Роман про шпионов. 2016

Александр Травников




Роман про шпионов

Дом на Белорусском.
Завтра будет потом









1996
Предисловие
«Дом на Белорусском» - не более чем рабочее название романа про шпионов. Настоящее название книги – «ЗАВТРА БУДЕТ ПОТОМ».
Но это вначале так задумывалось. По факту получились две книги. Одна продолжает другую.
Первая книга называется – Дом на Белорусском.
Вторая книга называется – Завтра будет потом.
Но обе книги, части одного целого. Одного романа.
Почему именно так? Все весьма просто. Когда мы пришли в Дом на Белорусском, в котором в то время располагался один из филиалов Высшей школы КГБ СССР, все мы вдруг поверили, что у нас есть завтра. Правда, быстро выяснилось, что это завтра наступит потом.
Но если ты веришь в то, что это потом точно будет, то все становится вполне себе предсказуемым. По крайней мере, на ближайшие пять лет, это точно. Потом наступило ожидание другого завтра. Но что интересно. Пока все ждали это завтра, пока все ждали это мифическое потом, вокруг происходила масса событий, в которых приходилось быть не только очевидцем и сторонним наблюдателем. Все, что реально происходило в мире разведчиков и шпионов, оказалось, по факту гораздо ближе, чем можно было тогда предполагать. И мы тогда не предполагали.
Мы учились и делали свою работу. Когда прошло время, вдруг выяснилось, что всё это время мы находились в самой гуще событий. Сейчас, когда книга практически закончена, вдруг выяснилось, что и про это еще не написал, и про это не рассказал. Правда, сам текст книги сократился если не на две трети, то уж точно наполовину.
Эта недостающая часть, то, что мои друзья и бывшие коллеги повычёркивали из неё по тем или иным, объективным, и с моей точки зрения более субъективным причинам. Хотя, может быть мы смотрим на одну и ту же вещь, одно и тоже событие с разных углов и точек зрения.
Но это как с луной. У неё есть видимая и невидимая стороны. Потому, зачем же лишний раз будоражить умы и фантазии. Я согласился оставить тот минимум, который сохранился. И на том спасибо. И так много чего осталось. Некоторые отрывки романа я опубликовал. С целью так сказать изучения общественного мнения и интереса. Интерес есть.
Более того. Встретил одного своего бывшего коллегу. Капитана первого ранга в отставке. Он теперь путешествует. По музеям ходит. Гидов разных слушает. Прочитал он некоторые отрывки романа из тех, что были опубликованы. И дополняет меня пересказом того, что ему в одном музее в Крыму рассказывали:
 - Стой, - говорю. Обожди. Ты это читал? И даю ему прочесть то, что было размещено в сети пару месяцев назад.
- Точно! – отвечает. - Слово в слово!
Я обрадовался. Это хорошо, что читают. Плохо, конечно, что на источники не ссылаются. А с другой стороны - это и хорошо. Хорошо, что читают. Хорошо, что дополняют какими-то своими знаниями и верой в то, что так оно на самом деле и было.
Событие-то по факту было, а как и что происходило на самом деле, кто еще расскажет? Разве что в романе напишут. Тем более что вот оно - красноречивое подтверждение силы печатного слова и компьютерных сетей.
Любая информация, даже если это всего лишь часть романа, всего лишь его глава, всё воспринимается на веру. А уж если и словами потом передаётся, то всё. Истина в последней инстанции. Всё было именно так, и никак иначе.
Жанр второй моей книги «Завтра будет потом», роман – и это понятие условное. Как и всё в нашей жизни. Тем более что во всех романах про шпионов и разведчиков, всегда и всюду сплошная условность.
Поэтому, идя на поводу и читателей, Я просто решил писать этот роман так, чтобы каждую его главу можно было читать по отдельности или весь роман целиком, по порядку расположения глав в тексте.
Главное, чтобы интересно было. Ведь сам жанр романов про разведчиков и шпионов - это из разряда романов приключенческих. Приключения любят все. На это и рассчитываю. Будет ли потом продолжение? Посмотрим потом. Завтра!

С уважением, Александр Травников.










Книга первая
Дом на Белорусском

Пролог
Сейчас этого дома уже нет. А раньше был. Из этого дома можно было легко попасть на Белорусский вокзал. Или в метро того же имени. Можно было даже по подземному ходу. Минута, и ты уже на вокзале. Минута, и ты уже в метро. Но это не каждый день. Это по случаю.
Каждый день, это пешком, это по земле. Если из метро, то пешком,  минуты три. Можно еще на троллейбусе подъехать. Или даже на машине. Прямо к парадному подъезду. Но это редко. Это если член ЦК или Политбюро пожалует. Или если сам Председатель КГБ, Юрий Владимирович. Но это действительно редко. И сразу видно. Обычно это черный «членовоз». Но это событие из ряда вон. Это целое событие. Лучше без этого. Это значит, что-то случилось. А кому это надо?
А так, повседневно, обычно, это когда, черные волги с затемнёнными стёклами заезжали через ворота сбоку. Ворота тут же закрывались. И всё. Что было и происходило в этом здании на Белорусском, никто не знал. Да и сегодня знают единицы. Что там сейчас, я и сам не знаю. Говорят, что уже и здания этого нет. Скоро возведут небоскрёб. Я не в курсе.
Но когда-то, в конце семидесятых, начале восьмидесятых  в этом здании располагалась Высшая Школа КГБ СССР. В этом здании и в этой школе я учился. Об этом времени я и расскажу. Есть возможность. Есть просьба моих друзей и сокурсников, рассказать о том, как это было.
Конечно, я не расскажу про всё. Про всё то, как это было, и что это было. Но я расскажу про этот дом. И про то, что происходило в нём и вокруг него. Тем более, что такой дом был не один.
Но в моём доме были несколько факультетов. Я учился на Восточном. Друзья учились на Западном факультете. Другие друзья учились на разведчиков. Но большинство – это будущие контрразведчики.
Вся разница, это язык. Язык, который предстояло изучать. Языков предстояло выучить два в совершенстве и один, как получится. Один, чтобы понимал, читал и переводил. Желательно без словаря.
Языки были все, какие только были в мире. Всё остальное было у всех одно и то же.
 Мне повезло. Первого сентября 1978 года я узнал, что буду учить индонезийский, английский и итальянский. Все меня поздравляли. Завидовали. Наверное, они что-то знали.
Многим достались китайский, корейский, вьетнамский, суахили, фарси, дари. В общем, на выбор судьбы. Некоторые даже будут изучать язык аборигенов Австралии. Но они не унывали. Так как даже понятия не имели, что им предстоит изучать.
Логика, кто и зачем будет изучать тот или иной язык так и не обнаружилась. Зато логика того, что если ты учил в школе, даже специальной, английский, немецкий, или французский, то никаких шансов совершенствоваться дальше именно в этом языке не было совершенно.
И именно эта логика была очевидна. Всё с чистого листа. Все, что ты знал и умел раньше, забудь. Все будет по-другому. И это оказалось правдой. Истина действительно оказалась рядом. Мы просто этого пока не знали.
 И это была главная тайна дома на Белорусском…

Часть I. Путешествие в лес
Глава I. Утро в разведроте

Разведроту полка ВДВ подняли по тревоге за 15 минут до подъёма. Приказ. Получить оружие. Построиться перед казармой.
Через пять минут, по полной боевой, Я стоял во главе своего взвода, который состоял всего из двух отделений, хотя и был всего лишь младший сержант.
Наш взводный командир пошел на повышение. Стал зам-комроты.  Он собирался становиться капитаном и командиром разведроты. И всё потому, что командир роты должен бы стать начальником разведки полка. Он потом им и стал. В общем, все, как всегда. Как в армии. Повышение по цепочке. Пока генералом не станешь.
Получен приказ выдвинуться на полигон. В пампасы. Марш-бросок 12 километров. Выход на три дня. Боевая задача, по прибытию на место.
Но все было не совсем обычно.
Рядом с командиром роты стоял начальник разведки дивизии. Он что-то тихо сказал командиру роты. И тут же последовали команды:
- Сержант Травников*! Выйти из строя!
- Есть! - ответил Я, и сделал три шага вперед.
- Рота на право! Бегом марш!
 И всё! Своих друзей по роте я увижу только через много, много лет! Даже своего командира роты. Он потом стал генералом. Но не в той уже армии, и не на той стороне. ¬Чтобы не тянуть кота за хвост, скажу сразу, что это уже была первая аэромобильная дивизия Вооруженных Сил Украины. На момент событий, о которых рассказываю Я, это был 98 гвардейская, Свирская, Краснознамённая, ордена Кутузова, дивизия ВДВ Советской Армии. Служил я в разведроте  217  полка ВДВ, что в городе Болград, Одесского военного округа. Пошли последние полгода службы. Была середина апреля месяца.
Рота уже покинула расположение полка менее чем через минуту. И я остался один на один с начальником разведки дивизии. Соприкасались мы по службе редко. Но в лицо друг друга знали.
- Оружие сдать. Взять все свои документы и личные вещи. Форма одежды – полевая. Шинель с собой. Время на сборы – 15 минут. В 6-15 быть в Штабе полка. Кабинет начальника штаба.
- Есть!
В это время уже звучал сигнал подъёма. Полк просыпался. Рота разведки была уже по пути на полигон.
Я вернулся в казарму. Кроме дежурного по роте, и дневального на тумбочке, в казарме никого не было. Он удивился. Но вызвал старшего, чтобы он открыл ружпарк и я мог сдать оружие. Автомат Калашникова и пистолет Макарова.

Глава II. В штабе

В ВДВ обычно правило - все свою ношу с собой. Но тащить с собой шинель в апреле месяце, это было странно.
Дежурный по штабу даже не поинтересовался, куда и зачем я иду в столь ранний час.
Я поднялся на второй этаж, прошел мимо знамени полка и часового, и отдав честь, постучал в кабинет начальника штаба. Тут же открыл дверь
- Разрешите? – спросил я, войдя в кабинет, и опять отдал честь.
- Доброе утро! – ответил незнакомый мне капитан.
Форма на нём была тоже наша. То есть ВДВэшная. На это указывали эмблемы ВДВ защитного цвета. А так, все как у всех офицеров в советской армии. Сапоги. ПШ. Портупея. Кобура для ПМ на ремне. Полевая фуражка.
- Прошу, - сказал капитан.- Времени у нас мало. Вы поступаете в моё распоряжение. Перед выездом с КПП стоит УАЗ. Там сидит водитель. Идите туда, садитесь в машину, и подождите. Я сейчас буду.
В кабинете начальника штаба никого кроме капитана не было. Быть может, начальник штаба был где-либо на территории части.
« Может, его вообще в части не было? Но кто тогда открыл его кабинет?» – подумал я. – «И кто этот капитан, что так спокойно может распоряжаться кабинетом второго человека в полку?»
 Времени на разговоры не было. И соотношение званий не предполагало дискуссии.
- Разрешите идти?
- Идите.
Я спустился вниз, и возле КПП подошел к машине. Она была одна. Других не было. Ошибиться было невозможно. За рулем сидел рядовой, который всем своим видом показывал, что всё, что происходит, его не касается.
Он даже не повернул головы, когда я открыл заднюю дверь, положил шинель на заднее сиденье и сел там же сам, захлопнув дверь.
Долго ждать не пришлось Капитан, с небольшим портфелем в руках, быстро подошел к машине, сел на переднее сиденье справа от водителя, и дал короткую команду:
– Табаки!

Глава III. Болград-Табаки, наш путь во мраке!

Табаки, это такая железнодорожная станция в Бессарабии, километрах в шести от Болграда и моей части ВДВ, которая в том самом Болграде и располагалась. Когда в ноябре 1976 года мы прибыли на поезде из Одессы ранним утром на эту станцию, до Болграда шли неровным строем под моросящим дождём.
Тогда все вновь прибывшие впервые и узнали любимую поговорку десантников Одесского военного округа. Болград – Табаки, наш путь во мраке!
Места эти были гиблые еще во времена Римской Империи. Это была окраина Мира. Это было за пределами границы той Империи. За Траяновым валом. На Запад была Европа. На Восток были скифы, мрак и неизвестность. И сегодня никто точно сказать не может, кто от кого оборонялся. То ли Запад от Востока. То ли Восток от Запада.
Отправляясь со станции Табаки в город Болград, для вновь прибывших, логика этой любимой поговорки десантников пока была еще за семью печатями. Хотя покров с этой тайны был снят достаточно быстро.
Если Вы хотите быстро покинуть это обетованное место на берегах озера Ялпуг,  то путь из Болграда обратно в Цивилизацию, словно из Ада, всегда будет во мраке. Тут еще и густые утренние туманы. Идёшь ли, едешь ли, всегда мрак. Того и гляди из тумана перед тобой предстанут авангарды римских легионов, или косматые скифы и сарматы на таких же лошадях.
Так получалось всегда. Просто так ли едешь? По делу? По тревоге? Всегда этот путь во мраке. Всегда ночью. Всегда в неизведанное. Всегда в приключения!
В этот раз всё было несколько не так. Десять минут на машине, и мы на станции.
Капитан, не выходя из машины, передал мне пухлый желтый пакет, который достал из кожаного коричневого портфеля. Из кармана вытащил проездные. Пояснил:
- В 16-00, прибыть в Особый Отдел Одесского округа. Там ждут. Всё! Вперёд!
«В Одессу, так в Одессу», – подумал я. – «В Одессе всегда хорошо. Особенно в апреле».
Как раз Я успел к отходу поезда. Билет у меня был в один конец. И что характерно, впервые мой путь из Болграда в Табаки не был во мраке. Хотя и было несколько грустно.
Ведь это получется всё? Доведётся ли вернуться обратно? Увижу ли друзей? Своих командиров? И что будет дальше?

Поезд шел окружными путями в Одессу. Сначала через Молдавию.  Потом опять Одесская область. Медленно и с частыми остановками.
И если раньше, чуть свободная минута, то глаза закрывались сами по себе. Даже если это было в мчавшейся в пыли БМД или в самолёте, когда все спали напрочь. И только сигнал ревуна о том, что сейчас начнет открываться рампа самолёта для десантирования мог разбудить. То теперь спать вовсе не хотелось.
Только теперь я задумался о том, как так получилось, что после Одессы, я еду дальше, в Москву, в школу диверсантов. Тогда Я точно знал, и что если повезёт, то, может, и дальше буду учиться. Если конечно примут в Школу КГБ СССР. Но в том, что повезёт, сомнений не было.
Хотя всё самое значимое и решающее произошло несколько раньше. Я уже ездил пару раз в Одессу. Один раз на парад. Другой раз в Особый отдел округа, чтобы пройти за неделю специальную медицинскую комиссию.
Было это еще зимой. А всё самое интересное произошло еще раньше. В декабре месяце, 1977 года. Как раз перед выборами в Верховный Совет СССР.

Глава IV. Как стать шпионом?

Не знаю, как у кого, но на основании своего личного опыта, я точно уверен, что для того, чтобы стать шпионом, нужно две вещи. Первая, пойти учиться в вечернюю партийную школу. Вторая, нужно чтобы повезло. Первое получилось как то само собой. Так звёзды сложились. Зато второе, чистое везение.
Всем этим событиям с отправкой меня в диверсионную школу предшествовали совершенно на первый взгляд не существенные события. Меня вызвал к себе командир разведроты, капитан Бабич, Олег Ивановичи, тогда еще не генерал, и сказал, что я отправляюсь в город, в дом офицеров.
- Там всех собирает начальник политотдела. Я тут посоветовался в политоделе, и решил тебя послать.
- А зачем?
- Тебе не без разницы? – спросил командир.
- Не! В город, это всегда хорошо. Но интересно же.
- Нам сказали отправить трёх человек в вечернюю партийную школу. Нам с замполитом некогда, поэтому будешь два раза в неделю ходить один. Раз вечером, и один раз в воскресенье, днём. Там конспекты нужно вести. Вот будешь себе писать, что там, на лекциях рассказывают, и нам конспекты будешь писать. В общем, всё в трёх экземплярах. И отмечать будешь. Понял?
- Понял!
- Это я не понял?
- Есть! – ответил я.
- Во! А то понял, не понял? Собирайся давай. Сейчас вместе поедем. Мне вообще в Академию готовиться нужно, а тут вечерняя партийная школа. Зато, если не пойти, проблемы с поступлением будут. Поэтому, конспекты чтобы понятно писал. Они еще на политзанятиях сгодятся. И вообще, политинформации по утрам делать будешь. Нечего просто так по городу шляться. У замполита тоже дел полно.
- А патрули? А вечером, если поздно?
- Во-первых, ты разведчик. Не попадайся. Попадёшься, я же тебя потом и накажу. Во-вторых, если что, скажешь, что идёшь или с занятий, или на занятия, и что учишься по приказу Политотдела Дивизии в партийной школе. Они сами от политотдела шугаются. Офицеры связываться не будут. Потом ни одного зачета не сдадут. И характеристику никто не подпишет.  Ни какую. Даже плохую. Так, что все в курсе.
      Вот так я снова попал в школу, и два раза в день стал ходить в вечернюю партийную школу. Народ в наряд, а я на занятия. Хорошо. Тем более в городе всё лучше, чем в части или в казарме. Там на занятиях сидишь спокойненько, без суматохи и нервов, слушаешь. Конспекты пишешь.
Правда, офицеры косо поглядывают на меня. Для них это как оброк. Напруга. Но им быстро разъяснили, что это разведка. Кого послали, тот и ходит. Он может быть в Рязанское училище поступать будет? Вот пусть здесь и готовится.
Я тогда и правда в Рязанское училище собрался поступать. Командир в Академию, а я в училище. Рапорт подал. Документы готовить стали. Всякие там характеристики собирать. Хотя из армии поступать было легче. Особый конкурс. Тем более, что в ВДВ все друг друга знают. Своих не сдают. Помогают. Поэтому шансы были вполне реальные.
Насчёт физо не беспокоился. Это легко. Сложнее было не просто поступить, а поступить в девятую роту. Роту, где учили иностранные языки, где готовили командиров спецназа, откуда был шанс попасть в ГРУ. Мы тогда всей ротой турецкий язык учили. Команды отрабатывали. На всякий случай. Типа:
- Дур!
- Эль дюрурум!
Для тех, кто не в теме, это – «Стой! Убью!»
Даже учебники турецкого были. Специальный офицер приходил из штаба, чтобы языком с нами, разведчиками, заниматься. Но мы все больше перед зачётами на товарища нашего надеялись. Он из Азербайджана был. Лучше всех турецкий знал. Практически, как родной.
Но к делу.
В условиях Бессарабского дефицита офицеров, мне даже довелось пару раз исполнять должность командира взвода, хотя и был я всего лишь командиром первого отделения первого взвода, и младший сержант. Но людей-то у нас во взводе всего 14 человек, и две БМД. Ребята все отличные. Практически все после учебки. Кто механик водитель, кто оператор наводчик. Тем более пошел второй год службы. Что тут командовать?
И мне повезло перед этим на учениях покомандовать сводной группой. Мы десантировались, и до Каховки дошли. Нас ловили, ловили. Не поймали. А мы мост условный взорвали, и пару установок надувных першингов по пути уничтожили. Еле нас потом нашли. Так хорошо партизанить было. Народ кругом добрый. Мы без погон, но с автоматами. Никто нас не сдал. Никто. А ведь искали, в прямом смысле с собаками. Не нашли.
Вот так и закрепилась за мной роль командира. Сам так сказать вызвался. А командиром быть не сложно. Тем более, что за это и сержанта дали младшего. Командиром отделения назначили.
     Всё просто и легко в Армии. Построил. Приказ отдал. И первым же выполнять. Иначе ребята не поймут.

В общем, приехали мы с командиром разведроты роты в дом офицеров. Это было воскресенье. Народ роптал. Но про себя. Зато мне хорошо. Нас пересчитали. Сверили списки. Завели учебный журнал. И всех тут же распустили, предварительно сообщив расписание занятий, и просили, если трудности будут возникать, то к замполитам обращаться. Они в курсе и если что, помогут. Подскажут тем, кто что-то недопонимает. Оказалось, что в советской армии все всё отлично понимали.

Потянулись рабочие будни.
Все в полку и роте ужинать и отдыхать, а я вместо обеда и отдыха, на занятия. Потом еще и переписывать всё в трёх экземплярах. Ночью. Вернёшься с занятий, все спят. Умаялись и набегались за день. А ты сиди и пиши. Зато в воскресенье все на кросс, я на занятия. И до вечера. Потом по городу можно погулять без суеты.
Вот однажды опять вызывают в политотдел. Но не дивизии, а полка. Замполит полка мне говорит, что скоро для встречи с избирателями, в город Болград должен приехать личный друг Леонида Ильича Брежнева, самого генерального секретаря ЦК КПСС, начальник ГлавПура (Главного Политического управления Советской Армии и Военно-Морского флота – 1962-1985), генерал-армии, Алексей Алексеевич Епишев, депутат Верховного Совета СССР от Одесской области.
- Есть мнение, чтобы представлял его на этой встрече кто-либо из десантников. Оденешься в парадную форму. Чтобы тельняшка была и голубой берет. Вот тебе текст выступления. Потренируешься. И пойдёшь завтра в Дом Офицеров. Там вас отбирать будут. Послушают. Посмотрят на вас. Я тоже буду. Почитай предварительно.
На следующий день в актовом зале, помимо политработников и гостей из Одесского обкома партии, собрались претенденты на выступление и представление  депутата от Одесской области.
Вначале нам рассказали о степени доверия, которое оказывается. Потом о важности политического момента. Все это, где-то часа на два.
Затем началось прослушивание. Нас, таких, из кого планировалось выбрать, набралось человек 25. В порядке очередности по одному вызывали на трибуну, и народ зачитывал с чувством и выражением текст представления кандидата-депутата, страницы на три. Если помните, модно было тогда зачитывать с трибуны. Один читает, а все слушают.
Дошла очередь и до меня. Вышел я на трибуну. Положил выданный текст на трёх листах перед собой. И глядя в зал, всё содержание текста и изложил. Без всякого чтения.
Вначале на эту мою выходку никто внимания не обратил. Потом поднапряглись. Затем стали внимательно приглядываться. Первым опомнился начальник политотдела полка:
- И что это значит?
- Как что? – ответил я. - Прочитал вслух текст. С выражением, как сказали.
- Я что-то не увидел, что ты там изложил. Тебе же читать сказали!
- Так скучно же читать, – нагло возразил я.
Тут вмешался начальник политотдела Дивизии:
- Давай еще раз. Щас тебя по тексту проверим. Ошибёшься, накажу.
Я еще раз изложил слово в слово, буква в букву выданный текст.
- И что с этим делать? – озадачился дивизионный начальник.
Тут кто-то из Одесского обкома вмешался:
- А что? Пусть попробует. Еще пусть потренируется. И оденется пусть попроще. Вот прямо из зала в берете выйдет, как бы случайно, и представит генерала.
Так и порешили. Сказали:
- Будешь рассказывать, а не читать. Только чтобы слово в слово. Не дай Бог, что, потом проблем не оберешься.
Я потом еще неделю отрабатывал это выступление.
И вот пришел этот день. В президиуме начальство и генералы. Много начальства и много генералов. Народу полный зал. Действительно полный. Что было до, уже и не помню. Помню, что объявляют.
Вышел я на трибуну, и все рассказываю про генерала. И где родился, и какие подвиги совершил, и какие награды получил, и за что. Смотрю, народ слушает. Внимательно слушает.
Краем глаза смотрю влево. Сам генерал армии Епишев тоже внимательно слушает. Слезу даже уронил. Не ожидал, что простой десантник так подробно и точно всё про него знает. Без всякой бумажки рассказывает.
Закончил. Все хлопают. Все встали. Генерал вообще расчувствовался.
Только я с трибуны в зал собрался уходить, тут меня генерал-лейтенант Близнюк, начальник политуправления ВДВ, заместитель Василия Филипповича Маргелова, командующего ВДВ, к себе подзывает:
- Стой за кулисами. Жди!
Стою. Жду. Подходит Епишев. Здоровается за руку. Говорит:
- Молодец! Хорошо выступил. Коммунист?
Тут за меня слово вставил начальник политотдела дивизии:
- Кандидат в члены партии, заявил, не моргнув глазом. Вечернюю партийную школу заканчивает.
- А где билет кандидатский? Давайте сейчас я и вручу, при всех.
- На следующей неделе будем вручать. Еще не все готово.
- Отлично. В военное училище пойдешь? – это уже ко мне Епишев обращается.
- Собирался в рязанское.
- Да? – и тут же. - Близнюк! А ну возьми на контроль.
- Есть! Мы его во Львовское политическое училище направим.
- Вот и хорошо, - заявил генерал армии.
Определив моё будущее, делегация потянулась с другими беседовать.
Близнюк меня в сторонку отвел. Подозвал и начальника политуправления дивизии. И еще кого-то из свиты. Начал уточнять, чтобы поручение выполнить.
И случилось совершенно непредсказуемое. В наш разговор вклинился начальник особого отдела Одесского военного округа, генерал Соловьев.
Я знал, что он когда-то служил в Германии после войны, вместе с моим дедушкой. Дедушка мой, полковник Сибирко, Александр Пантелеймонович, после войны был комендантом округа Гера. Соловьев был у него начальником особого отдела. Так и дружили они семьями. Когда я маленьким был, мы к ним в Одессу в гости ездили. На море.
Начальник особого отдела округа и вмешался в наш разговор:
- Он будет учиться в Высшей Школе КГБ СССР, – заявил он. - Уже и проверку прошел. Да и с Обкомом согласовали.
Сопровождавший из Обкома закивал головой. Мол, так всё и есть.
- Ну если так, то я пойду, доложу Епишеву, - сказал Близнюк.- Пока не ушел.
И ведь доложил.
А Я что? Стою и жду. Жду, что генералы решат. Кто меня спрашивает?

Нужно уточнить, что в своё время Епишев сам был заместителем Министра государственной безопасности СССР по кадрам. И потому с органами никогда не спорил.
Епишев выслушал доклад Близнюка, и вновь вернулся ко мне:
- Что? В КГБ пойдешь?
Я прямо оторопел. Что тут ответить? Сплошные сюрпризы.
- В общем, так! – заявил генерал армии. - Если не поступишь, пойдешь в политработники. Всем всё понятно? Я проверю! Близнюк! Возьми на контроль! И напомни мне, как дела развиваться будут.

Вот так, совершенно случайно, я узнал, что меня отправляют поступать в Высшую Школу КГБ СССР, о которой я тогда ничего не знал. Да и никто не знал. И что отправляют, тоже не знали. Думаю, до этого дня, никто и не предполагал, что всё так получится.
Все это было неожиданно. Но обратной дороги уже не было.
Через неделю было партийное собрание в части. Мне дали, мои командиры, рекомендации, и через неделю я уже был кандидатом в партию. Прямо в политоделе дивизии, сам начальник политотдела и вручил мне кандидатский билет.
Зато теперь я знал, что скоро поеду в Москву на учебу в КГБ. Но даже малейшего представления о том, что это такое я тогда не имел.
Оно и понятно. Блат, как говорили в советские времена. Я и в ВДВ попал по блату. Хотел в ВДВ и попал. Дедушка договорился. И аэроклуб я уже к тому времени закончил. С парашютом прыгал. Правда, в разведроту уже как то сам постарался. Стрелял, наверное, хорошо.

Глава V. Дорога в школу за знаниями, в лес

Пока поезд вез меня в Одессу, удаляясь от Болграда, я вспоминал о том, как получилось, что вместо того, чтобы поступать в Рязанское Воздушно-Десантное Училище или во Львовское политическое, я отправлялся в Москву поступать в Высшую Школу КГБ СССР.
Если честно, то тогда я даже малейшего представления не имел, что это такое. Чему там будут учить? И чем я буду заниматься потом? Важно было, что все, что было тогда связано в этим учебным заведением, было покрыто страшным мраком. Напущено туману. Зато однозначно и точно было ясно, что это интересно. Что игра стоила свеч. И это предполагало практически продолжение моей службы в разведроте ВДВ. Только на другом уровне. И еще интересней потому.
В Одессе я явился в Особый отдел, получил указания, и почти всю неделю жил у родственников в городе. Ждал команды. Когда команда поступила, сел в поезд, и он повёз меня в Москву. Приехал я в Москву практически на майские праздники, и три дня сидел на квартире у брата.
Хорошо сидеть, и ничего не делать. Телевизор. Книга. Ванна. Как сейчас, помню, книга была про художника Ван Гога. Но это на одну ночь. Книгу проглотил за одну ночь. Зато днём выспался. И в город не пошел. Хорошо одному сидеть в квартире. В Москве. И никуда бежать не надо.
Оно как получается. Как на службе, спать всё время хочется. Как спи – не хочу, так спать и не хочется. Зато книжек начитался. Журналов разных. Больше у меня таких свободных дней никогда уже в жизни не было. Никогда. Дальше началась гонка по вертикали.
В шесть утра, в понедельник,  я отправился на метро в центр Москвы. Я точно знал, во сколько и на каком месте я должен стоять и ждать, когда подъедет некий мифический автобус с занавешенными окнами. Знал. Ждать никто не будет. Если опоздал, заплутал, всё. Стратил. Второй попытки не будет. На этом всё путешествие моё бы и закончилось.
Не опоздал. И место, где следовало ждать, тоже нашел легко. Тихий, сумрачный переулок. Нужный номер дома. В переулке практически никого нет. Я один. Стою и жду.
Точно к указанному мне времени, из-за угла выехал небольшой автобус желтого цвета. Он не опоздал ни на секунду. Все окна в нём сбоку и сзади были занавешены. Поэтому понять, есть ли кто в нём, было невозможно.
Автобус плавно затормозил. Открылась передняя дверь. Я тут же зашел в автобус и дверь закрылась.
- Здравствуйте! – зайдя в автобус, поздоровался Я.
- Здравствуйте! – с одного из сидений поднялся единственный человек в форме, форме пограничника и в зелёной фуражке, с погонами прапорщика. - Ваши документы!
Я предъявил военный билет. Прапорщик внимательно его изучил. Тщательно сверил всё с  бумагой, которая была у него в другой руке. Еще раз внимательно посмотрел на меня, снова на документ, и спросил:
- Вам куда?
- На 101 объект.
- Проходите.
Прапорщик вернул мне документы и, пропустив меня в салон автобуса, сел на своё место. Тут же последовала его короткая команда водителю:
- Всё в порядке. Поехали.
Автобус тронулся. Я огляделся. В автобусе уже сидело несколько человек. Кроме меня и прапорщика все были в гражданском. Любопытства никто не проявлял. Люди сидели, погрузившись в себя. И если бы не занавески на окнах, все бы отвернулись, чтобы смотреть в окно. Но это было невозможно. И потому, все делали вид, что всё, что сейчас происходит, никого и ни как не касается.
Вначале полчаса кружили по центру Москвы. Автобус останавливался. В него заходили по одному люди. Ясно было, что многие друг друга знают, так как ограничивались, входя в автобус, приветствием в виде взаимного кивка головы.
Но каждый, войдя в автобус, тут же, молча, предъявлял прапорщику документы. Тот внимательно изучал их. Вновь сверял всё со своим списком. И, также молча, кивком головы приглашал проходить и присаживаться.
Никто, ни с кем за руку не здоровался. Все сидели молча.
На ремне у прапорщика висела кобура. Тяжело висела. Ясно было, что он с оружием. С оружием на поясе был и водитель автобуса. Хотя и одет он бы как обычный водитель. И что характерно, в кепке. Он был сосредоточен только на движении автобуса по ему одному известному маршруту.
Через полчаса стало ясно, что мы вышли на трассу. Еще через час оказались в густом подмосковном лесу. Честно говоря, я и понятия не имел, ни куда мы едем, ни куда мы приехали.
Оказалось, что мы стоим уже в лесном массиве за высоким зеленым деревянным забором, обнесённым изнутри рядом колючей проволоки на столбах. За автобусом были закрыты такие же, как и забор, зелёные ворота. Но и вперёд ехать было некуда. Там шлагбаум и часовой с автоматом.
Перед открытой дверью автобуса стоял еще один встречающий человек с автоматом, одетый в привычную мне десантуру. Все вышли из автобуса и потянулись в проходную, где опять шла очередная тщательная проверка документов.
Это потом я узнал, что система проверки документов всегда была очень строгой. Можно было попасть на тот или иной объект, только имея специальное разрешение, только после сверки документов с допуском именно туда, куда тебе было позволено попасть. И отменено разрешение на проход могло быть в мгновение ока. Час назад тебя бы пустили. А теперь нельзя. И личное знакомство дела не меняло.
Я вышел последним. Я был в шинели с эмблемами ВДВ и голубом берете. Человек в десантуре и с автоматом, молча, потянул мне руку открытой ладонью вверх. Я отдал ему пакет и свой военный билет. Он улыбнулся, и сказал:
- Пошли.
Я пошел за ним.
В одноэтажном здании  был пропускной пункт, и за комнатой дежурного, за турникетом, еще одна большая комната со столом, стульями, голыми стенами и опять окнами с задвинутыми занавесками. Единственный признак цивилизации в комнате – на столе графин с водой и гранёным стаканом рядом.
Человек с автоматом отдал мой военный билет дежурному, а сам с пакетом ушел. Я остался один в комнате и стал ждать. Ждать пришлось долго.   
Один раз открылась дверь, и в комнату заглянул человек в лётной кожанке, сапогах и военной фуражке лётчика. Я встал. Заглянувший в дверь внимательно посмотрел на меня. Закрыл дверь. Слышно было, что он кого-то о чём-то спрашивает. Потом опять открыл дверь, и еще раз внимательно посмотрел на меня.
Это потом я узнал, что это был сам начальник КУОС, знаменитых курсов усовершенствования офицерского состава КГБ СССР, то есть самый главный начальник школы диверсантов КГБ СССР. Практически главный диверсант Советского Союза, полковник Бояринов, Григорий Иванович. До этого он воевал в Отечественную. Он потом командовал «ЗЕНИТОМ». Стал Героем Советского Союза, погиб при штурме дворца Амина в Афганистане. Так получилось, что я был один из тех, кто стоял у его гроба, когда его привезли из Афгана. И был тем, кто его провожал и нес.
Тогда, в мае 1978 года его, наверное, заинтересовал мой голубой берет и тельняшка. Ведь в ВДВ традиция. Это ты в части без голубого берета и через КПП в фуражке или ушанке проходишь. Как за порог, извольте. Берет и тельняшка. И ведь никто эту традицию так и не смог отменить.
Лично и более близко мы с Григорием Ивановичем познакомились в другой раз, в другом месте и при других обстоятельствах. При отработке навыков минно-взрывного дела и при обучении подрыву железнодорожных коммуникаций противника. Но это точно в другой раз расскажу.
Ждать мне пришлось долго. И потому утолю естественное любопытство читателя. Да. В комнате была еще одна дверь.
Естественно заглянул. Полюбопытстовал. Обыкновенная санитарная комната. Умывальник. Душ. Туалет. Чистое полотенце. Мыло. Целый кусок. И туалетная бумага. Но это так себе. Сюрприз для иностранного читателя. Не то подумают еще, что в те времена в СССР ничего не было. Сплошной дефицит. И газета «Правда» или «Советская Россия» в туалете, вместо рулона туалетной бумаги.
Все как везде. Но скромно. И чисто.
Через пару часов пришел офицер. И, уже ничего не спрашивая, пригласил меня следовать за собой. Когда выходили, человек в десантуре и с автоматом приветливо спросил меня:
- А что Бояринов заглядывал?
- Кто? – спросил я.
Он удивился. Но также приветливо сказал мне:
- Ещё узнаешь. Добро пожаловать к нам!
Так я узнал первую фамилию человека из КГБ СССР в Москве и из Высшей Школы КГБ СССР. Тогда я еще не знал, что это была живая легенда. Что я уже в том самом месте, где до меня учились многие легенды из мира разведки и  контрразведки. Многие, кого знали только в лицо. Или только после посмертного присвоения звания Героя Советского Союза. Как, например, Бояринова, Григория Ивановича, или Николая Ивановича Кузнецова.
Пока же это был для меня и многих моих будущих товарищей огромный лесной массив за высоким зелёным забором в недалёком Подмосковье.

Глава VI. Прогулка в лесу

Конечно, сейчас, с помощью телефона и калькулятора, я спокойно смогу посчитать гектары этого заповедного леса. И как говорится, ГУГЛ в помощь. Но не буду этого делать.
Лес, огороженный в лесу зелёным забором и колючей проволокой, был огромен. В лесу мы жили. В лесу учились. В лесу стреляли. В лесу, бегали. В лесу устраивали засады. В лесу учились взрывать. В лесу собирали грибы. В лесу собирали  землянику. В общем, всё в лесу. И ни мы никого не беспокоили. Ни нас. Нас, это тех, кто попал, если можно так сказать в начальную школу диверсантов КГБ Советского Союза.
От КПП дежурный офицер повел меня по дороге в лес. Шли минут 10. Пока не оказались перед стандартным советским трехэтажным зданием с зелёной крышей. Таких зданий много. Рядом стояли тентованные шишиги  (ГАЗ-66) со знакомыми эмблемами ВДВ сзади и спереди. Если бы пошли прямо, то попали бы в столовую. Но это еще с километр ходу.
Мы пошли налево. И минут через пятнадцать ходу, сосновый лес с густым подлеском раздался в стороны, и мы оказались на большом плацу. С одной стороны плаца деревянные зелёные домики. Это казармы. И с другой стороны такие же зелёные деревянные домики. Это оказались учебные классы.
Всему этому лесному домостроению не иначе, лет за 50. Значит, они построены до Войны. Значит, именно здесь учился Николай Иванович Кузнецов. И может, еще кто? Никто теперь и не знает.
Зато всё покрашено свежей зелёной краской. Классическое одноэтажное деревянное зодчество для диверсантов. Вокруг природа. Свежий воздух. Настоящий курорт и место для укрепления здоровья. И за то время, что мы добирались, мы не встретили ни одного живого человека. Не проронили ни одного слова. Только птицы пели уже вовсю.
Офицер завёл меня в крайний домик. Там нас встретил дежурный по казарме. Оказалось, что в этой группе я был последний, кого ожидали. Полный комплект.
Ждать пришлось не долго. Скоро вернулись в казарму её обитатели. И я тут же познакомился с теми, с кем расстанусь через два месяца, через три, через четыре, а с кем вместе закончу Высшую Школу КГБ через пять с лишним лет, и нам на Красной Площади вручат погоны лейтенантов КГБ СССР.

Глава VII. Главный секрет подготовки советских диверсантов

Вы думаете, что попав в КГБ, Вас будут сразу учить метать ножи, стрелять навскидку, водить Мазерати? Как бы ни так! Все оказалось запредельно просто и совершенно по-другому.
Опыт подхода к обучению и приобретению навыка в ВДВ у меня уже был. Помню, готовились к показухе. Обещали, что приедет сам командующий ВДВ, Василий Филиппович Маргелов.
Дали две недели на подготовку. Еще дали пилы, топоры, гвозди и руководящие указания. Доски сказали искать самим. Кроме того, выдали штык-ножи от СКС и МСЛ (у нас были складывающиеся, они хороши для рукопашки, но не для метания).
Согласно указаниям, следовало идти в ангар, где надо было изготовить стенды для метания, и, не отвлекаясь на мелочи, научиться метать всё, что можно метнуть. Заодно поручили и предложили под свою ответственность придумать что-либо такое, что произвело бы неизгладимое впечатление на гостей.
Все задачи были решены точно в срок. И даже сценку придумали.
В день приезда гостей все идеи и приобретенное мастерство были продемонстрированы по-полной.
Стоит часовой. Охраняет расставленные щиты. Гости смотрят. Я крадусь к часовому со спины и со всей силы кидаю в него штык-нож от СКС. Есть. Лезвие с  ужасным резким звуком входит в часового. Часовой падает. Падает, молча, и лежит. В спине нож точит. Все гости и командиры в ужасе.
Тут из-за забора выскакивают мои товарищи во всеоружии, мы за кирпичным забором типа батута поставили, и прямо в полёте они стали поражать мишени ножами, топорами, лопатами.
Потом бабахнули взрывпакетами. Типа ШИРАС (Шашка имитирующая взрыв 76 мм., или снаряда от пушки-трехдюймовки). Постреляли холостыми. Пока шум, да гам, часовой, это в которого я ножом попал, исчез в дыму. Всех делов, на атаку - едва ли пара минут.
Все в шоке. Где часовой?
- Травников! Ты что творишь?
- А я что? Сказали, поразить всех гостей. Мы и поразили. Задача решена. Все цели уничтожены. Всем понравилось?
- А что с часовым? Ты что? Ты его убил?
- Да нет. Мы ему под одежду на спину толстую доску прикрепили. Я точно в неё и попал.
- Где он?
- Ща придёт.
Пришел бывший часовой. Целый и невредимый. Только в спине до сих пор штык-нож торчит. Он ходит и всем показывает. Как всё началось, часовой, под шумок, отполз подальше, чтобы под случайную лопату не попасть. Так теперь и ходит, ждёт, когда всё закончится. И его похвалят и вознаградят за смелость. Так на поле боя всё гремело и полыхало, что никто его манёвра по уползанию и не заметил.
Вместо благодарности, нам сказали, что это уже слишком. Проверяющие гости не то, чтобы в восторге. Они в ужасе. Они еще и иностранцев с собой привозили. Из стран временных союзников – из Варшавского Договора начальников.
Так вот, в программе диверсионной подготовки в первые два месяца, ничего такого не было. Вся программа обучения и подготовки более чем скромная и неожиданная. История СССР, всемирная история, русский язык и литература, иностранный язык, по принципу, кто какой язык в школе учил. В первой половине дня четыре пары. После обеда и до ужина еще 3-4 пары самоподготовки с участием преподавателей.
Каждый день сочинение. Каждый день лекция. И в чём разница между занятиями и самоподготовкой в классах после обеда, я и сейчас не знаю. Хотя нет. Знаю. Преподаватели были другие.
Практически все преподаватели – офицеры. От лейтенанта и до полковника.
После ужина и до отбоя, тоже поработать над собой, можно почитать книжку или учебник. В каждой казарме своя рабочая библиотека. Причём книг много. Всё классика. Пушкин, Лермонтов, Николай Толстой, Иван Тургенев. По несколько экземпляров, чтобы любому желающему хватило.
К слову, все учебники в КГБ были свои. То есть издания Высшей Школы КГБ СССР. Свои преподаватели. Свои учебники. Свои авторы учебников. Всё своё.
Про спорт тоже никто не забыл. И не мечтайте. Но это мимоходом, между учебников по литературе и истории. Каждое утро зарядка и кросс на километр. В субботу на 3. В воскресенье на 5 километров. И нормативы через день на турнике сдавать. Подтягивание. Подъём переворотом.
В перерывах между парами, можно в лесу погулять. Воздухом подышать. И когда в столовую, на завтрак, обед и ужин тоже прогулка. Туда бегом. Кто первый, может покурить, пока остальные подтянутся. Я, правда, не курил. Хотя прибегал одним из первых.
Обратно шагом и строем.
В субботу баня. В воскресенье кино в главном корпусе. Иногда сразу два фильма. Все фильмы про разведчиков и войну. Но на кино все повально спали. Никто и не мешал. И ни каких телевизоров, газет, журналов. То есть никакой свежей прессы. Только политинформации на пять минут. В основном сюжеты из жизни КПСС и очередной этап загнивания Запада.
Так пролетели два месяца с занятиями  с 6-00 утра и до 22-00 ночи.
Вот такая вам секретная программа подготовки советского диверсанта КГБ СССР. А вы как думали? Так именно всё и было.
Кому не понравилось, можно было оказаться. Домой в тот же день отправят.
Норматив промежуточного контроля – наизусть 50 стихотворений русских и советских поэтов по рекомендованному списку. Есть правда рекомендация. Желательно столько же на свой выбор выучить. Пригодятся. Каждый будний день сочинение в первой половине дня, и его разбор во второй половине, на самоподготовке.
Это я уже сейчас с благодарностью вспоминаю. Вроде всё это в обычной школе уже учил. Но теперь все по-другому. Причём лекции более чем интересные.
Последние пять дней обучения – каждый день контрольные и сочинение. Оценки и разбор. Причём, детальный и по делу.

Часть II. Нам было весело
Глава I. Экзамены? Это легко!

ЕГЭ тогда не было. Желаешь поступить в высшее учебное заведение, милости просим. Сдаёшь документы, экзамены, и добро пожаловать. Конечно, оценки в аттестате тоже кое-что значат, но это вторично.
Это потом уже, когда мы поступили в Высшую Школу КГБ СССР и переехали в Дом на Белорусском, нам сказали, что по факту средний конкурс на поступление у нас, в ВКШ КГБ СССР, с учётом всех составляющих, вышел 136 человек на место. Сможете себе сейчас это представить?
Лично Я и сейчас не смогу. И через пять лет учебы, по разным причинам, школу КГБ закончат менее половины из тех, что поступят. Об этом мы тогда тоже еще не думали. Незачем. Да и некогда.
Думали мы вначале о том, чтобы допустили к экзаменам. И потому учились, учились и учились, как это завещал тот, кого Вы и сами знаете. Если конечно не забыли. Я имею в виду В.И. Ленина. Ему этот лозунг приписывается.
Два месяца учебы прошли как один день. Следовало сдать всего четыре экзамена:
- Русский язык и литература – сочинение.
- Русский язык и литература – устно.
- Иностранный язык.
- История СССР.
Пять дней подготовки к экзамену. День на экзамен. День – подведение итогов и объявление оценок. И так, четыре раза подряд.
Готовишься, сдаёшь.
Готовишься, сдаёшь.
Готовишься, сдаёшь.
Готовишься, сдаёшь.
Если по-честному, то ничего особо сложного. Главное, подойти к экзамену творчески.
Набор тем сочинений, если поразмыслить, то он ограничен. Потому я написал сочинение на пять. Правда, несколько схитрил. Но прокатило.
Нет! Никаких шпаргалок. С этим строго. Даже никто на эту тему не шутил. Предупредили, что это всё. Крест на поступлении. 24 часа на вылет.
Поэтому лично Я сочинение написал ещё на стадии подготовки несколько штук на разные темы. Их, написанные каждым сочинения, конечно разобрали по слогам и буквам с преподавателем. Сделаны были замечания. Исправлены ошибки. Указаны акценты для более полного раскрытия темы.
Повторил то, что писал до этого, при написании в другой раз, на другом занятии. Разобрали всё ещё раз. Ошибок не было. Замечания и рекомендации еще были. Повторил еще раз. Так набралось у меня пять базовых образцовых сочинений по разным темам.
И не ошибся. Попал в точку. В качестве темы сочинения можно было выбрать написание его так же и на свободную тему. Выбрал я на радостях тему сочинение про разведчиков. Она была типа свободной. Про Рихарда Зорге. По книге «Кио Кумицу. Совершенно секретно – при опасности сжечь» (1970) Юрия Королькова.
Книгу читал. Сочинение уже писал. Несколько раз. Его проверили. Ошибки исправил. Тему подкорректировал. Потом взял, и выучил это сочинение наизусть. Запомнил каждую точку и запятую. Поэтому за сочинение был теоретически спокоен.
Сел. Тема подошла. Написал. Проверил. Еще раз проверил. Сдал. Пошел ждать. На другой день получил пять. И понеслось.
Русский язык и литература, это еще проще. Хочешь пять, дополнительный вопрос экзаменаторов. Выбирают они из обязательного списка стихотворение наугад. Рассказываешь.  Потом одно по своему усмотрению, но не из списка, а произвольно. Снова пять.
Английский тоже не проблема. Тема выучена. Вопросы стандартные. Перевод письменный, текста – и того проще. Главное, сильно не умничать. Принимают те, для кого язык родной. И в прямом и переносном смысле этого слова. Но это издержки профессии, наверное. Правда, сказали, что произношение у меня своеобразное. Непонятно какое. Наверное, южное традиционное «Г» сказывалось. Но и здесь пронесло. И снова пять.
История - и вовсе легкий экзамен. Даты. События. Действующие герои лица. Суть событий. Последствия.
Так, что через 20 дней четыре раза по пять. Но я такой не один. Тройка – это редкость. Проходной бал известен. Но оказалось, что он разный на разные направления учебы и факультеты. На четыре года учебы один балл. На другие разные факультеты, баллы разные. Опять и снова нервотрёпка.
И вдруг, вводная:
- Согласно списка, срочно явиться в учебный класс.
Прибыли. Разместились. Ждём. Набралось нас человек 50 таких, которых пригласили. Пришел неизвестный нам генерал. В форме. С генеральскими погонами. Это было в диковину. Генерал - это редкость. Особенно в КГБ. Значит дело серьёзное и ответственное.
Он сообщил нам приятное известие:
- Вам товарищи предстоит сдать еще один экзамен. Географию. На подготовку три дня.
Тут же раздали учебники и пособия. Готовиться нужно было к экзамену самостоятельно. Три вопроса по билету. Один вопрос устно, какой придёт в голову группе экзаменаторов.
Заходили по одному. Во главе стола тот самый неизвестный нам генерал.
     Берёшь билет, и сразу отвечаешь. Времени на «подумать», только когда вопрос зачитываешь вслух. И вперёд. Оценку ставят сразу, при тебе.
Здесь тоже пять получил. На этом экзамене почти все на «отлично» ответили.
Не помню, кто какой слух пустил, но все остальные, кто такого экзамена не сдавал, смотрели на нас, тех, кто географию сдавал обморочно и как-то странно. Что-то их озадачивало и напрягало. Что-то было не так, так как было всё неожиданно. И для нас. И для окружающих.
- Как это так? Почему им еще один экзамен? А мы?
Секрет с пятым экзаменом потом разрешился. Примерно через месяц. Уже в первый день в Доме на Белорусском. Он, секрет этот, был прост до безобразия. Оказалось, что это разведка, или как тогда - Первое Главное Управление КГБ СССР. Она, или оно, это и придумали. Порешили еще одно препятствие и отбор дополнительный исключительно для себя провести.
Теперь все ждали решения мандатной комиссии. Вот это было самым тревожным. Делать теперь было нечего. Все просто ждали. Умно рассуждали. Но никто, ничего не знал наперед.
Казарменную дисциплину никто не отменял. Просто сидели в пустых классах и болтали просто так.
Так прошли три дня. На четвертый день началось. Закрутилось колесо следующего уровня.

Глава II. Мандатный фильтр как Колесо Сансары

Очередь - это то еще наследие социализма. Кто не стоял в советской очереди, тому трудно будет представить описываемое событие воочию.
Однако в этот раз это была особая очередь. И по существу, и по содержанию, и по своему виду со стороны.
В главном трехэтажном здании в Лесу заседала мандатная комиссии КГБ СССР. Она сидела в огромном зале за накрытом красным кумачём, длинным столом. На стульях сидело полтора десятка или даже полторы дюжины начальников и ветеранов с медалями.
В зал пускали по одному. Дверь открывалась. Из зала выходил один. За ним выходил офицер, который сопровождал вышедшего из зала в другую комнату и тут же возвращался обратно, и другой - со списком в руках. Он снова и снова зачитывал звание и фамилию очередного претендента на поступление.
Самым примечательным и запоминающимся в этом действе была очередь людей в разнообразной форме советской армии и флота. Очередь шла длинной змеёй от двустворчатой, белой деревянной двери в зал. Обратно по коридору до центральной лестницы. Затем по лестнице она шла вниз, со второго этажа на первый. Выходила на улицу. Далее шла по плацу. И хвост этой змеи удалялся далеко в лес.
Такой порядок в очереди лично Я видел в своей жизни еще только три раза. Все три подобных моих опыта стояния в такой очереди были связаны с Мавзолеем Владимира Ильича Ленина.
Первый раз, когда я был еще маленьким и с мамой ездил в Москву к дяде Коле и тёте Нине. Дядя Коля был танкистом. Горел в танке. Награждён двумя орденами Славы, и считал, что единственная решающая сила на поле боя, это танк. Мы все - Я, мама, дядя Коля и тётя Нина - пошли на Красную Площадь, и там состоялось моё первое знакомство с очередью в Мавзолей В.И. Ленина.
Второй раз это было после того, как я поступил в Высшую Школу КГБ СССР. Там тоже стояли в очереди. Но специальной. Двигалась она быстро. Чужих не было. Площадь оцепили. Были все свои.
Третий раз - это уже когда там же, на Красной Площади, нам вручали дипломы и погоны лейтенантов. Там тоже был порядок. Как обычно, порядок в виде организованной очереди. Традиционный, в общем, порядок. Привычный. Всё, как положено.
Очередь в эту мандатную комиссию в Доме в лесу была чем-то по своему внешнему виду схожа только с  очередью в Мавзолей. Тот же строгий порядок и дисциплина. И главное, ответственность момента. Только двигалась очередь очень и очень медленно. Запускали по одному. И потому продвигалась она последовательно, рывками, максимум на метр за один раз.
Кто знаком с работой старинный часов с маятником и гирями, тот меня поймёт, как двигалась эта очередь.
Раз!
Провернулось колесо с острыми зубьями.
Раз!
И еще один шажок.
И ещё.
Только очень всё медленно.
И всё же - это было не колесо времени, а колесо Сансары. Колесо судьбы. Всех нас отцы-наставники и командиры выстроили друг за другом, по фамилиям, согласно таинственных списков, нам неведомых.
Первым поставили тех, кого мы еще не знали. Оказалось, что это так называемый рабфак. Ребята, которые учились целый год до нас в Москве. Они шли первыми. Их было много. Они и появились только перед мандатной комиссией, рано утром. И вначале бродили по лесу, как неприкаянные. Пока не началось.
Их приняли всех. Для них это была чистая формальность. Но шанс пролететь мимо был и у них. Парочка так и сделала. Почему? Не знаю.
Я оказался в очереди прямо перед дверью в здание лесного штаба. После рабфаковцев шли суперотличники. Те, что имели не только пятерки на экзаменах в лесу, но и аттестаты со всеми пятерками. И даже по поведению. С медалями. Золотыми и серебряными.
Потом целевики. Кто такие, не знаю, но, наверное, с заслугами. Ордена, медали, папы там. В общем, нужные люди.
Ну и потом мы. В порядке списка выстроенные друг за другом.
Поговаривали, что на наш факультет возьмут 117 человек. Оказалось потом, что взяли 136. Но очередь была общей. На все факультеты. На всю дюжину номеров.
Через пару часов пришел мой черед. Зашел. Представился. Стою посередине зала, перед комиссией. Рядом с основным еще один столик со стопками папок личных дел. Из-за этого столика встаёт офицер. Берёт папку сверху, очередную, которая исключительно про меня информацию содержит. Докладывает комиссии:
- Кто Я?
- Откуда?
- Кто рекомендовал?
- Кто поручился?
- Как сдал экзамены?
- Партийная характеристика, так как кандидат в партию.
И своё предложение кадровик из центрального аппарата КГБ СССР вносит:
- Предлагаю, принять в Высшую школу КГБ СССР.
Смотрю, полковник мне знакомый, который Григорий Иванович Бояринов, мне помигивает. Думаю, что это к добру. Кто тут еще из своих? Из ВДВ? Больше никого и не видно.
Как оказалось потом, это я поспешил с выводами. Там еще и ветераны были, которые в тыл к немцам прыгали. Но как сразу определишь? Не в тельняшках же они были на комиссии?
Рекомендовали меня принять и определили непонятно куда. То ли в разведку, то ли в контрразведку. Нас, как выяснилось потом, таких 32 человека оказалось. Но для начала всех, таких как Я, определили на факультет разведки. Потом пару раз еще перетасовали. То в разведку, то в контрразведку. По другому критерию, оказывается, движение это было. Но вся разведка, как я узнал потом, пятым экзаменом географию сдавала.
Тут же и поздравили меня с зачислением в Высшую, Краснознамённую Школу КГБ СССР, имени Феликса Эдмундовича Дзержинского. Председательствующий генерал поздравил. И отправили меня ждать дальнейших указаний. В зал запустили следующего.
Тех, кто выходил из зала, сразу же сопровождающий офицер отводил в другую комнату в конце коридора Лесного дома, подводил к нашим будущим командирам и нашему будущему начальнику курса. Тут же уходил за другим поступившим.
Ты снова представляешься. Твой новый начальник говорит, куда теперь тебе идти. К кому обратиться. Вернее, еще проще. Просто говорили, кому, куда и в какой домик и с каким номером идти, и ждать либо в классе, либо перед домиком покурить, но далеко не расходиться. Сказали, что можем теперь знакомиться друг с другом.
- Вам  теперь, - сказали, - надолго быть вместе.
Кстати, мандатную комиссию после рабфаковцев прошли тоже не все. Один или два сразу не прошли. Один точно не прошел потому, что когда сказали на какой он факультет идёт, он сразу же возразил, что туда не хочет, а хочет только туда, куда ему нужно.
Ему сказали спасибо за принципиальность и честность. И прямо там - на комиссии - отказали в приёме. А после, сопроводив за вещами, тут же отправили из леса, нам остальным уже неведомо куда.
Еще один прямо там на комиссии сказал, что он вообще не туда попал. И учиться здесь не желает. Ему и дома, в Москве, на гражданке хорошо. Его просьбу тоже уважили. Сказали спасибо и тоже отправили домой.
Однако обидно было и тем, которые оказались в последней трети очереди. В один момент очередь остановилась совсем. Комиссия посовещалась немного, и впустили еще трёх человек. Им, троим только, и повезло. Их взяли. Остальным сказали построиться перед Лесным домом.
- Я эту процедуру откуда знаю? – спросите.
Все просто. Пришел я в учебный домик со своим номером. Там классы со своими внутренними номерами. Номера на углу домиков и на дверях классов на белых листках бумаги краской были написаны и прикреплены обычными железными кнопками.
Меня определили в третий домик, в четвёртый класс. Там Я был вторым, после Серёги Орлова. Как только третий пришел, Женя в морской форме (контр-адмирал сейчас), нас тут же обратно в штаб отправили помогать всяко-разно и на подхвате, на смену другим, которые уже пару часов там помогали, из числа первых зачисленных.
Вот эту всю процедуру мне и посчастливилось потому лично и воочию и увидеть со стороны и изнутри процесса. Пока на мандатку в очереди стоял, и пока по штабу носился со всякими разными поручениями.
Тех, кому в этот раз не повезло, по-разному распределили. Одних на рабфак определили. Чтобы подучились немного и второй раз попробовали поступить, через внутренние экзамены. Некоторые, оказывается, уехали в Питер (Ленинград по-тогдашнему), в Минск и еще кое-куда. Оказалось, что учебные заведения в КГБ СССР были разными. Но я и сейчас не знаю, чему там учили и кого готовили.
Весь оставшийся день ушел на то, чтобы сформировать команды, переселиться по-новому и разместиться в домиках по-другому.
На ужин уже пошли все в новом строю. По подгруппам. Группам. Курсу. Факультету. В каждой подгруппе 8 человек. 4-5 подгрупп – группа. Полдюжины групп – курс. И так далее.
Сразу же и командиров подгрупп и групп определили. Сверху командиры назначили. И на всех нас - всего два офицера. Начальник курса, и его заместитель по политической части. И это всё.
В классах и столовой сразу же и перезнакомились. Наперед. На пять лет вперёд. После ужина свободное время. Командиры уехали. Нас предоставили самим себе.
Так как командиры уезжали, то на вечернем построении объявили нам, что всё новое начнётся завтра. Но оказалось, что до завтра нужно еще дожить…

Глава III. Вылазка

Всегда есть те, у кого есть глупые идеи. Особенно когда новый коллектив, и ни одного начальника. Идея была простая. До безобразия и банальности. Если мы поступили, то значит, по русской национальной традиции, следует это дело и отметить.
Сказано. Сделано.
Коллегиально, как это и принято в КГБ, порешили, что нужно идти за забор. Мы - это те, что уже третий месяца живём за высоким зелёным забором и колючей проволокой в лесу.
Выяснилось от новых товарищей, что за забором есть другая жизнь. Мы конечно догадывались. Но времени не было этим заняться. Зато теперь был повод. Два с половиной, три километра по лесу, и ты рядом с цивилизацией. Деньги были. Потому, скинулись. Определились, кто пойдёт.
Так само собой получилось, что идти предстояло мне. Причём, одному. Так было надёжней и безопасней. Остальные только прикрывают отход и обеспечивают возвращение.
Опыт таких походов у меня уже был давний и большой. Это сейчас понимаю, что рисковал сильно. А тогда что? Привычно. Из ВДВ все-таки. Там этот опыт был богатым практически у всех. Опыт за чачей с сапогом от ОЗК бегать. Он как раз 10 литров вмещал. Рубль литр стоило. Как ночь, особенно после прыжков, когда деньги прямо в поле вручали за этот самый прыжок, значит, собирайся кто помоложе в поход.
Куда идти известно. К кому - тоже. Явки и пароли те же, и много ¬много  лет неизменны. Как и адреса, и действующие поставщики. Там ждут. Там нальют.
Главное, ни в части не попасться дежурному, ни за забором, где патрули занимались своей работой, а десантники в свою очередь отрабатывали свои навыки умения работать и решать задачи в особой обстановке. Если попался, то всё сам решай. Сам пошел. Сам достал. Сам и пить всё собирался.
Шмурдяк этот, бессарабский - это то ещё пойло, доложу я вам. Его много. Оно дешево. Есть в каждом доме. Все у нас в части на полном серьезе полагали, что в Болграде и румыны, и молдаване, и гагаузы, и болгары, и русские, и украинцы - абсолютно все - настаивали домашнее вино для крепости на извести и курином помёте. Это чтобы сразу с ног сносило.
Один раз пробовал. Алюминиевая кружка всего. Голова ясная. Ноги как чужие. Но это всё одно лучше, чем тройной одеколон из булдыря, он же магазинчик. Тем более что после землетрясения он долго не работал.
Один у нас этот одеколон использовал с утра. Глоток сделает, и дышит, запах перегара тройным огурцом перебивает.
Отцы командиры с этим запахом тоже боролись. Двенадцать километров с оружием и снаряжением - и весь запах подозрительный как рукой снимет. Только запах пота и пыли придёт на смену и останется.
Это в ВДВ всё просто. В КГБ всё по-другому. Цена залёта - это новая жизнь и новый поворот в судьбе.
Только ведь сейчас понимаешь, какой это был риск. А тогда была эйфория. Тем более что объект в лесу был стратегическим. Находился он под усиленной охраной. И те, кто в радиусе нескольких километров от зелёного забора лесного объекта, были тоже в теме и куда надо всегда сигнализировали. Знали и кому, и как. Мобильников тогда только не было. С мобильностью передачи информации было сложно.
Мои новые одногруппники обеспечили прохождение колючки. Забор и вовсе не препятствие. Подбежал. Раз. И ты за оградой. Теперь быстро вперед. Туда и обратно. До цивилизации километра три или два с половиной. И обратно столько же. Магазин найти не сложно. Но ночь. Советские времена. Никто уже не работает. Зато в СССР не было не решаемых вопросов.
Через группу молодёжи вышел на сторожа. Он принёс бутылку Советского Шампанского и коробку конфет. Как и заказывал. Всё аккуратно завернуто в местную газетку.
- Ты оттуда? – спрашивает меня сторож.
- Откуда? Оттуда?
- Ну, из лесу?
- А ты откуда знаешь?
- А тут все знают, что в лесу шпионы обитают.
- Правда?
- Ну да.
- Нет! Я просто в отпуск приехал. Видишь, десантник Я. Эмблемы, берет голубой, тельняшка.
- А! Ну да! Ну да! Чё надо будет, найдёшь. Запомнил? Я Николай, – протянул руку. - Завсегда помогу. И не боись. Никому не расскажу. Я тут практически всегда. Живу вон в том доме. Видишь, окно открыто на первом этаже? Найдёшь, если что надо.
Обратно следовало вернуться в то же самое место, откуда стартанул от забора. Вышел почти точно. Метрах в 20 от нужного места. Кто ночью в лесу бродил, тот поймёт, что можно было и промахнуться. Забор то на километры тянется. И везде практически одинаковый.
Отсутствовал я почти полтора часа. Дал условный сигнал. Получил отзыв. Всего несколько секунд, и всё. Забор преодолён,  колючка тоже.
Что там той бутылки шампанского на группу? Исключительно принципа ради. И плюс пол шоколадной конфеты на брата. Однако принцип соблюдён. Теперь всем должна была сопутствовать удача и успех.
И эта удача не заставила себя долго ждать.
После завтрака, когда еще нас не посетил начальник курса и его заместитель, наш курс построили на площадке. Главный в этой части леса, полковник Бояринов, стал нам разъяснять то, что он знает, что кто-то ходил за периметр ночью. Что ему это практически точно известно.  Но практически, и он даже догадывается, кто это был.
Что не попались - это хорошо. Что охрана промухала - это плохо. Но он разберётся. С охраной. Но самое главное:
- В следующий раз, - он подсказывал нам, - бутылку, коробку от конфет и газеты, в которые всё это было завернуто, следовало бы закопать в лесу. И так это сделать нужно, чтобы никто, ничего не нашел. А то, ишь, расслабились?
И добавил:
- Всё понятно?
- Так точно, - ответили мы хором.
- Вон и командиры ваши уже идут. Мне и без ваших ночных приключений дела есть. Но молодцы. В следующий раз поймаю, мало не покажется.

Командиры пришли не одни, а с капитаном первого ранга Леонидом Григорьевичем Александровым, который оказался заместителем начальника Школы КГБ.
С первого взгляда стало ясно, кто здесь, в Высшей Школе КГБ СССР, хозяин и начальник. Он был в чёрной морской форме и огромного роста. Разговаривал мало. Дважды не повторял.
Оказалось, что теперь нам следовало расстаться с привычной нам формой и переодеться всем в новое. Сапоги, ПШ, ремень, пилотка. И теперь мы все были связистами. Поголовно все.
В порядке исключения, морякам и десантникам разрешили оставить тельняшки. Морякам - по знакомству и из чувства солидарности. Десантникам - за компанию.
На это переодевание ушел весь день. Зато на другой по группам отправились фотографироваться на документы в Штаб Леса.
Теперь получалось, что наконец-то всё. Всё готово к тому, чтобы опять начинать сначала. Наступила пора преодолеть новую ступень в школе диверсантов. Очередную.
Срок обучения в этот раз был всего один месяц. Кто не пройдёт испытания, отправится домой. Хотя это уже входило в привычку. Состояние такой готовности входило в привычку.
Испытания оказались серьёзными. Уже на следующий день прошел отсев.

