина, в ней, кроме него, ещё никто не ночевал. Посторонним, конечно, здесь бывать приходилось, но выходило так, что позднее положенного никто не задерживался. Нарочно хозяин за этим не следил – альковен сам как будто ревниво к гостям относился и начинал себя непонятно вести. А тут… в салоне словно аромат свежего зелёного поля загулял.
      Через какое-то время Максим вспомнил, что не закрыл входную дверь на ключ и спустился. Шагнул в салон – девушка мирно спала. Свернувшись калачиком, она укуталась в одеяло с головой и уткнулась лицом в мягкую спинку кресла. Неудобно ей так, но что ж было делать? Стараясь не побеспокоить, Максим укрыл её ещё одним одеялом и вернулся в альков. Пора было засыпать самому…

2.

      К утру ливень угомонился. С неба по-прежнему лилось, но шёл уже обычный дождь. Максим увидел это в окно алькова, когда только открыл глаза. Светало. Моментально вспомнилось, что произошло ночью – он повернулся к салону.
      Гостья не спала. Забравшись в кресло с ногами и завернувшись в одеяло как в кокон, она сидела столбиком и таращилась в окно. На движение в глубине машины под потолком она среагировала тотчас – как будто спряталась в кокон ещё больше.
      - Привет, Незнайка! – весело сказал Максим, - Доброе утро!
      - Доброе утро, - неуверенно отозвалась девушка.
      - Ну что? Память вернулась?
      - Нет.
      - А почему испуганная?
      - Да так. Вдруг вы тоже про меня бы забыли… Просыпаетесь, а тут…
      Максим расхохотался.
      - Ничего смешного! Вот что б тогда было?
      Он только собрался ответить, но она продолжила:
      - Представляю теперь, как вам было со мной вчера…
      - Согласен, непросто. Но сегодня, если б такое случилось, у тебя имелся бы чудесный шанс объявить себя хозяйкой автомобиля и попросить меня отсюда на выход.
      - Хозяйкой? Вот в этом??? – в порыве искреннего презрения она распахнула на себе одеяло, но в ту же секунду снова запахнула его, причём так стремительно, будто только что необдуманно оголилась перед чужим человеком.
      - Чего стесняться-то? Ты же одета.
      Девушка засмущалась и залилась краской.
      - Простите. Показалось, что… нет. Оно как-то само получилось. Не слушайте меня. Я не знаю, что говорю…
      - Ладно. Проехали. Всё нормально. Скажи, как спалось?
      - Хорошо. Только бока отлежала.
      - Это ещё вопрос, где ты их отлежала… Но ты права: спать в кресле – не сахар. Вот только другого предложить не могу. Разве что вместе со мной?
      Видя, как меняется выражение лица девушки, Максим снова рассмеялся, подмигнул ей и назидательно сказал:
      - Включай, включай голову. Пора. Какой смысл мне тебя обижать? Я бы на твоём месте думал совсем о другом.
      Он немного помедлил, помялся, потом смело откинул одеяло, спустился, захватил с лестницы одежду и прошёл мимо девушки в санузел в одних трусах. А что? Не заворачиваться же, как она! Смешно…
      Пока умывался и прочее, восстановил последовательность вчерашних событий. Сюрпризов не предвещало ничто: очередной городишко на трассе, прогулка по местной авениде, обед в том, что имело название «ресторан», визит в дом-музей, заправка и магазинчик на выезде, где он весело побеседовал с продавщицей и оставил ей щедрую сдачу, встреча с патрульными, долгий, завораживающий путь по отличной дороге между холмов, ночь, ливень, финита ля… Незнайка. Сюрприз? Сюрприз ещё какой. Без памяти, в лохмотьях, с бюстом классного размера. Спрашивается – какого чёрта? Ведь заглушил мотор буквально перед ней! А мог бы и проехать…
      - Предлагаю позавтракать, - сказал Максим, когда вернулся в салон, - У меня, правда, не бог весть что, но поесть необходимо.
      Он открыл холодильник и выставил на стол упаковку кефира. Из ящика сверху извлёк вакуумный пакет с маленькими булками.
      - Диетой не страдаешь? Фигура вроде б не из тех, что от сдобы берегут.
      Девушка заметно насторожилась.
      - Когда это вы успели мою фигуру разглядеть?
      - Расслабься. Мужчина может мастерски разглядеть женскую фигуру под любой одеждой. Так природой задумано. И потом, накануне волей случая некоторые побывали у меня в руках. Тактильный контакт показал…
      - Не нужно подробностей.
      - Тактильный контакт показал, что всё, что нужно, присутствует в достойных пропорциях. Зрительный контакт – местами – это подтвердил.
      - Вы надо мной издеваетесь?
      - И не думал. Вчера мне было не до сантиментов, а сегодня… сейчас тоже заботит совсем иное.
      - Что?
      - Накормить тебя. Чтобы чувствовала себя уверенно, выбросила из головы глупости и постаралась всё-таки вспомнить, что произошло.
      - У меня ничего не получается, - сказала девушка.
      - Вот, чтобы получалось, и нужно подкрепиться. Ешь.
      Она не спеша откусила булку и сделала глоток из кружки с кефиром.
      - А с чего это вас так волнует, вспомню я что или нет? Боитесь чего что ли? Есть чего опасаться?
      - Господи, да что ж за напасть такая! Тебе следователем в самый раз быть, ей-богу. Версии – одна другой изощрённей. Может, ты следователь, а?
      - Ага. Разворошила бандитский притон, со мной и разобрались…
      - В таком случае не повезло не бандитам, а мне. Потому что теперь в отместку ты то и дело «разбираешься» со мной.
      - Но ведь никого другого здесь нет!
      - Верно, - Максим улыбнулся, - Получилось, я вообще первый, кого ты видишь в своей новой жизни. Первый мужчина…
      Она укоризненно зыркнула.
      - Попросила бы обойтись без скользких обобщений.
      - Попроси, Незнайка, попроси. Только не о том думаешь. Я бы на твоём месте…
      - И как бы вы себя повели на моём месте? Вот, очень интересно, правда. Как?
      - Во всяком случае, мне не пришло бы в голову мучиться нелепыми подозрениями в отношении того, кто меня спас.
      - А вдруг бы он нарочно всё так подстроил, чтобы войти в доверие и осуществить какой-то коварный план?
      - Ну да. Нарочно вышиб память. Аккурат – под корень. Мозговой снайпер, ни дать ни взять.
      - Кто знает, как оно может быть…
      - Я знаю, как оно есть. Ты городишь чушь.
      - Почему вы позволяете себе разговаривать со мной, как с ребёнком? Я взрослый человек!
      - На, - усмехнулся Максим, - взрослый человек…
      Он потянулся, вынул из кофра круглое зеркало для бритья и водрузил на стол перед девушкой. Та непроизвольно взглянула в него и опять залилась краской. Потому что над её верхней губой, один в один как усы, уморительно выделялась белая полоска кефира.
      - Ну и что! – как бы обиженно и уж совершенно по-детски сказала девушка.
      Она взялась старательно вытирать губы, но по глазам видно было – самой стало смешно. Пытаясь выглядеть серьёзной, важно произнесла:
      - Вы мне так и не ответили.
      - А был вопрос?
      Она на секунду оторвалась от зеркала.
      - У кого из нас с памятью плохо? Я интересовалась, по какой причине вы так печётесь о том, чтобы я поскорее что-нибудь вспомнила?
      - По-твоему, было бы логичней, если б я, напротив, всячески желал, чтобы ты подольше оставалась в неведении?
      - Я не это имела в виду. Просто… - она замялась, - Просто немножко странно. Ведь, судя по всему, я для вас совсем чужой человек и…
      - И?
      - И, чем нежданная гостья, скорее обуза. Такие как я… от них хотеть бы избавиться, а не принимать участие, пытаться помочь… Почему вы со мной так?
      - Видишь ли, наверное, этот тот случай, когда я должен ответить точно как ты: «не знаю». Но кого это должно беспокоить, кроме меня? Не заморачивайся, здесь нет подводных камней. Как нет и ничего странного – я не веду себя иначе, чем повёл бы кто-то другой. Повстречать на безлюдье человека, потерявшего память, и не отозваться на его боль – вот это было бы странным. Кроме того, не переживай, я неизбежно «избавлюсь» от тебя уже сегодня, когда довезу до ближайшего города, ближайшей больницы... Я ответил?
      - Да, - грустно сказала девушка.
      - Ну а пока, - поспешил добавить Максим, - давай-ка, включим телевизор и послушаем новости. Мне лично они любопытны, а для тебя могут быть и полезны. Глядишь, известия разбудят какие воспоминания. Садись на моё место.
      Телевизор размещался над столом, на кронштейне, который с лёгкостью можно было повернуть «спиной» к стенке душа, но не в другую сторону. Смотреть в него с места, где сидела девушка, было неудобно. Избавившись наконец от одеяла, она послушно пересела. Максим предварительно переместился к двери.
      - Мне неудобно. Я вас стесняю.
      - Переживу, - сказал он и вышел.
      Вышел, собственно, для того, чтобы зайти. Максим обошёл-проверил автомобиль, открыл дверцу, сел в своё любимое кресло и завёл двигатель. Дождь как будто стихал...
      Так они и ехали: она – глядя в телевизор, назад, он – вперёд, на дорогу. И оба, думая каждый о своём. Когда информационная программа закончилась и по телевизору стали транслировать что-то занимательное из жизни зверушек, ничего не изменилось – затылок к затылку, через мягкие подголовники кресел, они пребывали каждый сам по себе. А что – могло быть как-то иначе?
      Максим постепенно отвлекался от пассажирки. За рулём ведь львиную долю внимания занимает дорога. Однако совсем не думать о ней не мог. Не каждый день, и тем более ночь обнаруживаешь вдруг человека, который непонятным образом перемещается из своей опочивальни под колёса твоего автомобиля и ничего не помнит. Время от времени он задавал себе вопросы на предмет вероятных причин этого события, искал в нём логику и разумное объяснение. Словно между делом задачку решал. Интерес к задачкам – достойное занятие, но в данном случае, скорее всего, сработала профессиональная привычка. За его плечами имелся богатый юридический опыт, в том числе десяток лет адвокатской практики.
      Девушка тоже как будто о нём забыла. Она лишь изредка оборачивалась – их взгляды встречались в зеркале внутреннего обзора – точно сверяла по его глазам свои мысли. О чём думала, было не понять. Однако Максим хорошо себе представлял, какой сумбур творится у ней сейчас в голове. Примерить к себе – так возьмёт оторопь. Каково это, очнуться чёрт знает где и чёрт знает в чём, ничего не зная о том, кто ты? Что было раньше, что произошло, что теперь будет? Чего ждать от жизни, чему и кому верить? Он бы, наверное, вообще свихнулся! Дай бог не застрять ей в этом тупике…
      Наиболее вероятный вариант развития прошедших событий виделся Максиму следующим. По всему выходило, девушка действительно попала в какой-то серьёзный переплёт. Сама она в таком виде отправилась бы в путешествие вряд ли. Значит, ей кто-то «помог», и скорее всего насильно. Кстати, нужно ей подсказать, чтоб осмотрела себя на предмет уколов. Впрочем, могли и газом каким усыпить… А дальше, дальше могло быть двояко: её или целенаправленно отвезли подальше от дома и выбросили или она сама, что называется, потерялась. Выпала из машины, проще говоря. Хотя в последнее мало верится – следов ушибов нет. Остаётся первое – её проучили. Ей пригрозили, преподали урок. Хотели одновременно наказать, напугать и заставить играть по нужным правилам, которые она или нарушила или отказалась признавать. А на потерю памяти, ясное дело, никто не рассчитывал. Такое – не блюдо в ресторане, заранее не закажешь. Это уже, как говорится, бонус. От судьбы…
      Трасса была идеальной. Дождь всё больше сходил на нет. Вставало осеннее солнце, и лес по сторонам приобретал дивные расцветки. Максим любил вот так ездить, когда ты на дороге один, а вокруг – бесконечность. Он будто бы начинал видеть себя с высоты птичьего полёта: вот ленточка среди зелени вьётся, вот по ней катится его маленький, как муравей, автодомик, а вот он сам за лобовым сидит… Огромный мир и он, который ничего у этого мира не просит, который находится с миром в гармонии и у которого есть всё, в чём он видит свой рай…
      Обычно, если появлялись другие машины, Максим сосредотачивался, разглядывал, как заглядывают в чужие открытые окна, когда, гуляя, идут мимо них. Без цели, просто так, из праздного любопытства. Там ведь тоже люди – а что у них? Чем живут?.. Сейчас дорога была совершенно пустынна. Лишь далеко впереди, кажется, показалась первая встречная. Оно и не мудрено, в этих местах как у поэта: «вперёд пятьсот, назад пятьсот…» Ну, пятьсот – лихо сказано, здесь между городками несколько поменьше. Кстати, как называется тот, куда они едут? Надо бы на карту взглянуть, припомнить…
      Только он собрался это сделать и потянулся к бардачку, как голову острым копьём пронзила неожиданная мысль, догадка. Почти неосознанно Максим резко нажал на тормоз. Ехали не быстро, но непредвиденная остановка заставила его самого завалиться на руль. Сзади испуганно пискнула девушка. Она отлепилась от спинки кресла и повернулась к Максиму с вытаращенными глазами.
      - Что случилось??? Сломались? Ещё кто-то на дороге лежит?
      Максим выдохнул и обернулся к ней.
      - Кажется, я знаю, где ты живёшь, Незнайка.
      Глаза за креслом приняли нормальный вид.
      - Глас свыше?
      - Непохоже. Простой расчёт.
      Она замерла.
      - Маёровка. Тебе это ни о чём не говорит?
      Глаза потускнели.
      - Боюсь, никакое название мне сейчас ничего не скажет… А где это?
      - Это позади. Городишко, который я проехал последним. Днём вчера. Перед тем как нашёл тебя.
      - Ну и с чего вы взяли?
      - Да с того! Это конечно не факт, но процентов на шестьдесят-семьдесят я уверен, что ты именно оттуда. Почему? Потому что ты лежала на правой обочине! Везти тебя через несколько населённых пунктов не совсем логично. Так? Разворачиваться, и только потом выбрасывать из машины тоже. То есть тебя выбросили или по ходу следования в Сосновск – это куда мы сейчас направляемся – или перед тем, как развернулись, чтобы ехать обратно в Маёровку. Что скорее всего, я думаю.
