«Ну, и куда теперь?» Они посмотрели друг другу в глаза. Не как в зеркало — Кристиан и Кристина, хоть и имели общее прошлое, как два дерева, расходящиеся от одного корня — были, тем не менее, разными людьми. Только другой человек способен утешить и поддержать, когда тебе трудно. Да, половинки личности несовершенны, потому что находятся в постоянном поиске, тянутся друг к другу, стремятся восполнить свою неполноту. Но только другой человек может дать совет или подставить плечо. Что толку одинокому от его совершенства?
«Разделиться надвое, — думал Кристиан, - не такая уж плохая идея». Он не сожалел о прошлом, нет, совсем наоборот. Не обида наполняла его душу, а тихая радость. Крис чувствовал себя счастливым, оттого, что рядом — его подружка, и что у него, оказывается, есть брат, и что в руках лежит, серебрено мурлыча, белая резная шкатулка. Она слегка приоткрыта — самую малость, и то, что выбивается из нее, прозрачно и тонко, как осенняя паутинка. Не музыка — а ее предвосхищение. Не свет, а лунная поволока. Но этого достаточно, чтобы тьма расступилась и открылся путь. Нет, множество путей. Кристиан видел себя стоящим на перекрестке, от которого вдаль разбегались тропинки, и каждый указатель гласил не «налево пойдешь — коня потеряешь», а «добро пожаловать».
- Я думаю, надо возвратиться на седьмой уровень и вернуть шкатулку на место, - предложил он. - Тогда она исцелит все миры — сверху вниз. Может, и «боровичка» оживит. Даст ему второй шанс.
- Какого «боровичка»?
- Ну, пенек этот. Беднягу, который застрял среди вирров.
- А, вот ты о ком, - Кристина нахмурилась. - А как же дети? У них мало времени! Наташа и остальные — они умрут, пока излучение шкатулки достигнет их уровня! Крис, а вдруг мы уже опоздали?
- Да не паникуй. Все будет хорошо, вот увидишь, - уверенно сказал Кристиан. Из-под инкрустированной перламутром крышки струилась такая спокойная сила, что невозможно было думать о плохом. Гармония отрицала страх. - Но ты права, миру «звездочек» нужна «скорая помощь». Идем к ним, скорее!
И снова падение-полет сквозь лазурную пустоту, и облака, выпуклые, как линзы, в которых преломлялись деревья и поля, закаты и рассветы, и желто-серые ленты дорог, и плоские городские крыши, поросшие травой или колючим частоколом антенн. Бесчисленные миры. Ступеньки «лестницы Яакова».
Друзья вглядывались в чужие, странные пейзажи, пытаясь угадать в них знакомый город, улицы «Малая Скукоженка» и «Славная Рассиянка», и озеро под сенью завода...
И вот, замелькали перед их глазами кукольные домики под черепичными крышами, осенние садики, красно-пегие, ощетинился трубами игрушечный заводик, осколком слюды блеснула вода.
- Здесь! - одновременно закричали Крис и Кристина и, взявшись за руки, нырнули в облачную глубину.
Они боялись найти ребят голодными, больными, почти умирающими, но, к счастью, ничего такого не случилось. Лиза и Василек бросились им навстречу, вприпрыжку, радуясь приходу «ангелов». Кристиан заметил, что лицо у девочки слегка округлилось, а румянец стал ярче.
В квартире царил страшный беспорядок. Скомканное одеяло горбом вздыбилось на кровати. Повсюду валялись рваные обложки, и плыли по рыжим паркетным волнам свернутые из страниц кораблики.
- Зря вы так с книгами, - укорила детей Кристина.
- Ничего не зря, - возразил Василек. - Это плохие книги. Взрослые их читали и пошли убивать.
Мальчик сжимал в кулаке обслюнявленный сухарик. Значит, продукты у них есть.
- Ну, не все беды от чтения, - улыбнулся Крис и подмигнул подружке.
Наташу он увидел в глубине комнаты, сидящей на кровати с пластмассовым гребешком в руке. Она склонилась над Кангом и заплетала густую песью гриву в тонкие косички. Огромный мастиф стойко переносил экзекуцию, только добродушно огрызался, когда малышка чересчур сильно тянула его за шерсть.