Глава IV. Отсев

Встали рано утром. Построились. Сделали зарядку. Умылись. Построились. Сходили на завтрак. Построились. Получили оружие. Выдали старые, видавшие виды автоматы Калашникова. АК-47 калибра 7.62 мм, с деревянными прикладами (давно такой в руках не держал, у нас в ВДВ давно уже были АК-74, калибра 5.45 со складывающимися прикладами) и противогазы. Построились.
Не знаю, как у других, а нашей группе предстоял кросс на 20 километров по лесу. Вводная:
- Двое по времени последних, бегут еще раз. Кто сойдёт с дистанции - домой.
Одна проблема. Сапоги, хоть и кожаные, но они новые. Зато тем, кто привык не к носкам, а к портянкам, это тоже не есть проблема. Если что не так, можно остановиться, перемотать и снова вперёд.
После службы в разведроте ВДВ, где нас прямо и открыто все свои называли «Рексами ВДВ», предстоящее испытание казалось простым и лёгким. Маршрут определён. Бежим через лес. В лесу указатели навешаны. Потеряться, конечно, можно, но сложно. Чтобы такое произошло, совсем дебилом нужно быть. Опять же, на промежуточных этапах стоят контролёры. Считают.
Построились. Побежали. В нашей группе в два с лишним десятка человек, и все друг друга уже знали. Но знакомство было пока шапочным. Как только поступили, сразу же всех перемешали по новой. Опять новые лица и новые люди. В этом составе мы преодолевали первое серьёзное препятствие.
Ничто не предвещало беды. До десятого километра.
Первые десять километров мы бежали компактно, и весело. Но потом началось. Отдельные товарищи стали отставать. Их стали покидать силы. Пришлось по привычке им помогать. Кое у кого (у тех, кому было хуже всего) вначале забрали автоматы. Потом сумки с противогазами. Потом их просто стали тащить за собой силой. Те, у кого было больше сил, к этому относились вполне терпимо. Мало ли какая причина. Может человек сегодня не в духе? Не в форме.
Помогало продвигаться вперёд и доброе слово товарища. Кто бывал в армии, знает волшебный лексикон сержанта и старшего товарища. Он и физически поможет в трудную минуту, и добрым словом поддержит. Простимулирует, так сказать.
Когда оставалось всего ничего, один из группы прямо на контрольном пункте остановился и сказал, что категорически не собирается бежать дальше. Пришлось вернуть ему его автомат, и сумку с противогазом. Времени на уговоры у нас не было. Нужно было догнать еще тех, кто в борьбе за первенство и лидерство в группе ушел далеко вперёд. Догнать их за оставшиеся пять километров особых проблем не было.
Прибежали. Отдышались. Построились. Разоружились. Привели себя в порядок. Покурили, кто курил. Стали ждать построения на обед.
Отказавшийся бежать появился примерно через пол часа. Сдал отдельно оружие. Противогаз. Пошел в домик. Собрал свои вещи. И, не попрощавшись, исчез. Больше мы его никогда не видели. И даже не вспоминали. Вначале пошли на обед. Потом новые дела затянули в свой круговорот.
Те двое, кто еле-еле добежал, но всё же пересёк финишную прямую, через неделю бегали еще. Оказалось, что и в других группах были отстающие. Но всё для них обошлось. Время им никто не устанавливал. Главное было, не сойти с дистанции. Они не сошли.
Были и в других группах, оказывается, отказавшиеся бежать. Их тоже больше никто и никогда не видел. Они даже не попали в Дом на Белорусском.
С таким подходом к делу я в последний раз сталкивался только на службе в ВДВ, когда тоже встречались отказники. Те, кто категорически отказался прыгать с парашютом. Бывало и такое. С вышки прыгали, а с самолёта - категорическое нет.
Хотя, положа руку на сердце, с вышки прыгать и сложнее и страшнее. Земля то рядом. Прыг, хлоп, и ты на земле. Ясно дело, что страшно.
Другое дело - с самолёта. А что? Земля далеко. Пока долетишь, много чего сделать можно. И неизведанного много. Чего бы не рискнуть? А если десантирование в группе, то там и вовсе рассуждать некогда. Времени всегда в обрез. Есть чем отвлечься. Пока всё, что положено делал, уже купол над головой. Пока до земли долетишь, и других дел навалом. Много, то есть. Развернуться по ветру. Постараться по горизонтали переместиться, чтобы поближе к цели быть. Автомат к бою привести. Открыть огонь, если такое дело предусмотрено. При приземлении снова автомат убрать. Чтобы по зубам не съездил при касании земли и при падении.
Кто с грузом, тому и вовсе дел невпроворот. Отвязать его. На стропе опустить вниз, чтобы рация или антенна первыми земли коснулись, и следить, чтобы на них самому не сесть.
Но закон подлости и в ВДВ существует. Если посреди озера есть маленький остров. На острове одно единственное дерево. Дерево это - акация. Колючки у него с две ладони. Обязательно будет одно и то же. Не было такого, чтобы при массовом учебном десантировании на воду, кто-нибудь на него, на дерево это на острове, не сел, накрыв его куполом. Хорошо, если только парашют на списание. А если сам? Тогда точно - мало не покажется.
Но чтобы кто-то сходил с дистанции - такого не было. На руках несли, но до финиша всегда доходили.
А здесь, просто отказ. Личный выбор. Принятое решение:
– Мне это не надо!
– Ну не надо, так не надо. Спасибо! До свидания!
Никто и никогда даже и не прощался ни с кем даже. Нет, значит всё.
Зато через день поехали на полигон. Из своего леса поехали в другой лес. Там, в другом лесу был другой полигон. Уже с препятствиями.
Начиналось всё с парашютной вышки. Прицепили подвесную. Пристегнули, и вперед. Думать некогда. Прыгали только не с парашютом, а на подвесной по проводам вперёд и вниз скользили.
Потом и сразу длинная полоса препятствий. То заборы. То лабиринты под землёй. То брёвна на высоте двух метров. То яма с водой. Вода – условно, конечно. Грязь это, а не вода. Потом под колючей проволокой ползком.
Причём требуется спешить. Полосу хоть и первый раз видишь, но сворачивать некуда. Всё время вперёд. Не ошибёшься. А сзади могут догнать. Это не хорошо. И ты догоняешь начавшего до тебя. Обходишь.
Потом команды всякие поступают. По окопам гранатой огонь! Берёшь муляж, кидаешь. Стараешься попасть. Потом другой гранатой по танку. Хорошо, хоть танк стоит. И учебные гранаты на рубеже открытия огня заранее разложены.
Потом на ходу стреляешь холостыми. Обозначаешь поражение цели, и снова бегом вперёд. Всё горит, взрывается, дымит, полыхает огнём. Покрышки те же горят греческим ярким неугасимым пламенем с чёрным дымом.
Принимающая сторона старается, как может. Им самим интересно. Палят по-над нашими головами холостыми. Взрывпакеты нам подбрасывают по-товарищески. Под ноги стараются.
Но всё по-доброму. Подбадривают. Улюлюкают, кто как может. Веселятся они, одним словом.
Метров 500 всего полоса эта в один конец, но с препятствиями незнакомыми. Зато интересно.
Бежали до металлического ангара. Метров за 50 до ангара команда:
– Газы!
Немедленно одет противогаз. ОЗК опять же тоже одет. Прорезиненный ОЗК (общевойсковой защитный комплект) с собой на поясе в сумке. Теперь совсем в чёрном дыму бежишь. В ОЗК и противогазе. Ближайшая цель, дверь в металлический ангар.
Перед ангаром встречает некто, тоже в ОЗК и противогазе. Путь указывает в ангар жестом. Милости просим, типа. Открываешь дверь, и бегом в другой конец ангара. Там другая дверь. На выходе табличка горит. Другой человек на выходе стоит. Тоже в ОЗК и противогазе. Руками дальнейшее направление движения показывает.
Отбежал от ангара подальше. До пункта дезактивации. Тебя из шлангов поливают. Опять веселятся поливальщики. У них свои нормативы отрабатываются. После этого всё это прорезиненное добро снимаешь с себя. Противогаз тоже снимаешь. Дышишь свежим воздухом и все обратно в сумки на поясе укладываешь, как получится.
Снова автомат в руки, на ремень через себя, и теперь бегом на исходную. Туда, где начиналось это удовольствие.
- В чём здесь был подвох? – спросите. - Где элементы отбора и отсева?
В этом ангаре, вероятно. В ангаре был настоящий слезоточивый газ. Если в противогазе, то ничего страшного. Ничего не будет. Безвредное это препятствие. И легко преодолимое. Но, как всегда, найдётся самый умный.
Чтобы легче бежать, были люди образованные, которые снимали клапан, чтобы дышать напрямую. Визуально, всё в порядке. Но противогаз у него – бутафория. Всё! Он попал! Слёзы не остановить. На то он и газ слезоточивый. Хоть и мала концентрация. Безвредно практически. Но по шарам врежет. Мало не покажется. И это значит, на вылет намудрил. Теперь, спасибо! До свидания!
И попытка схитрить, задержать дыхание не поможет. Слишком ангар длинный. К этому рубежу подходишь уже весь вымотанный. На нервах. Как ты преодолеешь препятствие, если у тебя противогаз не в порядке? Никак.
И главное. Никаких шуток и поблажек. Всё более чем серьёзно. Жестокие игры на выживание. Подведешь всех по собственной глупости? Тогда, задание не выполнишь. И товарищей подставишь. Рисковать этим никто не будет. Лучше сразу расстаться с таким человеком. Он не прошел проверку.
Потом, больше, уже до зимы на втором курсе, подобных испытаний практически и не было. Но это - отдельный разговор.
В общем, уже через неделю, в каждой из групп поступивших на два, три человека стало меньше. Были и те, кто сам принял решение, что ошибся с выбором. Они думали, что будут учиться как в простом институте. Лекции, семинары, иностранные языки.
Да. Это всё будет. Но потом. Сначала жестокий отбор и настоящая школа диверсантов. Как взрывать и разминировать. Как искать схроны и создавать их в лесу. Как устраивать засады, и как искать диверсантов и бороться с ними.


Глава V. Рельсовая война, или День Терминатора
Эта глава, моим друзьям,
Олегу и Юре посвящается.
Они и сейчас в Альфе служат.
Везёт им.

Программа подготовки диверсантов КГБ СССР, ничего интересного, скажу я вам. Стандарт. Все, как и везде в КГБ. Высшая школа КГБ СССР, в этом деле тоже не исключение. Летний учебный период. Зимний учебный период. Вот и вся разница. Зато с утра и до вечера. И два раза в неделю занятия ночью. Это? наверное, чтобы по ночам дурные мысли в голову не лезли. И всё время спать хотелось.
Зато мы книжек не читали, газет и журналов тоже. Глаза берегли. Сил только на инструкции и наставления хватало. Хотя, сказать, что совсем ничего интересного не было, так это будет погрешить против истины. Было. Много чего было интересного.
Вот, например интересная дисциплина о том, как поезда под откос пускать. Особенно практические занятия в этом деле интересные.
Знаете ли Вы о том, что в принципе рельсы можно подорвать всего 60-100 граммами взрывчатки? Даже не слышали? Вот и хорошо. Это кстати, какой рельс, и кто это делать будет. Но во время войны были и такие мастера.
Вот пришло у нас время практических занятий. Для этого, прямо в лесу, когда-то давным-давно кем-то была проложена учебная железная дорога. Это чтобы учиться на практике, как заложить. Как отойти. Как работу товарища прикрыть от внезапного появления врага. Что потом делать с поездом, опять же отработать нужно.
Не все же поезда даже гипотетически слитки золота могут везти? Иногда и врагов и вражью технику по железной дороге возят. Значит, следует доделать начатое и камня на камне от врага не оставить.
      Отличный пример, кстати, есть рельсовой войны, которую вели партизаны во время Великой Отечественной Войны. Опыт предыдущего обучения в этом деле у меня уже был. То же самое мы и в разведроте ВДВ изучали, и отрабатывали. Потому я и вызвался показать, что и как делать. Как с врагом бороться нужно.

Такой эксперимент я уже однажды проделывал. Мы старый мост в Бессарабии, на реке Ялпуг для тренировок использовали. Там, помимо старого моста, столбов много из воды торчало. Мы на них тренировались опоры мостов взрывать.
Порешили не заниматься мелочевкой. Лень некоторым было по грязи лазить под мостом. Потому меня и моего товарища, то есть нас  двоих, и послали на примере моста показать своё практическое умение подрывать вражьи мосты.
Взяли мы ящик с тем, что в таких случаях положено. Запалы. Верёвки. Полезли  в воду. И всё, что у нас было, все к опорам самого моста и прикрепили. Подожгли и дёру.
Когда бабахнуло, то моста больше не было. Совсем не было. Больше в этом месте негде стало учиться минно-взрывному делу.
Естественно потом были разборки. Но обошлось. Это же ВДВ! Приказ был? Был! Инструктаж был? Был. Технику безопасности соблюдали? Соблюдали! Что так получилось, мы не виноваты. Сколько дали, столько и использовали.
Про то, что каждый должен был попробовать сам, по одной шашке заложить, о том речи не было. Вот сколько на роту дали – по штуке, по две на человеко-десантника – вот столько мы за раз и использовали. За всех и сразу. Это вам не пусковые установки с ракетами уничтожать. Там гранаты хватит. Но лучше тротилом. От гранаты далеко не убежишь.
Так, что не стало тогда больше старого моста через речку Ялпуг.
Говорят, что последний раз этот мост так далеко и высоко летал еще в самом начале войны. Когда наши отступали. Его потом немцы с румынами восстановили. А мы опять всё уничтожили. На будущее, наверное.
А что об этом деле командиры в городе узнали, так это только потому, что грохот взрыва они за 12 километров услышали. Громко мы тогда бабахнули.

Вот и в этот раз, был задан простой вопрос:
- Кто имеет опыт, и кто сможет?
Я вызвался. Снова инструктаж. Снова вопросы о технике безопасности. И снова приказ. Есть приказ, дело теперь за малым. Приказ нужно выполнять. Теперь только взрыватель был электрический, и провода следовало замаскировать в траве и землёй присыпать, чтобы враг не нашел.
Так, как всем в нашей школе диверсантов, как всегда, было лень и не интересно по одной шашке по очереди закапывать под рельсы, ползать на пузе по 50 метров туда и обратно с ящиком и проводами, все поделились со мной своими гипотетическими богатствами.    
       Прополз, как полагалось. Наблюдали все из окопа. Заложил. Замаскировал. Преподаватель сбегал, проверил, верно ли всё сделал? По инструкции ли? Похвалил.
- Молодец, – говорит.
Потом я кабель протянул до самого окопа, и замаскировал его. Снова преподаватель проверил.
- Хорошо! – говорит он.
Сбегал, установил запал. Вернулся в окоп, подключил провода и бабахнул, как только добро получил.
Оно как громыхнуло! Рельс потом метрах в 30 нашли вместе со шпалами. Нам то что? Мы  в безопасности. Мы в окопах с брёвнами в три наката и плитами сверху.
Правда, огонь холостыми по воображаемому врагу мы открыли не сразу, а чуть попозже. Так сильно грохнуло, что пришлось подождать, пока отголоски взрыва совсем иссякнут, и земля сыпаться с неба не перестанет.
И что же Вы думаете? На этом всё. Больше в этом лесу и этом месте никогда и никого не учили рельсовой войне. Так бабахнуло, что порешили больше этим делом и в этом лесу не заниматься. Рекомендовали найти место подальше от цивилизации. И не ближе чтобы, чем за 100 километров. От греха подальше.
Начальники, во главе с полковником Бояриновым быстро прибежали.  Построили. Посмотрели на нас. Григорий Иванович внимательно посмотрел на нас, и говорит:
- Травников! Твоя работа?
- Так точно!
- А ты в курсе, что на этом месте и на этом участке железной дороги и до войны, и во время, и потом, столько лет и столько людей знаменитых учились? Нет? А теперь что? Ты сколько заложил?
- Сколько было, столько и заложил.
- Всё ясно.
И уже к руководителю занятий:
- А ты куда смотрел?
- Да я и в мыслях не держал, что он всё потащит с собой и заложит, – отвечает. - Смотрю со стороны. Интересно было, как получится у него.
- Ладно, - говорит. - Занятия повторить. Но только теперь будете пеньки взрывать. Каждый по одному пеньку чтобы нашел и навыки отработал. И чтобы больше чем по одной шашке в руки не выдавать.
Я потом у Григрия Ивановича по случаю спросил, как это он сразу догадался, что это я был? Он мне и говорит:
- У Вас на курсе всего два десантника. Один – Товхелидзе. Он в наряде. И ты! Чего тут гадать? Ясно дело, что энтузиасты.
Мы потом, когда учились пластитом двери железные аккуратно так срезать, чтобы по минимум грохота было и пыли, преподаватель в счёт личной моральной компенсации, попросил меня только со стороны за этим процессом понаблюдать. Но если совсем серьёзно, то читатели вряд ли могут даже представить себе ту огневую мощь, с которой спецназ КГБ СССР мог и спецназ ФСБ РФ может обрушиться на врага.
Был я тут недавно на переподготовке офицеров запаса вместе с одним подразделением ЦСН ФСБ РФ, или группы «А». То есть Альфа. Засаду на БТР отрабатывали.
Когда атаковали, то его изнутри вообще разорвало, БТР этот. По нему армейские уже года три как работали. Мастерство своё и меткость свою оттачивали. То есть его вообще раздуло как шарик и разорвало. Он потом еще и горел долго. Хотя уже давно гореть не должен был. И так в нём все давно сгорело, что даже теоретически гореть могло.
И снова незадача. Сказали, чтобы мы больше на этом полигоне так не работали. Просили, только с пистолетами приезжать пострелять. Или другой полигон найти. Побольше.
Но это не мы виноваты. Это русское оружие такое мощное. Да и не болванками мы атаковали с гранатомётов, а настоящим оружием.
А это знаете, какая морока, мишенную группу каждый раз по-новой создавать? За триста метров мишенную обстановку организуешь из ящиков. И первым же выстрелом она в мелкие щепки. Совсем в труху. Что остальным делать? Где столько ящиков набрать? И главное, никто не промахивается.
Так, что максимализм в борьбе с врагом, это исключительно русская традиция. Что с врагом ещё делать? Был бы приказ Родины.

Вот и нас так в Высшей Школе КГБ СССР учили работать качественно и эффективно. Такие дни, «днями терминатора» называются. А во время учебы в Школе КГБ СССР, это просто была обыкновенная учёба в школе советских диверсантов.

Глава VI. Тропа следопытов

Если есть желание победить, то следует думать. Много думать. Думать за себя. Думать за своих товарищей. Думать за противника. Это как на охоте. Нужно знать повадки зверя и думать как он. Потом набраться терпения и ждать. Тогда зверь обязательно попадётся, и добыча будет вашей. И еще немного нужно везения, умений и навыков.
Учебная война - это как игра. Один день, одна группа охотится на другую. В другой раз, они охотятся за нами. Вот они, наши условные противники, получили задание пройти к заранее указанной точке скрытно и незаметно. У нас задача другая. Сделать нужно так, чтобы скрытно у них выполнить проход не получилось. И чтобы в пункт Б они не попали. Задачка на сообразительность. Потому, что путь противника пролегает из пункта А, в пункт Б. Но как пролегает? Как они пройдут? Где и как их перехватить?
Из средств противодействия у нас всего-то - сигнальная мина. Её следует установить так, чтобы противник её не обнаружил. И мало того, чтобы даже случайно не нашел, но нужно сделать так, чтобы устройство обязательно сработало.
Летнее раннее утро. Лесное озеро. Густой туман. Вдоль берега тропинка. Между лесом и тропинкой густая, высокая  трава. Время пять утра с минутами. Только ночь закончилась. Прохладно и сыро. Подмосковный лес, одним словом. И в него пора возвращаться.
Не успели. Есть! Со свистом и грохотом вылетает одна ракета, вторая, третья. Группа противника обнаружена. Мы победили. Враг не прошел.
Легкое задание. Мы за противника хорошенько подумали. И установили сигнальную мину на растяжке не на тропу, а рядом. В высокой траве.
Не ошиблись. Подумали так:
- Пойдут по тропе, обязательно оставят следы. По следам потом найдём и догоним, если что. Время будет. Но если пойдут по тропе, а там растяжка, то обязательно обнаружат. Снимут. И не отдадут. Скажут, что не нашли. Зачем нам такие заморочки? Мы будем искать. Враг-соперник потешаться.
Решили, что лучше поставить рядом с тропой. Между нею и лесом. Прямо в траве и по диагонали. Не ошиблись. Сработало. Один ноль в нашу пользу.
Вся учёба в Высшей Школе КГБ СССР на этих месячных летних продвинутых курсах диверсантов потом сильно пригодилась. Много-много лет спустя сидим с товарищем, пьём чай. Тогда уже на нас с товарищем охотились. Мы с ним проскользнули и сидим у знакомого лесника в гостях. Ждём, когда они нас ловить перестанут. Бесполезно ведь. Мы уже прошли. Мы уже в пункте Б.
     Сидим в сторожке. Огонь в печи горит. Греемся. Слышим, сигналка сработала. Потом другая. Третья. Такое впечатление, что они специально так идут нас искать, чтобы постоянно на сигнальные мины натыкаться и на том месте спотыкаться и палиться. К утру они устали, внимание притупилось. А мы их ждём, чтобы чаю горячего после бессонной ночи в лесу предложить. В порядке компенсации за наш выигрыш.
Но так бывает не всегда. Прятались мы в лесу в другой раз. Ждали, конечно, но надеялись, что к контрольному времени не успеют. Уверены были, что они, ни лагерь не найдут, ни скрытно не подберутся. Нашли. Подобрались. Мы и пошевелиться не успели. Оказалось, они дважды не поленились через соседние ущелья и горы пройти. Обошли они нас. А мы думали, поленятся ночью по лесу бродить и по скалам в дождь плутать. Не поленились. Они  с собой верёвки для этого брали. Предусмотрели наши хитрости и коварности.
Зато бывало и так, что обнаружили уже нас только тогда, когда кто-то случайно ночью наступил на подкравшегося к лагерю в лесу нашего. Случайность, однако. Не иначе. Часового мы обошли незаметно. А чего его коллега-противник выполз из палатки и полез в чащу, в сторону от тропинки - для всех сиё уму не постижимо и не предсказуемо. Ничья получается.
Он потом рассказывал, что специально наступил. Увидел мол. Подкрался. И наступил. Но мы ему не поверили. Цену своей проницательности набивает. Знаем мы это. Сами такие.
Но это только на учениях так всё ровно бывает. Товарищ в одном месте раз двадцать ходил. И ничего. Домой вернулся без единой царапины. Другой там же пошел и подорвался. Неудачно подорвался. Но это война. Там враг подл и коварен.
А пока, целый месяц нас в Высшей Школе КГБ СССР учили и гоняли до седьмого пота. Это чтобы случайностей никогда не было. Всё ради нашего везения в будущем. Но это всё во время учебы в школе диверсанта по программе месячной подготовки интересное на этом и заканчивается.
Всё остальное, рутина. Не для романов сюжет. Каждый день стрельба. Днём и ночью. Каждый день топография. Каждый день ориентирование. Каждый день лесные прогулки. Вся разница от туристов, что у нас еще и автоматы с собой, и другого всякого снаряжения в довесок. Еще ящики всякие. Чтобы более правдоподобно было, вместо боеприпасов в этих ящиках камни и песок для весу.
Зато свежим воздухом на природе надышались. Отдохнули в августовских турвоенпоходах по подмосковным лесам. Настоящий месячный курорт-санаторий. И питание отличное.
Хотя Джи Пи эСов тогда еще не было, и все координаты определялись по другим приборам - по картам, по луне и солнцу - экзамены и зачёты были лёгкими. На одном дыхании сдали. И на полигоне никто из автомата и пистолета не промахнулся.
Но время скоротечно. Особенно тогда, когда интересно.
В предпоследний день лета стали собираться в город. Сдали оружие. Сдали снаряжение. Но с преподавателями, лесными жителями, пока насовсем не прощались. Только до зимы расставались.
Нам так и сказали:
- Добро пожаловать зимой. Будем ждать.

Глава VII. Последний день лета

В августе 31 день. Это, наверное, специально так задумано. Как и в декабре. Дополнительный день, чтобы успеть приготовиться к чему-то новому.
Накануне, 30 августа, подведены итоги. Кросс пробежали за просто так. Всего пять километров. После обеда, вместо занятий в классах, раздача поощрений, указаний, рекомендаций и команда приступить к сборам своих вещей. Утром, в последний день лета отъезд в Москву. Куда именно едем, еще никто не знает. Но на то и служба, что абсолютно каждый уверен, что есть и куда ехать, и есть те, кто уже нас ждёт и всё приготовил.
Но рано утром 30 августа было и другое событие. Приехал заместитель начальника школы. Всех построили перед домиками. За несколько дней до этого, всем нам выдали удостоверения сотрудников КГБ СССР. Несмотря на то, что там было написано, что каждый из нас является всего лишь слушателем Высшей Школы КГБ СССР, это было полноценное удостоверение сотрудника самой могущественной спецслужбы в мире.
Полдня после этого был инструктаж. Когда можно показывать или предъявлять удостоверение. Кому можно показывать и предъявлять, кому нет.  Какие права и какие теперь у нас обязанности. Опять же ответственность. Теперь мы, самые что ни на есть  настоящие сотрудники КГБ СССР со всеми вытекающими отсюда последствиями. Теперь, если только нет какого особого задания и поручения, удостоверение сотрудника должно быть всегда при себе. Всегда с собой. Если только не поступит особого приказа.
Заодно, кстати, выдали и наши паспорта. В городе и везде крутитесь, как хотите. Обходитесь паспортом. Считайте, что «ксива» - это всего лишь пропуск куда положено. Удостоверение личности для своих. Если только не будет особого приказа. Тогда удостоверение сотрудника КГБ - это тоже оружие. Оно даёт множество прав и накладывает не меньшее количество обязанностей. Иногда она действует покруче пистолета.
- Помните, - сказали, - что теперь вы представляете КГБ СССР. Но и КГБ СССР с этого момента стоит за вашей спиной. Весь ее, организации, авторитет - есть подтверждение ваших полномочий. И будьте уверены в том, что в случае необходимости организация сумеет убедить в обратном.
Но предупредили, что и злоупотребление будет караться жесточайшим образом. Особый акцент сделали на том, что утеря личного удостоверения сотрудника КГБ СССР, есть ЧП для всей организации. Личная ответственность примерно такая же, как и при утере оружия или секретных документов. 
В тот день, когда нас построил заместитель начальника Высшей школы КГБ СССР рано утром, стало ясно, что никто шутить не собирается. Ответственность будет наступать незамедлительно. И это было тут же продемонстрировано.
После обыкновенной процедуры, сопровождавшей каждое построение при прибытии высокого начальства в любое воинское подразделении, капитан первого ранга Александров приказал:
- Всем проверить у себя наличие удостоверения сотрудника.
Затем, поступила его следующая команда:
- Тем, кто забыл и не имеет с собой удостоверения сотрудника КГБ СССР, выйти из строя!
Как строго ни инструктировали всех новоявленных сотрудников ЧК при выдаче удостоверений, из строя вышло пять человек.
Дискуссий и разборов полётов никаких особых не было:
- Каждому трое суток ареста! – прозвучала команда. Отбывать будете потом. В Москве. Командирам курсов доложить об исполнении. Сейчас немедленно и бегом в расположение. Вернуться с удостоверением в строй.
Так что в этот момент было один раз и навсегда всем нам было показано, что самое надёжное место хранения удостоверения сотрудника, это носить его с собой, когда положено.
Как только в строй вернулись посланные за своими документами, началась рутина, обычная для любого воинского коллектива. Что планируется делать? Кто в наряде? Кто куда послан или убыл по срочным делам? Мы стоим, командиры решают. Под конец рутины, традиционные команды:
- Равняйсь. Смирно. Вольно. Разойдись.
«Всё!» - думаем. – «Перекурим, построимся через десять минут, и строем на завтрак». Думаем, что обсудим тему дня: - «Не повезло же некоторым». Но все ошиблись. Не это была тема этого дня. Всё было в разы круче. Далеко разойтись не успели. Новая команда капраза:
- Строиться. Равняйсь! Смирно! Первая шеренга, два шага вперёд. Предъявить удостоверения к осмотру!
Как только все команды были выполнены, заместитель начальника школы пошел по рядам и лично проверил удостоверение сотрудника КГБ СССР у каждого.
У каждого, но не совсем. У двоих удостоверений не оказалось. Они просто схитрили, и решили, что пронесёт. Потому и не вышли из строя, когда была дана команда выйти тем, кто забыл взять удостоверение с собой. Не пронесло. И вот что произошло дальше.
Всё дальнейшее было настолько для всех неожиданным, что стало уроком для всех, на всё время нашей дальнейшей учебы и службы. После окончания проверки документов двое встали перед строем. Проверяющий отдал приказ, который был оформлен в этот же день:
- Слушатели Высшей Краснознамённой Школы КГБ СССР имени Феликса Эдмундовича Дзержинского, - далее прозвучали их звания и фамилии, - за нечестность, отчислены из школы.
Вот это был шок для всех. Всё. Шутки закончились.
Потом кстати, тем, кому дали по трое суток в тот день, так их и не отсидели. Вначале из-за занятости по учебе экзекуция откладывалась. Но о её неотвратимости постоянно напоминалось. После первого же полугодия за отличия в учёбе взыскание с них было снято.
Вот собственно и всё.
31 августа 1978 года, после обеда, на автобусах мы выехали в столицу нашей Родины – город-герой Москву.

Часть III. Дом на Белорусском
Глава I. Место для старта
С этого места сегодня стартуют черные Гелендвагены с выпускниками Академии ФСБ РФ. Шутка. 31 августа 1978 года мы приехали на улицу Мичуринский проспект, практически на гигантскую стройку Москвы.
КГБ СССР строил МУЦ. Московский учебный центр КГБ СССР. Почти напротив МУЦ по диагонали возводилась Олимпийская деревня. До Олимпиады-80 в Москве оставалось чуть меньше двух лет.
В то время еще никто в этом месте не учился. Успели построить только огромное общежитие в несколько этажей.
Условия для проживания были отличные. Настоящая гостиница. Думаю, что большинство поступивших в Высшую школу КГБ СССР у себя дома о таких комфортных условиях даже и не помышляли.
Подготовка шпионов и контрразведчиков начиналась с самого простого. С быта. Проживать предстояло в двухкомнатных номерах. Одна комната – шкаф, письменный стол для работы и две кровати. Другая – то же самое, но три кровати.
Комнаты выходили в просторную прихожую. В прихожей шкаф для верхней одежды и обуви, дверь в ванную. В ванной умывальник, душ, а у некоторых даже настоящая ванная, санузел. Большое зеркало. Теплая и горячая вода.
Из прихожей выход в широкий коридор с длинным ковром через все два крыла, в обе стороны от главной лестницы. На каждом этаже и у каждого крыла огромный холл с диванами, мягкими креслами, огромными окнами с занавесками и телевизором.
        На каждом крыле этажа свой дежурный. У него стол, сейф на всякий случай, лампа и телефон без кнопок. Либо он может позвонить дежурному, либо ему позвонят, если что нужно узнать. Дежурный, это чтобы чужие не шастали. Все своих знали в лицо.
В общем, если бы не красная лампа и звонок тревоги рядом с дежурным, то можно считать, что мы приехали проживать в стандартную советскую гостиницу звезды так на четыре.
Поселили нас вовсе не кто как хотел, а как было определено сверху. Просто зачитали список, кто с кем и в каком номере живёт, и каждому раздали ключи. Уходишь, ключи сдаёшь. Приходишь, берёшь. Главное, не забывай расписываться в журнале у дежурного по крылу.
Наш курс занял всё крыло.
Внизу, на первом этаже огромная столовая и буфет, которые работали с 6-00 и до 18-00 одна и с 6-00 и до 22-00 второй соответственно.
Чуть не забыл о самом главном. Только приехали, выдали стипендию. Первый курс получал по 95 рублей каждый. В советские времена инженер получал по 120. И по 120 рублей мы стали получать уже на третьем курсе.
С учетом того, что есть рабочая одежда, форма, а в столовых и буфете советские цены на всё, то жить можно было.
Правда, проезд по Москве для нас платный. Метро, троллейбус, автобус, электричка. Везде следовало платить. Даже когда в форме. Именно это и вызвало удивление у кассиров и контролёров. Тогда платили только офицеры и прапорщики. Другие военнослужащие нет. Но мы то - сотрудники КГБ, хотя и в форме курсантов связистов. Так что привлекали внимание. И денег с нас отказывались брать. Нет. И всё тут. Что МЫ? Армию свою содержать не сможем?
Я со своими коллегами по учебе и комнате решили жить по-Рахметовски. Сняли тут же двери со шкафа и разместили их на кроватях под матрасами. Чтобы на жестком спать. Хорошо хоть, гвоздей у нас под руками не оказалось.
В этой комнате мы прожили целых два года. Первые два года жили только в общежитии. Только на казарменном положении. С третьего курса можно было тем, кто был женат или женился, жить в городе с семьёй. А с четвёртого курса – хочешь, живи в общежитии, хочешь - снимай квартиру. Твоё личное дело.
В 22-00 построение и отбой. Но ясно дело никто спать не пошел. Кто в холе сидел, кто по комнатам. Но поговорить было о чём. И главная тема, что будет завтра?
Завтра первое сентября. Что нас ждёт?
Никто пока не знал. Все подозревали, что будет что-то новое. Интересное. Но новое превзошло все ожидания. Нас ждал дом на Белорусском. Мы уже знали, что будем учиться в этом доме. Хотя никто пока его и в глаза не видел. И никогда не бывал в нём.
Всё самое интересное обещало быть завтра.

Глава II. Первый день осени
Первый день осени, традиционно это первое сентября, день знаний, день начала занятий во всей стране. Нормальные люди идут в первый класс. Мы пошли на первый курс.
В 6-00 подъём. Построение. Маршрут следования весьма специфический. Через стройки и овраги на станцию электричек Очаково. На электричке до Киевского вокзала. Пересадка в метро. На метро до станции Белорусская. По эскалатору наверх. Через мост на Ленинский проспект.
И вот он - тот самый знаменитый Дом на Белорусском. Дом, в котором теперь предстояло провести пять лет. Однако это только тому, кому повезёт. Марафон на выживание продолжается. До финиша однозначно дойдут не все. И даже не половина. Но таковы правила игры.
Без десяти восемь построение на третьем этаже. Теперь это наше крыло. Здесь наши классы и аудитории. Но сейчас всем следовало пройти в актовый зал Школы.
Теперь пришло время узнать самую для нас страшную тайну. Тайну о том, кто, где и как будет учиться. Не прошло и четыре месяца, как я приехал в Москву.

Глава III. Китайский синдром
Китайский синдром, говорите?
Заинтриговал?
А Вы как хотели.
Лично Я, как и все остальные ждал этого дня и момента четыре месяца. Кое-кто пребывал в счастливом неведении и побольше. Год с лишним.
Оказалось, что теперь нас стало гораздо больше, и к нам на курс, как и на другие факультеты добавились те, кто не поступил в прошлом году, но теперь закончил рабфак, или курсы годичной подготовки на поступление в Высшую Школу КГБ СССР. Они вернулись из отпуска, аккурат, к первому сентября.
Теперь понятно стало, что будет с теми, кто не прошел по результатам экзаменов в этом году при поступлении. Но так, как они уже прошли тщательную проверку на местах, то зачем делать лишнюю работу. Проще было за год подготовить к экзаменам, если оказалось недостаточно на это двух месяцев. Оказалось, что КГБ кадрами не разбрасывается, и если уж ты прошел первичный отбор, и есть желание, то тебя обучат, научат, и подготовят.
Это только потом мы узнали, что первичный отбор в Школу был столь строг, что в конечном итоге среднеарифметически только один из 36 стал слушателем Высшей Школы КГБ СССР.
И это только из тех, кто уже знал, куда он точно будет поступать. А ведь отбор был еще до этого. И какой отбор. О-го-го был отбор.
Но сейчас я не об этом.
В Доме на Белорусском был огромный актовый зал для больших собраний, торжественных мероприятий, иных торжественных случаев и общих партийных и комсомольских собраний.
Вот такой случай и наступил.
В зале собралась часть первокурсников, которые будут учиться именно здесь и именно на одном из двух факультетов. Назовём их условно Восточным факультетом и факультетом Азии и Африки. Восточный факультет – это контрразведка. Факультет Азии и Африки - это разведка. Причём для факультета разведки – это первый набор. Такого еще в КГБ не было. Все им, поступившим, завидовали. 
Так как разведка всегда первая, с них и начали. Тем более, все нормальные люди сдавали по четыре экзамена, а мы пять. Мы сдавали еще и географию – что было неожиданно и внепланово. Но кто бы рассуждал? Время же на подготовку дали? Дали. Поступили? Поступили. Значит, так оно и должно было быть.
На трибуну вышли начальники. И генералы. Начальник Школы. Начальники факультетов. И естественно, партийное руководство.
Начальник факультета разведки, вообще классный был начальник. Самый либеральный в истории Высшей Школы КГБ СССР. И работы у него было пока мало. Всего один курс. Он за своих вообще всегда бился. Отстаивал каждого, если что не так. Понятно было, что он генерал условный. Нет. Генерал он настоящий. Только всю жизнь не в форме проходил. Потому и отношение ко всем у него было соответствующим. Только у них на факультете могло так быть, чтобы половина в форме, а половина в гражданке. Причём кто в костюме, а кто как получилось и во что горазд. И их генерал на эту пестроту и плюрализм в одежде вообще внимания не обращал. Он был как Ленин. Все время повторял. Учитесь, учитесь, учитесь. Повторял, как заклинание.
Как только представитель из центрального аппарата КГБ нас поздравил с поступлением, и начальник Школы вместе с гостями убыли работать по своим планам, на что всё про всё ушло минут максимум десять, и что нам особенно понравилось, началось другое священнодействие.
Для всех то, что теперь происходило, было полным сюрпризом. В том, что потом произошло, ни тогда, ни даже сейчас, по прошествии стольких лет, никому никакой логики обнаружить не удалось. Никакая аналитика не в помощь. Вероятно, это была судьба. Но уже и сейчас это тем более не важно.
Стали зачитывать список факультета разведки. Фамилия вам ни к чему. Они, как и имена, могли быть любыми. И даже документы могли быть подлинными. Не это важно и интересно.
Просто представьте себе картину. Начальник первого и пока единственного курса факультета разведки школы лично читает список:
- Звание, фамилия, группа, турецкий.
- Звание, фамилия, группа, фарси.
- Звание, фамилия, группа, арабский.
- Звание, фамилия, группа, тайский.
- Звание, фамилия, группа, хинди.
- Звание, фамилия, группа, суахили.
- Звание, фамилия, группа, кхмерский.
- Звание, фамилия, группа, лаосский.
- Звание, фамилия, группа, тагальский.
- Звание, фамилия, группа, кхмерский.
- Звание, фамилия, группа, бирманский.
- Звание, фамилия, группа, амхарский.
- Звание, фамилия, группа, банту.
- Звание, фамилия, группа, хауса.
- Звание, фамилия, группа, иврит.
- Звание, фамилия, группа, индонезийский.
Я даже не сразу и понял, что речь идёт про меня, так завораживающе звучали названия языков мира, которые теперь предстояло выучить за пять лет учебы и знать их в совершенстве.
Индонезийский, так индонезийский.
Но была странность. Дело в том, что мы, те, кто должен был учить индонезийский и японский, были до этого совершенно в другой компании. Разницы особой конечно нет. Но слово разведка звучит круто. Контрразведка - это конечно тоже ничего. Но несколько иной статус. Разведка в Школе, это, считай, те же что и в МГИМО или ИСАА МГУ учатся. Они потому так и общались между собой, и документы им соответствующие, когда надо выдавали, чтобы заранее друг с другом познакомились.   
Зато всё самое интересное началось потом. Факультет разведки сменил начальник первого курса Восточного факультета. И начал читать свой список и перечень.  И если  до этого всем было весело и непонятно, то теперь дальнейшее чтение стало совсем размеренным и без всяких там новаций. Это чтение напоминало неспешное течение реки Янцзы или Хуанхе в их устье, перед впадением в моря Мирового океана:
- Звание, фамилия, группа, китайский.
- Звание, фамилия, группа, китайский.
- Звание, фамилия, группа, китайский.
- Звание, фамилия, группа, китайский.
- Звание, фамилия, группа, китайский.
- Звание, фамилия, группа, китайский.
- Звание, фамилия, группа, китайский.
- Звание, фамилия, группа, китайский.
- Звание, фамилия, группа, китайский.
- Звание, фамилия, группа, китайский.
- Китайский…
- Китайский…
- Китайский…
Слово китайский повторялось и повторялось как оказалось более ста раз. Было ясно, кто у нас главный противник, или природный друг и соратник.
Не знаю, как у кого и где, но это был настоящий китайский синдром.
Правда и здесь не обошлось без приключений.
Монотонность звучащих званий, фамилий и волшебного слова китайский вдруг прервалось неожиданным заявлением с места:
- А я не хочу китайский учить!
Повисла некая немая пауза и все увидели явное удивление на грани растерянности на лице зачитывавшего судьбоносный список  распределения языков.
От удивления глашатай будущего и распорядитель судеб растерянно опустил руки и с просьбой на уровне мольбы о помощи повернул голову к президиуму, который и сам в свою очередь не сразу понял, что произошло.
Начальник восточного факультета пришел в себя первым:
- Фамилия?
Услышав звание и фамилию, удивлённо спросил:
- А какой язык Вы бы хотели учить?
- Английский.
- Почему?
- А зачем мне китайский?
- Всё ясно. Не хотите, и не надо. Спасибо. До свидания. Вы отчислены. Покиньте помещение. Проводите товарища, - это генерал уже обратился к своему помощнику. - И чтобы я его больше не видел и не слышал! – добавил он, тихо, выдержанно, спокойно и без всяких эмоций.
И всё. Больше никто и никогда о нём, пожелавшим высказать своё желание учить английский, не слышал и его не видел. Наверное, уехал сразу домой.
Желающих отказаться от  изучения китайского языка больше тоже в этот день не было. Все вдруг прониклись важность выбора, сделанного кем-то за них.
Правда потом, бывали случаи, когда несмотря ни на какие старания, некоторым язык так и не дался. Как ни старались, не пошли иероглифы. Но их просто перевели учиться в другое здание, и на другой факультет. Юристы и следователи без знаний иностранных языков тоже были нужны.
Зато это происшествие хоть как-то оживило монотонность происходящего. Тем более, что список, содержащий в себе волшебное слово китайский, еще не был зачитан и на половину. Правда в конце его дополнили словами - корейский и вьетнамский. Но это была капля в китайском море.
После распределения вдруг стало понятно, что есть некая нестыковка. Японцы и индонезийцы были зачитаны в списках факультета разведки, но мы уже месяц обитали в составе, как оказалось, группы восточного факультета.
Всех, кроме индонезийцев, отправили в выделенные каждой группе классы. Кроме нас. С японцами почему-то всё порешали сразу.
Теперь нас семеро индонезийцев сидит в огромном актовом зале. В  президиуме на сцене, в гораздо большем количестве старших офицеров и генералов, идёт совещание о том, что с нами делать.
Минут через десять порешили оставить нас пока на Восточном факультете, но считать себя слушателями факультета разведки. Пока! Причём слово «пока» вселяло в нас уверенность в некое светлое будущее и некую избранность, которая всегда сочетается с неопределённостью и её дополняет.

Эта неопределённость продлилась почти пару месяцев. То нас переводили на другой факультет, то возвращали обратно. В итоге вернули к китайцам насовсем.
Не последнем аргументом в этом споре, как оказалось, был и вопрос о том, какая самая мощная и экономически влиятельная диаспора в Индонезии? Китайская? Вот пусть и привыкают к китайцам. Китайскую культуру и историю заодно поизучают. Пригодится. Заодно и японцы пусть тоже остаются на Восточном факультете.
Вот так, на ходу всё и решилось.
К слову о выборе языков, английский язык все равно учили. Только со второго курса. Но и там были свои особенности. Просто после усиленного изучения любого восточного языка, русский акцент в любом европейском языке как рукой снимет. Проверенно практикой.

Глава IV. Китайский синдром в реале
Попал Я на Восточный факультет Школы, где из 10 девять китайцы. Вернее те, кто учил китайский язык. И ни разу не пожалел. Хотя моя страна Индонезия и еще Малайзия, но ни разу не пожалел, что в обучении был китайский уклон.
Приехали однажды ребята с языковой практики. Те, что постарше. На год в то ли Сингапур, то ли в Макао, то ли в Гонконг, то ли на Тайвань с дипломатами ездили совершенствоваться в китайском языке и изучать культуры китайцев. Вот какой интересный случай рассказали. Из раздела национальной психологии это повествование. Хотя, наверное, это характерно для всей Юго-Восточной Азии.
Но вначале анекдот. Политический. Сейчас можно.
Тогда, в конце семидесятых, начале восьмидесятых он, анекдот этот,  был вообще сильно популярен. Как и джинсы. Говорят, что его даже Леониду Ильичу Брежневу рассказывали. Он заценил. Ветераны, они вообще юмор ценили и понимали. А у тех, кто за полсотню раз на Малую Землю под Новороссийском под огнём на торпедных катерах сходил, так с юмором и вовсе нормально было. Потому столько и свидетелей, и очевидцев нашлось у него, что с ним лично тогда пересекались. Туда с десантом. Обратно с ранеными. Пока самому челюсть не разворотило. Это вот почему он с такой дикцией был. Только стеснялся рассказывать.
Но вернусь к анекдоту.
Джинсы тогда должны были быть потёрты-потёрты. Мода тогда такая была. На потёртые джинсы.
Вот сидит Владимир Ильич Ленин на ступеньках Смольного и делом занят. В руках у вождя мировой революции большой кусок красного кирпича. Он им усердно и увлечённо трет брюки на бёдрах.
Подходит к нему Феликс Эдмундович Дзержинский, и спрашивает:
- Чем это Вы, Владимир Ильич заняты?
- Леви Страус должны быть Леви Страус, дорогой Феликс Эдмундович! - отвечает Ленин.
И продолжает свой труд.
Так вот. Возвращаюсь к вопросу об особенностях национальной психологии.
Вернувшись с языковой практики, один из изучавших в Школе китайский язык рассказал такой забавный случай.
В те далёкие от нас времена, настоящие джинсы стоили неимоверно дорого. Рублей так за 120. Целая классическая месячная зарплата инженера средней руки или МэНээСа (Младшего научного сотрудника). Дорого, в общем.
Однако иметь настоящие джинсы было весьма престижно и модно.  И не каждому по карману. Потому средств не жалели. Даже комсомольцы. Приобретали и доставали несмотря ни на что.
Если же повезло, то носили их до самого их конца и издыхания. Пока была возможность, и они не расползались совсем, то чем они были потёртее, тем это было моднее и тем больше было уверенности в аутентичности и тому, что это были настоящие, американские джинсы, а не какая-то там Индия или Венгрия с Польшей. О Турции тогда и речи пока не было.
С собственными джинсами так свыкались, что расстаться с ними не было никаких сил. Тем более, если джинсы оказывались в размер, то считай, что повезло три раза в одном.
Во-первых, сам факт того, что джинсы вообще есть.
Во-вторых, что это были настоящие джинсы знаменитого на весь мир производителя с настоящими брендами и заклёпками.
В-третьих, что джинсы оказывались впору и по размеру. Их не нужно было ушивать. Хотя на крайний случай допускалось их подшить, чтобы по длине подходили.
В общем, один из наших, привез с собой туда, за бугор, за границу свои любимые джинсы, которые могли в любой момент порваться и разлезться на обыкновенные тряпочки.
Привёз он их с целью приобрести за рубежом точно такие же. Чтобы и бренд тот же, и фасон по моде, и размер по фигуре.
Тут, ему, кто-то возьми и посоветуй пойти в торговые ряды на рынке и там, на месте и по дешёвке заказать точно такие же у китайских торговцев.
Он сходил. Договорился с торговцем-китайцем, чтобы ему достали и продали точно такие же джинсы, как его любимый образец. Чтобы размер был тем же, марка производителя та же. В общем, как было им сказано китайцу на чисто китайском языке:
- Точно такие же.
Сговорились в цене. Определились остановиться после торгов на трёх американских долларах. Что в рублях по ценам чёрного рынка было 18 рублей, а по курсу Центробанка и вовсе один рубль 86 копеек. Это являлось вполне приемлемым и выгодным.
Китаец пообещал решить вопрос быстро, и сказал, чтобы за покупкой пришел в 12-00 следующего дня. А еще попросил оставить образец, чтобы ничего не попутать. С неким сомнением за сохранность сокровища, наш товарищ согласился.
На следующий день приходит он за заказом. Китаец не обманул. Ровно в 12-00 ждал в своей лавке из картона. С улыбкой протягивает ему двое джинсов. Старые джинсы заказчика и новые джинсы, как заказывали.
Однако проблема. Какие из джинсов старые, а какие новые определить не представлялось возможным. Джинсы были абсолютно тождественны во всём. Не только в  дырках, потёртостях, разрывах. Но и в брендах, размерах,  заклёпках.
То есть то, что для нашего, советского человека и гражданина, понятие «точно такие же», это одно, а у китайца подразумевало все точно такое же во всём, но несколько иное. Такое же даже в деталях, а не только в наиболее важных  свойствах, и даже с учётом в степени изношенности.
А что? Мастерство и есть мастерство. Ведь их, джинсы эти, в ручную изготовили и довели до соответствующей кондиции в срок, и по-честному предоставили за ранее оговорённую плату.
Это и есть особенности китайского менталитета. Сказал точно такие же? Сказал. Просим!
Чтобы  хоть как-то компенсировать издержки и особенности нашего национального сознание, открою другую страшную тайну из советской реальности. Значительная часть этих самых настоящих американских джинсов шилась, как принято говорить, на Малой Арнаутской в Одессе.
И это истинная правда. Джинсовая ткань и нитки – контрабанда морем или через Грузию. Заклёпки и фурнитура из Турции и Италии. Восьмерка вручную. И никто одесский образец от подлинных американских джинсов ни при каких условиях не отличит. Наверное, даже ручное производство покруче по качеству будет, чем штатовская массовка. Но кто ж тогда на это внимание обращал?
Вернувшийся еще долго ходил и два одинаковых образа изношенных  джинсов показывал для подтверждения правдивости своего рассказа.
Так, что национальный менталитет, это явление, которое следует всегда учитывать.
Вот, к примеру, тот же торговец мелочовкой, но индонезиец. Хотите испортить ему настроение? Просто спросите, сколько стоит его вещь. И сразу, не торгуясь, дайте ему рупий столько, сколько он сказал. Всё! Нет ему больше в жизни счастья. Изведёт он себя на нет сожалением, что не назвал цифру побольше. Практически катастрофа для него, эта ошибка.

Глава V. Язык и курение
Вот вам занимательный вопрос:
- Как быстро выучить иностранный язык, или к вопросу о роли курения в изучении иностранных языков?
Как Вам такой подзаголовок? И ведь я не шучу. Я только расширяю перечень обязательных условий, необходимых для эффективного освоения любого иностранного языка.
Только, есть просьба. Прочитав этот текст, никому не рассказывайте этого. Не выдавайте секретов. Можете только пользоваться этим исключительно сами. Результат, безусловно, превзойдет ваши самые радужные предположения.
Так, главным составляющим положительного результата в изучении иностранных языков является, безусловно, время, затрачиваемое на ежедневное изучение и запоминание иностранных слов. Для тех, кто изучает иероглифы,  это еще и особенно важно для приобретения дополнительных знаний.
И так, переходим к деталям. Наш любимый вид транспорта на маршруте Дом на Белорусском – Очаково/МУЦ, вечером, и МУЦ/Очаково – Дом на Белорусском, утром, это обыкновенная электричка. Может на метро и автобусе быстрее будет. Но не так полезно. И вот почему. Перемещение на электричке, оказалось весьма полезным именно для изучения иностранных языков. Утром и вечером, по полчаса вполне комфортных условий передвижения. Пользуйся моментом. Сиди и учи свой иностранный язык.
Но учить язык следует по определённой методике. В этой методике изучения иностранных, и особенно восточных языков, курение тоже играет немаловажную роль. Причём, чем круче и дороже сигареты, тем лучше результат. Проверенно лично.
Дело вот в чём. Дело в том, что эффективного овладения восточными языками требуется достаточное количество пустых пачек из-под сигарет. И в принципе, для этого вовсе не обязательно курить самому. Достаточно просто достать у друзей, которые курят, ставшие им ненужные пустые пачки. И чем лучше и дороже сигареты, тем качественнее для них делают пачки.
И Мы старались. От каких только марок сигарет пачками небыли наполнены наши портфели. Откроешь такой портфель, и стороннему наблюдателю первое, что придёт в голову, что он имеет дело с заядлым и запасливым курильщиком. Или, минимум перед ним начинающий коллекционер пачек из-под сигарет, или даже самих сигарет в пачках. Со стороны то и не поймёшь.
Подумает так, и ошибётся. В эти пустые пачки у нас были сложены специально нарезанные и заранее заготовленные карточки из плотной бумаги. С одной стороны такой карточки написано иностранное слово, иероглиф, или выражение. С другой стороны – перевод слова, его значение и произношение иероглифа, перевод выражения, пословицы или поговорки. Некоторое количество карточек системно упаковано в пачки. Пачки подписаны или номерами, или названиями тем, в которых используются требуемые слова, иероглифы или выражения. Или то, что потребуется на следующий день на занятиях. В общем, содержится всё задание на дом.
Вот и весь секрет.
Садишься в электричку вечером, когда она наполовину пустая. Открываешь портфель. Достаёшь нужную пачку из-под сигарет. Из пачки извлекаешь заранее подготовленные карточки. И поочередно учишь слова. Вначале читаешь на языке. Потом вспоминаешь его значение. Проверяешь себя, перевернув карточку. Если не ошибся, то карточка возвращается в пачку. Ошибся? Долго думал? Карточка безжалостно возвращается в кругооборот. И так происходит до тех пор, пока все карточки не возвратятся в нужную пачку.
Затем, то же самое делаешь наоборот. Читаешь на карточке русское слово. Вспоминаешь иностранное. И всё идём по накатанному. Вспомнил? Карточку в пачку. Ошибся, замялся? Карточка идёт по новой  в кругооборот.
Вот и весь секрет. Как говорится, три в одном. Пока доехал до нужной остановки, слова с карточек из сигаретных пачек у тебя в голове. Утром можно повторить то же самое. Только выезжать следует пораньше. Иначе  стоя в проходе, много не выучишь.
С иероглифами конечно несколько посложнее. Их еще прописывать следует каждый день.  И по много роз. Но когда ты всё выучил по карточкам, то и эта часть изучения языка идёт легче и требует гораздо меньше времени.
Вот я и выдал вам секреты Высшей Школы КГБ СССР о методах  эффективного изучения иностранных языков.
В основе этого, конечно, лежит упорство и постоянство. И конечно знание определённых дополнительных секретов. Но это из рук в руки передаётся. Так, что пользуйтесь. Но только сами лично. И никому не рассказывайте постороннему.
Что интересно и поразительно. Два года регулярного передвижения по полчаса на электричке туда и обратно, и, вместо курения в тамбуре, использование пачек из-под сигарет не по назначению - и всё. Знание языка вам гарантированно обеспечено. Индонезийского – это точно.
Это конечно не всё. Но весьма важно. Заодно и память тренирует.

Глава VI. Первый, тот, кто из наших
Какой бы ты язык не изучал, без практики – грош цена твоим знаниям. Потому, после изучения основ языка, добро пожаловать на языковую практику. В среду с погружением. В том числе и с погружением в будущую оперативную работу.
Казалось бы, в чём проблема. Езжай и практикуйся. Но это сказать легко. Да и знания языка нужны специфические. Особенно, если у тебя особая профессия и китайский язык базовый.
В то время обстановка и отношения между СССР и Китаем были специфические. Идеологическими разногласиями это называлось.
Основы и у СССР и у КНР одни. Карл Маркс, Фридрих Энгельс, Владимир Ульянов (Ленин). Но у них Мао Цзедун, а у нас коллективное руководство.  Дело дошло до перестрелок. До столкновений на острове Даманский.
Конечно, если что было непонятного, то проще, наверное, было обсудить разногласия по телефону. Но это только на первый взгляд.  Это сейчас, что президент России, что китайские товарищи, по телефону решают вопросы. Тогда, в 70-х и 80-х, не так всё было. И со связью реально похуже. Гораздо проще было следит друг за другом и изучать обстановку, засылая друг другу нелегалов.
Они к нам. Мы к ним. Работа была такая.
Вот один из наших и попал на практику, поближе к границе СССР и Китая. Тем более что его давно ждали. Нужен был свой специалист с языком. Откуда на учёбы направляли, там и практику ему проходить. Чтобы потом время на вхождение в дело и обстановку не тратить.
Из этой практики наш товарищ не вернулся. Вернее вернулся. Награждённый Орденом Красной Звезды посмертно. Осталась жена и ребёнок. Пока мы учились, с каждой стипендии скидывались им ежемесячно. Что было после нас, Я не знаю.
Сегодня можно уже рассказать без подробностей, что тогда произошло. Разведка готовила к переходу через границу обученного и подготовленного, бывшего перебежчика в СССР, из числа настоящих китайцев. Обучение прошло успешно. Пришло ему,  подготовленному и обученному разведчику, время переходить на другую сторону. Накануне перехода, все действующие лица собрались на специальной квартире, в поселке, недалеко от границы.
Последний инструктаж перед заброской. Все сказано. Уточнено. Выдано оружие. Пистолет с глушителем. Всё абсолютно, как в фильмах про шпионов. Граница для перехода открыта. Пограничники указали проход и время. Установлен контроль за сопредельной стороной.
Перед выходом вся группа оперативников и прикрытия, вместе с нелегалом прилегли отдохнуть пару часов. И всё.
Утром из наших никто не проснулся. Кинулись искать исчезнувшего китайца. Произошло непонятное. Когда все уснули, китаец расстрелял группу спящих из пистолета с глушителем. В том числе и одного из наших практикантов. Затем попытался бежать в Китай.
Однако, это только условно, пограничники открыли границу. Чтобы оставить беспризорными рубежи Родины, да «ни в жисть».  Не те люди и не та служба. Просто так границу пройти уходящему оказалось невозможным.
Китайца погранцы погнали вообще в обратную сторону, в тайгу. Было изведено уйма патронов. Но беглеца живым взять не удалось. Нечего было стрелять в наших пограничников. Суровые они ребята. Хотя они точно не знали, и были не в курсе, что произошло. Но враг не ушел.
Вот так погиб наш товарищ. Но он не был первым и последним.
Из этого случая был и вывод сделан. Оружие выдавать в самый последний момент. Вот так и рождаются Уставы, Уставы, которые пишутся кровью.

Часть IV. Самый интересный предмет
Глава I. Магия цифр в КГБ
 В КГБ СССР, как и в математике, физике, всегда царила магия цифр и цифры правили белом. И дело не в том, что нам, разведчикам и контрразведчикам во время учебы в Доме на Белорусском, читали лекции для развития кругозора лучшие математики, физики, химики из Академии Наук СССР. Всякие директора научных институтов и сплошь лауреаты и герои труда в области космонавтики, самолёто- и ракето-, танко- и кораблестроения. Это чтобы мы в курсе всех новостей науки были первыми, а не узнавали всё из журнала Техника Молодёжи.
Были, конечно, академики и членкоры из Институтов Истории, Философии, Лингвистики, Востоковедения, Стран Азии и Африки, США и Канады и других. Примаков, например, время от времени лекции читал.
Но сейчас я про другое. Я про цифры.
В КГБ СССР всегда царила магия цифр. Их сложение, вычитание, смешение, и умножение. Наверное, это происходило из уважения к математике, и под влиянием криптографов и шифровальщиков.
Все учебные заведения КГБ СССР, кроме Высшей Школы КГБ, имели не название, а номер. Кабинеты и этажи постоянно меняли свои номера. Постоянно сменяли свои номера подразделения и направления. И что скрывалось за тем или иным номером в конкретный момент времени никто посторонний не знал и знать не мог. Сами путались.
А что говорить про бедных американцев и их церуршников? Представляете, каково им было шпионить? Сплошная путаница в цифрах и головах.
А что делать? Конспирация должна быть конспирацией. Куда в спецслужбах без неё?
У нас и факультеты все имели свои собственные номера. Кажется, крайним номером был номер семнадцать. Но точно не знал никто. Зато каждая, маломальская организация в КГБ, вернее все, кому было положено, имели ещё и номер воинской части. Это, наверное, для того, чтобы если что, было точно известен адрес, на который письма писать.
Магия цифр царила и на факультетах. Номер курса, это понятно. Но были еще номера групп, номера подгрупп.
Самый коварный вопрос со стороны, конечно, был о том, какие дисциплины изучались в Высшей школе КГБ СССР?
Но, как известно с древности, задающий мудрёные вопросы, получает мудрёные ответы. Или еще точнее, на любой дурацкий вопрос врага, всегда наготове есть дурацкий ответ. И потому, даже сейчас, нет ничего проще - дать правдивый ответ на этот сложный и коварный вопрос. Называй любую цифру, и не ошибёшься.
Дисциплины, подлежащие изучению согласно плана, кроме конечно истории КПСС, Научного коммунизма, Политэкономии и иностранных языков, все имели свой собственный номер. От единицы и до бесконечности в своей вариативности. Чтобы в итоге не переходить на трёхзначные цифры в ответе и в расписании занятий, некоторые учебные дисциплины имели ещё и дополнительные буквы. Буквы, до беспредельной бесконечности неведения расширяющие суть изучаемого предмета.
А Вы как хотели? Даже История КПСС имела свою закрытую часть, а про криминалистику или страноведение и говорить не приходится. Тем более, зачем указывать психиатрию, если и в ней не всё однозначно.  Психология и подавно, дисциплина многозначная. Вдруг полиграф придётся изучать, и отрабатывать умения и навыки введения его в заблуждение?
Так, что запутать врага в магии цифр, это дело благодарное и полезное. Главное, самому не запутаться.

Глава II. Как обмануть полиграф?
Вы сильно удивитесь, но нет ничего проще, чем обмануть полиграф. Полиграф – это детектор лжи. Штука эта научная. И потому безотказная. Как всем известно, наука требует точных и однозначных ответов. Вот вам и весь ответ на вопрос, как обмануть детектор лжи.
Полиграф, он что? Он ищет однозначного ответа. Откуда же в жизни взяться однозначности. Мир многополярен и многозначен. Запутаться легко. Легко запутаться самому, а значит легко запутать и полиграф. Потому, мыслите на детекторе лжи многозначно. Проявляйте неуверенность.
Кто Вам сказал, что дважды два четыре? Вы уверены в этом? Вот объясняю вам на пальцах. Вы загадали цифру от одного до девяти. Полиграф угадает. Он не может не угадать. У вас есть однозначный ответ. Это конечно огромный личный ваш секрет. Но! Детектор лжи с огромной вероятностью и точностью у вас его выведает.
Если  же ваша искомая цифра, есть величина производная от других цифр, которые вы держите в голове, но даже не пытаетесь получить результат от этого мысленного сложения? Что в таком случае прикажете делать полиграфу? Вы и сами-то еще в голове не выполнили столь сложного арифметического действия. А полиграф или детектор лжи - гаджет сложный. Куда ему такое выполнить?   Он же не калькулятор? Нет!
Вы, конечно, возразите, что так не честно. А кто сказал, что нужно быть честным? Кто сказал, что Вы будете играть не по своим, а по чужим правилам? Да никогда в жизни.
Или вот ещё для занимательности. Представьте себе, что вы идёте по улице и ищете нужный номер дома. Представили? Усложняем задачу. А если на улице сплошной туман. Много разглядите и увидите? Вот то-то же. Так что в борьбе с полиграфом побольше туману.
Конечно, если все эти поиски проводить в кромешной тьме, где, если что, можно и фонариком подсветить.  Ну, так и здесь туман подсобит.
Вообще-то эта страшная машина рассчитана в своём совершенстве на целом ряде принципов и законов физиологии и психологии. Он учитывает множество факторов, связанных с сердечной деятельность, дыханием, свойствами кожи, психологических реакций и связанных с психологией функциональных реакций организма.
Однако вот вам еще вопрос. Что Вы знаете о законе детерминизма в физиологии?
Подсказываю. Единовременно, человек может концентрировать своё внимание и мысль только на чём-то одном. Перескакивать мысленно с одного на другое внимание может. Но в единицу времени, все равно концентрация только на чём-то одном.
Вот для полиграфа незадача, что Вы о разном думаете. Вот и думайте о том, что Вас в дрожь бросает.
Нет. Конечно, разработчики детектора лжи, люди учёные. Они и это учли. И потому, не сопротивляйтесь. Говорите только правду. Она вам и поможет надурить глупую машину.
Вот простейший пример. Поймала шпиона контрразведка. Вопрос на полиграф:
- Вы шпион.
Пойманный честно отвечает, что нет. И он абсолютно прав. Отвечающий предельно честен. Это для задающих дурацкий вопрос про шпионов Вы - шпион. Для вас самих вы всего лишь разведчик.
Зато в этом деле есть одна важная тонкость, которую следует учитывать. На полиграфе работает профессионал. Детектор лжи, это всего лишь машина, инструмент. Пользование любой машиной и инструментом требует искусства.
Когда Вы имеете дело с искусством, то здесь всё несколько по-другому. Впрочем, разведка и контрразведка, это тоже искусство. Так, что всё по-честному.
Кстати, чтобы с помощью полиграфа выяснить что-либо, следует знать о чём спрашивать. Нужно правильно задавать вопросы. И здесь столько подводных камней и мелочей.
Однако, раз мы имеем дело с искусством, то лучший способ узнать с чем ты имеешь дело, это попробовать самому.
Скажу честно. Полиграф можно обмануть. Это даже не очень и сложно. Но это будет происходить до тех пор, пока лично тебя не изучат хорошо. Вот тогда и наступят проблемы у Вас, а не у детектора лжи, который всего лишь машина и эмоциям не подвержен. В отличии от Вас.
Но нет ничего невозможного.
Напоследок сюрприз. Есть такие люди, в отношении которых полиграф бесполезен. И искусство оператора бессильно. Но я не скажу, кто это. Сами узнайте. Это не секрет.

Глава III. Самый интересный предмет
Будете угадывать, и не угадаете.  В первый же день занятий у нас был учебный предмет, история Коммунистической Партии Советского Союза. И никто даже представить не мог, насколько этот предмет в конце 70-х годов оказался для нас, первокурсников интересным.
Даже если вы сегодня, по прошествии почти сорока лет думаете, что уже все знаете, то вас кто-то обманул. Чтобы вас огорчить и расстроить, я кое-что расскажу такое, что подготовит почву для того, чтобы поколебать в вас такую уверенность.
Как человек, еще в армии закончивший вечернюю партийную школу, которую просто обязан был заканчивать любой молодой коммунист, впрочем, как и мои товарищи по курсу, группе, факультету и школе, я был уверен, что мы уже все знаем. Ничего нового нам не расскажут.
Все ошиблись. Абсолютно все. И вот почему.
Как всегда, дьявол кроется в деталях. Так было дело и с историей РСДРП, ВКПБ, КПСС. Оказалось, что мы будем учить этот предмет на 70 процентов по-другому. По другим учебникам. По другим источникам. У других преподавателей, чем мы привыкли.
Нет. Общая канва предмета конечно была как и везде. Во всех учебных заведениях Советского Союза того времени. И даже учебники для высших учебных заведений Советского Союза были такими же. Этого было теперь недостаточно. Совсем недостаточно.
Почти всё, что мы изучали по этому предмету, в деталях, в источниках было совсем другим. Даже материалы Института Марксизма-Ленинизма, которые не находились в свободном доступе для большинства исследователей и ученых, те материалы, которые могли получить только избранные, и по специальному заданию партии, были  не полными, чтобы даже представить то, с чем нам предстояло иметь дело.
Оказалось, что основная часть материалов по истории КПСС в Высшей Школе КГБ СССР были даже не секретными. Это были материалы под грифом – «Совершенно Секретно»! Были и те материалы, материалы «особой важности», к которым и у нас даже допуска не было.
Приоткрою чуть завесу. Без раскрытия содержания.
Знаете ли Вы, что есть тома работ Владимира (Ульянова) Ленина, которые так и сохранили гриф «Совершенно секретно», и так и остались таковыми. Были такие тома и Иосифа Виссарионовича Джугашвили (Сталина).
Представляете. Вы изучаете историю с общеизвестными фактами. И вдруг читаете то, как это было на самом деле.
Потом были настоящие документы настоящих заседаний высшего руководства Партии. И не просто в режиме – вопрос-резолюция-исполняем-контролируем-подводим итоги-награждаем (наказываем). Нет. Важным были аргументы и обоснования принятия того или иного решения. А уж какое значение имели эти решения для жизни людей, страны, мира, это уже было общим местом. Ведь история не имеет сослагательного наклонения. Обратно время отсчитать уже нельзя. Ошибки не исправить.
К примеру, простой и общеизвестный факт. Затопление Черноморской эскадры в Новороссийской бухте 18 июня 1918 года. Когда в Новороссийск пришла телеграмма В.И. Ленина, о необходимости затопления Черноморского флота, часть боевых кораблей приняли решение уходить из Новороссийска.
Текст телеграммы был коротким: «Ввиду безвыходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно. Председатель СНК В. Ульянов (Ленин)».
Так вот флоту помог пойти на дно пуском своих торпед эсминец “Керчь”. Но и не это самое интересное. Самое интересное, это совершенно загадочное утверждение о том, что “положение безвыходное”, и доказано “высшими военными авторитетами”.
Требование вернуться в Севастополь выдвинули немцы. Но так ли боялись в Москве того, что боевые корабли достанутся немцам, проигрывающей стороне в Первой Мировой Войне? Не сегодня - завтра, долгожданное восстание в Германии. Мировой коммунизм зашагает дальше по планете. Разве это страшно?
Кто против, что корабли уйдут в Севастополь обратно? Правильно. Англия и Франция. Именно они боятся усиления Германии. Этим не до большевиков.
А еще, это реальное понимание того, что попади эти корабли в Крым, и все. Как в таких условиях победить в Гражданской войне? Ведь только один современнейший на то время линкор “ Свободная Россия”, который раньше назывался “Императрица Екатерина Великая” имел 12 пушек калибра 305 мм., которые могли стрелять почти на 20 километров, и в нём полные трюмы не израсходованных боеприпасов.
Короче. Причём тут Англия, Франция, Германия? Тут ставки выше и весомей. Здесь кто победит, тот и жив останется. И как тут победить, если пара кораблей во главе со “Свободной Россией” способны установить контроль над всем побережьем Черного моря? В таком деле рисковать нельзя. Можно и без головы остаться. Лучше уж без флота.
И ведь правда, вам интересно узнать, какие такие высшие военные авторитеты, и что и кому они доказали?
Это еще не все. Ведь были и другие важные действующие лица. Лев Троцкий, Никита Сергеевич, Лаврентий Берия, и еще много кого было. То, что писали они. И что писали про них. Всё в спецхране.
Это уже потом, в эру перестройки, при Горбачёве, кое-что из спецхранов стало доступно отдельным, отобранным некими силами личностям, в одночасье ставшим первооткрывателями истинной истории и великими историками и писателями. Но и им не все оказалось доступно. Только выборочно. Дозировано. По капле.
Повезло, не ленись. Иди в библиотеку, и читай. Все материалы к твоим услугам.
Тут и лекции в помощь, чтобы не плутать в океане информации. На семинарских занятиях можно и вопросы позадавать. И ответ получишь, но только не под запись.
Да и то, что под запись, всё в прошитую и печатью опечатанную с листами пронумерованными тетрадь. Тетрадь в специальный чемодан под роспись – сдал, принял, чемодан опечатал, отнёс в секретную часть. И сдал. До следующей лекции, семинара,
Или принесут этот чемоданчик с тетрадями специально, на время для самоподготовки, вместе с заказанными материалами, книгами, учебниками. И всё под роспись и без выноса из аудитории.
И это не самое интересное. Самое интересное, это материалы царской охранки. Все революционеры рано или поздно попадали под ее надзор. И тогда на всех велись дела. Засылались агенты и провокаторы.
Революционеры тоже не дремали. Интересная тема, например: «Борьба большевиков с агентурой царской охранки». Я именно по такой теме писал курсовую. Получилось. Поставили пять. Всё по первоисточникам. До сих пор не будут опубликовывать. Да и я содержание раскрывать не буду. Не пришло еще время. Предлагали потом даже диссертацию писать:
- Тема, - говорили, - у тебя интересная и перспективная. Легко и докторскую потом написать. И профессора получить.
Однако тогда и у меня другие интересы были.
И поверьте мне. Актуальность темы и сейчас процентов только на 10 раскрыта. Архивы, как и рукописи не горят. Факт. Еще есть архивы и материалы двадцатых годов, тридцатых, сороковых, пятидесятых, шестидесятых, семидесятых. В общем, в России всегда весело. Россия – это айсберг. На поверхности только вершина его видна.
Зато, теперь история смотрелась совершенно по-другому. Это как дно Байкала. Бесконечная бездна информации.