      - Что же теперь?
      - Теперь… - Максим снова повернулся к рулю, - Теперь возвращаться не будем. Поздно. У меня другие планы, а в Сосновске тебе наверняка помогут. К тому же есть шанс, что я всё-таки ошибаюсь…
      Сказано это было мрачным голосом. Максим почувствовал угрызения совести. Он хотел было нажать педаль газа, но старт пришлось отложить.
      Машина, которую раньше он заметил на встречке, уже поравнялась с ними и остановилась у своего края. Это была старенькая «Нива» бледно-зелёного цвета. Из неё вышел мужчина и направился к автодому. Потом, с другой стороны – женщина, которая пошла за ним. Она крикнула сидящим на заднем сидении детям оставаться на месте, но те, мальчик и девочка, тоже высыпали за родителями.
      - Что случилось? Помощь не нужна? – спросил, подходя, мужчина.
      - Нет. Спасибо, - отозвался Максим, выбираясь из машины, - Всё нормально.
      - Мы увидели, что вы резко затормозили и подумали, что…
      - Что нужно остановиться. Вдруг что не так, - закончила за него женщина, которая подошла к мужчине и обняла его руку, - А на дороге никого больше нет.
      - Ух ты-ы-ы! Вот это маши-и-ина! – загомонили дети, подбежав к альковену.
      - Просто неожиданно вспомнил кое-что важное, реакция сработала, - честно признался Максим.
      - Бывает, - протянул мужчина, с интересом поглядывая ему за спину, - Солидное авто!
      - Вот это да-а-а! – искренне восхищались дети, трогая всё, что видят, - Папа, мама, смотрите, настоящий дом!
      - Ну-ка, не трогайте там ничего! – прикрикнула на них женщина, - Марш назад! Сказала же оставаться на месте!
      - Ничего страшного, - улыбнулся Максим, - Не сломают.
      - Пап, ты гля, тут дверь! – крикнул мальчик.
      - А тут тётя! – вторила ему девочка.
      Максим обернулся. За водительским креслом хорошо была видна его пассажирка, которая с самым счастливым видом уже общалась с детьми, приглашая их в салон.
      - Ну-ка отстаньте… - начала было женщина и пошла к ним.
      - Пусть полазят, - сказал Максим, - Дети же.
      Мужчина продолжал с интересом разглядывать машину, но ближе подойти как будто стеснялся.
      - Номера питерские – издалека-а-а, – сказал он, - У нас здесь таких ещё не видел.
      - Путешествуем…
      Само собой разумеется, они заговорили о технических характеристиках транспорта, но Максим не спускал глаз с шумной кампании, которая сначала натурально раскачала альковен изнутри, а затем высыпала на улицу и веселилась у дверцы. Его пассажирку было не узнать. Она настолько увлеклась игрой с детьми, что сама стала на них похожа. Лицо девушки буквально светилось от счастья. Перехватив удивлённый взгляд мужчины на её одежду, он поспешил придумать, что, мол, только что постирались. А затем кто-то из детей задал вопрос, самый непосредственный для его возраста, но сумевший поставить в тупик и Максима и его пассажирку.
      - Тётя, а как вас зовут?
      Не зная о том, положение спасла женщина, их мама. Она требовательно взяла обоих детей за руки и повела к «Ниве».
      - Как не стыдно приставать!.. Спасибо вам. До свидания, - крикнула она, обернувшись.
      - До свидания, – помахала им рукой девушка.
      Улыбка не сходила с её лица. Послышался детский голос:
      - Мам, она такая классная! Давай попросим папу и дядю, чтобы она с нами поехала?
      Максим переглянулся с мужчиной. Они рассмеялись и пожали друг другу руки.
      - Счастливого пути.
      - Спасибо. И вам конечно.
      Они разошлись по машинам.
      - Ты, случаем, не с детьми работаешь? – кинул Максим через плечо, когда они отъехали, - Видела бы себя со стороны.
      - Я не знаю.
      - Незнайка – что с тебя взять…
      Они опять ехали молча. Девушка притаилась на дальнем, «своём» кресле и неотрывно смотрела в окно, а Максим ей не мешал. На этот раз вместо телевизора он включил радио, один из музыкальных каналов. Но слушал его вполуха, так как в мыслях был далеко. Эпизод с ребятишками на дороге вернул его на много лет назад. Он тогда ещё был молодым и верил в сказки…
      «-Максим, я устала тебе повторять: нам не до детей сейчас. Ну хватит уже. Мы ведь только становимся на ноги, ничего же нет. Что? Квартира, машина, работа? Ты смеёшься? Это ты называешь квартирой? А то, на чём ездишь, машиной? О чём ты говоришь? Проснись! Оглянись, посмотри, как живут люди. Мне стыдно смотреть им в глаза. От какой зависти? Что ты несёшь? Совсем уже что ли? Это не зависть, а необходимая, оправданная, жизненная цель! Да, в отличие от тебя у меня есть цель в жизни. Я хочу жить хорошо! Я хочу есть, спать, отдыхать там, где мне удобно. А не в мансарде под крышей. Ну и что, что она трёхкомнатная? Что? Люди, которые себя уважают, живут совсем по-другому. Ты слепой что ли? Посмотри вокруг. Я хочу смотреть во французские окна на зелень, а не выглядывать в люки на соседние крыши. Хочу потянуться с утра и спуститься в бассейн, а не топтаться в чугунке на метр семьдесят, куда течёт не пойми какая вода. Хочу ездить в машине, которая мне комфортна, а не в твоей задрипанной «иномарке», которую от других таких же не отличить. Что ты смотришь на меня такими глазами, будто первый раз это слышишь? Разве я не говорила тебе, что прежде, чем заводить ребёнка, нужно о нём подумать? По-ду-мать! Где он будет жить, что есть, что пить. Какое будущее ты собрался ему предоставить? В какую жизнь окунуть? В эту?? Ты меня прости, но мы разговариваем на разных языках. Так, как ты, рассуждают люмпены, им всё по барабану. Они и рожают таких же себе под стать…»
      Через несколько лет:
      «-Максим, давай не будем. Всё ж уже обсудили на сто кругов. Ну сам посуди, куда нам ребёнок? У нас солидная адвокатская контора… Хорошо, не у нас, у тебя… Но я ведь твоя жена!!! И между прочим, не меньше твоего работаю... Ты не прав, нам некогда им заниматься. Как нетрудно понять, рожать – мне, не тебе, значит, мне и решать это, понял? А я не желаю ломать свою жизнь из-за детей. Ребёнок должен быть в радость, должен быть вовремя, не мешать. У меня… да – у нас, так хорошо всё складывается. Поднялись, только начали по нормальному жить. А ты предлагаешь мне поставить на себе крест, запереться в пелёнках и кашах, потерять квалификацию, превратиться невесть во что. И это на взлёте, которого мы так добивались! Не выдумывай, всему своё время, я не готова. У нас есть ещё время, полно времени, не беспокойся. Обещаю. Подумаю. Только не доставай меня этим сейчас, прошу тебя, хватит. Нельзя думать только о себе… В конце концов, ты видишь во мне человека или нет! Только о себе думаешь!»
      Ребёнок у них так и не появился…
      По мере приближения к Сосновску дорога почему-то становилась хуже. Чудеса… Пришлось снизить скорость и чаще маневрировать. Стало больше машин. Сменяя друг друга, по сторонам замелькали деревеньки. Дождь кончился, небо заливало солнце. Радио Максим давно выключил. Ехали в тишине.
      Назад он почти не смотрел – там ничего не менялось. Настал момент, когда он даже забыл о пассажирке. Поэтому, когда она вдруг прямо на ходу самостоятельно перелезла из салона в кабину и умостилась рядом, он словно проснулся и взглянул на неё с удивлением. Тяжёлые мысли, воспоминания как будто с трудом отпустили его.
      Некоторое время девушка сидела молча, съёжившись в кресле в комок. Держалась с опаской, старалась ни к чему не прикасаться. Боковым зрением он видел, как она несколько раз поглядывала в его сторону, изучала лицо. Казалось, хотела что-то спросить, но не решалась. Боялась потревожить? Напрасно. Обычное расположение духа он себе уже вернул.
      - А мне нравится вот так ездить, - сказала она вдруг тонким от долгого молчания голосом, и это вышло неожиданно.
      - Что-то вспомнила?
      - Кажется, что нравится. Нет, не кажется – чувствую… Но если я это чувствую, значит, так и есть, правда?
      - Правда, Незнайка. Так и есть.
      - Между прочим, у Незнайки был друг, Пончик.
      - Ты на что намекаешь? – он непроизвольно и мельком глянул на свой живот.
      - Ни на что. Просто так…
      - Проголодалась, наверное. Ничего, приедем в город, покормимся.
      - Значит, вы меня не сразу… в больницу? – в её голосе послышалась нотка радости.
      - Не сразу. Не могу же я тебя голодной резко на жёсткие казённые харчи отдать.
      - Да я не голодна.
      - Не сметь перечить. Тут я хозяин, - сказал он спокойно.
      - Слушаюсь, - она улыбнулась, - А можно сделать заказ?
      - На что?
      - Конфеты хочу. Шоколадные.
      - Чёрт, я ж совсем забыл! У меня там, в шкафу над плитой…
      После этого Максим почувствовал на себе её взгляд, долгий, прямой, точный и откровенно алчный. Похоже, послышалось даже, как она сглотнула.
      - Да иди, возьми, конечно… - она тотчас сорвалась в салон, только попа в его шортах мелькнула, - Но я не рекомендовал бы налегать на них сейчас, - сказал он вдогонку, - Сначала нужно поесть что-нибудь горячее. И захвати, пожалуйста, бутылку с водой. У меня тут закончилась.
      - Я только одну! – послышалось звонкое сзади.
      Через минуту девушка снова сидела рядом, шуршала обёрткой и довольно уплетала огромную конфету целиком. Смешная… Максим с улыбкой повёл головой.
      - Сколько тебе лет?
      Она замерла. С конфетой за щекой. Помолчала, потом прожевала.
      - А разве об этом женщину спрашивают?
      - Думаю, лет двадцать пять или около того, - сказал Максим, размышляя.
      - И что?
      - И то. Это значит, в твоей жизни наверняка уже был хотя бы один мужчина. Ты вряд ли замужем – ни кольца ни следа от него нет. Но нельзя думать, что… В общем, у тебя вполне могут быть дети. Мне об этом трудно судить… Существуют же, наверное, какие-то ваши женские признаки, по которым ты можешь определить, рожала или нет? Что скажешь?
      Пока он говорил, девушка напряжённо слушала, а потом твёрдо сказала:
      - Нет у меня никакого ребёнка.
      - Почему так уверена?
      - Потому что я бы это чувствовала.
      - Интересный подход. Чувства – как инструмент познания истины.
      - Почему нет? Благодаря им, я теперь точно знаю, например, что ехать вот так в машине куда-то не понять куда мне нравится.
      - Да, ты говорила… Но это не означает, что ты уже ездила так раньше. Не даёт повода считать, что у тебя есть или был автомобиль. Тем более, что ты явно не автолюбительница. Словом, несёт мало полезной информации.
      - Неправда.
      - Ух ты! Решила поспорить?
      - И ещё я теперь знаю, что вы сами души не чаете в том же. Мне кажется, быть свободным от каких-то общественных рамок, крутить себе руль и наслаждаться видами из окна этого чудесного домика на колёсах – ваша мечта. Что-то из области представлений о счастье. Всё это я почувствовала, понимаете? Разве это не информация? И… - она помолчала, - разве я не права?
      - Права, Незнайка, права… Тут ты попала в точку.
      Не отрываясь от дороги, Максим попробовал нащупать бутылку с водой. Девушка подала её. Их руки встретились, и вышла заминка. Маленькая тёплая ручка задержалась на прохладном пластике, потом осторожно выскользнула из под большой ладони. Максим ощутил сожаление, что её уже нет. Невероятно! Неужели она его тронула?..
      Чтобы не выдать смущения он заговорил:
      - С мечтой это ты не промахнулась. Вот так ездить я на самом деле всю жизнь хотел. Даже в детстве. Только до сих пор не получалось всё как-то…
      - Красивая мечта. Наверное, у вас и другие машины были?
      - Конечно. Но это не то… Там надо было крутиться. Не до фантазий, сама понимаешь: учёба, работа, дела, суета…
      - Семья… - почему-то вставила в тон девушка.
      Она смотрела вперёд, на дорогу, но глаза украдкой косили в его сторону. Максим помолчал.
      - И семья. В общем, не время было.
      Им пришлось объехать длинную фуру, затормозившую и остановившуюся на обочине.
      - Хотя нечто подобное тому, в чём ты сейчас едешь, однажды у меня уже было. Лет сто назад, когда я в студентах баклуши бил.
      Максим посмотрел на девушку и весело подмигнул.
      - Правда? – с готовностью улыбнулась она.
      - Иж-2715 убойно-морковного цвета. Знаешь такой?
      - Неа.
      - Да знаешь. Таких раньше на дорогах хватало. В народе «пирожковозами» звались. На них обычно почту развозили, мелкий товар…
      - Вы пирожками приторговывали? Учась в институте?
      - Да нет. Она мне от деда досталась. Его ею на производстве за трудовые подвиги одарили – знатный был спец. С деньгами тогда в стране было трудно, а машина списана, никому нафиг не нужна, вот и… Короче говоря, он потом отдал её мне.
      - И вы стали возить на ней пирожки. Угощать однокурсниц.
      - Юмористка. Я переделал её. Ну, внутри… У ней впереди всё как надо, а на заднице будка такая, для грузов. Так я сделал себе в этой будке маленькую хатку, ездил потом куда угодно и горя не знал. Там, правда, было не разогнуться и ноги и не вытянуть, но мне нравилось. Лавку-постель оборудовал, стол стоял, шкаф…
      - А туалет?
      - Смеёшься? Ну, смейся. Я тогда знаешь, каким довольным был! Шутки – шутками, у меня даже завистники имелись. А что – всё под рукой, живи не хочу! И снаружи ни о чём не догадаешься. Народ, что в общагах мыкался, просил в аренду на время… Но это скорее забава была, не образ жизни. Я ведь питерский.
      - И что потом с этой машиной стало?
      - Ничего. С первыми заработками приобрёл себе новую, как говорят, поприличней. И пошло-поехало… А эта до сих пор в гараже стоит, ржавеет. Наверное…
      - Наверное? Разве вы знаете, что у вас в гараже?
      Максим не нашёлся, что ответить сразу, и девушка эту заминку заметила. А потом и думать, что отвечать уже стало не в с руки – они въезжали в Сосновск.

