Я находился в Риме в кратком отпуске. В моем возрасте, при жестком графике концертов, отпуск становится неотъемлемой потребностью.
Мне в этом году исполняется сорок пять лет. Я скрипач, мои мировые турне расписаны на много месяцев вперед, так что вопрос «сколько еще…» - не актуален.
Осенний Рим был, прекрасен. Прекрасен, как всегда. Благопристоен и буржуазен.
Облака почти не сходят с неба, но это уже не красивые летние облака, громоздящиеся серебряными горами или высоко бегущие по небу серебристыми барашками: небо все чаще становится сине-стального оттенка, как море перед грозой.
Но я люблю Рим в любую погоду, и сегодня, сидя в парке «Вилла Ада» любовался большим озером, чуть поблекшими пальмами, макушками, освещенных солнцем, кипарисов и сосен.
Я думал, сколько городов посетил с концертами, сколько промелькнуло их передо мной, сколько вошли в меня крепко и на всю жизнь.
И мне кажется, что если Париж все время неуловимо меняется, то Рим прекрасен своим постоянством и величием.
Искусство пусть сравнивают искусствоведы. Я наполняюсь ощущениями жизни, во всех ее проявлениях, но в разных городах по - разному.
Рим всегда вдохновлял писателей и поэтов от Гоголя до Бродского.
Он наполняет и обволакивает вечностью архитектуры, шумом фонтанов, постоянной разнокалиберной речью. И пусть все дороги ведут в Рим, но из Рима, я понимаю, обратной дороги у меня со временем может не быть. Вечность…
Это придает моему исполнению вдохновение бессмертия.
Мне нравится, что Рим и Москву объединяет принцип расположения городов - семихолмовый. Между тем, только в Риме семь холмов выглядят как семь подвешенных к небу колоколов. И названье у холмов - как праздничный перезвон.
Обычно руины Рима напоминает мне музыку Вагнера - всего лишь развалины, а какая эстетическая безбрежность сохраненных форм.
Темнело. Но уходить не хотелось. На первый взгляд ночная жизнь Рима гораздо менее приметна, чем, скажем, в Париже или - с недавних пор - в Москве. Там нет казино, с запрещен и стриптиз, так что любители этого вида развлечений довольствуются балетом в ночных клубах
Последние лучи солнца освещали скамью в парке «Вилла Ада». Люди неспешно шли по своим делам. В Риме туристы вообще все делают неспешно. Дети резвились возле огромных старых деревьев, проворно карабкаясь по ним, как мартышки. По длинной аллее, которая тянулась по всему району между двумя дорогами, начинали свои пробежки местные жители и туристы, не забросившие на отдыхе занятия спортом. Этот район считается одним из самых престижных в Риме.
Десятки языков сливаются в удивительном гуле. Туристы наслаждаются отдыхом, а местные жители наслаждаются туристами и их кошельками. Вечер был душный, я снял легкую куртку, засмотрелся на толпу, совершенно расслабившись. Но вскоре эта идиллия была прервана звонким женским голосом.
– Извините, месье, это вы обронили? услышал я на ломаном английском. Открыв глаза, я увидел девушку лет 17-18, с черными длинными волосами и прекрасными ярко-зелеными глазами, которая протягивала мою куртку
– Да-да, спасибо, вставая со скамейки, поблагодарил я.
Небрежно набросив куртку на плечо, я спросил:
– Вы итальянка?– Да,– ответила девушка, улыбнувшись, протянула руку и произнесла: – Меня зовут Джулия, друзья называют Джули.
У нее были белоснежные зубы и приятная улыбка.
– Меня зовут Андрей, очень приятно познакомиться, – произнес я, взяв девушку за руку, поднес к своим губам и легонько поцеловал. Джули смутилась, сразу спрятав руку в карман куртки.
– К вам можно присесть? – спросила она.
– Конечно, конечно, присаживайтесь, Вот сюда, милости прошу.
.Девушка присела рядом, закинув ногу на ногу, достала тонкую сигарету и протянула пачку:
--Угощайтесь.
– