Глава одиннадцатая
—Екатерина Владимировна! Вы ли это?—
Вместо ответа, Екатерина Владимировна, покружилась посередине залы.
Прокурор в восторге захлопал в ладоши.
—Не хватает красной дорожки под ногами! Хороша!—
Лицо прокурора порозовело от удовольствия видеть перед собой любимую женщину. Кремовое платье, длина чуть ниже колена. Никакой бижутерии. Скромно блестят бриллианты в ушах. Только намёк на косметику. Верхняя часть волос собрана и скреплена гребнем на затылке. Нижняя часть волос, свободно ложится на плечи чуть—чуть, завиваясь. Грудь не оголена, как это водится у Московских светских львиц и у его «бывшей» подражающей им. Екатерина Владимировна, смею вам напомнить, беременна. От того и грудь её красива сама по себе своим положением. Туфли с открытым пальчиком.
—Екатерина Владимировна! Куда мне вас вести в таком виде?—
И сам себе отвечает.
—Только в Голливуд на вручение Оскара.—
Екатерина Владимировна молчит. Пальцы её перебирают ткань платья.
—Кто вас всему этому научил? Каких кровей будете?—
Продолжает резвиться в волнах радости прокурор. В таких же волнах радости купается и сама Екатерина Владимировна.
—Мама моя всегда так одевалась. Вещи, не были такими дорогими как эти, и золота не было, но стиль тот же.—
—Надо же! Как может влиять личный пример!—
—Рад! Безмерно рад! На таких женщин как вы, я только смотрел, или оглядывался, а теперь у меня есть своя такая! Что купить маме за это?—
Пританцовывая, прокурор кружит подле своей женщины.
—Купите себе костюм без блеска и полосок. Маме это понравится.—
Словно прервали неслышимую музыку. Прокурор остановился с распахнутыми в танце руками. Мысли его стали отрывистыми и злыми. Губы сузились, и тут же расползлись в недоумении, как у ёжика.
—Я не нравлюсь нашей маме?—
—Ты не нравился нашей маме всегда. Что тебя так рассердило? Ты не нравишься всему городу, и это только забавляет тебя. Подумаешь! Плюс моя мама!—
Екатерина Владимировна накинула на себя полупрозрачную шаль.
—Может быть мех на плечи?—
—Тогда нужны перчатки по локоть. Голой рукой мех не придерживают.—
Буркнул прокурор.
—Мама!—
Екатерина Владимировна зовёт маму.
Та входит и присаживается на край кресла. Кресло таких размеров, что женский силуэт на его фоне выглядит скромной бабочкой, присевшей на яркую расцветку ткани.
—Добрый день, Пётр Степанович….—
Боже! Как нравилось прокурору это новая игра в благородство. Только не игра это вовсе. Со стороны женщин шёл целенаправленный воспитательный процесс. Отучение прокурора от вредных и дурных привычек и наклонностей. Две женщины, в два голоса своим почитанием мужчины ковали его новый облик. Да как удачно!
—Мама!—
С иронией в голосе произносит прокурор.
—Вы же мне мамой приходитесь?—
Женщина слегка кивает головой.
—Что же вы так меня не любите, мама? Что даже мои костюмы вам не по нраву пришлись.—
—Достаточно того, что я вас почитаю и ставлю во главу угла дома. Люблю я дочь и буду любить внука.—
Женщина поворачивается к дочери.
—Ты звала меня?—
—Да. Мех придерживать у груди рукой без перчатки некрасиво?—
—Некрасиво. Пётр Степанович, вас не затруднит приобрести жене пару шёлковых перчаток для особого выхода?—
Тёща спокойным и мягким взглядом разглядывает обиженного прокурора. Встаёт и выходит из залы. Возвращается с подчёркнуто вежливым вопросом:
—Ужинаете дома?—
Прокурор царственно кивает в ответ. Ждёт и задаёт вопрос Екатерине Владимировне.
—Ты того же мнения, что и твоя мама?—
—О чём ты?—
—Об однотонном костюме.—
—Я люблю тебя даже в пижаме! Даже голенького!—
Прокурор буквально захлёбывается в любви к Екатерине Владимировне. Подумать только перед ним стоит сосуд с его будущим ребёнком! Сыном! И какой сосуд? Драгоценный!