3.

      Город как город, таких в провинции сотни. Серенький, тихий, малоэтажный, немноголюдный. От предыдущего, Маёровки, он отличался лишь тем, что вместо пристани – речки здесь не было – имел железнодорожную станцию, да считался райцентром. И расположен не в нитку вдоль трассы, а свернулся комком. В остальном, если присутствовали особенности, то их ещё требовалось поискать.
      - Похоже, в твоей Маёровке поинтересней, - сказал Максим, когда они покатились по главной улице.
      - Моей?
      - Ну, я так. Ты же, если не ошибся, из неё.
      - Это ещё неизвестно. И вообще… Генераловка меня бы больше устроила.
      - Смешно. Название не от звания, а от имени образовано.
      - Это как?
      - А вот так. В здешних краях во время войны один партиец хозяйствовал, ближневосточных кровей, чудом известных гонений избежавший. Его Маером звали. На трудном поприще отметился как отличный руководитель, людей как надо организовывал, сам трудовые подвиги совершал. Вот в топонимике его и увековечили. Только народ, как бывает, по своему хотению ударение с первого слога на второй перенёс, оттуда и пошло… А как раньше посёлок назывался, я не знаю.
      - Вам-то откуда такие подробности известны?
      - В дом-музей заходил. Надо же было достопримечательности осмотреть!
      - Ааа.
      Девушка хотя и смотрела по сторонам с любопытством, на глазах грустнела. И чем дальше въезжали в город, тем больше. Максим сначала озадачился этим, а потом отнёс причину перемены настроения к тревожным ожиданиям. Она же ничего не помнит, впереди неизвестность, а затем неизбежная встреча с теми, кто превосходно знает о ней всё – каково ей сейчас!
      Следуя дорожным указателям, Максим вырулил на площадку перед отделом полиции. В долгом пути по городам нередко он парковался именно в таких местах. Личное оружие, надёжно припрятанное, гарантия покоя слабая. Нет, покушений на автодом ещё не происходило, но автомобиль был особенным, и неприятных казусов, как ни смотри, если есть возможность, мудрее избегать. А в полиции везде работают нормальные ребята. К тому же за догляд им всегда предлагался кэш. Попутно решались и многие другие дела.
      Вот и в этот раз всё вышло удачно. Плюс к тому случайно выяснилось, что у Максима с дежурным имелся общий знакомый в Питере, тоже полицейский. Беседа с парнями в погонах затянулась на полчаса…
      По возвращении в машину он не узнал пассажирку. Она опять забилась в уголок «своего» кресла и поглядывала оттуда затравленным щенком.
      - Что случилось? Чего ты испугалась? – Максим присел рядом и положил на её вздрогнувшее плечо руку, - Я бы на твоём месте только радовался. Совсем скоро ты будешь с людьми, которые помогут.
      - Я боюсь. Я не хочу к ним. Что они со мной сделают? Я никого не знаю…
      - Успокойся, Незнайка. Всё будет хорошо. Таким, как ты, там непременно помогают. Ну, может не сразу, и тебя отправят в область… Понимаешь, есть выверенные врачебные методики, тесты… Я сам не специалист, но об этом наслышан. Как-то нащупывают ниточку и распутывают клубок. Находятся родственники, наконец, и там уж совсем всё становится проще. Если несчастье случилось вчера вечером, то завтра или на следующий день тебя уже объявят в розыск. Объявится какой-нибудь Пончик. Ты превратишься в Знайку…
      Но она его уже не слушала. Вдруг разрыдалась так, что мама не горюй – словно кран на трубе от напора разорвался. Глядя на эти потоки слёз, вчерашний ливень от зависти бы высох. Максим растерялся. Девушка уткнулась макушкой ему в грудь и содрогалась всем телом. Сжатые кулачки были где-то там же, внизу. Различались только обрывки фраз, отдельные слова, по смыслу одни и те же: «Я никого не знаю», «Вокруг всё чужое», «Что со мной сделают», «Меня легко обманут» и «Мне очень страшно».
      Максим положил на дрожащую спину девушки ладони и задумался. Чёрт его знает, какие страхи на самом деле может испытывать человек, напрочь потерявший память о своём прошлом? «Вокруг всё чужое»… Ведь она права. Если посмотреть её глазами, вокруг вообще неизвестный мир! Вроде как мир без особых тайн, так как базовые знания в норме, но в то же время совершенно неизвестный, с абсолютно чужими людьми. Которые будут утешать, рассказывать о тебе твою-свою «правду» и, по сути, уверять, что знают о тебе больше, чем ты о себе сам. И тебе, беспомощному, останется лишь слепо им верить. Им, для тебя чужим. Ужас…
      Девушка выпрямилась, сидела и смотрела на него в упор. Она справилась с рыданиями, но слёзы каплями сбегали по щекам и губы дрожали. Бледные тонкие пальцы ломали друг дружку.
      - Максим, пожалуйста, не отдавайте меня никуда… Я постараюсь сама всё вспомнить.
      - Понимаешь, какая тут штука… Я ведь не стою на месте. День – это максимум, уже на второй я отсюда уеду. Отправиться с тобой это значит, во-первых, сделать хуже тебе – тогда ты будешь всё дальше от дома и уже точно ни черта не вспомнишь. А во вторых, хуже себе, так как по нашим законам превращусь в похитителя. Прелесть перспектива, да? Твои родные, если они есть, что будет с ними, подумай. А твоё будущее? А документы?..
      - Хотите, я буду вам помогать? Я буду убирать, мыть, стирать, готовить! Я всё это умею, честно слово! Только не отдавайте меня никому, прошу вас! Я вспомню!
      - Ты меня не слышишь.
      Она отвернулась к окну.
      Максим посидел с минуту, поднялся, прошёлся до умывальника, обратно к двери.
      - В общем так, - сказал он, - Сейчас мы с тобой идём в ресторан. Собирайся.
      Девушка медленно повернула к нему голову. Лицо было уже почти без слёз, а в глазах замерла смесь недоверия и непонимания.
      - Вы серьёзно?
      - Более чем.
      - Но… - она поёжилась, - Мне совсем нечего надеть…
      «Тьфу ты! Снова…» Максим мысленно шлёпнул себя по лбу. Точно. В чём ей идти? В мужских шортах по щиколотку и мужской же простецкой рубахе? В сланцах-ластах на босу ногу? Он уже привык к ней в таком в виде и даже стал воспринимать его нормальным, естественным. «Ты ж моя красота! Глаз не отвесть…»
      - Не беда, - сказал он вслух, - Сейчас схожу в магазин и куплю что надо. Огласи-ка свои цифры, модель.
      Не моргнув глазом, девушка без запинки назвала рост и нужные размеры. Помнит! Видно было – сама оказалась этому удивлена. А может, он слишком резко спросил, и сработал эффект неожиданности? Максим решил попробовать так как-нибудь ещё раз. Кто знает, что ей может вдруг в такой ситуации ещё вспомниться…
      Он взял барсетку и шагнул к дверце на выход. В последний момент обернулся:
      - А это… ну… как там… тебе ж, наверное, лифчик надо? Там же тоже нужен размер…
      Девушка стремительно менялась в лице. Губы в ниточку сжались.
      - Да ладно тебе. Тоже мне секрет, после того как… Трусы-то брать? Вот про них ничего не знаю.
      Молчание наравне с угрожающе раздувающимися ноздрями всё сказало.
      - Я запру тебя. И сиди мне тут тихо! Мышкой.
      Он вышел…
      Как это водится в подобных городах, все значимые заведения располагались на главной улице в центре. Быстро отыскался и торговый комплекс. Недолго думая, Максим сразу прошёл в отдел дамского нижнего белья. Там на ломаном женском объяснил смешливой продавщице, что именно ему было нужно. Потом перешёл в один из джинсовых рядов, где приобрёл подходящую пару и яркую футболку к ней в цвет. Наибольшую трудность составил выбор обуви, но и здесь он не особо задержался. Задача была решена. Мало того, на выходе из комплекса, в палатке с баннером «Сосновская вода – самая сосновская вода в мире!», ему вручили рекламное кепи.
      Зато потом он пожалел о поспешности и вынужден был таскать весь этот скарб с собой. А планировалось ещё зайти за продуктами и в автомагазин.
      И уже после всего, на обратном пути, Максим завернул в интернет-кафе. Там по электронке связался с Питером. Современных гаджетов он не знал, не жаловал и не имел. Телефоном пользовался самым простым, кнопочным, без наворотов, да и то в последнее время редко. В альковене у него даже навигатора не было – тоже спокойно обходился… Приятель поведал ему последние новости из северной столицы.
      Его бывшая контора процветала. Клиенты как всегда шли регулярно, приводили за собой новых. Среди последних оказались несколько из высшего эшелона. Словом, всё было хорошо. Но, как в известной песенке о прекрасной маркизе, гирлянда опосредованных нюансов оказалась внушительной. Один из тех, что особенно тронул, касался персонала – он катастрофически мельчал. Новая метла закрутила гайки и старые кадры потянулись на сторону, а жаль, потому что за прошедшие годы коллектив был слажен и спаян в дружную команду настоящих профессионалов. Увы, адвокаты не терпят диктат. Теперь вместо них набрали молодняк, у которого амбиций больше, чем опыта. Это само по себе неплохо. Однако в настоящее время контора скорее пожинала плоды прошлого, своего громкого имени, нежели реально соответствовала ему.
      «-Ну а как там сама метла?» - спросил Максим напоследок.
      «-Цветёт и пахнет. Как прежде, считает себя умнее всех. Напориста и устремлена, по головам шагает. Завела крепкую дружбу с испанцами. Помнишь, ты ещё с ними контакты пробивал? Там среди них нашёлся один самый прыткий, кучерявый такой, ты его, может, знаешь. Макс, извини… В общем, дружат они сейчас не по-детски… Гостят друг у друга… Если дальше тебя посвящать, то 18+. Тебе уже есть? Шутка. Просто лучше б тебе этим не интересоваться. Оно надо? Отдыхай».
      «Зачем сказал тогда?»
      «Сам спросил! А если серьёзно… Нарочно сказал, чтоб ты поскорее о ней забыл».
      «Запоздалое пожелание. Забыл давно уже…»
      Забудешь тут просто так, как же! Столько лет вместе, почитай что с нуля… В своё время он организовал адвокатскую контору, вложился в неё, привлёк специалистов. Жена, как младший и, положа руку на сердце, не самый удачный партнёр, была на вторых ролях и поначалу особенно не мешала. Максим пытался её вразумить, намекнуть, чтоб вступила на какую-нибудь параллельную стезю, да куда там. Жена ведь! Так и шли плечом к плечу всю дорогу, усугубляя положение непониманием друг друга. Впрочем, всё они понимали, только эта игра была в одни ворота. Одна медленно, но верно прибирала что хотела к рукам и вила из супруга верёвки, а другой безвольно потакал её прихотям и безоглядно любил. До последнего.
      Последнее случилось год назад, когда внутри у него, наконец, что-то лопнуло. Будто камень над пропастью в море висел, висел и упал. Они разошлись. А чувства остались. Был связан тот камень незримым канатом с землёй, и рвалась эта нить ещё долго, медленно, больно… Пока он сам не рванул её со всех сил. Полгода с тех пор прошло. Нет-нет, рана саднила… Полгода назад он оставил ей всё и уехал. На машине, о которой мечтал, и туда, куда захотел... Конечно, прав был приятель – есть то, память о чём необходима, но есть и то, о чём лучше бы и не вспоминать.

      «Как прежде, путь за горизонт лежал.
      Дорога в бесконечность уводила.
      Что будет дальше, он опять не знал
      И вновь хотел забыть, что раньше было».

      Эти, чьи-то, стихи пришли ему в голову на обратном пути к альковену…
      Машина стояла на своём месте. Рядом никого, изнутри тишина – значит, всё в порядке. Максим повернул ключ и открыл дверь.
      Внутри действительно всё было в порядке. Даже слишком в порядке. Потому что в отсутствие хозяина в ней убрались так, будто она принадлежала принцу крови, не меньше. Она буквально была вылизана, как миска из-под сметаны после кота. За час. На столе красовалась кружка с невообразимо реальной в ней розой из бумажных салфеток. Из-за розы выглядывала пассажирка с физиономией того же кота, ожидающего нагоняя за неумеренную шкодливость. Максим не сдержал улыбки.
      - Ну ты… - только он и сказал. Подразумевалось «даёшь».
      Физиономия удовлетворённо расслабилась.
      - Это ты в честь чего?
      - Скучно было.
      Девушка выпрямила спину и, сделав серьёзное лицо, демонстративно отвернулась к окну, словно её отвлекли от созерцания чего-то куда более, чем он, интересного. При этом из интересного в перспективу созерцания могли попадать только мусорные баки, стоящие в глубине полицейского двора. Ну да, перспектива – нет слов…
      Максим присел на ближнее кресло и всмотрелся в профиль напротив. Девушка пару раз скосила на него глаза, наконец не выдержала, прыснула и повернулась.
      - Надеюсь, мужское самолюбие не задето? Вторжение в ваш священный мир не навлечёт на меня гнев?
      - Нет, - сказал Максим, - Оно влечёт изумление. И слова благодарности. А в подтверждение отсутствия гнева… вот…
      Пакеты с покупками были продвинуты по проходу. Послышался равный крику до изнеможения вдох.
      Что было дальше, Максим не видел, тактично вышел. Зато без труда представлял… На короткое время он сходил к знакомому уже дежурному. Поинтересовался последними объявлениями в розыск пропавших людей.
      - Зачем тебе это? – спросил полицейский.
      - Да так, - уклончиво ответил Максим, - всякие встречаются на дороге. Глядишь, пригодится.
      - Тоже верно.
      Незнайку никто не искал…
      Она встретила его у двери. Радостная, как дочка в маминых туфлях, и сияющая, как драгоценный камень в оправе. Правда, вместо туфлей на ногах у ней были кроссовки, да и остальная «оправа» не тянула на полноценный антураж, но повод для радости был вполне оправдан, понятен. В своей новой жизни она впервые облачилась во что-то приличное и стала выглядеть настоящей женщиной, а не существом, похожим на то. Джинсовый костюм пришёлся впору, обрисовав фигуру в естественном, очень выгодном виде. Девушка тщательно расчесалась и теперь могла смело показаться людям.
      Когда по лицу наблюдателя убедилась, что метаморфоза с внешним видом удачна, не в силах сдержать эмоции, она кинулась Максиму на шею. Благо стояла на пару ступенек выше. Под тонкой тканью футболки между краями расстёгнутой куртки он ощутил тепло женской груди. Стало даже горячо. И ещё как-то стало, по-новому…
      - Что скажешь, красавица?
      - Спасибо вам! Я так счастлива!
      - А лифчик не подошёл?
      Она моментально отстранилась, запахнулась и красная, как помидор, отступила в салон подальше. «Промахнулся с этой их фигнёй, - подумал Максим, - Ну что ж…»
      - С остальным тоже не угадал?
      Вопрос остался без ответа. Про «остальное», видимо, не следовало и справляться – уж слишком интимно. Чтобы поскорее завершить неловкую минуту, он указал на нетронутый пакет с едой:
      - Я, там, шоколад тебе принёс… Убери в холодильник, а то, пока вернёмся, растает.
      - Не растает, - сказала она, - Здесь прохладно, а для этого повыше температура нужна.
      Пока раскладывала продукты по шкафам, держалась несколько скованно. Но Максим видел – девушку переполняла радость. И эта радость с готовностью снова вырвалась на свободу, когда он пригласил её на выход. Рядом с ним был сущий ребёнок, которого впервые в жизни вели на обетованную карусель. Он запер машину, включил сигнализацию, взял девушку под руку и чинно повёл с полицейского двора. Дежурный с нескрываемым интересом проследил за их дефиле из своего окна.
      - А куда пойдём?
      - Как куда? В ресторан.
      - А может не надо?
      - Что за новости? Мы же решили!
      - Ну да… просто…
      - Только не говори мне, что тебе нечего надеть.
      Она хохотнула.
      - Да нет. Дело в том, что… В общем, женщины так не делают.
      Максим вопросительно заглянул ей в лицо и только теперь догадался, что имелось в виду. Надо же, он совсем упустил это из виду! Но ведь и не обязан был, верно? Разве ж думалось прежде о такой ерунде? А на улицу всё-таки вышла… Видимо, радость от долгожданной прогулки оказалась сильнее, и она просто ждала момента, чтобы ему, когда будет в самый раз, намекнуть. Или не намекнуть – скромно избежать визита в приличное место.
      - Сделаем так. Сейчас зайдём в первый подходящий магазин, я дам денег, и ты возьмёшь себе всё, что считаешь нужным. Поняла?
      - Хорошо, - чуть слышно прошептала девушка.
      Кто её знает, что у ней стало вдруг с голосом…
      Они так и сделали. Результат – из дамского салона вышел другой человек.  Или он так уже к ней привык, к той, с обочины, а не вполне современной, интересной, способной не на шутку взволновать многих, мамзель. Рисунок глаз, ресницы, щёки, губы – всё было приведено в тот порядок, на который хотелось смотреть и смотреть. В волосах с обеих сторон появились заколки. На ноготках блестел свежий лак. Максим опять что-то почувствовал и растерялся. А девушка… Нужно было видеть её лицо. Искрящаяся смесь стыдливого смущения, неудержимой радости за саму себя и немой вопрос, ответ на который одновременно и страстно ожидался и пугал как самый страшный приговор. От напряжения она даже приподнялась на цыпочки...
      Максим улыбнулся и покачал головой.
      - Сейчас поцелую. В щёчку. Глядя на то, что вижу, иначе поступить нельзя.
      Девушка в сердцах подпрыгнула, шагнула ближе, решительно подставила щёку и, прикрыв глаза, замерла. Максим слегка прикоснулся к ней губами.
      - Пойдём?..
      Некоторое время они шли молча, справляясь каждый со своим. С тем, что захватило. Она свыкалась с новым обликом, он – с ощущениями, о которых давным-давно позабыл. Разговорились лишь уже почти у ресторана. Девушка то ли из скромности, то ли из искреннего нежелания наотрез отказалась в него заходить.
      - Но я же обещал…
      - А я прощаю. Намерения дамы, которую куда-то пригласили, для кавалера – закон!
      - Почему это? С чего ты взяла?
      - Потому что – а вот! С того, что так надо!
      - Убойные аргументы. Дай бумажку, запишу для потомков.
      - Чем нравятся?
      - Стройной логикой и наличием глубокого смысла.
      - Чем не нравятся?
      - Отсутствием логики и смысла.
      - Где уж вам, мужикам… - шутливо вздохнула она.
      - А если намерения женщины – прихоть?
      - А что – у неё могут быть другие намерения?
      Это был повод, чтобы рассмеялись оба.
      - Хорошо, если вам так уж хочется меня чем-то угостить, давайте зайдём в какое-нибудь обычное кафе. На кафе я согласна.
      - И у его порога не услышится вдруг: «ой, я снова передумала, лучше обед на травке»?
      - Это как «завтрак» Эдуарда Мане? Нет, не услышится.
      - Теперь я бы не был настолько уверен.
      - А я бы была. Прилюдно раздеться? Бррр!..
      Перешучиваясь таким образом, они набрели наконец на симпатичное заведение, ориентированное на итальянскую кухню, в котором можно было неплохо поесть и отдохнуть. На руку оказалось, что время только подходило к обеду – народу в заведении было немного. В центре здесь имелся общий зал, а по сторонам прятались несколько разновеликих уютных уголков. Не особенно терзаясь выбором, Максим пригласил девушку в один из них.
      Не успели разместиться, как его спутница напряглась. Особенно это стало заметно, когда в помещении заиграла тихая симфоническая музыка.
      - Что-то не так?
      - Не знаю.
      - Может, найдём другое кафе?
      - Нет-нет…
      Максим внимательно пригляделся к девушке. По выражению лица ничего нельзя было понять, но держала она себя скованно, так, будто находилась сейчас не здесь и чего-то ожидала. А когда на стол положили меню, взяла его первой. Максим так и застыл с протянутой рукой. Девушка как зомби повернула к нему голову и не сразу, но передала буклет. Однако раскрыть не дала – положила свою ладонь сверху.
      - Страница три. Трезубая вилочка с любопытством выглядывает из вороха листьев салата. Страница пять. Весёлые сухарики ныряют в нежный бульон. Страница семь. Стакан прозрачной воды… с мелкими пузырьками… кубики льда…
      Чем дальше она это говорила, тем больше замедлялась речь. На «кубиках» совсем замолчала, спрятала свою руку и, похоже, очнулась от наваждения. Смотрела теперь виновато и вопросительно одновременно.
      Не говоря ни слова, Максим раскрыл меню. Рисунки в нём оказались именно те, о которых она сказала. Номера страниц совпали.
      - Ты здесь была, - утвердительно сказал он.
      - Я… я не знаю… Отчего-то привиделось…
      - Ты здесь была однозначно, и скорее всего не раз. Иначе откуда бы знала о рисунках! Других вариантов нет.
      - Я не пойму…
      - Была-была. Явно. Но мне тоже кое-что непонятно. В обычном порядке те, кто отменно помнит содержание, смогут указать его точное расположение даже в маленькой книжке с превеликим трудом. Причём тут номера страниц?
      Девушка быстро схватила буклет, быстро же перелистала и снова отложила. Прошептала с чувством:
      - Я сама удивлена!
      - Может ты экстрасенс?
      Удивление в её глазах сменилось сомнением, что он говорит серьёзно. Она осторожно улыбнулась.
      В этот момент подошёл официант. Максим сделал заказ. Предпочтениями своей спутницы интересоваться не стал, посчитал для такой ситуации лишним. Исключением оставил выбор напитка:
      - Сок какой будешь? – спросил он резко.
      - Томатный.
      - …И даме томатный сок.
      Официант ушёл.
      - Почему вы спросили у меня только про сок?
      - Я бы вообще не спрашивал. Тебе нужно нормально покормиться, а выбирала бы сама – наверняка пришлось бы отговаривать, убеждать и переигрывать. К тому же тут всё прилично, вряд ли отравишься чем. Зато на напитке была безобидная возможность выяснить конкретное пристрастие. Ты ответила на вопрос сразу, не думая. Теперь я знаю – любишь томатный сок.
      - Да? Не уверена.
      - Вот и проверим.
      Максим взглянул на неё как можно мягче. Девушка задумчиво крутила в руках салфетку.
      - Поняла. Вы по-прежнему ищете способы узнать обо мне побольше. Зачем?
      - Ну… - он стушевался, - По-моему, я уже отвечал на подобный вопрос… - потом нашёл, что сказать, - Не вижу в этом ничего для тебя плохого.
      - Да-да, конечно. Профессиональный интерес.
      - Навряд ли, я не в процессе. Но в чём-то ты права.
      - В чём-то! – в её голосе прозвучал сарказм, - Вы же юрист. Дотошные расспросы, стремление дойти до сути, привычка подмечать детали…
      - Я адвокат. Юристом был сто лет назад.
      - А это разные категории?
      - Как сказать… В народе, например, считают, что одних волнует, как применить закон, а других – как обойти его.
      - И тем и тем закон важнее человека.
      - Ну почему? На самом деле тут координация целей – есть что-то общее, но есть и конфликт. Рамок нет и шкала измерений всегда разная. Важны конкретная ситуация, конкретный процесс…
      - Процесс! Не человек…
      Максим оторопел. Такой девушку он ещё не видел.
      - Простите. Простите меня, пожалуйста! Сама не знаю, что говорю, – скороговоркой произнесла она и поднялась, - Мне нужно отойти.
      Пока её не было, Максим пребывал в недоумении. Что могло послужить поводом для столь резкой перемены настроения? Что такого он сказал или сделал? В чём виноват? Сколько об этом ни думал, наиболее вероятная версия включала в себя лишь загадочный случай с меню. Наверное, она просто переволновалась. Возможно, напряжение ещё не прошло. А он… он всего лишь попал под руку. Ему себя не в чем упрекнуть.
      На том и успокоился, но, бросив взгляд на стол, озадачился заново. На этот раз тем, что увидел. Салфетка, побывавшая в руках его спутницы, оказалась потрясающе искусно сложена в очаровательного лисёнка. Тут же припомнилась роза на столике в альковене. Между этими предметами была явная связь. Какая? Нужно непременно её установить! Зачем? – спросила бы девушка. Сейчас он не смог бы ответить…
      Обед не содержал изысков, был полноценным и всё. Первое, второе, третье – по стандарту. Кроме того, Максим заказал своей спутнице маслины и десерт. Последнему – сливочному чизкейку с шоколадным сиропом из сыра, сливок, творога и клубничного джема – она оказалась особенно рада. Уплела его в миг. При этом к салату едва притронулась, суп тоже съела всего три ложки, а второе – пиццу с сыром, фруктами, ягодами и шоколадной крошкой – осилила лишь наполовину, ту половину, что сверху.
      С тех пор как вернулась, девушка стала другой, и Максим не переставал удивляться. Смотрелась старше. Исчезли наивность, смешливость, непосредственное выражение эмоций и чувств. Сошли на нет и горячие темы для беседы. Она как будто отдалилась, была или «в себе» или где-то «там». Почти ни о чём не спрашивала, отвечала односложно, как по принуждению. И вообще выглядела посторонним человеком, который отрабатывает какой-то обязательный долг. Вот, только на десерте из этой «скорлупы» ненадолго вынырнула да сок с удовольствием выпила. А так… Казалось, даже костюм ей стал неудобен, стеснял как с чужого плеча.
      О чём они говорили… Да ни о чём по сути.
      - Неплохо здесь.
      - Да, неплохо.
      - Что пиццу не съела?
      - Наелась.
      - Может, хочешь что-нибудь ещё?
      - Нет. Спасибо.
      - Поедим – предлагаю прогуляться по городу. Ты не против?
      - Не против.
      Вот так.
      Максим долго собирался с решимостью выяснить, что произошло. И всё же отставил эту мысль.  Вторгаться туда, куда не приглашали, не хотелось. Кто он такой, чтобы лезть в душу без спроса? Опять же, ему ещё, наверное, повезло. С людьми, испытавшими амнезию, сталкиваться лично раньше не приходилось, но с теми, кто терял память частично, на недолгое время – бывало, и эти встречи не вызывали восторг. Скорее, наоборот… А тут – забавная, симпатичная девушка, которая даже что-то там внутри всколыхнула, которая нравится, если быть честным перед собой до конца. Вот это «нравится» больше всего и сбивало с толку. Окажись на месте Незнайки кто другой, не вызывающий приятных эмоций, разве б он катал-водил его туда-сюда? Разве б не избавился от такого уже на въезде в город или ещё раньше, позвонив куда следует? Разве б заботился и доверял? Ведь верно – он ей даже доверял…
      Аргумент «нравится» был самым неожиданным. И странным. И пугал. Странным, потому что доселе, если Максим и заглядывался, то на других женщин, не совсем таких как она. Поставить рядом с бывшей женой, так вообще мало общего. Хотя девушка и была в его вкусе… Неожиданным, потому что он никого не искал. Схимником не был и, после развода, при случае краткие знакомства заводил, но лишь с одной целью. А пугал, потому что теперь та самая цель не только возникла сама по себе, без его предварительного намерения, но и окрасилась в необычайно трогательные тона, задев самое сокровенное, чувства. Пугал, потому что боялся их выдать, не выдержать, сказать или совершить глупость. Когда есть прямая и единственная задача – помочь попавшему в беду человеку и всё. Помочь, а не воспользоваться его беспомощностью. Да ведь у них разница лет в пятнадцать!!! Чужой для неё, волей случая оказавшийся близко, он не может переступить эту черту. Не может и не должен. Нельзя.

