Наше телевидение — ;лучшее в мире!
Как сказать?
Так считает только В.Познер,
Но не народ...
Познер - лишь один из еврей,
А мы совсем другие!
Ему не надо верить на слова,
Он учит нас , как жить и поступать!
Ведь мы не раз их спасали.
Но они все забыли.
Люди ,не помнящиеся своего родства.
Но мы , как и всегда, их прощаем!
Для тебя , земля и небеса чужие,
Ты зарабатываешь у нас на хлеб,
Словно ты у ада и у рая,
И хочешь отнять мою страну?
" Так считает, к примеру, Владимир Познер, а ему-то можно верить — ;каких только телевидений он не повидал за свою долгую и счастливую жизнь в профессии. А свободы слова нет нигде в мире. И это тоже он, Владимир Владимирович, утверждает. И снова — ;ну кто лучше него знает, как у них там, в мире, обстоят дела со свободой слова?
Вот и Соловьев, как только какой-нибудь условный Гозман скажет, что у нас со свободой слова швах, так тут же и ставит зарвавшегося либерала на место: «Но вы-то можете говорить в эфире госканала, что свободы слова в России нет. А попробовали бы вы заявить такое где-нибудь в Америке». И сразу все эксперты хором: «Да никого из нас вообще на американское ТВ никогда не позовут. И на украинское — ;не позовут. Вот она, хваленая буржуазная демократия!»
В доме повешенного не говорят о веревке. Тем более если повешенный бодр, оптимистичен и совсем не кажется страдающим от удушья.
На минувшей неделе Владимир Познер позвал в свой эфир Эдуарда Сагалаева. Без видимого информационного повода. Просто поговорить — ;и в первую очередь о телевидении, которому Сагалаев отдал большую часть жизни. О правилах игры два гуру, два аксакала отечественного ТВ, скорее всего, договорились на берегу: «да» и «нет» не говорите, черное-белое не носите. То есть коллег по именам не называем, никого во власти персонально не обвиняем — ;так, разговор о ТВ вообще: какое было раньше, когда его делал Сагалаев, каким стало теперь — ;«лучшим в мире». Ну как-то так — ;чтобы никого не задеть и каналу-вещателю не навредить.
И поначалу Сагалаев условия игры соблюдал. Рассказывал о прошлом. Признался, что искренне страдал в середине 90-х, когда все СМИ в стремлении не допустить во власть Зюганова, стали играть в одни ворота. «Это было информационное насилие, и я тоже принимал в нем участие. Я привык говорить правду на телевидении — ;если не получалось, я уходил». Признался, что тогда, возглавляя ВГТРК, пил по вечерам, закрывшись в своем кабинете. От отчаяния. От того, что приходилось ломать себя и свои представления о роли и миссии ТВ в обществе.
А потом, хоть и не называя никого по именам и фамилиям, все же начал говорить о том, что его больше всего тревожит сейчас. «Власть по природе своей предназначена обманывать народ». «Но так во всем мире», — ;возразил ему Познер. «Но есть власть, которая ограничена СМИ, не разрешающими ей врать, — ;гнул свою линию Сагалаев, имея в виду, что это отнюдь не наш случай, и упомянув про закрытые для нашего ТВ темы. — ;Нельзя говорить о семье президента, о самом президенте нельзя говорить плохо. ТВ, так или иначе, превратилось в часть власти — ;напрямую или опосредованно».
Владимир Познер в спор с гостем не вступал, а, напротив, вел себя так, будто впервые обо всем этом слышит.
Так, когда Сагалаев упомянул коллег, которые активно занимаются пропагандой, Познер поинтересовался: «А как вы думаете, они играют или верят в то, что делают или говорят?»
«Я хороший психолог и понимаю, что в это нельзя сыграть. Если человек не верит, он уходит, если верит — ;остается. Другой вопрос, что эта вера мне непонятна. Мне непонятно, как можно утверждать в обществе и стране психологию осажденной крепости. Это очень плохая история. От кого мы так защищаемся?»