—Кстати! Ты не одевалась так раньше.—
—Раньше я не была женой прокурора.—
—А кем ты была?—
Лицо прокурора любуется налитой фигурой молодой женщины. Ему и невдомёк, что в головке Катьки вихрем пронеслись кадры последних событий. Кровь хлынула к лицу. Верхняя губа покрылась мелким бисером пота. Бывшая Катька стала бледнеть лицом.
—Прокурорской подстилкой….—
Тихо, но внятно говорит она.
В зале прокурорского дома повисает пауза. Прокурор меняется в лице и становится похожим на провинившегося мальчишку.
—Я никогда так не считал.—
Буквально шепчет он.
Екатерина Владимировна с великой осторожностью присаживается на край кресла, тут же откидывается на его спинку, что бы полулежать в нём и становится похожей на свою маму, только что в нём сидящую.
—Так считали все остальные….—
Вообще, это удивительно, как молодая женщина выстроила правильную линию поведения, не без примера своей мамы, конечно, смело развернула жизнь на триста шестьдесят градусов, пошла совершенно иной дорожкой, нежели у неё была. Мало того! Она развернула и повела за собой почти спившегося прокурора, на ходу лепя из него добропорядочного отца семейства. Сумела внушить ему новую модель поведения, как в обществе, так и в семье.
—Плевать я хотел на их мнение!—
Голос прокурора гремит на весь дом.
—Что с вами, Пётр Степанович? —
В залу быстрым шагом входит так называемая тёща.
—Что с тобой?—
Мать замечает состояние дочери.
—Такое бывает в моем положении….—
Находит, что ответить поумневшая дочь, мудрой матери.
—Пройдёт! Правда, же?—
Жена обращается к мужу. Прокурор вскакивает и оказывается возле кресла молодой жены.
—Вам мама, впредь придётся сопровождать меня по магазинам.—
Говорит он тёще.
—Вы о перчатках?—
—Я о костюмах, мама. Заодно вам что-то прикупим, что бы ни было скучно со мной.—
—Благодарю за доверие и ловлю на слове.—
Глаза у мудрой женщины лукаво блеснули.
—Тёща моя, и не старая совсем…. Интересная даже…. Приодену, успокоится немного после событий с дочерью, там и глядишь, замуж выскочит, как и дочь без спросу. Э, нет. У меня скоро сын родится…. Как же он без бабушки будет? Мать молодая, мало что знает в обращении с детьми.—
Размышляет прокурор.
—Вы спросить меня желаете о чём-то Пётр Степанович?—
Женщину смутил пристальный взгляд прокурора на ней задержавшийся.
—Не скучно вам мама у нас? Привыкаете?—
—Как верно вы сказали Пётр Степанович! Привыкаю…. Но процесс это приятный, ведь жизнь моя и моей дочери заиграла всеми цветами РАДУГИ, и всё это благодаря вам Пётр Степанович.—
Прокурор хотел произнести расхожую в этих случаях фразу. Например:
—Вы преувеличиваете….—
Или:
—Всё для вас….—
Но вместо этого, неожиданно для самого спросил:
—У нашей мамы есть друг?—
И смотрит на тёщу, а мысленно кроет себя матерными словами. Что он такое спросил!
Тёщу напряг вопрос, так же как и прокурора задавшего его.
—РАДУГА редкое явление….—
Слышит ответ.
Пётр Степанович наклоняется, берёт руку тёщи, накрывает своей рукой. Держит и греет в своих ладонях. Проходит несколько секунд. Между людьми одного возраста растёт хрустальный мостик драгоценных отношений, так редко связующий зятя и тёщу.
—Вам будет хорошо в моём доме….—
На полном серьёзе, скрывая нахлынувшие чувства, говорит прокурор. Отводит ставшие влажными глаза в сторону, делает вид, что достаёт телефон из кармана, а сам ищет платок носовой. Нос у прокурора готов уронить на пол каплю человеческого, настоящего счастья. Молодая жена спешит к мужу с одноразовой салфеткой в руках. Не удалось прокурору скрыть свои эмоции.
—Дорогие, мои…. Какое счастье, что вы со мной…. Такие женщины, как вы всегда обходили меня стороной, и были правы собственно….—
Прокурор махнул рукой и стал сморкаться, нисколько не стесняясь их.
—Отпразднуем слияние сердец и душ! Выбирайте ресторан!—
Восклицает он.