4.

      А теперь, видимо, и подавно.
      Они вышли из кафе как люди, между которыми почти нет ничего общего. Он не смог не предложить ей руку, она автоматически её приняла. Так и пошли, будто бы вместе, но каждый сам по себе. И руки их, соединённые как насильно, тоже существовали сами по себе, отдельно от тел. Это было невыносимо. Похоже на изощрённую пытку, когда двое почему-то идут рядом, но стоит их разъединить, вздохнут с облегчением и разойдутся, как разбегутся. Максиму было знакомо это ощущение.
      Шесть месяцев после развода он обречён был жить по-прежнему вместе с бывшей. Не то что бы некуда деваться… Оказалось, слишком много связывало материального, семейного и общего из области дел, прежде чем можно сказать, наконец, «ну, пока». Эти задачи подлежали совместному решению, нередко требовали близкого контакта и появления на людях. Иначе могло стать только хуже. Максим с удовольствием бы сбежал хоть куда, но не рисковал. Знал, что для собственной пользы нужно потерпеть и терпел. Редкий день обходился тогда без большого или не очень скандала или просто разговора на повышенных тонах. В подавляющем большинстве случаев их инициатором выступала женщина. Мужчина воспринимал последние как неизбежность, как кару небес неизвестно за что.
      Несколько раз им доводилось перемещаться по городу пешком. Но не станешь же в такой ситуации изменять многолетней привычке и шагать с видом, что человек, идущий рядом, тебе совсем не знаком. Не станешь и нежничать, проявлять обычное внимание. Он предлагал свою руку, она смекала, что следует сделать вид, будто ей это нужно. И тогда возникала та самая ситуация, когда шли двое в искусственной паре, где каждый оставался сам по себе. Страдали оба, и оба мечтали освободиться от «наручников». С той разницей лишь, что она чувствовала себя победителем, а он побеждённым. Она снисходила до одолжения, а он сожалел, что из-за этого одолжения мучается.
      Теперь с его стороны было почти то же самое. Почти, потому что отсутствовало превосходство одного над другим. Что делалось с девушкой, он не имел представления, переживал и, ощущая её деревянную руку, готовил себя к тому, что скоро вынужден будет с ней навсегда проститься. Что милой сказке о встрече с прелестной попутчицей наступает тот самый неминуемый, естественный конец. Она ведь, эта сказка, итак затянулась, причём не без его стараний. Девушку нужно отпускать, у ней своя жизнь. В которой ему действительно нет и не может быть места. Очень скоро она вернётся в собственный мир, вспомнит всё и забудет о нём. И то, что с ней происходит сейчас, всего лишь предвестник этого. Она просыпается…
      А у него жизнь – своя. Не сегодня, так завтра, как прежде, он отправится дальше по новым дорогам навстречу новым впечатлениям. И наверняка в какие-то особенные минуты будет вспоминать это маленькое приключение. Девушку, которая носила его шорты и на все вопросы отвечала «не знаю».
      - О чём вы думаете?
      Вопрос прозвучал неожиданно и Максим вздрогнул.
      - О том, что хорошая погода, - нашёлся он.
      - Не врите. Вы сейчас думали обо мне.
      - Ещё немного, я начну листать в своей голове страницы и искать рисунки образов, на которые мне намекнут.
      - Вы думали обо мне. Я точно знаю.
      - Пусть так. Ты угадала. О тебе.
      - Вы жалеете, что я сейчас с вами.
      - Неправда.
      - Правда.
      - Что за чепуха?
      Странное дело: рука девушки «разморозилась» и стала такой же живой, как была.
      - Это не чепуха и угадать не сложно.
      - Нет? Тогда почему мы всё ещё вместе?
      - Потому что вы исполняете своё обещание меня прогулять.
      - То есть я как бы делаю это через силу и по необходимости – не могу взять слово обратно, так?
      - Так.
      Максим остановился и набрал воздух. Он ещё не успел подобрать слов, чтобы ответить, как девушка вдруг встала прямо перед ним и, держась за его руку уже обеими своими, горячо заговорила:
      - Не отпирайтесь. Вам, конечно, признаться неудобно, вы тактичны и бережёте меня. Но я обуза для вас, иначе быть не может. И это нормально, здесь ничего такого. Я всё понимаю правильно, не бойтесь. Только прошу вас, не торопитесь меня отдавать. Я буду послушной, тихой, весёлой, буду такой, какой вам захочется. Если нужно, я даже стану для вас незаметной. Совсем незаметной, не буду мешать, отвлекать. Только, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не отдавайте меня никому.
      В её глазах эта просьба смотрелась молитвой, не меньше.
      Максим, кажется, только теперь и выдохнул. Что-то было не так. Он осмотрелся по сторонам. Разгадка обнаружилась тотчас. Место, где они стояли на тротуаре, граничило со въездом на территорию местной больницы.
      Девушка тревожно проследила за его взглядом. Послышалось твёрдое:
      - Я сбегу!
      - Послушай, девочка. Ты не вещь, чтоб я тебя отдавал. И вообще ничья не собственность – никто тебе не указ в этом. Но рано или поздно, самой или с кем тебе предстоит обратиться к врачам. Аксиома. Даже когда тебя найдут близкие, общение с ними, да и полицией, тебе не избежать. И будет лучше, если до того момента ты не попадёшь в какую-нибудь новую, ещё более жуткую историю. А мне уезжать…
      - Когда? Когда уезжать? Вы же сказали, что можете завтра! И ещё говорили, что до завтра меня всё равно никто не будет искать. Потерпите меня до завтра!
      - «Потерпите!» Можно подумать, я страдаю! Твой любимый вопрос: зачем?
      - Тут не зачем, а почему. Я боюсь. Вокруг всё чужое. Настолько чужое, что хочется спрятаться. Как объяснить… поймёте ли… будто на другую планету попала… вроде бы люди везде, но ты среди них не такой… Я никого, кроме вас не знаю. И вы… мне с вами хорошо…
      Она опустила голову. Двоечница в учительской, ни дать ни взять. Максим привлёк девушку к себе. Потом безуспешно попытался заглянуть ей в глаза.
      - Постой. Так ты это всё… заметила, как мы подошли к больнице, и решила, что под видом прогулки я тебя как раз сюда-то и веду?
      - Ага. И всю дорогу от кафе так думала.
      - Ну и глупая! - он как можно шире улыбнулся.
      - Конечно. Я же Незнайка, - встречная улыбка в ответ.
      Кризис миновал…
      - Значит, мы будем вместе до завтра?
      - Значит, что сегодня я ещё никуда не уезжаю. Если хочешь, оставайся со мной. Только помни: ты мне нисколько не мешаешь. Даже не думай об этом. Ясно? И пошли уже дальше – я и вправду намерен был погулять.
      От тягостной напряжённости не осталось и следа. Они снова шли рядом без удручающих мыслей. Девушка всем своим существом излучала неподдельную радость, а Максим успокоился. Слегка обескураживало одно – получалось, что приключение затягивается, а сказка продлевается и далека от конца. Следовательно, ему предстояло ещё не раз озаботиться сохранением своего морального облика.
      - А если мне захочется сегодня напиться? Я, когда пьяный…
      - Вот кто из нас сейчас глупости говорит?
      Так они и шли, легко беседуя о всякой ерунде или о том, что видят, чувствуя друг друга через соединённые руки, наслаждаясь теплом и светом одного из последних солнечных дней бабьего лета. Настроение обоих было чудесным. Они даже устроили весёлую игру-спор на предмет того, что девушке удастся подстроиться под своенравный шаг Максима. Он, конечно же, при этом его нарочно то увеличивал, то убыстрял, а она, конечно же, всё равно в итоге победила.
      - Кое-кто кое-что мне проспорил!
      - Ладно. Возьмёшь из шкафа ещё одну конфету.
      - А их там уже нет!
      - Как нет??
      - Точно-точно. Я проверяла, - и шаловливый взгляд…
      Сосновск – не мегаполис, не торопясь, его главную улицу можно пройти за час. Но никто никуда не торопился. К тому же основные достопримечательности города располагались в центре или недалеко от него, а Максим, куда бы ни приезжал, всегда ими интересовался. Специально, такой задачи не стояло. Просто незаметно вошло в привычку за те полгода, что он колесил. В машине одна из антресолей уже ломилась от всевозможных проспектов, буклетов и магнитов на холодильник. Боязно открывать – засыпит…
      Первым из примечательного, на что наткнулись путешественники, оказалось историческое здание – бывший странноприимный дом, неказистая, но характерная архитектура которого не так давно была скрупулёзно восстановлена умельцами. Нынче богадельню занимала какая-то чиновничья контора и возле неё стояли дорогие автомобили, но доступ к обозрению стен и мемориальной доски имелся. Узнав, что они подошли к былому месту ночлега странников и приюту для бездомных, спутница Максима потянула его за руку. Он тактично не стал выяснять почему.
      Затем были церковь и, по удивительному соседству с ней, бюст вождя пролетариата. На скамейке возле бюста обреталась парочка «ветеранов гражданской войны», забытых отечеством и старательно являющих проходящему мимо люду свои гуттаперчевые раны. А в церковь зайти не получилось – там проходил обряд венчания сынка одного из местных вельмож, и все подходы к ней ревностно контролировались мальчиками с бритыми затылками. Завидев это непотребство, попасть внутрь расхотел бы любой. У Максима и его подопечной желание сделать это тоже пропало. Девушка только немного задержалась, засмотревшись на богатый свадебный наряд невесты.
      - Что-то вспомнилось?
      - Нет. Просто красиво.
      Она снова взяла его под руку и повернулась, чтобы идти дальше.
      - Как думаешь, у тебя было такое? Событие я имею в виду, - спросил он чуть погодя.
      - Это теперь не имеет значения.
      «Пока, пока не имеет значения!» - подумал Максим. Через день или, максимум, два она окажется в плотном окружении наперебой гомонящих родственников, которые в истоме от благородного рвения завалят её альбомами с фотографиями. «Вот ты сидишь на горшке», «вот получила двойку», «а вот, смотри, с куста на даче жимолость ешь… это твоя тётя снимала, то есть я…» Среди них наверняка найдутся и свадебные. Обязательно найдутся. Не может быть, чтобы такая девушка избежала соблазна создать семью…
      - Какая прелесть!
      Максим услышал это, когда они подошли к перекрёстку. Нестройной вереницей по «зебре» его переходила группа детишек, окантованная строгими воспитательницами. Передняя и последняя пары с уморительной серьёзностью держали флажки, а средняя часть «сороконожки» пестрела разноцветными шарами и нещадно путалась между собой. Один из детёнышей заморозил взгляд на умиляющейся в сторонке тётеньке в джинсовом костюме, тоже расплылся в улыбке от уха до уха и помахал ей своим шариком.
      - Как утята! – на вдохе произнесла девушка, прижав свободную руку к щеке.
      Потом, когда они пошли дальше, Максим не удержался и снова озвучил догадку, пришедшую ему в голову ещё утром на трассе.
      - Сдаётся, ты всё-таки работаешь с детьми.
      Поглощённая своими мыслями, девушка не сразу поняла, о чём он.
      - Почему вы так решили?
      - Потому что ты любишь их.
      Она задумчиво посмотрела на него и ничего не сказала. Максим не удивился. Что она могла сказать? У ней всё, что раньше прошедшей ночи – сплошное белое пятно...
      Но порой белые пятна прошлого яснее точных прогнозов на будущее. Максим был уверен, что прав. Достаточно сопоставить выражение лица девушки при виде детей с её поведением в общении с ними, вывод напрашивался сам собой. С мелюзгой Незнайка явно на «ты», и в обычной жизни они находятся в тесном контакте. А у этого круга диаметр невеликий. Работница детского сада? Учительница начальных классов? Детский доктор? Нет, доктор – это вряд ли…
      Между тем прогулка продолжалась. Музеев, парков отдыха и театров в Сосновске не наблюдалось. Их заменяли памятные стелы, скверы, в которых они размещались, и пара эстрадных «ракушек» советских времён, чудом сохранившихся в тех же самых скверах. В одном из них путешественники неожиданно наткнулись на то, что безошибочно могло считаться истинной достопримечательностью – памятник сосне. Максима эта находка откровенно порадовала.
      - Если не ошибаюсь, нигде в мире нет ничего подобного! – воскликнул он, обращаясь к своей спутнице.
      - Мило, - сказала она и провела пальчиком по ершистой поверхности каменной ветки, изображающей пучок длинных игл, - Полимерный гранит.
      - Стоп. Откуда знаешь?
      - Не могу сказать… само как-то… Только это не простая сосна. Кедровая. Смотрите, здесь шишки.
      - Чудеса. Ты и в ботанике не новичок.
      А девушка, продолжая легонько касаться памятника, прочла:

      - «Цвет сосновый, смолою дыша,
      Был не слишком приманчив для взгляда.
      Но сказал я сосне: «Хороша!»
      И была она, кажется, рада».