- Наташенька, ты не хочешь поздороваться? - весело окликнула ее Кристина.
- Сейчас, только причешу песика, - важно отозвалась малышка.
Лиза и Кристиан смотрели друг на друга, и улыбка одного, как в зеркале, отражалась в улыбке другого.
- Ну, как вы тут? - спросил он.
- Ой, мы уже думали, что все... Звездочет пропал на четыре дня. Мы думали, у него еда кончилась, умрем теперь с голоду. Но оказалось, что он просто болел, а еды еще много.
- Звездочет болел?
- Да. А что ты удивляешься? Он живой человек — может заболеть, - по-взрослому ответила Лиза, и Крис усмехнулся про себя. Именно так частенько говорила бабуля. - Ой, а это что за коробочка?
- Подарок, - улыбаясь, ответил он. - Нет, не так. Чудо! Держи, - Кристиан бережно подал шкатулку девочке, - и открой!
Но резная крышка сама поднялась, стоило Лизе коснуться перламутрового листка. Музыка ворвалась в комнату — не ручьем, не рекой, нет, водопадом, цунами, потоком света, звенящим и ревущим, сметающим все на своем пути.
Ошеломленный, Кристиан зажмурился, как от боли, хотя ему совсем не было больно. Яркая белизна растворила мысли, все до единой, осталось только ощущение безмятежности. Как будто плывешь на спине с закрытыми глазами, качаешься на волнах — и сверху тебя слепит солнце, а под тобой простирается безбрежный и бездонный океан, который ты не видишь, но чувствуешь каждой клеточкой своего тела. Ощущаешь, как проникает в тебя его соль, его мудрость, его абсолютное, нечеловеческое спокойствие. Вот на что это похоже.
Когда он очнулся — все было по-прежнему. Незаправленная постель. Оригами на полу и на подоконниках. Застывшая посреди комнаты Кристина. Василек с недогрызенным сухариком в кулачке. Канг, чутко навостривший уши, и буквально повисшая у него на спине Наташа. Лиза со шкатулкой на руках, смирной, как уснувший зверек. Сквозь пыльное стекло в квартиру лился все тот же тускло-пепельный свет, а шкатулка молчала.
«А чего я ждал? - подумал Крис. - Что с потолка просыпется манна небесная? Или в дверь — вот сейчас, сию минуту, постучатся Лизины родители? Их, может, и в живых больше нет...»
- Что-нибудь изменилось? - спросил он неуверенно, не то себя, не то Кристину, не то детей.
- Кажется, на душе полегче стало, - ответила за всех Лиза. - Красивая музыка. Спасибо, что дали нам послушать.
Да, красивая. Понемногу Крис, да и Кристина, осознавали — они сделали все, что могли. А дальше — разбираться «звездочкам». Самим. Разгребать все, что наворотили взрослые. Заново отстраивать свой мир. Исцеление — процесс длительный и непростой.
Но ведь они еще маленькие. Они — всего лишь дети. Справятся или нет? Или все зря, и помощь пришла слишком поздно?
- Я знаю, что изменилось! - воскликнула вдруг Кристя и выбежала из комнаты.
Малышня кинулась за ней. Кристиан с Лизой переглянулись и вслед за остальными отправились на кухню.
Они столпились вокруг раковины и, как завороженные, смотрели на металлический, в ржавых потеках, кран.
- Раз, - сказала Кристина, опуская на него ладонь. - Два...
Васелек вытянул шею и, должно быть, от волнения наступил Крису на ногу.
- Три!
Из крана хлынула блестящая тугая струя.
- Чистая! - закричала Наташа и захлопала в ладоши. - Вода чистая!
Прозрачная, светлая, без черных зловещих волокон, она тихонько журчала, стекая по дну раковины, и это было величайшее чудо из всех возможных.
- Я уже забыла, что такая бывает, - тихо сказала Лиза.
- Ее можно пить? - недоверчиво спросил Василек.
- Конечно, можно, - улыбнулась Кристина. - Еще как можно!