Глава IV. Гипноз в КГБ – это серьезно
- Учили ли в Доме на Белорусском искусству гипноза? – спросите Вы.
- Естественно! – отвечу я Вам.
Однако всей правды естественно не расскажу. Лишнее это дело. Тем более, что не у всех это и получалось. Но основы преподавали.
Чтобы Вам не скучно было читать про то, чему учили будущих разведчиков и контрразведчиков в высшей Школе КГБ СССР и про наши приключения, расскажу обо всём иносказательно.
Теория, это скучно. Вещь нужная, но муторная. Зато практика, это я вам скажу, увлекательно и занимательно. Друг на друге пробовали. Правда, получалось мало. Все подготовлены были специально, чтобы гипноз не действовал. Вначале отбор, потом тренинг. Все поголовно научились сопротивляться гипнозу. Мало ли чего. А то всякое рассказывают. Тем более, еще учиться сопротивляться полиграфу и их специалистам предстояло. Но это опять отдельный разговор.
Чтобы не выдавать военных тайн, расскажу про уроки одного моего хорошего и давнего знакомого.  Из профессионалов, но совершенно не из КГБ. Оказалось в практике гипноза в КГБ и у врачей много общего. Только задачи разные. Но в принципе все схоже.
Мой знакомый доктор-психотерапевт, Богдан Петрович Заремба, еще задолго до Алана Чумака и Анатолия Кашпировского, проводил публичные сеансы гипноза. Ездил летом по побережью Черного моря, и в санаториях и лагерях отдыха, за умеренную плату, чтобы скучно отдыхающим не было, выступал с чудесами гипноза, без последующего разоблачения этих самых чудес. И в самом деле. Зачем людей расстраивать.
Так вот, что он мне по знакомству рассказывал из своих секретов:
– Передо мной под сотню зрителей. Прошу их сцепить руки в замок. Говорю, что под моим воздействием руки будет невозможно расцепить по хлопку. И – хлоп в ладоши. Большинство сразу же и  расцепит руки. Но не все. Некоторые замешкают. Как бы силу воли им придётся применить, чтобы сделать по-своему. У некоторых ладони прямо как клеем скрепятся. Намертво. Это и есть ваш контингент. Вы выявили предварительно тех, кто для вас гипнабелен. Их следует запомнить. Запомнив, провести контрольный тест. Попросить вновь взять руки в замок. Сказать, что дотронусь, и руки намертво склеятся. И пока вновь не дотронусь, расцепить их не удастся. И о, чудо! В 90 процентах случаев так оно и будет. Из числа избранных следует выбрать человек семь. Теперь с ними можно работать. Можно попросить выйти на сцену.  Одна рука на затылок. Другая перед лицом. Человек сам начинает падать на спину. И так, один за другим. Практически все они окажутся в той или иной степени под гипнозом. Они будут теперь засыпать по мановению вашей руки. Выполнять простейшие команды помимо своей воли. Теперь берёте два стула, расставляете из в стороны, и на  их спинки кладете человека. Лицом вверх. Пятками на спинку одного стула. Затылком на спинку другого. Главное, чтобы вам верили и доверяли. Теперь чудеса вам гарантированы. Этот фокус будет доступен абсолютно с каждым. Теперь Вам все верят. Вернее, почти все. Все, так это не бывает. Всегда найдётся тот, кто всю свою волю и все свои силы вложит в то, чтобы не поддаться на ваши усилия, на ваш гипноз. Он будет сопротивляться со всех сил. И руки расцепит. И падать не будет. И в сон его не склонить. Так вот, высший пилотаж в том, что именно такой сопротивленец и есть ваш самый преданный будущий последователь. Выбрав такого сопротивленца и нонконформиста, Вы тоже демонстрируете ему и всем окружающим свои силы, разместив его между двумя спинками стульев. Как бы он не старался, но он тоже никуда не упадёт. Хотя это всего лишь физиология. Это сила скелетных мышц и положения тела. Однако дело сделано. Теперь он ваш. Теперь нет никого в этом круге лиц, кто бы более этого избранного был подвержен силе вашего гипноза и силе вашей воли.
Но это все на словах конечно так легко. На самом деле, это всё так сложно. Однако на то оно и учение, чтобы свет был. И чтобы с тьмой можно было бороться.
Если кто думает, что это всё некие выдумки, мифические действующие лица моего романа про шпионов, то хочу Вас разочаровать.  В качестве доказательства приведу историю с моим добрым знакомым, про которого я уже рассказал выше, доктором Заремба Б.П., безусловно обладающим даром гипноза. И даже имеющим на это дело соответствующие дипломы и признание коллег.
Одним из судов России, по делу  № 2-314/12, 05 марта 2012 года, было вынесено решение взыскать с ответчика  долг в размере 1 500 000 рублей, процентов 217 000 рублей и госпошлины в размере  16 789 рублей. . Всего – 1 717 800 рублей.
В кратком изложении дело представляется так. Некий гражданин занял у доктора  Богдана Петровича полтора миллиона рублей. И не отдал. Когда доктор попросил вернуть, отказался.
Вот какой аргумент ответчик и его адвокат выдвинули. Цитирую прямо из решения суда: «…может быть расписку он (ответчик – прим. Автора) написал и под воздействием Заремба, который как психотерапевт обладает даром гипноза» - см. Дело № 2-314/12.
Аргумент ответчика и его защитника «о гипнозе» не произвёл на судью никакого впечатления.  Деньги пришлось вернуть.
Так, что гипноз и дар гипноза, это одно. Жизнь - другое. Когда дело доходит до денег, это, наверное, вообще третье. В том числе и измерение.
Говорят, что цыгане и не такое умеют. Но это уже клинический случай и стечение обстоятельств. Тем более, что роман про шпионов, а не про мистику. Однако противостоять и этому учили в Высшей Школе КГБ СССР.
Вам вопрос:
- Позолоти ручку! Погадаю! – мягко, повелительно, требовательно и совершенно неожиданно обращается к вам цыганка.
Настолько неожиданно, что вы вздрагиваете. Получается, что Вас только что отвлекли от ваших мыслей и дум. Делать нечего. Нужно переключаться на чужую волну. На это и делается расчёт. Вам предлагаю играть по чужим правилам. Вам навязывают эти правила. Не соглашайтесь. Проиграете. Просто ответьте парадоксальным образом, неожиданным утверждением замысловатого  характера и с использованием  незнакомой и непонятной сразу для задающего вопрос предложение лексики и набором слов, понятий и категорий. Например:
- Не в этой жизни!
- Чего? – последует реакция удивленного человека, который получил непонятную для него, по сути, информацию.
На то, чтобы понять вообще, что Вы сказали, приглашавшему вас на сеанс гипноза и разводки, потребуется время и достаточно широкий личностный кругозор.
Далее всё как на рыбалке. Не подсёк сразу? Всё. Сорвалась рыбка.
В практической жизни, эти все знания гораздо полезнее не для того, чтобы влиять на окружающих и заставлять их делать то, что вам хочется.  Скорее наоборот. Эти все знания и навыки пригодятся, чтобы самому не подпасть под чужое влияние, под магию чужого гипноза.
Однажды познакомили меня с Анатолием Кашпировским. Знакомили по делу. Был общий интерес. Только стали разговаривать, он давай пытаться свои чары гипнотические на мне испытывать. Не знаю, что ему про меня рассказывали те, кто нас знакомил,  но я ему на все его ухищрения и пасы руками говорю:
- Заканчивай чепухой заниматься. Я тебя сам могу загипнотизировать.
Либо давай по делу, либо сейчас в лоб получишь.
Он бедный так испугался. И давай оправдываться:
- Да нет! Я не хотел. Меня не так поняли. Сейчас вернусь.
И пропал. Сбежал. Потом по всей Государственной Думе бегал, и рассказывал, что Я - Сатана и нечистая сила. Что за ним КГБ следит. И чары на него навевает, чтобы его чудодейственной силы лишить.
А я что? Я благодарен своим учителям в Высшей Школе КГБ СССР. Правильно учили. Пригодилось. И еще, наверное, пригодится.
Кстати, Жириновский, который Владимир Вольфович, Анатолия Кашпировского спокойно своей силой воли подавлял. Тот на него как кролик на удава всегда смотрел. Даже со стороны видно было, кто у кого под гипнозом находится.

Глава V. Практическая конспирация
КГБ, это в первую очередь конспирация. По любому. В любом деле. При любых обстоятельствах.
Если что пошло не так, то выкручивайся. Выкручивайся, как можешь. Если не можешь, то какой из тебя оперативный работник? Всё как в жизни. Всё должно быть по-настоящему. И минимум правдоподобно по максимуму.
Вот вам классический пример. В советские времена полно было всяких радиолюбителей. Народ интересовался радио и радиоделом. Конструировал. Изобретал. Собирал (в значении не коллекционировал, а именно собирал различные радиогаджеты любой длины волны). Радиодетали были дефицит. Зато в изобилии всякие учебники и журнальные рекомендации.
В общем, народ сильно интересовался. Мог любой приемник переформатировать на короткие волны, где вещали вражьи голоса. Мог радиопередатчик собрать на коленках. Азбуку Морзе изучал опять же. Антенны, например, все в стране на перечёт были. Про спутниковые антенны, интернет и компьютеры тогда все только слышали, но не видели. В отличие от нас. В Доме на Белорусском уже тогда это всё было. Правда только в одном специальном классе с особым допуском. Но всё же.
В общем, народ, как народ. И были в его среде многочисленные радиолюбители. Вот эти самые советские радиолюбители тоже перемещались по Москве и её пригородам на электричках. Причём, чем в электричке заняться, кроме как покурить в тамбуре и почитать литературу специального содержания? По радиоэлектронике, например?
Народ этот был крайне любознателен. Потому постоянно искал с кем подискутировать по любимой теме свободного досуга. Опять же, у кого еще поинтересоваться источниками дефицитных радиодеталей, кроме как не у нас, слушателей Высшей Школы КГБ СССР?
И вот незадача. Только мы, те, кто учился в Доме на Белорусском, разведка и контрразведка, а не наши технари и криптографы, они же «Биномы» и пользовались системно электричками. Утром и вечером. Семь дней в неделю.
Форма у нас, напомню внимательному читателю, была обычная, армейских курсантов, только с черными погонами и эмблемами связи. Конспирация так сказать. Со стороны - курсанты технических училищ. Связисты по любому.
И вот, как обычно и как всегда, найдётся один такой любознательный радиолюбитель,  которому «вынь да положь», но дай консультацию по радио делу.
И что делать? Почти все наши знают толк в китайском или ином восточном языке. Но чтобы в радиоделе разбираться, так это единицы.
Те в народе, кто давно по привычному маршруту на электричке перемещался, так те давно подозревали, что мы не те, за кого себя выдаём. Особенно впечатляло их, когда нас армейские патрули всячески избегали. И милиционеры шарахались. Некоторые, если перевыпившие, так те могли и вовсе на весь вагон военную тайну выдать:
- Ты, мол, чего к нему пристал? Не видишь, что это КГБ? Слепой, что ли?
Вот и приходилось выкручиваться, как получится. Отрабатывать, так сказать, навыки мирного сосуществования с разочарованным своим неведением радиолюбителем.
А так, в общем, народ наш в большинстве своем незлобивый. Главное, это на дурацкий и неведомый вопрос радиолюбителя-самоучки в ответ вежливо задать обязательно миролюбивый встречный вопрос:
- А что Вы читаете? Какая такая именно схема или формула Вам особенно непонятна?
В 90 процентах случаев, если внимательно и заинтересованно послушать этого любознательного радиолюбителя, то вдруг окажется, что он и сам с вашей помощью во всем разберётся и будет страшно благодарен Вам за это. За то, что помогли.
Так, что дело, наверное, не столько в конспирации, сколько в том, что мы учились находить из всякой безвыходной ситуации минимум два выхода. Один хороший. Другой, ещё лучше.

Глава VI. Приключения ядерного чемоданчика
Даже не знаю почему, но это ядерное устройство мы почему-то тоже называли в обиходе ядерным чемоданчиком.  Огромный ранец. Весом за 25 килограмм, в котором размещалась мощная ядерная мина.
Задача простая. Доставить устройство в нужное место, поближе к важному стратегическому объекту противника. Разместить. Замаскировать. Выставить время. И отходить. Чтобы уничтожить объект, на него даже проникать не нужно было.
Чтобы объект уничтожить, требовалось всего лишь подобраться к объекту поближе. Максимально, насколько позволяла его охрана близко. Пусть охрана сидит за колючей проволокой. Против такой атаки – любая охрана практически бесполезна.
Ну, или почти любая. Ведь охрана объекта, это не только вохровец с карабином, или солдат с автоматом и часовые по периметру с собаками. Вовсе нет. Охрана – это целая система.
Вот примерно такую систему и предстояло научиться прорывать и решать задачу. Правда, прорывать, это для кино. Следовала аккуратно, незаметно, добраться до объекта, километров за 300, добраться до него, установить. И доложить о выполнении задачи.
А чтобы все наши усилия не пошли даром, против нас, группы атаки, работали все остальные.
Нас, тех кто был с макетом ядерной мины, ранцевым ядерным зарядом, было двое. Зато ловили нас все. Абсолютно все. Причём все знали, кого ловят, как мы выглядим, сколько нас. То есть все знали, что нас двое. Знали, что у нас. Знали, куда идём. И тем самым нам было еще интересней. И даже местных жителей предупредили, что ловят неких двоих, особо опасных.
На всё про всё дано три дня.
Мне повезло. Выбор работать диверсантами пал на меня и моего товарища. На меня, наверное, потому, что я раньше служил в разведроте ВДВ, на товарища, потому, что он был за метр восемьдесят пять и ранец мог легко тащить в одной руке, так, будто это авоська с килограммом яблок.
Время – три дня. Выдали ранец с массогабаритным муляжом ядерной мины, и вперед.
Мы с товарищем решили выбрать версию прикинуться грибниками. Соответствующим образом и переоделись. Предварительно сходили на рынок. Накупили всяких овощей и фруктов. Получилось несколько мешков. Ранец тоже засунули в мешок. И вперед. На общественном транспорте на автобусную станцию.
Если кто помнит, то в те стародавние времена, то, что кто-то везёт из города картошку, капусту, арбузы, дыни в деревню, вовсе удивления не вызывало.
Пока купили билеты, пока ждали посадки, познакомились с попутчиками. Народ тоже напоминал вьючных животных. Оказалось, что одна бабка практически едет в то же самое место, что и мы. К себе в деревню. Автобус останавливался на проходе. И после остановки еще километров 10 это всё её добро нужно было каким-то образом доставить.
Пока ждали, так разговорились, что чуть ли не установили, что и знакомые у нас в деревне есть общие, и вообще, что мы практически родственники, хотя и дальние. Рассудите сами. Кто же откажется от помощи добровольной рабочей силы.
В общем, пока мы грузились в раздолбанный старый автобус, количество мешков и баулов у нас было в таком количестве, что водитель на нас стал смотреть не просто косо, а очень даже неприветливо. Но неприветливость тут же пропала, когда оказалось, что водитель знал нашу попутчицу. И даже одобрил тот факт, что как нас она представила, едет домой и племянников с собой захватила. Пусть помогают мол.
Мы и другим помогли грузиться. И все, кто ехал с нами, тоже стремились загрузить нас если не своими тяжестями, то своими проблемами это точно.
Ехали долго. Дороги то сами знаете какие. И чем дальше от Москвы, тем они хуже. Факт.
Километров за десять до выхода, остановка. Пост милиции. В автобус зашли милиционеры. Кроме нас, оказалось, что они всех наших попутчиков знали в лицо. Зато наша попутчица нас им и представила своими племянниками. Петей и Васей. И что мы помогаем ей везти нужные продукты в деревню. Что остановимся у них. Что нас ждут. И вообще, вечером заходите на посиделки. Есть повод. Она и их родственникам заказы везёт.
Мы познакомились с милиционерами. Те точно обещали зайти. И теперь мы и весь автобус, узнали не просто, что кого-то усиленно ищут. Мы точно  узнали, что ищут действительно нас. А попутчики, что ищут чужих и нехороших людей. Только кто же нас теперь мог признать чужими, если мы были практически своими.
Через несколько часов пути, мы выгрузились сами и с нами несколько жителей деревни вместе с нашей попутчицей. Скоро подъехал трактор с открытым прицепом. Все погрузились со своими баулами и мешками, и мы поехали в деревню.
Таких приключений лично у меня еще не было. Никакое трофи на вездеходах не идёт  в сравнение с тем, что нам пришлось испытать. Как потом мы узнали, во время войны немцы пытались добраться в деревню. Но не смогли. Распутица была. Завязли. А потом их и вовсе погнали восвояси. А так, боялись сильно. Мужики то все на фронт ушли. Как войну объявили, так их из деревни как ветром и сдуло. Жалко только, что мало кто вернулся. А кто вернулся, все побитые, да пораненные. Так и обезлюдело место. Остались только бабы да дети. А как дети выросли, так и тоже поуезжали в город.
В общем, деревня большая. Домов много. А людей мало.
Как приехали в деревню, так у попутчицы и поселились. Места у неё много. Я впервые даже на сеновале, на чердаке деревянного дома ночевал.
Но вначале воды натаскали. Дров накололи. Сели ужинать. Тут и милицейские друзья наши новые прикатили на мотоцикле. Тоже посидели. Знакомство отметили. Так и узнали, что тут, километрах в 20 есть какой-то странный объект. Прямо  в лесу. Там всех ловят. Ищут каких-то диверсантов. И американских шпионов. Но ясно всем было, что это не мы. Сами понимаете, какие из нас диверсанты.
Они нам предложили с ними на танцы съездить в соседнюю деревню. Им всё одно навестить нужно это мероприятие по работе. Сказали, что с нами им веселей будет. Вроде как с дружинниками приехали.
Так вчетвером, на милицейском мотоцикле с коляской и на танцы съездили. Хорошо хоть с милицией приехали. Иначе точно бы местные накостыляли, чтобы на девчонок местных не заглядывались.
Тоже познакомились. Покурили. Поговорили ни о чём. Внимательно послушали. Узнали, куда можно ходить, а где засады. Где военные посты установили. По каким тропинкам и дорогам не нужно ходить.
Вернулись глубоко за полночь. Еле разошлись. Все разговоры, да разговоры.
Ушли мы рано утром. Было еще темно. Мы знали, как идти. Шли осторожно. Грибников изображали. Но по времени, путь занял не более четырёх часов.
Далее рутина. Отследили, как охрана объекта ведётся. Подобрались метров на пять к колючке. Заложили заряд прямо вместе с рюкзаком. Запустили машину, и, прикопав, замаскировали.
Всё. Дело сделано. Маяк заработал. Через 10 минут нас уже окружали и брали в плен. Вернее, захватывали. Но мы и не убегали. Все. Задание выполнено. Дело сделано. Все по шапке. На нас все волком смотрят и ругаются.
Тут я впервые узнал, что все думали, что мы, спецназ ГРУ. Ну и хорошо. Приехали местные чекисты и нас забрали к себе. Ближе к ночи мы были уже в Москве дома.
В другой раз я уже сам ловил шпионов и диверсантов. А вот муляж американской носимой ядерной мины Я впервые увидел в нашем музее. Но про музей в другой главе будет.

Глава VII. На модной, но не на выставке Ван Гога. Музей вундервафель Бонда
В школьные годы заставляли учить стихотворение известного советского классика стихотворного жанра Сергея Михалкова, которое называлось В Музее В.И. Ленина. Стихотворение на все случаи жизни того времени. По поводу и без повода. Рассказал стихотворение, и ты в тренде, в теме, на высоте момента.
Напомню строки, кто учил, познакомлю с началом стихотворения и духом того времени того, кто родился намного позже. Вот оно начало этого стихотворения:
В воскресный день с сестрой моей
Мы вышли со двора.
- Я поведу тебя в музей! –
Сказала мне сестра.
Вот и для нас пришло время идти в музей, который занимал всё крыло одного из этажей Дома на Белорусском. Вернее даже не просто в музей, а на настоящую выставку действующих шпионских учебных пособий, в классах которого предстояло продолжить наше обучение.
Большинство экспонатов этого музея тайных операций и шпионажа располагалось прямо под стеклом огромных, закрытых на замок шкафов, установленных  с обеих сторон длинного коридора.
-  А что там было? – спросите Вы.
И я отвечу Вам, что там было все то, что когда-либо входило в тайный арсенал шпионов со всего мира.
Конечно, были и муляжи. Например, ранцевой ядерной мины, производства США. Причём факт то, что ранец был реально настоящий и точно такой же, как и тот, в котором американцы должны были его переносить, сомнений не вызывало.
Полно было в музее всяких булыжников-тайников, в которых американцы и англичане любили делать свои шпионские закладки. Всякие трухлявые пеньки и брёвна со шпионской  аппаратурой, собранные в Москве и Подмосковье бдительными гражданами.
Однако большинство экспонатов были настоящими образцами шпионского снаряжения и оружия. Например, был там пистолет самого Фрэнсиса Гэри Пауэрса, американского пилота U-2, сбитого нами в честь годовщины 1 мая 1960 года, когда он летел на высоте около 20 километров, чтобы поздравить весь советский народ с этим праздником.
Пауэрса потом обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля 10 февраля 1962 года. А его, пилота Пауэрса, шпионский пистолет  остался в СССР и попал в музей в качестве учебного пособия.
И если маузер Феликса Эдмундовича Дзержинского, вещь легендарная, но мифическая, то пистолет Пауэрса я лично держал в руках. И даже пощелкал в холостую.
Еще один знаменитый на весь мир экспонат-учебное пособие, это немецкая реактивная вундервафля для покушения на Сталина. Надевалось это чудо оружие на предплечье и стреляло с вытянутой руки реактивными боеприпасами.
Не удержался. Примерил. Неудобно. Даже интересно, кто немцам сказал, что можно с таким оружием приблизиться к мавзолею Ленина незамеченным?
Там же и документы с этой операции.
Много там чего было интересного, но единственное чего не было, так это ничего связанного с агентом Британской разведки № 007.  Поэтому странным выглядят современные броские заголовки газет и интернета об Арсенале Джеймса Бонда.
Вот американцы - это да. Те еще массовики-затейники и изобретатели. Британские изобретатели шпионских гаджетов несколько слабоваты. Только в кино пытаются реабилитировать своё отставание.
Разве что дешевыми одноразовыми стреляющими ручками времен Второй Мировой Войны могут похвастаться, которыми вооружали забрасываемых в Европу с Британских островов агентов. Да и тех, британских агентов, обычно немцы всех быстро вылавливали. По некоторым данным более 90 процентов. Да и то, эти стреляющие ручки были скорее всего американского производства.
И конечно особый экспонат шпионского музея, это зонтик. Настоящий английский. Большой. Пыльный. Потрёпанный.
Нет. Не тот, с помощью которого болгарского диссидента Маркова убили. Об этом отдельный рассказ.
Англичане и здесь не сильно парились с конструкцией. Пружина и игла с ядом. Помните французскую кинокомедию 1980 года с Пьером Ришаром? Примерно такой. Только ему, экспонату этому, к тому времени уже лет за десять было. Коварные они - эти британцы. Так и норовят кого ядом извести. И шум по этому поводу устроить. Мол, не мы этого. Не мы. Даже не мы придумали.
Вот единственное, никакой истории, кроме сказанного на словах, у этого зонтика не было. И я повторять её не буду. Пока не буду. Да и не интересно это. Кажется, его просто кто-то отобрал у дедушки Джеймса Бонда или какого зазевавшегося шпиона, или похитил потихоньку и русским продал. Для музея в Доме на Белорусском.

Глава VIII. Сантехник в школе КГБ
В том, что время от времени Дом на Белорусском посещали специалисты коммунального хозяйства, ни у кого без сомнения не было и не могло быть сомнения. Думаю, что в этом я прав. И Вы со мной солидарны, так как проницательны как обычно.
Однако в этот раз нас посетил сантехник особого рода. Пришел он не просто в Дом на Белорусском, а в Высшую Школу КГБ СССР. Этот сантехник пришел к нам на практические занятия, чтобы нас учить.
Теорию мы вроде изучили, лекции прослушали, книжки почитали. Тему на семинарских занятиях обсудили. Пришло время практических занятий. Ибо теория без практики – слепа. В прямом и переносном смысле этого слова.
Сколько бы с того момента не прошло времени, я ни сейчас, ни тогда не смог бы запомнить ни лица этого сантехника, ни описать то, как он выглядел. Это мне не дано. И 99 процентам профессионалов тоже.
Если бы мы все по отдельности составили бы его, нашего гостя, словесный портрет, описали во что и как он был одет, какого цвета у него глаза, причёска, есть ли у него вообще какие-либо запоминающиеся приметы, то ни одно описание не совпало бы с другим.
Осталось только некое туманное восприятие этого человека. И ничего конкретного. Ничего запоминающегося.  Памяти абсолютно не за что зацепиться. Некое серое туманное пятно-образ человека. Всё в нём было переменное, ничего постоянного. Он как бы сливался с обстановкой, с людьми.
К нам и с нами проводить практические занятия пришел лучший специалист 7-го Главного управления КГБ СССР, или, чтобы было понятнее, службы наружного наблюдения.
Во всех спецслужбах мира есть такие подразделения и такие люди. Они умеют следить, подслушивать, подглядывать, захватывать, решать множество проблем, и при этом оставаться незаметными. Они никого и никогда не обременяли своим присутствием. Но без них, ни одна спецслужба мира не могла бы сделать и десятой доли того, о чем рассказывают и они сами, и о них.
Кто сегодня вспомнит, что знаменитая Альфа и подразделение антитеррора - это тоже часть 7-го Главного управления КГБ СССР? Хотя именно для решения задач службы наружного наблюдения и создавалась это подразделение в СССР. Брать шпиона с поличным, и живым, это целое искусство.
Не дай Бог, при задержании шпиона он яд успеет принять, или террорист сможет привести в действие взрывное устройство, или иностранного засланца-дипломата, не дай Бог, при задержании помнут, пуговицу оторвут, синяк или ссадину оставят. Да не приведи Господь.
Но это так - видимая часть айсберга. Основная работа - это у тех, кто выполняет рутинную и повседневную работу. Иногда неделями. Иногда месяцами. Иногда и годами.
Эти люди по крупицам разными способами собирают информацию. Отвечают за ее точность и достоверность. И никто и никогда не знает об их работе.
Русская служба наружного наблюдения, с момента своего создания всегда была лучшей в Мире. Людей этой редкой профессии до революции 1917 года называли филёрами. В переводе с французского слово филёр означало сыщик. Если Вы почитаете всяко разные словари про филёров России, то сразу предупреждаю. Это чушь.
Начиная с того, что к этой профессии причисляли людей малообразованных и малограмотных. Выше унтер-офицеров не поднимавшихся по своей карьерной лестнице. Считалось, что уровень сотрудников этого политического и уголовного сыска крайне низок.
И правда, что с них взять? Сбор негласными методами информации и неглавное наблюдение за теми, кто был интересен и представлял интерес? Да легко! Но на словах. И в романах.
Не обольщайтесь. Люди этой профессии весьма скромные. И, несмотря на вихри враждебные, сто лет назад, они плавно перешли на работу к новой власти. Сделано это было настолько тихо, насколько было возможным.
Чтобы опровергнуть расхожее мнение о культурной ограниченности и недалёкости этой профессии, приведу простой пример. Знакомились мы с настоящими делами по негласному наблюдению за революционерами. Так вот, сужу по архивным материалам. Те, кто наблюдал, вполне себе разбирались в тонкостях революционных теорий, течений и практик. Зачастую, они труды Маркса и Энгельса, Бакунина и Чернышевского, знали лучше, чем наблюдаемые ими  революционеры.
Главное, что производило особое впечатление, это почерк и слог донесений. Почерк каллиграфический. Этому нужно долго и усердно учиться. Машинописный текст читать сложнее иногда. Слог изложения  донесения – классически литературный. И ни одной ошибки, помарки или исправления. Ни-од-ной.
Следили они за объектами интереса и в России, за границей. И никто не мог их распознать, что это не французы, не англичане, не немцы со швейцарцами. В большинстве своём они так и остались нераскрытыми.
А что на службе они не отхватывали важных чинов и званий, так и это не совсем так. Они реализовывали себя в различных других делах. В торговле, в литераторстве, в журналистике, в издательстве,   в торговле, и кое-где попроще. Некоторые в этих областях даже достигли фактически генеральских высот.
Эти люди считались настолько информированными, что их ценность никогда и никем не ставилась под сомнение.
Главное, не путайте их, профессионалов, с мелкими, дешевыми агентами провокаторами из числа инициативников-неудачников-завистников к чужому успеху. И соответственно малограмотных доносчиков. Но где таких нет?
Архивы, в основу которых положены результаты труда внутренней разведки, или службы наружного наблюдения, до сих пор не стали достоянием гласности. И, наверное, никогда не станут. Иначе произойдёт переворот в сознании обывателя. Переоценка личности человека, и его внутренней сущности.
Вот сами подумайте. Зачем человеку терять веру в саму человеческую сущность? Правда, незачем? Нельзя разочаровывать обывателя. Это недопустимо. Он не простит утраты иллюзий.
Поэтому шпик из кино, это гротеск. Образ, созданный человеком незнающим. Попытка списать своё ничтожество и мелочность души на тех, кто просто делал зарисовку с натуры. Тех, кто видел человека без маски. И тех, кто под личиной порядочного человека скрывал свою истинную сущность.
Сотрудников из службы наружного наблюдения всегда называли разведчиками. В реальности, по требованию жанра деятельности, они на самом деле имели совершенно другую профессию. Но это в миру.
На службе они действительно редко поднимались в званиях выше прапорщиков. Но вот с орденами и выслугой у них было всегда в порядке. Только об этом никто и никогда не знал, и не узнает. Издержки профессии. Профессию же выбираешь ты сам.
Вот к нам, для проведения практических занятий и пришел в Дом на Белорусском один из таких специалистов.
Конечно, он был уже заслуженным ветераном с десятком орденов и медалей, и в том числе за захват и выявление немецких диверсантов во время войны. В миру он для всех и всегда был простым сантехником при мелкой конторке в Московском дворике. Он и в Дом на Белорусском пришел со своим инструментом. Но пришел совершенно для другого.
В его задачу входило научить нас на практике вести наружное наблюдение за объектом, которым он сам и выступал. Помимо этого, он учил нас самим выявлять наружку и уметь уходить от неё. Поэтому он в действительности работал не один, а целой своей командой профессионалов. Но нас с ними никто и не пытался знакомить. Не положено. Они делали своё дело. Мы своё.
Для удобства повествования назовем нашего учителя, дядей Васей. Мы ходили за ним по всей Москве. Честно скажу. Это было трудно. Для этого нужен опыт, навык и призвание.
Вы заходите в троллейбус или трамвай с одним человеком. Выходит из него другой человек. Вы продолжаете находиться в этом троллейбусе или трамвае в абсолютной уверенности, что вон то пассажир и есть ваш объект наблюдения.
Вы ошибаетесь. Объект мимикрировал и изменился так, что перед вами только похожее на него и его отражение. Сам он еще две остановки назад сошел с троллейбуса. И стоит на месте. Ждёт, когда обнаружится ошибка. Ждет, чтобы начать всё с самого начала, и потом разбирать в классе ошибки и хитрости работы.
Оказалось, что для того, чтобы быть ассом, следовало заранее готовиться, репетировать, отрабатывать маршрут. При этом заранее не засветить и не выдать никому этот маршрут.
Потом все поменялось. Началась погоня за нами.
Нам следовало пройти маршрут из точки А в точку Б. Иногда на это уходил весь день. Задача выявить и зафиксировать наружку, сделать незаметно закладки. Если наблюдатели их находили, то Вам минус.
Вдумайтесь. Мы старались. Готовились. Пытались выявить, уйти и выполнить условную закладку. Выявляли мы наблюдение в лучшем случае в 30 процентах. Фиксировать реально, а не фантомы наблюдения и глюки мании преследования удавалось в процентах 10. Зато наши оппоненты отрывались и уходили от нас легко, непринуждённо, и главное незаметно, в 95 процентах. В такой же пропорции учителя выявляли и изымали наши учебные закладки, предъявляя их нам в качестве доказательств при разборе полётов.
Конечно, зачёты по практике мы все сдали на отлично. Дядя Вася-сантехник был человеком добрым. Тогда нам казалось, что мы запомнили его навсегда. Ошибались. Через месяц нас собрали в классе, и дали задание в течение часа описать нашего Дядю Васю.
Это был сюрприз. На втором часе занятий мы потом разбирали наши выдумки и домыслы. Даже самим было смешно, когда читали чью-либо бумажку. В глазах окружающих, все было не так. Только потом выяснилось, что лишь один из нас уловил суть и смог достоверно описать объект и его приметы. Оказалось, что знаний в этом деле мало. Требуется призвание и врождённый талант.
Поэтому, может, мы потом и встречали где-либо в городе дядю Васю. Но уверенности в том, что это он, не было никакой. Скорее наоборот. В каждом сантехнике можно было теоретически признать нашего преподавателя практики, дядю Васю-сантехника. Ну, очень похожи.
Но предупредили. Этими поисками тоже нельзя злоупотреблять. Так и до неврозов не далеко.
Зато урок профессионализма был нами усвоен прочно. Против профессионалов должны работать тоже профессионалы. При этом профессионализм требует концентрации.
Вот ответьте мне, в чём формальное отличие между Альфой и Вымпелом вчера и сегодня? Затрудняетесь?
Практически ни в чём. И там и тут профессионалы. Только в Вымпеле обязательно высшее образование до отбора в подразделение. Обязательно два иностранных языка. Обязательно наличие профессии, помимо военной. Математик, например. Программист. Физик. В остальном - никакой разницы. Просто одни, готовились, чтобы работать внутри страны, а другие против врага заграницей.
Именно поэтому, заслуга службы наружного наблюдения в появлении Альфы нельзя ни переоценить, но и нельзя недооценивать и забывать. Профессионалы создают профессионалов. Закон жанра. Ведь всем известно, что разведка, это более искусство, чем наука. Хобби, чем профессия. И дядя Вася сантехник в этом не исключение.

Часть V. Задание практически невыполнимо
Глава I. Основы разведки и контрразведки
Где-то после окончания второго курса, когда с языком всё было ясно, то есть иностранный язык каждым, кто учился в Высшей школе КГБ, был в достаточно степени освоен, и можно было переходить к изучению второго языка, появилась новация.
Каждый из тех, кто учился в Высшей школе КГБ, был закреплен за куратором, из числа опытных и действующих сотрудников КГБ СССР.
Мне, и нескольким другим, повезло особенно. Нам в кураторы достался Олег Николаевич. Вы его знаете. Я в этом уверен. Он был вполне в своё время известным советским писателем. Но я его знал в другом качестве. Как и практически весь мир. Правда в другом мире он вообще был другим, имел другое имя, и страна была другой.
Цель и задачи в его работе - ничего секретного. Простая банальность. Олег Николаевич, читал по работе всяко разную иностранную литературу из числа модной и свежей, самых модных и актуальных писателей мира, издаваемых самыми известными издательствами мира.
Он был настоящим профессиональным разведчиком. Однажды, кто-то, из числа сподвижников Пеньковского, Резуна-Суворова и кого-то другого, перешел на другую сторону силы. И он, Олег Николаевич, был вынужден вернуться в СССР. На всякий случай. Береженого, как говорится, Бог бережёт. Мало ли, еще какой Олег Калугин объявится, из числа знакомых по коридорам Лубянки.
Здесь, на Родине, он получил орден, подполковника и работу в центральном аппарате КГБ СССР. Работу интересную. Практически синекуру по его собственным словам, и чтобы совсем не скучал, работу приходящего преподавателя в Высшей школе КГБ и куратора-наставника там же.
Основная работа у него была такая, которой многие бы, наверное, позавидовали. Он был назначен референтом у самого председателя КГБ СССР, Юрия Владимировича Андропова. Всё, что издавалось в мире приличного и значимого, на английском языке, проходило через его руки. Он читал всю текущую англоязычную литературу, издаваемую в мире, и лучших писателей мира, из которых многих знал лично. Потом готовил обзоры и краткие резюме о прочитанном, вводя раз в месяц в курс о новинках мировой литературы руководство КГБ.
В КГБ СССР никогда новинок литературного мира не пропускали. Всегда  были в курсе. Книги эти попадали потом в специальную библиотеку. Внутренние рецензии Олега Николаевича по литературе попадали вначале на стол руководству КГБ в порядке информации, в режиме, кто и о чем, и стоит ли читать, а если стоит, то и краткое изложение содержания к рецензия максимум на двух страницах прилагалась. Затем, по прочтении, с отметкой «ознакомлен» всё в архив.
Он и нам на занятиях столько много интересного рассказывал. Причём, сегодня я абсолютно уверен, что в этой области мы, его подопечные знали ничуть не меньше, чем самые высокие руководители спецслужб и партии. Может быть, и больше. Так как у нас было на то, чтобы его послушать было больше времени.      
У меня до сих пор на полке лежит одна книга на английском языке весьма известного и популярно в мире автора. И книга – супер бестселлер. На всех языках мира она есть. Но у меня самое первое издание. Авторское.
У неё, книги, две дарственных подписи. Причем не на корешке самой книги, а на аккуратно подклеенных к обложке визитках. Одна от автора книги - Олегу Николаевичу. Другая - от Олега Николаевича мне. С пожеланиями. Раритет. Потом в музей отдам. Или в архив.
Он и нам столько книг приносил почитать.
- Читайте – говорил, - в оргинале.
И требовал это от нас. Мы потом на занятиях обсуждали эти прочитанные книги и в режиме реального времени, знали творчество знаменитейших авторов и писателей мира.
Конечно, мы были вторыми в очереди на прочтение этих книг после председателя КГБ. Но у нас, благодаря такой счастливой оказии было преимущество. Максимум, на что было у председателя времени, это подержать книгу в руках, прочитать бегло рецензию на неё, прослушать краткую лекцию Олега Николаевича, о тенденциях в мировой литературе, постоянно отвлекаясь на звонки телефонов важных людей и по важным вопросам, и услышать ответы и комментарии, если возникали вопросы.
Зато мы могли спокойно и почитать книгу, и обсудить. И быть тоже в постоянном тренде мировой литературы.
И вот однажды, на практическом занятии, на окраинах Москвы, в совершенно отстойной забегаловке, где продавали беляши, пиво и давали гранёные стаканы для розлива водки, в том числе и для добавления её в само пиво, чтобы оно зря не пропадало, состоялся у меня с Олегом Николаевичем разговор.
Конечно, мы к тому времени прочитали много разной литературы по психологии, про основы разведки и контрразведки. Проштудировали крайне модного тогда Дейла Карнеги, про то, как завоёвывать друзей и управлять ими. Общались то мы на занятиях с самыми лучшими в СССР преподавателями. И всё же.
Формула профессиональных основ любой разведки и контрразведки – это умение слушать. Умение слушать, это искусство. Этому нужно учиться. Это умение не придёт само. Но именно это умение и есть основа успеха спецслужб. Это важно. Но это умение не приходит само. В противоречие с этим правилом вступает сам закон мышления. Но это только на первый взгляд.
Когда собеседник рассказывает что-то важное, тебя так и подмывает выдвинуть антитезис. Возразить. Дополнить. Поделиться своим наболевшим и сокровенным. Чтобы потом, на основании этого сделать выводы. Получить синтез, квинтэссенцию разговора.
Именно в этой поспешности вставить лыко в строку и кроется возможность появления системной ошибки. Ты можешь, сам того не желая, исказить реальность. Можешь повлиять на того, с кем беседуешь, разговариваешь. Ибо он начнёт делиться с тобой тем, что интересно тебе по его мнению. Тогда в то, что тебе рассказывают, может вкрасться ошибка.
Искажение исходных данных, событий, их последствий, причинно-следственных связей, автоматически приведёт к неверным, ложным выводам.
Умение слушать – это важно. Это искусство. Знание этого факта не поможет. Этому нужно учиться.
В том, что в основе получения информации и оценки собеседника лежит  умение слушать, я и сам не раз убеждался на своём личном опыте. В самом деле. Лично слышал и был свидетелем.
Разговаривали мы втроём с одним нужным человеком. Я, Олег Николаевич и один собеседник со стороны. Я участвовал в разговоре, но как бы наблюдал со стороны. Говорил исключительно наш собеседник. Ни Я, ни Олег Николаевич не произнесли практически ни слова.
И что же Вы думаете? Когда ушел Олег Николаевич, наш собеседник восхищенно сказал мне буквально следующее:
- Как здорово и о многом поговорили.
- Да? – удивился я. - Да ведь мы же с Олегом Николаевичем ни слова не сказали?
- Правда? – удивился в свою очередь моему замечанию собеседник. - А я и не заметил, - и пожал удивлённо плечами.
Это был урок. И я его запомнил. Но если бы Вы знали, как это сложно только слушать. Так и тянет вставить своё слово в разговоре. И никто обычно не рассказывает никому о том, что именно попытка управлять людьми, их, людей, более всего и напрягает. Только свобода воли выбора собеседника делает его свободным и счастливым.
Разведке и контрразведке не нужно никем управлять. Нужно слушать. Внимательно, искренне, и заинтересованно слушать. Только так, даже не произнеся ни слова, вы сможете прослыть отличным собеседником, и сможете получить ту информацию, которая обеспечит верное отражение реальности, не искаженное вашим сознанием и опытом.
Но и это ещё не всё. Мы еще на занятиях у Олега Николаевича учились правильно раскладывать ложки, вилки, тарелки. Слушали на эту тему лекции. У нас проверяли конспекты этих лекций. Мы сдавали зачёт в теории и на практике. Дважды. Первый раз в учебном классе. И затем, второй раз, в лучшем Московском ресторане. Но это уже отдельный случай и проходило всё в рамках отдельной статьи расходов КГБ СССР на обучение в Высшей школе КГБ.

Глава II. Люгер и другие парабеллумы
Хочешь мира – парабеллум! Фраза известная со времен Римского государства. Актуальна, как никогда и сегодня. Поэтому в подвалах Дома на Белорусском и в подмосковных лесах, нас активно готовили к этому самому миру.
Общеизвестно, что какой может быть мир, без умения стрелять теми, кому положено. Слушатели Высшей Школы КГБ СССР как раз и относились к категории тех, кому положено. Потому нас учили стрелять из всего того, что было в то время в мире. Пистолетов, автоматов, пулеметов и других видов поражения врагов и противников. Еще учили кидать гранаты. Но это уже отдельная история.
Наши учебные классы и тир находились прямо под Домом на Белорусском. Спускаешься в подвал, прямо под парадной лестницей и попадаешь в лабиринт подземных ходов. Там тебе и бомбоубежище, и оружейка, и классы, и тир, и стальные двери на замках.
Так как стальные двери были на огромных амбарного размаха замках, и опечатаны, то сказка про Буратино с его картиной закрывавшей очаг и волшебную дверь, была не актуальна. И всё же неудовлетворённое любопытство так и осталось. Хотелось узнать, что там за этими стальными дверями. Говорили, что там есть выход в метро, и даже в Кремль. Но Я полагаю, что толком этого никто не знал. И у  кого ключи, спрашивать было не принято.
Более того. Сам род предстоящих занятий быстро отвлекал любого от праздного любопытства.
В этих подвалах Дома на Белорусском мы изучали огнестрельное оружие мира, учились стрелять.
Вначале изучали отечественное оружие. Пистолет Макарова, Стечкина, ПСМ. Разбирали, собирали, сдавали теорию и технику безопасности обращения с оружием. Потом по новой учились стрелять. Сдавали зачет.
Уровень преподавателей и их регалии и ордена даже не позволяли заикнуться о том, я тоже умею стрелять и даже чемпион, призёр и мастер по спортивной стрельбе. Учили нас тоже мастера, и чемпионы. СССР, Мира и даже выше. Но у них было преимущество. Опыт боевых действий. Опыт выполнения реальных боевых заданий и решения задач огневым способом.
Для начала знакомства инструкторов с обучаемыми стандартная процедура - 3 выстрела в мишень на 25 метров из ПМ. Привычное дело. Мишень большая и зелёная. Это зачёт.
Потом три патрона для пристрелки и 10 выстрелов в мишень поменьше. И снова зачёт. Сдал – отлично. Не сдал. Дополнительное занятие и опять зачёт. Этот навык потом может и жизнь спасти и сохранить.
Кто желал совершенствоваться, нет проблем. Два раза в неделю. 5 пристрелочных и 30 в спортивную мишень. Только нужно записаться предварительно. Пока учишься, стреляй, не хочу. Но если записался, изволь потом участвовать в соревнованиях по стрельбе.
Но и это еще не всё. Как и в спорте, в огневой подготовке действовал принцип – знание, умение, навык. На занятиях давали знания и умения. Навык, это уже индивидуально. По потребности. Но не ниже установленного предела. Планку навыка преодолеть было обязательно.
 Потом, тем же самым маршрутом изучили пистолет Стечкина, ПСМ (Пистолет самозарядный малогабаритный) калибра 5.45Х18, он только что поступил на вооружение и предназначался для оперативного состава в качестве личного оружия, знаменитый пистолет ТТ, и конечно револьвер системы Наган.
В порядке факультатива – пистолет системы Коровина (Тульский-Коровина, 1926 г) – калибра 6.35 мм., пистолеты с ПБС (прибор бесшумной стрельбы) или глушителем, по-общенародному, и оружие специально назначения. Например, пистолет бесшумной стрельбы. Или пистолет для стрельбы под водой.
Изучили теорию. Сдали зачёты. И даже постреляли. Однако теперь количество патронов было ограничено. На бесшумный пистолет вообще по одному патрону выделили. Но Тульский-Коровина мне понравился больше всех. Чем-то похож по своей надежности на швейную машинку у бабушки.
Самое интересное – третий этап. Оружие главного и основного противника. Кольт, Вальтер ПП – любимое оружие киношного предводителя мирового шпионажа, Люгер-Парабеллум, китайские 9 мм. - маузер и ТТ, американская М-16, и пистолет пулемет М3 калибра 11.43 мм.(.45 АСР), модный в то время для войны в Латино-Американских джунглях. С такими кубинские барбудос вышагивали в телеролике популярного уже тогда Иосифа Кобзона. Гляньте. Не пожалеете.
Всё повторилось по накатанной схеме. Изучили теорию. Разобрали – собрали. Поработали в холостую. Постреляли. Отстрелялись на зачёт. Сдали под роспись гильзы.
Гильзы, это если кто стрелял – они сами знаете какие. Обязательно какая-нибудь закатится куда ни попадя. Как на зло. Они, эти гильзы иностранческие, были строгой отчётности. Пока все не найдут – нет зачёта, нет окончания занятиям. Хотя и уважительная причина для опоздания на любое следующее мероприятие. Секретность – превыше всего.
Для всех и лично для меня всё самое интересно началось потом. Оказалось, что пока нас всего лишь готовили к испытанию в лабиринте. Пока лабиринт не пройдёшь, семестр обучения не закончился. Все знали, что это такое, только приблизительно. По рассказам его прошедших. Но без деталей. Рассказывали Бог знает что. И чем больше рассказывали, тем все запутаннее и непонятнее предстояло испытание. Хотя о чем тут говорить. Лабиринт – он и есть лабиринт. Сюрприз как говорится, ждал каждого. На то они и подземелья Москвы и Дома на Белорусском.
К стыду своему, ни я, ни мои коллеги тогда даже знать не знали, слыхом не слыхивали ни про какие качания маятника, ни про стрельбу по македонски, ни про стрельбу от бедра. И настоящие, реальные бывшие смершевцы, с орденами за Великую Отечественную, взявшими не одного, а то и по десятку  немецких шпионов и диверсантов, строго наказывали:
 - Патроны берегите. В белый свет копеечку не стреляйте. Поражайте противника только прицельным выстрелом.
Наверное, это потому, что они книгу «Момент истины» («В августе-44»), не успели прочесть. Книга вышла только недавно. В 1974 году. А период моего рассказа, это только конец 70-х, начало 80-х. «Кина» еще не было. Оно попозже вышло.
Нам сказали. Лабиринт расставит все точки над «И». Готовьтесь. И мы готовились.

Глава III. Лабиринт
 Подвал Дома на Белорусском. Стальная дверь в тире, в этот раз была без замка. Двойные, тяжелые, покрашенные толстым слоем зелёной масляной краски, её стальные створки были готовы к тому, чтобы впустить первого экзаменуемого.
Я пошел первым. Получил 16 патронов. Снарядил обоймы. Одна в кобуру. Одна в ПМ. Пистолет на предохранителе, тоже в кобуру на поясе. Вышел на исходную линию. Доложил:
- К бою готов.
За спиной встал экзаменатор. Хлопнул по правому плечу. Коротко сказал:
- Вперёд.
Цель и задача были доведены заранее. Двигаться по лабиринту вперед. Преодолевать разные препятствия. В случае появления угрозы, поражать противника огнём. Если возникает нештатная ситуация, огонь прекратить самостоятельно или по команде идущего сзади руководителя. Назад не разворачиваться и не смотреть.
Двинувшись вперед, быстрым шагом я прошел 25 метров почти до мишеней и пулеулавливателей из автомобильных колёс, и, развернувшись направо, левой рукой открыл стальную дверь.
На меня смотрела кромешная темнота. Но размышлять уже было некогда. Вперед в темноту.
Двинулся вперед. Под ногами точно был деревянный настил. Не прошел я и трёх шагов, как сзади захлопнулась дверь. Обратной дороги больше не было. Только вперед. Однако я точно знал, что куратор следует за мной.
Неожиданно что-то застрекотало, и я тут же угадал звук работающего проектора. Вероятно, он запускался датчиком, встроенным в дощатый пол, и срабатывал после того, как кто-то на него наступал. Хотя может всё было и того проще. Идущий сзади, просто нажимал на специальную кнопку. И всё начинало работать дальше само.
Оказалось, что в метрах 30 передо мной был огромный белый экран, на котором, как в кино разворачивалось некое действие. На экране демонстрировался фильм. Развитие сюжета начиналось с того, что это была опушка  леса. Вдруг в глубине леса наметилось какое-то шевеление. И на его край стали выходить вооруженные люди.
То, что это ОУН, было очевидно и ясно сразу. Логика жанра. Но узнавались они по форме одежды и разнообразному вооружению. Согласно развитию событий на экране, было ясно, что они должны были меня заметить и принять решение. То ли стрелять, то ли вернуться в лес. У меня выбора было меньше. Следовало открывать огонь. И действовать нужно было быстро.
Но все было не так и просто. Только один из лесных братьев стал снимать с плеча автомат. Его намерение было ясным и очевидным. Следовало действовать на опережение.
Пистолет в правую руку. Оружие снято с предохранителя. Передернут затвор. Патрон в патроннике. Можно открывать огонь. Теперь шаг в сторону и вперед. Встав правым боком к противнику, я поднял вытянутую руку вперед вверх. Привычка из спортивной стрельбы. Но в критической ситуации вредно менять привычки. Навык действия следует отрабатывать до события. На подъёме руки поймал правым глазом мушку в прорези. Теперь оружие и рука составляли одну прямую линию. И её, эту линию, следовало превратить в единую линию с целью.
Едва условная линия уткнулась в цель, пистолет выстрелил. Я тут же выстелил еще и еще раз. Проектор неожиданно прервал своё стрекотание. Всё. Кина больше не будет. Фильм остановился. В зале лабиринта зажегся свет.
Цель поражена. Первое задание выполнено. Но это еще не все. Следовало продолжать движение. Пистолет на предохранитель. Ствол направлен в сторону движения. Сопровождающий даёт вводную:
- В конце коридора, с правой стороны дверь. За дверью комната. Двое захватили заложников. Преступников уничтожить. Никто из заложников не должен пострадать. Вперёд.
«Отлично», - подумал Я. – «Первая часть экзамена пройдена».
Главное теперь пройти второй этап. Но он и легче и сложнее. Легче тем, что теперь было светло. Сложнее тем, что теперь нужно было не просто поразить неизвестную пока цель, но и не попасть в заложников. Как они выглядят, пока было непонятно. Как всегда, ориентироваться следовало на месте.
Подошел к двери. Она была так же в конце коридора, но слева. Снял оружие с предохранителя. Дверь на себя. Стремительный бросок в комнату. Мишенная обстановка оказалась не прямо перед дверью, а в конце нового коридора в подземелье, слева. Теперь только работа.
Те, в кого попасть нельзя было ни при каком условии, представляли собой три фанерных щита. Противник размещался за ними. Но так, что для того, чтобы поразить одного, следовало переместиться в сторону. То есть, чтобы выйти на позицию огневой атаки требовалось двигаться влево и вправо. Настоящий японский сад камней придумали.
Выстрел. Второй выстрел. Мишень, изображающая противника стала падать. Теперь, шаг вправо. Бросок вниз, на левое колено. Так лучше видно противника. И ему сложнее, если что, попасть в Вас.
Выстрел. Второй. Третий! Есть попадание. Вторая мишень тоже стала падать. Силуэты заложников не пострадали. Но я точно видел, когда проследовал мимо щитов, изображавших заложников, что с обратной стороны в них было достаточно отверстий, оставленных до меня.
Затвор ушел назад и не вернулся. Первая обойма пуста. Вон её из пистолета. Запасная обойма вступает в дело. Обойма в рукоятку. Затвор тут же лязгнул и загнал патрон в патронник. Оружие тут же поставлено на предохранитель. Пройден второй этап.
Теперь третье задание. Оно оказалось простым. Хорошо знакомым. Не раз отрабатывалось на занятиях. Только теперь все происходило в третьей комнате лабиринта. Никакой двери в конце второго подземелья. Только широкий проем.
Звучит команда:
- Вперед.
Дохожу до проёма, и захожу в комнату. Уже знаю, что поражать придётся движущиеся слева направо и справа налево мишени. Нечто подобное уже отрабатывали. Сопровождающий экзаменатор должен просто дернуть за верёвочку. И мишени начнут движение. Двигаться они будут быстро. Но вот как поступит экзаменатор, не ясно. То ли он пустит первой мишень справа. Или наоборот, слева. А может обе мишени одновременно. Важно обязательно попасть. Обязательно. Причём в обе. Иначе задание будет выполнено не полностью.
Дистанция до цели - метров 8. Четко обозначен линией рубеж, за который заступать не следовало.
Выхожу на обозначенный рубеж, и чётко понимаю, что пол под ногами неустойчив. В ту же секунду ощущаю, что экзаменатор делает движение в сторону. И пол под ногами внезапно уходит вниз. Не далеко. Но резко. И тут же останавливается. Провал максимум на 10-15 сантиметров. Хотя и этого хватит, чтобы потерять равновесие. И этого ещё более чем достаточно, чтобы быть неожиданным. Ты готовишься открыть огонь. Вместо этого следовало вначале вернуть контроль за ситуацией.
В тот же момент, когда подобно детской качели, край пола опустился вниз и резко уперся в пол, справа, в движение пришла первая мишень. Не дошла она и до половины пути, как двинулась в путь теперь другая, левая мишень.
Думать и рассуждать уже некогда. Пистолет с предохранителя и огонь. Восемь пуль вылетают в мгновение ока. Всё! Все три задания выполнены.
- Оружие к осмотру! – звучит команда сзади.
Обойма из пистолета. Ствол в сторону мишеней.
-  Оружие осмотрено. Оружие на предохранитель.
Привычное движение большим пальцем, и затвор резко идёт вперед. Пистолет на предохранителе. Пустая обойма в рукоятку. Пистолет в кобуру.
- Отлично. Там, за правой дверью выход. Оружие почистить и сдать.
Путь по лабиринту через несколько тускло освещенных коридоров и череду стальных дверей, которые открывались только в одну сторону, так как ручек с другой стороны просто не было, и они захлопывались напрочь, я преодолел в полном одиночестве. Заблудиться невозможно. И есть время побыть один на один с тишиной и сыростью московских подземелий.
Через пару минут Я вновь оказался под лестницей главного входа Дома на Белорусском. Там уже ждали. Пригласили в класс тира. Сказали:
- Иди, чисти оружие, сдавай его и сиди, жди остальных.
Ждать пришлось долго. Как потом оказалось, этот экзамен прошли абсолютно все. Единственная задача - это пройти лабиринт. Его, экзамена, результаты - это только лично для того, кто его сдал. И еще для тех, кто его принимал. Им, то есть руководству школы, чтобы понять для себя, какой получен результат, и кто и как будет себя вести в той или иной критической и неожиданной ситуации, и конечно, чтобы узнать, насколько уверенно проходящий лабиринт с неожиданностями владеет личным оружием и управляет своими нервами.
У меня сложились отличные отношения с руководителем по огневой подготовке. Он уже тогда и с Альфовцами работал, и Вымпелом. Нас готовили точно так же. И одни и те же люди. Хотя, думаю, что подобный лабиринт был на тот момент единственным. По крайней мере, по своим масштабам.
Поинтересовался у него своими результатами.
- Отлично. Все цели поразил. Но вот на третьем этапе, я так и не понял, как это тебе удалось. Все восемь пуль в мишени вогнать? Не понимаю.
- Случайно, наверное. А как другие?
- Это личное дело каждого.
- Ясно.
- Но и половину допускать к освобождению заложников было бы опасно.
- Это почему?
- Почему? Ты не поверишь. Один вообще во все абсолютно попал на втором этапе. Один на третьем этапе пистолет от неожиданности уронил. Еще один все патроны израсходовал на первом этапе. Стрелял быстро. Но мимо.
- А что так долго экзамены проходили?
- Всё как всегда. Обычное дело. Каждый раз все приходилось готовить заново. И конечно случайности. Вот будешь специально стрелять по тросу, по которому мишени двигаются, никогда не попадёшь. А на экзаменах обязательно кто-нибудь, но отличится. Пока починишь, времени уходит много.
Еще Я потом интересовался, на каких принципах работает система контроля попадания в цель, на первом этапе экзаменов.
Оказалось всё просто. На проекцию фигуры противника за экраном устанавливается фанерная пластина, оклеенная с двух сторон тонкими медными листами, от которых идут провода к блоку управления. Как пуля ни быстра, электроны быстрее. Пуля замыкает контакт. Проектор останавливается.
Если кто не попадёт, то в конце короткого фильма раздастся очередь из автомата в руках лесного человека, и на экране загорится объявление:
- Вы убиты!
Потом, по прошествии многих лет, я много слышал рассказов про таинственные лабиринты, которые приходилось преодолевать тем, кто проходил подготовку в школах диверсантов. Однако, по многочисленным деталям, угадывалось, что все это с чужих слов.
Зато, после того, как и грушники (сотрудники ГРУ) создали у себя нечто подобное, они сразу же сняли учебный фильм о системе огневой подготовки. И все рассказы о таинственном лабиринте вдруг стали единообразными. Единый источник все слухи привёл к единому знаменателю. Уверен, что это еще одно доказательство волшебной силы кино.
Но правда - это то, что инструктора по огневой подготовке ГРУ, точно хорошо знают своё дело. Не раз состязался с ними в меткости. Достойные они противники. Но о своих системах пусть рассказывают сами.
И вообще, на эту тему много всяких учебников и рекомендаций написано. Даже у меня есть один такой, написанный лично мною учебник. Но это было уже много лет после того, как я покинул стены Дома на Белорусском.
О чем хотелось бы особенно вспомнить, так это о том, что в течение всех лет учебы, любой слушатель мог дважды в неделю прийти в тир, и потренироваться. Было бы желание. Патронов на обучение никогда в КГБ не жалели. И пока москвичи и гости столицы ходили по городу, в подземельях Дома на Белорусском беспрерывно гремели выстрелы и пахло порохом. Но никто этого не слышал. Никто об этом не знал. Слишком глубокие были эти подземелья. Думали, наверное, что там живут духи и приведения. Ошибались. Там тренировались сотрудники КГБ.

Глава IV. Задание практически невыполнимо
Времена очередей прошли. Однако и сегодня есть задачи, вполне себе сложные. И без особой подготовки - неразрешимые. Ведь, собственно говоря, очереди они всегда за тем, что в ограниченном количестве и существует только иллюзия, что она зачем-то стоит таким, что доступно для всех.
Нет, конечно. Чтобы не стоять в очереди за колбасой и хвостом селёдки, нужны несколько иные навыки. Но чтобы попасть в былые времена в Большой театр, даже если у тебя есть возможность и время стоять в очереди, это вовсе не решение проблемы.
Поэтому, после теория наступило в Высшей Школе КГБ СССР время практики. И теперь у каждого своё задание.
Лично мне повезло больше всех. Моё задание, попасть на конкретную премьеру, в конкретный день, на конкретный спектакль в Большом Театре в Москве. Время на решение вопроса – одна неделя. При решении задачи, форму не использовать. Ксиву не показывать и не использовать. Сделать все по-тихому и доложить об исполнении.
Насчёт ксивы сотрудника КГБ думаю всё понятно. Но вероятно не всё. Всё бы это использование волшебства корочки сотрудника закончилось тем, что нового человека бы заметили и доложили, куда следует. Это незачёт. Могло и повезти. Тогда, ничего бы конечно не было. Но могло и быть. Тогда бы задание было бы провалено.
И что делать? Для начала решил просто пойти в кассы и купить билет. Попробовал пойти по простейшему пути. И что интересно. Очередь в кассу была. Но билетов не было. Совсем не было. И зачем очередь стояла, было совсем не понятно.
Принял решение подстраховаться и пойти другим путём. Как классики революционеры. По советской стандартной процедуре, когда имеешь дело с дефицитом, решил действовать через знакомых.
       Оказалось, что да. Метод работает. Я тогда, помимо Дома на Белорусском занимался карате на Петровке, 26, это где тренировались сотрудники спецподразделений КГБ СССР со всей Москвы, и еще в Арсенале, это где подвалы Кремля и где занимались сотрудники девятки.
Позвонил учителю. Вы его, наверное, много раз видели в хрониках о старых советских временах, а тогда постоянно крутили кадры с его подопечными на официальных мероприятиях по всему миру с первыми лицами страны и партии. Он там постоянно мелькал на кадрах хроники и актуальных новостей.
Рассказал Валерию Ивановичу о деле.
- Ты в Грановитой Палате был? – спрашивает.
- Маленьким был.
- А в Алмазном фонде?
- Уже не помню.
- Тогда давай ко мне, в Кремль. Ксива с собой?
- Да! – отвечаю.
- Вот, в башню Кремля как зайдёшь, скажешь дежурному, что позвонить нужно. Наберёшь, я встречу. Там и поговорим. А то ребята мне говорят, что ты с нами занимаешься, а мы тебе ничего интересного не показали.
Пришел. Походил с Валерием Ивановичем по пустым палатам Кремля.
Я всё посмотрел и мы поговорили.
- Мы, - говорит он, - будем на том спектакле. Когда он начнётся, кто-либо спустится за тобой, а ты стой у чёрного хода. Тебя проводят и место найдут. Билет потом, после спектакля, у кого-либо достанешь. Договорились?
- Договорились, - отвечаю.
- Пошли лучше потренируемся. Мы там как раз кое-что отрабатывать будем. Поможешь. Врага поизображаешь. А мы от тебя объект спасать будем. Кимоно взял?
- Конечно взял.
Однако билетами на премьеру даже и не пахло. Зачем сотрудникам девятки билеты на балет или оперу в Большой? Логично? Согласны?
И пошли мы на тренировку.
Но по мне, это не совсем то. Легко как-то всё получалось. И несколько не то. Решил поискать свой, запасной вариант решения поставленной практической учебной зачётной задачи.
Чтобы чего-то добиться, следует для начала попробовать. И я попробовал. Выдвинулся на место, к Большому, к 18-30. Прямо к главному входу театра. Для начала походил по парадной лестнице вверх и вниз. Побродил между колонн слева направо и наоборот. Потом продефилировал зигзагами. Потом пошатался перед лестницей. Почитал афиши и объявления.
Результаты наблюдения были вполне себе информативными. Подходили потоки людей и прямиком шли в театр. У них были билеты. Перед дверью в театр и на лестнице стояли иногда девушки, иногда женщины, иногда мужчины. Ясно было, что они кого-то ждали. Некоторые стояли с цветами. Иногда к ним подходил тот, кого они ждали. Пары тут же уходили внутрь театра, смотреть спектакль, наслаждаться искусством.
Сразу стала проясняться и проявляться кое-какая и некая закономерность околотеатрового броуновского движения. Во-первых, ко мне подходили разные люди и спрашивали лишний билетик. Хотя и не все спрашивали билетик. Были и те, кто предлагали купить у них лишний.
Оказалось, что и тех и других достаточно много. Причём те, кто только что продал лишний билет и вроде бы кого-то ждал, оставался на месте, и буквально стоило счастливчику купившему лишний билет радостно исчезнуть в недрах Большого, как у якобы ожидавшего с нетерпением кого-то волшебным образом снова появлялся лишний билет или даже пара. И всё повторялось с самого начала.
Околотеатральная жизнь Большого, как и любого другого топового Московского театра, била ключом и была в полном разгаре прямо на подходе к парадному входу. Хотя и длился этот ажиотаж максимум тридцать минут до начала спектакля.
Они, те у кого оказывались раз за разом случайно образовавшиеся лишние билеты, несколько раз подходили и ко мне. Предлагали. Но цена на билет в режиме их предложения была просто заоблочной. Это было очень дорого. Червонец для советских времен – да ещё Бог знает на какие места, это было через чур. Ясно было то, что на крайний случай, решение вопроса, хоть и за дорого, было гарантированно.
Следовало продолжить изучение вопроса и поиск и другого портала в театр. Иного вероятного доступа и прохода в мир искусства.
Оказалось, что не все, кто имел лишний билет, дожидались тех, кого ждали. У некоторых ожидаемые здорово западывали. У таких лишний и ставший в раз ненужным билет стоил намного дешевле. Как правило, ровно столько, сколько на нем и было написано. Некоторые и вообще просто так отдавали. Ведь раньше билеты в Большой могли раздать по разнарядке на предприятии в порядке приобщения масс к высокому искусству. А оно им надо было?
Там, в театре, даже буфет несколько не соответствовал обычному советскому стандарту ни по ассортименту, ни по ценам. Явно просматривалось, что всё рассчитано минимум на интуриста. Черная икра. Шампанское. Да и за тем очередь.
Кстати, про интуриста. Забегая наперёд в своём повествовании, расскажу, что интурист и индустрия интуриста в СССР, это был еще один безотказный способ приобретения недорогих билетов в Большой. Интуристу, как помнится, в СССР везде была дорога. Их вели или группами с близлежащих гостиниц, либо подвозили в группах на автобусах. Многих иностранцев этот театр ни при каких условиях не интересовал. Их доля билетов контролировались гидами. Тут не зевай. Вмиг будут проданы.
Лишние билеты для гида - это дополнительный личный доход. Этим не пренебрегали. Оказалось, что и здесь действовала своя система реализации. У них тоже были постоянные покупатели-оптовики, которые тут же, приобретя их энное количество, незамедлительно пускали билеты в оборот, продавая с рук уже дороже.
Реальность прорисовалась быстро. У входа в театр промышляли настоящие профессионалы, весь доход которых зависел от их сноровки и ловкости, от количества реализованных лишних билетов и вырученной наценки.
Кстати, желающих приобрести лишний билет было всегда много. И стоимость билета менялась прямо на глазах. Самый ажиотаж начинался уже после первого звонка. Цена на лишний билет резко падала. И тогда врагом профессиональных реализаторов становились те, кто так и не дождался того, кого ждал. Тогда, они могли просто перебить их бойкость торговли и с горя отдать билет первому встречному или встречной просто так.
Изучение обстановки выявило и детали. Некоторые, у кого был свободный доступ к билетам по своим каналам, использовали счастливый случай, например, в качестве предлога для знакомства с понравившейся девушкой.
В этот раз, я просто купил недорогой билет, и остатки вечера провел на спектакле. На следующий вечер моё изучение обстановки продолжилось. Но теперь на меня кое-кто обратил внимание. Подошел вполне себе вежливый человек и, поинтересовавшись вопросом, не намериваюсь ли я выступить конкурентом в некоем бизнесе, в котором заинтересованно их узкое сообщество единомышленников, предложил обсудить условия работы.
Так я познакомился с Виктором. Ему оказалось вполне достаточным моих заверений в том, что я решаю сугубо личные задачи. Билеты ищу лично для себя. Он, Виктор, тут же поделился со мною своими знаниями и личным опытом зарабатывания денег. Обстановка к этому располагала. Ведь я теперь был для него гарантом приобретения билета в том случае, если у него останется что-то не реализованное. Если бы ему не удалось продать то, что у него было, он бы понёс убыток. А ему нужно было еще и делиться.
Связи у него оказались просто обалденными среди тех, кто добывал билеты. Оказалось, что и из кассы ему и его коллегам по капиталистическому соревнованию в области билетного бизнеса перепадали билеты системно и по различным каналам.
В обмен на помощь в реализации лишнего билета, и просто в знак особого расположения он просто и сразу решил для меня вопрос с билетом на премьеру в назначенный день. Место на спектакле было просто шикарными. Он сразу и незамедлительно переговорил со своим коллегой и попросил у него для меня нужный билет. За такую помощь ребятам следовало помочь. И я, как мог, помогал. Они билеты доставали. Я помогал расстаться с лишними билетами.
При этом уже на третий день ко мне просто подходили люди и предлагали купить билет, который им дали на работе. Деньги человеку были явно нужнее искусства. Приходилось теперь ещё покупать лишний билет в интересах коллектива.
На третий день я просто пошел смотреть балет совершенно бесплатно, правда, только после третьего звонка. Ну не выбрасывать же было пропадавшие билеты моим новым друзьям. Хотя я ни разу не видел в Большом ни тогда, ни потом пустых мест. Никогда.
Обнаружился и еще один портал доступа в театр и к билетам. Например, можно было приобрести контрамарку у билетёров на входе. У них свой бизнес, оказывается. Но работала эта система после второго звонка и еще минут 15 после начала спектакля.
Открою и еще одну малую тайну театра. Чем круче театр и постановка, тем больше задержка с началом представления. Так что тоже это учитывайте, дорогие граждане.
       В общем, задача была решена. Зачет я честно заработал. Попутно завел крутые знакомства в среде тех, кто крутился вокруг Большого. Конечно, за оставшиеся четыре года учёбы в Школе КГБ, я  пересмотрел весь  репертуар и Большого и Малого театра. На Большом и Малом не остановился. Со своими вновь приобретенным связям у меня не было проблем с билетами ни в один театр Москвы, ни на один спектакль или премьеру.
Хотя, один раз, я вернее на следующей неделе после сдачи зачёта и предъявления использованного билета и программки, я чуть всё не испортил.
Дело было так. Мне было интересно, почему задание следовало выполнять не в форме? Решил проверить этот феномен лично на себе. Что и почему, я узнал сразу. Едва я появился возле театра в форме, все мои вновь приобретенные контакты и друзья чуть напряглись. Виктор с перевозбуждённым и обеспокоенным видом прямо подскочил ко мне и с непонятной радостью стал задавать вопросы:
- Так ты военный?
- Типа того.
- Класс.
- Давай будешь лишний билетик просить. А я с ребятами буду продавать.
Теперь, Виктору завидовали все. Пришлось объяснять ему все свои диспозиции. Что мне этого делать нельзя. Что лично с иностранцами мне контактировать не положено. Кстати, все ребята были очень сообразительными. Так сразу и спросили:
- Ты случайно не из КГБ? Там только в такой форме еще ходят.
Пришлось не отрицать.
- Ты не переживай, - сказали. - Мы если шпиона увидим, тебе первому сообщим. Будешь у нас ударником КГБ в ловле и разоблачении шпионов, если что. Мы тут всех знаем.
К слову, они потом, всегда чётко указывали, кто есть кто, и где какой дипломат и из какой страны. Дипломаты оказались постоянными гостями Большого. Можно было нарваться. Узнал я и почему поиск лишнего билета в форме был  практически беспроигрышным.
Во-первых, не было конкурентов. Военные патрули чётко знали своё дело. Чужие в форме здесь не паслись. Патрули в Москве тоже обычно знали, в какой мы, из Дома на Белорусском, форме. Лишний раз не нарывались. Разве что офицер хотел просто поговорить и проверить, не ошибся ли он в своих сомнениях.
Во-вторых, на ступенях Большого, в форме мне не удалось простоять в поисках билета на спектакль никогда дольше трёх минут. Однажды, перед Большим остановилась черная волга, и из неё вышла вполне себе бойкая и уверенная в себе старушка. Он уверенно стала подниматься по лестнице. Глянула на меня и подошла:
- Здравствуйте.
- Добрый вечер, - отвечаю.
- Ждёте лишний билет?
- Да!
- Из КГБ?
- Ну, практически.
- Тогда давай знакомиться. Наталья Ивановна. Не бойся. У меня муж генерал. Из ваших. Пойдём, компанию составишь. Николай Иванович занят сегодня. А мы этих покошмарим, из богемы. Скажу, что ты мой племянник.
Как звать то?
И мы пошли. Интересно и забавно было и Наталье Ивановне и мне. Мы с ней в антракте чинно бродили по коридорам Большого. Оказалось, что она всех знает. Вернее, не она, а её все знают. 
Так впервые я лично увидел Майю Плесецкую и Радиона Щедрина. Меня Наталья Ивановна даже представила им как своего племянника.
Она мне даже телефон свой оставила.
- Звони, - говорит. - Мне-то одной скучно. Даже поговорить не с кем.