      - И в поэзии!
      - Это Маршак. Стихотворение «Встреча в пути».
      - «Встреча в пути», - озадаченно пробормотал Максим, - Встреча в пути… Мне нравится.
      На самом деле только что сделанные открытия его поразили. Чем занималась Незнайка в «той» своей жизни, если багаж её знакомств настолько разнообразен? Не ошибся ли он, делая ставку на её отношения с детьми? В конце концов все женщины ребятню обожают. А тут – такой набор интересов…
      Они постояли у сосны ещё немного и пошли дальше. Тем более, что со стороны эстрады раздавались звуки настраиваемых инструментов. Оказалось, какой-то местный ансамбль начинал тут репетицию, прямо на свежем воздухе. На утопленных в земле лавочках перед «ракушкой» распивала пиво и веселилась группа поддержки – с полдюжины молодых ребят и девчат. Неподалёку такая же молоденькая мамаша тщетно пыталась удержать своё рвущееся к музыкантам чадо. Мимо них чинно прогуливалась чета пенсионеров. Ярко светило солнце. Было полное впечатление, будто машина времени вернула это место лет на тридцать-сорок назад. Так и казалось, сейчас на сцену вбежит взлохмаченный автор, и публика услышит высокие куплеты о тружениках целины…
      Наступил момент, когда один из музыкантов, управившийся раньше остальных, решил, видимо, скоротать свободное время за любимым занятием. Он отошёл к краю «ракушки», втиснулся в лямки аккордеона и заиграл вальс «На сопках Манчжурии». Романтическое настроение зашкаливало. Максим не успел даже задуматься, что с ним вдруг случилось. Почти неосознанно он повернулся к своей спутнице, козырнул кивком головы, переменил положение занятой руки, а вторую положил на талию девушки.
      - Максим, что вы делаете?! – только и спросила она.
      Но было уже поздно. Без фанатизма, осторожно и по-своему неуклюже, он закружил её в танце на маленьком пятачке боковой площадки. Свидетели, включая пенсионеров и своенравное чадо, с любопытством воззрились на них. Аккордеонист обратил внимание, что в своём воодушевлении не одинок, и с удовольствием заиграл в полную силу.
      Кавалер был в ударе, его дама – в радостном изумлении…
      Они «отошли» лишь с последними аккордами и аплодисментами случайных зрителей. Чадо завертело головой на триста восемьдесят градусов и сорвалось с маменькиной руки прямиком на сцену. Пенсионеры продолжили путь, удовлетворённо переговариваясь. Максим переводил дыхание и смущённо улыбался, а девушка не сводила с него глаз.
      - Это первый вальс в твоей жизни. Твоей новой жизни, Незнайка. И я хочу, чтобы ты его запомнила, - выдохнул он, как поставил точку.
      - Я никогда его не забуду, - с чувством прошептала она…
      Только покинув сквер, танцовщики наконец расслабились и в полной мере осознали, что с ними произошло. Оба одновременно громко рассмеялись, напугав идущую навстречу тётку с полными сумками в руках.
      - Невозможно представить – я танцевала вальс в кроссовках на босу ногу! – держалась за живот девушка.
      - А я? – вторил ей Максим, - У меня же в детстве стадо слонов по ушам пробежалось. Я вообще не танцую!
      - В том стаде кто-то смухлевал – вы на меня наступили всего три раза!
      - Нам повезло, что это был не рок-н-ролл!..
      Ну а когда совсем уже успокоились, Максима осенило.
      - Вот я кретин – носки-то тебе не купил! Почему молчала?
      - Не казнитесь. Носки – не шуба, можно и потерпеть.
      - Ах вот значит как?
      - Не берите в голову. Шутка. Вы так подняли мне настроение, что его теперь не унять.
      - Может, мне купить хороший ремень? Чтоб унять.
      - Давайте! Только выберу его я сама, идёт?
      Продолжая этот весёлый трёп, они прошли до конца главной улицы города, туда, где начиналась малоэтажная застройка, и повернули назад. Но не сразу. Там, среди сталинок Максим заприметил ещё один интересный объект, причём такой, какой нечасто увидишь. Это был незаконченный фрагмент настоящей крепостной стены, правда, высотой не более двух метров, за которым велось строительство дома в виде уменьшенной копии средневекового замка. Полюбоваться экзотикой получилось только снаружи – всё было заперто. Но впечатлений хватило через край. К удивлению путешественников от прохожих выяснилось, что хозяин постройки никакой не депутат, чиновник или главарь криминального мира, а самый что ни на есть простой работяга с головой, руками и творческой жилой в душе.
      - У него семеро по лавкам и жена-умница, - рассказала идущая мимо старушка, - Решил, вот, своих порадовать. Кропает на досуге, как кум Тыква, по кирпичу в год. А мы только рады – всех бичей в околотке делом занял. За похлёбку помогают ему, сами на ноги встают. Хочет потом, как закончит, экскурсии принимать и денюжку на том зарабатывать…
      - Вот бы на эти экскурсии детишек сюда приводить, - как бы невзначай сказал Максим и присмотрелся к реакции своей спутницы, - Смекалка у мужика дай бог, хоть уроки какие тут проводи.
      Девушка восприняла эти слова с интересом, однако молчала больше, чем говорила. Максим решил, что она прислушивалась к себе, а необычная постройка и его замечание действительно всколыхнули в ней что-то…
      На обратном пути к центру они завернули в магазин одежды, чтобы исправить его упущение – приобрели ей носки. А заодно и колготки. Возле прилавка с мужскими ремнями девушка притормозила, забавно скосив глаза в пол и изображая шутливую покорность, мол, «ваша воля, мой господин, как скажете, грешна и на всё готова». Максим легонько подтолкнул её к выходу.
      На этом прогулочный процесс можно было заканчивать, но шестое чувство говорило: чего-то не хватает... Вскоре подсказка сама попалась на глаза. Это был кинотеатр. А когда они вошли внутрь, оказалось, здесь располагался городской развлекательный центр со всеми атрибутами подобных заведений – торговыми точками на первом этаже, игровой зоной на втором и заведениями общепита на третьем. Вечер ещё не наступил, и на тот час афиша кинотеатра не впечатляла, да это и не расстроило. Само собой вышло, что они попали в идеальное место, где можно отлично провести время. В итоге ближайшие несколько часов прошли для них именно здесь. Не прошли, пробежали…
      Знакомство с первым этажом вышло самым коротким. А основным местом дислокации стала игровая зона, где шагу нельзя было сделать, чтобы не уткнуться в какой-нибудь аттракцион. Тут было всё. Количество этого самого всего превышало только количество детей и подростков. Взрослые люди, родители, главным образом мамаши, разумеется, тоже присутствовали. В помещении стоял неумолчный гвалт, перекрывающий неслабой громкости музыку из мультфильмов и другой видов аудио-видеопродукции для детей. Всё было разноцветным, гремело, кричало, ревело, хохотало, стреляло, суетилось, бегало между ног, искало маму, раскидывало сопли-слюни и то и дело норовило испачкать пирожным или мороженым.
      Посматривая на свою спутницу, на то, как она вела себя с детьми, и они с ней тоже, Максим снова и снова убеждался, что его первая догадка была верна. И хвалил себя за то, что устроил такую масштабную прогулку по городу, которая помогла эту догадку подтвердить. Оставалось сожалеть лишь о беде девушки, не отступившей пока ещё ни на шаг. В душе весь день он надеялся на прогресс, переживал и вовсе не горел желанием вручать девушку чужим, незнакомым людям. Нарочно подводил её к ассоциациям с прошлым, искал объекты и способы, чтобы их разбудить. Но и он и городские виды оставались пока бессильны. Или потеря памяти оказалась по-настоящему суровой или он опять же был изначально прав, предполагая, что Незнайка не из Сосновска. А может, стоило изменить свои планы и вместе с ней всё-таки повернуть назад, в Маёровку?
      Обстановка, однако, не давала полностью углубиться в эти мысли. Максим смотрел на девушку и ощущал себя восторженным юнцом. Когда-то давным-давно он вот так же, с таким же трепетом наблюдал за одноклассницей, находя в её близком присутствии, ароматах, движениях, мимике, голосе повод для наслаждения. По утрам мчался в школу пораньше, чтобы увидеть пораньше её, а после школы тайно провожал, торопясь ею «надышаться» и сокрушаясь предстоящей разлуки. Наверное, это была первая любовь… Но если она и была, то закончилась, толком не начавшись. Однажды Максим решился на подвиг, нарвал за городом букетик полевых цветов и приехал к девочке, чтобы вручить их и смело что-то сказать. Распахнув подъездную дверь, он вдруг увидел её, целующейся у лифта с каким-то незнакомым взрослым парнем. Его наивный взгляд, удивлённый её… И всё.
      С той поры ничего подобного с Максимом не случалось. Пока не повстречался с будущей женой. Когда чувства вспыхнули ещё небывалым доселе пожаром, заставили много лет нести и нести букеты, несмотря ни на каких незнакомых «друзей», и в итоге сожгли до последней щепки… Прошёл год. Пепелище остыло. Дым развеялся. Тишина.
      Теперь, кажется, снова где-то затлело…
      А Незнайка резвилась вовсю! Побывав на нескольких аттракционах, с Максимом и без него, она особенно облюбовала один из самых кровожадных. На интерактивной площадке игрового стола имелись норки, в коих то здесь, то там, в жуткой непоследовательности «появлялись» физиономии мышек. Задача состояла в том, чтобы дубасить по этим мышкам пластиковым молотком и не дать возможности «вылезать». Оттого и очки начислялись. Скорость явления мышек регулировалась автоматом, которому на реакцию игрока глубоко наплевать. Собрав вокруг себя ватагу юных болельщиков, девушка настолько увлечённо и удачно дубасила виртуальных грызунов, что вышла в лидеры аттракциона. Она была в полном восторге! Максим одновременно и радовался за неё и ёжился. Всё же второе и смешило тоже. А первое сейчас было самым важным. Девушка довольна – это ли не становилось для него теперь главным?..
      Потом состоялась езда на электромобилях, где они едва уместились в кабинке, рассчитанной на пару подростков. Максим, водитель с немереным опытом и стажем, допускал одну ошибку за другой. А девушка, весёлая, счастливая и возбуждённая донельзя, знать не знала, что виной тому она сама и есть. Такого касания разгорячённого женского тела в самых нежных местах, да ещё в беспрестанном движении, вынести и оставаться индифферентным попросту невозможно! Он и не оставался. Мило улыбаясь, в мыслях он валил и валил лес…
      А потом они наконец переместились на третий этаж и, усталые от игрового азарта, плюхнулись в мягкие кресла одной из кафешек. Заказали коктейли и что-то несерьёзное из закуски. Сидели, болтали, остывали под тихую музыку, смеялись, вспоминая смешное из прошедшего дня. Максим постепенно пришёл в себя, а девушка, напротив, призналась, что у ней кружится голова и вокруг всё поплыло.
      - Ой, кажется, я пьяна… Что делать, Максим?
      - Ну всё. Теперь тебя ждёт КПЗ и тюремные нары.
      - За что??
      - За то, что не ела почти ничего весь день. И сейчас.
      - Но мне правда не хочется есть.
      - Тогда поднимайся. На сегодня развлечений достаточно. Возвращаемся. Тебе нужно лечь и хорошенько поспать.
      - Нет-нет. Давайте посидим ещё немножко. Мне здесь так понравилось! И вам, я же вижу. А у меня всё пройдёт…
      Максим не настаивал. Он и сам не горел желанием покидать это уютное местечко прямо сейчас. После такого длительного, яркого и насыщенного времяпровождения совсем не хотелось никуда идти. Хотелось вот так сидеть, разглядывать привлекательную девушку, беседовать с ней и абсолютно невинно получать от этого удовольствие. Неплохо было бы и получить удовольствие в некотором смысле «винно», но эта тема закрыта, и думы о ней следовало благоразумно избегать. Избегалось с трудом…
      - Представь, Незнайка. Возвратишься ты к своей прежней жизни, потекут обычные будни, пройдёт время… И, раз – тебе вдруг вспомнится этот день. Что окажется для тебя самым памятным? Предположить можешь?
      - Это вы нарочно, да? Пользуясь случаем? Прекрасно видите, в каком я состоянии, и вызываете на откровенность… Какой вы, Максим!
      - А что тут такого?
      - Да много тут. Всякого…
      - И всё же?
      - Ладно. Скажу. Вам – по секрету – можно. Только вы никому!..
      - Ну говори уже.
      - Ласты.
      - Да ну тебя.
      - А ещё ту самую первую конфету. Мне её так хотелось! И ещё больницу. Мне в неё совсем не хотелось. Ещё мышек, которых я тут дубасила. Ещё…
      - Понятно, – вздохнул он.
      И вдруг – совершенно серьёзно, без всякой тени на хмель, без даже намёка:
      - Вы действительно хотите услышать правду? Но, задавая этот вопрос, наверное, вы не очень хорошо подумали, а я…
      - А ты?
      - А я, отлично зная ответ, ещё не готова его вам сказать.
      - Прости.
      - Нет, это вы меня простите. Напилась и мелю тут всякую чепуху… Вы должны понять, со мной всё сегодня происходит впервые. Я как будто впервые вообще… Но я справлюсь, даю слово. Вам будет не в чем меня упрекнуть.
      - Да я не…
      - Опачки!
      Это был чужой голос, который неожиданно раздался совсем рядом. Прежде чем поинтересоваться, кому он принадлежал, Максим обратил внимание на девушку – её, ещё тоже не повернувшую головы, буквально передёрнуло. Хозяином голоса оказался парень, только что миновавший их столик. Странным было не то, что, сказав возле них своё «опачки», парень почему-то припустил обратно, откуда пришёл, а дальнейшее. Он сел за один из столов в глубине кафе и показал рукой тому, кто там находился, в их сторону. Лиц обоих отсюда было не разглядеть.
      Максим снова посмотрел на девушку. Она, сморщившись, тёрла пальцами виски.
      - Эй, посмотри, посмотри на меня, Незнайка. Что стряслось? Тебе знаком этот человек?
      - Мне знаком этот голос.
      Девушка подняла голову. Взгляд у ней был стеклянным.
      - Что ещё? Что ещё он тебе напомнил?
      - Мне нехорошо. Пойдёмте отсюда. Пожалуйста…

5.

      - Как ты?
      - Получше. Уже всё хорошо. Спасибо.
      - Идём домой.
      - Идёмте. А «домой» - это куда?
      - Это в гостиницу. Она тут недалеко. Мы её проходили, когда шли в ту сторону.
      - Почему не к машине?
      - Потому что… так будет правильней.
      - Как странно слышать: гостиницу называют домом!
      - В жизни каждого человека есть хотя бы один день, когда гостиница становится для него домом.
      - Сегодня – всего лишь первый день моей жизни. Но у меня уже есть, что я назвала бы своим домом. И это совсем не гостиница…
      Максим пропустил её слова мимо ушей. Всё внимание было приковано к неприметной иномарке, водитель которой, проезжая мимо, слегка и накоротко притормозил. Сложилось полное впечатление, что их рассматривали. Зачем? На ум пришли шпионские боевики, где обычно такие случаи означали слежку, а то и скрытое снятие на камеру того, за кем следят. Может он потерял чувство реальности, перевозбудился? Но паранойе тут не место. Нормальная реакция, если подумать. Бывают наблюдения, которые насторожат любого.
      Покидая кафе, Максим нарочно выбрал путь между столиками, пролегающий рядом с теми двумя, причём так, чтобы девушка этого не заметила. Он хотел приглядеться к ним поближе. Однако цель осталась не достигнута – в кафе было слишком мало света. К тому же тот, кто сказал своё «опачки», отвернулся, а его напарник срочно занялся изучением меню. На выходе из развлекательного комплекса Максим нарочно задержался, осмотрелся и только после этого повёл девушку к гостинице…
      - Тот голос, что он тебе напомнил?
      - Мерзкое что-то, не знаю. Мне не хочется об этом говорить.
      - Но ты слышала раньше именно его и именно то же слово?
      - Мне показалось, да…
      Гостиница оказалась вполне приличной. То ли хозяева рядились под эстетов, то ли на деле стремились соответствовать стандартам – сервис и антураж пребывали на высоте. Находясь внутри, не верилось, что за стенами – всего лишь небольшой районный городок. Максим снял не самый шикарный номер, но был доволен в нём всем. Его спутница, поначалу проявившая естественное любопытство, в целом к убранству комнат осталась равнодушной. Спустя некоторое время, она примостилась в уголке дивана и замерла там, глядя впереди себя в пустоту.
      Максим ненадолго вышел, а когда вернулся, застал её в той же позе. Он сел напротив, прямо на журнальный столик, упёр локти в колени и как можно нежнее спросил:
      - Ну что ты? Разве здесь плохо?
      - Это вы всё для меня?
      Сказать полную правду значило бы сделать хуже.
      - Вот ещё! О тебе даже не думал, – он широко улыбнулся.
      Девушка слегка улыбнулась тоже. Видно было – что он пошутил, поняла.
      - Ну, во-первых, в машине тесно, а здесь – раздолье, вертись не хочу. Не станешь же возражать? Уж коли я пообещал не отдавать тебя никому до завтра, то почему не могу сделать так, чтобы по крайней мере это время ты ни в чём не нуждалась, чувствовала себя легко и свободно. Посмотри, тут есть всё.
      - А во-вторых?
      - Во-вторых… Круглые дни, а то и ночи я провожу за баранкой, ты уже знаешь. Поэтому сам нередко желаю побывать вот в таких вот условиях, хотя бы чуть-чуть. Время от времени я это и делаю. В собственное удовольствие.
      - Врёте ведь.
      - А зачем мне врать?
      Девушка сложила было руки в замок на груди, но потом одну опустила. Смотрела прямо в глаза, наблюдая за ним.
      - Что ещё?
      - Ничего. Ты спросила – я ответил.
      - Ничего? – она кивнула головой, будто согласилась, - Вы заботитесь обо мне так, как никто бы не делал. Одели меня, кормите, развлекаете, пытаетесь помочь вернуть память, привели, вот, сюда… Почему?
      Максим растерялся.
      - Если тебе это не нравится, только скажи, я…
      - Почему?
      - …я не знаю.
      Максим встал, подошёл к окну и уставился на улицу. Начинало темнеть. На тротуарах значительно прибавилось прохожих, машин – на дороге. Пронеслась стайка подростков на велосипедах. Суетливо шмыгали тётки с сумками, чинно двигались пары влюблённых, народ возвращался с работы. Со двора дома, что был напротив, доносилась громкая музыка, где-то в стороне прогавкала сирена... Откуда он знал, что сказать?
      Девушка неслышно подошла и, тоже глядя в окно, встала рядом.
      - Простите. Я снова говорю вам не то, а должна только благодарить.
      - Ничего ты мне не должна. И давай не будем об этом.
      - Но я же не вещь, вы сами сказали. Как человеку об этом не «быть»?
      - А вот так: не думай и всё. Лучше пытайся вспомнить что-нибудь или просто отдыхай. Тебе сейчас это полезней.
      - Откуда у вас столько денег?
      Да уж, вопрос ребром… Максим помолчал. В памяти всплыл давнишний разговор с особой, на то время считавшейся его законной женой.
      «Почему у тебя так МАЛО денег? Ты не задумывался? А я тебе скажу, дорогой. Потому что в деньгах ты ничего не смыслишь. У тебя лично какая специализация? Правильно, какое угодно право, кроме финансового. То есть тебе нужен партнёр! А лучший партнёр – это я».
      На момент той беседы его банковский счёт был самым крупным за всю прошедшую жизнь…
      - В смысле?
      - Не обижайтесь, просто всё-таки странно. Этот номер не снял бы простой человек. Костюм на мне хоть и не эксклюзив, но тоже не всякий купил бы. Автомобиль – о цене страшно подумать, сколько он стоит. К тому же, вы говорили, что живёте вот так, за рулём, уже несколько месяцев. На что? Разве такое возможно?
      Сказать, не сказать?.. Максим не переставал смотреть в окно и чувствовал, что девушка смотрит в него тоже. И может быть, точно туда, куда он…
      - Я работал юристом, затем, много лет, адвокатом. Попутно вёл бизнес, какой – не скажу, не важно. Он был не слишком законным, но очень прибыльным, а я не относил себя к праведникам. В общем, свободных средств и вложений скопилось немало. Загадок тут нет, как не ищи.
      - По вам не сказать, что заняты важным делом, работой. Полгода…
      - Всё верно. Я давно отошёл от дел. Продал свою долю, бизнес передал компаньону. Купил машину, какую хотел, и отправился в путь... Денег у меня достаточно ещё на месяцы такой жизни. Так что нет здесь ничего странного.
      - А по-моему есть. Человек просто так свою жизнь не меняет. Вдруг взять, зачеркнуть всё что было и уйти в никуда…
      - Как видишь, меняет.
      - Но должна быть причина!
      Максим впервые посмотрел на девушку и встретил её настойчивый взгляд.
      - Зачем тебе знать?
      - Мне надо, - был твёрдый ответ. – Это связано с женщиной?
      Он отвернулся.
      - Да. Отчасти. Я был женат. Мы развелись. Развели и мосты, что нас связывали.
      - Значит, тот компаньон, ну, который… это она?
      - Да. Но я не из-за неё…
      - А дети?
      - Их нет. Не получилось... Но я не потому уехал. Это был лишь повод. Я сделал то, о чём всю жизнь просто мечтал. Понимаешь… У каждого есть мечта, та, что рождается ещё в детстве. Иногда она так и остаётся в прошлом, а иногда сопровождает как тень много лет. Наверняка и у тебя такая есть, только ты не помнишь. Это как желание забраться с ногами в кресло, где мальцом сидел на коленях у бабушки и млел от кайфа. Как стремление в рай попасть. Иметь машину-дом и ездить в ней по свету, чем не представление о счастье для мальчишки! Как видишь, машина есть, по свету езжу…
      - Вы мне об этом говорили, когда мы к Сосновску подъезжали, и раньше. Я всё поняла.
      - Ну вот и отлично. Надеюсь, странности исчезли?
      - А что потом?
      - Когда?
      - Когда наскучит рай.
      - Хороший вопрос. Наскучивший рай…, - Максим помедлил с ответом, - Что сказать… Однажды в одном из таких же тихих городков я остановлюсь и никуда уже больше не поеду.
      - Даже в Питер?
      - Даже в Питер.
      - А хотите есть?
      Это был слишком резкий переход. Максим повернулся к девушке. Она почему-то улыбалась.
      - Да не особенно… Но если тебе хочется, давай что-нибудь закажем.
      - Давайте!
      Максим так и не понял, что с ней случилось. Она снова была той непосредственной Незнайкой, к которой он успел уже привыкнуть. Лицо девушки выражало гамму эмоций, и среди них не было ни одной из негатива. Она оживилась, принялась суетиться по номеру, наводить в нём свой порядок и даже что-то запела. Время от времени она бросала в его сторону радостный взгляд, улыбалась и в эти моменты становилась похожа на ребёнка, которому вот-вот подарят что-то очень желанное.
      - Я переоденусь, ладно?
      - Конечно!.. Но во что?
      - А тут есть халат, я посмотрела…
      И она исчезла в душевой. Максим тогда только сообразил, что не озаботился приобрести для неё дополнительно какой-нибудь более лёгкой, домашней одежды. Не спать же ей в джинсах!
      Но когда она вышла в халате, озаботился уже совсем другим. Оно, в общем-то, не мудрено. Девушка итак будила в нём мужской интерес, а теперь этот интерес иначе было и не назвать, как желанием. Да и вела она себя так, будто совершенно не соображала, что происходит. Полы халата развевались, как хотели, в районе груди, за неимением пуговиц, он то и дело опасно раскрывался… И самое главное, она, похоже, действительно об этом совсем не думала сама. Была просто счастлива и всё. Вот отчего именно счастлива, Максим не понимал вовсе. С каждой минутой он вообще понимал всё меньше. На первый план для него выступила одна-единственная проблема – не выдать себя, не испугать девушку.
      А она была похожа на маугли, впервые оказавшимся в мире людей. Будто только вот-вот родилась, знакомится с жизнью и не знает ещё ничего о правилах, что обычно с детства известны всем. Потому и вела себя с ним как ребёнок, была искренна и открыта, доверчива, потому что страшно и больше некому доверять. Смешно сказать, они устроили сражение на подушках – скакали по огромной постели, толкались, барахтались, кричали. В пылу весёлой баталии девушка совсем за собой не следила, а он… он мечтал об одном…
      Легче стало, когда в номер принесли заказанный ужин. Они сели за стол, взялись за фрукты. Максим по её просьбе принялся рассказывать интересные случаи из адвокатской практики, своей и вообще. Отвлёкся...
      Но есть в жизни что-то упрямое – потом стало ещё тяжелее. И хотя девушка по-прежнему не совершала никаких нарочито провокационных действий и абсолютно не выказывала признаков заинтересованности в пикантном продолжении вечера, наступил момент, когда Максим понял – если он останется, обречёт себя на адские муки, а её на ненужные волнения. Имел ли он право так с ней поступать? Помог – хорошо, но ни шагу дальше. Немолодой мужчина и невинная девушка без памяти. Он ей никто, чужой человек, случайно оказавшийся близко. Таким и должен остаться. Точка.
      - Ладно, Незнайка, - сказал он, решившись, - Мне пора.
      - Куда?? – выпучила глаза девушка.
      - Ну как куда – к машине. Не оставлю же её без присмотра.
      Спустя мгновение глубокого раздумья:
      - А-а, поняла! Я сейчас, быстро! – и она стремглав кинулась собираться.
      - Нет-нет, ты поняла неправильно. Иду я один, а ты остаёшься.
      - Как??
      - Ну вот так. А что тебя удивило? Хороший номер, чисто, тепло, уютно, всё есть. Отдохнёшь как белый человек.
      - Но… Я не думала, что… Я так не могу, не хочу, не сумею! Мне страшно будет без вас. Я боюсь! А машина… Вы же сами сказали – ночами её уже оставляли!!
      - Бояться нечего. Никто тебя здесь не побеспокоит. А утром я зайду за тобой, не переживай.
      - Я же только вас и зн…
      Максим не дал ей договорить.
      - Всё будет хорошо, вот увидишь. Спокойной ночи. До завтра.
      Выходя, он готов был врезать обеими кулаками в стену. Чтоб остыть. Чтобы выпустить гнев на себя. Рычать хотелось на всю округу от боли, которую он испытал. Казалось, прояви девушка чуть большую настойчивость, он ринулся б обратно, как камень из пращи. Ведь совсем не хотел уходить, не планировал, не собирался!
      - Зачем вы со мной так…
      Это – «зачем вы со мной так» – последнее, как приговор – он услышал, когда поворачивал на лестницу. Повернул и уткнулся лбом в стену, стиснул зубы, зажмурил глаза... А через минуту продолжил путь. Других вариантов не было.
      Максим решительно пересёк холл гостиницы, вышел на улицу и направился туда, где оставил свой автомобиль. Шёл твёрдым шагом, но с трудом разбирая дорогу, натыкаясь на углы домов, столбы, бордюры, людей. Был момент – наверняка попал бы под колёса. Спасла реакция водителя. А сам этого даже не заметил.
      - Мужик, - крикнули ему, - ты что, рехнулся?
      Он не слышал.
      - Пьяный что ли? – сказала бабка, едва увернувшаяся от него на тротуаре.
      Не слышал тоже. Шёл как автомат…
      Альковен встретил хозяина мрачной тишиной. Максим впервые почувствовал, что ему здесь не рады. Он включил ночной свет, задраил окна, упал в кресло и закрыл глаза.
      Спросить себя: за что? Хватит ли этой ночи, чтоб уместить ответы? Мало ли каких дел он когда-то натворил. Сколько б ни насчиталось, пришло, наверное, время кары, и подобрать девчонку на трассе ему было суждено. За всё.
      «- А, это ты, - жена встретила его на пороге в прихожую, прислонилась к косяку, руки в замке на груди, - Подозрительно быстро вернулся. Сбежал что ли? Не подошёл, не хватило духу? Что ты можешь, слюнтяй! Делов-то, найти момент и заговорить – проще не придумать. И то не смог, постеснялся, небось. А ведь заручились бы такой поддержкой! Такие перспективы открывались! Теперь всё. Соси лапу, дружок. Я всегда говорила, ты каши не сваришь. Сам ничего не можешь. Там, где действовать нужно, помямлишь и в сторону отойдёшь…»
      Годами раньше:
      «- Максимчик, скажи честно. Вот, если бы я тогда не намекнула, ты женился бы на мне? Да что ты говоришь! А я не верю. Сдаётся, так и кусал бы губы, облизывался, но ничего не делал. И прошёл бы мимо своего счастья, если бы не я. Не спорь, я права. Удивляюсь, как это ты ещё в бизнес вписался. Тебя же за руку нужно вести, как малыша. Ну не обижайся, я же люблю тебя, Максимчик. Ты умный, деньги на семью зарабатываешь, я это ценю. Тебя только направлять иногда нужно, правда?…»
      Двенадцать месяцев назад:
      «- Что? Подал на развод? Сам??? Да ты герой, однако! Свершилось, он бросил гранату! Чеку-то выдернул или так, опять попугать? Ну и куда теперь будешь прятаться, чем займёшься, дружок? Конторы-то я тебе не отдам. И делить не стану. Давай-ка начистоту. Одного из нас теперь предстоит вычеркнуть из всех списков. Тебе всё равно? Отлично. Возьмёшь свою долю и гудбай. Жаль, времени на это уйдёт уйма… Только не говори, что исполнишь мечту с драндулетом и отправишься колесить. Смешно же. Меня засмеют. Давай договоримся сразу: мешать друг другу не будем. Уж если решился, постарайся уйти навсегда. А я тебе помогу…»
      Нет, он не был слюнтяем. Это досужая глупость самовлюблённой матроны. Многое, очень многое творил смело и сам. Да практически всё, что касалось дела. Просто слишком много для него значила эта женщина, и слишком долго он верил, что лучшее с ней – ещё впереди. На алтарь своей веры он укладывал все проблемы и решал их исключительно с именем той, что жена. Несмотря ни на какие сигналы, которые она ему беззастенчиво подавала. Год за годом, дальше больше – не впрок. А ведь шептал ему тесть подшофе ещё перед свадьбой байку про змею… Любил бесконечно. Даже когда разводился, любил. Вот, только дорога и излечила…
      Дорога же и подкинула новый сюрприз.
      Можно ли было ожидать, что девчонка, которую он подберёт, станет настолько близкой, проникнет и в тело и в душу, заставит страстно желать её, думать о ней, как родной. Она ведь тоже с ним ближе, чем нужно. Но с ней всё понятно: без памяти, он её спас, всё другое – чужое. А с ним-то что? И всё за один только день…
      Что будет дальше? История кончится так, как должна завершиться. Завтра утром он заедет за ней в гостиницу, улыбнётся, спросит, хорошо ли спалось. Потом отвезёт, куда надо и сдаст, как посылку на почту. Может, поцелует в щёчку. Может, она его. Всё... Он сядет за руль, даст прощальный сигнал и уедет. А за указателем Сосновска это приключение уйдёт в прошлое, превратившись в одно из самых ярких воспоминаний за предыдущие сто восемьдесят дней. Потом и оно померкнет…
      Непрошенно замелькал калейдоскоп картинок. Вот они едут по трассе, вот у «сосны», вот в детском электромобиле… А вот она на дороге, в пижаме, изорванной в хлам. Отчего так тревожно вдруг стало? Припомнились типы в кафе, притормозившая, когда шли, иномарка... Максим резко открыл глаза. Взгляд упёрся в кружку с цветком из салфеток. Рядом – пустой фантик от конфеты. На спинке кресла напротив – аккуратно сложенные шорты. На полу – сиротливые «ласты»… Да как же он мог?!!
      В следующее мгновение он уже прыгал на водительское место и заводил машину, а уже через минуту гнал по дороге, как сумасшедший. В темноте вечера тусклой гирляндой замелькали по сторонам фонари. «Зачем вы со мной так?» - с укором девушка говорила снова и снова, и эти слова всякий раз проходились по его сердцу тупой ножовкой…
      На площадке перед гостиницей стояли несколько машин, среди них Максим сразу увидел знакомую. А возле неё троих, причём двое вели одного. Кого – в свете, падающем от прозрачных дверей вестибюля, нельзя было ошибиться. Незнайка! Снова в джинсовом костюме. Без чувств. Её запихнули в салон. Максим рванулся перегородить выезд с площадки. Но его уже заметили, сообразили что к чему, завелись и успели проскочить в боковой проезд. Началась гонка по дворам и второстепенным улицам.
      По меркам Максима эта гонка длилась вечность. На самом деле прошло не больше пяти минут. Не справившись с управлением, похитители задели бордюр, выскочили с асфальта на землю и уткнулись в какой-то сарай. Уткнулись изрядно, что кардинально сократило дистанцию и приблизило плачевный итог. Когда Максим подбежал, один из парней, держась руками за голову, со стоном вывалился из машины с одной стороны. С другой выскочил второй, невредимый. В руке у него блеснуло лезвие ножа.
      - Не подходи! Порежу! – успел он крикнуть.
      И тут же упал от сильного удара массивным гаечным ключом в грудь. Максим снова подобрал ключ, подскочил ко второму, замахнулся. Тот, так и не успев встать с колен, отнял руки от головы и отчаянно замахал ими перед собой. Мощно пахнуло спиртным.
      - Мужик, мужик, всё, не надо! Твоя взяла! Пощади, у меня мелкая растёт!
      Дверь машины Максим чуть не вырвал с корнем. Девушка лежала на полу у задних сидений, куда упала от удара. Она не двигалась.
      - Что с ней? Говори, иначе убью!
      - Я не знаю! Клянусь, сама отрубилась! Мы только вышли на улицу и она…
      Максим быстро, но осторожно взял девушку на руки. Рявкнул второму, мотнув головой в сторону его подельника:
      - Торопись. Его ещё можно спасти.
      И пошёл-побежал к альковену…
      Ещё несколько минут поспешной езды по дороге. Запутался в улицах. По тормозам. Прыжок в салон и наверх. Лежит, как оставил. Дышит!
      - Незнайка, Незнаечка, очнись, детка… Прости меня, слышишь, прости…
      Он гладил и тряс её не переставая, тряс и гладил, целуя в лицо, прижимая к груди. И тоже, наверное, прошла бесконечность. «Зачем вы со мной так?» - бывает ли укор сильнее?..
      Девушка открыла глаза, когда он целовал ей пальцы. Сложила их лодочкой, приложила к его щеке. Слабым голосом спросила:
      - Максим?
      - Да! Это я. Незнайка, как ты? Где-нибудь больно? Скажи, не молчи!
      - Вы меня целуете… - слабая улыбка, - Но почему? Я не разрешала.
      Шутит, ну надо же! Всё в порядке значит. Глубокий выдох.
      - Не разрешала? – он отнял её руку, - Я тебя сейчас в угол поставлю! Почему из гостиницы вышла?
      - К вам пошла…
      - Ко мне? Но зачем??
      - Очень страшно было. А тут позвонили, сказали, вы меня ждёте внизу. Я побежала…
      - И что?
      - Только не было вас. Вышла на улицу, а там двое каких-то вонючих… Они сказали пройти к машине, мне стало плохо…
      - Ты их узнала?
      - Нет. Но один, кажется, тот, из кафе. Голос тот же… Мы вроде б поехали, а потом этот стук, - она вдруг изменилась в лице и сжалась, - Что это было? Мне опять очень страшно. Не оставляйте больше меня одну!
      Истерика? Нет. Ей действительно страшно. Дошли, наконец, ощущения недавних минут. Максим бережно обнял девушку, прикрыв собой сверху. Кто же эти мерзавцы? Что им от неё нужно? Обнаружили невредимой, жизнью довольной, и решили заново проучить, повторить? За что? Эх, жаль не поинтересовался…
      - Не оставлю, Незнайка. Теперь не оставлю…
      Прошло несколько минут. Девушка перестала дрожать, лежала теперь, как в норке. Притихла. Максим отстранился.
      - Не придавил?
      - Неа.
      Она улыбалась что ли? Максим нахмурился, спустился с алькова, вернулся в кабину и снова завёл двигатель.
      Некоторое время он плутал по переулкам. Потом всё-таки выехал на главную улицу и принажал на газ. Остановил недалеко от сквера, в котором днём они видели «сосну». Теперь девушка могла спуститься. Она собралась было сесть на своё старое место, но Максим решительно приказал:
      - Значит так. Теперь я буду смотреть за тобой сильнее. Имею право, сама попросила. Даю пять, ладно, десять минут на… уединение, а потом спать. Сейчас постелю. И не вздумай нос на улицу показывать. Ремень у меня есть, не переживай. А спасать тебя в третий раз… - он не стал продолжать, смягчился, - Если хочешь, можешь попить чай.
      - Это я как бы пленницей стала? – в глазах улыбка.
      - Ну да, собственностью, на время. Есть такая категория в праве, - он принялся разбирать в алькове постель.
      - И что это означает? В праве. Какие у меня остаются права?
      - Никаких. Это означает законченную в своём содержании классическую триаду: владение, распоряжение и пользование. В полной мере.
      - А пояснить?
      - Пожалуйста. Владение – это право быть и называться собственником. Комментарии излишни. Распоряжение – это право командовать предметом собственности. Например, поставить в угол или отправить ложиться спать.
      - А пользование?
      - А пользование – это право извлекать из предмета собственности его полезные или приятные свойства. Например… - почувствовав неловкость, он обернулся и замолчал.
      Почему замолчал, она догадалась.
      - А вот это уж дудки! – вздёрнув нос, развернулась и ушла в душ.
      Максим пару раз ударился лбом о верхнюю ступеньку лестницы. Надо ж думать, что говорить…
      Потом она вышла, облачённая как прежде в его футболку и шорты. Следуя безмолвному приказу, так же безмолвно залезла в альков.
      Максим тщательно проверил окна-двери и сам отправился мыться. Это требовалось по умолчанию – денёк вышел что надо. В кабинке он обнаружил постиранные дамские трусики, причём совсем не те, что покупал. Они беззастенчиво сушились на крючке под самым потолком. Ну так что ж ей ещё оставалось делать? Всё нормально…
      Потом он вернулся в салон, выключил свет, устроился в «её» кресле под телевизором, закинул ноги на стол, укрылся одеялом и попробовал уговорить себя забыться. Но не тут-то было. Потому что началось: то она хочет пить, то ей холодно, то на сон рассказать нужно что-то… Максим был в бешенстве. На себя. Но терпел. В темном разрезе алькова крупными буквами ему читалось категоричное, как падающий метеорит, «нельзя!»
      Наконец, наверху стало тихо. Он прислушался, выждал контрольное время. Всё говорило о том, что девушка и вправду уснула. Максим включил тусклый ночник, достал из шкафа початую бутылку коньяка, опрокинул залпом целую рюмку, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он устал…
      Сон пришёл, не мог не прийти, тем более после допинга. Нежный, ласковый сон про Незнайку, что рядом спала. Максим обнимал её, защищая от ливня и ветра, оберегая от шума и холода, от чьих-то недобрых взглядов. Пока он с ней, никто и ничто не сможет помешать её отдыху. Пока он с ней, он и сам велик и спокоен, как океан. Он бережно гладит по её плечу тёплой рукой-волной, прислушивается к отдающемуся из самых глубин стуку сердца, ловит её дыхание, следя, чтоб оно было ровным, сам вдыхает её аромат и становится пьян…
      О том, что это не сон, он понял не сразу. Случайно открыл глаза и не поверил им. Девушка, завёрнутая в одеяле с головы до ног, полусидела-полулежала рядом, прямо под его рукой, уткнувшись носом ему в подмышку. Она спала! Максим бросил взгляд на часы – была уже глубокая ночь. Она сама перебралась к нему… Почему? Чего-то опять испугалась? И не стала будить… Господи, когда ж закончатся страхи этого невинного человечка? Когда в этом большом неизвестном мире обретёт она память, покой?
      С высшей степенью осторожности, чтобы не разбудить, Максим взял её на руки, шагнул к лестнице, поднял обратно в альков. Сам поднялся, лёг рядом и обнял. Вроде бы вышло удачно, она не проснулась, только пошевелилась, прижавшись крепче к нему. И вдруг, у самого уха, шёпот:
      - Пончик…
      Максим вгляделся в лицо – она улыбалась во сне.
      Неосознанно, повинуясь спонтанному, так долго сдерживаемому в тисках воли желанию, Максим чуть заметно прикоснулся к её губам… А они неожиданно птицей ринулись его губам навстречу. Как в небо!
      Вскипел океан, разбуженный ветром ничем, ничем не скованной страсти. Встретились грудью на воле две большие волны. Губы в губы впились, тело с телом сплелось, сердце слышало сердце. Горячий от жара берег ласково гладила прохладная пена…