—Пётр Степанович! Мы ещё ваш дом до конца не обследовали, а вы нас из него уже тащите.—
—Сами приготовим и обед и ужин. Пригласите кого—то, если у вас есть на то желание.—
—Узнаете наши таланты в кулинарии, и пусть они вас приятно удивят.—
—Ужин на веранде, после стольких лет проживания в квартире, будет для меня лично чудом.—
Как ручей журчит тёща.
—Пусть так и будет! Ужин на веранде. Мне пора в прокуратуру.—
Гордо выпрямив спину, и ощущая ей взгляды своих женщин, Пётр Степанович выходит из залы.
После ухода прокурора женщины стали почему-то шептаться.
—Кать…. Я не чувствую к твоему мужу того раздражения, что было у меня раньше.—
—Я рада мама.—
За окном мелькнул силуэт охранника. Мать вздрогнула.
—Не привыкла ещё, что посторонний человек бродит по двору и дому.—
—Неплохой он человек, наверное. Должность у него такая, каждый норовит озолотить, лишь бы чадо своё или ещё кого от статьи увести. Сорвался человек и думает, что царь, всё дозволено ему…. —
—Мам! В нём кроме спиртного ничего не было до нас. Он остепенится…. Вот увидишь.—
Мать качает головой.
—Дом-то, какой!—
Две женские головы синхронно поворачиваются сначала в одну сторону, затем в другую.
—Разве плохо, что у человека всё это есть и у моей дочери будет.—
Её перебивает дочь.
—Я ушла с улицы, бросила курить, употреблять спиртное….—
—Это так.—
—Я повзрослела. Женщины взрослеют раньше мужчин.—
Мать приваливается головой к плечу дочери.
—Я замуж вышла. Официально! Не в гражданский брак вступила.—
—А любовь?—
Голова матери лежит на плече дочери.
—Что касается любви, мне она не понравилась ни в чьём исполнении. Чушь всё это! Я запомнила только твою любовь, и она похожа на любовь Петра Степановича.—
Мать начинает плакать.
—Это я виновата! Ты росла не в полной семье. И образ жизни у меня был всегда замкнутым.—
—Там, откуда ты меня взяла, круг общения был таким же замкнутым. Не похоже на то, что у моей биологической мамочки он был таким же. Вон меня улица и затянула.—
—Не надо о матери плохо говорить. Эта женщина сделала меня счастливой, дала мне дочь.—
—Давай попросим Петра Степановича узнать данные о ней.—
Встрепенулась дочь.
У матери сердце зашлось в бешеном ритме. Не спеша, женщина подняла голову с плеча дочери.
Вот и пришёл этот день. Ей говорили об этом психологи в опёке.
—Что бы попасть в будущее, не надо оглядываться в прошлое.—
—Ты вольна сделать это. У меня нет желания. —
Мать подошла к окну
—Красивый двор, ухоженный, спланированный и продуманный до мелочей.—
Говорит она.
—Сейчас ты скажешь, что у Петра Степановича была жена со вкусом.—
—Надо отдать ей должное.—
—Он дизайнера из Петербурга вызывал ландшафтного. —
—Перестань Катерина! Без женской руки тут не обошлось!—
—Разговоры разговорами, а пообещали мы Петру Степановичу обед да ужин на веранде. Ты, пожалуй съезди в магазин. Осторожнее в машину садись. Я начну готовить. Руки так и чешутся! Купи всё по списку. Я приготовила его вчера вечером. Если обнаружу нехватку чего—то ещё, позвоню тебе.—
—Что ты будешь готовить?—
—Ничего особенного. Сейчас осень. Фаршированный перчик, тёплые баклажаны с чесноком и зеленью, рыба на пару под белым соусом. На высокой вазе подам кольца лука в тесте. Горкой. Это красиво. Для тебя специально! Ты же их любишь. Фритюрницу наблюдала на кухне. Что ещё? Суп пюре из тыквы. Сладкое я не умею готовить. Оставим это на усмотрение хозяина дома. Он же любит приносить в дом сладости.—
—Не слишком всё овощное?—
—Очищаться Петру Степановичу придётся не только духовно. Ты беременна и тебе это полезно.—
У дочери язычок чесался сказать матери о том, что ребёнок не от Петра Степановича. Кому-то это надо было сказать, поделится.