И сразу, как по команде, к прозрачной струе потянулись руки. Дети хватали ее, и дробили на хрустальные капли, на шаловливые струйки, и тянули в рот, ловили языком, смеясь, облизывали мокрые губы. Что на свете может быть вкуснее чистой воды?
А потом, промокшие до нитки, искали в Лизином шкафу сухие футболки. Выпроваживали в коридор Василька и Криса, чтобы не мешали переодеваться, хихикая, расчесывали влажные волосы, а после, собравшись на кухне, пили горячий чай из одноразовых стаканчиков.
- Нам пора, - шепнула другу Кристина. - Теперь у них должно быть все хорошо. Питьевой воды — много, запас продуктов есть, у Звездочета.
Кристиан с тоской посмотрел на Лизу. Так не хотелось уходить! Но подружка права — бабуля в больнице, наверное, уже соскучилась...
- Давай прогуляемся напоследок по городу? - предложил он. - Поглядим, что стало с заводом?
Они дружной гурьбой высыпали из подъезда и медленно побрели по «Малой Скукоженке». Над их головами розовело небо, какое-то непривычно ясное, нежное, слегка тронутое закатом. Улицы оставались пустынными, но почему-то выглядели живее. И краски стали ярче, и отчетливее контуры, и стекла в окнах сверкали, отполированные солнцем. Словно принарядился городок в ожидании чего-то, и бестревожный, ласковый воцарился над ним вечер.
Кристиан с Лизой шли позади всех. Они стеснялись взяться за руки, но нет-нет, при ходьбе, его пальцы как бы случайно касались рукава ее куртки. И тут же обоих обдавало жаром, и взгляды играли в прятки. Странная, но увлекательная игра!
- Крис, пожалуйста, оставайся с нами, - говорила Лиза. – Мне страшно одной с малышами. Так много всего нужно сделать, а я не знаю, за что взяться и с чего начать.
- Не бойся, теперь все будет хорошо. В мир вернулась гармония, а значит войнам пришел конец. Скоро вернутся взрослые и завод снова начнет выпускать посуду вместо снарядов. Снова заработают садики, школы, больницы и магазины. Вот увидишь.
- Я всегда мечтала о таком друге, как ты, - упрямилась она. - И Кристя пусть остается.
Кристиан только вздыхал.
- Я бы с радостью, но у меня дома старая бабушка. А у Кристины — мама. Как они без нас? Мы не можем так просто взять и все бросить. Каждый должен жить в своем мире и делать его лучше, я так думаю.
- Ну, а может, Канг останется? Подари нам Канга, а? Пожалуйста! У вас ведь их двое.
Здания расступились, и ребята увидели завод. Огромное индустриальное страшилище. Оно никуда не делось — как втайне надеялся Крис — и все так же кололо небосвод острыми трубами. Но трубы эти больше не истекали дымом, высились черные и пустые, подсвеченные розовым. А то, что успело из них вытечь — превратилось в разноцветные облака.
- Канг - бродяга, - встряла Кристина, - он шляется по мирам и всегда приходит к тем, кому он нужнее. Надо просто его позвать в трудный момент.
- А вы? Вы будете к нам приходить? Ну, хотя бы иногда?
- Мы постараемся, - искренне пообещал Кристиан, - хотя в детстве чудеса происходят чаще, а с возрастом способности к путешествиям в параллельные миры пропадают.
- Ну не у всех, - хмыкнула Кристя, - я знаю одного психолога-путешественника. Да и ты его знаешь тоже.
- Ты права! Будем верить в чудесное!
- Ой, смотрите! – маленькая Наташа еще не знала, что показывать пальцем нехорошо и потому тыкала указательным пальчиком куда-то в сторону.
Поднимая клубы пыли, прямо на них летел мотоцикл. Он несся так стремительно, что Кристина инстинктивно прижала к себе Наташу с Васильком, а Кристиан решительно взял в руку хрупкую Лизину ладошку.
- Ребята, до города далеко?
Парень улыбался приветливо, а из-за его плеча выглядывала симпатичная светлоглазая и курносая девушка.