6.

      - Я теперь знаю всё. Всё, что нужно.
      - Хорошо. Сколько литров бензина мне нужно будет утром залить?
      - Ну я ж совсем не о том! Помнишь, ты говорил про мечту, которая с детства?
      - Про рай? Конечно.
      - Что ты в нём с тех пор, как стал ездить как будто…
      - Я в нём и сейчас.
      - Ну вот. Ты как Адам, получается. А я – твоя Ева.
      - Какая Ева – Незнайка!
      - И Ева. Она ведь тоже ничего не знала, когда появилась. Ничего-ничего. А он уже был!
      - Посмотрел на неё, на Еву в рваной пижаме, и подумал: «Цвет сосновый, смолою дыша, был не слишком приманчив для взгляда…»
      - Ну извини. Так получилось. Не виноватая я.
      - «Но сказал я сосне: «Хороша!» И была она, кажется, рада».
      - Рада, рада! Я так рада!..
      - Задушишь же! А если я так же?
      - Как скажешь. Давай. Души. Я готова.
      - Что – даже не пикнешь?
      - Пикну.
      - Подумаю, что сломал что-нибудь.
      - Я пикну нежно. Вот так…
      - Подумаю, что тебе не больно, а нравится.
      - Есть разница, если любишь? Я даже помогу тебе…
      - Между прочим, это Ева соблазнила Адама, а не наоборот.
      - Чего! Враки. Она невинной была. Он всё сам.
      - Точно сам?
      - Она тихо спала себе и никого не трогала, а он…
      - Не трогала – ты подумай! Кто к нему под бочок переполз?
      - Ей просто страшно было одной оставаться.
      - А теперь?
      - Теперь ничего не страшно. Потому что она рядом с ним и он её никуда не гонит.
      - Изгнание из рая… Чепуха это. Выдумки тех, кто не бывал в нём ни разу. Его можно покинуть только самому, по собственной воле. А выгнать… Как можно выгнать кого-то оттуда, что создано им и существует как раз для него?
      - О чём ты? Не понимаю.
      - А говорила, всё теперь знаешь.
      - Да. Всё. Что мне нужно.
      - И что тебе нужно?
      - Ты. Быть рядом с тобой, держаться за твою руку и ничего не бояться, хоть больше ничего сама и не знаю… Ты не забыл? У меня ведь сегодня как день рождения – первый день на земле, самый первый. Я будто впервые открыла глаза. И оказалась в твоём раю, представляешь! Ева я… Твоя Ева… Что мне нужно ещё?
      - Ты тоже нужна мне. Я понял это сегодня. Сначала не знал, а потом… вроде, счастье моё где-то в тебе спряталось.
      - Есть такая притча… Однажды три брата увидели Счастье, упавшее в яму. Первый брат попросил у него денег и ушёл, счастливый, с деньгами. Второй – красивую женщину, и тоже ушёл счастливый. А третий не стал ничего просить. Он протянул руку и вытащил Счастье из ямы. Потом повернулся и дальше пошёл. А Счастье за ним побежало…
      - Красиво. Только ведь оно раньше уже принадлежало кому-то. Тому, кто теперь без него остался.
      - Тому, кто бросил его, в яму столкнул и забыл?
      - Наступит завтра, потом послезавтра. Придут люди и скажут: «Ну-ка вертай нам её назад. Это наше! Вот её мама и папа, вот братья-сёстры, законный супруг…»
      - А ты им лекцию о праве собственности на бесхозное имущество прочитаешь!
      - О праве пользования тоже?
      - Это которое про извлечение полезных свойств?
      - Да. Самых приятных свойств.
      - Почему бы и нет…

      Утром Максим девушку возле себя не обнаружил. Место, где она лежала, было тёплым ещё, а самой её – нет. Подумалось – она в душе, приводит себя в порядок. Тут же нахлынули сладостные ощущения, которые она подарила ему ночью. Потом припомнилось о вещах, которые обязательно надо бы для неё приобрести. Полежал, подождал, прислушался. В салоне стояла тишина. Максим насторожился.
      Открытие, сделанное затем, повергло в недоумение. Девушки не было! В течение следующих мгновений он лихорадочно собирался. Осмотр машины ничего не дал. Всё пребывало в полном порядке, только… Бумажный цветок на столе немного рассыпан из кружки. Одна из салфеток лежит отдельно. Красивым почерком на ней выведено короткое письмо:
      «Я всё вспомнила. Всё, всё, всё! Ночью, когда ты уснул. Почему-то. Смотрела на тебя и вспомнила… Теперь знаю, что случилось. Прошлое – есть. Ты прав, мне нужно вернуться. И ты прав, из рая уходят сами. Прости, мне нельзя было врываться в него, в твой… Твоя Незнайка».
      Максим закричал…

      Спустя полчаса альковен отъехал от сквера. Первый адрес, куда он помчал – кафе. То, первое кафе, где Максим пытался накормить свою спутницу обедом.
      Официантку, что приблизилась к его столику, он попросил пригласить администратора или кого-нибудь другого, кто тут сейчас за него.
      - Что-то не так?
      - Всё так. Но будет ещё лучше.
      Недоумевая, девочка отошла. Администратор почти сразу явился – очкарик лет тридцати пяти, удивительно напоминающий учёного, которого только что оторвали от лабораторного эксперимента.
      - Чем обязан? – спросил он.
      - Присядьте. У меня к вам пара вопросов.
      - Вы из полиции?
      - Нет, из Санкт-Петербурга. Я адвокат.
      - Полагаю, вы здесь по делу клиента. Но к нам не поступало претензий.
      - Речь не об этом. Вы можете мне помочь.
      - Вам??
      - Да. Я ищу человека. Это связано с… моим подопечным, вы правы.
      - Мы не ведём учёт посетителей. А что касается камер видеонаблюдения…
      - Требуется официальное разрешение, знаю. Но мне не это нужно.
      - Тогда что же нужно?
      - Взгляните сюда…
      Максим придвинул к нему меню.
      - Не понимаю.
      - Буклет изготовлен не в где-то в столицах, а здесь, в Сосновске, верно?
      - Верно. Мы обошлись без лишних затрат, - он добавил, - На первое время.
      - Кто принимал участие в его создании?
      - Ну как кто?.. – начал было администратор, но напрягся и косо взглянул из под очков, - А что с ним не так?
      - Да вы не волнуйтесь, здесь нет криминала. Я только хочу знать, кто делал вот эти рисунки…
      Максим пролистал меню, особенно задержавшись на страницах три, пять и семь. Администратор наклонился и, взявшись за очки, внимательно в них вгляделся, как будто впервые увидел.
      - Боюсь, ничем не смогу вам помочь. Я не знаю. Мы обратились к партнёрам, дизайнерской фирме. Печать, оформление – над этим работали там. От нас были только тексты и, как вы понимаете, пожелания. А рисунки… ну, мало ли… Ведь их могли взять с интернета, так?
      - Так. Но точно не взяли. Есть конкретный автор, и он живёт здесь.
      - В таком случае, вам нужно обратиться в ту фирму.
      - Осталось выяснить, как мне её найти…