Глава V. Входит дракон
Входит дракон, или Выход дракона. Не важно. Важно, что главный герой фильма – знаменитый Брюс Ли.
Популярность боевых искусств в СССР феноменальная. Все знают, что есть фильмы про боевые искусства. Но кто их видел?
В Высшей Школе КГБ, этот и другие фильмы по боевым искусствам конечно видели. Они были на китайском языке, с титрами на английском, индонезийском, или на любом ином языке мира. Всё зависело от того, откуда фильм привезли. Их привозили и использовали в качестве учебных фильмов при изучении китайского языка.
Показывали строго дозировано. Только для тех, кто был в теме. Но все старались попасть на просмотр. Учебные классы были небольшими, где показывали такие фильмы. Потому желающие попасть имели мало шансов.
Рано или поздно, другие, те, кто учился не на восточном факультете, тоже захотели посмотреть фильмы, бьющие все кассовые рекорды в мире.
Все сотрудники КГБ города Москвы тоже хотели посмотреть. Их дети. Партийные и советские работники из числа друзей тоже хотели.
Давление на руководство Высшей Школы было огромным. В конечном итоге руководство сдалось. В порядке культурного просвещения было принято решение показать фильм по боевым искусствам в большом актовом зале.
Решение принято. Назначен день показа. Время показа.
8 часов вечера. Зал на тысячу человек в Доме на Белорусском полон. Вернее, это слово, полный зал, как-то не в полном объёме передает реальность. Полный - это действительно полный.
Вход в зал, через особую дверь с проулка. Только по специальным пропускам. Контроль входящих строжайших. Чужой ни один не попал.
Учащиеся Высшей Школы КГБ и то, практически в этот раз на кино и не попали.
Чтобы мероприятие было культурным, было принято решение устроить вначале показательные выступления тех, кто занимался боевыми искусствами. Чтобы всякие предметы поразбивали руками и ногами. Ката выполнили. Приёмы всяко-разные продемонстрировали. Минут на 10-20.
Всем очень понравилось. Пришлось выступать. Нам-то это тоже было интересно. Показать, чем в свободное от учебы время занимаемся. Чему научились.
Но если бы всё было так легко, то это было бы не СССР и даже не Россия.
Две, самых неразрешимых проблемы возникли за несколько минут до начала показа. Руководство в генеральских чинах с женами, детьми и друзьями уже в первых рядах. Пора начинать. И вот ужас. Фильм японский, на японском. Субтитры – китайские иероглифы и индонезийский язык. А кто переводить будет? Для руководства, понятно дело, это не проблема. Зачем народ китайскому языку учат, или японскому? Пусть кто-нибудь и переведёт. Или проблемы?
Вот здесь-то все и озадачились. Кто будет переводить? Во-первых, страшно. Высшее руководство в зале. Всё сделают хорошо, никто и не вспомнит. Всё как само собой разумеющееся воспримут. Если что пойдёт не так, то всё. Это крах. Полный крах. Не забудут. Не простят.
Китаисты, преподаватели и старшекурсники категорически уперлись. Японисты – тоже. Заявили:
- Не будем в этом принимать участия. И всё. Это японский или китайский. Синхрон фильма? Без подготовки? Да это невозможно. Тем более что это должен был быть кто-то, кто вообще понимает в боевых искусствах. Вот кто занимается каратэ и кунг-фу, тот пусть и переводит. А нас увольте.
Мероприятие нужно было спасать. Зам. начальника школы мне и говорит:
- Травников! Ты на каком говоришь языке титры в фильме?
- На китайском! – отвечаю.
- А еще?
- На индонезийском!
- А фильм чей?
- Японский.
- Японский знаешь?
- Чуть, чуть. Пол тысячи слов – максимум. У меня базовый – индонезийский, могу на малайском, на английском. На японском сложно. Это японисты могут.
- Поздно. Начинать нужно. Иначе больше фильмов не дадут. Кто у нас отвечает за то, чтобы это был не просто просмотр, а культурное мероприятие? Ты? Вот слушай приказ. Иди и переводи. Зал же вам нужен для тренировок?
Против таких аргументов, куда там возразить? И захочешь, не получится.
Пришлось идти, и переводить. Правда, всё оказалось не так страшно.
В самом конце зала стоял стол с микрофоном. На столе специальная лампа с подсветкой. Так лампа настроена, чтобы и не мешать никому, и чтобы листы подстрочника фильма легко читать было.
И о чудо. Весь подстрочник фильма, с диалогами, текстом комментариев, был предоставлен ГосФильмоФондом на английском языке. Молодцы ребята. Знают своё дело. Одно слово, профессионалы.
Тут еще и индонезийские титры были в подспорье. И текст диалогов не сложный. Даже на японском. Все почти ясно и понятно. Главное героев запомнить.
Иероглифы – это и в самом деле не так легко, без подготовки не переведёшь. А уж синхрон на слух - это задача более чем сложная. Нужно не только понять, что говорят. Это как раз не проблема. Нужно было успеть перевести. Озвучить. И по ролям распределить. Дать комментарий. Напряжение колоссальное и без знаний китайского или японского языка.
Пришлось переводить. Семь потов сошло. Но всем понравилось. Руководство даже похвалило. Не столько меня, сколько тоже руководство Высшей Школы КГБ.
- Молодцы! Хорошо учите. У Вас даже сержант третьего курса свободно с китайского переводит.
Никто спорить не стал. И переубеждать тоже. Это был успех. Не мой, конечно, а школы и восточного факультета.
Зато была и другая проблема, которой никто не ожидал. Я и сам впервые видел этот фильм. И другие тоже. Проблема была посложнее, чем перевод, показательные выступления, и даже организация просмотра.
Кто помнит этот знаменитый фильм? Никто?
Тогда напомню. Фильм Леди Карате (Onna hisasatsu ken), снятый Кадзухиро Ямагути (Яопния) в 1974 году - фильм не совсем обычный. И главное для СССР было не то, что в фильме люди спокойно спускались по лестнице со свернутой на 180 градусов ловким приёмом головой. Главное, это то, что в фильме была показана школа боевых искусств Сёринджи Кэмпо.
А знаете, какая у этой школы эмблема на кимоно? Не знаете? Зря! На кимоно у бойцов школы главных и положительных героев фильма была нашита свастика. Самая что ни на есть настоящая свастика.
Но прокатило. На это никто не обратил внимания. Или сделал вид, что не обратил. Хотя вряд ли.
Наверное, просто промолчали. Сделали скидку на то, что фильм иностранный, свастика закручена в другую сторону, что этот Восток разве разберешь, что там у них что означает? Главное, что не фашисты, и на том спасибо. Тем более, экзотика. Про русские деньги России со свастикой 1917-1918 годов тоже ведь никто не вспоминает? Штирлиц тоже со свастикой ходит. Он же раведчик. А тут и так кругом разведка и контрразведка. Им можно, наверное, такое смотреть и показывать. Кино же.
Но то, что не заметить не могли, и мер не принять - это никак нельзя было. Просто попросили больше этот фильм не показывать. Нет. Пока показывать. Но потом не показывать.
Так, как желающих было много, то пришлось фильм тут же прокрутить еще раз. Уже без всяких показательных выступлений. Мне пришлось переводить еще раз. Потом еще два раза на следующий день. И еще раз. В общем, всю неделю народ ломился в Дом на Белорусском, на просмотр фильма.
Потом эту лавочку прикрыли. И я был этому даже рад. Изматывало напрочь. Но это была минута славы. Даже среди моих коллег и друзей по тренировкам. Они мне даже завидовали.
Фильм вернули в место постоянного хранения. Прошло пара месяцев, и народ потребовал нового фильма. Меня вызвал заместитель начальника Школы вместе с начальником курса и сказал:
- Решай вопрос как хочешь, но чтобы новый фильм по карате достал. С тебя фильм и перевод. Всем понравилось. А я дам команду организовать. Но вначале сделаем внутренний просмотр. В узком кругу. А то у тебя опять народ со свастикой бегать и головы людям сворачивать будет. Сами посмотрим. И решим.
- И как я буду решать этот вопрос?
- Тебя на кого учат? На разведчика? На контрразведчика? Не важно. Есть задача. Решай.
- Можно, подумаю как?
- Подумай. Но мне сначала доложи, что придумаешь. Знаю я вас. Такое придумает, что всем тошно будет. Идите. А ты думай. Да! Вот еще что! Тут мне сказали, что есть хороший фильм китайский, «Входит Дракон» называется. Там, сказали, Брюс Ли играет. Его давай.
Брюс Ли, так Брюс Ли. Входит Дракон, значит, Входит Дракон. Но если капитан первого ранга, заместитель начальника Высшей Школы КГБ СССР, покровитель боевых искусств и всех «залётчиков» просит, то разбейся в лепёшку, но сделай. Будет Вам, Входит Дракон. Будет. Для всей Москвы будет.
«Хорошо некоторым», - подумал я. – «Отдал приказ? И ждёшь выполнения. И ты, Травников, сам тоже хорош. Нет, чтобы отказаться. Сразу сказать, что эта задача не моего уровня компетенции. Отказался бы, и ладно. Через пару недель бы и позабыли».
Однако любопытство брало своё. Так хотелось этот знаменитый фильм с Брюсом Ли посмотреть. Видеокассет тогда еще практически не было. По крайней мере, у нас. Зато про знаменитый фильм все знали. И про другие фильмы Брюса Ли тоже.
Вышли от начальника. Другой начальник, начальник курса мне и говорит в коридоре:
- И что делать будешь? Я тебе ничем помочь не могу.
- Думать буду. Советоваться. Спрашивать, как это делается. Вопрос нужно сначала изучить!
- Вот и изучай!
Пошел думать. Сходил к ребятам в технический отдел. Узнал, где, у кого фильм «Леди Карате» брали. Те дали телефон куратора из КГБ. Позвонил из приёмной начальника факультета:
- Так мол и так. Хотим фильм прокрутить в Высшей Школе КГБ СССР. Мы уже один крутили. Я переводил.
- Да? – обрадовался куратор. - Я смотрел. Мне понравилось, как ты переводил. Только ничем помочь не могу. Вы там со свастиками прокололись.
- Мы? Так это же не мы фильм такой для просмотра дали.
- Ладно. Приезжай в ГосФильмофонд. Поговорим. Народ спросим. Что, да как. Только не в форме. Они тут к форме нервно относятся. Познакомлю с кем нужно. Там сам договаривайся.
Приехал. На проходной сказал к кому приехал. Ксиву показал.
- Проходите, - говорят.
А куда идти то? Пришлось звонить, чтобы встретили и проводили.
Тут нужно кое-что подрассказать. Прояснить обстановку того времени.
Если в СССР и не показывали все фильмы мира, то это вовсе не значит, что их в СССР не было. В СССР было все. Только не для всех. Все, и абсолютно все фильмы мира закупали, доставали, выменивали, копировали и  потом просматривали специалисты. Причём КГБ к этому никакого отношения не имело по определению. Люди занимались своим делом. КГБ своим.
Куратор познакомил меня с людьми. Те прямо сказали, что не дадут. Но у начальства спросят. Сразу же и спросили. Посоветовали:
- Начальство говорит, чтобы шли в партком. Там договаривались.
Пошли в партком. Секретарь выслушал. Позвонил руководителю. Потом говорит:
- Этот вопрос находится в ведении самого Министра Культуры СССР и кандидата в члены Политбюро (Президиума) ЦК КПСС, товарища Демичева, Петра Ниловича. Договаривайтесь. Даст поручение, фильм дадут. Не даст, не дадут. Даже я не смогу помочь. Дело слишком резонансное. Сами приезжайте на закрытые просмотры. Я позабочусь. Тут интересно бывает.
Вернулся я в Дом на Белорусском, и сразу к заместителю начальника Школы. Прямо в гражданке и пришел:
- Разрешите?
- Заходи.
- Разрешите доложить?
- Что доложить?
- Насчёт фильма.
- Какого фильма?
- Который поручили показать.
- Что за фильм? Когда поручил?
- Да после просмотра предыдущего.
- Может, ну его?
- Да я уже почти договорился.
- С кем?
- С руководством Госфильмофонда.
- И что?
- Они согласны. Только просят согласовать.
- Со мной?
- Нет. С Петром Ниловичем.
- С кем? С кем?
- С Петром Ниловичем Демичевым.
Наступила немая пауза.
- И кто будет с ним согласовывать?
- Я думал, что Вы! Потому и пришел доложить.
- Ну, ты даёшь. Садись. И что делать будем? Я к начальнику школы по этому вопросу не пойду. Да он и не решит. Что надумаешь, зайди.
И что тут надумаешь? Есть человек, который решает. К нему и обращаться нужно. Но как это сделать?
Пришлось напрячься, подумать и сделать. Пошел опять к заму начальника школы.
- Поставьте меня дежурным по факультету, – говорю.
- Зачем? Ну, поставлю. И что ты учудишь?
- Позвоню Петру Ниловичу, – говорю.
- И что скажешь?
- Скажу, как есть. Скажу, что кроме него этот вопрос никто и не решит.
- Ладно. Попробуй. Делай, что хочешь. Я распоряжусь, чтобы дежурным поставили. Но за все остальное, сам и отвечать будешь. Вряд ли я смогу тебе помочь.
Уже на следующий вечер я заступил на дежурство. С вечера и на всю ночь. Прямо в кабинете генерала, начальника факультета, его кресле и разместился.
У генерала на тумбочке рядом со столом множество телефонов. Есть и спецсвязь. Несколько аппаратов с гербом СССР. Каждый подписан. Есть и прямая связь с Юрием Владимировичем Андроповым. Но его то, что по мелочам беспокоить? Тем более подчинённым.
Примерно в 20:00, по аппарату специально связи, используя справочник телефонов особых номеров, набираю приёмную Демичева.
- Добрый вечер, – отвечает вежливо женский голос. - Что Вы хотите?
- Мне нужно переговорить с Петром Ниловичем.
- По какому вопросу и кто звонит? Как доложить?
- Майор КГБ, Богданов, Виктор Семёнович. Я из Высшей Школы КГБ СССР. По вопросу согласования показа зарубежного фильма в Доме на Белорусском.
- Сейчас узнаю. Не кладите трубку.
Через три минуты:
- Пётр Нилович сейчас освободится, и я Вас соединю. Какой у Вас номер?
Я назвал номер, всего из трёх цифр, написанный прямо на телефоне.
Минут через десять зазвонил телефон.
- Здравствуйте майор Богданов. Знаю, по каком вопросу. Вся Москва в курсе. Завтра позвоню Филиппу Тимофеевичу, скажу ему, чтобы дал команду разрешить. А почему сразу к Ермашу не обратились? Он же председатель ГосКомитета Совета Министров СССР по кинематографии?
- Мне секретарь парткома Госфильмофонда сказал сразу к Вам обращаться. Сказал, что только Вы решаете.
- Знаю я его. Толковый работник.
На этом разговор в принципе, минут через десять и закончился.
Все. Теоретически, вопрос был теперь решен. Но вот что завтра будет?
На следующий день было вот что. Сижу на занятиях, вдруг вбегает помощник генерала, начальника факультета:
- Травников! Бегом к генералу.
У всех круглые глаза. Делать нечего. Бегу.
В приёмной генерала он сам, и зам.начальника школы:
- Травников! Где тебя носит? Тебя Демичев к телефону!
- Пётр Нилович? – отвечаю вопросительно.
- Будет тебе потом Пётр Нилович.
Вместе с генералом вошел в его кабинет. Генерал лично набрал номер Демичева. Соединили практически мгновенно.
- Нашли! – докладывает генерал в трубку. - Передаю.
- Доброе утро, Пётр Нилович, - уже отдышавшись отвечаю кандидату в члены политбюро.
- Богданов! (Значит наши не сдали). Я с Ермашом переговорил. Он уже дал команду. Поезжай за фильмом. Там ждут. А! Вот еще! Ты руководство предупреди, что я, может, тоже подъеду посмотреть. И Филип Тимофеевич (Ермаш) тоже хотел подъехать. Ты не переживай. Я через начальника вашей школы узнаю, когда и во сколько. Чтобы по скромному. Скажи, чтобы без помпы и шума. И вообще. Звони, если что. Не стесняйся. Я Лену предупрежу, если что. Она соединит. Потом её прямой номер возьмёшь. Успехов.
Всё. Хотя, именно теперь только и начинался весь шок и трепет.
- И что сказал Пётр Нилович? – просил зам начальника школы.
- Сказал, чтобы ехали за фильмом. Он уже дал поручение. Сказал, что обязательно сам подъедет. Сказал, что Ермаш тоже собирается приехать.
- Да! Вот ты даешь!
- Приказ есть приказ! Вы приказ отдали? Я его выполнил, - скромно потупив глаза в пол, ответил я.
За фильмом поехали вместе с зам.начальника школы на его чёрной волге.  Тогда, на волге даже всяких синих ведёрок не было. В те времена, в Москве, черным волгам с номерами КГБ, а то, что это КГБ и так все догадывались, все и так дорогу уступали. Постовые честь отдавали.
Я до выезда успел позвонить куратору и секретарю парткома. Предупредил, что едем. Встречали нас прямо у ворот.
К  руководству Госфильмофонда я уже и не ходил. С куратором и секретарём парткома внизу подождали. Покурили. Поболтали. Они сильно удивились, когда меня в сержантской форме с черными погонами и петлицами связиста увидели. Не ожидали. Но вида не подали. Мало ли?
Раньше, во время войны, сержант ГосБезопасности, НКВД или Смерш - это уже было офицер. Пострашнее какого майора. Кто и зачем, и почему, на самом деле, никто и не спрашивал. Дураков было мало. Но то, что не верь глазам своим, все помнили. Потому, лишний раз не любопытствовали. Обещали дружить. Приглашали в гости.
Коробки с фильмами вынесли сотрудники фильмохранилища и погрузили с помощью водителя в багажник. Мы попрощались, и тут же уехали. Обещали коробки вернуть. Фильмы возвратили уже без моего участия.
Моё участие выразилось только в том, что и этот фильм пришлось переводить мне. Но в это раз всё оказалось полегче. Было время подготовиться. Фильм в узком кругу предварительно просмотрели. Чтобы проколов не было. Ажиотаж был точно такой же. Но ни Демичев, ни Ермаш не приехали. Хотя все нервничали и ходили на взводе. Вдруг, мало того, что сами приедут, так ещё и с собой кого привезут? Они могут.
Я потом всю неделю ходил в гражданском. В костюме и с галстуком. Вдруг, кто спросит майора Богданова? Не спросили. И всю эту историю потихоньку замяли. Забыли. Хотя на меня по-прежнему смотрели косо. Телефончик-то у меня прямой Петра Ниловича остался. Мало ли что?
Вот что ещё заметил. Чем выше начальник, тем он проще вопросы решает. Не занудствует. И лапшу на уши не вешает. Да – это ДА! Нет – это НЕТ!

Глава VI. Ночь. Лес. Зима. Засада
Русские реалии таковы, что воевать нужно круглые сутки, круглый год,  в любую погоду. Это врагам на заметку. Но, как известно, не дошло. Ни до Наполеона, ни до Гитлера, ни до поляков, ни до других энтузиастов. Надеюсь, что прочитав это, может до кого-нибудь дойдёт?
Наше руководство ждало, когда выпадет снег. Когда морозы скуют реки, и температура опустятся ниже 20 градусов мороза.
Такой день настал. Выпал снег. В лесу снежный покров под метр глубиной. Температура днём чуть ниже 20 градусов. Самое то. Время учиться партизанить.
Выехали в лес. Разместились в деревянных домиках. Вечером, после ужина, нашей группой получены автоматы с насадками для холостой стрельбы, холостые патроны, валенки, лыжи, варежки, полушубки.
Мне достался еще и сигнальный пистолет, и патроны к нему с разного цвета огнями. Значит, буду руководить. Хотя об этом еще и не объявлено.
КУОСовцы с интересом наблюдают за нами со стороны. У них, после ужина, просмотр фильма, и посиделки с перекуром. У других наших групп, приехавших вместе с нами в лес, та же программа. Кино.
Думаю, что завтра и послезавтра их очередь. А мы в кино. Но пока грузимся в тентованную шишигу (ГАЗ-66). В 22-00 выехали. Следом на Газике руководство.
Через час приехали неведомо куда. Кромешная тьма. На улице точно минус 20. Выгружаемся. Строимся. Через спину автомат. Рядом лыжи и лыжные палки. Объявляется задача:
- К часу ночи, через лесную дорогу пройдет колонна противника. Выйти к дороге, организовать засаду. Осуществить огневой налёт на колонну противника. Вернуться на исходную.
По-хорошему, по лесу, к месту засады идти на лыжах минимум час. Но это сложно. Никакой лыжни туда нет. Её придётся самим прокладывать. А глубина снега, под метр. Нужно еще и не заблудиться. Лишний раз не наследить. Не вспугнуть противника.
Прошли. Успели. Были все в мыле. Но именно это и было самым сложным. Теперь нужно было не замерзнуть и не простудиться после таких приключений. Хорошо, снег глубокий. И на дороге, по которой должен пройти противник, только одна колея. Куда он денется.
Распределились вдоль дороги. Распределили задачи. Кто открывает огонь по голове колоны. Кто по замыкающей машине. Определили задачи пулемёту и пулеметчику. Условно назначили тех, кто открывает огонь из гранатомета по головной машине. Определили порядок отхода. Назначили тех, кто будет осуществлять прикрытие. Выставили охранение. Зарылись в снег, чтобы не замерзнуть, и стали ждать.
Как я потом понял, одновременно с нами тренировали внутренние войска. Они должны были колонной пройти по ночному лесу. Мы должны были их атаковать. Они должны были отбить атаку.
Прошло минут сорок. Шел второй час ночи. В ночном зимнем лесу звуки слышны издалека. И точно, скоро появилась колонна, которая неторопливо и натужно тянулась по узкой заснеженной колее.
Кругом лес. Я приготовился к бою. Достал ракетницу. Зарядил ее красным огнём. Стал ждать.
Теперь, внимание. У зимней войны свои законы. Температура неизвестно какая, но точно всё ниже и ниже. Как потом оказалось, утром она была ниже 30 градусов.
Голова колонны поравнялась со мной. Я приготовился. Рядом в снег положил автомат, чтобы огнём поддержать товарищей. Поднял руку вверх с ракетницей. Нажал на спусковой крючок. Курок щелк! Выстрела нет. Взвел еще раз курок. Бац! Выстрела нет. Еще раз. Бац! Нет выстрела. Еще несколько секунд, и задание будет не выполнено.
Я быстро приставил ракетницу к стволу дерева.
- Бей прикладом по курку, - крикнул товарищу.
Хорошо, что он быстро сообразил:
- Раз! Два! Три! Прикладом по курку, со всей силы.
С третьего раза получилось. По зимним хрупким веткам заметался красный огонь. Но и этого оказалось достаточно.
Лес ощетинился огнём. Где через минуты две нам ответили. Пока колонна остановилась. Пока с машин спешились. В это время мы уже отходили. Работала только группа прикрытия. Отвлекала противника.
Возвращаться к месту высадки с машин было и легче и веселее. Тем более что возвращались по собственным следам, нами самими проторенной лыжне. Хотя и холодно, но и в кузове под тентом было вполне весело.
Вернувшись, спать легли перед самым подъёмом. Когда вставали другие, даже не проснулись. Сами знаете, как крепко спится после удачной прогулки на свежем морозном воздухе. Разбор полётов был на занятиях после обеда.
А теперь уроки зимней войны. Зимой, на оружии не должно быть никаких следов смазки. Замерзнет мгновенно. Перед боем, оружие чистится насухо. Любое. Пистолеты, автоматы, пулеметы, ракетницы. Любое оружие. Вот такая она зимняя война.
Рассказывали нам, что если температура ниже минус 10 градусов, американская М-16 начинает глючить. Мы не проверяли. Но мы поверили тем, кто проверял. Зато Калашников безотказен. Но и его следует на всякий случай почистить насухо. Тряпочкой протереть сухой и чистой. Мало ли что? И патроны протереть. Обязательно насухо. Хотя для Калашникова, только первый выстрел может быть под вопросом. Потом никакой мороз не страшен. 
Но всё нужно испробовать на своём личном примере. Ни на каких словах опыт зимней войны не приобретёшь. Хотя у кого, как не у русских он богатый. Однако всё познаётся только на своём личном опыте.

Глава VII. Учебное гранатометание
Как потеплело, поехали в лес, на полигон кидать гранаты. Тогда еще бронежилеты не всем выдавали. Зато всем выдали каски. Зелёные и неудобные. Но те же самые в которых брали Берлин и другие столицы Европы.
Зато окопы были знатные. Мало того, что глубокие, но и еще укрепленные толстыми бревнами. Извилистые. С нишами. Это если что, а при метании гранат без это «что», как правило, не бывает, можно было спрятаться. И тогда осколки пролетят мимо.
В общем, всё по последнему слову инженерного искусства. И даже бруствер был укреплен толстыми бревнами и землёй присыпан. Площадка для метания, хоть и на глубине метра полтора, но зато большая. Метра два на два. Да еще и траншея сзади.
Окоп не только глубокий, но и широкий. Ящик с гранатами открыли, и  положили в специальную нишу. Инструктор, тоже в каске построил всю группу в окопе. Рассказал, что и как делать. Напомнил команды, последовательность действий.
Потом пошли и метрах в 25 установили фанерные щиты. Это как бы мишени. Чтобы продемонстрировать эффективность действия гранат.
Вернулись. Запрыгнули в окопы. Инструктор занял исходное положение в нише для учебного метания. Мы присели. Он кинул наступательную гранату в сторону мишеней и тут же присел.
- Бах! – глухо и как-то тише чем ожидалось, взорвалась граната, секунд через 5.
Тогда еще новых современных гранат двойного действия у нас не было. Все по старинке.
Пошли, посмотрели на мишени. Они все в мелких дырочках.
Вернулись обратно. Теперь инструктор продемонстрировал действие чудо русского оружия. Гранту Ф-1, или знаменитую лимонку. Кинул. Теперь бабахнуло так, как никто и не ожидал. Сильно бабахнуло. Неожиданно сильно.
Пошли, посмотрели последствия этого бабаха. Половину мишеней раскромсало на мелкие кусочки, перемолотило в щепки. Действительно русское оружие, самое оружие в мире.
Приступили к метанию.
Подходишь. Проходишь опять инструктаж и напоминание о технике безопасности. Получаешь гранату и запал. Вкручиваешь его в гранату. Если правша, гранату в правую руку, левой разводишь усики кольца, кольцо выдергиваешь.
- Гранатой огонь! – звучит команда.
Кидаешь гранату в цель, и тут же приседаешь. Все. Упражнение выполнил. Очередь следующего.
Откидались практически все. Остался только один. А гранаты, если они боевые, то они имеют некое таинственное свойство. Примерно как гипноз. Бывает так, что взял человек гранату в руку, выдернул кольцо, и всё. Пальцы практически судорогой свело. Не может человек пальцы разжать, и всё тут. Гипноз какой-то. Но в этот раз обошлось.
Вышел последний из группы, кинул гранату. Присел. Пять секунд проходит. Ничего. Десять. Ничего. Инструктор еще раз отсчитал. Тишина.
Решил инструктор посмотреть, что там? Сказал кидавшему отойти назад и сам, осторожно так, решил посмотреть, что там произошло. Потихоньку стал высовывать голову из окопа. Вначале каска его показалась над брусвером. Чуть выше приподнялся. Как раз щель между брусвером и каской сантиметра в три образовалась. И тут:
- БАХ! – Граната взорвалась.
Подумала, наверное, хорошо и взорвалась.
Инструктор молча, прямо как грабли от стены, на спину, на дно окопа бах, и лежит ровно на спине, руки по швам, и в небо глазами смотрит.
Слово удивились, в данном случае пока не подходит. Мы все от неожиданности малость ошалели и опешили.
Тут же я подбежал к лежащему инструктору. У него прямо в переносицу попал мелкий мелкий осколок от гранаты Застрял и торчит во лбу. Хорошо хоть, что граната была наступательная. Пронесло. А если бы Ф-1?
Я вытащил осколок. Тут и сам инструктор по метанию гранат, целый майор, начал в себя приходить. Словно в нокауте оказался. Помогли ему сесть. Он пришел в себя. Я отдал ему его личный трофей.
Вот такие случаи бывают. Урок по технике безопасности, как говорится, получен и пройден.
Это я теперь про этот случай могу рассказать. А тогда всё осталось при нас. Чего лишнее болтать. Обошлось? И хорошо.
Пора домой было возвращаться. В Дом на Белорусском. Занятия то закончились успешно. Всем зачёт.
А вот по танкам мы тренировались кидать гранаты сразу после поступления в Высшую школу КГБ СССР. Я и в ВДВ такому не учился. Зато вот в диверсионной подмосковной школе точно знали, чему учить в первую очередь. Опыт обороны Москвы, он, знаете ли, даром не прошел. Ни для кого.

Часть VI. Про разное
Глава I. Про любови
Исторически в СССР было традиционно три крутых  ЧК. Питерское, Московское и Одесское.
Питерское – это потому, что самое первое. Самим Дзержинским созданное и опекаемое. И дел у него было полно.
Московское – потому, что центральное, потому, что под приглядом начальства.
Одесское – потому, что работа строилась на энтузиазме в виде положительно окрашенных эмоций причастности в важному делу, и на революционном самосознании сотрудников. Далеко от начальства опять же, и было чем заняться.
Судите сами. Москва далеко. Киев далеко. Опора исключительно на собственные силы и находчивость. Кроме того, в Одесском ЧК особый менталитет. И полная самостоятельность мышления и действий.
Приморский портовый город. Все флаги в порт и из порта. Все друг друга знают с детства. Все выросли вместе. На одни пляжи ходили. В одних дворах жили. Судьба развела разве что по профессиям. Однако работа работой, но двор, море, пляж и пиво, как всегда, одно на всех и всё всегда вместе. Что сотрудники ЧК, что портовые грузчики, что труженики ночных дел.
Плюс внутреннее осознание исключительности.
Надо вам шпиона? Будет вам шпион. Одесса - это конечно не Греция, где как известно есть всё. Но в Одессе некоторого даже больше, чем в Греции. Если же сравнить Одессу с остальной советской страной периода развитого социализма и застоя, то не было такого, чего не было в советские времена в Одессе, или чего нельзя было достать.
В общем, жизнь била ключом. Отсюда и интенсивность работы. Где много работы, там и юмор к месту. Любил народ пошутить всяко-разно. И любопытно было, что из того выйдет. Потому и экспериментировали все, кому не лень.
Так, как меня из Одессы в Высшую Школу КГБ СССР направляли, то после изучения там теории, следовало отточить свои практические навыки. Потому на практику направили в Одессу. В Одесское ЧК, которое там так традиционно и называлось, что было коротко, ёмко и всем понятно.
Причём управление КГБ в Одессе располагалось на самой длинной улице города, как считали одесситы. Это была улица Бабеля. На одном её конце располагалось Одесское Управление КГБ УССР Одесской области КГБ СССР, или как то ещё более запутанно в иерархии исключительности советских республик (почему Одесское ЧК было проще). На другом конце Управление МВД.
Народ шутил:
- Как Мойша в 17 вышел на эту улицу, так до сегодняшнего дня до её другого конца так и не добрался.
Так как я обещал рассказать про разные любови, то вернусь к теме. Как только прибыли в Одессу, в гостинице у моего товарища из номера упёрли джинсы. Даже не в считанные часы, а в считанные минуты. За папиросами сходил. Думал, грузин, значит, не украдут. Украли. Так, как я поселился у родственников, то у меня не возникло таких проблем.
Уже на следующий день я познакомился с коллективом, в котором предстояло работать. Работы, как оказалось, реально было много, людей не хватало, но чтобы в Одессе и без приключений? Да никогда в жизни.
Первый вопрос начальника отделения:
- Где остановился?
- У родственников.
- Так. Незачем с генералами общаться. Хорошему не научат. На ключи от квартиры. Заодно и присмотришь. Я у жены живу. Утром буду заезжать. Там рядом. Будешь мне помогать и по отделению. Работать будем круглосуточно, если надо.
И тут же познакомил с ребятами.
Второй вопрос:
- Женат?
- Нет.
- Отлично. У нас тут завал. Займёшься проститутками.
- Это как? - поинтересовался.
Тут последовало долгое объяснение сути задания. Которое вкратце выглядело примерно так:
- Пойдёшь к ребятам в МВД. Сейчас предупредим. Выберешь наш контингент. Заберёшь всё к нам. Изучишь. Присмотришь что интересное. Потом обсудим. Подумаем. Пойдёшь, познакомишься. Может, толк какой будет.
Ну и далее пошли детали, вам не интересные.
Так сразу я и приступил к выполнению важного порученного дела. Через час пришел к операм из милиции. Первым делом поинтересовался наиважнейшим вопросом:
- Ребята спрашивают, вы на футбол сегодня идёте?
Народ подтвердил, что идёт. Сказали, чтобы я сразу шел с ними. Иначе не успеем. И вообще, работы много. После футбола все вместе за пивом посидим и всё обсудим:
- В Гамбринусе был?
- Был. Один раз.
- Вот и отлично. Пошли работать.
Теперь некая шокирующая отдельных личностей правда из тех благополучных советских времен. И мораль и нравственность – это не к нам. Воспитанием другие занимаются. Мы свои грехи потом отмолим. Ибо если в Книге у Проповедника сказано: «Много мудрости – много печали» (В.З. Екл. гл.1, ст. 17-18.), то много знаний, хотя это ещё и не мудрость, но эти знания в виде информации еще следовало получить. Так, что про скорбь, это не в этой главе. О разнице между мудростью, знанием и познанием, это потом порассуждаем. Если захотите.
У оперов из милиции на миллионный город была огромная картотека на проституток.
Сидите? Крепко сидите? Тогда читайте дальше. Картотека насчитывала около ста тысяч актуальных для того времени дел. Как милиция с этим всем управлялась, вряд ли кто может себе представить. Компьютеров тогда с принтерами не было. Машинка пишущая тоже в этом деле не помощник. Всё от руки. А ведь еще с первичкой следует поработать. Изучить. Справки подсобрать. Проверить. Уточнить. Запросы отправить.
Хотите ещё один секрет раскрою? Это про то, чем опер и следак в милиции отличается от тех же самых, но в КГБ, или иных родственных ему организациях? Всё предельно просто. На пальцах. В милиции или ныне полиции, на одного опера или следователя  приходится от 35 до 40 дел. В КГБ на одно стоящее дело, сколько нужно столько и будет направленно. Надо 40 человек? Будет вам сорок. Был бы толк. Но и спросят соответствующе.
А им, операм из милиции ещё и наших клиентов нужно было выделить из общего потока информации о криминале и проявлений подковерной реальной жизни портового города.
Наши клиенты, это те к кому мог быть проявлен интерес КГБ СССР. Это те, кто, так или иначе, перешел на валюту, постоянно общался и работал с иностранцами, или была тогда особая категория граждан, которые собрались за границу уехать.
Но и не это было важным и интересным. Важным было то, что это были за иностранцы. Вот это и был весьма интересный и разнообразный контингент.
К примеру, посмею напомнить. Надеюсь, что теперь ему за это уже ничего не будет? Всё одно, он скоро уже пенсионер.
Покопайтесь в истории, например, про Президента США Барака Хусейновича. Он был в СССР? Был. Он был на Украине? Был. Интересовалось ли им КГБ? Не более чем другими. Мало ли кто приезжает в гости, в страну Советов,  чтобы своими глазами всё увидеть?
А вот профессионалок не проведёшь. Они перспективы человека за версту чуют. Они, девчонки,  редко ошибаются. Редко не на ту лошадь ставят. И их чутьём не следовало пренебрегать.
А Вы как думали? Думали в КГБ подбирали, учили, засылали? Зачем? Не жизненно это. В КГБ просто внимательно присматривались к людям. Умели дружить. В дружбе оно как? Подведёшь, в дружбе трещина.
Вот поднакопившуюся у милиции информацию мне и следовало изучить. Отобрать интересное. Поработать с материалом. Опять же, все, что интересное, следовало изъять и забрать. Понимаю, что ребятам обидно. Им тоже толковые люди нужны. Но ничего не поделаешь. У всех своя работа.

Глава II. Восток – дело тёмное
Восток - дело тёмное. Это давно известно. И если к этому еще примешана женщина, то в этом и вовсе не разберёшься.
Как известно со слов живших в те благословенные советские времена, вопросы идеологии, вопросы наиважнейшие. За этим следили и этим усиленно занимались.
Без наших женщин на этом фронте вряд ли бы удалось справиться. Поэтому  любовь и деньги, безусловно, вопросы тоже первостепенные. В том числе и на этом направлении деятельности.
Девчонки, как известно не промолчат. Потому под моё пристальное внимание в картотеке коллег попала еще одна представительница древней профессии, которой теперь все её конкуренты завидовали. По-хорошему завидовали. Говорили, что ей повезло. Попала на золотую жилу. Хотя, по словам её подруг – дура дурой. Колхоз колхозом. Причём, колхоз имени Первого Мая! То есть полный отстой. И вообще – дуракам везёт. Один раз в ресторан зашла подработать, клиента поискать, и на тебе. Повезло.
Теперь небольшой экскурс в недавнюю историю, и повествование о реалиях жизни иностранцев в СССР в те времена застоя.
Для начала, про творчество, философию и книгоиздательское дело. Шедевр врага человечества, суть которого можно передать одной фразой – «Под зелёным знаменем ислама, с именем Аллаха на устах, вперёд к победе коммунизма!». Если полистать и почитать сей труд, то со всех сторон трэш (нечто невообразимое и несусветное), и явный перебор.
Речь идёт о знаменитой «Зелёной книге» Муаммара Каддафи. Вряд ли кто её и тогда читал. Тем более на русском. И всё же. Без разрешения работать на чужом идеологическом поле, в СССР, где монополия КПСС, это уже наглость. Своих теоретиков и классиков хватало.
Но беря пример с русских революционеров, революционный лидер Ливии прилагал максимум усилий и американских денег не жалел, чтобы донести свои мысли на всех языках мира до своих сторонников. В том числе и на русском.
Процесс этот шел туго. Собственно после 1989 года, когда во времена перестройки книга вышла эта книга на русском языке в советском издательстве «Международные отношения», он и вовсе застопорился. Не интересно это было читать. От слова – совсем.
Собственно говоря, ничего такого в этой книге и не было. Но дело принципа. Наше поле? Значит, мы и возделываем. Нечего здесь чужим делать. И потому, партия сказала, мы сделали. Тем более, что распространение книги шло по нелегальным подпольным каналам. Нелегально ввозилась. Нелегально распространялась. Нелегально привлекались сторонники и помощники.
Если сравнить с сегодняшними методиками работы различных террористических проповедников по всему миру, то механизмы работы те же, одинаковые. А значит учитывать это можно и нужно даже сегодня.
Привлекла моё внимание одна подруга, у которой в одночасье всё стало по-другому. На зависть коллегам по профессии, у неё появились деньги. Валюта. Их ей следовало превращать в рубли. Потому опять же засветилась.  Приоделась в шмотки которые в Одессе, было бы желание, или сделают, или привезут. На выбор. Были бы гроши. Ювелирки на себя нацепила. Выучилась и получила права. Купила машину. Жигули. Сняла элитную трёхкомнатную квартиру в центре города. В общем, жизнь удалась.
Естественно интерес у сотрудников милиции. Но как про доллары услышали, как узнали, что там замешан иностранец, то сразу же открестились, и всё наработанное непосильным трудом, отдали нам в Одесское ЧК. Оказалось, что тут без военной контрразведки не обойтись. У тех конечно своих забот, но нам без них нельзя, а им без нас.
Дело было в том, что в одно из военных училищ приехали учиться ливийцы. И ладно бы учились. Тогда бы ни какой вражеский самолёт не посмел вторгнуться в воздушное пространство их страны. Но слишком много денег им платили за тоску по Родине, по родной пустыне.
Это были не ребята из Северной Кореи или из Вьетнама. Те любые нормативы по приведению зенитных установок к отражению воздушной атаки били на раз. У ливийцев было и других дел полно. Нет, конечно. Большинство приехало учиться. Но компенсация в 3000 долларов в советские времена за тоску по Родине - это явный перебор.
Представьте себе, сколько это, если в рубли, да по курсу черного рынка перевести? 18 тысяч рублей месяц! Дело спасало то, что договорились, чтобы больше 300 долларов им в СССР не давать. Но и этого много тогда слишком было.
Были среди всех этих ребят и те, кто выполнял особое поручение своей разведки. Они занимались пропагандой и распространением идей и трудов своего революционного лидера. Вот у них и было этих зелёных бумажек,  то есть не зелёных книг, а долларов, даже не столько по потребности, сколько по фантазиям.
Один из таких, наделённый особым доверием национальных спецслужб, организовал себе на эти деньги базу в городе Одесса. Нашел подружку. Взял её на содержание. Причём полное. С его подачи она деньги меняла на рубли. Машину купила, квартиру сняла, а книги с зелёной обложкой, как были в пачках, так и сразу же и сложила в гараже, который тоже сняла не за дорого.
Некоторые наши сразу же предложили рубить с плеча. Подругу за незаконные валютные операции схватить и посадить. Курсанта иностранного арестовать и выслать. В гараже провести обыск. Книги изъять и уничтожить. В Киев и Москву доложить о достижениях и полученных результатах тяжкой, сложной, кропотливой работы чекистов по выполнению заданий партии на поприще идеологической борьбы и так сказать противодействия проискам.
Но подумав, на будущее, порешили сделать всё по-другому. Тем более, что ссориться с лидером революции было не с руки. Опять же, за обучение в СССР поставщики нефти платили стране настоящей валютой.
Порешили всё сделать так, как и поступают обычно спецслужбы всего мира. Мы же, Одесское ЧК,  в данном случае не исключение.
Вот сами задайтесь вопросом. Был бы Барак Обама Президентом США, если бы кое-кто его папу, только что приехавшего из Африки, во время учебы в США не поддержал добрым советом и не окружил заботой? Лидером студентов-иностранцев в Америке кто его сделал? Сам? Всё сам? Как бы не так.  Держи карман шире.
В общем, пришлось с подружкой этой поговорить. Разъяснить, что её успехи не только её бывшим подругам-завистницам не нравятся. Выяснилось, что Родину она тоже любит. Что дедушка у неё, герой гражданской. Попросили с её другом познакомить. Чтобы у него проблем не было.
Он, друг её, тоже парень смышлёный оказался. Зачем ему неприятности? Тем более, если он всю литературу своего лидера мышам на съедение приготовил. Зачем ему такой скандал? А так, ни у него проблем и вопросов с реализацией печатного продукта нет, ни у нас нет головных болей с контрабандой и с контролем за всем тиражом на русском языке.
Он дома на хорошем счету. Канал наладил сбыта. Требовал, чтобы еще присылали. Ему еще и денег добавили на это нужное дело. Когда его проверяющий приезжал, так его так хорошо принимали, что дальнейшая карьера нашего нового друга стала вполне себе очевидной и более чем перспективной.
Но это уже были не наши проблемы. Это мы всё военным отдали. Наверное, они из него и генерала умудрились сделать. Ведь в жизни что главное? Чтобы мозги были.
Мне в порядке поощрения, тоже пару книг досталось.  В награду за внимательность. Я их в нашу библиотеку в Доме на Белорусском привёз. Еще на кафедре страноведения распространил. Им точно нужно было. Для работы.

Глава III. Клубные страсти, или Парагвайский шпион
 Нет более надёжного источника информации, чем человек, которому хочется поговорить.  И не важно, что разговор состоится через длинную цепочку посредников.
Где ещё поговорить, как не в клубе? Особенно, если этот клуб особый. Клуб советский. Клуб моряков, для иностранных моряков, и для всех других желающих. Там, где люди с деньгами, то туда и девчонки подтянутся. Если учесть, что главный клиент клуба, заморский капитан и моряк с валютой, то воленс-ноленс, наши клиенты.
Вызвал меня начальник отдела вместе с другим нашим сотрудником, который по совместительству еще и директором клуба для моряков в Одессе числился, и говорит:
- Травников! Ты, говорят, индонезийский язык в Высшей Школе изучаешь?
- Изучаю, - говорю.
- И как?
- Да вроде ничего. Читаю, пишу, говорю, понимаю.
- Отлично. Поступаешь в распоряжение начальника клуба. Он в клубе соберёт актив на совещание и проведёт с ним беседу. Тебя представит своим помощником. Будешь с ними дружить. Они всегда во всем в курсе. По мелочи не обращай ни на что внимания. Там пароход подходит под филиппинским флагом. Попрактикуешьcя с языком заодно.
- Так филиппинцы на другом языке разговаривают?
- Не важно. Ты, если своих малайцев и индонезийцев встретишь, то пользуйся, а так, побольше с девчонками общайся. Всё внимание на дело и на девчонок. Они всегда что-то знают. Но пока молчат.
Так, с целью практики в знании индонезийского и малайского языка меня направили в Клуб моряков. Там действительно, оказалось, было чем заняться.
С целью профилактики, тех девчонок из числа советских граждан, что были по разным причинам допущены в клуб иностранных моряков начальник клуба и по совместительству мой коллега и старший товарищ строго проинструктировали о том, что нельзя и что можно. Предупредил их о том, чтобы ни-ни с валютой и всякой другой фарцовкой. Чтобы моральный облик. И тому подобное. Напомнил о знаковых событиях в стране и курсе страны на строительство коммунизма, где всем найдётся дело по душе. Заодно познакомили и их со мной, представив помощником  начальника клуба.
Кое-кто весьма скептически сейчас относится к бывшей работе будущего Президента России, Владимира Владимировича в ГДР, в Дрездене, в советском клубе. Зря. Нет более удобного места для того, чтобы встречаться и работать с людьми.
В любом клубе поток посетителей и действующих лиц постоянен, объёмен и весьма разнообразен. По факту, в клубе может оказаться кто угодно. Начальник, или просто моряк или военный. В клубе проводятся постоянные мероприятия - концерты, кинопоказы, встречи с интересными людьми, лекции, заседания с почётными гостями и представителями. Полное раздолье для профессионалов. Только и делай, что работай. Заводи знакомства и друзей.
Девчонки в Одессе, тоже были завсегдатаями клуба моряков и членами всяко-разных обществ дружбы и контактов.
- Чем они на самом деле занимались? – спросите.
- Их личное дело, - отвечу вам Я.
Но следует кое-что рассказать и о правилах общения с ними, с девчонками лиц оперативного состава. Действовало четкое правило. Чекист имел право дружить, разговаривать. Но не более. Было бы что иное, немедленные оргвыводы службы.
Хотя дураку понятно, что у девчонок были иные настроения. Кто же им запретит попробовать глазки строить и с панталыку сбивать. Или просто похулиганить?
Они, девчонки, меня сразу же прозвали Парагвайским шпионом, особенно когда выяснилось, что я свободно общаюсь с индонезийскими и малайскими моряками на их родном языке, и которых оказалось в большом количестве в клубе. Они пришли на этом филиппинском пароходе.
Протокольные мероприятия, честно говоря, и экскурсии по памятным местам города мало кого интересовали. И если девчонки как то стеснялись обращаться к моей помощи, то индонезийцы и другие моряки и офицеры с судна более смело обратились ко мне за помощью в переводе при меновой торговле.
Реальность была следующей. Все в этом клубе по мелочи занимались торговлей. Жвачкой, джинсами, магнитофонами и валютой. В малых объёмах правда. Но это было у каждого не советского моряка в крови. Без посредничества девчонок этот их бизнес бы принял бы неконтролируемый и стихийный беспорядок. Вряд ли бы он контролировался. При таком хаосе и до шпионских действий недалеко и до иного чего недозволенного. Не знаю и не в курсе, кто чем ещё занимался и как зарабатывал, но бизнес по мелочи в клубе шел бойкий.
Я общался, наблюдал. Разговоры разговаривал. Переводил. Девчонкам сразу легче стало решать свои вопросы. Подружились. Иллюзий на мой счёт ни у кого из них не было.
И вот, в один из следующих трёх дней, от иностранных очевидцев с торговых пароходов пришла весточка, что на один из советских пароходов в одном иностранном порту, помимо генерального груза что-то грузили с корабля на корабль, и не в трюм. Грузили вручную, мешками. Много мешков. Народ даже название парохода запомнил. На который грузили. И с которого грузили.
Всё. Это уже было что-то. Теперь дело было за моими коллегами.
Когда пришел этот пароход в родной порт, то пограничники и таможенники ничего не нашли. Да и вряд ли что у них бы тогда получилось. Вот теперь, когда уже этот пароход оказался в советских внутренних водах, ему надлежало следовать после всех формальностей из Одессы в Николаев. Там уже таможни и пограничников нет. Значит, найти эти мешки и тюки следовало до того, как судно станет в Николаеве, а потом ждать, кто за ними придёт. Вы знаете?
По пути следования мы все-таки нашли, куда спрятали контрабанду. Оказалось, что кое-кто совсем не поленился на пароходе. В стальной переборке был вырезан проём. В него сложили весь товар. Заварили обратно. Перепокрасили. Все. Теперь следовало всем ждать благоприятных времён. Которые для каждого означали разное. Одни прятали. Другие искали. Может, это всё у них было и не в первый раз. Но в данном случае последний.
Завершающая фаза операции была уже без моего участия. Но шум по этому делу тогда был на всю страну. Крупнейшая по своей стоимости контрабанда. Хотя делов-то было? Обыкновенную тюль дефицитную в СССР и дорогую, ту, что на расхват, ввезли тогда на сотни тысяч то ли долларов, то ли рублей, из Италии. Но как говорится, не судьба.
А всё девчонки виноваты. Нечего при них болтать лишнее, граждане контрабандисты и очевидцы. И в иностранных портах есть глаза и уши. Никогда не угадаешь.
Зато зажигалки, шариковые ручки и жевательная резинка в клубе шли на ура. Опять же коллеги из загранки всё это на подарки привозили. Я на подарки в Москву с практики много ручек шариковых привёз.
Даже они дефицит тогда были. Это если ручки хорошие. Хотя я по привычке чернильной ручкой писал и пишу. Так почерк получается поразборчивей. И скорость письма выше.

Глава III. Про сложности
Чувствовалось, что этой работой давно никто не занимался. Потому на знакомство с материалом и отбор интересующего нас нашего контингента ушла пара рабочих дней.
Потом мы все это читали, изучали, отбирали.  Затем обсуждали. Думали. Писали справки и аналитические записки. От меня требовалось кратко изложить, что это, вернее этот человек, может нам дать в оперативном плане.
Нас более всего интересовали контакты заинтересовавших нас людей. В конечном итоге интерес представляли всего пять человек. Правда, два направления у нас сразу же и забрали. Мимоходом похвалили начальника отделения и начальника отдела. Даже благодарность объявили. Устную.
Затем пригласили к генералу, чтобы он на меня посмотрел. И это всё за первые несколько дней работы. Генерал, он прямо из Киева назначался, лично меня похвалил. Причём, я не совсем понял за что. То ли за работу. То ли, что сразу так удачно начал. Но, как известно, новичкам везёт. Проверенно лично. Может и за правильный ответ на его коварный генеральский вопрос:
- Иностранные языки изучаешь?
- Так точно!
- Это хорошо. А знаешь ли ты украинский?
- Читаю Тараса Шевченко и Михаила Коцюбинского в подлиннике. Ну и так, понемногу!
Далее беседа пошла на чисто украинском языке, насколько это было возможно.
- Вот это правильно. За это тебе благодарность. Вот тебе и награда от меня.
Генерал вручил мне томик стихов Тараса Шевченко, «Кобзарь» на украинском (книга и сейчас у меня, могу показать).
Потом генерал оставил начальника отдела у себя и пригласил группу полковников. Мы с начальником отделения отправились к себе в отдел:
- Вот ты Травников даёшь? Чтобы генерал такой подарок сделал? Не припомню.
- А что?
- Да он всех уже давно достал этим вопросом. Как бы и вправду не заставил украинский учить. Киев дуркует понемногу. Совсем свихнулись на своей исключительности. Только своих и тянут.
Здесь, безусловно, следует сделать некоторое отступление и рассказать вам один весьма интересный эпизод из прошлой жизни разведки и контрразведки. Его много раз излагали в различных вариантах, но, как известно, повторение, мать учения. Потому, пока ждали начальника отдела, пошли пить чай и обсуждать пену эмоций от беседы с генералом. Ребятам так же интересно. Им же потом работать. По пути вспомнили про одну забытую историю.
Суть же истории такая. Ещё до войны, Отечественной, в одной из столиц союзных республик одна из девчонок свободного выбора друзей из числа иностранцев познакомилась с одним военным атташе из посольства. Познакомились они крепко.
И вот однажды, в крутой гостинице разыгралась такая сценка. Рано утром в номер гостиницы для иностранцев к этому атташе ворвался обманутый и оскорблённый в лучших своих чувствах жених этой подруги. Случился скандал. Кругом кровати носятся люди в форме. Жених порывается дать в морду атташе буржуинскому. Атташе и подруга на кровати под одним одеялом.
Этот атташе спокойно так и говорит:
- А можно бы с кем-либо из старших пообщаться?
Остался с военным атташе в номере только один. В кожанке и с маузером. Тот, что вопросы решает. Все остальные вышли. Старший говорит атташе иностранного посольства:
- Мы давно за вами наблюдаем. Вы человек небогатый. Женились по расчёту. Жена – залог вашей карьеры. Вы постоянно с ней ругаетесь. Она обещает вам всяческие неприятности. У нас есть фотографии, изобличающие вас в измене. Прошу ознакомиться.
И далее, без всякой паузы:
- Предлагаем Вам сотрудничество, дружбу и покровительство.
Застигнутый ранним утром в постели кандидат на дружбу, почесал репу и говорит:
- Ну зачем же так? Можно было и не так рано с таким предложением ко мне обращаться. Даже выспаться не дали. Дружить я готов. У меня для вас есть много чего интересного. Но за деньги. Это того стоит. И Вы не пожалеете. Но есть еще условие и просьба.
- Какие и какая?
- Вы мне эти фотографии подарите. Я этой дуре, своей жене покажу, чтобы не орала на каждом углу, что – вышла замуж за импотента. Да! Еще. И подружку эту мне оставьте. Я так понимаю, что это был не её жених?
Как известно, войну мы выиграли.
Когда пришел начальник отдела, то не нас к себе вызвал, а к нам пришел:
- Генерал сказал, что если дело выгорит, то всех представить к наградам. А тебя Травников отдельно. Сказал, чтобы к медали представил. И письмо в Вышку, в Дом на Белорусском, благодарственное подготовили. Он подпишет.
Как и что там было дальше с теми двумя предложенными мною делами, не знаю. Однако по возвращению в Москву, с меня не только очередной выговор сняли, но и повысили в звании. Насчёт медали не знаю. Вроде она и до сих пор в личном деле лежит. Только вручить её не получается. Обещали на майские, но так и откладывается это мероприятии уже пару десятилетий. Наверное, сейчас и смысла в этом уже нет.
Кстати, тот генерал долго не продержался в Одессе. Тогда партия строго следила, чтобы всяких национальных перегибов на местах не было.
При том рабочий день в субботу в Одесском ЧК не отменили. Во всей стране в субботу, даже в КГБ СССР, выходной. А в Одесском ЧК нет.
- Работайте, - говорят. - И даже не думайте. Не заикайтесь об этом.
Это, вероятно, так сказать, специфика места.
- Когда ещё у вас будет время в делах порядок навести? - отвечали.
Но сдаётся мне, что подоплёка была в другом. Это, наверное, специально, чтобы некоторые не думали, что в субботу в Одесском ЧК – шаббат! Что в этот день одесское ЧК дремлет.

Глава V. Поручение от генсека
В ту пору, когда я учился в Высшей Школе КГБ СССР, в Доме на Белорусском, Генеральным Секретарём Коммунистической партии Советского Союза был Леонид Ильич Брежнев. Это знали все. И это была аксиома.
Однажды, когда я собирался по делам ехать в Одессу, меня вызвали к начальнику факультета. Генерала там, в кабинете, не оказалось. Зато меня ждал незнакомый мне человек в гражданском.
- Вы едете в Одессу завтра?
- Да. Еду, - ответил Я.
- Вы не могли бы выполнить одно поручение? – спросил меня незнакомец, который как хозяин распоряжался в кабинете генерала.
- Какое? – по-одесски вопросом на вопрос ответил я.
- Ничего сложного. Мне вас рекомендовали. Поручение несложное. Дело в том, что в городе Одесса у Леонида Ильича Брежнева живут родственники. Скоро праздники. Вы не могли бы передать праздничный пакет с набором продуктов? Вот адрес. Вот сам пакет.
Пакет представлял из себя обычную стандартную по своим размерам посылку, перевязанную шпагатом.
Незнакомец развязал шпагат, открыл крышку посылки. Обыкновенный предпраздничный подарочный набор, которые обычно выдавали некоторым товарищам к особым датам. Пол палки копчёной колбасы. Кусок сыра. Банка шпрот. Банка сайры. Банка красной икры (маленькая). Банка печени трески. Банка тушенки. Конфеты. И естественно, бутылка  Советского шампанского, бутылка армянского коньяка, бутылка молдавского вина.
- И всё? – спросил я.
- Да. Но условие. Прежде чем пойдёте, позвоните. Предупредите людей, что идете. Зайдите сразу, как приедете в Одессу. Да. Вот еще что. Обязательно нужно быть в форме. О выполнении поручения докладывать не нужно. Мы сами узнаем. Вот телефон, по которому звонить. Запомнили?
- Да.
- Вот и отлично. Забирайте посылку, и счастливого пути.
Как только я прибыл в Одессу, сразу позвонил, и отправился в гости выполнять поручение.
Всё оказалось в центре города. Старый одесский дом. Высокие потолки. Обстановка в доме простая и неказистая. Милые люди. Они тут же распаковали посылку. Обрадовались. Старенькие они уже были. Муж и жена. Мы потом долго сидели и пили чай.
Когда уходил, они все время пытались убедить меня взять несколько банок с вареньем, чтобы передать Леониду Ильичу. Они сами его делали. Варенье это. Вынужден был отказаться. Сослался на то, что не скоро вернусь в Москву. И им лучше передать варенье через кого-либо другого. Но они все равно одну банку дали мне. Настояли, чтобы взял.
Я, когда потом к коллегам пришел в Управление, мы его, варенье это, с чаем и употребили. Я не стал распространяться, для кого вначале это варенье предназначалось.
Да и что лишнее болтать? Простое поручение. Не сложное. Может, это вообще какая проверка была? Но это вряд ли. Люди, и правда, были родственниками Генсека. Но очень простые, и добрые.

Глава VII. Женитьба и другие неприятности
Жизнь любого человека подчиняется не только законам, но и правилам. Правила бывают писанными и неписанными. В КГБ СССР и в Высшей Школе КГБ СССР тоже были свои правила. Этих правил следовало неукоснительно придерживаться, и им следовать. В противном случае, следовало ожидать наказания и кары разнообразные.
Правила были такие. До второго курса включительно жить следовало в общежитии, на полу казарменном положении. Это в свою очередь подразумевало несение стандартной армейской службы в виде различных дежурств и других приятных обязанностей. В том числе по воскресеньям и праздникам.
Чтобы после второго курса разрешили жить в городе и во внеслужебное время быть полностью свободным, следовало жениться. Чтобы получить распределение по специальности, следовало удачно жениться. Чтобы остаться в Москве, где востребована твоя специальность, следовало опять же жениться. Причём на москвичке. И с обязательным условием получения московской прописки.
И вообще. Если учесть, что учились в Доме на Белорусском в возрасте от 20 до 32 лет, то теоретически, по всем канонам социалистического общежития -  следовало жениться.
Вот тут, в конце второго курса и началось повальное поженительство.       
Как следствие, смена социального состояния влекло за собой удачный побег одного за другим из общежития на вольное жительство в Москве. Дома, у родственников или на съёмной квартире.
Ясно, что по любви. Не о том речь, а о последствиях. После всех любовий пошли дети. Через год, два и разводы. И вот это и был самый, что ни на есть, хитрый капкан. Развёлся? Извольте выговор. Комсомольский или партийный. Есть выговор? Какое тебе такое распределение? Куда? Без жены нет тебе перспектив работы по специальности. За границу ни при каких условиях неженатых не пускали.
Тем более строго с этим было в КГБ СССР. Вдруг шпионка подкатит, и соблазнит. А так, может быть жена отследит подходы и подкопы супостаток по заданию и супостатов , и просигнализирует куда следует. В партком, например.
В общем, куда ни кинь, всюду клин и рычаг дополнительного влияния и управления кадрами.
Но не всё так просто. Бывали и такие случаи, как этот. Тот, про который всегда любили рассказывать в СССР про задания кандидатам на службу у конкурентов КГБ при их приёме на работу.
Напоминаю. ЦРУ однажды собралось задать своим новобранцам сложное задание. Мол кто выполнит его, того и возьмут к себе на работу. Задание простое. Отправляют без ничего, то есть без документов и денег в Богом забытое место. Требуется в течение месяца сделать себе документы, устроиться, выжить. Через месяц доложить об успехах.
Из десяти кандидатов в ЦРУ, трое задание провалили. Ничего сделать не смогли. Пришлось им отказать. Один сразу оценил ситуацию, взвесил всё в уме и отказался сам. Пять кандидатов более или менее с заданием справились. Кто грузчиком в порту устроился. Кто в ресторане посуду мыл. Кое-кто на лесозаготовках пристроился. Какие никакие, а документы себе все справили.
Только один все ни как не появлялся. Думали, пропал. Но за полчаса до истечения контрольного времени к конторе ЦРУ подкатил роскошный Лимузин. Из него весь из себя претендент на работу в ЦРУ выходит. Докладывает:
- Первые три дня жил на пляже. Познакомился там с девчонкой. Папе понравился. Женился. Вот документы. Жена – миллиардер, и дочь миллиардера.
Он теперь тоже человек богатый. Папа его сразу директором банка назначил.
- Отлично, - говорят ему. - Вы нам подходите. Берём.
А бывший претендент отвечает, что он передумал. Что он в принципе бы пошел поработать. Но жена сказала, что нам это не нужно. Она и сейчас в машине его ждёт.
- Видите? Ручкой вам машет. Да и сейчас, я, - говорит, - на минутку заехал. Самолёт личный ждёт. У нас сегодня гости. Вице-Президента ждём. Нельзя опаздывать.
Вроде бы, как бы и анекдот. Причём известный. Но в жизни всё не так и просто. Разные случаи бывали.
У нас, из коллег по учёбе в Доме на Белорусском, один такой тоже женился. Его потом от нас быстренько в МГИМО перевели.  Говорили, что пока не развёлся, всё у него хорошо было.
Вот опять же, знаменитый случай с простым советским гражданином, Сергеем Даниловичем Каузовым. Он женился на Кристине Онассис, дочери знаменитого мультимиллионера Аристотеля Онассиса. Потом, правда, развёлся. Но уже всё и дальше у него в порядке было. Хотя и сейчас в Москве прописан. Но живёт там, за бугром, по соседству с мировыми знаменитостями. Он им не докучает. Они его не трогают.
Однако были и более прискорбные случаи. Женился однажды один. Жену проверили. Оказалось, все не то. Или разводись, или спасибо - до свидания. Некоторые разводились. Некоторые нет. Но всё одно – до свидания.
Оказалось, что в те времена, чекисты в нашем положении в Доме на Белорусском, как сапёры. Ошибаться было не положено. Это сейчас – женился, развёлся. Лишь бы дело делал. А тогда - моральный облик строителя коммунизма. Куда от него денешься?
Вот вам и все любови. И не было иных причин, которые бы так сказочно не косили наших чекистских рядов.
Пробовал я однажды статистику под это дело подвести. Получилось, что по тем или иным причинам, связанным с разными любовями, процентов тридцать учёбу в Доме на Белорусском не закончили. Строго тогда с этим было.