- Да вы уже в городе, - ответил Крис не очень дружелюбно. А простодушная Наташа спросила:
- А вам зачем?
- Как – зачем? Война закончилась. Мы ищем работу.
- Значит приедут и остальные. Ты был прав, Кристиан! - сказала Лиза.
А он ничего не сказал, а только чуть сильнее сжал ее теплую ладонь.
К чему слова, когда и так понятно – теперь все будет замечательно.
Эпилог
Время пролетело незаметно, и вот они вернулись с войны. Отцы и матери, старшие братья и сестры, они бродили по городу, удивляясь его тишине. Брались за то и за это, тычась повсюду, как слепые щенки, и никак не могли привыкнуть к тому, что не надо больше прятаться и спать с оружием в руках, и ненавидеть, и бояться — больше не надо. Но на самом деле они не были по-настоящему взрослыми, а были искалеченными, обиженными и напуганными детьми. Они нуждались в тепле и утешении, и Звездочет — единственный в городе взрослый — понял, что у него много работы.
Иногда Кристиан общался с ним во сне и задавал вопросы, которых никогда бы не задал наяву. Да и собеседник его говорил о вещах, о которых в действительности, наверное, не имел ни малейшего представления. Тем не менее, и вопросы, и ответы казались Крису абсолютно правильными, мудрыми и логичными.
- Андрей, а почему именно вы — наши звезды? - интересовался он.
- Не обязательно мы, - улыбался Звездочет. - Человечество, как блуждающая река, само прокладывает себе русло. Сегодня вы живете под этими звездами, завтра — под другими. А самое главное — знаешь, что?
- Что?
- Чтобы вы оставались людьми. И чтобы мы оставались людьми. И чтобы все жили в мире и гармонии.
Кристина тоже видела сны и куда только она в них не забредала.
После того, как они отнесли шкатулку обратно, волшебные сады и бамбуковый мостик, и беседка, увитая жасмином, стали являться им все реже и реже.
Но нет-нет, да и пробегались они с Кангом по звонким бамбуковым дощечкам, гуляли по светлой березовой роще и даже пару раз заходили в дом, где их привечала добрая, приветливая хозяйка.
Снился Кристине и мир «звездочек», и она радовалась тому, как он менялся и хорошел на глазах. Пропало тягостное запустение, загудела-зашумела жизнь, побежали по улицам прохожие, засияли умытыми витринами магазины, распахнули двери кофейни и ресторанчики, а главное – заработали детские сады и школы.
Возле детского сада она и встретила Лизу. Та вела за руку Наташу – нарядную, с огромными бантами в тугих косицах, в новом платьице и вязаной ажурной кофточке, в туфельках с наклеенными вишенками.
- Кристина! – Наташа вырвала руку и повисла у Кристи на шее, а та подхватила ее и закружила под заразительный, звонкий смех.
- Смотри, какие у меня туфельки! С ягодками! Видишь, как они сверкают на солнце?
- Очень красивые!
- Это мама мне купила!
- Ты нашла маму?
- Это не моя мама, это мама Василька, но она сказала, что будет нашей всехней мамой. И моей, и Лизиной. Хоть Лиза и большая уже.
- Ну, где же она большая? Тем более что мамы очень нужны в любом возрасте.
Лиза только улыбнулась. От ее болезни не осталось и следа. Лицо округлилось, заиграло румянцем, и улыбка на нем сияла совершенно детская, с ямочками на пухлых щеках.
- Да, мама Василька… наша мама, - поправилась она, - очень хорошая!
- А где он, кстати?
- Он уже в школу ходит, - уважительно сказала Наташа, оторвавшись от Канга, с которым она обнималась, присев на корточки. – Ну, где ты бродишь? - выговаривала она ему строго, – совсем нас забыл!
В другой раз Кристину занесло на необитаемый остров. Вернее, раньше он был обитаемым. На вершине скалы стоял дом, а от дома к пляжу тянулась длинная лестница.
- Прямо как лестница Яакова, - поежился Кристиан, который вместе с Кристиной смотрел на убегающие вниз ступеньки.
