Когда мне было лет пять, сестра внушила мне, что самое красивое имя в мире - Фекла. И когда меня спрашивали: "Как зовут тебя, девочка?", я всегда отвечала одинаково печально: "Самое красивое в мире имя - Фекла, но мама этого не знала и назвала Светой". На этом месте я убедительно, искренне шмыгала носом, а спрашивающие дамы немедленно ретировались...
У меня не было ни своей одежды, ни, что казалось невыносимым, своих игрушек, мне доставались только обноски от старших сестер. Нестрашно, время было такое - несытое. И вдруг однажды мама сказала: "Мы едем к зубному врачу, тебе вырвут зуб, ты не будешь плакать, ни слезинки не проронишь, а после мы отправимся в магазин и купим тебе куклу". Единственное, что я сказала доктору, было: "Можно мне два зуба вырвать? Тогда мама мне две куклы купит".
Меня в пять лет посадили за фортепьяно. Начался ужас моего детства, тянувшийся долгих шесть, или восемь лет, не помню. Освоив "Коровушку" и истратив на это весь энергетический запас, я отправилась в гости к подружке. А та только что освоила "К Элизе" Бетховена, что и сыграла по горячим следам. Я была в абсолютном оцепенении, только и смогла сказать: "Нет, я "Коровушку" не так играю!" Это было ужасное открытие, я поняла, что выучила и сыграла еще не всю музыку...
Да, это я все хорошо помню, а вот почему хлеб оказался в морозилке, а мясо - на полке с фруктами, сегодня понятия не имею...