Глава VII. Генсек – величина переменная
Всё самое интересное и важное, после Олимпийских игр в Москве конечно, началось в начале 80-х.
10 ноября 1982 года умер Генеральный Секретарь Коммунистической партии Советского Союза, Леонид Ильич Брежнев. Живым я его видел последний раз за три дня до этого. 7 ноября 1982 года. Во время ноябрьских праздников. Буквально в пяти метрах от себя, когда он поднимался на Мавзолей, и когда с него спускался. Ну и когда на Мавзолее Ленина он стоял с другими членами и руководителями Партии и Советского Союза. Вполне себе здоровый. Ничего не предвещало перемен. По нынешним временам, 75 лет для политика - это даже не возраст. В США в семьдесят только в Президенты баллотируются ныне. Но в те времена 75  - это было много.
15 ноября 1982 года состоялись похороны Брежнева на Красной Площади. И опять я был рядом с Мавзолеем. Видел и всё Политбюро, ещё живое и здоровое, и всех 35 высокопоставленных зарубежных гостей, прибывших на похороны со всего мира.
Этот хорошо и подробно процесс описан во всех деталях. С моей точки зрения, похороны, как похороны. Ничего не обычного. Траурное мероприятие. Хотя и пышное. И всё-таки, не всё было обычно и привычно.  Всё было не совсем так, как всегда. И об этом Вы узнаете впервые.
Хотя, наверное, это так себе событие. Не историческое. Детали, одним словом.
Уже с утра, у нас, в Доме на Белорусском, был введён особый режим. Что точно происходило, было нам пока непонятно. Занятия проходили почти как обычно. Но не совсем. Мы были в форме. Шинели в шапки в аудиториях, а не внизу, в гардеробе, как обычно.
Был отдан приказ, никому здание не покидать. Предупредили, что лишний раз по самому зданию не ходить. Расположение восточного факультета тоже без разрешения не покидать. С другими курсами и факультетами не общаться.  Оставаться в аудиториях и на факультете. Собрался куда пойти, доложи командиру.  Особенно, если покурить, то поочередно и малыми группами. И естественно, постоянные построения.
Было ясно, что что-то происходит.
Тревожно стало только к вечеру. В семь часов, после построения, особая группа была выделена для того, чтобы в классы из подвалов Дома на Белорусском, начать переносить в аудитории факультета деревянные зелёные ящики с оружием. Автоматы, пистолеты, патроны. Столы и стулья в аудитории сдвинуты в стороны. Ящики с оружием и боеприпасами были поставлены в центре. Оружие было получено, и тут же сложено вдоль стены, но уже в особом порядке. Возле автоматов выставлены дежурные.
Кто служил в армии, тот поймёт странность нашего внешнего вида. Представьте. Курс выстроен в коридоре. Мы в сапогах. Ушанках. Шинелях. На плечах черные курсантские погоны с эмблемами связи. На поясе у каждого, кобура с ПМ и двумя магазинами с патронами к нему.
Видели ли Вы когда-либо, товарищи военные, обычных курсантов с пистолетом на поясе, да еще и с автоматом АК-47, калибра 7,62 мм, с деревянным прикладом на ремне и с тремя запасными магазинами с патронами там же?
Смею Вас заверить, что это необычное зрелище. И весьма грозная сила. Особенно в центре Москвы. Не буду скрывать. Это были готовые группы профессиональных диверсантов и спецназовцев.
Произошла смена командиров групп и подгрупп. Привычные командиры, те, что решали повседневные рабочие, учебные и бытовые вопросы с руководителями курса и факультета , были заменены на тех, кто имел опыт командования в боевых подразделениях. На эти несколько часов я стал командиром группы.
Офицеры все время собирались у начальника факультета, и потом запирались у себя в кабинете. Курили и что-то обсуждали. Сама зона факультета была перекрыта вооруженными дежурными. Посторонние, даже с других факультетов и этажей, попасть к нам, минуя дежурных не имели возможности.
Был отдан приказ, никого не пропускать без разрешения и сопровождения. По факультету просто так не бродить. Однако постоянно то приходили, то уходили гости. Озабоченные и сосредоточенные в себе люди в штатском. Для нас это были незнакомые товарищи.
С нами, командирами групп, была проведена рекогносцировка возможного и предполагаемого выдвижения по Ленинскому проспекту в сторону Кремля. Намечены цели и задачи, которые следовало решить, в случае отдачи приказа на выполнение задач.
Слухи, кстати, дело такое, что никто ничего вразумительного не говорил. Но когда происходило всё это необычное движение, стало известно, что умер  Леонид Брежнев. Думаю, что это произошло буквально через несколько часов с момента его смерти.
Сама по себе смерть Леонида Брежнева - была событием и для страны, для СССР, и для всего Мира. И самым важным было ожидание того, кто придёт ему на смену.
Наши приготовления говорили о том, что что-то в верхах происходит более чем серьёзное. Что связано это с тем, что происходила смена власти в стране. И, в крайнем случае, нам предстояло в этом принять посильное участие. Для убедительности, наверное?
Что и как происходило в эти часы в других местах, я не знаю. Однако в районе 23 часов, был отдан новый Приказ. Оружие было сдано и возвращено в подвалы.  Домой, а практически весь наш курс пятого года обучения уже жил к тому времени в городе, а не в общежитии Высшей школы КГБ, никого не отпустили.
Во дворе Дома на Белорусском стояло несколько автобусов с занавесками на окнах. Мы выехали в полном составе курса в общежитие. Там опять построение. Ужин. И естественно ночные разговоры. Покидать общежитие было категорически запрещено.
Утром, в 7-00 построение. Все отправились на занятие самостоятельно, через Москву, по знакомому маршруту. Электричка. Метро. Киевский вокзал.
Белорусский вокзал. Дом на Белорусском. В 7-50 построение на факультете. Занятия.
На следующий день, команда:
- Форма одежы - гражданская. Одеться тепло. Особенно обувь. В Москве уже холодно. Похороны – дело долгое. Мы уходим последними.
Началась подготовка к похоронам на Красной Площади. В эти для нас тревожные дни все, наверное, и решилось.
12 ноября 1982 года, Генеральным секретарём ЦК КПСС года стал Юрий Владимирович Андропов.
Умер Цезарь!
Да здравствует Цезарь.










Книга вторая
Завтра будет потом

Пролог
Кажется, что всё только-только начиналось. Но прошло пять лет. Снова начинается всё опять, но другое. Только чтобы это другое наступило, вначале государственные экзамены.
Специфика Высшей Школы КГБ в том, что никаких написаний дипломных работ. Только государственные экзамены.
Самый простой, конечно, экзамен, лично для меня и моей подгруппы – иностранный язык. Особенно индонезийский. Мы на нём вполне свободно говорим, пишем, читаем, переводим. Тем более, что практика у нас была такой, что скорее русский легче забыть, чем индонезийский.
Да. Вы не ошиблись, читая такое. В один прекрасный день, удалось поймать себя на мысли в том, что я стал думать на индонезийском. И не мудрено. Месяц, когда ни слова на родном русском. Даже людей вокруг тебя нет, которые слышали хоть одно русское слово в жизни. Их родной язык – индонезийский. Ты живешь вместе с этими людьми, и весь день радио, телевидение, газеты, книги, разговоры. Обычная другая жизнь профессионального шпиона. Они не знают, кто ты. И оно им не нужно. Ты знаешь, кто ты и зачем здесь, и потому просто живешь другой жизнью и знаешь, зачем это тебе нужно.
Потому, сдать государственный экзамен по языку, это просто прийти и выполнить технический норматив. Перевести текст на русский. Перевести текст с русского на индонезийский. Послушать отрывок радиопередачи. Перевести на слух и записать перевод. Поговорить на индонезийском с теми, кто принимает экзамен, и тоже знает язык. Проще не бывает.
Смею и сейчас утверждать, что знание восточных языков полученных в Высшей Школе КГБ СССР, в Доме на Белорусском на порядок было выше, чем в Институте Стран Азии и Африки при МГУ, или Московском Государственном Институте Международных отношений МИД СССР. Проверенно жизнью. Проверенно ЦРУ.
Но это только у нас троих с языком на госах проблем не возникало. У нас троих из тех девяти, что остались из принятых пять лет тому назад именно на индонезийский язык.
С другими языками, конечно, было посложнее. Японский, китайский, корейский, вьетнамский. Это реально сложно. Пять лет все одно для них мало. Иероглифы опять же. Всё это безумно сложно.
В китайском языке – четыре тона. Во вьетнамском – шесть тонов. В японском кроме своих и китайских иероглифов и двух своих азбук – катаканы и хираганы, плюс ромадзи, еще и пишут сверху вниз и справа налево.
В корейском все тоже сложно. Тем более учили ребята классический корейский язык, где и своя азбука есть, и китайские иероглифы, и чтение текста обязательно с секундомером и чтобы без ошибок. В корейском ошибки недопустимы. Недопустимы, от слова совсем.
Для всех, кроме нас с индонезийским языком, иностранный язык – это сложный экзамен. Знаковый. Хотя, единицы потом и будут востребованы с языком по-полной. И то – если повезёт.
Специальность тоже все сдали на ура. Ничего сложного. Все привычно, опробовано и проверено на практике. Некоторые и сами могут дополнить теорию личным практическим опытом.
Ну и конечно самый обязательный для всех и всюду в высшей школе СССР экзамен – Научный Коммунизм. Экзамен – проще не бывает. Но весьма знаковый. Захотят, завалят по любому. Хоть ПСС Ленина наизусть выучи. Но и не сдать позволить экзаменаторам нельзя, если команды такой свыше нет.
Хотя и бывают случаи. Бывает так, что кое-кто совсем не собирается его сдавать и даже откровенно пытается завалить. Тогда коса на камень. И выкручивайся, как можешь. Это раньше за это могли и посадить. Теперь времена другие. Родине нужны специалисты. Зря, что ли пять лет учились?
Пять лет, когда никаких забот, пролетели быстро. Теперь, когда будет сдан последний экзамен, для многих маршрут практически определён. Маршрут этот, грубо говоря, Москва-Мухосранск.
Реальность диспозиции следующая. К Москве привык. От Мухосранска отвык. И теперь ехать «знамо куда» по распределению некоторым не желается и не хочется. Однако и не сдать экзамены по языку и по специальности практически невозможно. Это просто глупо. Всё одно минимум тройку, но поставят. По принципу того, что мы вас знаем с хорошей стороны и тройку ставим вам из прошлых заслуг.
Зато на Научном Коммунизме можно попробовать. Ежу понятно, что не сдать Научный Коммунизм на государственном экзамене – это практически гарантия личной свободы. Без этого экзамена, только на гражданку. Никакой дальше службы. Потому, все знали историю, которая, то ли на самом деле когда-то произошла, то ли специально для нас придумана, не суть важно. Важно, что её повторили всем и каждому. Для примера и назидания вероятно доводили.
Излагаю в том виде, как она, история эта, запомнилась.
Узнал один будущий выпускник Дома на Белорусском, что ждёт его Советско–Китайская граница. Будет жить в тайге. Что там даже люди на перечёт. В общем, Бог знает, куда ему предстояло убыть по окончанию учёбы.
Парень он был смекалистый. Взял экзаменационный билет и ждёт своей очереди. Сидит. Мух по сторонам ловит. Дождался. Пришла его очередь. Предстал он перед многочисленной группой экзаменаторов, представляющих советское государство и органы. И смело так заявляет, что на первый вопрос билета у него нет ответа:
– А на второй? – спрашивают.
– Тоже нет ответа! – отвечает.
– А на третий? – интересуются.
– И на третий тоже не знаю, что ответить, – осмелев от своей собственной наглости, заявляет он.
Государственная экзаменационная комиссия начинает постепенно выходить из спячки и плавно перетекать и переходить в ступор непонимания происходящего. Однако не зря ветеранов приглашали на такие мероприятия в Дом на Белорусском. Старенький такой, бывший диверсант–разведчик, с десятком боевых орденов находчиво спас ситуацию:
– Ты сынок не волнуйся. Наверное, распределение у тебя в Тайгу? Из Москвы уезжать не хочется? Правда?
Экзаменуемый, как бы скромно потупившись, плечами едва дал знать, что так оно всё и есть.
– Ты хоть знаешь, кто у нас в стране является Генеральным Секретарём Коммунистической партии Советского Союза? – спрашивает почётный член госкомиссии.
– Не помню! – опять вернув свою храбрость и стремление следовать выбранному курсу дурака заявил экзаменуемый.
– Ты не волнуйся так, попытался успокоить его бывший диверсант.
Давай я тебе помогу. Бре…
– Да не помню я! – продолжил настаивать на своём экзаменуемый.
– Ну что ты? – улыбнулся экзаменуемому бывший смершевец и коллега разведчика-диверсанта.
И тут же подсказал:
– Бреж-Нев! Правильно?
– Ну, Брежнев, – нехотя подтвердил экзаменуемый.
– Во! Молодец! Правильно! Брежнев! Леонид Кириллович!
– Да нет! Брежнев – Леонид Ильич, а не Кириллович! – почти возмущенно забывчивостью орденоносцев поправил его экзаменуемый.
Всё! Участь экзаменуемого была в мгновение ока решена. Переглянувшись между собой и заулыбавшись, комиссия порешила поставить ему четыре. Так что от судьбы не уйдёшь.
Участь всех нас была решена в эти недели. Потом была мандатная комиссия. Потом получение офицерской формы. Потом была Красная площадь. Погоны лейтенанта КГБ СССР. И, как обычно, полная неизвестность.
Кто же знал, что уже через восемь лет не будет СССР, а через десять лет, в 33 года я стану начальником управления. В любую революцию всегда так. И взлёты и падения. Не угадаешь. И верно только то, что всё это будет только завтра.
И это завтра будет потом.

Часть I. Психология шпионажа
Глава I. КГБ и его врата в Чистилище
Не верьте тому, кто скажет, что в КГБ мог попасть любой желающий. Вовсе нет. Был жесточайший отбор. Только не придумывайте заковыристых проверок и коварных вопросов на детекторе лжи, или чтения по глазам. Все было гораздо проще. Намного проще.
Первый барьер, который следовало преодолеть, это барьер здравого смысла. Его то и было труднее всего форсировать. Примените метод банальной эрудиции, и оглянитесь по сторонам. Сделайте это, и вы увидите, как много тех, кого неприятности прямо-таки притягивают к себе. Или наоборот. Те, кто эти самые неприятности притягивают к себе. То есть у некоторых и у неприятностей взаимная тяга друг к другу. Прямо таки магнетическая сила взаимодействия. И это всё. Дальше путь заказан. Овчинка выделки не стоит. Это стоп лист.
На следующем этапе, когда всё вроде бы хорошо, тебе зададут совершенно простецкий вопрос:
– Татуировки есть?
Если есть, то учить никто не будет. Не возьмут учить.
Есть тут конечно тонкость между терминами – учить и готовить. Если надо, то возьмут и того, кто с нужными татуировками. Подготовят, натаскают. Но это по случаю. По случайности. Для конкретного случая. И если нужно, у того, кого выучат, татуировки сделают. Только это у того, кто действительно нужен, и для конкретного дела. Но это как говорится, для особого случая. На один раз.
Для профессионала никаких татуировок. Никаких особых примет. Это системный отбор. Это принцип. Естественно, дело всем найдётся. Но в Высшую школу КГБ СССР не возьмут.
Логика здесь простая. Это помимо всего, еще и признак гордыни. Конформизма. Признак подверженности влиянию и моде. Признак желания выделиться и покрасоваться. Потому, скромность и сдержанность – вот критерий отбора. Причём всё это происходит до того, как тебе предложат продемонстрировать твои физические качества. До того, как допустят до турника подтянуться. Или засекут время, и ты покажешь свой результат на коротких и длинных дистанциях.
Так, что врата, через которые предстояло войти в чистилище КГБ, вовсе не были такими уж и непроходимыми. Просто здесь никогда не допускалось сослагательное наклонение. Либо – ДА, либо – НЕТ. Двоичная система. Простая. Понятная. Но не для всех это препятствие было проходимым.
Третье препятствие, которое следовало преодолеть на пути в Высшую школу КГБ – это то, что о тебе думают окружающие. Субъективен, безусловно, этот критерий. Но тебя должны были точно знать. Знать хорошо. Причём не менее года. И что о тебе скажут и кто, ты не узнаешь никогда. Уже потом, когда тебя возьмут, или нет, всё это исчезнет. Совсем исчезнет. Ты узнаешь только последствия этой проверки и отбора. Причём ты узнаешь это, только в том случае, если тебе скажут да. И то, потом. Просто как результат.
Правда, нет, и не было правил без исключения. Но это особый случай. И о нём отдельный разговор. Разберём после.
И только когда ты преодолеешь эти три ступени отбора, тебя отправят проходить медкомиссию. Исключительно свою. Причём до того, как тебя направят на учёбу.
Какое это по счёту препятствие? Четвёртое? Ну, оно то и не самое сложное. От тебя мало что зависит. Тут как повезёт. Кругом сплошной и чистый прагматизм. Опять и снова двоичная система. ДА? Или, НЕТ? И такой ответ должен дать каждый врач. И достаточно было одному усомниться в чём-либо, всё. Как говорится, не в этой жизни. Не в этот раз. И другого не будет.
Хотя логика в этой отдельной медицинской комиссии КГБ была. Мало ли куда ты еще поступать пойдёшь. Зачем крест на человеке ставить? И более того. Ни слова за пределы организации. Ни единого слова. Что в рамках чистилища, то в нём и должно остаться.
Конечно отдельный разговор, это психолог и психиатр. Но Вы бы их видели. Страшные люди. После двадцатилетней практики сложно их внешне отличить от их же пациентов. Зато, их слово – решающее. Есть сомнения? Это тоже всё не в пользу кандидата.
Вот когда, казалось бы, всё, тогда и начинается поиск скелетов в шкафу. И эти скелеты в каждое время свои. В моё время самые страшные скелеты в этом самом шкафу – это родственники за границей и родственники среди тех, кого защищала и опекала израильская НАТИВа.

Глава II. Израильская НАТИВа – лучший друг КГБ
Пятый критерий (как и пятая графа) был важным критерием отбора в Высшую Школу КГБ СССР. Для многих – барьер просто непроходимый по определению.
Это только сейчас выясняются подробности и детали строгости этого отбора. Но, как известно, практика – критерий истины. И что нам говорит практика? Практика говорит о том, что всё очень сложно. Весьма сложно. Архи сложно. На первый взгляд глупо. Но это потому, что непонятно. Да и принципу интернационализма и классовой солидарности трудящихся противоречило.
Посудите сами. Обращается ко мне мой друг с просьбой помочь его родному брату. Брат у него живёт в Израиле. Давно живёт. Успешен. Воспитанный на русской классической литературе в СССР, он не сумел преодолеть тягу к писательству. Потому написал роман на русском языке и хочет его издать в России.
– Давай, – говорю. – Почитаем.
Прочитал сам. Дал другим. Читабельно. И вполне. Наверное, будет интересно. Израиль сегодня – это, возможно, вторая в мире русскоязычная литература после России. Но вот в чём фокус и сермяжная правда жизни.
Мой друг и товарищ – не выездной. Совсем и без шансов. То есть, он никогда не сможет уехать из России. Ни при каких условиях. И загранпаспорт ему не дадут тоже никогда. Издержки выбора профессии.
Мы с Александром (назовём его так) мало того, что вместе учились в Высшей Школе КГБ СССР, так еще и в одно и то же время, на одном и том же факультете, на одном курсе, в одной группе, в одной подгруппе, в которой нас осталось при выпуске всего четыре человека из десяти принятых.
Дружим и общаемся мы с ним до сих пор. Правда он телефоны меняет все время. И появляется всегда неожиданно.
Но вот вопрос. Вы уже догадались какой? В Израиль выезжали и выезжают только евреи. В советские времена вообще только евреи. Арабы за это всегда на нас обижались и обижаются. И всё же. Как? Как, если столь строг был отбор по родственникам и по происхождению.
И вот Вы думаете, а причём здесь НАТИВа? Какую роль во всём этом играет эта израильская спецслужба? И какое отношение ее к этому всему? Да самое что ни на есть непосредственное. И даже роль важную играет.
Однако для начала в двух строчках о том, что такое НАТИВа, о которой если кто и знает что сегодня, так это то, что Яков Кедми, друг известного теле- и радио- ведущего Владимира Соловьева и директора института Ближнего Востока, Евгения Сатановского (Армагедоныча). Кстати, Кедми, он же Яков Иосифович Казаков, из Москвы. Но это так. К слову.
Вот обратите внимание на детали. Среди моих друзей и бывших коллег по цеху, я не встречал тех, кто слово КГБ произносит по слогам, как кА–ге–бе, или кА–гэ–бэ. Всегда первый слог произносится – Кэ.
– Деталь! Мелочь! – скажете.
Да это как посмотреть. Вот и здесь тоже. Лично Я всегда пишу НАТИВа. А кто в теме и в курсе, что это такое (например, носители иврита), всегда норовят сумничать и потому говорят и пишут – НАТИВ. Они и сами этого не замечают. Зато, заметив, начинают оправдываться, даже, если их об этом никто не просит. Или настойчиво внедряют своё видение правил русского языка. Хотя, если уж так принципиально, то тогда уж лучше – Лишкат-хакешер – НАТИВ. Не стесняйтесь господа.
Так вот, уважаемые заграничные коллеги, их представители и сподвижники на местах. Совет. Не палитесь. НАТИВ – это и есть НАТИВ. Но если это спецслужба, то она тогда в тексте правильно и верно – НАТИВа.
Как говорят в Одессе:
– Не надо нас дурить.
Цели, задачи и средства действия этой организации полностью соответствуют задачам спецслужбы. Чего уж тут стесняться. Сбор и обработка информации легальными и нелегальными средствами.
И так, НАТИВа – это израильский НАТИВ, что сегодня означает: «Бюро по связям с еврейской диаспорой стран СНГ», ранее это было просто Бюро по связям – НАТИВ, или Лишкат-хакешер – НАТИВ. Создана в 1951 году, вместо Моссад ле–Алия Бет. (Занималась тем же, но еще и нелегальными поставками оружия, в том числе и из Чехословакии, о чём хотелось бы напомнить тем, кто забыл. Тем более когда–то в небе Израиля даже Мессершмиты-B109 летали. Русские трофейные, так сказать).
Хотя и утверждается, что эта организация – НАТИВа, лишена статуса спецслужбы в 90–х года, но не верьте глазам и ушам своим. Её, НАТИВы сила, в дружбе с нужными людьми. Помощь им в продвижении. Тесные контакты с ними. Взаимная симпатия.
Подробности о НАТИВе можете посмотреть в многочисленных источниках. Я же все расскажу своими словами. НАТИВа занималась легальным и нелегальным сбором информации среди граждан в том числе СССР, и о гражданах СССР и соцлагеря, имеющих прямое или косвенное отношение к еврейской национальности.
Для НАТИВы интерес представляла любая информация. Нарушение прав на выезд в Израиль – это конечно важно. Но еще важнее был сбор информации через опекаемую НАТИВой диаспору любого, на выбор, характера. Научного, военного, политического.
Израилю, как государству в окружении врагов, нужны были солдаты, специалисты, ученые. Тому, кто платил, нужен был и более широкий круг знаний. В том числе из области военной и политической. B вот это, уже извините за прямоту, называется шпионаж.
НАТИВа в обмен на информацию и сотрудничество гарантировала своим подопечным во всём мире защиту и помощь. И всё это реально не только декларировалось, но предоставлялось.
Вот потому, согласитесь, брать в спецслужбу, в КГБ, активистов и подопечных НАТИВы – это было уже по меньшей мере глупо. По большому счёту и по законам спецслужб – преступно.
Поэтому вернёмся на исходную. Фильтр в Высшую школу КГБ СССР – это вовсе не национальность. Это прямое или косвенное отношение к спецслужбе чужого государства. Есть контакт – нет работы в спецслужбах.
Вот как-то так получалось. Поэтому, если ты приехал из Мухосранска СССР, куда ни НАТИВа, ни её представители, даже гипотетически дотянуться не могли, то вопрос национальности в КГБ даже не стоял. Это была зона ответственности тех, кто выбирал и организовывал проверку кандидатов и их последующий отбор.
В СССР особенно всех напрягало то, что НАТИВа в обмен на финансирование всем, чем могла, а могла она многое, делилась со своим спонсором – США. Тем всё было интересно. ЦРУ – оно всеядно.
По этому пятому пункту проверяли весьма досконально. Так мне стало известно обо всех своих предках до седьмого колена. До поступления в Высшую школу КГБ, Я по этому вопросу не просто не парился. Даже не задумывался об этом.
Зато узнал, что никого из тех, кто, даже гипотетически, ни в Краснодаре, ни в Вологде, ни в Москве и Питере (Ленинград тогда), ни в Чебаркуле, ни вообще где-либо в СССР, мог бы заинтересовать НАТИВу и попасть в её картотеку, ни в роду, ни среди родственников у меня не было. Слишком страна велика. Зато узнал, что были те, кто в походах Ермака, Степана Разина, Ивана Болотникова участвовал. Это мне проверяющие меня на соответствие пятому пункту потом рассказали.
То-то я недоумевал, откуда у моего дедушки по наследству иранский шамшир имелся. Говорил он мне, что из походов на Персию привезли. Но тогда я слушал невнимательно. Шамшир– он и есть шамшир, или персидская (иранская) сабля. Она и сейчас у меня. Она даже в танке поездила под Москвой и на Красной Площади в 41–м. Век её рождения, то ли XVI, то ли XVII. Дедушке она от его дедушки досталась, когда тот уходил на Русско–Японскую войну 1905 года. А ему, дедушке дедушки, из зипунов и других трофеев персидского похода Разина. В общем, погуляли и они, и сабля.
Поэтому никто и не удивился потом тому, что у моего однокурсника родной брат в Израиле оказался. Национальность никого и никогда в спецслужбах не интересовала. Интернациональная это организация. Причём любая – если это действительно спецслужба.
Но работать, состоять и числиться одновременно в нескольких спецслужбах, это моветон. То есть неприлично. Причём всегда и везде. Не принято это. Потому не удивляйтесь, что американцы на Израиль обижаются, когда их шпионов ловят. Недоумевают американцы. Мы, мол, вам деньги платим, а вы шпионите.
– А что делать? – отвечают те. – Специфика работы. Любопытство, опять же.
Один из тридцати шести претендентов сдаст экзамены и поступит в Высшую Школу КГБ СССР. Всего один. Но даже и при таком отсеве, будут ошибки и отбора, и выбора.
Зато дальше – еще интереснее. После первичного отбора в Высшую Школу КГБ начинается самое сложное. Практически джунгли. Настоящий естественный отбор. Гонка в пять лет на выживание. Половина, если не больше, до финиша так и не дойдет. И это уже после поступления.

Глава III. Национальная психология шпионажа
Разный народ. Разная психология. Разное отношение к шпионажу. Если это так, то это явление. Его нужно изучать. Учитывать в работе. Этому нужно учиться.
Вот, например, психология китайцев. Было время, когда шла непримиримая идеологическая война. У них культурная революция и хунвейбины. У нас борьба за Мир во всём мире. Мы им, китайцам так прямо и говорим:
– Вы неправильно всё делаете.
Они нам отвечают почти тем же, но по-своему:
– Сами дураки. Переходите на сторону Китая. Мы вам каждый день гарантируем чашку риса.
Наши смеются. Китайцы не понимают. Но обижаются:
– Разве можно так, в лоб про людей правду говорить? Не порядок. Вы грубые – варвары. Какие такие важные дела с вами можно иметь?
Наконец дошло. Пригласили специалистов. По радио пошли сказки многозначительные рассказывать на Китай. В основном про животных. Тут же пошли отклики.
– Это вы про что речь ведёте? Это Вы такого-то ошибки вскрываете?
Заработала тема.
Или индонезийцы. Слово русское «товар» знаете? Так на индонезийском это означает – «пресная вода». Путешествуя по морям и океанам, они точно знали, что самое главное. За этот «товар» что угодно иногда можно было отдать.
Так вот, хотите испортить индонезийцу жизнь? Нет ничего проще. Торгует он чем-либо. Спрашиваете цену. Тут же даёте, сколько он сказал, и уходите. Всё. Это катастрофа. Почему не сказал, что больше стоит? Угрызения утерянной выгоды испортят жизнь надолго.
В деле разведки и контрразведки еще более сложная картина.
Например, в Японии нет статьи уголовного наказания за шпионаж. И дело это вполне себе уважаемое. Шпионь сам и можешь помогать другому. Но учти. Японцу, если он настоящий японец, следует о предложении пошпионить незамедлительно доложить вышестоящему руководству. За это его ждёт уважение и повышение по службе. Это первый знак, что начальство его недооценивает. Его знания и опыт. И рекомендацию начальство даст, чтобы не обижал уважаемых людей. Они знают к кому обращаться.
В японской разведке тоже были свои традиции и правила. Например, простой уборщик или дворник, если он в японской разведке, вполне мог оказаться по званию даже генерал.
Но вот популярная в Западном мире профессия тайного соглядатая и наёмного убийцы – ниндзя – в Японии наоборот, дело хоть и нужное, но мало уважаемое. Люди эти из низшей касты. Общаться с ними приличным людям не положено. Если что нужно, то только через посредника.
Большой вклад в своё время в изучение национальной психологии внёс русский путешественник и ученый, Миклухо–Маклай. Думаете, кого англичане в Малайзии боялись больше всего? Малайских крисов? Китайских восстаний? Охотников за головами – даяков? Вовсе нет. Орангутанов боялись – лесных людей. Аборигенов.
Рецепт яда описан в одном из томов Миклухо–Маклая. Давно не переиздавался он. Так вот. Не дай Бог белому человеку поссориться с лесными людьми.
Сумпитан (духовое ружьё), отравленная стрела с обламывающимся наконечником – и всё. Противоядия нет. Откуда придёт смерть, никто не знает. Китайцы кстати их еще больше аборигенов боялись, а малайцы дружили. Не в традиции обижать лесного человека. Он среднее что–то между человеком и духами. А духи – это обычно предки. Их сердить и обижать нельзя ни при каких обстоятельствах. (Рекомендую перечитать Конан Дойля про Шерлока Холмса. Там тоже кое-что есть).
Про Ближний Восток и того сложнее рассказывать. Предложение пошпионить, посотрудничать, поделиться информацией – это ли не истинное признание. Настоящее признание твоих заслуг, влияния и перспектив. Ты ждал этого. Наконец то, кто-то на тебя сделал ставку. Твой рейтинг и влияние выросли. И что поразительно. Об этом следует незамедлительно всех близких и дальних поставить в известность.
Это менталитет. Вот его мысли:
– Вы думаете, что я это, так себе? Ошибаетесь. У меня такие связи и задания, что Вы все по сравнению со мной – так себе.
В самом деле. Вспомните советскую классику. Кино называется «Белое солнце пустыни». Там, некоторые умные реплики мой друг, Олег Осетинский понапридумывал. Вот к примеру шедевр фильма: «Меня господин главной женой назначил!». И все в фильме, из тех, кого это касалось, тут же приняли это за истину, которая подлежит безусловному и незамедлительному исполнению.
Вот как бы рассказывает случай один мой товарищ по Дому на Белорусском. Приезжает он с другим товарищем, но из ГРУ в одну из арабских стран. Прямо в столицу. На самолете. Там уже ждут. Встречают. Везут в посольство Ирака (это при Саддаме Хусейне дело было). Визу ставят. Дают сопровождающего.
Ночью из Посольства на машине – такси – везут на границу с Ираком. В маленький городок. В одну кофейню. Несмотря на позднее время, кофейня полна людей. Накурено. Провожатый заходит в кафе и кличет хозяина:
– Где Ибрагим? Я тут русских шпионов привёз.
Хозяин тут же посылает мальчика за Ибрагимом. Говорит, чтобы поспешил. Тут русские шпионы приехали. Все это в полный голос. Никого не стесняясь.
Но реакция окружающих крайне уважительная. Тут же стол свободный нашелся. Хозяин кофе предложил. Настоящей. Арабский. За те пол часа, что ждали Ибрагима, практически каждый подошел к нашим, чтобы выразить своё почтение, уважение и сказать приветственное слово.
Когда прибыл Ибрагим, кофейная церемония началась с самого начала. Ибрагима все знали. И высказывали ему своё почтение на предмет того, что какой он большой человек, раз к нему люди такие приехали.
Никого не стесняясь, Ибрагим достал из-за пояса по большому пистолету. Передал нашим. Это вызвало еще большее почтение и уважение у окружающих.
Как проходили границу, не очень то и интересно. Правда там ещё и автомат выдали. И не зря. По пути в Багдад на машину напали. Обстреляли на трассе, на скорости в 120 километров в час. Но пронесло. Только колесо пробили. Машина в кювет. Люди из машины в песок. Тут же ответили из автомата и пистолетов. И сразу тишина.
Всё. На сегодня война закончилась. Кто были такие? Может, бандиты? Может, уже американский или британский спецназ? Кто его знает. Кругом пески и тишина. Только утреннее марево над шоссе, уходящем в бесконечность пустыни.
Пустыня закончилась неожиданно. Просто из песков мгновенно возникла зеленая стена цивилизации. Вокруг пальмы и прочая растительность. И зелёного, даже изумрудно-зелёного цвета воды Тигра и Евфрата. Такой зелёной воды, рассказывали ребята, они не видели никогда.
Вот еще психология места. Прямо на входе в крутейший отель в Багдаде, Аль Рашид, широкий ковер с портретом президента США, Бушем. И флаг американский. Вход в отель только после попирания флага и портрета врага ногами. Отсутствие уважения к врагу. Причём демонстративное.
Про кидание башмаками в политиков и демонстрацию подошвы башмаков на приемах официальных лиц даже рассказывать не стоит. И так все знают, что и почему.
Вот еще пример практической психологии. Война в Ираке еще не началась, и потому русские посольские еще не уехали из Багдада. Каждый день народ ходил в бассейн при отеле. Кругом настоящий оазис зелени. Посередине оазиса огромный бассейн. Натуральные соки со льдом. Виски там, и другие напитки на выбор и по желанию.
Спускаются мои друзья в лифте вниз. Перед тем, как двери закрылись, влетел нелепый круглый человечек к ним в кабинку. Спешил, боялся не успеть. Моих друзей не хотел упустить.
– Здравствуйте! – сказал колобок. – Я корреспондент французской газеты, и протягивает по визитке каждому.
– Привет! Откуда по-русски?
– Иосиф Вейцман, – представился колобок. – Я из Франции. Но я и в Израиле работал. Вы из России? А у вас есть визитки?
– Да! Но визиток нет.
– О! Жаль. А я посольских спрашивал. Они Вас не знают. Смотрю, и Вы с ними не общаетесь. А Вы зачем приехали? Могу ли я Вам чем помочь?
– Нет. Но, пошли, выпьем. Мы в бассейн.
– О! И я туда же.
Пока за нашими машина не приехала, Иосиф не отходил ни на шаг от них. Все время услуги и помощь советами предлагал. Но посольские от него шарахались, как чёрт от ладана. Иосиф наших потом всё время в лобби-баре караулил.
Потом наши у иракских из мухабарата (КГБ по нашему) интересовались, что за персонаж любопытный живёт в отеле. Со всеми знакомится.
– Из Моссад, Иосиф. (Моссад – это израильский КГБ оп нашему).
– Да? – высказали недоумение наши.
– Да! – подтвердили иракцы.
– И что Вы ничего не делаете?
– А что с ним делать? Выгоним одного, другого пришлют. Он в принципе нам не мешает. С документами у него всё в порядке. Французский корреспондент.
Ребята ещё рассказывали, что искали такого корреспондента в списках этой французской газеты. Не нашли. Наверное, под псевдонимом пишет. Но так как рамки приличия он не переходил и уверенно топтал и Президента США, и флаг Американский на входе и выходе из отеля, то пусть так оно и будет.
Вот еще одна из зарисовок с Ближнего Востока. Приехал один мой знакомый на Ближний Восток. Поздно вечером к нему заехал знакомый его знакомого из числа мастных жителей на предмет переговоров по бизнесу. На огромном приехал пикапе. Сам – в традиционной арабской одежде. Поехали в город. Смотреть всяко-разные достопримечательности.
Приехали уже за полночь в амфитеатр времен Римского могущества. Он закрыт. Охрана с автоматами.
– Поехали! Закрыто уже, – предложил мой знакомый.
– Что? Шейх я, или не шейх? Где начальник? Бегом сюда!
Через 15 минут всё было открыто. Директор комплекса лично водил по развалинам и рассказывал. Рассказывал все самое интересное про это место при свете прожекторов. Кофе предлагал. Но в этом ему было отказано. Не заслужил.
Вот в том же рассказе моих коллег по Дому на Белорусском про Ближний Восток присутствовал и элемент другой предвоенной психологии. Войной пахло. Буквально через короткий промежуток времени на место одних моих друзей в Багдад приехали другие мои друзья. Но они уже попали под американскую бомбёжку. Повезло. Машину перевернуло, а они целыми остались.
Даже каждая достопримечательность на Ближнем Востоке имеет и собственный дух времени и места. И развалины Пальмиры на закате солнца, с древним амфитеатром времен царицы Зинобии, и на реке Оронт город Хомс, где родился Римский император Марк Аврелий Антонин Гелиогабал из династии Северов, не исключение.
Народов в мире много. У каждого своя психология. Каждый народ – гений места. У себя дома он не победим.
Требуете доказательств? Легко. Что? Победили французы и американцы вьетнамцев в джунглях? Это и у русских так. Помните знаменитое:
– В чем сила Брат? Сила Брат, в правде!
В общем, в Доме на Белорусском национальная психология – дисциплина важная. Если не сказать наиважнейшая. Важно знать и не заблуждаться.
Турки – мастера интриг, чистая византийщина. Важно тонко, изощренно, не грубо обыграть противника. Подставился? Твои проблемы.
Или вот прибалты, к примеру. Времена СССР. Новая общность – советский народ. Но все точно знают, что прибалты – это гипертрофированное чувство нереализованности, непричастности к великому, сожаление об упущенных возможностях.
Поляки – это гонор. Каждый себе пан. Величие заменяется высокомерием. Как в народе говорят – без штанов, но пан.
А сколько еще тонкостей. Народной смекалки и хитрости.
Вот например – турецкая ракы, или анисовка по нашему. Её если водой подразбавить, то напиток становится белого цвета. Как молоко. И что ж Вы думаете? Пить-то нельзя. Но нужно.
Находчивый турок сам себя оправдывает:
– Аллах не видит, что это ракы. Он думает, что я пью молоко.
Находчивый индонезиец в месяц рамадан тоже найдёт, что ответить:
– Под зонтиком сидим. Бог не видит.
В общем, важная эта дисциплина. Интересная. Но тема сама по себе нескончаемая. Менталитет – называется. Это если одним словом.
Если развёрнуто, то это и образ мышления, и склад ума, и мировосприятие, и система жизненных ценностей, и тысячелетний опыт выживания и истории. И у каждого народа он свой. Этот опыт.
Вот, к примеру, поезда пустыни. Слышали про такие? Это я всё про тот же Ближний Восток и его менталитет. Саддам Хусейн – конечно, был врагом всего человечества. Но в Ираке нефть. Много нефти.
Теперь представьте. Напрягите воображение. Ночь в пустыне. Полная тишина. Абсолютно полная. Еще и для полноты картины, тьма не просто кромешная. Египетская, как говорят иногда знающие люди. Тысячи звёзд на небе. И все мерцают. Они словно живые.
Вдруг начинает под ногами вибрировать земля. От земли идёт гул. Становится как-то не по себе. Гул продолжает нарастать. Это длится пять минут. Десять. Двадцать. Полчаса. Гул и дрожь пустыни заполняют собой все. Уже непонятно – это на небе звёзды мерцают, или земля под ногами ходит ходуном?
Где–то на пятидесятой минуте вдали, на горизонте появляются две белые точки. Они быстро начинаю приближаться. Гул превращается в рёв нескольких десятков натужно ревущих моторов огромных, тяжелых, нагруженных под завязку сырой нефтью грузовиков.
Мимо проходит легковая машина с включенными фарами. И со светом всё. За ней идут грузовики с включенными только слабыми габаритными огнями спереди и сзади.
Машины идут одна за другой с одинаковой скоростью и соблюдают дистанцию. Скорость колонны небольшая. Километров 60. Но чувствуется напряжение. В таком режиме машинам идти тяжело. Водителям тяжело вдвойне.
Это так не похоже на Ближний Восток. Обычно все машины там ночью похожи на рождественскую елку. Блестят и светятся разноцветными огнями. Но сейчас это не так. Понятно – что-то происходит необычное.
Но гул и дрожь земли не проходит. Только меняется их тон и интенсивность. Едва одна колонна начинает удаляться, как появляется следующая. И следующая. Так каждые двадцать минут. Всю ночь идут караваны с нефтью по суше.
Машины идут к Иорданской границе. Вернее крадутся в ночи. Им нужно перейти границу до рассвета.
Если бы Вы тогда сопроводили колонну, то в другой стране, сильно бы удивились. Машины те же, но на этих машинах будут уже другие номера. Потом опять будут те же машины, но еще одна страна, и уже снова другие номера. И так – до конечного пункта, который где-то там, у непримиримых тысячелетних врагов.
Ну, это – наверное. Просто идти этим машинам больше некуда. Обратно, домой, в Ирак, грузовики будут возвращаться налегке и порознь. Обычно увешанные ветками с финиками. Ценный товар. Выгодный. Сезонный. Пользуется спросом. Особенно в Ираке. Там свои финики дороже, наверное?
И это менталитет и образ жизни Ближнего Востока. Что бы ни происходило, идёт торговля всех со всеми и всем, чем только можно. Никакой принципиальности.
Так, что вот он – менталитет и реальности геополитики. Вот она основа психологии. Её нужно учитывать или жить по своим правилам.
Вот, уже в наши дни, прилетели на Ближний Восток русские. И всё. Разбомбили в пух и прах эту ночную нефтеторговлю. И это тоже менталитет.
Что тут непонятного. Это же не американцы, которые без принципов. Они же против Саддама Хусейна были? Против. Санкции вводили? Вводили. В теме с нефтью были? Были. Причём по полной. Сколько заработали на программе нефть в обмен на продовольствие? Много? Много. Но это днём.
А так, они и их союзники в принципе и ночью были в теме. Но не учли менталитет и психологию русских. Сказали по-честному? Вот и давайте по-честному. Вот и запылали ночные караваны с нефтью. И сразу до всех дошло, кто хозяин в доме.
И в Афганистане свой менталитет. По чьей земле идёт караван, с тем и договаривайся. Договорился, и тогда без разницы, что ты везёшь. Ты неприкосновенен. Единственное место, где хоть какой-то порядок можно навести, так это Хайберский перевал. Но и там договориться можно. А не будешь договариваться, вырежут. Как когда-то англичан на этом самом перевале.
Зато Александр Македонский его свободно прошел. Он умел договариваться. Почему? Да потому, что психологию изучал. И хорошо знал менталитет. Понимал людей. Войско, не войско – плати. И ты лучший гость. Заходи еще.

Глава IV. Психология неоглобализма и школа КГБ
К научному и популярному термину неоглобализм все давно попривыкли. И все благодаря известной тройке – газетам, радио и телевидению. В общем, сегодня всем до всего есть дело. Некоторым конечно больше чем другим. Но не о том речь.
Речь о том, что вроде все знают, причём давно, что Земля круглая. А на практике? Кто задумывается о том, что она круглая и использует это в повседневной практике? Мало кто. Факт. И до того, как стало известно, что Земля круглая, тоже жили. И дальше будут жить.
Но для некоторых профессий этого явно недостаточно. Особенно понимание простейшего факта, что ОНА, Земля то есть, круглая, важно для разведки и контрразведки. Этому пробелу в практическом восприятии мира уделялось особое внимание при обучении в Школе. В школе КГБ.
Спросите, кому и зачем это надо? Потребуете доказать? Да легко. Вот, к примеру, возьмём банкиров и банковскую деятельность. Приходите Вы в банк. Там табличка, что работает он с 9–00 и до 17–00. То есть ваши конкретные деньги по факту не спят и работают всего восемь часов в сутки? Для Вас да.
Строго говоря, для большинства то, что Земля круглая или плоская, значения не имеет.
А если знать, что Земля круглая, тогда что? Что это значит? А это значит, что деньги не спят 24 часа. И они, деньги, работаю по факту круглосуточно. Чтобы деньги работали круглосуточно, нужно, чтобы банк работал по всему земному шару круглосуточно.
Теперь конечно понять круговорот денег во времени гораздо проще. Простой банкомат на улице тому подтверждение. Но эффективность оборота денег требует, чтобы банки учитывали в своей работе то, что Земля круглая.
Вот и еще пример ограниченности или нет психологии места и не учёта того, что Земля круглая. Казалось бы, чего проще. Вы занимаетесь сельским хозяйством. Вы выращиваете подсолнух. У Вас есть завод по производству масла. И сколько он месяцев в год работает? Задумайтесь в контексте излагаемого вопроса. Собрали осенью урожай, и завод работает. Давит масло. А потом?
Потом включаем мозги и вспоминаем, что Земля круглая. Что тогда, когда у нас лютая зима, с другой стороны земного шара жаркое лето. Что это значит? Это значит, что именно в тот момент, когда ваш завод завершает переработку собранного осенью подсолнечника, где-то только что приступили к сбору нового урожая. Уж про то, что некоторые могут собирать по два урожая в год, я и вовсе не упоминаю.
Получается, что тот, кто в повседневной жизни помнит и учитывает, что Земля – она круглая, у того завод в два раза эффективней и не простаивает ни дня.
Таких примеров много. Вот, например, сахарные заводы. Какое-то время работают с сахарной свёклой. А какое-то – с тростником. То, что Земля круглая, любой сахарозаводчик в курсе. И вам может много чего порассказать про то, что Земля круглая.
Это и есть понимание того, что Земля круглая, а не плоская на деле, на практике.
Но понимание это абстрактное. К тому, что Земля круглая, нужно попривыкнуть. Это следует учитывать. В противном случае, поговорка, что «из подвала оно виднивше (то есть лучше видно)», подомнёт вас под себя.
Вот вам и еще тема. Знаете, в чем мы, русские не отличаемся от американцев? В том, что мы, знаем и понимаем, что мы и есть центр Вселенной. Отсчёт всего и вся ведётся именно от того места, где мы находимся. Они считаю, что центр Мира и принятия всех значимых решений находится у них. Мы полагаем, что у нас. Только это однозначно сродни той опоре и уверенности в том, что Земля плоская. Ведь Земля однозначно круглая. Доказано.
Хотя и сравнительно с историей жизни человечества, совсем недавно доказано. И явно не до всех еще дошло это знание и понимание.
Но эта психология – психология того, что мы и есть центр мироздания – может в политике и в работе разведки и конрразведки сыграть с любым злую шутку. Так как примеры и доказательства лучше всего приводить на пальцах, не будем делать исключения и в этот раз.
Вот вы уверены в том, что выходной в воскресенье? Конечно, уверены. И правильно делаете. А теперь снова вопрос. У кого выходной в субботу? У кого выходной в пятницу?
Вот кстати еще можно напомнить о нашей привычке все дела начинать с понедельника. С первого рабочего дня недели. Про праздники я вообще молчу. Туристические компании на этом особенно хорошие деньги делают. На знаниях о того, что Земля круглая, и когда у кого какие праздники и выходные.
Причём тут разведка и контрразведка и высшая школа КГБ СССР, спросите?
Притом, что например Израиль любит действовать против арабских стран с операциями возмездия по пятницам. Получается, что аккурат в выходной день. Когда все расслаблены. И враги Израиля ждут, не дождутся субботы, когда там никто не работает. Шаббат у них, одним словом. Суббота. Выходной.
Это только русские эгоистично ждут понедельника, чтобы с новыми силами и к новым подвигам приступить.
Или вот Европа, например. В субботу пробовали на польской электричке вечером проехаться? Нет? Советую. Даже в России столько не пьют. Зато в воскресенье в Польше тишина и покой. Все поголовно грехи отмаливают. Это тоже психология. Знание этого важно. В том числе и глобальное знание того, что Земля круглая. И что кругом страны, где у людей в каждой избушке своя погремушка.

Глава V. Принцип треугольника
Конфликт, конкуренция, соперничество – состояние для людей обычное, естественное. Организации в этом деле тоже вовсе не исключение.
Конфликт, это конечно крайнее состояние противоречий, и потому, разумеется, самое интересное и яркое. То, что лучше всего запоминается. Что находится у всех на виду. И уже в силу этого, в силу публичности, каждый по этому поводу может иметь своё личное, собственное суждение.
Но раз уж мы затронули тему конфликтов, тем более что у нас роман про шпионов, про шпионские хитрости, то уместно будет напомнить об одном известном принципе, который называется принципом треугольника. Он, принцип этого самого треугольника, заключается в том, что если где-то есть трое, то двое из трёх всегда дружат против третьего. Такая модель коалиций просматривается всегда и во всём многообразии отношений.
Принцип этот – или правило треугольника – открыли тогда, когда стал вопрос о психологической совместимости команд космонавтов в длительном орбитальном полёте. Когда готовились к межпланетным перелётам. Открыли, изучили, применили.
Давайте и мы попробуем воспользоваться этим правилом и для интереса разберём один, весьма важный для понимания истории пример из нашей собственной жизни.
Сейчас модно громко, на грани сенсаций, разбирать конфликт, якобы существовавший между КГБ СССР и МВД СССР. Между начальниками этих двух могущественных организаций. Рассуждения, примеры, и всё не так. Не понимается. Не получится так ничего понять. Даже если Вы сами участник тех или иных событий, или, не дай Бог, пострадавший от этого исторического процесса. Разве что будет множится черновиками и неудачными опусами мусорная корзина для историй с описанными на бумаге якобы фактами.
Давайте попробуем по-другому. Давайте в эту схему введём третье действующее лицо. Партию. Представили? Вот теперь всё становится понятным и очевидным. В самом деле. КГБ против МВД? Или нет. Наоборот. МВД против КГБ? Полная бессмыслица получается.
Ведь что такое КГБ в СССР? Хотите образное сравнение предложу? Прошу! В одном глубоко-философском фильме наших дней, в споре о наличии или отсутствии инопланетян и их пресловутых тарелок, один из оппонентов другому привёл неопровержимое доказательство их существования.
Сидят герои фильма – философы возле сарая. Перед ними огромное поле, поросшее высоким сорняком. Ясно дело, что в таком поле должны водиться суслики и иная живность. Первый второму:
– Ты суслика видишь?
Второй – первому:
– Нет! Не вижу.
Первый – второму:
– И я не вижу. А он есть.
Вот Вам и всё доказательство.
Так в советские времена и с КГБ было. Оно, КГБ это, эта тайная организация, он/она вроде и есть. Но кто его/её видел? Так, что граждане, давайте без всяких домыслов. КГБ – оно конечно в СССР было везде. Однозначно вездесущая организация. Знаменитая. Влиятельная. Слов нет.
Но кто его-то, КГБ это воочию видел? Если кто и видел, то это само по себе нонсенс. Это уже беда, катастрофа для любой тайной организации. Это провал. Таким было первое правило, которое не столько разъясняли в Доме на Белорусском, сколько вбивали в головы любыми доступными средствами.
Иное дело – МВД – милиция. И организация, и сотрудники, она/они всегда и везде, у всех на виду. А какие концерты заказывали и показывали по центральному телевидению на годовщину создания?
Так, что с некоторыми внешними отличиями разобрались. Вроде. И теперь можно создавать наш реальный треугольник взаимодействия этих могущественных организаций.
И без третьего – не разобраться. Ведь как без третьего? Без третьего в России – это не порядок. Это каждый знает. Даже пол литру за 3,62 или за 4,12 на троих всегда делили. Потому и в этом деле нам нужен третий.
Третий в этом деле – Партия. Направляющая и руководящая. В её руках все нити управления этими двумя в нашем треугольнике.
И что получается? Всё тут же становится на свои места и прозрачно для изучения и понимания. Выглядит ли этот треугольник, как КГБ–ПАРТИЯ–МВД, или МВД–ПАРТИЯ–КГБ, или как иначе, но все одно – это не важно. Важно кто во главе этого треугольника, кто за ниточки дёргает. Понимание этого дает ключ к осознанию всех процессов.
Представьте теперь себе, что в этом треугольнике амбиций и карьеризма, эти двое бы объединились против третьего, против Партии? Представили? И? Вот вам и катастрофа с Советским Союзам получается. Надоел им третий.
Скажете, что я чистый Маккиавеллист. И что? Достойная компания. Полагаю, сейчас в России много таких же, как Я – прагматиков. Даже спорить с вами не буду. Только я сейчас о другом.
И прежде чем перейти к этому другому в своём романе, маленькая реплика. Армию к этому делу философскому даже и не приплетайте. Этот институт в России – корова священная. Армия вне подозрений. Она в тех исторических движняках – сторона. Причём серьёзная сторона. Она и тогда, если бы хотела, на раз могла кому угодно накостылять по шее. Любому в этом условном треугольнике, как на выбор по-отдельности, так и всему треугольнику запросто. Но не сложилось. Не в её – Русской Армии – традициях.
В общем, лично я полагаю, что не было никакого системного конфликта между КГБ и МВД. Соперничество было. Это да. Но зато и спать друг другу не давали. Особенно если учесть, что третий – тот, что за ниточки дёргал – всё направлял и всем руководил. Так вот он, этот третий, не дремал 24 часа в сутки. Вот он – точно был вездесущ. В том и была его сила. Сила третьего. Разделяй! Управляй! Властвуй!

Глава VI. Практика треугольника
В конце декабря 1980 года, прямо накануне Нового Года, произошел с одним из майоров КГБ СССР странный случай. Майор исчез. Исчез не просто майор КГБ СССР. Пропал заместитель начальника секретариата КГБ СССР.
Это было ЧП. Если человек такого уровня доступа к секретам перебежал к врагу, то это – катастрофа. Через его руки могли пройти практически любые документы. Майор знал всю кухню изнутри. Майор лично знал всех.
Исчезновение неведомо куда человека такого уровня заставляло занервничать не только верхушку и руководящий состав КГБ СССР, но и всё руководство страны. Всё. Даже Партию.
И было с чего волноваться. В конце 70–х, начале 80–х побеги на Запад для сотрудников различных служб и ведомств приняли характер эпидемий. Шпионов тоже разоблачали десятками. И это всё были вовсе не выдуманные шпионские истории. Это была реальность.
Первое, что пришло на ум руководству КГБ СССР – это самое худшее, если только не считать самым худшим банальное убийство. На ноги было поставлены все подразделения КГБ СССР. Задействованы все службы МВД СССР – милиции.
В КГБ хотели по-тихому, без шума. Если перебежал, если ЦРУ вывезло к себе очередного носителя секретов, то это конец организации. Это неизбежное реформирование КГБ СССР как системы. Потому КГБ запустила свой собственный механизм поиска. И дело было раскрыто. Причём быстро.
Вначале КГБ провело свои мероприятия. Выяснилось, что убийство майора – дело рук преступной группы милиционеров на Метрополитене во главе со своим начальником, промышлявших грабежами пьяных пассажиров метро.
Потом в дело была включена прокуратура, которой и полагалось заниматься такими случаями. Случаями убийства, совершенного сотрудниками правоохранительных органов. Дело это получило известность, как убийство на Ждановской (ныне метро Выхино). Дело громкое, и известное. Не буду повторяться.
Мы тоже искали и этого майора, и ещё одного, который только через пять лет обнаружился в США, вместе с семьёй, но исчезновение которого тоже приписывалось убийству. Даже поначалу убийц нашли. Но оказалось – самооговор.
Как я уже писал, дело раскрыли быстро. Но милиции не повезло. Не слишком быстро свершилось правосудие. И пока убийц искали, по ходу дела раскрыли несколько сотен других особо опасных преступлений, совершенных сотрудниками милиции.
Так как МВД сопротивлялось, даже тогда, когда результаты этого и других расследований стали для всех очевидными, КГБ легализовало с целью преодоления этого сопротивления и другие материалы, изобличающие советскую милицию снизу доверху, как насквозь коррумпированную и прогнившую организацию перед лицом руководства Партии.
Руководству МВД крыть было нечем. И ответить нечего. Кроме нечленораздельного мычания, что это КГБ специально строит заговоры.
Тогда и сработал принцип треугольника. В преодолении сопротивления третьего, КГБ привлекло на свою сторону Партию. Ситуация была почти безвыходной. Но тогда все прошло тихо даже для МВД. Только когда умер генсек Брежнев, пришло время жестких кадровых решений и оргвыводов.
Поняв, что убитый на Ждановской станции метро в Москве майор – не перебежчик, а жертва сограждан-милиционеров, КГБ тоже несколько сбавило обороты, хотя и не перестало теперь еще более активно собирать материалы на руководство МВД. Про запас и на будущее, как говорится.
Потому, борьбы между КГБ и МВД в том виде, как это было придумано потом журналистами и писателями, как таковой не было. Выдумки или, в крайнем случае, сильное преувеличение.
Всё это было до тех пор, пока третий был сильнее их обоих. И КГБ и МВД. Партия контролировала кадры. Кадры всё и решали. Правда, как оказалось, решали только до поры о времени. Пока контроль за кадрами не перешел в руки КГБ. Пока глава КГБ не стал самым главным и в Партии. Вот тогда всё и свершилось. Равновесие было нарушено.
Кадры, они же как. Они – реальные люди. Власть портит. Люди теряют берега. Бери их тёпленькими. Они тебе и сделают, что скажешь.
Хотя это было уже потом. В конце 80–х, начале 90–х. В 80–х же никакого противостояния между КГБ и МВД вовсе и не было. Была Московская Олимпиада. Всем было дело. Всем было чем заняться.
И даже Дом на Белорусском в один единственный день вдруг преобразился. Едва закончилась сессия, и мы сдали экзамены, началась работа на объектах Московской Олимпиады. Всего в один день мы все в КГБ стали сотрудниками советской милиции. Получили удостоверения сотрудников милиции. Форму сотрудников милиции. И даже сотрудников милиции себе в подчинение. Лично Я, Александр Травников, на тот момент сержант КГБ СССР, в один из первых дней лета 1980 года стал лейтенантом советской милиции. Был назначен начальником службы безопасности в одном из корпусов в Олимпийской Деревне. Мне в подчинение были переданы несколько сотрудников милиции со всей страны. Мы приняли на себя круглосуточную охрану объекта. И форму сотрудников милиции мы в КГБ носили до самого последнего дня Олимпиады–80.
Что касается конфликта между КГБ и милицией, разочарую. Мои подчиненные из милиции имели огромный практический опыт работы, и каждый из них был образцом советского милиционера. Какой нафиг конфликт? Отличные ребята. Жаль только, что нам в КГБ было категорически запрещено продолжать дружбу. Был жесткий приказ:
– Контакты прекратить.
Жаль. Ребята меня потом постоянно приглашали на рыбалку. Но что я мог им сказать? Мне даже общаться с ними было запрещено. Вот такая специфика работы. У них своя работа. У нас – своя.

Глава VII. Дорога в желтый дом*
Как говорится, не зарекайся!
Дорога в желтый дом извилиста и непредсказуема. И не все попадают в это уважаемое заведение. Хотя, если бы не служба в КГБ СССР, то, наверное, многие бы и вовсе туда не попали. Психика бы не подвела. Напряжения бы такого не было. И стрессов регулярных.
При поступлении на службу и во время службы, визит к психиатру – процедура обязательная. Причём не тогда, когда ты хочешь. А когда скажут. Проверяй, не проверяй, но и у проверенных психика может не выдержать. Чтобы понять, о чём идёт речь, следует кое-что пояснить.
Для того, чтобы попасть на учебу в школу КГБ СССР, еще на стадии отбора кандидат дважды проходил проверку у психиатра. Заполнял разные анкеты. Отвечал на хитрые вопросы. Например:
– Объясните любезный, почему орёл мух не ловит?
Или:
– Что означает фраза: «за деревьями леса не видно»?
И много других, на первый взгляд совершенно дурацких, но на самом деле хитрых и каверзных вопросов. Так – часа четыре. Причём это именно психиатры, а вовсе не модные сегодня психологи.
Еще психиатры перед экзаменами. В Высшей Школе КГБ СССР свои врачи. Это только потом мы узнали, что если кто из родственников – папа, мама, бабушки, дедушки, братья, сестры – хотя бы раз попадали на учёт к психиатру, то кандидат браковался сразу. Один раз и навсегда.
И потом, во время учебы, проверка у психиатра ежегодно. Так – до конца службы. Ежегодно. И не дай бог сорваться. Тогда дополнительные проверки.
Несмотря на столь строгий отбор и контроль, бывали и проколы. Как известно, мания преследования – это самая распространённая мания и разновидность психического заболевания. Для сотрудника любых спецслужб мира мания преследования – это самое страшное. Именно потому, что следует знать, что за тобой действительно могут следить. Когда хотят и как могут. На это нужно плюнуть. И не обращать внимания. Иначе действительно сойдёшь с ума.
Один раз так и произошло. Причём самое неприятное случилось именно с одним из отличников. Камер тогда не было, но все одно, рано или поздно обратили на одного из слушателей внимание. Он все время делал какие-то закладки, проверялся, не следят ли за ним. В городе делал всякие метки. И тоже постоянно проверялся на наличие слежки.
Никто конечно не следил. Но он уже так не думал. Он теперь верил, что следят. Следят постоянно. Подглядывают, подслушивают. Прохода не дают. Причём это было ЦРУ. И следило оно за ним везде. Даже в здании Высшей Школы КГБ СССР.
Проверка показала, что у него мания преследования. Обещали вылечить. Но мы его больше не видели. Наверное, вылечили. Медицина у нас всегда творит чудеса.
Не менее опасная для психики работа была и у преподавателей. С ума сошел и один из офицеров. Тот, что преподавал психологию. Кандидат медицинских наук. Доцент. Старший офицер.
Каждый вечер бегал. Летом просто бегал по парку. Зимой на лыжах. Однажды темным зимним вечером, он сошел с ума. Решил, что идущие за ним лыжники следят за ним. Что они сотрудники ЦРУ и хотят его похитить.
Он защищался от преследователей по лыжне как мог. Даже избил их лыжными палками. Хорошо хоть не застрелил. Хотя было из чего. Избитые вызвали милицию. Карьера его завершилась.
Потом, ребята рассказывали, что он так из клиники и не вышел. Совсем от врагов решил спрятаться. Хотя его поведение и в самом деле было несколько странным. Неровным. Делил всех на любимчиков и тех, кого не любил. Нервный очень был.
Вот вам и психиатрия. Как говорится, практика в действии.
Хотя, на занятиях по психиатрии, на практике в психдиспансере, мы и не такие случаи видели. И ведь не угадаешь. С виду у человека вроде всё нормально. А он сесть на жесткую скамейку не может. Место у него «одно», из хрупкого стекла. Боится, что треснет.
Только ведь если не угадаешь, не сможешь диагноз правильный поставить, то экзамен не сдашь. У психиатров строго. Или пять, или иди, готовься по-новой.

* Желтый дом – в значении психиатрическая больница, сумасшедший дом.

Часть II. Жизнь шпионов
Глава I. Помада, КГБ и ЦРУ
Когда не помогает Бог, люди начинают уповать на различные чудодейственные системы. И не стоит, наверное, им мешать. Бог ведь по любому разумению более могучее явление, чем любая система. Но и он, Всемогущий, требует от людей работать. Вот точно так, по-божественному, дело обстоит в системе разведки и контрразведки.
Начнём с азов. С простых вопросов. Вот что бы было, если бы не было КГБ (ОГПУ, ЧК, НКВД, МГБ)? Не знаю, как насчёт других сфер деятельности, но точно бы отсутствовала бы надобность и в ЦРУ, и ФБР.
Однако есть и другой вопрос. Исчезла бы в этом случае потребность в получении достоверной информации? Нет, конечно. Информация нужна всегда. Причём информация нужна всегда достоверная.
Тогда опять начнём плясать от печки. И припомним, что, как достоверно известно, вначале было слово. Предположим, что в нашем случае это слово – КГБ. Отсюда и пошагаем дальше.
Итак, КГБ – это бренд. Тысячи людей работали на его репутацию. Теперь репутация работает на этот бренд. И согласитесь, что бренд этот заслуженный. Точно такой же заслуженный бренд в мире разведки и контрразведки – это американское ЦРУ.
Вот представим, что между этими двумя гигантами шпионажа и контрразведки ведётся непримиримая борьба. Первое, что требуется и одним, и другим – это выяснить кто есть кто, и с кем кто имеет дело.
КГБ требовалось узнать, кто из ЦРУ. ЦРУ хотело знать, кто из КГБ.
Сейчас скажу крамолу, однако это конечно сложная, но не такая уж и трудная задача. Задача – узнать, кто есть кто, и кого кто представляет. Совсем нетрудная. Причём тот, кто рассказывает в интервью, книгах, мемуарах о чудесах методик выявления сотрудниками КГБ коллег из ЦРУ или наоборот, сотрудниками ЦРУ сотрудников КГБ, в принципе рассчитывает на лоха и на не профессионала.
Аксиома заключается в том, что и разведка, и контрразведка – это, в принципе, джентльменская игра воспитанных и вежливых людей. Одни делают вид, что вам верят. Другие верят в то, что им поверили. Так принято. Выявить реального сотрудника спецслужб легко и просто.
Вот сидим мы однажды с товарищем в крутом ресторане в одной из стран Востока, а наши коллеги из организации конкурента не ожидали такого поворота и денег с собой столько не взяли. Сидят бедные, смотрят, как мы шикуем, и по третьей чашке растворимого кофе заказывают.
Мы их угостили. Коллег своих. И даже подождали, чтобы они не торопились с едой. Они всё поняли. А нам не жалко. Мы же русские – люди вежливые и не жадные.
И потому претензии на авторство разработки неких чудодейственных систем выявления сотрудников разведки – это пустое бахвальство. Публикация, например, книги про советскую разведку профессора Кэмбриджа, Джонатана Хэслама – безусловно интересное чтиво. Но в вопросах того, где и в чём автор пытается найти и преподнести сенсацию, её просто нет. Самопиар. Тщеславие. Не более. Максимум грант.
И как не пытался кто раскрутить тему про чудодейственные методики и системы выявления сотрудников спецслужб, профессионалам это вовсе не так и интересно. В отличие от дилетантов.
Правда есть детали. В них и скрывается дьявол. Выявить профессионалам сотрудника ЦРУ или КГБ в принципе легко. Задача, решаемая на раз. И попытка небезызвестного Олега Калугина прилипнуть к чужой писательской славе – это не более чем стремление напомнить о себе.
Кстати. Меняются времена и меняются признаки, с помощью которых вычисляются действующие сотрудники разведки и контрразведки. Насколько я помню, каждый выпускник Высшей Школы КГБ СССР знал все эти признаки позволяющие выявить сотрудника ЦРУ наизусть. Но если бы всё это было так легко…
Вот еще важная деталь. Ну, выявили Вы сотрудника ЦРУ или какой иной спецслужбы мира в Москве. Или наоборот. Нашего сотрудника КГБ выявили за границей. И что? Выявили. Разоблачили. Выслали. Что поимели в итоге? Пришлют нового. Теперь на выяснение кто есть кто и кого представляет, уйдёт время. За это время много чего этот неизвестный сможет наворотить. Зачем рисковать? Тем более что вместо дурака однажды пришлют умного и осторожного. Оно Вам надо?
Так, что всякие чудодейственные методики – это так. На лохов. Важнее наличие головы.
Представьте себе такое. Прочитаете вы сотню книг по игре в шахматы. И что? Без навыков, практик и личных умений вас любой перворазрядник шахматист сделает сто раз подряд.
Поэтому книги о системах и методиках, конечно, читать полезно. Знать это важно. Но думать головой. Этому тоже следует учиться.
Вот, к примеру, задача для первокурсника Школы КГБ. Есть в некоторой стране некая разведшкола. Требуется установить, сколько там учится человек. Как решить эту сложную задачу? Уверяю. Да нет ничего проще. Следует узнать знать норматив расхода, например, патронов на штатный пистолет на курс обучения. Теперь следует узнать, сколько патронов закупается для данной организации и у кого ежегодно. Всё. Делим, умножаем, прибавляем, отнимаем, вычисляем. Получаем результат.
При чём здесь системы и методики, если есть, например, система официальных закупок и торгов. Программы обучения. Наставления. А сегодня еще и болтуны и хвастуны в социальных сетях. Все. Задача решена.
Вы поинтересуетесь, а зачем тогда ажиотаж? Все просто. Дело в том, что главным секретом для всех сотрудников спецслужб является то, что именно представляет для них интерес. Ключевое слово здесь именно слово – ЧТО. Из тысячи его, шпиона или разведчика, вопросов, едва ли один будет по реально интересующей его теме. Из тысячи людей, с которыми он любезно общается и поддерживает контакт, едва ли найдётся один тот, с кем он на самом деле работает. Вот интерес сотрудника и то, с кем он работает – и есть главный секрет любой спецслужбы. И никакая методика и система выявления здесь не работает. На то оно и искусство разведки и контрразведки, а не просто примитивное ремесло.
Есть здесь и еще один страшный секрет, от чего вся путаница и безграничная вера в чудодейственные системы и методики. Секрет этот заключается в терминологиях. Для ЦРУ, ФБР категория «агент», это для русскоязычного читателя синоним понятия «сотрудник в КГБ или ФСБ».
Так что не парьтесь. Нет никаких чудодейственных систем по выявлению агентов и тех, кто работает и сотрудничает со спецслужбами, кроме одного случая. Случая, когда появляется предатель. Да и то. Это еще бабушка надвое сказала, что он знает, эта вражина подлая, и в самом деле о чём-то в курсе. Но чтобы платили, он такого понарассказывает, что диву дадитесь.
Так, что читать откровения бывших разведчиков и шпионов – это дело почти бесполезное. Не более чем страшилка.
Чтобы Вы не боялись и расслабились, расскажу я вам один случай. Вернее выдам одну систему работы сотрудников ЦРУ и СИС.
Вот ездит такой почти секретный забугорный враг по Москве или Питеру, и смотрит по сторонам. Вдруг видит, на фонарном столбе или углу дома крестик, нарисованный красной яркой помадой. Это для него, для шпиона забугорного – некий важный знак. Он много чего может значить. То ли всё нормально у его шпиона. То ли тайник заложен. То ли деньги закончились. То ли сеанс радиосвязи скоро.
Если в курсе, и учишься в Высшей Школе КГБ, то будь любезен, обрати внимание. Обратил? Доложи.
Представьте себе, что Вы, люди российской или даже советской закалки. Теперь ответьте себе на вопрос. На простейший вопрос. Даже наипростейший. Какой идиот будет писать в СССР на столбе или стене дома губной помадой? Правильный ответ:
 – Шпион, конечно.
Дальше такие варианты начинаются, что операм только успевай шевелиться. Экспертиза помады. Это раз. Если наша, так вообще можно найти, где продали, и кто купил. Это два. А если это французская помада? Тогда считай, на все сто имеем дело со шпионом. Это три. Дальше – больше.
Теперь совсем интересно. Кто – тот, кому дали эту французскую помаду, чтобы он хорошо видимый крест нарисовал на столбе? Причём так, чтобы случайно проезжающий человек в иномарке не пропустил, заметил и сообщил, кому следует.
Кстати еще вопрос для дебила. Мужик в СССР, который рисует нечто помадой на столбе или стене – разве не привлекает внимания?
И вот вам версия. Ехал один раз мой коллега по учёбе в автобусе. Смотрел в окно. Увидел. Не поленился. Вернулся. Всё рассмотрел внимательно. Конечно, опоздал на занятия. Но его не ругали. Он потом пару дней отписывался.
И завертелось. Нашли дворника, который в этом месте за порядок отвечает. И чтобы стены не расписывали кто ни попадя. Он рассказал, что лично ведёт борьбу с неким человеком на букву П… Детали сейчас, наверное, не важны. Но знак этот он просто в это утро не успел стереть. Виноват. Обещал исправиться. Раньше успевал. А вообще за всякие надписи его начальник¬ –старший дворник – строго ругает. Хорошо хоть, пишут не часто. Вот по весне дело было. Перед Новым годом опять же был гад. Едва не поймал с поличным.
Посмотрели потом опера, и кто вдоль столба проезжает на машинах с дип. номерами. Кто интересуется знаком, предположили. Уточнили, кто это и когда. С кем дружбу водит и с кем общается. И опять завертелось.
Через пару лет, опоздавшему тогда на занятия была вручена награда в виде медали. Дворник, за отличную память и наблюдательность, и за то, что врага тогда собственноручно не задержал, тоже получил ценный подарок.
Потом, гораздо попозже, был скандал со всякими тайниками в виде булыжников и пойманными с поличным шпионами.
Так, что, вероятно, есть в работе КГБ и ЦРУ кое-какие системы и методики. Но это нужно скорее потом, чтобы побольше туману напустить.
Для этого еще есть журналисты и писатели. Потом, кто-либо приближенный напишет по избранным материалам дела шпионский роман, по которому снимут фильм. И тогда точно все поверят в наличие чудодейственных методик и систем по выявлению шпионов и разведчиков.
И Вы, граждане верьте. Вдруг, я ошибаюсь. И Вас в заблуждение ввожу.