—Мам…. У меня есть тайна….—
У матери пошли мурашки по спине.
Есть предчувствие у каждого, когда мы не знаем что произойдёт, но эмоциональный окрас этого события доходит до нас, и мы чувствуем предстоящую радость или тревогу.
—Если тайна касается только тебя, я готова выслушать. Если ещё кого—то – уволь!—
Недолго думая дочь объявляет:
—Увольняю!—
—Возвращайся скорее и будешь мне помогать.—
—Пока, мама.—
Телефон Екатерины Владимировны останется лежать на столике рядом с коробкой бумажных платочков. Он будет долго сигналить, до тех пор, пока мама Катерины не прибежит из кухни и не возьмёт его в руки. Она сразу поймёт, что звонит прокурор, но не успеет представиться ему.
—На дворе осень! Слышишь, осень! И я в том возрасте, который называют этим словом. –
—Но я люблю, я влюблён, оглушён я тобой. Меня как будто ватой обложили, и я слышу говорящих людей со мной на работе сквозь неё. Вата, это ты! Весь в тебе, как мой ребёнок в тебе! Любимая моя! Дорогая моя и волнующая меня моя женщина. Я скоро буду дома.—
Мама Катерины, обливаясь слезами, слушала признание прокурора в любви к своёй дочери.
—Не молчи моя радость!—
—Я плачу.—
Признаётся женщина. Это всё что она могла выдавить из себя.
—Я сам готов заплакать. Я вышел из кабинета, что бы сказать тебе всё это. Так мне хотелось этого!—
Телефон отключился.
Женщина клонится головой к спинке кресла. Она счастлива не своим счастьем.
Наполненная чужим счастьем женщина протягивает руку и достаёт разовый платочек. Сморкается, улыбается, снова льются слёзы, и она их промокает платком. Запрокидывает голову, что бы легче было дышать и замечает люстру. Начинает разглядывать, что бы отвлечься. Там есть что разглядывать.
—При такой высоте потолков, как за люстрой ухаживать?—
Женщина на автомате встаёт, хлюпает последними мокротами в носу и выходит на середину залы с запрокинутой головой. Красота люстры притягивает как магнит.
—Сколько же она стоит?—
Потолок плавно начинает расшатываться, вместе с ней и люстра. Женщине прекратить бы запрокидывать голову, да и присесть в кресло, но происходящее с ней даже забавляет её, пока потолок не переворачивается вовсе. Женщина беспомощно оседает на пол, стараясь погасить в себе головокружение. Двери раздвигаются бесшумно, и в залу входит круглолицый мужчина. Он весь круглый. Именно круглый. Ворот у тонкого джемпера круглый. Колени у брюк круглые и вытянутые, но выглядят мило. Голова лысая и круглая. Ноги кренделем, кривые ноги. Носы у ботинок и те круглые. На ходу он оборачивается и машет рукой охране мол, уходите, без вас справлюсь.
—Терпим и глубоко дышим…. Глазки открываем…. Вы не одни и бояться вам нечего….—
Круглый мужчина присаживается рядом с женщиной, умудряется скрестить кривые ножки, и притягивает её к себе.
—Вдыхаем глубоко. Выдыхаем медленно. Глазки держим открытыми.—
Молчит с минуту.
—Если потолок на месте, без резких движений медленно встаём и медленно садимся в кресло.—
—Вот и замечательно! Красивая люстра. Вы правы….—
Садится в кресло напротив.
—Люстра на меня падать стала…. Так показалось…..—
Виновато смотрит на мужчину женщина, и мозг выдаёт ей тревожный сигнал:
—Вы кто? Вы к кому? Петра Степановича нет дома!—
Мужчина радостно смеётся в ответ.
—Верный признак того, что у вас прошло головокружение! Сколько вам лет?—
Совершено по-девчоночьи она отвечает:
—Я первая спросила!—
—Не правда, ваша! Я с вами ещё до этого разговаривал и обнимал даже.—
Круглый смех круглого мужчины катится по зале и наполняет её.
Женщина слушает смех и отталкивает его от себя как мяч сердитым вопросом.
—Как вы вошли? Вас не остановили?—
Её руки взлетают вверх и спешно приглаживают волосы на голове. Впрочем, приглаживать нечего. У женщины короткая, почти мужская стрижка. Череп настолько правильный, что позволяет ей такую вольность. Скулы, как по линейке. Отсутствие второго подбородка молодит её, что не скажешь о ровно поседевших волосах. Брови широкие, на два тона темнее волос, под ними широко расставленные светло голубые глаза.