Они зашли в пустой особняк, и Канг тут же исчез в длинном коридоре.
- Канг, куда ты? – крикнул Крис. Его голос взлетел под самый потолок, отражаясь от голых стен.
- Похоже, тут никто не живет - ни мебели, ничего, - пожала плечами Кристя и пошла следом за псом, заглядывая в раскрытые двери. Везде оказалось пусто, только в одной из комнат на стенах остались пожелтевшие от времени афиши. С них смотрел Цезарь – молодой, загримированный, с подвитыми локонами. Он опирался на гитару и улыбался – чуточку высокомерно, так, чтобы сердца поклонниц вспыхивали еще сильнее от недосягаемости кумира.
- О! Он что, был певцом? – воскликнула Кристина. – Какой он тут красавчик…
- Да за тысячу лет можно и певцом побыть, и кем угодно. А где Канг?
Словно услышав свое имя, пес залаял.
- Вот бродяга! Куда еще он забрался?
- Он нас зовет, пошли!
Они нашли его у шахты лифта, но лифт не работал. Как ни тыкали они в кнопки вызова, двери оставались плотно закрытыми.
- Куда, интересно, ведет этот лифт? – озадачилась Кристина. - Не на второй же этаж.
- Я знаю куда – в подземелье. Там, где Цезарь прятал шкатулку. Канг, ищи. Где-то должна быть лестница.
Лестница нашлась тут же, в двух шагах, за незапертой дверью.
- С некоторых пор я ненавижу ступеньки, – заныла Кристя – никогда не знаешь, куда они выведут. Помнишь, как на нас напали вирры? Я так испугалась!
- Не бойся, это обычная лестница. Мы просто спускаемся вниз. В межмирии все по-другому – не поймешь, где верх, где низ и сколько прошло времени.
- Да, кстати. Меня всегда от этого подташнивало.
- Тем более, что с тех пор, как мы вернули шкатулку, мы ни разу не попадали на лестницу Яакова…
- Наверное, когда равновесие восстановилось, все ходы закрылись. А может, нам просто дают понять, что наша миссия завершена.
- А что мы тогда тут делаем?
- Скорее всего, опять снимся друг другу. А, может, и Цезарю тоже.
Они бродили по конференц-залу с рядами пыльных кресел и по каким-то квадратным комнатам с пустыми стеклянными шкафами.
- Такое чувство, что тут была какая-то выставка, - обронила Кристина, - о, смотри! Точно – выставка. Тут картины висели – вон, таблички остались.
- Пошли, - потянул ее за рукав помрачневший Кристиан, - сдается мне, мы его уже не найдем.
И он оказался прав. Они осмотрели все, даже заглянули в открытый сейф под столом, как будто там можно было спрятаться.
Все безрезультатно.
- Как ты думаешь, куда все-таки мог деться Цезарь?
Они сидели на скамейке и обсуждали сон, приснившийся им обоим – прогулку по брошенному хозяином особняку.
Кристина лизала мороженное и болтала ногами, Кристиан задумчиво разглядывал прохожих, которые неспешно выгуливали детей, собак или просто - самих себя, а Канг капал слюной на асфальт, наблюдая, как исчезает лакомство.
- Не знаю, - задумчиво отозвался Крис. - Забавно, что нам до сих пор снятся одинаковые сны.
- Слушай, с тех пор как он стал настоящей собакой, он просто не дает мне поесть нормально! Да на, на, Обжора! – Кристя протянула мороженное Кангу, и он принялся его облизывать длинным розовым языком, старательно и торопливо.
- Кстати, месяц прошел. Моя очередь. С понедельника я его забираю.
- Уже? Ну, пусть он у меня поживет еще немножко.
- Ну, мы же договорились. Месяц у тебя, месяц – у меня.
- Ну, ладно, ладно… блин, мы с тобой как разведенные муж с женой - делим любимого питомца.
- Ну, хотя бы так, - улыбнулся Кристиан, - теперь, когда он не может бродить между мирами, он не попадет больше к «звездочкам». Они, наверное, по нему скучают.
