Судьба опутывает человека многими нитями, переплетая их настолько причудливо и замысловато, завязывает такие фантасмагорические узлы,что морские и охотничьи кажутся по сравнению с ними детскими игрушками, и возникает необходимость то ли их рвать, то ли рубить, потому что неизвестно, как из раскиданных ловушек выбраться. Бьются человек словно в мышеловке, но не находит той единственно необходимой, единственно предназначенной удержать его нити. Не слышит он шепота рока, не поймет дарованной от основания мира интуицией, утраченной по греховности либо по по крушению веры в добро. Да и как она может сохраниться, если родная кровь(сестра) предала на длительное и мучительное распятие : принудительную наркоту, насилие, избиение, постепенное сожжение кожного покрова, да не просто, а с вонзанием в больные места заноз, из той же синтетической наркоты, чем гораздо, гораздо превзошла Каина. Стонет истерзанное тело, страдает, изнывает душа, заблудшая в потемках людского зверства, молит о помощи, но безответно. Или сие неизбежно, и это отведенная тебе в земном бытие роль. Издеваются, издеваются, изощряются оскотинившиеся особи гомосапиенс в изобретении пыток, а тебе их терпеть, и ударяться, ударяться об острые углы, едва влачить жалкое существование и ждать последний удар.
Поспеши, поспеши, ударь последнее острие, избавь от величайшего горя. Сколь полным- полно в судьбе было черных, печальных дней, как мало теплых и радостных, сколь редко солнечный лучик заглядывал в безысходность и мрак моего сердца. Заканчивайся, заканчивайся, мой век, не задерживайся, старая с косой, осияй, облистай меня свет в конце тоннеля. Сжалься надо мной, сжалься, рок, даже если я ошиблась и ухватилась не за ту нить. Солнце, запредельное, заоблачное, хочу к тебе, хочу согреться и, наконец, успокоиться. Вечное блаженство, вечный мир...