—Вы тут работаете?—
—Я тут пока осматриваюсь.—
И подумала:
—Он же круглый весь…. Колобок.—
—Интересно.—
—А мне-то как!—
—Нет, правда!—
—Ой, да тёща я Петра Степановича, новая….—
Мужчина удивлён и это явно читается у него на лице.
—Тёщи не в почёте. Значит вы исключение из правил.—
Двери раздвигаются. В них стоит охранник. Молчит и смотрит на мужчину.
—Крепкого чёрного и сладкого чая нам. Побыстрее и покрепче.—
Отдаёт приказ круглый мужчина.
—Ещё чего! Сама приготовлю.—
Охранник облегчённо вздыхает.
—Идёмте…. Буду вас поить чаем.
Круглый мужчина делает руку кренделем. Женщина степенно использует её по назначению. Они выходят из залы. Через минуту сюда зайдёт охранник и пристально станет рассматривать люстру со всех ракурсов. Даже на кресло встанет, предварительно постелив носовой платок.
—Чего это у неё голова закружилась? Может прослушку вставляла?—
От скуки это всё! Простим его…. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы выпить не просила. Охранник услышит хруст в шее, получит почти такой же эффект с головокружением, что и у женщины. Постоит, потрясёт головой и выйдет.
В это время на кухне женщина спешит открыть шкаф и достать из него всё необходимое для чая.
—Не употребляю сахар…. Совсем.—
Колобок выискивает что-то в утробе холодильника великане.
—Вы не едите сладкого?—
—Сухофрукты и мёд. По чуть, чуть….—
—Понятно. Ведёте здоровый образ жизни.—
—Не то чтобы…. Поджелудочная шалит последние годы.—
—Кушать вам надо часто и маленькими порциями. Причём кушать можно всё, и это всё должно быть приготовлено на пару и жевать дольше. При обострении есть овсяную кашу со слизью.—
—Всё сказанное вами правильно и убедительно.—
—Что у вас в руках?—
Женщина тянет в его сторону голову.
—Инжир, курага, изюм…. Я немного! По две штучки и вприкуску.—
Колобок раскладывает добытые из недр холодильника засушенные сокровища.
—Отдайте всё это мне!—
Требует женщина.
—Там и вам хватит….—
Удивляется гость, но послушно отдаёт и то и другое.
Женщина моет сухофрукты под краном. Старательно разминает их пальцами под струей воды.
Складывает мокрые сухофрукты в ёмкость, заливает воды, ставит в микроволновую печь и включает. Колобок наблюдает.
—Вы сделали для меня открытие!—
—Две, три минуты. Если некогда остудите в холодной воде. Поджелудочная железа ваша, только спасибо скажет. Чай за это время настоится.—
Колобок качает головой продолжая удивляться. Гость и хозяйка встречаются глазами.
—И всё—таки, вы кто?—
Женщина не решается достать дорогую посуду, но другой не видит.
—Закадычный друг.—
Женщина вынимает распаренные сухофрукты из горячей воды ложкой. Складывает их в миску, заливает холодной водой.
—Дочь хорошо себя чувствует?—
—Вы имеете в виду её беременность?—
—Да.—
—Всё бывает, что бывает у беременных, но она всем довольна. А ещё она счастлива.—
—И Петр Степанович её любит. Раз вы знаете о беременности, значит, вы и в правду его закадычный друг.—
—Как вас зовут?—
—Круглый.—
—Как?—
—Круглый я, и фамилия Круглов. Мама нарекла Васильком, и по—другому не называла. И всегда с особенным выражением в голосе и на лице.—
Сказал колобок и взглянул на женщину синими пресиними глазами. Разговор сблизил двух людей, и женщина могла уже без стеснения разглядывать нереальную синеву мужских глаз.
—А вас как зовут.—
Ждёт ответа.
—Уж и не знаю, что за дела в этом доме творятся! Василиса я….—
И снова круглый мужской смех катится по комнате. В этот раз смех не отталкивается от женщины, он смешался с её смехом. Чаепитие, процесс не короткий. Приятного всем аппетита.
Продолжение: Глава двенадцатая http://www.proza.ru/2016/12/02/2320