- Да, кстати, когда я видела их во сне – помнишь, я тебе рассказывала? Наташа его ругала, что он не приходит. Надо было ей сказать, чтобы не ждала, а я совсем забыла. Как же они без него? – огорчилась Кристина.
- Да ладно, не расстраивайся! – Крис обнял подружку за плечи и легонько встряхнул. – Кто-то другой займет его место. Знаешь, сколько на свете бездомных животных? И все они нуждаются в любви. Может, даже больше, чем люди.
- Люди тоже нуждаются, - буркнула Кристина, - все руки слюнявые теперь… у тебя нет платочка?
- Ну, есть, конечно. Мне же бабуля всегда с собой дает.
- Как она? – спросила Кристя. – Ой, какой платочек миленький! Можно, я его себе оставлю?
- Бери уж, - великодушно разрешил Крис. – Да ничего, все хорошо, бегает, как молоденькая. Вчера с рынка целую сумку с овощами притащила. Я ругал ее. Сказал же – в выходные вместе сходим, нет надо самой надрываться! А как твоя мама, как Игорь?
- Ой, ты знаешь, у них такая идиллия! Я даже представить не могла, что такое бывает. Вообще не понимаю, почему они не сошлись раньше?
- Вероятно, он был женат. На Рите. Помнишь сумасшедшую Риту с целой сумкой минералки?
- О, да! Я так рада, что догадалась пригласить к нам Игоря в гости. Мама отказывалась, говорила, что после смерти Юры надо скорбеть целый год. Что не надо никаких гостей.
- Ты ей не рассказала про тот эпизод?
- Нет… пусть думает, что он хороший. Все равно уже ничего не исправишь. А с Игорем они просто созданы друг для друга. Он так за ней трогательно ухаживает, гладит животик. У них же с Ритой не было детей и тут такая радость на старости лет.
- Ну, они еще не старые. Это нам они кажутся стариками. Говорят, что в сорок лет жизнь только начинается…
- А чего ты загрустил вдруг? – подозрительно спросила Кристина, пытливо заглядывая другу в глаза.
- Да ничего я не загрустил, так – задумался.
- О чем задумался? Я хочу знать! Я твоя половинка в конце концов. Имею право.
- Да просто вспомнил про эту девушку, Магию. Они с Шайни так любили друг друга. Представляю, как бы они были счастливы обычным человеческим счастьем – семья, ребенок.
- Забавно, что ты говоришь о себе в третьем лице.
- Я уже не отождествляю себя с ним. Почему-то не получается.
- Интересно, если ее душа когда-нибудь дорастет до нашего уровня, и ты с ней встретишься, ты в нее влюбишься или нет? – прищурилась Кристина.
- Слушай, ты про Цезаря вроде говорила. Причем тут Магия?
- Так ты сам про нее речь завел!
- Ну, потому что ты начала приставать ко мне и выпытывать, что у меня с настроением!
- Ну ладно, ладно, чего ты кипятишься, - добреньким голоском проворковала Кристя. – Зачем же нам приснился этот сон с пустым домом? У меня все сны что-то да значат.
- Да ладно, мне вот всякое снится. Недавно мы с тобой отправились…
- Подожди, Игорь звонит. Вдруг что-то с мамой!
Кристина вытащила мобильник из кармана и прижала его к уху.
- Что? Мама родила?! Когда? Десять минут назад? Мальчик темноволосый? На тебя похож? О, Игорь, поздравляю!
Она повернулась к Кристиану и закричала радостно и так громко, словно он сидел на другом конце парка:
- Крис! У меня братик родился! Три семьсот и рост – пятьдесят три сантиметра!
- Ну, вот и сон в руку, - улыбнулся Крис. – Наконец-то он младше! Буду его воспитывать, как он меня в свое время.
- Думаешь это он? Я не дам его в обиду! Пошли скорее, что ты расселся! Мама его в окно покажет.
- Да конечно, он, даже не сомневаюсь! – воскликнул Крис, поднимаясь со скамейки и устремляясь следом за подружкой.
Канг бежал рядом, весело помахивая хвостом, и прохожие оборачивались на огромную, белоснежную собаку - гривастую, похожую на льва.