      Дизайнерское бюро со скромным названием «Королевский Эсклибрис» располагалось в торце жилой пятиэтажки недалеко от центра. Присутственное помещение ломилось от стендов с образцами печатной и рекламной продукции. Посетителей было немного. На просьбу Максима его принял в своём кабинете радушный тип, увенчанный странной причёской самых невообразимых расцветок.
      - Нас предупредили о вашем визите. Очень рады. Как там на берегах Невы?
      - Как обычно. Прекрасно. Вам не сказали, что меня интересует?
      - Сказали. Но, увы, к сожалению, всё не так просто… Хотите кофе?
      - Спасибо.
      - Напрасно отказываетесь, кофе у нас хороший. Впрочем, могу предложить воду. Вы знаете, сосновская вода…
      - Самая сосновская вода в мире. Знаю.
      - Этот слоган – наша работа!
      - Замечательный слоган. Но вернёмся к теме. Вы сказали: «не просто». Почему?
      - Не просто потому, что человек, который отвечал за разработку интересующего вас буклета, уволен.
      - За что?
      - За непрофессионализм.
      - И где он сейчас?
      - Одному богу известно. Мы были рады с ней расстаться.
      - С ней? Это женщина?
      - Девица, если точней. Но настолько на титульный лист примитивная, что, вы, наверное, правы. Ей у нас не было места.
      - На титульный лист… Вы сказали, она была уволена за непрофессионализм.
      - Да. Не вписалась в команду. А в нынешнее время…
      - Ясно. И всё же. Неужели не осталось никаких сведений? Может быть, кто-то из нынешних сотрудников знает о ней?
      - Вряд ли. Но позвольте полюбопытствовать, чем вызван такой интерес?
      - Как её звали?
      - Уже не помню… Кажется, Нонной, - он рассмеялся, - Как вам имечко?…
      Когда юная консультант за прилавком освободилась и выскочила на улицу покурить, Максим взял её в оборот.
      - А, Нонка… Знаю. Классная была девка и дело отлично знала. Уволил её этот козёл. Он со всеми так – выжмет, что нужно, и ищет повод избавиться, чтобы денег в итоге меньше отдать. Не каждый же права качать станет. Я тоже себе уже новую работу нашла. Только не говорю ему пока – надо получку дождаться, а то не видать потом…
      - Подскажи, как найти эту Нонну.
      - А тебе зачем? – подозрительный взгляд.
      - Ищу одного хорошего человека. Она его знает.
      - Ну ладно, раз так…

      На звонок в дверь никто не открыл. Максим с час прождал под окнами указанной квартиры. Пару раз поднимался снова – вдруг пропустил, но всё было безуспешно. Соседей тоже не оказалось – в разгаре рабочий день. Лишь какой-то подросток, почесав темечко, предположил, что по данному адресу вообще никто не проживает. Он, мол, с родителями переехал сюда недавно, но ещё ни разу не видел, чтобы эта дверь открывалась.
      Выйдя из дома в очередной раз, Максим в отчаянии опустился на скамью у подъезда. Рядом моментально материализовался колоритный бомжик со знатным амбре. Бомжик изобразил чрезвычайно вопросительную физиономию и вытянул руку лодочкой.
      - Я так понимаю, верим в добрых людей? – спросил Максим.
      - А как же! Нельзя без этого. Дня не прожить среди злых.
      - Ну что ж, поддержу твою веру. Только и ты тогда не останься в долгу.
      - Огород на даче вскопать, разгрузить что – эт я мигом! А красть, калечить кого не проси…
      - Бог с тобой! Ты, я вижу, местный. Народ здешний знаешь?
      - Не первый год, чай, тут воздух дышу.
      - Что скажешь про Нонну?
      - Нонку? Во, человек! А ты ей кто будешь? Тебя-то как раз ещё не примечал…
      - И уже не приметишь больше. Как и денег, если о ней не расскажешь.
      - А что рассказывать? Добрая она. Всегда подавала мне, как встречала. Один раз даже пирог испекла, - по щеке бомжика заскользила слезинка.
      - Сейчас она где?
      - Давно не видал. Видно, съехала. И детей забрала, нету их.
      - А куда?
      - Да кто ж его знает! Родня у ней кончилась, а с мужем ещё когда разбежалась…
      - Ну а знакомые? Может, подруг её знаешь?
      - Да где ж мне!.. Хотя, постой. Говорила она как-то, что хочет детей своих приятельнице отдать. Та, мол, какой-то искусный учитель в лицее...
      - Искусный учитель… Может, учитель искусства? Где живёт эта приятельница? Ну, вспоминай!
      - Не пытай меня, не знаю о том ничего.
      Максим, не считая, опорожнил на скамье перед бомжиком кошелёк и бросился к машине…

      Время, проведённое в интернет-кафе, оказалось потрачено зря. Сосновск имел два городских сайта, но один, муниципальный, ещё только разрабатывался и был практически пуст, а у истоков другого стояла «продвинутая» молодёжь, интересы которой замыкались на развлекательном форуме. Что можно в этом найти?
      Удручённый донельзя Максим вышел на улицу. Мысли неслись ураганом – куда теперь? Где отыскать ответы на вопросы, казавшиеся такими простыми в обычной жизни, когда нечего терять сейчас, вот в эту самую секунду? Он сел в машину и медленно, на автомате, покатил вперёд. Быстрее нельзя – боялся упустить решение. А оно ощущалось реально, на расстоянии вытянутой руки. Только где? Где именно?
      Взгляд выхватил стайку школьников, пинающих сумку со сменкой одного из своих собратьев. Вот оно! Максим рванул вперёд, ему нужна была школа. Любая!
      Ближайшая обнаружилась совсем неподалёку. Правдами-неправдами он прошёл в учительскую, дождался завуча. Им оказалась дородная дама средних лет, чрезвычайно занятая, но в просьбе питерского адвоката принявшая посильное и деятельное участие. Выяснилось, что образовательных учреждений, в которых имеются преподавательские должности более-менее подходящей направленности, в Сосновске насчитывается с полдюжины. Столько же – клубов, занимающихся дополнительным образованием подростков и детей.
      Следующие несколько часов Максим, как одержимый, колесил по узнанным адресам. Задача осложнялась тем, что нередко приходилось ждать или возвращаться туда, где уже был, поскольку не все заведения на то время были открыты. Особенно это касалось клубов и детских центров, которые вообще работали во второй половине дня. В каждом из них принимались все меры, чтобы вызвать содействие, и проводился опрос на предмет преподавания искусства, а также на наличие среди персонала молодой женщины строго определённой внешности. Всё было тщетно.
      Только тогда Максим и вспомнил о Маёровке. Куда могла съехать Нонна с детьми, в одном небольшом городишке-то? Да никуда! Нет смысла съезжать никакого. Ладно бы жилищные условия улучшать, так и квартира осталась и цель другая. Не съехала она, а на время уехала, чтобы детей на новое место учёбы пристроить, может, там квартиру на время сняла. Да ведь и сам он недавно думал, что Незнайка попала на трассу именно оттуда. Маёровка – вот куда ему нужно ехать. Не ехать – лететь!
      Время, время, время – оно безнадёжно уходило. Обратный путь, если наплевать на правила, займёт немало часов. Сейчас уже пять вечера. Ещё с час как минимум уйдёт на необходимое обслуживание и заправку машины. Что он может успеть сегодня? Что и у кого, когда приедет, сможет узнать? А именно сегодняшний день чрезвычайно важен. Сегодня потерял – сегодня должен и найти, иначе нельзя. Иначе нужен ли будет потом он, такой, себе сам? Иначе вообще – зачем всё?
      Как назло начала портиться погода. Потемнело, небо затянуло тучами, подул ветер и начал крапать дождь…

      В отделении полиции был новый дежурный. Но о путешествующем адвокате из Санкт-Петербурга он знал – сообщил сменщик. Максим попросил соединить его со знакомым, просьбу доброжелательно выполнили.
      - Привет, турист! Как отдыхается? Видел вчера тебя с подругой – классно смотритесь.
      - Спасибо. Я к тебе за маленькой помощью…
      - Нет проблем. Приеду в Питер, сам названивать буду. Говори, что хотел.
      Не успел Максим ответить, как вдруг сзади со стороны «обезьянника» донеслось:
      - Опачки! Вон оно чо…
      Максим обернулся. За решёткой испуганно смотрел на него и вжимался в угол вчерашний похититель Незнайки.
      - Кому молчишь-то? – поинтересовались из телефонной трубки.
      - Да я тут… Кое-что поменялось… Но тем даже лучше. В общем, прошу посодействовать. Надо бы мне тут у вас с одним кренделем побеседовать. Он сейчас в «клеточке».
      - Да какие проблемы! Дай трубу дежурному, объяснимся. Ты только это… с тем кренделем… не по голове…
      - Буду должен.
      Максим передал телефонную трубку и подошёл к решётке. Парня в «обезьяннике» перекосило.
      - Говоришь внятно и быстро. Иначе хороню прямо здесь, без закона. Молчание – ускоренный приговор. Вопросы есть?
      - К-к-какие вопросы, мужик! Я всё скажу. Н-н-не надо…
      - Кто девушку заказал?
      - Заказал?? Ты чо? Нет! Мы ж попугать только… Это мой брательник…
      - За что?
      - Так это… Она его сыну двойку поставила…
      Подошли ещё двое полицейских. Прислонились к стене. С интересом прислушались.
      - Он попросил! А мы это… мы так только, чтоб проняло и подумала чем…
      - Откуда вывозили? Считаю до трёх!
      - Так это… Из дома. Ну, в Маёровке. Он адрес дал, а она как раз до гальюна вышла…
      - Адрес!!!
      - Чо кричишь – всё скажу. Береговая, двенадцать. Это брат, а мы только… «Заказал»? Ты чо – нет!
      - А второй раз, когда здесь проследили и обманом похитили, тоже брат попросил?!
      Посетитель «обезьянника» впечатался в дальнюю стенку.
      - Мужик… попутало… выпивши были… прости…
      Максим отвернулся. Дежурный со значением покачал головой.
      - Ну ты даёшь, адвокат! Тебя б в опера к нам.
      - Спасибо.
      - Постой, а что за тема такая? Похищение… Ты это серьёзно? Мы его за кражу взяли.
      - Держите подольше. На нём гербарий статей. Я свяжусь.
      Максим попрощался и поспешил к машине. Теперь есть, наконец, главное – адрес! Но время работало против…

      Ливень… Он никогда не идёт вовремя. При этом он начинает идти так, будто необходим. А ведь о нём как раз не мечтают. Никто не хочет, чтобы прямо сейчас или, например, через час распахнулись выси небесные, и хлынула вода, смывающая всё на своём пути. Говорят, очень часто, уже укрывшись от бесконечных потоков, глядя на них в окно или слушая шум водопада, многие находят в нём пользу. Будто бы он на время отвлекает твоё внимание от остального мира и предоставляет возможность побыть с собой, вспомнить о том, мимо чего обычно проходишь, пролетаешь, проезжаешь… Какая чепуха!
      Максим проклинал этот ливень. Вокруг и без того темнота, скоро ночь, а тут ещё он разбушевался. Тяжёлые, сильные струи били в лобовое стекло и как будто заставляли машину остановиться, приговаривая, мол, «не пущу, тормози, стоять». Свет фар сквозь них едва пробивался. Дорога идеальна и пуста, но, поди ж ты, порой хотелось выскочить и подталкивать машину сзади, чтоб шла быстрее. Впервые за прошедшие несколько месяцев он ехал не вперёд, а назад, и будто само пространство противилось этому, создавая на пути препятствие. О времени и говорить нечего…
      Если припомнить, он редко когда ездил так быстро. Бывало, конечно, всякое, но в основном не гнал. Не любил. Смотреть на других, болеть за кого-то – пожалуйста. А сам давить на педаль без особой причины буквально себя заставлял.
      «Вот так и в делах ты телепаешься черепахой. Там где нужно поторопиться, всё ждёшь. Ну что ты плетёшься за этим дебилом? Обгоняй, пропускает же! Что? Успеем? Сам-то веришь тому что сказал? Бизнес – это биатлон, а не шахматы. Там скорости, там эстафета, кто первый – тот сыт. Нас ждут, о нас складывают мнение, понимаешь? Нет, ты даже не слушаешь. Ты невыносим…»
      Так говорила жена, когда они ехали на встречу с важными «лоуерами» из Голландии, предложившими новый большой контракт. Они опоздали тогда, и сделка чуть не сорвалась. Эмоции взяли верх, сомнения – перспективу сотрудничества. Но младший партнёр контрагентов, умный дядька, в последний момент удачно нажал на весы: «Вы знаете, а я ценю ваш подход на этом этапе. Вы серьёзны, спокойны, смотрите, как ведём себя мы. Это лучше, чем глупая спешка. Я поговорю, объясню». Контракт подписали…
      «А мне нравится вот так ездить… если я это чувствую, значит… правда?»
      Правда, Незнайка. Правда. Если чувствуешь, значит, оно так и есть. И какая разница, обманывают ли тебя чувства! Они совпадают с собственными ожиданиями – что может быть ближе к правде, которая единственно и важна вот в это самое мгновение, а не когда-нибудь. Это он, Максим, до сих пор лишь чувствовал, но не имел никаких ожиданий. А они теперь на ладони. Они, оказывается, в счастье, только что шедшим рядом и вдруг свернувшим куда-то. Не успеешь вернуть сейчас – чего стоят твои «раньше» и «позже»? Кому они будут нужны? Тебе?
      Нечего о времени говорить, оно – штука ясная. Оно или есть или нет, над серединой пусть ломают головы спинозы. Чем им ещё заниматься? Вчера этого времени имелась уйма, и позавчера, и год назад, и тогда, когда ехали на встречу с голландцами… А сейчас оно попросту исчезло, совсем. И неважно, что можно спокойно поехать завтра. Зачем нужно завтра, если уже сегодня ты можешь всё потерять?..

      Было уже совсем поздно, когда альковен ворвался в Маёровку. Первая и единственная остановка, резкая как боль, была у круглосуточного магазинчика на въезде. Знакомая дебелая продавщица смотрела по маленькому телевизору сериал о высокой любви.
      - А, это снова ты. А я думаю, кто там лихачит? Вернулся с Сосновска?
      - Здравствуйте. Мне бы на Береговую. Как проехать туда?
      - Вот так взяла и сказала, конечно! Ты ж сдачу тогда мне оставил на три пузыря. Неужто ничего не возьмёшь? Деньгами вернуть не выйдет.
      - Возьму, дорогая. Давай, что не жалко. Только скажи, как проехать.
      - Уговорил, дорогой. Тебе – дам. Теперь слушай меня сюда…
      Через пару километров машина свернула с трассы на узкие улочки окраины города. Освещения здесь не было почти никакого. И ливень по-прежнему падал стеной...
      Похоже, правильно ехал – вот первый поворот налево. С огромным трудом Максим лавировал по размытой грунтовке, всматриваясь в номера частных домов. Береговая, понятное дело, тянулась вдоль речки, и чётные цифры были как раз с её стороны.
      Вот он, двенадцатый дом.
      Он остановил машину прямо напротив калитки. Вылез из кабины и моментально вымок. Замок на калитке отсутствовал, на задвижке держалась. Четвероногого сторожа в помине нет, а будка имелась, разбитая напополам упавшим стволом. Даже соседские псы в такой ливень затихли. Вот почему похитителям было легко… Максим пересёк двор по дощатой дорожке. Поленница под навесом, какой-то сарай, самодельные качели, цветочные клумбы, залитые водой вровень бортика… Завалинка, стена ничем не обшитого сруба, слабый свет из окна сквозь хилые ставни, крыльцо…
      Он не стал стучать, открыл дверь и вошёл. Потом вторую.
      Посреди большой комнаты, освещённой лампой под абажуром, стоял круглый стол. За ним – пожилая женщина с вязанием в руках, девочка лет десяти, положившая руки на стол, а на них подбородок, и Она, та, что весь день искал, читавшая книжку. Все трое повернули в его сторону головы.
      - Не делай так больше, Незнайка. Я люблю тебя, -  сказал Максим хриплым голосом.
      В печке трещали дрова…
      - Это ОН? – изумлённо спросила девочка, - Ты же сказала, что он уехал!
      Старушка взяла её за руку и торопливо увела в боковую комнату. Максим подошёл к девушке. Закрыв ладонями лицо, она беззвучно плакала. Он положил руку ей на плечо.
      - Как там насчёт прав собственности на счастье, которое за мной побежало?
      Продолжая плакать, девушка уткнулась ему в и без того мокрый от ливня живот.
      - Между прочим, кто-то обещал нежно пикнуть, когда…
      Плач неожиданно перемешался со смехом.
      В комнату вернулась старушка. Взяла со стола вязание.
      - Вы её мама?.. А девочка?
      - Мы взяли внучку из детского дома. Своих-то пока нет… - улыбнулась старушка, собираясь снова выйти.
      Из комнаты ей навстречу показалась голова девочки.
      Максим поставил, наконец, на стол пакет с шоколадными конфетами и томатным соком.
      - В общем так. Предлагаю отметить вчерашний день рождения некоторых. Праздник всё-таки.
      Смех сквозь слёзы. Через них, прерываясь, послышалось:
      - Максим, не смейся… Мне нечего на него надеть…

/И. Г. Мордовцев. Повесть «Приключение Незнайки». 2015/