Глава II. Враг коварен и смышлен
Чтобы убедить Вас в том, что противник достойный, умный, коварный и изобретательный, вспоминаю один классический случай работы французской контрразведки против СССР.
Не буду уточнять структуру и проблемы французского разведывательного сообщества. Там у них, во Франции, так с этим делом всё запутанно, что и на ста страницах не разберёшь. Но французы работать тоже умеют, когда есть заказчик, у которого есть деньги.
Вернемся к теме сантехников и нашего генерального секретаря ЦК КПСС, любимого всем советским народом Леонида Ильича. Про них и есть это шпионское повествование.
Все помнят, и никто не забыл главную проблему в руководстве СССР в конце семидесятых и начале восьмидесятых годов. Если в двух словах, то это вопрос здоровья советского руководства и особенно его первого лица. Такая информация была не только важна, но и носила стратегический характер. Все знают, что возраст – это болезни. Но болезнь – болезни рознь.
Вот пораскиньте мозгами, как эту задачу решить? Думаю, как и врачи, вы в первую очередь попросите ознакомить вас с анализами заинтересовавшего Вас лица. Но как заставить их сдать эти анализы?
Французы пошли на хитрый шаг. Они пригласили сантехников, которые создали вип-туалет для особо важных гостей. Идёт гость в туалет. И всё. Анализы сдал. Можно все отправлять в лабораторию. Потом консилиум врачей вынесет свой вердикт. Видите, какие они французы – креативненькие ребята?
И что же Вы думаете? Наши контрразведчики их не провели? Да как бы не так! Еще как провели. Да и пошутили изрядно. Как там с Ильичём поступили, не в курсе. Но вместо него анализы сдал другой человек. Вполне себе молодой и здоровый. Он потом нам про это в бане рассказывал. Долго потешались над этим. И он, мой товарищ, сильно гордился этим.
Американцы французам тогда не поверили. Сами подобную операцию провернули. Результат тот же. То есть отрицательный результат. Здоров, согласно анализам, был наш советский генеральный секретарь – любимый Леонид Ильич.
Но это вовсе не высший пилотаж. Задолго до этого случая наше КГБ СССР умудрилось брать анализы практически у всех, кто его интересовал в мировой политике. И не обязательно это проворачивалось в СССР. Сантехники – это профессия распространённая во всём мире. Востребованная. И очень важная. Особенно когда нужно добыть информацию от первых лиц. Платят, как и везде, мало. А зря.
Вы как думали? Думали, легко было информацию добывать? Вовсе нет? Вот наши, например, анализы всегда подменяли. Иногда даже коварство при этом проявляли. Вспомните классику кино. «Деловые люди» фильм называется. Вспомнили? Это фильм Леонида Гайдая по мотивам рассказов О’Генри. Припомнили?
Ну как же? Там, в фильме, грабитель в лице Юрия Никулина спрашивает:
– Скажите, а Вы не пробовали мочу молодого поросёнка?
Думаю, что сила искусства в том и заключается, чтобы влиять на окружающих. Думаю, что О’Генри и Гайдай не зря про это явление, связанное со здоровьем, образным способом и с юмором упомянули. Были у них последователи. Были. Они, классики, похоже, и надоумили. Шутка, так сказать. Вот и пошутили.
Там, в ЦРУ, похоже, шутку поняли и оценили. А вот французы обиделись. Они еще за Наполеона обижаются. Мол, он в Москву – в гости, а русские спалили её. И шутки у русских дурацкие. Особенно у КГБ, по их мнению, шутки не смешные.
Американцы говорят, деньги с них за такую работу обратно потребовали. Даже не знаю. Отдали ли?

Глава III. Яды и КГБ
Яды были, есть и будут всегда эффективным оружием спецслужб. Слова – «яды» и «всегда» – в данной теме и вопросе находятся в неразрывной связке. Они, яды эти самые, весьма эффективны. Деморализующе действуют на противника. Профессиональное применение ядов не оставляет следов. Или наоборот, не оставляет сомнения в том, что произошло, почему и для чего.
13 октября 54 года нашей эры, отведав своих любимых белых грибов, поднесенных ему заботливыми руками любимой жены Агриппины, Тиберий Клавдий Цезарь Германик (10 год д.н.э. – 54 год н.э.) уступил власть усыновлённому им Нерону. Теперь, уже почти две тысячи лет, все гадают, что это было. Отравление, или старость. В те стародавние времена мало кто жил дольше шестидесяти лет. Клавдий прожил почти 64 года. Но судя по раскладу последующих событий, белые грибы тоже бывают ядовитыми.
Поэтому яды в политике и войнах – инструмент высокоэффективный и часто используемый для достижения различных целей.
Во времена средневековья – это вообще первое средство борьбы с конкурентами и оппонентами. После кинжала. Медичи, Борджиа – вам в доказательство.
И яды, как средство, как оружие, всегда пользовалось популярностью за скрытность и эффективность его применения. Однако, это отдельная история, требующая томов.
Мы же попробуем поговорить про яды под иным углом и с иной точки зрения. Давайте подойдём к вопросу диалектически. Как известно, это только в арифметике перемена мест слагаемых на результате не сказывается. В практике жизни всё наоборот.
Вот вам два варианта слагаемых. Первый – Яды и КГБ. Второй – КГБ и Яды. Две темы про эти самые яды. Но их содержание разное. Призадумайтесь и поймёте, что это не одно и то же.
В Высшей Школе КГБ, в Доме на Белорусском, тоже уделяли этому вопросу особое внимание. Только не в связке – КГБ и яды. А в связке – Яды и КГБ.
Сейчас поясню. В основном, всех шпионов, в случае их разоблачения и поимки, ждала высшая мера. Шпионов ещё и запугивали их операторы и кураторы. Предупреждали, чтобы не попадались КГБ. Лучше уж яд принять, чем получить вышку. Потому шпионы верили, что конец их будет ужасен, и эти самые яды принимали, проявляя при этом изуверскую находчивость и изобретательность, пользуясь по мере возможностей доверчивостью разоблачителей и поимщиков шпионов с поличным.
Вот вам известный пример для правильных выводов. Сотрудник МИД СССР, агент ЦРУ, Александр Огородников (1939–1977), он же агент Трианон. При задержании отравился ядом, спрятанным в авторучке, которой он собирался написать собственноручные признания. Все так обрадовались его поимке, что расслабились. Зря.
К слову, сам Огородников знал, что предоставленные ЦРУ яды действуют быстро и безотказно. Следов не оставляют (это он так думал). Если конечно не знать, с чем имеешь дело. Когда его близкий человек по глупости с ним же поделился в отношении него своими подозрениями, он, Огородников, его отравил. Это была его невеста. Предварительно он поделился с ЦРУ своими опасениями. ЦРУ снабдило его ядом и инструкциями по применению.
Он решил свой вопрос после задержания таким образом потому, что знал, что его ждёт суд не только за шпионаж, но и за умышленное убийство, как ему это сказали при захвате.
Кстати, в этом деле сказалось недоверие спецслужб США, друг к другу и к своим агентам. Особенно ЦРУ – организация недоверчивая. Любое КГБ-ФСБ в этом переплюнет.
Всегда следовало уповать на лучшее, но готовиться к худшему. И скорее всего, когда самому Огородникову был передан яд на случай провала, переданы инструкции по его применению в отношении самого себя, то на всякий случай его, яда, состав был несколько изменен. Это на случай, если КГБ узнает, с каким именно ядом ему, возможно, придётся столкнуться, попробует дать Трианону противоядие и проведёт реанимационные мероприятия.
Лично Я почти уверен, что подозрения в убийстве своей подруги сотрудником МИД СССР, были органами проверены по-полной. Со всеми необходимыми экспертизами. Способ убийства подруги Трианона был установлен. Яд определён. ЦРУ же, безусловно, на всякий случай изменило рецептуру своего яда. Противоядие сделало реанимацию пойманного шпиона невозможной. Скорее, эти мероприятия с противоядием стали последней каплей в повышении эффективности яда.
Так что вот так вот, девушки. Шпионские игры, дело смертельно опасное. Держитесь от шпионов подальше. ЦРУ времени вам даже на раздумье не даст.
Вопрос, конечно, будет и про то, что, возможно, Огородников и жив. А КГБ темнит. Не выдумывайте. Когда Юлиан Семёнов книгу свою писал, прототипом которой был тот самый Трианон, ему все материалы по делу предоставили. Ну а вы сами знаете, если хотите что-либо не сохранить в тайне, расскажите и покажите всё журналистам. Еще лучше, одному, избранному. Он потом всё другим сам расскажет. Причём с дополнительными деталями, используя фантазию. А что не знает, то додумает. Будет ещё правдоподобнее, чем на самом деле.
Умер Трианон-Огородников. Умер. Отравился. Хорошие яды у ЦРУ. Сам лично фотографии видел. Те же самые, что и Юлиан Семёнов. Их всем, кому нужно показывали. Просто КГБ ЦРУ еще какое–то время за нос водило. Пока с поличным не взяли американку.
Спросите, к чему такие тонкости, для будущих разведчиков и контрразведчиков в Доме на Белорусском? Всё просто. Из каждого события следует извлекать урок. Из событий с отравлением Трианона тоже сделаны были выводы. Больше так никто не расслаблялся. Шпион нужен всегда живой. Если будет допущена ошибка, то её не исправить.
Еще с тех пор каждое мероприятие стали более тщательно планировать. Бережённого Бог бережёт. Опять же, расчёт сил и средств при захвате поменялся. Один палку в платке зубы, чтобы чего не глотнул. Другой следит, чтобы в рот чего не засунул. И никаких вольностей со своей одеждой и имуществом. Яд может быть где угодно. В секундной доступности. В отвороте пиджака, вороте или манжете рубашки, в ручке. Да мало ли, где ещё спрятан. В горшке с цветами или тюбике с зубной пастой, к примеру.
Яды могут быть применены и против сотрудников. Причём по-разному. Раз! Поел! И всё! Минимум заболел. Хорошо, если излечимо.
Потому, в КГБ всегда были лаборатории, которые изучали яды, их действие, способы применения и способы противодействия. И вовсе не для того этим вопросом занимались, чтобы диссидентов и либералов травить. Себе дороже это дело. Они и сами кого угодно поотравляли бы.
Американцы с ядами тоже не дремали. Они вовсю разрабатывали всё новые и новые средства воздействия на неугодных и лишних персонажей шпионской и политической борьбы.
Про врага, я вам любые тайны раскрою. Потому выделю два направления успешных операций врага и способов применения всяко-разных средств, вроде ядов, которые применялись ЦРУ и их коллегами во всём мире.
Например, использование психотропных веществ, делающих человека неадекватным, а его поведение непредсказуемым. Любимое средство противника. Принял человек неизвестно что в кафе, баре, ресторане, и потянуло его из окна на высоком этаже выйти полетать. Или представить себе, что он, человек, не за рулём автомобиля, а за штурвалом истребителя, а впереди не бетонная стена, а бескрайние просторы неба.
Еду я однажды за рулём автомобиля. Мои друзья одного из наших коллег и друзей держат, как могут. Он же всё порывается выйти на скорости из автомобиля. Представляет, что это он к Афганистану готовится, команду на десантирование из самолёта получил. Еле удержали. Он еще всё про всё порывался рассказать.
И чему тут удивляться, если он совсем недавно кое с кем беседовал. Из числа нужных людей. Хорошо, что мы его подстраховали. Мало ли что? А если бы он из такси вышел? Вот такая она работа. Вот такой он, враг забугорный, коварный.
Другое направление, которое тогда американцы считали перспективным, это радиоактивность и радиоактивные материалы. В США даже опыты на живых людях с этими смертельными средствами проводили в своё время. К примеру, делали особый контейнер с направленным излучением. Маленький такой. В любой стул, в любимое кресло, в край стола, в телефонную трубку персонального телефона легко вмонтировать на время. Пройдёт это короткое время. Контейнер изымут. Но дело сделано. С радиацией не шутят. Практически никаких следов, а последствия есть. Отложенная на время неизлечимая болезнь. Поиск такого источника будущих болезней не проблема. Но только в определённый ограниченный момент времени. И тогда, когда знаешь, что ищешь. А если это в гостях?
Полагаете, что политики мрут так часто просто так? Особенно если они американцам мешают? Зря. Не будьте наивными. Хотя это и практически недоказуемо. Но слухи, они такие слухи. Не просто так же рассказывают, что особенно мобильные телефоны всякие опухоли вызывают. Зато, как только ученые исследования проводят, то ничего подобного. Это, вероятно, не всегда те телефоны обследовали. И не тогда, когда нужно.
Хотя с телефонами отдельная история. Израильтяне, так те проще действовали. Пластида кусочек в мобильник, и как искомый злостный и неисправимый террорист трубку к уху, сразу – Бах! Или дороже способ. Мобильник – он же маяк. И ракета с вертолёта на маяк. Тоже – Бах!
Но вернёмся к ядам. Понимаю, что яды – тема интересная. Потому отсылаю к классикам. Вполне толковый самоучитель по изготовлению ядов – это многотомное собрание сочинений и записок великого и знаменитого русского путешественника, Миклухо–Маклая, Николая Николаевича (1846–1888).
Там столько про яды написано и такое, что ни в каком романе не прочитаете. И про то, как яды туземцы – малайцы и индонезийцы – готовят и как применяют, способы разные описываются.
Отголоски английских страхов насчёт ядов и отравленных стрел из духовых ружей Вы можете еще и в классической литературе найти. Например, Артур Конан Дойль. Его знаменитый сыщик Шерлок Холмс и его друг, доктор Ватсон вам в помощь.
Или вот вам история из джунглей Малайи. Ночь. Жара. Из щели в дощатом полу что-то укололо ногу белого человека. Заноза? Вынул. Но поздно. Минус один английский офицер.
Думаете, кого китайские повстанцы, наводившие ужас на англичан-колонизаторов в прошлом веке, боялись больше всего? Или японцы с их ниндзями? Правильно угадали. Лесных людей. Их никто и никогда не видел. Но не дай Бог с ними поссориться. Тронул их или их духов? Обидел? Все. Все умрут. Противоядия не найти. От них и тигры держались подальше. Их даже малайцы боялись.
Никогда с лесными людьми – орангутанами (что одно и то же означает на малайском, индонезийском и на русском) и их духами не связывайтесь. Запомните это важное ключевое слово – никогда.
А вот вам еще классика про яды.
Интересуют яды? Нет желания читать специальную медицинскую литературу, изучать химию и физиологию человека? Да и не нужно. Просто читайте классиков. Изучайте жизнь известных людей.
К примеру, знаете такого исторического персонажа, как Понтий Пилат? Напоминаю. Знаменитейший префект или прокуратор Иудеи, посмевший на равных спорить с Иисусом Христом, дерзнувший противоречить Богу, но не отказавшийся от своей судьбы. Хотя мог бы, если бы сильно захотел. Трижды пробовал. Но всё же побоялся перечить другому, тогда ещё живому Богу на земле – императору Рима, Тиберию.
Так вот. Было. Было предзнаменование. Детство Понтия Пилата прошло под сенью этого дерева. Под ним он родился. Сегодня именно этому дереву почти пять тысяч лет. У него, этого дерева, даже есть своё собственное имя. Называется оно – фортингэльский тис. Диаметр ствола – более пяти метров. Считалось, что даже тень этого дерева была ядовита. Спать в его тени было смертельно опасно. Однако тис был ещё и оберегом. Потому Понтию Пилату было можно. Его Бог хранил для других дел, и было у него другое предназначение.
Однако речь идёт не просто про тис. Этот разговор про тис ягодный. Красивые такие ягодки. Красные. Они даже съедобные. Но только не семена. Боже упаси их в пищу употребить.
Кстати, судя по описаниям древних, симптомы отравления Римского императора Клавдия, поевшего белых грибов из рук любимой жены, бросают тень подозрения именно на ягоды этого дерева. Не иначе, приправу такую употребили для изведения императора в пользу нового ему на смену. Ради Нерона. А приправа к грибам – это чтобы вкуснее было, наверное.
Или коровам вечнозелёные листья тиса зачем в корм добавляли? Это, чтобы те давали смертельный напиток – молоко. Вот вам и разгадка выражения про молоко от бешеной коровы, для общего образования так сказать.
Извели это дерево – тис – в Европе по другой причине. Из-за его ценной древесины. Оно еще в древности шло на саркофаги фараонам. Этим деревом можно было платить дань. Его принимали в качестве оплаты. Практически вечная древесина у этого дерева.
Более подробно на эту тему, про тис, читайте у Овидия, Вергилия, Сенеки, в Слове о Полку Игореве, у Шекспира, Бодлера, Оскара Уайльда и у Агаты Кристи.
Свой рецепт применения ядов из тиса даёт и Плиний Старший. Пересказываю. Обычное подогретое вино в деревянном кубке из тиса следовало подать. Древние полагали, что это подействует безотказно. Но и об этом лучше прочесть у Апулея из Медавры в его «Метаморфозах, или Золотом осле».
Кстати, любой яд – это тоже лекарство. Так в отношении тиса считал например Авицена. От болезни сердца, полагал он, помогало лекарство из тиса. Современные ученые медики его и лекарства из него для лечения других болезней предлагают. Говорят, что помогает.
Потому, в природе, ядов, как и бактерий, великое множество. Достаточно выйти просто в любой сад, парк или сквер, и пожалуйста. На выбор. Думаете, из чего яд рицин, от которого нет противоядия, производят, а так же лекарство – касторовое масло, или компонент ракетного топлива? Из обыкновенной клещевины. Растения из семейства молочайных. Так, что осторожней с тем, что нас окружает.
Новые времена принесли и другие яды. Радиоактивные. Полоний-210, например. Но это весьма тёмная история. Лично Я более на британцев грешу. Так работать – в их традициях. Тем более что как только проследили его след по одному конкретному делу, полония-210 этого, через заказы текстильной промышленности, как стали фигурировать в деле китайцы, Малайзия, Канада, Британия, так США сразу и прикрыла эту тему. Чтобы лишнего не болтали.
В ядах ведь что главное? Пример Клавдия говорит, что главное – как яд подать к употреблению. Но этот сценарий с тем же полонием–210, я для другого романа попридержу.

Глава IV. Живые шпионы
Все мы видели шпионов. Кто-то по телевизору. Кто – в живую. Тем, кто учился в Высшей Школе КГБ СССР повезло. Многие видели настоящих шпионов. И даже за ручку здоровались. Честь им, тогда, старшим товарищам, отдавали.
Только тогда еще не знали, что они шпионы. Ни мы. Ни их сослуживцы. Ни контрразведка. Ни их начальники. Может, конечно, и они, те самые шпионы, сами тогда еще не знали, что они уже американские или английские шпионы. Может быть. Но намерения переменить свою жизнь у них, вероятно, всегда было. Как без намерения и «сбычи мечт». Не всё же деньги решают.
Мне повезло живьём даже с некоторыми встретиться наяву. Поимённо могу перечислить. Потом, кто это, и с чем их едят, сами посмотрите.
На выбор для любознательных. Владимир Пигузов. Расстрелян в 1986 году. Секретарь парткома Краснознаменного Института КГБ СССР – Академии разведки ныне. Нам его даже в пример ставили на занятиях.
– Какой человек принципиальный, – говорили. – Его ЦРУ в Индонезии вербует, а он их обдурил. Тут же сдал руководству. Игру затеял. И пошел на повышение. Профессионал.
Потом оказалось, что этому его американцы научили. Он сильно влиял на то, кому потом стать разведчиком, а кому нет. Как сейчас помню, ахинею нес с трибуны про то, что тот, кто покинет ряды органов (по какой причине не важно), с точки зрения его и Партии, потенциальный предатель. Оказалось, это была его оговорка по Фрейду. Своим личным опытом, оказывается, делился.
Мне потом мой товарищ, тоже полковник, прочитав этот фрагмент книги, рассказал о своих претензиях к Пигузову.
– Хитрый он, – говорит, – был. Приспособленец. Отличился на особом фронте отбора в КГБ СССР кандидатов по так называемому партийному набору.
Возмущало его. Человек сделал трудовую биографию на комсомольской и партийной работе. И даже звания ему шли в соответствии с рангом партийного секретаря. По партийному набору попал в органы. Поучился годик с практикой с выездом за границу. И на высокую должность в центральном аппарате. Там весь стаж партийной и советской работы засчитали в стаж службы. И через год на пенсию. Со всеми льготами, привилегиями и правом ношения и формы, и наградного оружия.
Сильно мой товарищ возмущался этому. Хотя и так очевидно, что это тоже была часть работы Пигузова на ЦРУ. Так он расширял свое влияние и информационное поле. Друг все-таки. Полезный человек.
Или Александр Потеев, сын героя Советского Союза, афганский орденоносец. Тот, что сдал Анну Чапмэн и многих других, и который от чрезмерно употребления спиртного недавно умер на Американщине, на чужбине.
Тот всё норовил на тренировки сходить к нам, где тренировалась охрана высших должностных лиц и спецназовцы из Альфы и Вымпела, да и все, кто боевыми искусствами занимался. Но это больше по части Юры Марьяшина. Он с ним больше общался. Их тренировал. Я уже и не помню в деталях. Но то, что на тренировке пару раз ему по морде съездил, и даже ногой – это точно. Как сейчас помню. Знал бы, сильнее бы постарался. Может быть, и человека бы тогда спас. Пока бы лечился, было бы время подумать. Да кто ж знал то?
Еще Олег Калугин промелькивал. Но тот всё карьерой занят был. Продвижением по служебной лестнице. Он все перед начальством норовил засветиться. Дозасвечивался. Мне потом приходилось с ним по работе общаться. Даже начальником у меня был. Приходилось ругаться. Лез все время, куда не надо. И генералу жаловался на мою несознательность. Генерал с перепуга вообще чуть ли не ногами топал на меня. Не прокатило. Потом, когда Калугин сбежал, глаза прятал.
Когда в Америке был, во время депутатствования, штатники даже спрашивали, не желаю ли я с Калугиным по старой дружбе в Вашингтоне пересечься? Я же четко указал, что Я, бывший сотрудник КГБ СССР.
Я ответил:
– Почему бы и нет. Можно и встретиться. Есть за что поговорить. Тем более что он все равно водит экскурсии по шпионским местам в Вашингтоне. Подрабатывает.
Он отказался. Сказал, что не та у меня репутация.
¬– Вы сами не знаете, с кем Вы общаетесь? – заявил.
Даже американцы удивились. Они не любят, когда им отказывают. Тем более что он не с ЦРУ теперь дружит, а с ФБР. Те вообще своеволия не любят. У них всегда своё видение всего. И свои планы и задумки. Всегда нужно новые ситуации создавать. А то скучно им. Объект есть, а движения нет. Там же не орденами, а зелёными долларами поощряют. Долларов, особенно зелёных, как известно, лишних не бывает.
И всё же. В этот раз речь пойдёт о другом живом шпионе. Настоящем шпионе. Шпионе заброшенном. Обученном. Подготовленном. Снаряженном всем, чем может быть оснащен настоящий шпион. Даже специальным пистолетом. Настоящий русский. Русский язык родной. Невысокого роста. Никогда не распознаете в нём шпиона или диверсанта.
Его учили долго. Учили всему. Обучили ряду рабочих профессий. У простого работяги кто документы спрашивать будет? И лишние вопросы зря не зададут. Однако, как враг был не коварен. Поймали. На закладке поймали. И задержали.
Поймали как в лучших боевиках. На кладбище. Подозревали одного яйцеголового. Проследили. Оказалось, иногда кладбище посещает. Присмотрелись, а в трубе закладка. Чем-то это на почерк сегодняшних наркодилеров похоже. Заложат в обусловленном месте закладку. Дадут, кому следует, соответствующий сигнал. За ней придут. Заберут.
Ночью и пришел наш клиент. Даже долго ждать не пришлось. Там, на кладбище, и взяли. Он сильно удивился. Ведь где-то год по просторам СССР колесил. Интересное было дело. Мы с ним уже в суде знакомились. В качестве практического занятия.
Что было с ним потом, не знаю. Но русский язык у него был несколько архаичным. Даже с каким-то странным, иммигрантским акцентом. Но он же не лез в верха. Грузчик на рынке. Каменщик. Плиточник. Работы по бетону на стройках. Кто ж в таком настоящего профессионального шпиона заподозрит.
Не был бы мой рассказ про живых и настоящих шпионов полным и без тех, кого только издалека пришлось увидеть за время учебы в Доме на Белорусском. Но это в другой раз. Так как уже после учебы их повидать еще больше пришлось. Разных. И даже не знаю. Всех ли поймали?
Думаю, что всех. Но вряд ли. Так многие и без работы могут остаться.

Глава V. Шпионаж – дело творческое
Живые шпионы – это экзотика. Самая что ни на есть настоящая. Все спецслужбы мира гоняются и следят друг за другом, чтобы найти шпиона другого государства. Засылают сами разведчиков, привлекают к сотрудничеству и ловят, ищут шпионов. Нескончаемый процесс.
Однако мало кто видел настоящего забугорного шпиона живьём. Того шпиона, которого ещё не поймали. Того, что только будет пойман. Тот шпион или разведчик, что уже даёт интервью и пишет мемуары – это всё уже не то. Это не интересно. Кто же вам правду скажет. Да и зачем. Лучше наврать с три короба, или преувеличить. Тоже полезно. Тоже работа. Хотя задним умом все крепки. Это вполне очевидно и так, наверное, и нужно.
Однако шпионы и разведчики делают свою работу. Те, кто их ловит – свою. Тем более что информация шпиона или разведчика – она такая информация, что не всегда и знаешь, чему верить, а чему нет. Зато, какие широкие просторы для фантазии. Особенно потом. Задним умом.
К примеру, знаменитый советский разведчик, Рихард Зорге, который предупреждал из Японии, что будет война:
–Гитлер нападёт. Готовьтесь.
А кто знает и помнит о том, что тот же самый Рихард Зорге предупреждал о сепаратистских и бонапартистских настроениях пламенного революционера и обладателя одного из первых орденов Красного Знамени, бывшего сормовского рабочего, товарища Блюхера? Что? Даже не слышали о таком? И пока Блюхер, Василий Константинович (1890–1938), Маршал, почётный сотрудник госбезопасности, обладатель георгиев, чуть не устроил стране советов проблемы на озере Хасан, кто к информации разведчика прислушался?
Наверное, думали, что это враг дезинформирует нашего разведчика. Дезу запускает. Нарочно подкидывает такую информацию. И отмахивались в Центре от донесений разведчика до тех пор, пока он, этот военначальник, чуть всё дело на дальнем Востоке не завалил. Полный бардак не понаразвёл.
14 июня 1938 года у Маршала Блюхера, целый начальник Управления НКВД по Дальневосточному краю, комиссар государственной безопасности 3-го ранга Люшко Г.С., вообще перешел на сторону Японии. А если бы зацепились тогда с Японией, чего многие хотели, наверное, ещё сложнее пришлось бы при нападении на СССР фашистской Германии.
Хотите, еще одну простейшую задачку предложу? Типа зарядку для ума. По аналогии школьной задачки, когда из одной трубы втекает, а с другой вытекает?
Представьте себе, что нашли, купили, добыли наши разведчики некий список шпионов, завербованных марсианами в нашей стране, любимом СССР. Теперь враги всеми правдами и неправдами, а чаще всего добрым и дельным советом и деньгами, помогают продвигаться теперь уже своему человеку по служебной лестнице. Помогают делать карьеру. Способствуют, как могут.
Причём чаще всего по политической линии такое действо происходит. Ибо нет ничего ценнее, чем политическая информация. Чем свой политик у противника. Чем умение предсказать, что будет завтра. Каков будет политический тренд? Предсказуемость всегда в цене в разведке и контрразведке. Если удастся вообще управлять процессами, тогда и вовсе это проявление степени высшего пилотажа.
Вот, к примеру, узнали Вы, что есть некий шпион. Помогают ему враги. Денег дают. Обеспечивают знакомствами. Советы советуют. Что с ним теперь делать? Вроде свой, но уже не свой. Уже чужой. Можно конечно поймать, разоблачить. Но, во-первых, он сделать ещё ничего не успел. Он только готовится, собирается. Хотя он уже в неких списках. Он уже в денежных ведомостях проходит под ником или псевдонимом. На него даже предусмотрены расходы. Произведены немалые траты.
Поймать-то можно. Но это один раз случайность. Другой раз напряг. Третий, это сигнал. В итоге, ищите крота. Ищите, где утечка произошла.
Кстати, один из примитивнейших вариантов решения этой задачи, простая ликвидация того, кто уже в списке. И что с этим делать? Обыкновенная политика.
Думаете, это я про нашу отечественную, разведку и контрразведку рассказал? Вовсе нет. Любимое занятие американцев и британцев так заметать следы. Причём случаев непонятных происшествий сколько угодно. Покопайтесь. Автокатастрофы в этом деле – вчерашний день.
Думаете, и нам тоже так задачи такие решать следует? Вот и ищите решение задачки этой сами. Пока же я расскажу про живых шпионов.
Мне повезло дважды. Дважды видел настоящих шпионов. И запомнил эти моменты на всю жизнь. Вы же знаете, что новичкам всегда везёт. Всегда. Вот и в тот раз семерка наблюдала за одним предполагаемым местом закладки. Случайно наткнулись на тайник. С первого раза пропустили момент, как из тайника материал ушел неизвестно куда. Потому решили понаблюдать. Запаслись терпением. Стали ждать. И такое бывает. На то она и жизнь. Было подозрение даже на конкретного деятеля. Но это разве аргумент?
В общем, сижу ночью, никого не трогаю, в прибор ночного видения наблюдаю. Жду, когда появится зелёный человечек, или человечки. В приборе ночного видения всё и все всегда зелёные. Его, предполагаемого шпиона, уже давно ждут. А он никак не появляется. Но не зря новичкам везёт. Всё было банально до безобразия.
Многоквартирный дом. Огромный двор. Во дворе лавочки, спортивная площадка, детская песочница. Множество кустов. И, естественно, мусорные баки. Машины тогда мало у кого были. Их обычно в гаражи прятали. На ночь на улице не оставляли. Если уж не всю машину укатят, то дворники, колёса, аккумулятор на раз во вторичный оборот пустят.
И вот, только полночь наступила, как выходит из подъезда мужик с ведром. В майке, трусах, тапочках. Выбросил мусор. Сел, покурил. Посмотрел по сторонам. Затем пошел в конец двора, где сорняк в пол роста человека и забор кирпичный, перекошенный. Сами знаете, зачем иногда такие места в темное время суток используются, особенно, когда поблизости ни одного фонаря с целой лампочкой нет.
Это быт тот самый момент, которого спецслужбы иногда ждут годами. Незнакомец, теперь уже с пустым ведром в левой руке, оглянулся по сторонам. Как вы понимаете, в данной ситуации его действия вовсе не привлекали внимание. Скорее наоборот. В таких случаях вежливые люди инстинктивно отворачиваются. Мало ли по какой нужде человек у забора в кустах по сторонам оглядывается.
Момент истины наступил сразу, когда незнакомец в майке и трусах достал что-то из ведра, нагнулся и положил темный пакет в то место, где точно знали, что есть предполагаемый тайник. Незнакомец снова оглянулся по сторонам и лениво побрёл в свой подъезд.
Времена были такие, что видеосъемка таких важных моментов даже в КГБ велась только в исключительных случаях. В данном случае, всё указывало на то, что это именно тот самый исключительный случай и момент. Но чтобы дождаться этого момента истины, требовались месяцы и годы. Никаких плёнок не хватит. Во всем исключительно надежда на взгляд со стороны.
Теперь всё у нас пришло в движение. На меня смотрели все ребята из наружки с неким удивлением и завистью. Отвлеклись на чай. Пригласили помощника себе на голову. Повторюсь. Новичкам не просто везёт. Им, похоже, действительно всегда везёт. Ребята долго смотрели на это самое место и ждали, когда же будет это счастливое мгновение. Тут я пришел, пару часов просидел. И на тебе. Есть результат.
Сразу приехал руководитель и заказчик этой операции. Посовещались. Приняли решение смотреть дальше и ждать, кто придёт за свёртком. И снова мне повезло.
В три часа ночи, в полную темень, озираясь по сторонам, как в самом дешевом кино про шпионов, совершенно рядовой и невзрачный гражданин, в самой обычной одежде, которая вполне свободно продаётся в любой комиссионке Советского Союза, проследовал прямиком в кусты к забору.
«Неужто, это есть любимое место для всех с некоей физиологической нуждой в этом районе?» – первое, что пришло мне в голову.
Но почему-то принял решение, что всё это неспроста:
– Внимание! Объект!
Теперь все слушали мои комментарии. Отрываться от окуляра прибора ночного видения было нельзя.
– Объект приблизился к месту закладки! Объект достал из-под полы пиджака темный пакет. Объект кладёт пакет в место закладки. Объект достаёт из места закладки другой тёмный пакет.
Оглянувшись по сторонам и забрав из тайника другой пакет, ночной незнакомец тут же устремился на выход со двора. Все. Теперь работала служба наружного наблюдения, которая была многократно усилена за то время, что мы ждали ночного гостя. Руководитель мероприятия забрал меня с собой в машину, и обо всём происходящем мы теперь узнавали только по коротким сообщениям наружки.
Наружка вела ночного незнакомца по спящему городу, по его тёмным улицам и переулкам. Профессионалам не следовало мешать. Мы помочь в этом деле практически ничем не могли. Наше дело сторона. Смотреть со стороны и ждать результата. Зато, пока работали профессионалы, можно было поговорить.
– Ну что? Ты его видел, – спросил руководитель?
– Да. Видел. Со спины. А кто это был?
– Думаю, что тебе посчастливилось увидеть настоящего американского нелегала.
– Так давайте его сейчас и возьмём живьём? Пока далеко не ушел.
– Не факт, что возьмём. Не факт, что возьмём живьём. Не факт, что возьмём без потерь. Не факт, что он сразу же не откроет огонь. Ему терять в этой ситуации нечего. И нам это мало что даст. Ты шпиона то нашего видел?
– Видел.
– Вот его точно теперь будем брать. Полагаю, что пакет для него принесли. Долго он ждать себя не заставит. Заберёт.
Через пятнадцать минут наружка объект потеряла. Никто, правда, и не суетился сильно. Главное, себя не засветить. Незнакомца из подъезда взяли в то же утро с поличным. Прямо с пакетом из тайника, который ему оставил ночной гость. Когда брали, то и съёмка велась, и дело было сделано в мгновение ока. Никто ничего и не понял, если за тех, кто со стороны это мог видеть. Был человек в форме и с портфелем, и все. Исчез. Испарился.
Удовлетворяя любопытство, перечисляю по памяти. В пакете были свежие микроплёнки, конверты с марками и адресами получателя и текстом чужим почерком, и естественно деньги. Денег не много, но на раз достаточно. В старых потрёпанных советских купюрах. В квартире шпиона было все гораздо интереснее. Оборудование для работы с микроплёнками, микроскоп, шифровальные таблицы, нужные книги и ещё по мелочи.
Получалось, что в руках военной контрразведки оказался настоящий американский шпион. Подозревали его давно. Ещё после Африки. На всякий случай, наверное. И не ошиблись.
Что касается настоящего американского нелегала, того, что мне довелось лично увидеть со спины, то его следы затерялись. Может, его все-таки поймали в другой раз, но это уже был однозначно другой человек. Да и не так легко поймать нелегала. Обычно это просто передаточное звено. Причём весьма надёжное.
Что касается историй про то, как нелегко поймать настоящего профессионального нелегала, то вот Вам самая, что ни на есть, выдуманная и в деталях.
Авиа рейс, Одесса–Краснодар. Тогда АН–24–2 по этому маршруту летали регулярно. Всегда были пассажиры. Это Вам не на поезде трястись. Точно зафиксировано, что на одном из рейсов летит предполагаемый американский нелегал. Подтверждение объективности подозрений пришло тогда, когда самолёту до посадки в Краснодаре оставалось 15 минут. Была дана команда при посадке самолёта в Краснодаре, данного подозреваемого гражданина задержать. Даны его приметы. Указаны документы регистрации. У трапа, на выходе из самолёта, пассажиров ждал милиционер в форме и двое сотрудников в штатском.
Самолет заруливает на стоянку. Глохнет рёв двигателей. Винты прекращают своё вращение. Похожий по ориентировке гражданин выходит из самолёта. Видит внизу милиционера, и тут же одевает пиджак. На пиджаке значок депутата Верховного Совета РСФСР и звезда Героя Социалистического труда. Милиционер был настоящим. Дотошным. И не пугливым. Руку под козырёк, и к депутату.
Представился. Но, как вы по своему личному опыту знаете, понять из представления сотрудника милиции что-либо практически не вариант, и потому эти детали пропускаем.
– Добро пожаловать в Краснодар! Позвольте Ваши документы, товарищ депутат!
Герой и депутат в ответ улыбается и протягивает ему удостоверение депутата. Сотрудник милиции внимательно читает удостоверение. И возвращая его герою вслух, произносит:
– Извините товарищ депутата Верховного Совета РСФСР. Служба.
– Да ничего. У Вас в Краснодаре всегда документы спрашивают. В депутатскую сюда идти?
В те славные времена, пассажиры в Краснодаре от самолёта в аэровокзал пешком ходили. Даже депутаты. Если конечно их не встречали официально и машину к трапу не подгоняли.
И всё. На этом всё. Человек исчез. Совсем. Потом проверяли, есть ли такой депутат и герой Социалистического Труда? Оказалось, что есть. Но в данном конкретном случае это однозначно был другой человек. Хотя в тот момент такой уверенности не было. А депутатов и героев задерживать категорически запрещалось. Камер повсюду тогда еще не было. Потому и упустили. Наверное, дальше он морем ушел.
Нечто подобное я потом где-то в кино видел. Но то, что я рассказал, было на самом деле. До сих пор легенды ходят о том случае. И о нерасторопности местного генерала. Вероятно, это и был тот самый нелегал, которого я со спины видел.
Зачем, кстати, конверты он шпиону передавал с готовыми текстами и адресами? Так это проще некуда. Есть такое понятие, как микроточка. Вроде по тексту простая точка по правилам русского языка. Но разглядывать её и читать следует под микроскопом. В такой микроточке много информации можно разместить. И если не знать, то и не отследишь. Если конечно тебя не профессионалы ловят.
Потом сменились времена и шпионы измельчали. В прямом смысле этого слова. ЦРУ малость успокоилось и стало просто охотиться за политиками. Оказалось, что деньгами можно решить больше вопросов, чем добрым словом. Особенно если деньги давать по особой схеме, через фонды, гранты, приглашения, то и вообще любой вопрос на ура.
Вы когда-либо голубей кормили? Ту самую птицу Мира! Попробуйте, и понаблюдайте. Один, второй, третий. Потом их много. Потом они еще и вам на голову сядут. Потому и в деле со шпионами все в одно мгновение ока изменилось кардинально.
Шпионы измельчали. У них тоже, как и у кормильцев, приоритеты поменялись. Косяком пошел новый контингент. У ЦРУ заработал план «Б». Вся работа через посредников. Всё чужими руками. Всё через агентов влияния.
И всё-таки, они были, эти шпионы, которые работали по старинке. Были эти шпионы несколько иными, чем раньше. Те, которые решали исключительно свои вопросы. Они тоже стали решать вопросы создания своего собственного контингента влияния.
Пока мы думали, что управляем вопросом, влияем на мир освободившихся стран Азии и Африки и души жителей этих регионов, эти самые освобождённые тоже порешили порешать свои вопросы. Тогда и пошла засылка оттуда своих профессиональных собственных шпионов из числа особой религиозной направленности.
Американцы со своими спецслужбами и раздутыми бюджетами, исключительно из принципа враг моего врага – друг, были готовы оказать им содействие зелёными и другими радужными бумажками. В неограниченном количестве. Им легко. Знай, давай, печатай по потребностям.
И это случилось. Наверное, это был один из первых профессиональных шпионов оттуда. Из числа освобождённых. Пришлось работать. Пришлось брать с поличным. Тяжелый случай. Он даже пытался кусаться. Но обошлось. У всех были заранее прививки сделаны. От столбняка, например. Или ещё какой заразы. Уколы от бешенства не потребовались. У него, у самого настоящего шпиона, засланного оттуда, такой заразы не обнаружилось.
Что с ним, с этим шпионом стало, не знаю. Не моё дело. Но что характерно. Уже тогда он, этот шпион, в стране, тогда еще советской, искал сторонников, которые бы за 500 долларов в месяц ходили бы в особом прикиде, чтобы продемонстрировать свою особую принадлежность к личному особому выбору воли.
Сейчас таких стало больше. Наверное, и денег на это тратится больше. Уж совсем по времени потом, когда от туда потянулись профессиональные переубеждённые, готовые на небо вместе со своими согражданами, то и работа у спецслужб стала другой. Теперь уже и сами бывшие враги из США и их сторонники пожинают бурю из того ветра, что сами же накликали на свою голову. Но пока ерепенятся. Хотя это и глупо. Как говорится, другие времена, другие нравы. И каждым годом всё сложнее и сложнее.
Хотел еще и про террориста №1, Рамиресе Санчесе Ильиче, он же Карлос Шакал, отбывающем пожизненное в бывшем цистерцианском Аббатстве во Франции, ставшем тюрьмой. Это в тех местах, где шампанское делают. Но в этом случае, двумя словами не отделаешься. Наглый был экземпляр. Самоуверенный. Еле избавились в КГБ от такого союзника. Его в дверь, а он в окно. Хотя, наверное, рано еще рассказывать подробности про этого персонажа. Мои друзья и сейчас вспоминают его недобрым словом. И раз они молчат, то и я не буду претендовать на их право рассказать вам когда-нибудь и эту историю, в подробностях и лицах. Это их авторское право. Но, наверное, время не пришло. С ним пусть французы сами и разбираются. Он на их поляне куролесил.

Глава VI. Укол зонтиком
Укол зонтиком – французская комедия (1980). Но был еще один укол зонтиком. Укол зонтиком в Лондоне. О нём и пойдёт речь.
Правда, именно сейчас стали говорить, что и зонтика то никакого не было. И того, кто орудовал этим зонтиком так и не нашли. Но факт остаётся фактом. Вернее, нашли, но он не сознаётся. Итальянцы, они такие. Они никогда не сознаются.
В Лондоне, 7 сентября 1978 года был убит Георгий Марков, болгарский диссидент, журналист и писатель. Вот вы сейчас читаете и думаете, что здесь такого нового, чего бы Вы не знали? Я думаю, что как всегда дело в мелочах и нюансах. Тем более что раз Олег Калугин уже всё всем рассказал, а его именно по этому делу задерживали в Британии, то и нового ничего нет?
Да как бы не так. Новое как всегда в деталях. Вот пишут, например, что из-за своих политических убеждений болгарин Георгий Марков бежал в Британию, где сразу женился на англичанке, устроился на английское радио ВВС, где и работал, вещая на Болгарию и разоблачая тамошних политиков. Именно за эти убеждения его и устранили.
Но есть детали. Еще до своего диссидентства Марков был вхож на короткой ноге в семью Тодора Живкова (1911–1998). Во времена Леонида Брежнева, это был главный коммунист Болгарии. У Живкова была дочь Людмила (1941–1981). Так вот. Эта дочь активно принимала участие в политике отца. Была даже членом политбюро БКП, министром (председателем комитета) культуры.
Поведения, с точки зрения коммунистической морали и строгого партийного руководства, она была странного. Рерих, агни–йога, Ванга, конфликты с собственным болгарским КГБ, мужья и друзья опять же. Даже бывший начальник 5–го управления КГБ СССР и зам. Андропова Филипп Денисович Бобков это отмечал.
А что тут скажешь. Молодость. Максимализм.
Хотя в 1999 году, некий Владимир Воронов в «Московском Комсомольце» прямо высказывал версию, что Людмила Живкова так всех достала, что в результате автокатастрофы в 1981 году была устранена. Но речь-то не столько о ней, сколько про укол зонтиком и смерть Георгия Маркова. И всё это тесно связано. Одно с другим. В общем, как всегда, любовь во всём виновата.
Подобно мотыльку, Марков сам полетел на огонь. 14 частей воспоминаний Маркова о встречах Тодором Живковым, это была, конечно, политика. Но это еще не страшно. Дело в том, что он не только был знаком с самим Живковым, но и бывал в его доме, как в своём собственном. Думаете, что его интересовал сам главный болгарский коммунист? Да нет. Он встречался с Людмилов Живковой. Причём совершенно на бескорыстной основе. И знал он об этой семье гораздо больше, чем обычно рассказывают простые люди о других.
В общем. Дело молодое. Встречались. Поругались. Разошлись. Так как конфликт был с сильными мира сего, то делать нечего. Нужно бежать. Он, спасаясь, и убежал в Англию в 1969 году. Причём как только начался конфликт на личной почве у Маркова с Живковой, то у него сразу появились убеждения. Убеждения эти были интересны Британии. Она и приютила.
Однако личная вендетта продолжилась. Слишком влиятельной фигурой была дочь первого секретаря БКП. И сама она должности занимала немалые. Вся эта внутрисемейная болгарская разборка закончилась тем, что вначале убили одного фигуранта этих разборок. Однако и другая сторона после этого не прожила долго. Своими личными разборками они весьма сильно мешали абсолютно всем политикам.
Теперь самое главное. Их разборки стали напрягать и Британию и в Британии. Разговоры с Марковым ничего не дали. Его понесло. Вопрос. Зачем Британии портить отношения из-за личных конфликтов? Вот вам и ответ.
Какое это имеет отношение к уколу зонтиком? Самое что ни на есть непосредственное. Лично я полагаю, что британские спецслужбы знали о готовящемся покушении на Георгия Маркова. Хотели бы, могли бы и предотвратить его убийство. Вмешались бы. Спасли бы его. Видимо не захотели. Не стали они, британцы, вмешиваться в процесс и события. И тем самым решили некоторые и свои вопросы чужими руками.
На то, что британцы что-то знали, указывает тот факт, что они практически сразу нашли носитель рицина, страшного яда из клещевины, от которого не было, и нет противоядия. Нашли якобы с помощью уникального рентген аппарата, который в то время был в единичном экземпляре. Носитель яда был изготовлен из инертного металла, магнитными свойствами не обладал, и был столь мал, что найти его можно было только в том случае, если знать, что искать и где.
Британцы знали, что искать, где, и с помощью какого аппарата. Но туману в это дело потом напустили много. Настоящего туману. Британского. Туман был нужен им для того, чтобы скрыть источник информирования и осведомленности британских спецслужб. Чтобы не засветить своего или американского крота в КГБ или у болгар, одним словом.
В том, что это был Олег Калугин, лично я сомневаюсь. Его дело в этой истории – сторона. Передаст – это максимум. А что передавал, он и сам не зал. Не положено было. Думаю, что он вообще в этом деле был не в курсе. Если и узнал о деталях того укола зонтиком, так и то, из газет и от тех же британцев, задним числом.
Полагаю, что порешили британцы этим хитрым бездействием в отношении безопасности Георгия Маркова и еще некоторые свои проблемы. В один миг некому стало портить и напрягать межгосударственные отношения Запада и Социалистического Мира.
Вторичная выгода для британцев – это скандал и разоблачения коварных шпионов с Востока, которыми традиционно наполнен Лондон. Марков кто? Пешка. Его предупреждали. (Вон и Сева Новгородцев из ИИС подтверждает, что предупреждали, разговаривали, увещевали сбавить обороты).
Вот так вот примерно с этим уколом зонтика дела обстояли. Личный конфликт стал мешать политикам. Частный заказ и мракобесие амбиций и мнимого величия, превратился в скандал политический и имиджевый удар для КГБ СССР.
А Британцы что? Их дело в этой истории – сторона. Они в этот момент не вмешиваются и не мешают. Наблюдают со стороны. Они всегда так делают, когда им это выгодно, конечно. И когда процесс ими неуправляем.
Потом, правда, главное для британцев успеть купонов настричь и дивидендов наполучать. Тонкое это дело – политика. И спецслужбы в них, в делах этих, это те, что ходят подобно шахматному коню. Неожиданно они ходят, фигуры эти.
Британцы в этом деле, в хождении конём, настоящие мастера. Всё как обычно. Всё чужими руками. Всё они якобы контролируют. Всё якобы знают. Или вид делают? Однако всё норовят в свою пользу обернуть. И чаще всего так и получается.
Кругом британские учёные, британские разведчики. Дело – ничто. Имидж всё.
В СССР тогда, так от этой частной болгарской вендетты оторопели, что даже не сразу и поняли, что к чему. Когда поняли, то уже поздно было оправдываться.
Так, что укол зонтиком, дело прошлое. Но поучительное. Были и другие уколы зонтиком. И в Британии. И во Франции. Но это уже другая история.
Но раз Олег Калугин у нас уже пару раз засветился, то и речь о нём будет в романе особая. Тем более что и лично нам довелось пообщаться. И даже под его руководством поработать. Мне потом лет десять это в вину ставили.
Сам Олег Калугин, когда я у него в замах был, бегал от меня, как чёрт от ладана. Но про это уже в другой главе.

Глава VII. Калугинские интриги
Ничего точно и доподлинно неизвестно. Всё слухи и домыслы. Это я про бывшего генерал-майора КГБ СССР и бывшего сотрудника первого главного управления КГБ СССР (разведка), Олега Калугина (1934 г.р.).
Калугин, чекист потомственный. Но чрезмерно амбициозный. Причём всё это в сочетании с высокомерием и неуважением к окружающим. В общем, чванлив очень.
Слухи о том, что с Калугиным что-то не чисто пошли ещё в 1970-х. Правда, сейчас некоторые проницательные умы заявляют, что это было еще раньше. Во время его командировки в США в 1958-1959 годах, где он вместе с будущим прорабом перестройки, Александром Яковлевым, учился секретам американской журналистики.
Потом он работал уже по новой специальности, пока очередной предатель в 1964 году не поставил под угрозу его работу как разведчика. Хотя чего его палить перед американцами, если у него на лбу было написано, что он разведчик и сотрудник КГБ. И вообще, он действовал с позиции легальной резидентуры.
В 1971 году Калугин перешел во внутреннюю контрразведку в разведке, где в 1973 году получил генеральскую должность, и через год наконец-то генерала в 40 лет. Зато на этой должности он мог получать любую интересующую его информацию. Но не всю.
Вперемешку события развивались примерно так. Сентябрь 1996 года. США. Вашингтон. Магазин сумок и чемоданов. Девочка из Самары, редактор газеты «Форум Свободы», нос в нос сталкивается с беглым генералом КГБ СССР, Олегом Калугиным. Группа из России приехала знакомиться и изучать работу общественных организаций за права женщин и суть выборов в США. Во главе этого движения тогда стояла первая леди США, Хилари Клинтон. И вдруг такая встреча.
– Здравствуйте, Олег Данилович!
– Здравствуйте!
– Давно из России?
– Да вот только что.
– А как Вы?
– Всё нормально.
Вот и ещё зарисовка. Жалко только, что именно сейчас бывшая помощница Олега Калугина в очередной раз под следствием. Только что вышла из тюрьмы за торговлю землёй в Сочи. Пять лет дали. И снова. Бриллианты и драгоценности. Неугомонная. И потому ей не до воспоминаний про бывшего генерала.
Зато когда я был сам в США, один знакомый из числа русских эмигрантов в США в пятом поколении, от имени своих друзей поинтересовался у меня, знаю ли Я Олега Калугина.
– Знаю, – говорю!
– Есть желание повидаться?
– Когда?
– Когда в Вашингтоне будем.
– Отлично, – говорю. Приедем, почему бы и нет.
Через день, Родни, так звали моего друга, мне говорит:
– Калугин сказал, что с Травниковым он не желает встречаться. А почему он так сказал?
– Да я откуда знаю? – отвечаю ему. – Надо, когда приедем, купить билет на его, Калугинскую, экскурсию по шпионским местам в Вашингтоне. И куда он родимый денется.
– Нет, нет! Не нужно. Ну его нафиг. Мы его тоже не сильно любим.
И вот, прилетели мы в Вашингтон. Времени у нас на посадку в самолёт на Москву часов восемь свободного. Мы с другом решили не болтаться по аэровокзалу, а поехать посмотреть Вашингтон. Там есть что посмотреть. Белый Дом, резиденцию Президента США. Конгресс, ФБР, Арлингтонское кладбище и другие достопримечательности. Выходим из вокзала ловить такси. Вереница желтых машин. Спрос явно превышает предложение.
Вдруг, откуда-то сбоку и сзади, всех опережает один огромный шевроле.
Перед нами останавливается. Окно открывается. И на чисто русском языке, с лёгким акцентом ко мне обращается водитель:
– Александр Игоревич! Вы меня узнаёте? Я Мухамед? Помните, я у Вас учился?
Выскакивает из машины. Подбегает. Обнимаемся. Выражавшие крайнее беспокойство тем, что их опередили в борьбе за клиентов, вашингтонские таксисты сменяют недовольство на лицах на удивление.
– Вам куда?
– Хотим Вашингтон посмотреть. У нас еще в распоряжении часов семь есть.
– Всё! Садитесь! Поехали! Я вам всё покажу!
– А работа? Да ну её! Когда ещё своих увижу?
Сели мы с другом в его машину. И поехали на экскурсию по столице США, городу Вашингтону, федеральный округ Колумбия.
– Ты как здесь? – спрашиваю.
– Как окончил институт, в Афганистан не поехал. Пакистан, Европа, Америка. Здесь земляки помогли. И с жильём, и с бизнесом, и с машиной. Бизнес у меня общий с родственниками. Машина моя. Жить здесь можно.
С машиной много чего можно успеть. Тем более, если человек знает город. Ему нами и самому интересно было. Где и что находится, он в курсе. Но бывать не бывал. А из музея аэронавтики еле вытащили его, так он впечатлился. Даже в ресторане посидели. Там полно наших дипломатов сидело. Когда только работают? День же?
Мы громко по-русски разговаривали. А они нос он нас воротили и изображали из себя местных американцев. Но не похожи. Мимические морщины русскоязычных людей их выдавали. И косые взгляды на нас. Посольское высокомерие мажоров, одной если фразой сказать. Он, Мухамед, под конец жалел, что не может вернуться в Россию с нами. Но ему хотелось бы. Хотя, когда он уезжал, это был СССР.
– Не спеши, – говорю. – Сейчас всё по-другому. Подожди чуть-чуть.
И в этот раз, совершенно случайно, я нигде в Вашингтоне не встретил Олега Калугина. А где он экскурсии проводит, не нашли. Все вроде, что-то слышали об этом, то точно не знают. Показуха, наверное, эта экскурсия. Потом я и вовсе улетел домой, в Россию, так и не повидав лично Олега Даниловича.
Так вот. О том, что с Калугиным не всё ясно и не всё чисто, я знал от коллег ещё в Высшей школе КГБ СССР, в Доме на Белорусском. Его многие знали и отзывались о нём нелицеприятно. Возможно, издержки должности? Контрразведка среди своих – все-таки дело щекотливое.
Генерал Виктор Алидин, член Коллегии КГБ СССР, уже знакомый вам по другой главе, тот вообще открыто считал, что Олег Калугин – суть американский шпион. Даже Андропову докладывал о своих сомнениях в отношении него.
Но думаю, что все тогда ошибались. Не был на тот момент генерал Калугин шпионом. Предателем он потом стал. Когда уехал. Но там вообще хитрая вещь получается. В своём усердии за место под солнцем в США он стал у американцев незаменимым экспертом по всем вопросам, которые были у ФБР и ЦРУ в отношении советского КГБ. Полезным на все случаи жизни.
А как Вы думали. Американцы просто так зелёные не раздают. Только за дело. Нет дела, нужно придумать. Напрячь фантазию. Но им, американцам, обычно и конкретика-то сильно не нужна. Им важно персональное экспертное мнение человека с именем. И вопросы у них типично англосакские:
– Это возможно или нет? Что скажет по этому вопросу эксперт Олег Калугин?
Вот он и старался быть нужным и полезным, во всём осведомлённым. Так, что моё мнение, шпионом и предателем он стал потом. Когда сбежал, окончательно на всех обидевшись.
Но реальность такова, что уже в начале попытки сделать политическую карьеру его подвели амбиции и высокомерие. В период перестройки он лишился перспектив достичь высот на службе в КГБ СССР. Поскандалил. Ринулся в политику. Избирался в депутаты. В то время коммунисты всех уже достали своей перестройкой. Всё становилось хуже и хуже. Поэтому Калугин и прошел в депутаты «на ура».
Открыл свою приёмную прямо напротив Краснодарского крайисполкома.
В этой приёмной, потом, в августе 1991 года, разместился штаб демократических сил и резиденция первого Российского Губернатора, назначенного Борисом Николаевичем Ельциным. В те дни я впервые разговаривал с Калугиным. Правда, только по телефону. Он по привычке старался оказаться поближе к центру раздачи должностей и полномочий. Но его не приняли за своего. Он где-то не угадал. Друзья с информацией напортачили. Не так сориентировали. Поэтому должностей он не получил. Хотя и хотел.
Но в тот момент он не унывал. Решил попытать счастья в другом. И придумал, надо сказать, интересную комбинацию-многоходовку, как вернуть себе утраченные позиции и власть. И чуть это у него не получилось. Он возглавил комиссию по проверке деятельности органов КГБ СССР в августе 1991 года в Краснодарском крае. Вроде безобидная на первый взгляд позиция. Но это как посмотреть.
Чтобы вернуть себе былое величие, Калугин придумал многоходовку. В ходе работы комиссии он полагал изучить вопрос, и пролоббировать в верхах власти создание отдельного, самостоятельного сочинского управления органов безопасности, пришедших на смену КГБ СССР. По его идее, это должна была стать самостоятельная структура, замыкающаяся на Москву напрямую. По его планам, он возвращается на службу. Получает генерал-лейтенанта. Становится руководителем новой структуры и Членом коллегии службы безопасности России в Москве.
При этом получалось, что всё руководство страны Россия де факто в его распоряжении. Причём все в расслабленном состоянии, на отдыхе. Тут тебе и доступ к первому лицу и его окружению. Можно и свои вопросы решать, оказывая мелкие услуги. И главное, быть в курсе абсолютно всего из первых уст. Для Калугина это был шанс подняться на невиданные высоты в политической и личной карьере.
Уже в октябре 1991 года я вошел в эту комиссию по проверке краевого управления на правах зама председателя этой комиссии. И кроме Калугина, на тот момент был единственным, кто имел хоть какое-то отношение к спецслужбам раньше. Фактически, на тот момент, Олег Калугин стал моим начальником и руководителем.
В первый же день моей работы, мы сцепились. Одно дело – пить со знакомыми ребятами и друзьями из управления у себя в кабинете на четвёртом этаже Серого Здания чай и задавать дурацкие вопросы про то, кто и что делал в августе 1991 года. Но другое – это допустить Калугина к личным делам, хранившимся у сотрудников. Я ему и сказал, что никаких личных дел ни у кого нет. Всё уничтожено. Это невозможно. И я ему их не дам.
Дела, кстати, и вправду сотрудники тогда попрятали так, что потом, когда бардак закончился, возвращали их в сейфы дольше, чем прятали. Но никто чужой и посторонний к ним даже не притронулся. Это незыблемый закон спецслужб. Утечки на сторону не было.
К сожалению, к тому времени Олег Калугин уже успел побеседовать с начальником управления, генералом Червинским и его замом, полковником Барсуковым. Что он им говорил, и чем запугал их (а Червинский после Прибалтики, откуда он прибыл на Юг, вообще всего боялся), я не знаю.
Но буквально через несколько часов после разговора с Калугиным меня пригласил к себе в кабинет генерал и при нём в качестве моральной поддержки и свидетелем, был его зам. Я ушам своим не поверил. Они начали требовать предоставить доступ ко всем личным делам сотрудников и помощников лично генералу Калугину. На что я ответил, что это невозможно. Так сказать, чужие персональные данные. Не дам. А если они будут давить, то устрою скандал.
Они стали давить и стращать. Пришлось устроить скандал. Через прессу. Помогло. Генералы, если Вы не в курсе, они люди трусливые. И даже более чем осторожные. Но хитрые, аж жуть.
Поэтому, не прошло и двух недель, как опять те же самые лица вновь пригласили меня к себе и предложили идти замом начальника Управления. Но для этого мне следовало немедленно убыть на учёбу в Москву. Однако, так как где мне и у кого предстояло быть фактически замом, оказалось не определено, да я им и не верил особо (те ещё фантазёры и выдумщики), я не согласился. На это вакантное место потом взяли другого человека, вполне себе порядочного. Мы с ним и сейчас в хороших отношениях.
И пошел Я, по приглашению губернатора края, создавать вначале департамент внешнеэкономических и межрегиональных экономических связей в Администрации Краснодарского края, а потом и вовсе возглавил Контрольно-аналитическое Управление Краснодарского края на правах заместителя Губернатора. Но это всё потом.
На тот момент с перепуга Олег Калугин чуть не додавил всех со своей идеей создания в Сочи обособленной структуры с ним во главе и в прямом её подчинении центру и с возможностями прямых контактов и выходов лично Калугина на Президента Ельцина. К тому времени Москва наконец-то очухалась. И уже там, в Сочи, нашлись и те, кто победил Калугина в борьбе за место сочинского начальника, но без отделения, а, наоборот, путем последующего назначения этого начальника начальником Управления в крае. Оттуда  победителю Олега Калугина в подковерной борьбе, был прямой путь в генерал-полковники и Сенаторы.
Калугин проиграл вчистую. И побежал. Побежал. Вынужден был принять правила игры принимающей стороны. Это и стало его шагом в предательство. Амбиции, однако.

Часть III. Бриллианты – они вечные
Глава I. Сверкание бриллиантов и КГБ
Бриллиант в шесть карат, это много или мало? Честно говоря, я не знаю.
 Но то, что дорого, безусловно.
Был я в Париже. Не по работе. Просто так. По Елисейским полям погулять, Лувр посмотреть, по антикварным лавкам побродить. В Париже был и на производстве по превращению алмазов в бриллианты.
Что особенно важно в данном контексте повествования, так это то, что на таких производствах, что в Париже, что в Амстердаме, что в Брюсселе, что в Тель-Авиве, основной рабочий язык – русский. Даже в Индии, на таких производствах всегда найдётся тот, кто говорит на русском. Потому, никаких проблем с общением там, где есть драгоценные камни, для русского человека не было, и не будет. Русские, в этом бизнесе всегда в теме.
В особой комнате, метров на 10 глубже мостовых столицы Франции, мне показали настоящий шедевр, стоимостью в один миллион долларов. Его размер – всего один карат. Цвет особый. Редкий. Находился он, этот бриллиант, в особой коробке. У камня был паспорт. Количество страниц в этом паспорте, сродни бессмертному произведению Фёдора Достоевского «Идиот».
Тут же поступило предложение:
– Ваш покупатель. Ваши 10 процентов. Выше нашей цены – 30 процентов.
Заманчиво конечно. Но кто ж у меня или через меня, выпускника Высшей Школы КГБ СССР, купит такое сокровище?
Но зато теперь, после такого вступления, я думаю, что можно рассказать про настоящий булыжник. Про бриллиант в шесть карат. И изложить версию истории, которая случилась вокруг этого камня. Кто внимательно прочтёт её, тот сможет потом найти подлинные материалы этого настоящего, реального, времён СССР уголовного дела. С этим у нас не секретно. Это даже не про шпионов с их секретами. Просто покопайтесь. Много чего любопытного узнаете. У нас же просто роман. Это не сухие строки протоколов. В романе всегда сама история интересна, детали истории, а не строки приговора.
Я потом Вам расскажу просто про драгоценные камни и дорогие картины, и зачем они столь дороги. Но это потом. После этой, первой истории про бриллианты.
Конечно, в этих историях будет про одного моего знакомого, которому повезло совершенно случайно стать сказочно богатым, благодаря правильной русской традиции пития, которой он придерживался одно время неукоснительно. Так что в романе – лиха беда начало. Три в одной главе получается. И, что бы Вы не думали, без КГБ ни в одной этой истории не обошлось.
Потому, рассказ первый.

