___Демиург философии любви и страсти___
Итоговая ценность не более как самоценность, что ощущаемо достаточно многими представителями обеих полов, но женщинами гораздо ярче и действительней, то есть чувственней, поскольку если и есть в мире что-либо истинное, то это именно способность страстно воспринимать окружающее, но никак не обыденно сурово необходимо меркантильно практически, так как именно эта самая практика неодушевлённости предметов исключительно духовных – имеется в виду все составляющие внешнего мира – приводит к необратимому угасанию божественной искры, то есть самоценности, хотя достаточно часто ни о какой искре не может быть и речи, так как современные люди запущены в этот мир не только от хомо сапиенса, но и в достаточно большом процентном соотношении от неандертальцев, неспособных видеть ничего человеческого и не имеющих второй сигнальной системы(при внешнем некотором сходстве с истинными людьми), которая и есть истинный бог и демиург всего сущего бессмертно и непобедимо возвращающегося на круги своя всегда и навеки.
Неспособность интуитивно фиксировать первоисточник представленного сигнала не означает в позитивно-практическом плане ничего, кроме констатации верховенства наития над оценочным подсчётом, никогда не приводящем к окончательному состоянию, заказанному мотивацией, и более того, как процесс в любом случае минимизирующим экстатическую максиму, которая, в случае верховенства наития над подсчётом, является частью процесса, но не внесознательной целью, оккупирующей процесс для своего воплощения и, таким образом, блокирующей текущий момент своим существованием, паразитируя на нём предвкусительным вожделением, создающим непоправимые помехи здесь и сейчас и блокируя естественный экстаз существования.
Таким образом, инстинктивная рефлексия всегда исключительна своим наполнением в смысле качественного порядка, в отличие от рефлексии не инстинктивной, которая подобна пожилой и неуклюжей корове, пытающейся исполнить болеро на заказ собственного амбициозного соприкосновения с приоритетами, которые в этом случае таковыми и являются, и всегда впереди, на горизонте заупокойного тщеславия, пытающегося полноценно быть, тогда как это состояние или есть, или его нет и быть не может в принципе.
Сексуальная составляющая, как квинтэссенция функциональности, в любом случае является частью интуиции, и наоборот – но это лишь в случаях её наличия, тогда как отсутствие незаменимо наполнением внешнего порядка, так как порядок внутренний это и есть внешнее, подающее запросы на состоятельность самого себя в оценке единственно возможного внутреннего, так ярко пылающего всеми цветами радуги хмельного и яростно-функционального мира.