Глава II. Первый рассказ про бриллианты
В любом романе, самое главное и интересное – сама история. Потому будет вам история с продолжением. Про бриллиант в шесть карат.
В давние советские времена, на криминальном поприще промышляли три друга. Звали их – Слава, Женя и Боря. В те, стародавние времена, несмотря на успешное строительство коммунизма, были и некие чуждые явления.
Например. Первое. Были в СССР понятия – трудодни? Были, конечно. Потом они канули в Лету, в реку времени, в реку забвения. Второе. Было время, когда в СССР паспорта были не у всех? Было. И это тоже кануло в реку забвения. Третье. Были ли в СССР бриллианты? Причём бриллианты не для диктатуры пролетариата, а в некоем параллельном мире диктатуры пролетариата? Ответ положительный. Бриллианты были, есть, и будут. Бриллианты не канули в Лету, и их не ждёт забвение.
Если оно, дело это так обстоит с бриллиантами, то значит и всегда будут охотники за этими бриллиантами. Вот про них, этих охотниках за бриллиантами, и речь. Они, как и бриллиант на шесть карат, в этой истории главные действующие лица. А вовсе не застрелившиеся генералы, великие журналисты и писатели современности. Они кстати все, в отличие от шести каратного булыжника в этой истории просто статисты. Зато бриллиант в шесть карат и сейчас ждёт, когда у него будут новые приключения. Думаю, что дождётся. Столько ждал, и ещё подождёт.
Кстати. Попутный вопрос. А где он теперь? Где этот булыжник в шесть карат? Кто знает? Я лично точно не знаю. Зато знаю одну и ту же историю, про одно и то же, рассказанную тремя разными людьми. Причём для полноты ощущений и с учётом того, что это роман про шпионов, а не выписка из материалов суда и протоколов допросов, я обобщу всё это приключение различных персонажей вокруг неодушевлённого, хотя и дорогого предмета. Вокруг шестикаратного бриллианта.
Самое важно в этой операции было всё организовать так, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте. И то, что Слава, Женя и Боря – гости столицы с Юга отлично понимали, с кем они имеют дело, сомнения не вызывало. Черная волга остановилась как раз том переулке, где и требовалось. Прямо напротив стеклянной телефонной будки. И улица, и будка, и всё, что происходило вокруг, находилось под наблюдением некоторого количества хорошо обученных людей, для которых наблюдать было профессией их жизни.
Слава понимал, что следят. Следят за ним. Следят за машиной.
Хотел написать, следят за происходящим и за самой сделкой по покупке бриллианта в шесть карат, но это было бы не совсем точным словом. Скорее, эта сделка сопровождалась профессионалами. И самым высоким уровнем мастерства советских кидал и жуликов – была игра на то, что они сумеют обмануть систему, обмануть профессионалов, окажутся еще круче, чем те, кому в СССР было позволено тайно торговать бриллиантами с баснословной стоимостью.
Слава понимал, что следят. На этом и строился весь его расчёт в этой операции. Игра строилась на том, что Слава принёс с собой большой кожаный кофр, в котором поместилось много пачек сторублёвых советских купюр. Сколько там было, это тайна покрытая мраком. Но те, кто продавал шестикаратник, хотя и были из самых-самых верхов, однозначно были патриотами своей страны. Потому, ни о какой валюте изначально речь не шла. Им нужны были рубли. У них был бриллиант. Они искали тех, кто мог бы его купить. И такие скоро нашлись.
У Славы были деньги. Он принёс их с собой. И с этими деньгами он сел на заднее сиденье подъехавшей черной волги.
Теперь пошел важный процесс. Слава и посредник, сидя на заднем сиденье черной волги с зашторенными окнами, несколько раз пересчитали деньги. Деньги были в наличии. Ровно столько, сколько и договаривались. Теперь Слава держал кожаный кофр с деньгами у себя на коленях, и вместе с посредником они ждали условленного часа для звонка.
Водитель не мешал хозяину. Он курил рядом с машиной у своей водительской двери и ждал команды, когда можно будет с мигалкой и под приветствие сотрудников ГАИ отдающих честь неведомому пассажиру, минуя все посты и светофоры, умчать счастливого хозяина с деньгами, туда, где его уже ждали.
Время пришло. В назначенный час Слава вышел из машины тут же, как только будка освободилась от говорившего уже двадцать минут некоего гражданина. Кофр с деньгами у него был пока с собой. Будка была стеклянной, что сильно облегчало возможность следить за Славой со стороны. Вячеслав поставил кофр с деньгами на пол телефонной будки, кинул в монетоприёмник две копейки и набрал номер. С другой стороны подняли трубку.
– Алло?!
– Это Слава. Можно к телефону Евгения?
– Да. Сейчас.
– Привет! И что говорит Марк Моисеевич?
– Все в порядке, говорит. Можешь отдавать. Слава повесил трубку.
Нагнулся за кофром с деньгами. Поднял его. Вернулся к машине и открыл заднюю дверь.
– Все в порядке! Звоните.
Тут же доверчиво протянул сидевшему на заднем сиденье гражданину тяжелый кофр с деньгами.
Сидевший на заднем сиденье черной волги небрежно и высокомерно, легким жестом правой руки предложил Славе поставить кофр с деньгами на сиденье. Тут же взял в руки трубку автомобильного телефона, что по тем временам было страшной редкостью, и незамедлительно связался по спецсвязи с тем, кто ждал его звонка там же, где в данным момент находились Женя и Марк Моисеевич.
– Отдавайте. Всё в порядке.
У человека, которого возила спецмашина со спецводителем, спецтелефоном со спецномером, спецмигалкой и спецсигналом, и в мыслях не могло быть, что сейчас происходит нечто, чего ни он, ни его окружение ну ни как не ожидали. Поэтому этот гражданин приоткрыл дверь и дал высокомерную команду водителю садиться и незамедлительно уезжать. Что им здесь больше делать нечего. Слава едва успел захлопнуть дверь, как черная волга, включив мигалку и спецсигналы, рванула с места. Следом неизвестно откуда выскочили еще две черные волги, и кинулись за машиной хозяина, боясь отстать, и оставить хозяина один на один с вероятной неведомой опасностью.
Слава теперь спокойно посмотрел на лево, на право. Подошел к телефонной будке. Открыл её дверь. Зашел в будку. Нагнулся. Поднял с пола большой кофр. Вышел из телефонной будки. Еще раз огляделся по сторонам. Удивился. И спокойно пошел к ближайшему метро.
Все! Деньги у Славы. Бриллиант у Жени. В это самое время Марк Моисеевич уже чинно пьёт чай с печеньками на квартире у знаменитого на весь мир писателя, с наикрутейшими по советским временам связями. Ему было страшно приятно быть сопричастным к некоей тайне советского высшего общества. Его авторитет и умение молчать сомнения ни у кого не вызывали. Так же, как и профессионализм. Его всегда приглашали за малый процент подтвердить своим словом подлинность и чистоту камня. Он ценил связи. Любил деньги. И пользовался связями в своих делах.
О том, что в кофре с деньгами денег как таковых не было, продавцам бриллиантов стало известно только тогда, когда проводивший сделку гражданин прибыл на место и приступил к разделу добычи с теми, с кем положено. Делить было нечего.
Дальше не читайте, если у Вас слабое сердце. И нервишки пошаливают.
Справедливый вопрос внимательного читателя:
– А что Боря?
Боря был в этой компанией третьей важной составляющей. Какую роль он играл в этой операции? Роль, самую что ни на есть наиважнейшую. Боря должен был всё время оставаться в тени. Именно Боря был тем болтливым жильцом соседнего дома, который вышел из подъезда выбрасывать мешок с мусором, да так и застрял за разговором в телефонной будке, пока нетерпеливый Слава не прогнал его оттуда.
Со стороны всё выглядело так. Мужик вышел из подъезда в синих динамовских трениках с вытянутыми коленками, в засаленной майке небесно-голубого цвета не первой свежести и в раздолбанных вьетнамках. Вместо того чтобы вначале выбросить мусор, а потом поговорить по телефону, местный житель, которого изображал Боря, поступил по-другому. Он вначале пошел поговорить по телефону.
Когда Слава попросил местного говорливого жильца уступить ему телефонную будку, Боря нехотя подчинился и наконец-то пошел выбрасывать мусор. После этого вернулся в свой подъезд. Всё время, пока Боря разговаривал по телефону, он просто охранял кофр, который стоял теперь на полу будки, набитый резанной бумагой, в котором деньги были только сверху. Кто откроет кофр – сверху пачки с деньгами. Не пересчитывать же деньги по новой?
Операция прошла успешно. Продавцы бриллианта его лишились. Денег не получили. Их кинули. Они расстроились. До самого последнего момента они были совершенно уверенны в том, что в этой стране развитого социализма никто не посмеет поступить с ними таким образом. По своим связям они, эти продавцы бриллиантов, контролировали практически всё.
Кто начал первым, сейчас уже установить невозможно. То ли продавец искал достойного и богатого покупателя. То ли наоборот. Не суть важно. Важно то, что за два месяца до события, в Москву приехали два солидных покупателя с Юга, и им чуть не хватало денег для совершения выгодной покупки драгоценности. Они пошли по своим криминальным связям искать инвестора. Нашли. Деньги им заняли.
Продавцы по своим связям точно знали, что кто-то ищет деньги для того, чтобы совершить честную сделку по покупке бриллианта. Они были уверенны, что полностью контролируют ситуацию. Они были вне закона. Были выше закона. Им было можно. И потому, они были слишком самоуверенны. На этом и попались.
Первое, что сделали Слава, Женя и Боря – это вернули те деньги, которые занимали, тем, у кого они их занимали. Причём с процентами. Отстегнули положенную долю смотрящему, который сказал:
– Всё справедливо. Кинуть ментов – дело святое. Живите с чистой совестью дальше. Будут проблемы, обращайтесь.
И теперь самое душераздирающее продолжение этой истории. Думаете, что-то произошло дальше? Кто-то написал заявление в милицию и КГБ? Ничего дальше не происходило. Никто! И ничего! Продавцы бриллианта утёрлись. Расстроились, конечно. Но по-быстрому компенсировали убыток. Слава, Женя и Боря вернулись на свой Юг и какое-то время пожили припеваючи. Так пожили, как можно пожить на Юге с деньгами.
И вы, вероятно, подумали, что все на этом и закончилось? Да как бы не так. Через два года всю троицу задержали за незаконную торговлю валютными ценностями, драгоценностями вообще и за попытку продажи шестикаратного бриллианта. Статья 88 УК РСФСР.
Вернее взяли вначале Борю. Потом с его подачи и Славу с Женей.
– Где взяли?
– У кого купили?
– Или у кого украли?
Такие вопросы, вопросы, которые я перечислил выше – это те вопросы, ответы на которые никого не интересовали. Все по факту. Есть товар. Есть продавцы. Товар незаконный. Извольте получить каждый по 10 лет. Конфисковывать у них тогда было нечего, потому этим и обошлись. Хотя могли и расстрелять.
Все эти события происходили именно в тот момент, когда лично Я учился в Высшей школе КГБ СССР, в доме на Белорусском. И если это касалось нас каким-то образом, то только косвенно. Хотя мы и были в теме. Все всё знали.
Вот, например, как эти события сказались на Стране? Гляньте на старые кадры кинохроники. Там телефонные будки одного типа. После этого знакового события с бриллиантом будки стали другими. Либо совсем из стекла, чтобы всё, даже на полу, просматривалось с любого далёка и с любого ракурса. Или вовсе новый дизайн телефонов-автоматов был внедрён. Вообще без будок. Простой навесик стеклянный на столбике. Или на стенке дома.
Сложнее с людьми. Писатель получил инфаркт. Но так и не оправился по здоровью. Генерал в январе 1982 года застрелился. И кое-кого из наших, из Дома на Белорусском, отрядили на похороны на знаменитое Московское кладбище.
Мне повезло. И я на них не попал. Но слухи, они такие слухи, что только и было тогда разговоров, что про бриллианты. Хотя мы как тогда думали:
– Где? Кто? И причём тут бриллианты?
Боря кстати сразу и помер, едва ему приговор объявили. Не выдержал. Женя потом, когда вышел через 10 лет, так сразу примкнул к водке с магнитиками. Оно же как. Если на горлышке магнитик, то и свобода от акцизов. На время конечно. И людям полезно. И водка лечебная. Но удача покинула и Женю. Убили его. Неизвестно кто.
Только один Слава хорошо устроился. Говорили, что он изначально, еще с тех самых бриллиантовых временём, с джедаями дружил. Но он в те интриги в высших кругах не вмешивался. Потому его Бог и хранил. Сейчас живёт в Лос-Анжелесе. Хотя тоже водкой занимался до этого в девяностые. Но недолго. Приезжал в Россию. Хотел дом построить. Чтобы все завидовали. К дому бассейн с витражами пристроил. Аккурат накануне даты пуска воды в бассейн в пристройку кто-то гранату кинул. Всю венецианскую мозаику, итальянский мрамор и немецкие витражи посекло. И он, Слава, тут же уехал обратно в свою заграницу.
Чуть про главное действующее лицо не позабыл рассказать. Про ювелира. Ювелир этот бриллиантик признал. Понял он и откуда, из каких времен и запасов гостинец. Когда времена поменялись, он уехал в Израиль. И там, наверное, поделился стратегической информацией насчёт событий тех и соображениями о том, откуда камень, что за камень, и загадкой запутанности пути камня до момента, как он к нему в руки попал.
Куда делся камень, никто тоже не знает. В то время в бывших союзных республиках новый бизнес появился. Это когда технический алмаз гранили в бриллиант. Глупые люди пальцем у виска крутили. К чему мартышкин труд? Если не специалист, то и технический алмаз с бриллиантовой огранкой, если совсем тщательно не присматриваться, своё впечатление на кого надо произведёт. А потом и вовсе из Израиля и США искусственные алмазы пошли, самсонит назывались.
Какая связь между водкой и бриллиантами поинтересуетесь? Прямая. Если в бутылку с водкой поместить бриллиант, то знающие люди рассказывают, что Вы его просто не увидите. Там какие-то аномалии с преломлением света происходят. Водку-то, пару бутылок, кто Вам запретит в качестве сувенира вывозить из страны?
Интересует, конечно, читателя, как так удалось найти похитителей бриллианта? Сам удивляюсь. Думаю, что случайно. Хотя был в одном городе с миллионным населением по факту такой случай.

Глава III. Второй рассказ про бриллианты
В одном нашем городе немалого размера, с населением то ли под миллион, то ли за миллион, на самой главной и центральной улице стоял большой ювелирный магазин. Перед этим магазином, с утра и до обеда происходило постоянное броуновское движение желающих продать золото и купить золото. Покупали по цене лома. Продавали, как получится. Но интересовали и камни. Если хорошие. Деньги за золото давали сразу. И какая бы власть не была, эти люди всегда, семь дней в неделю выходили на работу.
Магазин спокойно относился к этому движения. Хотя в его недрах всегда работал отдел комиссионных продаж ювелирной продукции. Но там деньги давали только после реализации сданной на комиссию ювелирки, по паспорту, и потому потребность в услугах этих людей существовала при всех властях и режимах. Их с улицы не гнали никогда и ни при каких режимах.
Вот, уже в наши времена дикого капитализма, ехал по этой центральной улице города в персональном джипе с охраной заместитель одного молодого и перспективного губернатора. Ехал он и смотрел по сторонам. По должности он был ещё и куратором всяких правоохранительных органов в регионе.
Смотрит, возле одного банка стоит толпа менял и приобретателей валюты по курсу ЦБ, без справки, и деньги налом сразу и в любом количестве. Возле ювелирки тоже идёт бойкая торговля непонятно чем.
– Непорядок, – думает начальник. – Нужно разобраться.
Так как энергии ему, чиновнику, было не занимать, то к вечеру участь всей стихийной торговли валютой, золотом, драгоценностями (хотя статья уже и была отмененна в Уголовной Кодексе страны), в городе была решена одним властным поручением:
– Всех убрать! Безобразие прекратить! Проверять буду лично! Накажу строго! Невзирая на должности и звания.
Чудо! Но уже на следующий день никого не было, ни возле банков, ни возле ювелирных магазинов города.
Прошла неделя. К великому начальнику губернаторства приехал вначале один генерал. Привёз письмо. Объяснил на пальцах:
– В порядке исключения, для решения, так сказать, и в обеспечение, сами понимаете, так сказать, следует одного вернуть и разрешить ему стоять возле ювелирки, принимать и продавать. Нужный человек очень.
Потом приехал и насчет торговца валютой у банка он же, тоже договорился.
И потянулись к заму губернатора ходоки с погонами. От самых высоких начальников, до самых что ни на есть тех, что в поле работают. Это я про уголовный розыск при районных отделениях милиции говорю. В общем, всем требовалось иметь своего человека у каждого такого пункта стихийной торговли предметами не первой необходимости.
Тут еще одна деталь всплыла. Стали начальники сверху вниз дурацкие вопросы задавать подчинённым начальникам структур, типа того:
– А есть ли у вас свой человек в таком то злачном месте? А в таком? А если есть, то кто? А если нету, то почему?
Резюме:
– Чтобы был. И немедленно. Завтра доложить.
Началось социалистическое соревнование силовиков. Каждый стремился найти и поставить своего человека. Любого. Чтобы хотя бы для отчёта был. А структура то у силовиков многоступенчатая. Много их всяких направлений деятельности. Начиная от убойного отдела, заканчивая таможенниками. Все стремились отчитаться, что работают.
Чиновник же наш рад, что порядок навёл. Едет через месяц он же мимо злачного ювелирного магазина, а там народу в пять раз больше крутится, чем раньше. Причём клиентов, даже если считать потенциальных, в пять раз меньше, чем промышляющих на этом поприще представителей ходатаев. Все службы в городе лихорадочно искали где ни попадя и кого ни попадя, лишь бы только отчитаться о том, что они работают. Что процесс под контролем. Кого только могли уговорить, даже знакомых и знакомых знакомых отправляли на якобы доходное место. Лишь бы отчитаться, что есть человек.
Чиновник рад, что выстроил всех силовиков под себя. Никому не отказывает. Всем подписывает. Главное, чтобы порядок был. Чтобы в приёмной всегда очередь.
В общем, полный бардак наступил. У ювелирки раньше стояло человек семь. Стало стоять под пятьдесят бог знает кого. То же и у банков.
Продолжалась эта административная инициатива недолго. До тех пор, пока начальник УФСБ РФ по губернаторству не пообщался с самим губернатором. Вакханалию попыток административного регулирования естественного процесса работы спецслужб тут же прекратили.
Зам губернатора, правда, лично сразу после беседы с губером побежал в Управление УФСБ РФ к самому генералу, с целью разъяснить и уточнить свою позицию по этому и другим вопросам. Прапорщик не пустил. Внимательно изучив удостоверение Вице-Главного в губернаторстве, вежливо и устно передал ему ответ генерала:
– Я Вас не приглашал. Понадобитесь, вызову.
 В общем, как Вы поняли с делом того шестикаратного бриллианта, тут, с этим делом, и муха не пролетит мимо. А Вы думаете, бриллиант проскользнёт незамеченным? Не проскользнул.
Попёрся Боря, как деньги кончились, искать, кому продать бриллиант в шесть карат. В тот же день в Москву и прилетела весточка. Нашелся похититель. Созрел. Занимается преступной деятельность. Можно брать.
К слову, чиновника того тоже потом посадили за взятку. Дело весьма громкое было. А ведь какой борец с коррупцией и казнокрадством на словах был. Но ещё тогда к себе внимание профессионалов привлёк. Так, что любое дело с бриллиантами рано или поздно завершается чем-то из ряда вон выходящим.
Но у нас в России всё не как на Западе. У нас с бриллиантами всё попроще. Редко когда кого убивают и травят. Даже в моём романе про шпионов. Отличается он от классической англоязычной литературы про шпионаж и спецслужбы.
Кстати, у советских партийных работников тех времён тоже была мода ювелиркой заниматься. Друг другу килограммами передавали за разные услуги. Но это, как Вы понимаете, совершенно другая история. Так сказать, во времена Медунова и Тарады. Но это потом.
Может быть, когда-нибудь я изложу историю одного любопытного комсомольского курьера. ОН тогда не удержался. Полюбопытствовал. Когда шухер был, думал, что не повезло. Испугался. Не довёз. Закопал. Потом понял, что Господь хранил. В девяностых откопал. Осознал и поверил, что судьба. Что жизнь удалась. Но про это в другой раз расскажу. Ибо к Дому на Белорусском никакого отношения эта новая история с ювелиркой в трёхлитровых стеклянных баллонах не имеет.
В те же времена, когда я учился в Доме на Белорусском, все искали злосчастный бриллиант в шесть карат. Особенно те, кто участвовал в подковерной борьбе за власть. Это же такой козырь в устранении конкурентов.
Нас же тогда, в Доме на Белорусском, это дело только косвенно коснулось. Исключительно слухами на Новодевичьем.

Глава IV. Третий рассказ про бриллианты
Это только сейчас всем понятно, что те, кто закончил Высшую Школу КГБ СССР, учился в Доме на Белорусском и в других местах страны, хотя и становились классическими профессионалами, разведчиками и контрразведчиками, но кое-чего точно не знали и не понимали. Однако и на том спасибо. Спасибо, что выучили на государственный кошт. Дали приличное образование.
Если объяснять по-простому и расклад на пальцах дать, то всё оказалось примерно выглядевшим так. В любом деле есть профессионалы. Например – токарЯ, слесарЯ, штурманА, сантехники и оперА. В принципе их много, профессионалов в своем деле. Всех не перечислишь. Они – есть узкие специалисты. Их для этого учат. Они потом после учёбы в процессе работы приобретают профессионализм.
Но чтобы руководить всем этим делом в глобальных масштабах? Нет, конечно. Для этого другие есть люди. И у них другая школа жизни. У них другой путь. Другие порталы и каналы. Иные карьерные лестницы.
В те советские партийные времена обычно главной кузницей руководителей в КГБ СССР были партийные кладовые. Чаще всего это был примерно третий секретарь райкома чего-нибудь, который и отвечал там за связи с органами, на определённом отрезке пути своего карьерного роста. За это они, отвечавшие, получали соответствующие звания офицеров запаса. Третий райкома-майор. Третий города-подполковник. Третий в Области-, Автономии-, Крае-, Республике-полковник.
Бывали, конечно, и особые случаи. Один предатель в школе разведки в Москве, который там секретарём парткома был, и имел доступ ко всем кадрам (это когда там Владимир Владимирович, Президент который в России, к слову, сам учился и его соратники тоже), тот и тем отметился, что за некие коврижки, некоторых на досрочные пенсии отправлял.
Вот сидит такой партийный, и хочется ему на пенсию пораньше. И чтобы пенсия была хорошая. Он раз, через шпиона ЦРУ-шного и по своим каналам на учёбу в КГБ. Год отучился. Год за границу – поработать. Больше нельзя. Напортачит кардинально. По возвращении сразу же на пенсию. С большой должности, в звании полковника, с соответствующим материальным обеспечением, лет так в 45–50. В срок службы в КГБ СССР партийная работа тогда засчитывалась.
Но я не про этот случай. Я про бриллианты рассказываю.
Был один перспективный третий секретарь то ли комсомола, то ли партии. Олег звали. Судя по всему, раз Олег, значит в комсомоле командовал. Там руководить до 35 лет дозволялось, если партийный и должность есть соответствующая. Однажды Олег упился кардинально. Ехал неведомо куда по делам партийным на служебной машине. По тем временам, на волге с водителем.
К тому времени всё уже было готово к его карьерным переменам. На учёбу и в органы. Он уже к тому и сам морально себя готовил. И вдруг раз!
Проверка на дорогах. Гаишник из числа принципиальный. Хлоп машину! Так Олег на него обиделся, что слово за слово, и он с него один погон – раз! Другой – раз!
Что теперь делать? В органы его, и тем более в КГБ – ну никак. Хотя уже все согласования прошел. Другой кандидат на его место освобождаемое готов. Копытами бьёт.
Думали недолго. В ссылку! В Африку!
Нужно отдать Олегу должное, больше он никогда не пил. В значении слова – совсем никогда. Он в принципе и раньше-то не сильно употреблял. Только здесь что-то пошло не так. Но не суть.
Поехал Олег в Африку в ссылку. Там наших специалистов много работало. Им тоже политинформации читать нужно было. Там, в Африке, взялся Олег за ум. В Африке всё дёшево. Особенно алмазы необработанные. И без прошлого. Стал он их выменивать на всяко-разные ему не нужные вещи.
Тут снова неожиданность. В этой Африканской стране революция. А так всё хорошо до этого было. Негритянки в доме порядок наводят. Кругом европейские специалисты с женами.
В столице Африканского государства паника. Все бегут. А как? Только на самолёте и безопасно. Но самолётов мало. Всех не пускают. Некоторые к Олегу. Русские помогут. Умоляют:
– Вот тебе алмазы, только реши вопрос.
Отдельные африканские чиновники тоже с просьбами о спасении.
Олег улетал в числе последних. С чем было. На самолёт, и в Европу с пересадкой. В этой суматохе Олег оказался в Бельгии. И, как принято говорить, не один, а с мешочком необработанных алмазов соответствующего размера. Беженцев никто и не проверял. Ни на вылете, ни по прилёту.
Теперь вопрос:
– Как теперь в Союз с такими камнями?
Но Олег хотел домой. На Родину. Не зря его на патриотизм при отборе в органы проверяли. Потому пошел он в особый район в стране Бельгия, где можно было все эти алмазы продать. Получить деньги. Положить их, деньги, в банк. До лучших времен. Не выбрасывать же?
Подумал, сделал. Пришел, куда подсказали. С языками у Олега всегда плохонько было, но а зачем человеку со строительным образованием иностранные языки, тем более в СССР? Незачем. Ежу понятно. Зато в кварталах тех, кто алмазами и бриллиантами в Бельгии занимается, знающих русский язык много оказалось. Потому он попал к нужным и порядочным людям.
– Продать хотите?
– Хочу.
– А потом?
– Не знаю.
– А если я Вам сделаю выгодное предложение?
– Сделайте.
– Мы ваши алмазы взвесим и перепишем. Оставим у себя на хранение. Для Вас выберем один камень. Обработаем. Превратим в бриллиант. Продадим. Вы заработаете. И мы заработаем. Всё по-честному.
– Согласен, – сказал Олег.
В бельгийской конторе Олегу и денег немного дали. Чтобы подарки домой смог привезти. Но немного. Старик, с которым он разговаривал в конторе в Бельгии и с которым он договора подписывал, рекомендовал ему не светиться и не шиковать. Люди с такими деньгами должны жить скромно. Тем более что хоть он и живёт в Бельгии, и гражданин Израиля, но свою Родину знает хорошо. Родственников у него там много осталось.
С подарками Олег вернулся домой и до времён Горбачёва больше за границу не ездил. Строительством занимался. Однако через полгода после посещения пролётом из Африки в СССР, Бельгии, пришла весточка от его бельгийского друга. Весточка была короткой. На словах:
–  Камень обработали. Бриллиант продали. Два миллиона швейцарских франков на вашем счету. Будут нужны еще деньги, дайте знать. Камни ваши в порядке. Подберём. Обработаем. Продадим. Если нужны деньги, то займите у пришедшего моего родственника. Мы с ним в Израиле рассчитаемся.
Уже в наши дни, когда Олег расслабился, то его тут же обокрали. Украли 300 тысяч долларов, часы с бриллиантами и ещё по мелочи. Олег не расстроился. Понял, что удачный строительный бизнес в современной России – это хорошо, но пятизвёздочный отель в Черногории лучше. Работает себе и прибыль приносит.
Но мне лично в разговоре намекал, что не все алмазы в Бельгии у него в дело пошли. Что у его бывшего знакомого в Бельгии отличные внуки. С ними тоже можно дело иметь. Надёжные партнёры.
Так, что вот Вам и ещё один случай связанный с бриллиантами и КГБ времён Дома на Белорусском. Так сказать, схематичные зарисовки примет времени.

Часть IV. Писатели и КГБ
Глава I. Книжные черви разведки
Писатели и журналисты – это те, кто, положа руку на сердце, первыми попадают в поле зрения разведки и контрразведки. Писатели конечно в меньшей степени, чем журналисты. Наверное, потому, что журналистов на порядок больше. Писателей конечно меньше. Но дело, видимо, не только в этом.
Журналисты пишут про актуальное здесь и сейчас, сиюминутно важное. От писателей ждут размышлений о вечном. Газеты живут день-два. Журналы – пару месяцев. Книги живут долго и влияют на умы кардинально.
Писатели пишут книги, которые читают многие и многие годы. Хороших писателей читают столетиями. Отдельных и дольше. Тысячелетиями. К примеру, таких, как Петроний Арбитр (14–66 гг. н.э.), Апулей (124 г., н.э.), Гай Светоний Транквилл (70–122 гг. н.э.).
Доказательства влияния их на умы? Легко. Прошу. Михаила Булгакова (1891–1940), надеюсь, знаете? Книгу его – «Мастер и Маргарита», надеюсь, читали? Или на крайний случай кино смотрели? Тогда прошу в мир литературных открытий. «Метаморфозы» Апулея – суть просматривается их влияния на сюжеты и действа в книге «Мастер и Маргарита» Михаила Бугакова.
А сколько писателей про шпионов и разведчиков написали? К примеру, если же в историях литературы покопаться и спецслужб, то там вообще, куда взгляд не кинь, так кругом одни сотрудники.
Начнём с английских и англоязычных. Они самые пропиаренные.
Вопрос. Кто «Приключения Гуливера» написал? Напомнить? Это я пошутил. Конечно, Вы знаете. Это был Джонатан Свифт (1667–1745). Он лично отметился в истории английской разведки.
Вот вам еще несколько известных фамилий:
Даниэль Дефо (1660–1731) – «Робинзон Крузо».
Редьярд Киплинг (1865–1936) – написал про Маугли.
Сомерсет Моэм (1874–1965) – «Луна и грош», «Бремя страстей человеческих». Встречался по работе в разведке к примеру с Александром Керенским, Борисом Савенковым.
Ян Флеминг (1908–1964) – писал про Бонда, Джеймса Бонда, агента 007.
Грэм Грин (1904–1991) – «Тихий американец», «Наш человек в Гаване».
Достаточно?
Список естественно не полный. Но и этого достаточно, чтобы увидеть сколь много знаменитых писателей были или сами разведчиками, или сотрудничали с разведкой. Таких и в Англии было больше. И в других странах тоже в своё время их хватало. Если сюда еще и путешественников добавить, то список будет бесконечным. Отдельную книгу придётся создавать.
Армия журналистов, связанная с разведкой и контрразведкой еще больше. Она, как тема, вообще неисчерпаемая. Для примера возьмём советского разведчика, Рихарда Зорге (1895–1944). Кем он был, помимо того, что считался разведчиком столетия? Как обычно и снова, угадали. Журналистом.
Журналистом и писателем, например, был Юлиан Семёнов (1931–1993). Он, конечно, никакого отношения к КГБ СССР не имел. Но писал про разведчиков и шпионов. Про Штирлица, например. Встречался с Отто Скорцени, диверсантом Гитлера № 1 и другом Израильских спецслужб.
Так, что согласитесь –  тема эта неисчерпаемая.
Кстати, всё опошлил и бросил тень на профессию конечно один из русских. Не буду указывать пальцем. Бежав и став известным писателем, он просто рассказал о роли писательского мастерства в работе разведчика. Припомните в его изложении и версии беседу сотрудника советской разведки с её интересующим лицом по версии этого перебежчика на Запад, бывшего профессионала.
Даю в кратком изложении и своими словами версию содержание разговора потенциальным носителем западных секретов. Утверждение и вопрос:
– Я разведчик.
– Денег хотите?
Ответ носителя тайны:
– Я не собираюсь быть шпионом.
Далее по тексту:
– И не надо. Я просто хочу предложить Вам написать книгу на мною заданную тему.
– И всё?
– Да!
– Сколько?
– Вот аванс. Остальное после прочтения.
Вот так вот всё просто.
Кстати, влияние на события и мнения через заказные статьи и блоги – это целая индустрия. Причём инструмент влияния не только политики и политиков, но и по её и их заказу, инструмент эффективной деятельности разведки и контрразведки. Что даёт? Много чего даёт. Где влияние. А где и дискредитацию обеспечивает.
Так работают все спецслужбы мира. Одни работают грубо, другие – тонко. Одни платят хорошо. Другие – скупятся. Но практически все используют эти методы в своей работе.
Поэтому, предвидя вопрос, зачем при подготовке и на приёмных экзаменах в Высшую школу КГБ СССР столько времени уделялось написанию сочинений, вам готовый ответ:
– Вдруг пригодится?

Глава II. Писатели и КГБ
Во времена Советского Союза была такая профессия – инженер человеческих душ. Если по-простому – она, профессия эта, называлась – писатель. У этой профессии сложные отношения сложились со спецслужбами. Хотя у кого как. И вернее было бы сказать, разные отношения. Причём если взять за основу сочетание слов – КГБ и писатели, то это одно. А если написать в другой последовательности, например – писатели и КГБ, то это совсем другое дело. Как и с бриллиантами.
Про тему первого словосочетания написано много. Зачитаешься. Такое впечатление, что без внимания КГБ ни один писатель не остался. Причём чем меньше успеха, тем больше оказывается к творцу литературы и мастеру слова проявляло внимание КГБ. Прямо прохода эта организация никому из них не давала.
Но раз об этой стороне советской действительности уже много написано, то чего уж тут повторяться? В Доме на Белорусском не эта тема была интересной. Гораздо интересней было открытие взаимоотношения писателя и КГБ. Вот где тема интересная и не раскрытая. Особенно в части вдохновения, поиска сюжета, сюжетной линии, героев и тому подобного.
Упростим задачу и скажем примерно так. Откуда классики многие советской литературной братии черпали эти самые сюжеты, героев и алгоритм их действий? Сразу оговорюсь. Всяко-разные мемуары, воспоминания, жизнеописания без архивов написать немыслимо. В данном случае речь идёт о другой литературе. Художественной. Вот для этой литературы и была создана особая система допуска к вдохновению и приобретению креатива и идей.
Начну с простого. Элементарного. Но малоизвестного. Сидим на самоподготовке. В аудиторию принесли два опечатанных чемодана. В одном наши тетрадки с конспектами. Тетрадки пронумерованы, прошиты, опечатаны. Секретные тетрадки эти. Мы в них лекции пишем. В качестве черновиков при подготовке к семинарам используем.
В другом чемодане литература по теме. Скорее даже учебник или даже не учебник, а учебное дело по одному знаменитому шпиону и предателю нашей Родины. Само дело – многие и многие тома. Там Суд несколько лет разбирался. Нам некогда этим заниматься. И не рационально. Те, кто нас учит, постарались. В одном томе, хотя и многостраничном, всё учебное дело поместилось.
Расписались, получили учебники. Вернём, еще раз распишемся. Что вернули. Там, в сжатом виде всё и поместилось. Страницах на трехстах. Захватывающе интересно с первой страницы. Вот информация службы наружного наблюдения о том, что видели на приёме в посольстве. Мол, как-то странно наш советский офицер с американцем за руку поздоровался. Здороваются как друзья, а вид делают, что не знакомы. Вроде даже что-то и перешло из рук в руки от дипломата к нашему гражданину. Интересно узнать, что?
Потом, между шторами маленькая щелка. Законы оптики если изучить, то и этого достаточно, чтобы узнать и понять, что читает наш гражданин что-то интересное и исключительно с помощью микроскопа. Потом пишет что-то. Пишет. И сжигает.
Вот справочка о странном ночном путешествии объекта интереса в городской парк. Дождь, гололёд, а он на прогулку. Очень любопытно. Но еще интересней другая справка, повествующая о том, что накануне сотрудник посольства тоже ночью шастал по тому парку. С чего бы это?
Так страница за страницей. И уже через сто страниц, первая аналитическая записка. Большая. Подробная. Всё в ней оперативником по полочкам разложено. Намечено, что бы еще хорошо было уточнить. И как это сделать предложено. Мероприятия намечены. Утверждено высоким начальством. И опять справки, справки, документы.
Потом, снова аналитическая записка. Теперь уже и дипломат иностранный имеет свою историю. Чистый сотрудник ЦРУ. Вполне себе очевидно. Не первый раз засветился. Главное, что болтун, выпить не дурак и чрезмерно самоуверен.
В конце учебного пособия, где-то в конце третьей сотне страниц приговор Верховного Суда СССР. Шпиона осудить на …, и расстрелять.
Но эту тему в другой раз хорошо осветить. Сейчас про взаимоотношение писателей и КГБ.
Сидим. Скучно несколько. Такое ощущение, что все это раньше читали, об этом деле и его подробностях слышали, и даже в кино видели. Преподаватель говорит:
– Хотите, кое-что интересное покажу?
Ясно дело, что хотим.
Преподаватель открывает лежащую на его столе книгу художественную. Одного суперизвестного советского писателя эта книга. Все его знают. Книгу все читали.
– Давайте так, – говорит. – Откройте страницу такую-то учебного дела. Открыли?
– Открыли, отвечаем хором.
– Травников, читай первое предложение.
Я читаю вслух первое предложение на указанной странице. Преподаватель из книги миллионного тиража советского классика читает второе предложение. Я читаю третье предложение. Преподаватель следующее. Оказывается, что читаем мы одно и тоже. Слово в слово. Буква в букву. Даже точки и запятые совпадают. И так, не одна страница. Там и других совпадений множество. Тот же сюжет. Та же динамика развития ситуации. Герои совпадают. Сильно похожи. Имена только разные.
И как Вы думает, кто у кого списывал? Оперативники у писателя? Следователи? Авторы учебника? Или классик у них?
Вы когда-либо видели, как в старые советские времена, книги и научные труды создавались, в каком виде они в руки машинисток попадали? Нет? Рассказываю. Лист бумаги. На него наклеена вырезка из газеты или книги. Потом следующая вырезанная ножницами часть печатного текста. Между ними от руки фраза, связывающая одно с другим. Это уже безусловно почерк творца и писателя. Вот так вот.
Вы все еще рассуждаете, что КГБ только и делало, что писателей гнобило? Мешало литературному творчеству? Как бы не так. Многие мечтали, чтобы КГБ им помогло. Ознакомило. Предоставило возможность. В этом отношении сотрудничество литераторов с органами МВД или прокуратуры было естественно тоже перспективным. Но с КГБ более надежно было дружить. И тиражи были побольше.
Вот еще для непосвещённых открытие. Были в советские времена спецхраны литературы на разных языках и где все книги разных издательств мира хранились. Даже наших диссидентов и врагов. Попадаешь в такой спецхран – и всё. Ты – знаменитый литератор. Где еще взять информацию про тайные общества, ассасинов, мафию, шпионов, (например про Мата Хари), про Троцкого, про иных и про другое? Как где? Идёшь в спецхран и потом творишь, творишь, творишь. Только и успевай писать. Благо дело, никто из-за железного занавеса не узнает и даже не поинтересуется, откуда такой уровень информированности и креативности.
В общем, гнобило КГБ этих писателей. И других тоже. Но это отдельный разговор. Это разговор о взаимоотношении КГБ и писателей. Я же сейчас рассказываю о взаимоотношении писателей и КГБ. Ощутили разницу? И результат другой. Тиражи. Слава.
А вот еще полезное знание из Дома на Белорусском. Во времена гражданской войны у Нестора Ивановича Махно был начальником штаба Белаш Виктор Фёдорович (1893-1938). Он, когда его ОГПУ в 1930 годы на съезде анархистов Украины арестовало, по предложению ОГПУ написал подробную летопись повстанческого движения. Хорошо написал, за что был досрочно освобождён.
Книгу эту впервые опубликовали в 1993 году на Украине. До этого она хранилась в КГБ УССР в Харькове и доступна была только избранным. Их, избранных, если не лень, сами поищите. Многие в советские времена про Махно писали. Но на Белаша никто и не ссылался. Кто узнает? Но ясно дело, что мало кто так его, Батьку Махно знал так, как Белаш.
Были и другие работы Белаша. Например в журнале № 3, «Летопись революции», напечатана его работа в 1928 года. «Махновщина» она называлась. Тогда и оценили в ОГПУ его литературный талант. Настояли после ареста, чтобы не бросал эту работу.
Но я о другом. Вот как Вы думаете? Где этот журнал хранился? Правильно. В спецхране. Кто допуск в этот спецхран оформлял? Опять угадали правильно. КГБ.
Вот тема КГБ и писатели – это конечно другая тема. Но и там тёмных пятен много. Вот только думаю, рассказывать или нет? Но, наверное, расскажу. Вам же интересно? А то послушаешь наше радио, посмотришь наше телевидение, почитаешь воспоминания, и волосы дыбом встают. Сплошная слежка и сверхценность информации ее носителей из числа деятелей культуры, литературы и искусства.
Разочарую. Никому, и тем более КГБ, информация о том, кто с кем, когда выпивал и о чём болтали, была не интересна. Пустышка. Хотя в этой среде интрига взаимоотношений Моцарта и Сальери по своему драматизму – это вообще так себе, и отдыхает по сравнению с реальностью. Все друг друга любили-любили. Капиталистическая конкуренция и борьба за место под солнцем вместе взятые – отдыхают по сравнению с конкуренцией и завистью в творческой среде. Тем более, что все там были грамотные-грамотные.
Но это отдельная тема и разговор. Наверное, и об этом расскажу потом. В Доме на Белорусском и в эту сторону жизни богемы посвящали. Готовьтесь читать.

Глава III. Шпиономания, как она есть
Со своим другом, Серёгой Гридиным* я познакомился в лесу. Мы зимой в Высшей Школе КГБ СССР на втором курсе учились организовывать и вести партизанские действия. Мало ли что? Серега учился тому же. Но на КУОСе. То есть он, Серега, уже тогда был офицером. Правда, только лейтенантом. В органы он попал после обычного института и специальных годичных курсов. Служил в территориальном управлении. В лес был направлен на повышение квалификации, которая могла потребоваться ему и Родине, на особый период.
Оказалось, что мы из одного города. Так потом тридцать лет и продружили. Дружили, пока Серёга не умер при странных обстоятельствах. Но это уже отдельный разговор. Сейчас повествование пойдёт о другом. О шпиономании.
Серёга всю жизнь ловил шпионов. Он их искал. Выявлял. И ловил. Как умел и как позволяли начальники. Успешно или нет, не мне судить. Но дослужился он до подполковника, и ушел на пенсию пораньше. Причём, как водится, с наградами. Если учесть, что обычно наказывают невиновных, а награждают непричастных, то, в данном случае, это не про Серёгу. Он был причастен. Причём причастен ко многому. И более того. Он был замечательным другом и товарищем.
Так вот. Про шпиономанию. Шпиономания – это реально болезнь. Болезнь вредная. Для сотрудника КГБ вредная втройне, если не больше. В разведке и контрразведке важна только реальность и достоверность. Только подтверждённая и доказанная. Об этом предупреждали в КГБ СССР постоянно. От этого были и свои прививки. Самое действенное лекарство от шпиономании – это знание реальности.
Но вот как познать эту самую реальность? Ведь если говорить начистоту, изучение вопроса и есть это самое познание. А без обоснованных подозрений разве узнаешь истину? И вот появляется она, тонкая грань между профессионализмом и шпиономанией. И не мне об этом судить. Судите сами. Я просто расскажу Вам истории, которые рассказывал мне Серёга. Он в это верил. При этом он был признанным профессионалом. Но так ли это, то, что он рассказывал, на самом деле, или нет, лично я не знаю. Однако машина КГБ СССР над этой темой работала. И даже много чего нашла. Но докопаться до истины не успела. Времени не хватило. Объект интереса умер. Причём естественной смертью. По старости. Одновременно унес свою тайну в могилу и закрыл дело, если конечно оно, такое дело, было.
Моё повествование пойдет о писателе. Писателе известном. Достаточно известном. Но естественно, не из самых великих. Тех, что всегда и у всех какое-то время на слуху, в теме и тренде. И всё же. Писатели – это люди, вхожие практически в любые круги. Писатели – это знатные и профессиональные аналитики. Информацию от них никто и никогда не скрывает. Наоборот. Делятся. Причём активно и самоотверженно.
Так вот. Об этом неизвестным Вам по понятным причинам, известном писателе. Он появился ниоткуда. Родился вроде бы где-то в континентальном Китае. Но никаких подтверждающих и достоверных данных нет. Служил в армии. Воевал на фронте рядовым красноармейцем. Это по документам, естественно. Но никто не мог подтвердить лично, что знал именно этого человека. Вернее, такой человек действительно был. Действительно родился. Действительно служил в армии. Только сказать точно, что наш писатель и этот красноармеец – одно и тоже лицо, не мог никто.
Но вот, что интересно. Этот человек, который стал потом писателем, появился в СССР неожиданно. Словно чёрт из табакерки. Вот его не было. И вдруг он есть. Серёга был абсолютно уверен в том, что этот инженер человеческих душ – настоящий нелегал из ЦРУ. Что попал он в СССР, высадившись из подводной лодки в Черном море, в районе границы СССР. Причём акваланг и подводное снаряжение совершенно случайно нашли дикари на море и передали пограничникам. Когда всё это снаряжение водолаза нашли, то стали искать, кто его оставил. И самое забавное, но в то время ни у кого не было реальных возможностей установить и идентифицировать человека по биологическим материалам. Волосы там, ресницы на маске, слюна на загубниках и тому подобное. Но некие подозрения были. 50 на 50 он, человек с аквалангом и наш писатель – одно и то же лицо.
И еще одна деталь. Он знал английский язык. Его английский был необычен. И по произношению. И по лексике. В СССР такой английский не знал никто. Но это так, к слову.
Однако тогда, в те сложные времена, верили документам. Документы были в порядке. Всю жизнь под подозрением. Но так никто и не узнал истины. Правда ли это, или обыкновенная шпиономания?
Я тоже знал этого писателя, как говорится, живьём. Вполне себе обыкновенный человек. Всю жизнь его изучали органы. Но так ничего и не стало понятно.
Когда писатель умер, то это дело и вовсе стало неразрешимым по существу. Да и книги его стали неинтересны. Прошло то время и те темы, за которые принимали в Союзы Писателей.
Шпиономания это или нет? Не знаю. Но точно знаю, что некоторые мои бывшие коллеги абсолютно уверены в том, что знаменитый писатель фантаст, Иван Ефремов (1908–1970), автор знаменитых книг «Таис Афинская», «На край Ойкумены», «Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы», «Час быка» был американским шпионом. И всё потому, что уж больно фантастической была у него фантастика. Кто-то, не иначе как посторонний, посвящал его в будущее. Причём такое будущее, которое однозначно уходило за горизонты науки его, фантаста, времени.
Вот теперь попробуйте, и определите, где та грань между действительностью и шпиономанией? Сможете? Думаю, не сможете. И никто не сможет. Но шпионы-то действительно могут бродить среди нас с вами. Могут? Согласны со мной? Правда? И Вы так считаете? Лично Я – нет. Я так не считаю. Но кто его знает?
После того, как Серёга уволился из органов, он стал пить. Правда, версии звучали разные. Его коллеги всё еще при деле. И потому были те, кто полагал, что именно из-за этого Серёга и уволился. Хотя вряд ли. Если Серёга и пил, то квалифицированно. Например, мог спокойно и без вреда для здоровья, тремя залпами подряд выпить три пузырька настойки женьшеня или лимонника. Но это исключительно для повышения работоспособности.
Закончилось всё тем, что пить врачи ему вообще запретили. Цирроз печени. И потому ему, Серёге, стало совсем скучно. Но он держался. Держался и много чего рассказывал, кому ни попадя.
Однажды он хотел вернуться на своё рабочее место в Серое Здание.
Его не пустили. Он спорил с прапорщиком:
– Вы меня знаете?
– Да знаю. Подполковник запаса.
– Почему же, если знаете, то не пускаете?
– Не положено.
– Да я в этом здании 25 лет проработал.
– Знаю. Но не положено.
Все проходили мимо. Здоровались с прапорщиком. Здоровались за руку с Серёгой. Показывали удостоверение. И проходили на свои рабочие места. Пришел дежурный. Сказал Серёге:
– Сергей Владимирович! Вас ждёт председатель ветеранской организации. Он звонил. Где вход в организацию знаете? Это где музей и поликлиника. Там уже дали команду Вас пропустить.
– А сюда почему нельзя? Я тут 25 лет проработал.
– Это Вы к генералу. Вы же знаете. Порядок такой.
Потом Серёга умер. Причём странно. Позвонил мне:
– Приходи. Ты знаешь, кто ко мне собрался прийти?
– Не знаю. Кто?
– Сам Павел Лаврентьевич. Он и тебя спрашивал. Приходи. Посидим. Я вам кое-что новенькое порасскажу. Интересно. Вы еще не в курсе.
– Нет, Серёга. Не могу. Занят. Паше привет передай. Ты только не пей. Тебе нельзя. Совсем нельзя.
На следующий день Серёга умер. Оказалось, что при визите данного гостя, слово нельзя, для Серёги оказалось не закон. Пить ему было нельзя. Совсем. Ни капли. Капля эта для него была хуже яда.
Потом поползли слухи. Серёга много знал. Еще больше говорил. Потому и устранили. Павел потом говорил мне, что они ждали меня в гости третьим. Он Сереге дал немного денег. Серёга обещал не пить. Собирался взяться за ум. Ему и работу в совете ветеранов уже нашли. Но не успел.
Его собутыльники, которых после окончания службы у него завелось множество, сильно расстраивались. Повторяли, что он очень интересно про шпионов рассказывал.
– Мы, – говорили они, – Даже и не знали, сколько их среди нас. А сколько шпионов среди знаменитых и известных людей оказывается? Мы даже и не подозревали.
Но лично я абсолютно уверен в том, что он ничего лишнего не сболтнул. В отличие от некоторых.
Как, например, советский разведчик Крамер (Крылов) из фильмов «Путь в «Сатурн»», «Конец «Сатурна»», и «Бой после победы» по документальной повести Василия Ардаматского ««Сатурн» почти невиден». Прототипом героя фильмов и книги был реальный советский разведчик, Козлов, Александр Иванович (1920-2008).
В отличие от Серёги, Александра Козлова в 1949 году посадили. Реабилитировали только в 1993 году. И всего-то за то посадили, что расшифровал себя. По секрету поведал другу, что он советский разведчик. Про награды и подвиги свои поведал. Схематично, правда. Потому и немного дали. А центр до последнего ждал, что к нему, бывшему сотруднику Абвера и по совместительству советскому разведчику, рано или поздно придут его бывшие коллеги, которые скопом и в розницу тогда переходили на службу в другие разведки мира. Мог бы и поработать.
Так, что шпиономания, палка о двух концах.
* Имя, фамилия, звание, должность и обстоятельства его деятельности и службы в КГБ СССР, кроме деталей его смерти, в интересах общего дела, естественно изменены до неузнаваемости. Однако суть дела от этого не меняется. Все, абсолютно всё, чистая правда. Кроме деталей естественно. Но это и есть главное. Детали, это-то главное и есть, где прячется и скрывается тот, сами знаете кто.
**Более занимательно об этом поищите в материалах о деятельности генерала Алидина, Виктора Ивановича, из семерки КГБ, которого поощрял в этом начинании начальник 5-го, идеологического отдела КГБ СССР, Бобков Ф.Д.

Глава IV. Писатели – шпионы? Это фантастика
Уже когда писал эту книгу, в одном из её фрагментов затронул тему про шпиономанию, и про писателей, тех, которых это коснулось. Опубликовал фрагмент. Посыпались вопросы. Читатель требовал разъяснений. Особенно настойчиво просили рассказать про историю с якобы разоблачением КГБ СССР знаменитого учёного и не менее знаменитого писателя фантаста, Ивана Ефремова, как английского шпиона-нелегала.
Уже после его смерти, смерти писателя, в век нашей свободы слова, с лёгкой руки журналистов и некоторых болтунов и выдумщиков из бывшего КГБ СССР, в одночасье оказалось, что Иван Ефремов, это якобы был не тот человек за кого он себя выдавал.
Если совсем коротко, то суть слухов и разговоров заключалась в том, что писатель и ученый Иван Ефремов – вовсе даже и не Иван Ефремов. Настоящего Ивана Ефремова подменили еще в детстве на английского шпиона. Когда распадалось СССР, было так, что сенсация это – способ выживания для многих. В том числе и для бывших сотрудников КГБ.
Вот один из бывших, подполковник из второго Главного Управления КГБ СССР (контрразведка), поведал всем о том, что фантаст, профессор и доктор наук, Иван Ефремов, находился под подозрением у КГБ СССР, что он подозревался в том, что работал на английскую разведку. И вообще, что он английский шпион.
Конечно, туману в этом деле напущено много. Начиная с момента смерти писателя 5 октября 1972 года. Всё стало ещё запутаннее, когда буквально через месяц в доме покойного прошел обыск. Обыск провело КГБ. Это еще более всё запутало. Поползли по Москве слухи. А слухи – они как мухи. Они, если пристанут, то пока мокрым полотенцем не хлопнешь по надоедливой, то не отстанут.
Если уж есть у наших граждан любовь к сеансам разоблачения чудес и тайн, то я не виноват. Сами напросились. О последствиях таких сеансов можете справиться у Михаила Булгакова в его бессмертной книге «Мастер и Маргарита». А я приступаю к сеансу. Присаживайтесь поудобнее. Начинаю.
В день, вернее, в ночь смерти писателя, кто-то из КГБ действительно контролировал аппаратуру прослушки в квартире. Ничего там подозрительного не происходило. Тот, кто когда-либо участвовал в таком мероприятии, должен знать, что аппаратура работает сама по себе. Ответственный за это дело сотрудник на самом деле вовсе и не слушает, что происходит. Он просто контролирует процесс того, чтобы аппаратура работала. И не больше. Есть что записывать – включил. Нечего записывать – выключил. Для того, кто это делает, не его вопрос и не его тема, суть содержания этих разговоров. Да и сами разговоры эти, если нет конкретной темы, никому не интересны.
Кто-то должен дать задание, что если будет происходить то-то и то-то, то действовать нужно так-то и так-то. Всё писать и контролировать – плёнки не хватит и проволоки. И более того. Тот, кто якобы слушает, скорее сторож за аппаратурой. Не дай бог пропадёт. Или кто обнаружит случайно факт прослушки. Тот, кто заказал мероприятие, потом сам разберётся, что и зачем.
Но вот нестыковка. Без ведома хозяина квартиры установка прослушки на долгий срок (а она, якобы, велась годами, как утверждают некоторые биографы фантаста) – это дело невозможное. Постоянная прослушка тоже невозможна. Писать радио «Маяк» с репродуктора? Программу время с телевизора? Это уже паранойя. Если же учесть, что писатели и учёные вообще практикуют свою деятельность обычно в тишине и одиночестве, то это и вовсе двойная паранойя.
Поэтому, если что и было, то объект интереса – вовсе и не фантаст. Может, его гости? Так их много было. И сплошь не простые. Все гости интересные. Поэтому, если и был технический работник рядом с аппаратурой прослушки, то что на самом деле происходило в квартире, он был не в курсе. Да и не положено ему это.
Только не путайте это всё с конкретным мероприятием, когда акция проходит. Когда все на взводе и сейчас прямо брать шпиона будут. И потому людей много, контролируется каждое слово, каждое мгновение. Но это уже другой вопрос.
Потому то, что ночью с писателем произошла трагедия, для всех было неожиданно. Вмешаться никто в это не мог. Технически невозможно. Расстаньтесь с иллюзиями. На самом деле писатель умер во сне. Умер из-за больного сердца. Болел он долго. Очень долго. Начиная с войны. С того момента, как он не был избран в член-корреспонденты Академии Наук СССР, болезнь обострилась и стала давать себя знать. И награждение Сталинской премией писателя и ученого в 1952 году в качестве компенсации за скандальное неизбрание в Академию вряд ли сняло нервное напряжение. Приятно, конечно. Только несоизмеримо с заслугами.
Заболел он конечно еще раньше. Работа во время войны и годы экспедиций бесследно не проходят. Ни для кого. Времена тогда были особо тяжелые. Но Иван Ефремов не унывал, а работал. Из экспедиций не вылезал. Получил высшее образование. Стал кандидатом наук по совокупности работ, стал доктором наук, профессором. За доблестный труд был награждён орденом Трудового Красного Знамени (1945). И самое главное для нас, а не только для науки, стал писателем с мировым именем. Причём писать начал еще в сороковые годы.
Сразу после смерти Ивана Ефремова кто-то стал придумывать про то, что боясь его разоблачения органами КГБ СССР, враги прислали ему отравленное письмо. Он его прочёл. Отравился. Умер. Если бы всё обстояло именно так, экспертиза бы наличие установила. Там бы за столом он бы и умер. Может быть, даже на помощь успел бы позвать. Были бы и другие пострадавшие. Яд – он яд и есть. Ему без разницы, кто попадётся. Тем более, такой – летучий. Из конверта. Да и сколько его надо, яда того? Там бы все потравились в квартире.
Не верите? Напомню. Уже в наши неспокойные времена отравили одного предпринимателя ядом через телефонную трубку. Поговорил он по телефону и помер. И секретарша померла, что телефон трогала. И эксперт умер от отравления, который вскрытие проводил.
Так, что с ядами такой группы и такого способа отравления шутки плохи. Нет возможности шутить с такими ядами. И исчезнуть быстро он, яд этот, не исчезнет. Еще долго будет опасен для всех, кто рядом окажется. Так что выдумки это.
Выдумки и про подозрения КГБ в отношении самого писателя. Не наградили бы его в 1968 году вторым орденом Трудового Красного Знамени в самый разгар подозрений. Не согласовали бы это мероприятие в пятом Главном Управлении, которое и занималось в те времена писателями и диссидентами всякими. Без их согласия тогда не то, что книгу, статью бы в печать не пропустили. Забанили бы, как сегодня об этом процессе говорят.
Зато тогда, в те времена, по-полной еще и цензура была, Главлит, редакторы всякие. Никто бы не ограничивался бы тогда решением напечатать, но тираж маленький сделать. Тысяч в 200. Был бы вопрос, вообще бы просто запретили, и что да как – никто бы и не узнал.
И вообще. Всеми этими вопросами пятое, а не второе главное управление КГБ СССР занималось. Писателями. И между собой никто ни славой, ни информацией не делился. А вот в излишнем любопытстве со стороны некоторых, вероятно, и кроется вся тайна с секретами вокруг писателя фантаста.

Глава V. А против Е. Противостояние
С легкой руки тех, кто был после, противостояние между ученым и писателем фантастом, Иваном Ефремовым в конечном итоге превратилось в конфликт с Виктором Алидиным. Кто такой Иван Ефремов, Вы уже (или давно) знаете. Теперь о том, кто такой Виктор Алидин.
Это партийно-советский деятель времён Советского Союза. Генерал-полковник. Прожил почти 90 лет. В органы попал по направлению ЦК ВКП(б). Причём что интересно и актуально – из Украины, где работал в Киеве и Херсоне. В 1959 году стал начальником 7-го главного управления КГБ СССР. (Это служба наружного наблюдения).
Напомню, что это было во времена Никиты Сергеевича Хрущева и Леонида Ильича Брежнева. Причём, именно при Брежневе он становится сразу генерал-майором. А при Никите Сергеевиче, только полковник.
С января 1971 года начальник УКГБ СССР по Москве и Московской области.
Но это то, что всем известно, и о чём говорят. На чём акцент делают. Зато есть малозначительные детали в его биографии, которые говорят гораздо больше для тех, кто в теме, и кто умеет мыслить и заниматься аналитической работой.
То, что он свой, киевский, партийный выдвиженец, что на важный пост попал при Хрущеве, а генералом стал при Брежневе – это уже говорит о многом.
А что еще интересного можно почерпнуть в его биографии важного? Ну, например, то, что в 1967 году именно Виктор Алидин обеспечивал охрану Юрия Андропова. Андропов стал Председателем КГБ СССР 18 мая 1967 года (и был им по 26 мая 1982). То есть именно 7-е управление обеспечивало охрану и безопасность конкретно Андропова. Теперь представьте уровень доверия Юрия Андропова Виктору Алидину.
Или вот еще деталь, которую многие, почему-то считающие себя специалистами, пропускают. Например, то, что группа «Альфа» (антитеррор) создана в 1974 году. Зато именно Алидин создал первую антитеррористическую группу «Волна», при УКГБ СССР по Москве и Московской области. И лично руководил разрешением кризиса с захватом самолёта Як-40 террористами в 1973 году. Да и сама Альфа была создана при 7-м Главном управлении КГБ СССР.
К моменту касаемо. Вообще-то охраной высших должностных лиц занималось КГБ СССР, но 9-е управление. А вот Андропова охраняли люди Алидина.
Вот еще одна странность. Все должности Виктора Алидина перечислены. Но упускается важный момент. Он был с 1971 года членом Коллегии КГБ СССР. О чем это говорит? Это говорит о том, что важность и круг решаемых вопросов Виктором Алидиным был гораздо больше, чем это кажется на первый взгляд.
И всё же. При всём его влиянии, решение о работе против знаменитого ученого и писателя и по нему находилось вне его компетенции. Более того. Чтобы работало 7-е управление, нужен был заказ, поручение со стороны. Нужен приказ. Требуется план и задание. Кто его, приказ этот, мог дать? По шпионажу – только второе управление. По писателям – только пятое. Но они-то сегодня и оказывается, что не в теме. Работало только, оказывается, седьмое. И только Виктор Алидин.
Так, что шутки в сторону. Не мог Виктор Алидин принимать самостоятельных решений по этому вопросу. Но мог весьма качественно выполнять данное ему и его сотрудникам поручение. Если оно конечно было.
И здесь самое главное и основное. Давайте скажем правду. Иван Ефремов был центром силы. К нему обращались. К нему ехали. У него были читатели и ученики. Его постоянно посещали разные гости. В том числе и всяко разные из за рубежа.
Интересно? Без всякого сомнения, интересно. Всем интересно. И даже сейчас. Если было кому интересно, значит и работали. Но следовало напустить туману. Дать дезинформацию. Тем более что привлечь излишнее внимание и нагнать волну – было весьма реально. Опасались, что при работе кто-то мог проколоться. Мог сболтнуть лишнего. Банально захвастаться. Вот тогда, в этом случае, и следовало Виктору Алидину прикрыть своих. Что он и сделал.
С древности известно от философов Греции, что задающие мудрёные вопросы, получают мудрёные ответы. Можно еще проще. Задающие дурацкие вопросы, получает дурацкие ответы. Поэтому скажем просто и ясно. КГБ СССР работало рядом с Ефремовым. КГБ интересовало его окружение. Оно фактически защищало Ефремова. И лично Я абсолютно уверен в том, что сам Ефремов был в курсе этого и не был против. А вопросы идеологии и философии – это вообще прерогатива идеологического отдела ЦК КПСС.
Поэтому после смерти писателя к нему домой из КГБ пришли за своим. Обыск был всего лишь тотальной ревизией КГБ своего имущества. Но теперь, когда уже не было в живых хозяина, и кругом были чужие, следовало придумать что-то такое, чтобы отвлекло от истинных причин проведения обыска. Близкие Ефремова были не в курсе. Иначе обыск и не понадобился бы. Виктор Алидин просто и всего лишь на всего напустил туману. А что понапридумывали всяко-разное потом, так это не так уж и важно было для него.
А слухи, они и есть слухи.
Вот кстати к слову. В 1979 году именно Виктор Алидин первым высказал Андропову свои подозрения в отношении странностей Олега Калугина. По его мнению, его амбициозность и личное поведение – это неприемлемо. Всё это не даёт гарантий, что он не перейдёт на другую сторону баррикад. Что в последствие и произошло.
Так, что сам Калугин пусть не выдумывает, что тогда ему доверяли по полной. Уже не доверяли. Хотя, например, он сам же утверждает о своей осведомленности о работе болгар в отношении диссидента Маркова и связанным с ним громким делом с уколом зонтиком.
Проверять сотрудников – в любой спецслужбе мира, процедура стандартная. Но не всякая проверка даёт результаты. В данном случае, первые результаты по Олегу Калугину были уже в конце семидесятых. Предпосылки, так сказать, были к этому.
Так что в противостоянии Виктора Алидина и писателя Ивана Ефремова точнее было бы сказать, что никакого противостояния не было. Выдумки это все. Скорее КГБ СССР оберегало писателя. Как могло, конечно, и как умело. Самое уместное, наверное, напомнить всем знаменитый советский мультфильм «Карусель»! Это где поют:
– Карусель, Карусель!
Помните дразнилку рыжего мальчика? Ну как же!
– Рыжий! Рыжий! Конопатый! Убил дедушку лопатой!
Что мальчик ответил? Ответил он вот что:
– А я дедушку не бил! А я дедушку любил.
Так и здесь. Сенсация с Иваном Ефремовым надумана. Но тем выше был интерес и к нему, и к его творчеству. Скандал – это эффективный способ привлечь внимание. Тем более что было к чему. К книгам писателя. Но и писать, что были, якобы, в отношении Ефремова дурацкие сведения – это уже перебор и тоже фантастика. И даже не научная.
Слухи? Слухи были. Сведения? Какие сведения? Не было никаких сведений. Исключительно домыслы. Когда есть конкуренция, то с конкурентами информацией не делятся. Конкурентов троллят и вводят в заблуждение. Потому, все было скорее так, а не иначе.

Глава VI. Почему он убежал
Почему сбежал на Запад супершпион Резун-Суворов? Интересно знать ответ? Конечно, интересно. Во всём виноваты деньги. Как говорится, деньги уже есть, а перспектив нет. Много знает, но не про тех, кого нужно. И не то, что нужно. Резун сыграл по тем же правилам, что и его начальники. Но не понял, почему им можно, а ему нельзя. А всему виной, комиссионные. Походы по магазинам. Выполнение заказов. Вот и оказался он, Резун, в безвыходной ситуации. С деньгами и без перспектив.
Но вот что мне интересно. Помните ли Вы, когда сбежал сотрудник ГРУ Резун? Вот то-то же. Потому я Вам об этом и напомню!
Размышления о побеге на Запад майора ГРУ, Виктора Богдановича Резуна, более известного сегодня, как писатель и ревизионист истории, Виктор Суворов.
10 июня 1978 года из резидентуры ГРУ (советская военная разведка) бежал на Запад майор советской армии, Виктор Богданович Резун. Почти две недели шел его торг с Британской разведкой, пока, наконец, не было достигнуто соглашение о его статусе в Англии.
28 июня 1978 года британские газеты сообщили о том, что советский разведчик перешел на светлую сторону силы вместе со всей своей семьей, и находится в Англии, под защитой и покровительством Британской короны и спецслужб Британии.
Ничего бы в этом деле не было нового, не он первый, не он последний, если бы не некоторые странности. Причём сказать «некоторые» – это значит не сказать ничего. В этом деле всё странное. Абсолютно все.
Странно– это то, что все было обыденно тихо для такого вопиющего случая. Что на Западе, что в СССР. Ни тебе грома, ни молний, ни обещания кар небесных. Тихо. Всё абсолютно тихо. И это имеет свои объяснения. Причём то, что произошло тогда, становится более-менее понятно только сейчас.
С одной стороны, в СССР тоже никому не нужны были разборы полётов с этим побегом. И знаете почему? Да потому, что никому не нужно было, чтобы истинные причины и обстоятельства побега стали кому-либо известны. Кто в теме, те и так знают. Кто не в теме, те пусть, как всегда, питаются домыслами и измышлениями.
Прошло время. Вот теперь давайте и разберёмся. Без всякой идеологии. И просто поразмышляем, опираясь на обычные факты и доказательства, которые как всегда лежат под ногами. Они, обстоятельства дела вполне очевидны. Однако они и никому не нужны, и никому не интересны, и чего ворошить это прошлое. А это ой как полезно. Особенно сейчас. А почему именно сейчас, поймете, прочитав всё до конца.
Но сначала о звании бежавшего на Запад сотрудника ГРУ ГШ СА.
В СССР существовала строгая система присвоения воинских званий. Отслужил положенный срок – получи очередное звание и звёздочку. Единственная причина задержки со званием, несоответствие звания занимаемой должности. Но это нужно постараться. Скорее можно было за результаты получить звание досрочно, но только один раз за время службы. При этом лучше всего не старшего лейтенанта или капитана, а сразу майора или подполковника.
Поэтому все сроки прохождения службы указывают нам на то, что бежавший на Запад Резун на момент побега был уже майором. Другого не дано. На поездку за границу в СССР всегда была очередь и жесткая подковерная борьба. Были бы у него проблемы с присвоением звания и должностью, независимо от причин задержки, его тут же бы вернули домой.
Если кто вам рассказывает о несправедливости по отношению к нему лично и о задержках с присвоением заслуженного очередного воинского звания, не верьте. Скорее всего, что-то здесь не так. Скорее всего, человек темнит. Или выдумывает. Но на практике – в 90 процентах проблем, причина задержки звания – водка. Отсюда и залёты. С Резуном всё не так. Всё чисто. Нет залётов. Так, что на момент побега майор Резун полностью соответствовал всем требованиям службы. Был не на плохом счету. По срокам службы, по образованию, по должности минимум у него была фора служить спокойно до подполковника, а то и полковника и получить эти звания в срок. Но это если бы? Однако об этом позже.
Вот вам самое простое доказательство, того, что бежал он именно майором. Во-первых, важен статус для побега – старший офицер. Это важно для принимающей стороны. И для того, кто бежал бы. Кому нужен капитан-неудачник? Бежал бы капитаном, так бы и сказали, что бесперспективный тупица. И ведь все бы поверили. Майор – это майор. Это старший офицер. Это перспективы роста, но человек отказался от перспектив и бежал, значит, были причины.
Во-вторых, если кто тогда, в 1978 году и говорил о побеге в Женеве сотрудника ГРУ, так исключительно о побеге майора. О капитане и речи не было. Это потом те, кто помнили Резуна по службе в звании капитана, стали говорить о его капитанстве. Говорить тогда, когда уже можно было показывать своё знакомство на короткой ноге с известным писателем и ревизионистом истории. И это их знакомство ограничивалось периодом звания капитан. Мол, я его еще тогда раскусил.
За Бугром, на задании, в разведке о личности сотрудников всё, как всегда, покрыто мраком и туманом. Но на то и разведка, чтобы не все знали истинное положение дел. Поэтому, смело ставим точку. Резун – парень расчётливый. И потому его последнее воинское звание в советской армии – майор.
Гораздо более запутана история с вопросом о том, почему его, Резуна, не лишили этого звания. Лично мне об этом факте, факте лишения его звания «майор», неизвестно. Сделать это по закону должен был суд. Причём объявить об этом решении публично. Ничего тайного в этом нет.
Вот теперь самый важный вопрос. Чего это он вдруг побежал? Ведь если судить по советским меркам, он был более чем успешен. Просто, не сильно напрягаясь заграницей, он спокойно бы дослужил до полковника, а то и выше. И даже теперь, в России или где ещё, жил бы себе даже покруче, чем сейчас в Англии. Это уж точно.
И все же. В чем причина, что он побежал? Вполне очевидно, что это решение он принял самостоятельно. И даже успел посоветоваться с семьёй до того, как осуществлял побег.
Версия о том, что его до этого завербовали британские спецслужбы и уговорили на побег, не выдерживает никакой критики. По службе наверняка общался. Его знали. Он знал, кто есть кто. Но не более. Спецслужбам нужен человек в системе, а не из системы. Это аксиома. Так что исключаем.
Факт заключается в том, что целых 18 дней майор Резун торговался со спецслужбами Британии о своём будущем статусе и своей судьбе. И реакции со стороны Советского Союза он тоже не сильно боялся. Реакция – это люди, должностные лица. Они принимают решение. Но именно среди этих людей в тот момент был шок и испуг.
Опять вопрос. Что такого знал Резун о людях, что так всех напугало? Что такого знал Резун, о чём не знали западные спецслужбы? Давайте вместе копнём прошлое.
Запад конца позднего СССР – это фактически элитный магазин для избранных. С Запада всё материальное богатство в виде одежды, техники, сигарет, спиртного с этикетками. Банальная спекуляция мелкого, по понятиям начала 90–х, барахольщика, фарцовщика, мешочника с вещевого рынка. Тем, кто работал в то время на Западе, повезло. Причём дважды. Повезло им там, за границей. И дома повезло, куда можно было везти товар, и получать сверхприбыль. Опять же доходы в валюте и чеках Внешпосылторга. Но эта вся фарцовка – это так. Мелочи. Для лохов. Для крутых пацанов всё было круче, но и в разы опасней.
Об этом и написал в своём «Аквариуме» писатель Виктор Суворов, он же бывший сотрудник ГРУ Резун. Просто прочтите внимательней. Книга Виктора Суворова «Аквариум» – почти автобиографическая повесть о Советской военной разведке ГРУ от человека, побывавшего внутри системы. Правда, с выдумками. И еще какими выдумками. Но я о другом.
Есть в этой книге некие моменты, когда можно точно сказать, что автор не удержался, не смог смолчать. И проговорился. Тема эта – деньги. Упомянуты они в книге Суворова вскользь. Однако деньги упомянуты большие. Сотни тысяч долларов. А если сложить? Да еще во времена СССР? Но считать и пересчитывать не буду. Сами умеете.
Вот на что обратите внимание. Деньги то большие, но фактически бесконтрольные. Выдаются на доверии. Один дал деньги. Другой взял деньги. Не будем морализировать в данном случае, за что платили и за что получали. Давайте зададимся другим простым вопросом:
– А чаевые? Ведь это же бизнес? Тем более на Западе. Здесь и поторговаться можно. Можно дать аванс. А остальные ждут своего часа? Где ждут? Сколько ждут? А где расписка в получении?
Вот вспоминаю я такой факт. Пролив. За поход через пролив следует заплатить. За поход через пролив следует получить. Одни по итогам года говорят, что дали десять миллионов за проход. Другие клянутся, что получили только один миллион за проход. И где та разница в девять миллионов? Сомневаетесь? Покопайтесь в истории с Керченским проливом за период, когда временно Крым не был в составе России? Интересно будет. Поговорите с любым мастером (капитаном) судна дальнего плавания. Они вам тоже много чего понарассказывают:
– Дал! Взял! Попилили разницу.
Теперь еще раз читаем внимательно книгу Суворова, Аквариум. Почитали? Всё? Получили ответ? Нет? Тогда разъясняю.
Так получилось, что однажды у некоего советского разведчика заграницей вдруг образовался излишек заграничных денег. Их количество росло. Как и успехи в работе. Конечно, нужно было отписываться. И думаю, что делиться. Но сущей мелочью. По крупному – это был бы залёт.
Думаете, он, Витя, был такой один умный? Думаю, нет. Вспомните притчу о молодом русском императоре, который хотел, чтобы в России жили по-честному? Умный канцлер ему всё быстренько на примере растолковал, что да как. Построил канцлер перед императором шеренгу его верных гвардейцев.
– Верите ли Вы, Ваше Величество своим гвардейцам?
– Как себе верю! – ответил Император.
– Велите подать одно ведро с песком, и одно пустое! – обратился канцлер к капитану роты.
Подали два ведра. Одно с песком. Канцлер приказал поставить ведра в начало и конец шеренги. Повелел, передавая из рук в руки песок, переместить его из полного в пустое ведро и наполнить его. Приказание было исполнено. Одно ведро было пустым. Другое – полным на половину.
– Ваше Величество! – обратился канцлер к Императору. – Вот такова реальность. Никто из ваших преданных гвардейцев не взял себе лично ни песчинки.
Но это теория. Это всё притчи и рассказы. Реальность такова, что у Виктора Богдановича похоже образовалась огромная личная лишняя сумма валюты. Такая, что этого бы хватило на всё. Совершенно случайно сама система позволила ему совершить накопление капитала в значительном объёме.
Не верите? Прочтите еще раз внимательно то, о чём пишет Суворов в своей книге. Очень внимательно прочтите. И что теперь ему было делать с таким богатством? Пойти и повиниться? Перед кем? Скорее всего, расстреляли бы! Закопать и забыть (я про деньги)? Представьте, что он закопал. И что? Закопано, но не забывается? Жалко денег. Опять же, страшно. А как кто узнает? Возвращаться домой? Плюнуть на все и возвращаться? А куда?
Напоминаю, что Виктор Богданович Резун родом из села Барабаш Хасанского района Приморского края. Это 43 градуса 11 минут 30 секунд северной широты, и 131 градус 31 минута 20 секунд восточной долготы. Это там, где сейчас «Земля Леопарда». То есть глушь страшенная, да еще и заповедная.
И что? Вы думаете, что майор ГРУ стремился из Женевы на речку Мангугай, рядом с Китайско-Советской границей? Нет, конечно.
Отнести такие деньги в банк? Благо Швейцария – банковское пристанище. Но это только в кино и на словах банковская тайна. Нет. Деньги бы конечно взяли. Спасибо бы сказали. И сохранили бы их. Для себя, вестимо, чтобы прокручивать и богатеть. Но тут же бы просигнализировали куда следует. И сразу бы пришли побеседовать люди из ЦРУ. Это тоже рано или поздно для Резуна-Суворова – провал и расстрел.
Так, что не повезло ему. Обстановка напряженная. Прямо скажем, опасная. Что-то нужно было ему делать. Кроме того, разница между тем, что брал, тем, что дал и тем, что взяли, рано или поздно выплыла бы. Пришли бы опять же за майором ГРУ – либо одни, либо другие. Одни бы просто расстреляли. Другие бы сделали предложение, от которого сложно было бы отказаться. А по итогам опять же – расстреляли бы свои.
Но все это я так. В порядке версии конечно описываю. Вот в порядке этой версии Резун-Суворов однажды сильно запаниковал. Была ли угроза для него реальной или надуманной – это теперь не установишь. Но то, что угроза была – факт. Вопрос ее реализации для любой спецслужбы мира – это вопрос времени.
Тогда видимо он и решил идти на опережение. Деньги есть. Нужно торговаться. И он отправился к британцам со всей семьёй торговаться.
Думаю, британцы просто обалдели. Они не знали, что делать. К ним по всем меркам Запада пришел богатый и самодостаточный сотрудник спецслужб противника. Пришел сам и сделал предложение. Для него это был единственный шанс остаться в живых. Другого пути он не видел. И вряд ли он у него был.
Но вот что интересно – так это реакция тех, кто был с ним когда-то рядом. Реакция старших товарищей и начальников. Это был страшный испуг. Испуг за себя и за свои личные дела и делишки. Однако это уже был другой вопрос, и не тема моего данного исследования популярной литературы про шпионов.
Кстати, вот еще и интересная выдержка из «London Review of Books» («Лондонского книжного обозрения») от 19 декабря 1985 года о книге Виктора Суворова «Аквариум»:
« Несмотря на великолепие стиля, причины его побега остаются загадкой. В книге эти причины не нашли внятного объяснения».
Отличный вопрос. По наитию задан? Или по заданию? Но вопрос явно с подковыркой. Вопрос, наводящий нас на верный и правдивый ответ. Ведь по факту, всё как бы не так. Суворов – тот еще хулиган. Он все написал в своей книге. Причём сразу. И этим он послал сигнал – предупреждение тем, кому следовало. И в самом деле:
– Вербовка на бегу с пачкой денег? Да Вы там совсем с ума посходили, начальнички Вы мои ненаглядные?
Это ли не предупреждение о профнепригодности?
Почему так получилось с Резуном потом? Почему в Англии – оно понятно. Перебежчик и со своими деньгами? Да пусть делает что хочет. Книги пишет? Пусть пишет. Можем даже помочь. Материалами. Выборочно. Подскажем, подправим, подкорректируем. Может, и польза будет какая, идеологическая.
У нас, в СССР, его просто постарались забыть как страшный сон. Особенно залетевшие начальники и система, давшая сбой.
Лично моё мнение – это то, что Резун-Суворов оказался потом и сразу замешан в политику. Политика же – это совершенно другая область деятельности, от которой он был весьма и весьма какое-то время далёк. До тех пор, пока не издал свои книги по проблемам ревизии вопросов Второй Мировой войны. Но и это уже особая тема. Другая тема. Не про разведку и шпионов.

Часть V. Главное оружие чекиста
Глава I. Джедаи в кроссовках
Когда пришла посткоммунистическая вольница во всём, настоящий российский опер одел кроссовки. Даже классики постсоветской литературы это отмечали. Полистайте Пелевина для наглядности. Это где про Джедаев, под которыми подразумевались бывшие сотрудники и оперативные работники КГБ. В данном случае и опера уголовного розыска тоже в теме. Это и про них тоже.
В советские временам, в среде тех, кто занимался спортом и бегал на длинные дистанции, модным были шагомеры. Однажды, в порядке эксперимента, мы начали замерять динамику своего рабочего дня в шагах. Потом переводили числа шагов путём нехитрых математических действий в километры. Результаты впечатлили. Они превзошли наши самые смелые подозрения. Шагомеры упорно показывали, что средний опер за день преодолевал 20-25 километров, причём выходных у него не было.
Теперь переведите то же самое в условия, в иные времена, когда опера все поголовно ходили в сапогах. Когда кроссовок не было, и обувь была в дефиците. Представили себе ситуацию? Вот поэтому совсем не удивляйтесь, что первое, что сделали настоящие опера, как только кроссовки перестали быть дефицитом – это прикупили себе удобную для преодоления ежедневных марафонских дистанций обувь.
Это сейчас у всех автомобили. Все тут же переоделись в костюмы, надели галстуки и накупили себе модные туфли. Чтобы слиться со средой преуспевающего населения, наверное. А тогда нет. Когда мы учились в Школе, в Доме на Белорусском, этого всего не было. Тогда как оделся, так и на весь день. Да в принципе и переодеться то негде и не во что было. Один костюм, и то  – на праздник. Только форма и выручала.
 И всё же, обувь в чекистской работе – наиважнейшая вещь. Это первостепенное дело – иметь отличную тёплую обувь для того, чтобы выдержать службу на Красной Площади, когда предстояло в ноябрьский мороз стоять на её брусчатке с трёх ночи и до часу дня.
Это еще хорошо, когда всё по плану. Осенью Парад и демонстрация трудящихся. Летом только демонстрация трудящихся. Зато потом пошли своей чередой похороны у Кремлёвской стены на Красной Площади. Похороны – мероприятие всегда не ко времени и не по плану.
 Так что это только те, кто не в курсе тонкостей работы, показывали пальцами на оперов в кроссовках. Но в данном случае, справедлива пословица, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Джедаи всегда смеются последними.

Глава II. Главное оружие чекиста
Как и Вы, Я так много читал книг и смотрел фильмов про разведчиков и шпионов, что, безусловно, должен был бы верить в чудеса. В то, что они все и всегда были вооружены самым современным и смертоносным оружием. Всякими смертоносными гаджетами, пистолетами, бомбами, ножами. Всем этим добром виртуозно владели. И разили врагов направо и налево.
 Однако реальность оказалась несколько иной. Конечно, всё это было. Владеть этим всем было обязательно. И гаджеты были такие, что средневековые кольца с ядами – это так. Игрушки для недотёп и людей неосторожных.
 Единственное, что могло бы поспорить с самым главным и смертоносным оружием разведчика, шпиона и оперативника – это конечно обыкновенная ручка. Всякие там шариковые и гелиевые ручки. Раньше это были обыкновенные чернильные ручки. И даже ручки перьевые, с настоящими чернильницами, когда еще были не только чернильницы непроливайки. Письменные приборы представляли собой настоящее произведение искусства.
Представьте. Дубовый, массивный, тяжелый стол с зелёным сукном. С положенным на него зеркалом с зачищенными краями, чтобы не резало. Письменный прибор с чернильницей и набором перьевых ручек. Лампа с зелёным абажуром. И чистый лист бумаги посредине. Представили? Отлично. Теперь вспомнили совет умных людей:
– Не ссорьтесь с людьми, закупающими чернила ведрами!
Мудрый совет. Хотя давали его американцы, намекая на журналистов.
И все-таки Вы не угадали. Ручка, конечно – страшное оружие. Не зря в 1926 году Владимир Маяковский громогласно высказывал свое пожелание, декламируя:
«Я хочу, чтобы к штыку приравняли перо».
Он знал, о чём писал. И все же. Главным оружием реального сотрудника КГБ СССР, да и всех последующих спецслужб и России и мира, являются обыкновенное шило, иголка и суровые нитки. Об этом практически никто и не заикался. И этот факт говорит о многом. В первую очередь о том, что читаете и смотрите Вы практически фантазии и выдумки литераторов.
Это открытие было сделано вовсе не на теоретических занятиях. Бесполезно рассказывать. Никто ведь всё одно не поверит. Истина постигается только на собственной шкуре. На личном опыте. Опыте, который можно было получить только на оперативной практике. И на настоящей оперативной работе.
Настоящее дело шьется. Каждый документ, каждая справка, каждая аналитическая записка, каждое письмо регистрируется и подшивается в дело. Фиксируется, вносится в реестр и опечатывается. Все! На сегодня дело сделано. Завтра всё начнётся сначала. Новая справка. Новый том.
Прочитайте Юлиана Семёнова. Разные у него там книги были с рассказами о реальных делах про всяких пойманных шпионов. Он знал, о чём писал. Чего сегодня скрывать, что его помощником, а может быть и заказчиком, критиком и консультантом в этом его литературном деле был его родственник, целый заместитель Председателя КГБ СССР, Ю.В. Андропова, и он же друг Генерального Секретаря, всеми любимого, Леонида Ильича.
Так вот, книги Юлиана Семёнова – это многостраничные тома. И всё-таки ни один его роман про реальных шпионов, ни в какое сравнение не идёт по своему объему с любым, самым мелким реальным шпионским делом.
Думаете, что-то изменилось? Не думаю. Никакая пишущая машинка и компьютер так и не заменили реальной оперативной работы. Дела как шили, так и шьют. Так положено. Просто кто-то должен виртуозно владеть этим оружием борьбы со шпионами – обыкновенным шилом, иголкой и суровой ниткой. И все в сейф. Само дело, кроме исполнителя, никто и никогда не увидит. Разве что только справку какую из дела. И то – под роспись.
А Вы говорите, хакеры, ВикиЛиксы всякие. Это так. Вершиночка реального айсберга.
Только умоляю невнимательных читателей, не путать работу оперативника с работой следователя. Там тоже дело шьют. Но по-другому. Там все в соответствии с требованиями УПК. А как же. Там тоже законность.
Нас же учили не только законности, но и строжайшему соблюдению секретности. Стол в начале и конце работы чист. Один документ и одна ручка на столе. В ящике стола – главное оружие: шило, иголка, нитка. Подшил дело, дело в сейф. Ушел с работы, дело сдал в опечатанном чемоданчике. Пришел, получил. Работай.
И о ручке. Долго американцы старались. И всё же сумели сделать особую ручку, которую можно было использовать в качестве фотоаппарата для съёмок секретных документов. Шпиона потом поймали. Ручку изучили. Восхитились. Сделали лучше. Американцы даже потом расстроились.
Так вот. Знаете, почему американцы сумели сделать такую ручку? Все просто. Они работают точно так же. Они тоже шью настоящие дела вручную. И кто-то один владеет всем делом. Только он про это дело знает всё. Однако вспомнить всё невозможно. И рассказать.
Но для болтологии всегда есть политики. Им что подсунут, то они и рассказывают. Хотя это больше из психологии. Так сказать, дистанционное управление. И программирование действий и политики. Если бы не шило, иголка и нитки, не было бы в мире секретов. Вообще бы не было.
Поэтому первый практический навык в Высшей Краснознаменной Школе КГБ СССР, имени Феликса Эдмундовича Дзержинского, после изучения теории – это умение владеть шилом, иголкой и ниткой.

Глава III. Нунчаку и тьма
Мой хороший знакомый и друг, Михаил Стёпин – в кругах боевых искусств личность известная – всегда возмущается тем, что некоторые считают возможным выучиться боевому искусству по кинофильмам. Я не спорю. Ему виднее. Но чтобы не сильно расслаблялся, всегда заявляю, что у меня позиция несколько иная. Даже прямо противоположная. Говорю ему:
– Правильно делают те, кто изучает боевые искусства по кинофильмам. Сам в этом не раз убедился.
Условий для того, чтобы заниматься модными в то время боевыми искусствами – карате и кунгфу – в Высшей школе было более чем предостаточно. Хочешь, прямо в Доме на Белорусском, в Вышке, ходи на тренировки. Хочешь, иди на Динамо, на Петровку или в Арсенал. Если постараешься, то можешь и в городе позаниматься. В то время в Москве этих секций было очень много. Как грибов после дождя. Многие на этом деньги делали. Но даже для сотрудников КГБ это было дорого. Многие школы карате более напоминали секты, чем спортивные клубы.
Парадоксально, но те, чьи имена и сейчас на слуху, были вполне вменяемы и открыты для контактов и общения. Тогда в Москве я познакомился с Тадеушем Касьяновым (и до сих пор общаемся), с Александром Иншаковым, и многими другими, достойными мастерами.
Мы знали, кто они. Они не знали, кто мы. Но догадывались, конечно. Понимали, что тоже где-то занимаемся. Догадывались, что на Динамо. Но что в КГБ – это сильно не афишировалось. Хотя в этот раз я не про это. Сейчас я рассказываю о степень влияния (и последствии этого влияния) кинематографа на всех. Без исключения.
Насмотревшись фильмов про карате и кунгфу, мой товарищ Володя стал преданным поклонником искусства нунчаку. Искусству боя на специальном оружии восточных боевых искусств в виде двух коротких палок, соединённых между собой цепью или веревкой. Это потом нунчаку классифицировали как разновидность холодного оружия ударно-раздробляющего действия. Тогда это была просто восточная экзотика. Тем более знающие люди понимали, что против лома и это чудо востока бессильно.
Получалось, что если ты служил в КГБ, да еще учился на восточном факультете, изучал китайский язык, то как говорится, тебе сам Бог велел овладеть этим искусством Востока. Володя решил возглавить это направление.
Первый фильм, где мастер владеющий нунчаку побеждал практически любого, произвел на Володю неизгладимое впечатление. Фильм с Брюсом Ли закрепил его уверенность в универсальности этого оружия. Других источников информации у него на тот момент не было. Потому он сделал себе точно такие же нунчаку как в кино и, опираясь на увиденное, стал тренироваться.
Что интересно, у Володи всё получилось. То, что мы видели в кино, и то, что показывал Володя, одно от другого мало чем отличалось. Начиная с фильмов, он продвинулся в этом направлении более чем далеко. Без Володи ни одно показательное выступление в Доме на Белорусском не обходилось.
Тренировался он и утром, и вечером. Свои тренировочные снаряды всегда носил с собой. Каждую свободную минуту посвящал оттачиванию мастерства.
 Однажды поздно вечером еще в общежитии на МУЦе (Московский Учебный Центр, это где сейчас академия ФСБ РФ) после вечернего построения те, кто не пошел спать, сидели в зоне отдыха рядом с коридором, и смотрели телевизор, или учили иероглифы. Пришел Володя и стал всем надоедать тем, что обещал показать нечто новое в своём мастерстве владения нунчаку.
Легче было согласиться и отвлечься от экрана телевизора, или учебников, чем убедить Володю перенести демонстрацию его мастерства на другое время. Все согласились и сказали:
– Давай. Только быстро.
Дальше произошло следующее. Володя выключил вначале свет. Потом и телевизор. Прокатился ропот недовольства, но было уже поздно. Представление начиналось. Наступила кромешная тьма. Все окна были и так закрыты тяжелыми занавесками. Чтобы с улицы свет не попадал, а на улицу лишняя информация.
Оказывается, завладев вниманием и выбрав свободное пространство, Володя решил продемонстрировать своё мастерство владения восточным оружием не столько визуально, сколько на слух. В полной темноте он стал крутить нунчаку с бешеной скорость и со страшным свистом, который то ускорялся, то замедлялся. Это завораживало. Но не долго.
Вначале раздался короткий звук:
– Бум!
Свист мгновенно прекратился. Наступила тишина. Через долю секунды что-то глухо и мягко шлёпнулось на заглушающую звуки шагов и топот сапог дорожку. Кто-то в темноте и тишине нащупал выключатель. Зажегся свет. Володя сидел пятой точкой на дорожке и растирал лоб. Что-то в его мастерстве явно пошло не так. Он со всего маху влепил сам себе нунчаку прямо в лоб.  Повезло. Отделался обыкновенным синяком.
Хотя, практика подтверждает, что у людей настойчивых и упрямых лбы очень крепкие. Причём это происшествие никак не сказалось на его способностях запоминать иероглифы и учить китайский язык.
Зато другой мой друг Володя (он потом ушел из Вышки, и сейчас возглавляет одну из крупнейших типографий в России) пошел еще дальше. Он всегда отличался новаторством. Обычно и во всём шел дальше других. Оно и понятно. Пришел в КГБ из шахтёров. Золото добывал под землёй.
Так вот. Володя нашел где-то лом. Подыскал мастеров. Те лом распилили, и два отрезка соединили железной цепью с помощью сварки. Получились такие нунчаку, которые никто и представить не мог. Знатные получились. Тяжелые. Малоподъёмные.
– Это чтобы силу развивать, – заявил Владимир.
Он их потом пытался носить с собой в дипломате. Хотел показать друзьям. Однако ручка у дипломата практически сразу же оторвалась. И куда делся этот снаряд, никто не знает. Ржавеет, наверное, где-то.
– А что? – возражал Владимир на недоуменные вопросы. – У Ивана Поддубного была стальная трость в пуд весом. Почему у меня не могут быть стальные нунчаку?
Так, что, вот она – сила искусства и влияние кинематографа на широкие слои население. Даже на сотрудников КГБ.
 
Глава IV. Финка, Сталин и история
Мы так мало знаем историю, что редко даже отдаем себе отчёт в некоторых, на первый взгляд малозначительных событиях, которые, безусловно, весьма сильно повлияли на развитие и ход мировой истории. Давно пора пересмотреть роль личности и отдельных предметов в истории. И вот вам доказательство.
Вот, казалось бы, простой нож, финка в простонародье. Что в ней или в нём такого? Вроде и на первый взгляд ничего. Но и она тоже сыграла (и не один раз) свою особую и важную роль в истории.
Поэтому в Высшей Школе КГБ СССР искусству ножевого боя уделялось соответствующее внимание. Особенно это чувствовалось в акценте этой дисциплины в системе нашей боевой подготовки. Но вначале расскажу небольшую и малоизвестную историю из прошлого. Расскажу о странных событиях праздничных дней в 10 годовщину Великой Октябрьской Революции.
В этот день утром на трибуне Мавзолея вождя мировой революции произошла потасовка. Событие еще ждёт своих историков. В это утро едва не произошел переворот в пользу сторонников товарища Лейбы Давидовича Бронштейна, более известного под партийным псевдонимом Лев Троцкий (1879– 1940).
Но в праздник какой дурак перевороты в России осуществляет? Только тот, кто плохо её знает, или тот, кто оказался в безвыходном положении. Для кого это был жест отчаяния. И ошибочная вера в своё могущество и власть.
Переворот в тот день в Советском Союзе не удался. Попытки массовых беспорядков были пресечены. Захваты мостов, почт, телеграфов, банков и советских учреждений не состоялись. В том числе, вероятно, и по той простой причине, что в них кроме охраны ни одного трудящегося и служащего на тот момент не оказалось.
Но в данном случае напоминаю, что Я рассказываю о роли ножа в истории.
В то утро, на трибуне Мавзолея Владимира Ильича Ленина произошла потасовка. Некоторые рассказывают, что была борьба между присутствующими за лучшие места на трибуне, которые занимали не те и не так. О том, что это серьёзно, кто какое место занимает, вспомните знаменитую историю уже наших дней, когда Президент России, Б.Н. Ельцин сказал свою крылатую фразу:
– Не так сели!
Сели тогда по-другому, и тут же власть в России приняла новую конфигурацию.
Поэтому, на трибуне Мавзолея тоже просто так никогда не стояли. Нечто подобное, едва не произошло в этот раз. И если конкретно, то говорить следует о том, что в этот день едва не произошла смена власти в стране. За малым не поменялась расстановка сил. И это всё – вследствие всего лишь борьбы за место на трибуне Мавзолея в праздничный день перед лицом трудящихся и всей прогрессивной мировой революционной общественности.
Иосифа Виссарионовича Сталина, 7 ноября 1927 года, едва и за малым, в тот день чуть взашей некие его оппоненты не согнали с трибуны Мавзолея. На самом подходе к трибуне, охранник-грузин не справился со своим заданием. Трое порученцев неких заговорщиков тогда прорвались на трибуну. Охранник не стрелял в нападавших. Побоялся. Наверное, подумал о том, что, может, он о чём-то не в курсе? Не посвятили? Вроде пропуска у людей в порядке, хотя и не положено.
Нападавших было трое. Один из них тут же влепил Сталину по затылку и попытался стащить его с трибуны. Еще двое попытались помочь ему в этом. В этот момент только один человек встал на защиту Сталина. Это был литовец Иван Францевич Юзис, комиссар особых поручений Спецотделения коллегии ОГПУ и его единственный телохранитель, охранявший вождя три года, в период с 1926 года по 1929 ( умер в 1931 году от инфаркта). Вряд ли он справился бы с тремя нападавшими голыми руками. Но он охранял вождя, имея с собой нож и решительность.
Ранив одного, Юзис практически в одиночку поменял расклад сил в пользу охраняемого и опекаемого лица, Иосифа Виссарионовича Сталина, и не допустил того, чтобы история пошла по другому пути.
Поэтому нож и ножевой бой, это была та дисциплина, которой в Высшей Школе КГБ СССР уделялось вполне себе достойное внимание. Нас в Высшей Школе КГБ СССР тоже учили пользоваться ножом.

Глава V. Рыцари финки и ватника
Обойти вниманием нож и финку в романе про шпионов практически невозможно. Рассудите сами. Как шпионов и разведчиков всегда называли? Припомнили? Рыцари плаща и кинжала. Плащ – это скрытность, таинственность, неожиданность, романтизм, загадочность. Японские ниндзя в кино и то во всём чёрном и на лице маска. Кинжал – это разящая беспощадность. Стремительность возмездия и неотвратимость наказания.
Можно конечно и про яды поговорить. Но об этом я уже рассказывал в другой главе. Факультативно так сказать. В России с ядами всегда накладки получаются. Покопайтесь в истории. Одна история с Григорием Распутиным чего стоит. Его и стреляли. И травили. Но нет. Это всё не для русского организма. Пришлось топить, в прорубь под лёт спускать. Как и большинство из отступающих армии Наполеона в 1812 году, из числа тех, кто в руки крестьян попал.
Возразите, что был талий, полоний, может ещё чего? Но нет. Это всё дела тёмные. Неоднозначные. Не в русских традициях методы и способы воздействия на врага. Это всё больше для Запада характерно и для хитрого Востока. Такие методы с ядами в разведке так и называются – восточные хитрости.
В отличие от кинжала. Даже в Италии, в Риме, столице и родине распространённых ядовитых способов воздействия на своих врагов и противников сбои и сплошные проблемы с этими ядами. Вот вам для примера история с Чезаре Борджия (Сезар де Борда–и–Катанеи, 1475–1507)).
Во-первых, непонятно, то ли его с его отцом травили. То ли они вдвоём кого пытались отравить, но по ошибке вино с ядом сами употребили, запутавшись в таре и дозах. Чезаре выжил, а отец его, Папа Римский (1492–1503), Александр VI ( (Родриго Борджиа, 1431–1503) – нет.
Поэтому кинжал в те тёмные времена Возрождения в Европе, когда Византию конкретно пограбили и тем обеспечили Европе процветание на столетия, был надёжней. Впрочем, и во времена римских императоров тоже. Не все же грибочки любили, как некоторые.
На нашем Евразийском пространстве тоже были кинжалы (у царя, князя, охотника, казака или горца). Но нож был надёжнее и распространённее. Всегда практически под рукой. На поясе ли, за сапогом, а то и просто в кармане. Бывали даже времена не совсем давние, когда считалось, что комсомолец без ножа – это даже и не комсомолец. Наганы-то не у всех были. Хотя всем известно, что с наганом в деревне легче.
Исторически так сложилось, что нож в России явился оружием, которое практически всегда отождествляли с бытовыми разборками. Ссора, конфликт, ограбление в тёмном переулке. Это все в первую очередь нож. Но и нож, если какой криминал, то какая здесь политика?
А зря вы упрощаете. Был период, когда политических противников легко, просто и тихо устраняли с помощью ножа. Те же разномастные шпионы и диверсанты немецкие после школ Абвера тоже маскировали свою работу или устранение ненужных и лишних для них свидетелей, или ставших обузой агентов, под ограбление в подъезде или на улице.
Наряду с этим нож был еще и эффективным оружием самозащиты. Пока пистолеты не пришли на смену револьверам, шансы у ножа были иногда и побольше. Главное, неожиданность, скорость действия, решительность, умение, готовность применить нож в качестве смертоносного средства, а не для размахивания, запугивания, угрозы и насилия.
Даже в знаменитом МУРе (Московский Уголовный Розыск), были те, кто считал нож опасней револьвера в руках бандитов. Они в курсе. Они в поле. Им виднее.
В России и СССР тоже был свой ножевой бренд. Все ножи, которые можно было помимо инструмента пустить для другого дела и пригодные для постоянного ношения с собой, традиционно назывались финками. То есть финским ножом. Хотя все ножи на этом пространстве, что с Севера на Юг, что с Востока на Запад, в принципе были однотипными (даже археологи это подтверждают). И внешне сильно подвержены моде. Наборные рукоятки – это вообще был символ времени и бренд финского ножа.
В НКВД тоже особый свой нож выпустили. Сейчас это изделие известно, как нож НКВД. Тогда же – финка и есть финка. Но качественная, специально изготовленная для нужд сотрудников.
Для армии тоже перед войной был подготовлен свой стандарт ножа. Нож разведчика – НР-40. Нож простой. Надёжный. Дешевый в изготовлении. Любая мастерская, имевшая опыт работы с железом, могла наладить массовое производство таких ножей.
Был выпущен промышленностью тогда и нож сапёра, чем-то схожий с НР-40 и финкой НКВД, но качество стали было выше. Внешний вид у него был больше похож на хозбыт. Простое гладкое полотно крепкого клинка из отличной стали и всадная деревянная рукоятка.
Это сейчас, всяких ножей на любой случай жизни много. А тогда нет. Каждое изделие в цене. И востребовано. Больше всего в народе конечно было обыкновенных самодельных финок. Причём функциональных по максимум для тех, у кого она была. Но это изделие считалось принадлежностью в первую очередь хулиганов, воров, бандитов и профессиональных жуликов. И за его обладанием могли и посадить. За сам факт наличия и ношения – статья.
Вот под этих хулиганов- жуликов и маскировались иногда спецслужбы. Однако всё это дела давно минувших дней, и где, что, как и почему было – сейчас установить уже невозможно.
Несмотря на то, что нож – оружие устаревшее, для спецслужб полезное и необходимое. Поэтому учили нас в Высшей школе КГБ СССР и всему тому, что связано с ножом. Правда, соотношение внимания было, если всё принять за величину 10, то примерно 1 к 9. Если в занятиях это представить, то 9 занятий посвящено тому, чтобы научиться защищаться от ножа. И только одно занятие, направленно на то, чтобы научиться работать с самим ножом.
Зная, что эта тема, зело любопытная, поделюсь секретами Леса и Дома на Белорусском. В работе с ножом – две темы. Первая, как атаковать ножом. Важны хват ножа и удар. Клинок от большого пальца вверх, удар под углом снизу вверх и сбоку.

Глава VI. Рыцари ножа и ватника
Клинок от мизинца вниз, удар сверху вниз слева направо, справа налево, от себя наотмашь. Лезвие по удобству и привычке. От конструкции самого ножа и его рукоятки зависит. На себя. От себя. Не важно. Ситуативно.
И в порядке факультатива проходили режущие удары ножом. В принципе ничего сложного. Рассказали – показали. Попробовали. Проверили, чтобы получалось как надо. На специальных фашинах из прутьев отработали до приобретения навыка. И всё. Нужно будет, навык вернётся. Ведь всё в этом боевом искусстве базируется на естественных простых движениях, умениях и физиологии.
Зато после приобретения навыка атаки, обязательная отработка приёмов с двойной пользой. Для того, кто атакует, отработка навыков и умения атаковать. Для защищающегося – изучение приемов защиты от ножа:
– От удара ножом снизу.
– От удара ножом сверху.
– От удара ножом сбоку.
– От удара ножом наотмашь.
– От удара ножом вперёд.
Главное внимание на захват руки с ножом. Останови и поймай, во что бы то ни стало. Потом самое важное, нанести мощный отвлекающий удар в болевую точку на теле противника. И потом, по потребностям. Оружие отобрал. Нападавшего нейтрализовал. Уточняю для читателя слово «нейтрализовал» – задержал, отконвоировал, взял на болевой приём и удержание, связал, одел наручники.
Еще одно уточнение. В условиях боевых действий задержание – это медаль, а то и орден. Всё иное, хотя и по обстоятельствам, но чаще всего накостыляют по шее свои.
Следующий этап обучения работе с ножом – это метод условного боевого моделирования. Моделируется снятие часового. Моделируется защита охраняемого лица от нападения постороннего с ножом. Поверьте. Стрелять будет некогда. Тут уж всё руками и ногами в первые секунды. Это потом кто-либо огнём подсобит. Но и здесь, нападающего лучше брать живым и здоровым. Требуется всегда уточнить, чего именно хотел, с чего бы это он так, и кто надоумил. Это важно.
Обучились? Вот и хорошо. В общих чертах пригодится. А если попадёте в охрану, то тогда каждый день этому учиться будете, по сто раз на дню отрабатывать эти приобретённые в Высшей школе КГБ СССР навыки.
И ещё важный урок ножевого боя и предупреждение. Хотите решить вопрос – работайте в команде. Рассчитывайте силы и средства. Это только в кино снять часового ножом – легко и просто. В одиночку на часового с ножом – это безответственно. Он для того и стоит, чтобы предупредить остальных. То же и с языком-информатором из стана врага. В одиночку, в условиях стресса не справитесь. Если не справитесь, то и дело не сделаете, подведёте товарищей, провалите задание.
Что касается ножевого боя, то это уже из раздела спортивной дисциплины. В КГБ СССР была одна школа – школа искусства убивать. Ножевой бой в быту, это чаще уголовка и хулиганство. Поэтому вывод делайте соответствующий. Кстати, уголовный кодекс под такое понимание ножевого боя тоже заточен. И наличие ножа – это уже само по себе намерение.
Но, как известно, любой спорт полезен. И для здоровья и для внутреннего понимания реальности.

Глава VII. Отвертка в бою
Помимо изучения техники ножевого боя и отработки этой техники до уровня устойчивого навыка работы с ножом, нам рассказали в Высшей Школе КГБ СССР много поучительных историй. Вот одна из них. До сих пор помню. Кто рассказывал, не помню, а суть истории передам.
Дело было во время Великой Отечественной Войны. Вы все в курсе, что перед самой войной к ней в СССР даже готовились. Формировались будущие партизанские отряды, подполье. Создавались склады, на особый период. Отрабатывалась система связи. Прививались особые навыки работы.
Правда, когда этот особый период начался 22 июня 1941 года, всё пришлось создавать с самого начала. Буквально на коленках ковать меч победы. Особенно на оккупированных фашистской армией территориях.
Причин сумбура на самом начальном этапе войны и противостояния было несколько. В том числе и по той причине, что еще накануне войны, года так за три-четыре наверху создавать партизанское движение передумали, решили что РККА сразу перейдёт в наступление. Война будет вестись исключительно на территории врага. И потому программу массовой подготовки партизан и подпольщиков практически закрыли.
Часть складов уничтожили. А некоторые из них и вовсе не нашли. До сих пор никто не знает, где они были, базы эти созданы, и где, что тогда закопали. Но сейчас не об этом. Я же про искусство ножевого боя рассказываю.
Когда наши, советские, чтобы не попасть в окружение, поспешно отошли, и в город зашли немцы, вместе с группой поддержки из числа якобы непричастных к фашизму грабителей и мародёров из Румынии, Венгрии, и Италии, то в нём всё же остались подпольщики. Как так получилось, сейчас уже и никто не расскажет, но эта группа подпольщиков оказалась и без руководства, и без связи с центром, и без конкретного задания.
Один из членов подполья, как только уразумел, что на самом деле представляют эти евро-оккупанты, принял решение внести свою личную и посильную лепту в борьбу с фашизмом и его отдельными представителями на территории оккупированной части СССР.
Сказано, сделано. Пошел он в немецкую комендатуру и получил аусвайс (документ по нашему) и разрешение на работу простым столяром. Была тогда в такой профессии особая потребность. Где замок и дверь починить. Где крыльцо деревянное или окно подправить. В общем, нашёл себе широко востребование применение в оккупированном городе.
Для того чтобы на самом деле быть тем, кого он собирался представлять, он сколотил традиционный ящик столяра с ручкой, для инструмента и гвоздей. Прикупил, а кое-где и просто достал по случаю топор, пилу, гвоздодёр, рубанок, фуганок, молоток, стамески и гвозди со скобами железными всяко-разно. Сложил всё это в деревянный ящик столяра. Надел сапоги, бриджи, ватник, ушанку и пошел работать по выбранной им востребованной во все времена и при любом режиме специальности.
Ходит, бродит по городу с этим деревянным самодельным ящиком с инструментами. Причём сразу же у оккупационных властей оказался на хорошем счету. Работы ему было много. Делал он всю хорошо. Старательно. Не за дорого. Иногда и просто за еду. Но немцы взяли его на заметку как полезного их оккупационной власти элемента. Знакомства нужные позаводил с оккупантами.
Фашистские сподвижники тоже ценили его и его работу. Он им ещё ящики сколачивал, для всяких награбленных вещей и для посылок на родину в богатую Европу из нищего СССР.
В общем, пристроился наш подпольщик к пролетарскому столярному делу, внедрился в среду по-полной.
Но так, как решения пришлось ему и его друзьям подпольщикам принимать самостоятельно, то порешил он лично бороться с врагом, путём простого уничтожения оккупантов при каждом удобном случае. А такие случаи время от времени ему и подворачивались. Ходил он по городу и развалинам его вполне свободно. Документы в порядке. Постоянно при деле и востребован кем следует.
И каждый раз, когда подворачивался случай, он этих оккупантов убивал. Причём обычно действовал из засады. Подстережёт где в подворотне или переулке тёмном, или в развалинах, куда оккупант по нужде забредёт. И с одного удара, на повал. Тихо всё и быстро делал.
Он лично ликвидировал 18 оккупантов. Делал он это обыкновенной самодельной отвёрткой. И ни разу под подозрение даже не попал.
Какое тут подозрение? У человек есть и топор, и молоток, и ломик, и ножик. Документы у него в порядке. Настоящие, немецкие документы. И человека этого все знают. Никаких подозрений. Всегда вежлив. Здоровается первым. К стеночке жмется, когда оккупант мимо проходит. Глаза в землю прячет. А как случай подвернётся, так он оккупанта подкараулит и отверткой с одного удара укокошит. Быстро. Эффективно. И внимание это ничьё не привлекает. Документы, оружие, деньги он себе не забирал. Просто убивал врагов и всё.
Так что пригодился ему привитый при подготовке в НКВД навык ножевого боя для борьбы с фашистами, приобретенный им при обучении его к работе в подполье на особый период. Задумывалось ведь, что если враг коварный и лютый придёт к нему в дом, то это пригодится. Пригодилось.
Его личный счёт был 18 уничтоженных оккупантов. И это только те, о ком его соратники узнали от него, и потом, когда наши вернулись, про него и его личную борьбу и вклад в победу над фашизмом рассказали.
Так его немцы и не поймали. Ни разу даже под подозрение не попал. Он случайно был включён немцами в программу отправки в Германию – как специалист, на работу. Планировал убежать. Обещал соратникам. Но видно, что-то в этом случае пошло не так.
Однако следует еще раз подчеркнуть и сказать, что умению работать с ножом в советских спецслужбах всегда уделяли особое внимание. Как я уже писал, даже нож специальный был разработан и производился перед войной в СССР. Специальный нож для спецслужб. По типу финки. Сейчас такой нож иногда финкой НКВД называют. В качестве сувениров производят и продают.
Но отвертка всегда дешевле.

Глава VIII. Отдел паранормальных явлений
Все знают, что в КГБ СССР был специальный отдел паранормальных явлений. Что в Высшей Школе КГБ СССР была даже специальная дисциплина, в которой эти самые паранормальные явления изучались. Где будущими чекистами изучались всякие пришельцы, инопланетяне, космические корабли из дальнего космоса, инопланетный разум и другие всякие явление, о которых известно только особо избранным и тем, кому положено.
И как же этому не быть правдой, если существует столько специалистов по этому вопросу, столько знатоков и свидетелей, столько книг и фильмов. Да ещё по факту столько непознанного, мистического, необъяснимого, чудного и чудесного вокруг нас? Сложно в это не поверить, что всего этого нет. Сложно и обидно смириться с реальностью.
Но есть те, кто с этой реальностью не смирился. Люди верят в чудо и чудеса. Вот о них то и речь пойдёт. Так вот, эти самые отделы паранормальных явлений в бывшем КГБ СССР – и есть те самые фильтры, а сотрудники этих отделов и есть те самые ловцы снов и умственных завихрений у отдельных индивидов общества. И полагаете, что этих людей кто-то выискивал, выявлял, выслеживал? Вовсе нет. Было бы куда прийти и к кому обратиться. И тогда пациент всегда найдётся. Сам придёт. Сам напишет. Своими знаниями постарается поделиться, предупредит, призовёт к бдительности, осторожности и предложит свою помощь. Согласитесь. Зачем людей обижать? Им помогать нужно.
Что? Не ожидали такого поворота вещей? Что с этим делать? Факт в том, что непонятное и неочевидное – ещё не есть паранормальное или пришелец с НЛО.
Встречаю недавно одного своего знакомого. Давно не виделись. Но знаю точно, что он работал в одном таком подразделении паранормальных явлений при КГБ СССР на внештатной основе. Он доктор психиатр высшей категории с научной степенью.
– Куда спешишь? – спрашиваю.
– Да консилиум у меня в психдиспансере. Интересный случай.
– Что? Опять контактёр с внеземным разумом?
– Ага!
– Поток пациентов неиссякаем?
– Точно. Хватает.
– А как там ваш внештатный отдел при КГБ?
– Закрыли. Теперь сразу к нам. Теперь только мы, психиатры, этим занимаемся. Наши больные никому, кроме докторов не нужны. Жаль. Весело было. Раньше и мы, и они, клиенты и пациенты наши, были во взаимном поиске. Мы сами их искали. Они к нам тянулись. Работали с ними.
– И куда они теперь делись?
– А никуда. Как были нашими пациентами, так ими и остались. Когда отдел был по паранормальным явлениям при КГБ СССР, то они сами его и находили. Организацию эту они уважали. Верили в её могущество и всесильность. А мы их и их информацию проверяли.
– И?
– А что и? Все сто процентов теперь нашими клиентами напрямую оказались. Но они почти безобидные. Больные люди, одним словом.
Не вдаваясь в подробности, могу просто предположить, что это были те времена, когда любая аномалия в сознании членов общества вызывала настороженность и беспокойство у государства. В том числе и у спецслужб.
Теперь, немного по этому случаю интересного. Всё есть в открытом доступе. Но многим же лень читать научные книги и размышления учёных? Или я ошибаюсь? По памяти акцентирую ваше внимание на самом интересном, жизненном и полезном в быту в свете паранормальных явлений.
Например, на том, что с наступлением пенсионного возраста у граждан фиксируются необратимые психические изменения в сознании в пределах 35 процентов. И чем дальше, тем больше. Учитывайте это в повседневной жизни. Ведь не все из этих 35 процентов озабочены паранормальным. Некоторым просто все вокруг не нравится.
Вот вам и еще интересное из раздела генетики и биологии живого. Есть замечательная книга Владимира Дудинцева «Белые одежды». Про противостояние народного академика Лысенко с учеными генетиками.  Полагают, что в основе образа главного героя этой книги, генетик и академик Академии Наук СССР, Николай Пётрович Дубинин (1909–1998). Так вот. Пока в науке царствовали народные академики, от сохи мичуринцы и карьеристы, на научные факты никто и внимания не обращал. Всем всё было ясно. И никакой диалектики.
Но как только генетика победила, взяла своё, стали всплывать интересные научные данные. Вот что они говорят нам. Человек подвергается множеству генетических изменений. Конечно, есть условная норма. Она, норма эта, условна. Но в неё попадает 72 процента людей. А вот по четырнадцать процентов это изменения в психике в сторону гениальности или столько же наоборот. Сбой в базовых основах человеческого сознания со знаком плюса или минуса.
Бытиё, конечно, определяет сознание. Но не учитывать факторов генетического изменения человека, влияющих на его психику в данном случае просто нельзя. Вот вам и вся научная база появления веры в зелёных человечков и НЛО.
Заметьте, я даже не ввожу в данном случае для полноты картины статистическую погрешность для пополнения рядов контактёров с потусторонним контингентом из числа тех, кто с успехом удачно модифицирует своё личное сознание с помощью вредных и социально неприемлемых дурных привычек и склонностей. Например, к чрезмерному потреблению огненной воды, химреактивов, вынюхиванию клея, употреблению наркотиков.
Теперь суммируйте всё это в одно, сопоставьте одно с другим и откорректируйте это всё страшным грехом недовольства общественным строем.
Тогда всё с этим вопросом становится ясно. Мало ли что гражданину подскажут пассажиры НЛО? Согласны?
Как опасность для строя пропала, так и интерес к этим людям испарился напрочь. Мало ли у кого какие видения и приходы? Теперь это дело не спецслужб, а психиатров. Психиатры – они же тоже учёные. Они верят во всемогущество медицины. В чудеса исцеления. В могущество науки. Ещё они и сами верят в чудеса. Вдруг и правда есть и НЛО, и пришельцы? Должен же человек верить в чудо?
К слову и теме, и из этих открытий науки генетики много выводов было сделано познавательных с точки зрения интересующихся этим вопросом. Вот, например, возьмём книги русско-американского писателя, Григория Климова (он же, Игорь Калмыков, Ральф Вернер,1918-2007), известного советского перебежчика и изобретателя науки дегенералогии, автора «Протоколов Советских мудрецов», «Красной Каббалы», «Князя Мира сего» и других книг.
В его книгах много чего рассказывается о тех, кто верит во все эти чудеса и мистическое, и почему верят. И дело здесь вовсе не в том, что он подрабатывал психологом консультантов в ЦРУ. Выводы у него своеобразные о причинно-следственных связях психических изменений у людей и методиках управления их сознанием. Хотя это и эта тема, уже из другой области знаний.
Причём более эффективной, чем знания и навыки психолога и оратора-мотиватора, Дейла Карнегги (1888–1955), автора знаменитой американской книги инструкции «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей». В высшей школе КГБ СССР и эта книга разбиралась постранично и по главам, в качестве вспомогательного учебного пособия, находившегося в открытом доступе в виде ксерокопии. Но были и посерьёзнее учебники и разработки.
И дело даже не в золотом пендале. Дело в том, что если есть явление, то его нужно изучать. Оно не должно быть бесхозным и бесконтрольным. Просто время поменялось, и другие организации и специалисты занялись этим явлением. Вернее, те же самые, но в рамках другой организационно-штатной единицы. Как, например, мой знакомый доктор-психиатр высшей категории.
Так что вот вам и весь секрет секретных подразделений КГБ СССР в области паранормального и сверхестественого. Секрет здесь простой. Это секрет медицинского диагноза, который в каждом конкретном случае разглашению не подлежит. Кроме цифр статистики. Да и то, не всякая статистика. И не всегда.
Ведь пока был академик Лысенко во главе науки, так и Вейсманисты-Морганисты умы не мутили, головы поднять не смели, на исследования науки генетики в своих изысканиях и выводах не опирались. А если нет научных знаний, то на смену им приходит паранормальное и сверхестественное. И тогда оно само по себе в свою очередь становится предметом научного изучения и исследования.
И всё же, предвижу после прочтения этой главы вопрос у некоторых, особо внимательных и заинтересовавшихся темой читателей:
– Так был ли в КГБ СССР отдел паранормальных явлений?
Отвечаю прямо:
– Нет!
И предвидя еще один уточняющий вопрос:
–  А сейчас они есть?
Снова отвечу так же категорично:
– Нет!
Но Вы сильно не расстраивайтесь моей категоричностью. Чудеса были, есть и будут. Их точно никто не отменял.




Послесловие
Послесловие, это так принято в литературе. Как бы знак уважения к читателю.
Любой писатель в своем послесловии, как бы имеет шанс дать читателю еще одну надежду, что будет продолжение. Или объясняет, почему его не будет.
У этой книги продолжение будет. Наверное. По крайней мере, попробую.
Поэтому, вместо последней точки в этом романе про шпионов, расскажу одну, самую важную тайну.
Пока мы учились в Доме на Белорусском, в Высшей Школе КГБ СССР, мы по очереди ухаживали за могилами наших разведчиков. Когда мы закончили свою учёбу, вместо нас теперь, наверное, тем же самым занимаются те, что пришли после, пришли потом.
Странно, наверное, это понимать и знать, что теперь они ухаживают и за могилами тех, кто учился вместе с нами.
И знаете, какая у нас и у них была привилегия? Мы знали их настоящие имена!
И беспечно верили, что завтра будет потом!

С Уважением, Александр Травников












Приложение к роману
Тайны разведки и контрразведки. Спецслужбы России
Были, есть и будут.
Если римляне говорили: «Горе проигравшему», то про российские спецслужбы, разведку и контрразведку, можно смело сказать: «Был бы приказ, задача будет выполнена».
Так всегда. Цена вопроса значения не будет иметь. Смена названий пусть Вас тоже в заблуждение не вводит. Традиции.

КГБ СССР
КГБ – бывший лучший, но опальный стрелок!

ФСБ РФ
ФСБ РФ – это Федеральная Служба безопасности Российской Федерации.
А что тут рассказывать. Работают. Есть к чему стремиться. Кстати, по делам судите их. Поэтому, давайте рассудим.
Вот Крым. Всё прошло тихо и нормально? Я не про политику. Я про профессионализм. Согласитесь, что нареканий не было? А что враги потом обижались и завидовали, так их оценка, первая награда в профессии.
В общем, есть перспективы у организации. Но в отличии от КГБ, у ФСБ РФ в борьбе с врагом новый аргумент появился. Деньги – это убедительнейший довод в работе разведки и контрразведки. Еще хорошо и в плюс, что Президент в курсе, что и как, и какие есть возможности. И главное, что молодёжи много. Амбиции быть первыми, это тоже важно.

Тайны разведки и контрразведки. Спецслужбы США
КГБ США, или Разведывательное Сообщество США.
Думает, что КГБ СССР, это исключительно советское изобретение? Как бы не так. В США тоже есть своё КГБ, только называется оно несколько по другому, и структуры несколько отличаются. Но по существу, никакой разницы нет. КГБ США, оно и есть КГБ, только при Президенте Соединённых Штатов Америки.
Называется эта организация с 1981 года Разведывательным Сообществом Соединённых Штатов (United States of Intellegence Community) – РС США. В сообщество входит 17 федеральных правительственных организаций, связанных со сбором, анализом и работой с информацией, а если по простому, все те, кто занимается вопросами разведки и контрразведки в интересах США.
Это сообщество является совещательным, а если сказать по аналогии с КГБ СССР, коллегиальным органом, осуществляющим координацию действий всех, кто занимается в США вопросами разведки и контрразведки.
Общее и техническое руководство всеми вопросами осуществляет директором ЦРУ, который в свою очередь подчиняется помощнику Президента США по разведке, который в свою очередь по должности, автоматически и одновременно, является Директором Разведки США или Разведсообщества США.
Если по-русски, то в РС США, как и было у КГБ СССР, есть свой председатель. Только тот, в отличии от Америки, по должности был еще и членом Политбюро ЦК КПСС, всем руководящей и всё направляющей.
Директор разведки США по должности является так же и членом ряда важных Советов (Коллегий), связанных с национальной безопасностью США.
А теперь еще раз. Но по должностям, чтобы понятней было.
Директор национальной разведки США, глава и руководитель специальной правительственyой службы, с бюджетом в 43 млрд. долларов США, и аппаратом в 1500 человек.
Является:
– Советником Президента США по разведке,
– Членом и советником Совета Национальной Безопасности США,
– Членом и советником Совета внутренней безопасности США,
– Главой разведывательного сообщества США (РС),
– Координатором и ревизором программ организаций членов разведывательного сообщества.
С 9 августа 2010 года и по настоящее время Директором национальной разведки США и руководителем Разведывательного Сообщества США является Джеймс Клеппер (1941 г.р., профессиональный разведчик, участник войны во Вьетнаме, генерал-лейтенант ВВС).
В общем, типичная Коллегия национальных спецслужб США по типу КГБ СССР. Только на американский манер. Когда денег много, и экономить не следует. Особенно на безопасности.

ЦРУ
Каждая спецслужба мира имеет свои черты и особенности работы.
Возьмём, например, ЦРУ. ЦРУ – это Центральное разведывательное управление США. После того, как не стало КГБ СССР, это пока первая спецслужба в Мире. Чтобы понять, как они работают, представьте себе обыкновенные торги на оказание услуг и получение информации. Представили?
Вот и отлично. Если ЦРУ нужно что-либо решить или сделать, выполнить поручение Президента США, то они просто объявляют цену вопроса.
Незамысловато, дорого, но эффективно.

ФБР
ФБР – Федеральное Бюро Расследований США. Выполняет, в том числе, и функции контрразведки. Зашивается. Не до шпионов. Им и своих нищебродов в стране хватает. Но пашут как проклятые. Не отнимешь.
Их в кино обычно показывают. Там они борются с пришельцами, инопланетянами, и другими паранормальными явлениями. Еще сражаются с мафией. Причём не только в кино.
Реально люди деловые и практичные. Вцепляются если, то уже не отстанут. Держаться от них следует подальше. Но сговорчивые. Любят делать предложения.


АНБ
АНБ – Агентство Национальной безопасности США. Американская радио-электронная разведка. Аналогов в Мире нет. Самая мощная. Самая богатая. Самая влиятельная спецслужба мира. Лучше всех подглядывает и подслушивает. Причём абсолютно всех и везде. Собирает по всему миру всю информацию, которую можно собрать (это если кто позволяет собирать).
Говорят, что она даже интересуется персональной информацией граждан, и имеет доступ практически к каждому, когда-либо произведенному персональному компьютеру и проданному мобильному телефону по всему земному шару.
Но есть и проблемы. Объём собираемой информации столь огромен, что это бездонный океан. А это значит, что нет толку в том, что она у вас есть?
В общем, собранная АНБ информация более напоминает склад ненужных и дорогих вещей. И масса того, что уже потеряло свою актуальность. Фактически электронный архив информации. Очень полезен для историков. Если допустят.
Но это не касается конечно отдельных вопросов. В этом объёме собранных данных, её, АНБ, проблема. Еще систему легко ввести в заблуждение с помощью дезинформации.
Но зато самой АНБ все завидуют. Такой огромный бюджет, что его осваивать и осваивать. Говорят, что и Стив Джобс в сотрудничестве с ними отметился. Сильно помог продвинуться в этом направлении.
Как противодействовать АНБ? Легко. Не болтай. Как в Крыму, например. Или еще есть один эффективный способ. Выкинь мобильник. Не подключай компьютер к интернету. Откажись от благ цивилизации. Выбрось телевизор, стиральную машинку и кофемолку с кофеваркой. Ты удивишься, но это радикально изменит всё. АНБ здесь бессильно. Организация оглохнет и ослепнет в одночасье. АНБ точно не знает, что делают оставшиеся в дебрях Амазонки и Ириан Джайя первобытные племена.
Так что выбор стратегии противодействия за вами.
И чуть не забыл самого важного. АНБ это реально самый крупный и влиятельный хакер в мире. Самый, самый. И если кто-то еще претендует на это место, то это только потому, что ему пока АНБ не мешает. Наверное, мутит что-то своё. В общем, ребята хорошо устроились. У них всё хорошо и даже отлично.

Тайны разведки и контрразведки. Спецслужбы Израиля
Спецслужбы Израиля – это Моссад, Шабак, Аман, Матам, Мамад, Натива и некоторые другие вспомогательные организации.
Чтобы не вдаваться в подробности, которые Вы и так все знаете про спецслужбы Израиля, я познакомлю Вас с ответом одного из сотрудников спецслужб Израиля на простой и актуальный для многих стран вопрос:
– А почему террористы у вас в Израиле не захватывают самолёты и пароходы с заложниками?
– Потому, – отвечает он, – что мы их туда не пускаем.
В этом вся суть и содержание эффективности работы спецслужб Израиля. Израиль первым в мире понял важность борьбы с терроризмом. На этом сконцентрировался. Этому посвятил все свои усилия. Отсюда и всё остальное, в рамках главной и основной задачи – защита государства Израиль и его граждан, заодно и евреев во всем мире, от их многочисленных врагов. Враги приходят и уходят. Израиль остаётся. Так продолжается уже тысячелетия.
Конечно, это сильное преувеличение сравнивать силу израильских спецслужб с возможностями ЦРУ, КГБ или даже ФСБ РФ. Масштабы не те. Но эффективность их деятельности весьма велика. Со своими задачами справляются. Где надо секреты утащат. Где надо, подслушают. Кого надо, похитят или устранят.
У Израильских спецслужб есть еще одна весьма важная черта, которой другим всем ещё учиться и учиться. Это умение пропиарить удачные операции. Принцип скорпиона в действии. Именно так можно сказать, если кратко. Все знают, что скорпион может ужалить? Все. Вот и не трогайте. Тронете! Ужалим. Мало не покажется. Такая репутация дорогого стоит, но всё дешевле, чем нести расходы на реальное противостояние. А так, глядишь, и передумает враг лишний раз нарываться.
Сильная их сторона, это опора на многочисленную диаспору сторонников и братьев по крови по всему миру. Это и агенты влияния, и агенты поставщики информации, и просто сторонники. Расходов никаких. Всё на патриотической основе. Этому они у коммунистов научились, или коммунисты у них. В данном случае не важно. С сильными не ругаются и не ссорятся.
Разведка по-еврейски, это самостоятельное явление в работе спецслужб мира. Именно из-за таких специалистов, разведка и контрразведка, это искусство, а не ремесло.
«Разведка по-еврейски» – таким было рабочее название одной из моих книг. Издатель, когда вёл со мной переговоры о её написании и издании, упросил меня отдать это название одному автору из Израиля. Мы с ним поменялись. Я уступил ему придуманное мною название книги, а он мне обещал организовать рецензию на мою книгу про спецслужбы Израиля. Думаю, размен полноценный. Когда ещё уговоришь настоящего сотрудника Моссад дать обещание высказать свое мнение столь прямо и открыто. Я Петру Ефимовичу Люмиксону верю. Вот только книгу закончу, и займёмся.
Кстати, сегодня ФСБ РФ и Спецслужбы Израиля практически союзники. Интересы совпадают. Только ФСБ и СВР работает на свои интересы, а израильские – на американские. Это кто как устроился. Но то, что у истоков спецслужб Израиля стояло фактически НКВД, МГБ и КГБ СССР – факт широко не афишируемый, но непреложный. Поинтересуйтесь на досуге.
Нет. Они, конечно, всё сами. Но не без помощи.
Есть еще один важный момент в этой теме. Знаете, какой самый лучший учебник разведки и контрразведки в мире? Удивитесь, наверное. Это Библия. Только читать ее нужно очень внимательно.


Тайны разведки и контрразведки. Спецслужбы Британии
Британские спецслужбы многочисленны и бестолковы. О них мы знаем из кино. Там они крутые и всемогущие. Всякие там МИ-5. МИ-6 и другие. Блеф. Их девиз:
– Наше дело, сторона!
По факту, даже американцы не слишком им доверяют. Хотя время от времени и дают разные поручения. Ибо связи британцев весьма обширны по всему миру. Кроме испаноязычного и франкоязычного мира. А еще в Китае позиций не имеют. Индия их не любит. Африка терпеть не может. Как и половина Канады. Поручения США они любят. Охотно их исполняют. Но в пределах выделенного на то бюджета. Не более.
Хотите провалить дело, поручите это сделать британцам. Они достаточно косные, и всегда и всюду решают исключительно свои собственные вопросы.
Но что у британских спецслужб не отнять, так это извлекать выгоду в свою пользу из всего, что делается другими. По факту, они предпочитают следить, наблюдать со стороны, не мешать, не вмешиваться в процесс, подключаясь всегда и исключительно к разбору полётов. Любят выдавать желаемое за действительное. Ну и преувеличивать естественно. Не из страха. По привычке имперского мышления.
Безответственность их, спецслужб Британии перед теми, кто им доверился, потрясающая. Вы, безусловно, потребуете доказательств? Нет проблем. Результат агентурной работы британской разведки и контрразведки в годы Второй Мировой Войны по одной из стран составил менее 2-х процентов. 98 процентов заброшенных агентов были схвачены гестапо. Только один выкрутился. Да и тот оказался потом капитаном американской армии и сотрудником стратегической разведки США.
Если спецслужбы Британии и владеют секретами, то хранить их не умеют. Не получается. В 70-80-е годы они обеспечили провал практически всех западных шпионов, работавших против СССР. Жаль, что их расстреляли. Сейчас интересно бы было их послушать.
В основном, все причины проблем британских спецслужб сложились по причине того, что действуют они как по чужому поручению и в чужих интересах (и тогда рвения вовсе не проявляют), так и по привычке (исключительно все хотят сделать чужими руками, но своих средств не вкладывают). Отсюда и результаты.
Пиару уделяют, как и Израильские спецслужбы, достаточно много внимания. Но в отличие от США денег у них столько нет, а от Израиля, столько в это дело души и изобретательности не вкладывают.
В общем, диагноз прост. На подхвате у Американцев. Тем и довольны. Им хватает.


Тайны разведки и контрразведки. Спецслужбы Франции
 
Французские спецслужбы постоянно меняют свои названия и действуют в основном при ком-то, но исключительно в своих интересах. Имеют всегда и обо всём своё отдельное от других мнение и видение вопроса.
Все, что не угрожает Франции и французскому миру, их интересует мало. Понятие «не интересует» – от слова совсем. Особенно, если все написано не по-французски. На переводчиков тратиться никто не собирается. Все никак не привыкнут, что прошли те счастливые времена, когда Франция была центром цивилизации.
Франция. Интересы Франции. И исключительно интересы Франции – вот кредо французских спецслужб. Если французы кого поймают, секретов выведывать не будут. Просто депортируют, выгонят, вышлют. На конфликт не пойдут. Будут надеяться, наверное, что пойманных совесть замучит.
Если это французская разведка, то в первую очередь военная. Если контрразведка, то исключительно совместно с полицией. Если что французов и интересует, то только и исключительно финансовые потоки. И то, с той точки зрения, чтобы быть в доле.
Хотите дружить с Францией, учите французский язык. Зона интересов французских спецслужб по традиции – страны Магриба и Ближнего Востока. Франция помнит, что именно она, как наследник Римской Империи, стояла у истоков многих современных государств Ближнего Востока и Африки. Египет, к примеру. Ливан. Алжир.
Но это как бы позабылось. Новые субъекты международного права более чем прагматичны. Будут деньги, обращайтесь. А пока учим английский и дружим с американцами. Во Франции уже свободных мест нет. Сами французские спецслужбы сильно тоже не нарываются. Скромно стоят в сторонке и наблюдают. Ждут, когда Франция вновь станет великой, наверное.
Есть мнение. Каждый третий французский разведчик, бывший русский.

Тайны разведки и контрразведки. Спецслужбы Саудовской Аравии
 
И кто бы мог вчера подумать, что спецслужбы Саудовской Аравии встанут в ряд сильнейших в мире? Но факт есть факт. Одни из сильнейших. Лучшая из всех арабских Мухабаратов. Надолго ли? Не знает никто. Наверное, до тех пор, пока нефть, золото и другие активы не закончатся. Ну а пока Служба общей разведки Саудовской Аравии не только в теме, но и один из влиятельных игроков сообщества.
Когда разведку СА создавали при помощи ЦРУ, американцы сразу раскрыли им важную тайну успеха – деньги решают всё! Урок был отлично усвоен. И потому, с 1957 года, разведка Саудовской Аравии весьма важный игрок в мире разведки и контрразведки.
Начинали они с малого. Сейчас решают вопросы на Ближнем Востоке. Правда, традиционно сцепились с персами, но это не временное досадное недоразумение. Это традиционно и навсегда. Как и с евреями.
На что обратить внимание? В работе с деньгами они обошли своих учителей. На мелочи не размениваются. В тех же США и работают. Причём активно. Слово держат, но по-восточному коварны. Друзей не предают. Но есть обстоятельства.
Далее, все как обычно. Есть деньги. Есть решение вопросов. Что будет завтра? Одному Ему и известно.
Дополнение. Все в мире спецслужб парятся, какой у службы общей разведки Саудовской Аравии бюджет? Не парьтесь. Они и сами не знают.
Сколько нужно, столько и дадут. Было бы на что. И вот это и есть основное. Хотя не совсем это главное. Когда много денег – много нахлебников. Деньги возьмут на большое дело, а сделают на пшык, как у того цыгана. Вот это и есть главная проблема для них. Даже американцы такие.
И еще. Они тоже любят подарки. Но чтобы им разрешили их принять, следует испросить разрешение у их самого главного. Королевство все-таки. Вот он, точно все вопросы решает. Если хочет, конечно.

Тайны разведки и контрразведки. Спецслужбы Германии
Спецслужбы Германии, это единственные на сегодня спецслужбы мира, у которых было прошлое, есть будущее и нет настоящего. Перечислять всякие там Абверы и Штази нет никакого смысла. Кто в теме, и так всё знаете.
Кто не в теме, напоминаю. Всегда немцы действовали дерзко, профессионально, методично, системно, жестко, если не сказать, жестоко, хотя надо бы было и сказать и кое-что, кое-кому напомнить. У немецких спецслужб есть традиции и умения. Хотя и своеобразные у них традиции и умения.
Но сегодня, спецслужбы Германии, это как бы кадрированные батальоны. Немецкая разведки и контрразведка – это то, что пока есть только на планах, которые и хранятся то даже не в сейфах, а в немецких головах. Им, немцам, просто пока это не нужно. А то, что нужно американцам, им пока тоже не интересно.
И ещё. Помните! Немец – враг серьёзный. Так что, как говорят русские:
– Поживём, увидим!

Тайны разведки и контрразведки. И другие тоже
Кроме перечисленных в приложении к этой книге спецслужб, разведок и контрразведок, всё это есть и у других стран.
Вот, к примеру, начинаю этот перечень по памяти – Китай, Япония, Египет, Индия, Пакистан, Канада, Австралия, Испания, Италия, Ватикан, Польша и далее, и далее.
Но этот список весьма не полон. Если не сказать того, что если есть страна и государство, то есть разведка и контрразведка. Только не думайте, что про вас забыли. Просто, наверное, ещё очередь не пришла. Ждите. Придёт.
Но это уже в другой раз и в другой книге.











СОДЕРЖАНИЕ:
Предисловие

Книга первая
Дом на Белорусском
Оглавление
Пролог
Часть I. Путешествие в лес
Глава I. Утро в разведроте
Глава II. В штабе
Глава III. Болград-Табаки - наш путь во мраке!
Глава IV. Как стать шпионом?
Глава V. Дорога в школу за знаниями, в лес
Глава VI. Прогулка в лесу
Глава VII. Главный секрет подготовки советских диверсантов
Часть II. Колесо Сансары
Глава I. Экзамены? Это легко!
Глава II. Мандатный фильтр как Колесо Сансары
Глава III. Вылазка
Глава IV. По танкам гранатами - огонь!
Глава V. Отсев
Глава VI. Рельсовая война, или День Терминатора
Глава VII. Тропа следопытов
Глава VIII. Последний день лета
Часть III. Дом на Белорусском
Глава I. Место для старта
Глава II. Первый день осени
Глава III. Китайский синдром
Глава IV. Китайский синдром в реале
Глава V. Язык и курение
Глава VI. Первый, тот, кто из наших
Часть IV. Самый интересный предмет
Глава I. Магия цифр в КГБ
Глава II. Как обмануть полиграф?
Глава III. Самый интересный предмет
Глава IV. Гипноз в КГБ – это серьезно
Глава V. Практическая конспирация
Глава VI. Приключения ядерного чемоданчика
Глава VII. На модной, но не на выставке Ван Гога. Музей вундервафель Бонда
Глава VIII. Сантехник в школе КГБ
Часть V. Задание практически невыполнимо
Глава I. Основы разведки и контрразведки
Глава II. Люгер и другие парабеллумы
Глава III. Лабиринт
Глава IV. Задание практически невыполнимо
Глава V. Входит дракон
Глава VI. Ночь. Лес. Зима. Засада
Глава VII. Учебное гранатометание
Часть VI. Про разное
Глава I. Про любови
Глава II. Про сложности
Глава III. Восток – дело тёмное
Глава IV. Клубные страсти, или Парагвайский шпион
Глава V. Если бы не выговоры, то…
Глава VI. Поручение от генсека
Глава VII. Женитьба и другие неприятности
Глава VIII. Генсек – величина переменная

Книга вторая
Завтра будет потом
Оглавление
Пролог
Часть I. Психология шпионажа
Глава I. КГБ и его врата в Чистилище
Глава II. Израильская НАТИВа – лучший друг КГБ 
Глава III. Национальная психология шпионажа
Глава IV. Психология неоглобализма и школа КГБ
Глава V. Принцип треугольника
Глава VI. Практика треугольника
Глава VII. Дорога в желтый дом*
Часть II. Жизнь шпионов
Глава I. Помада, КГБ и ЦРУ
Глава II. Враг коварен и смышлен
Глава III. Яды и КГБ
Глава IV. Живые шпионы
Глава V. Шпионаж – дело творческое
Глава VI. Укол зонтиком
Глава VII. Калугинские интриги
Часть III. Бриллианты – они вечные
Глава I. Сверкание бриллиантов и КГБ
Глава II. Первый рассказ про бриллианты
Глава III. Второй рассказ про бриллианты
Глава IV. Третий рассказ про бриллианты
Часть IV. Писатели и КГБ
Глава I. Книжные черви разведки
Глава II. Писатели и КГБ
Глава III. Шпиономания, как она есть
Глава IV. Писатели – шпионы? Это фантастика
Глава V. А против Е. Противостояние
Глава VI. Почему он убежал
Часть V. Главное оружие чекиста
Глава I. Джедаи в кроссовках
Глава II. Главное оружие чекиста
Глава III. Нунчаки и тьма
Глава IV. Финка, Сталин и история
Глава V. Рыцари финки и ватника
Глава VI. Рыцари ножа и ватника
Глава VII. Отвертка в бою
Глава VIII. Отдел паранормальных явлений
Послесловие
Приложение к роману. Тайны разведки и контрразведки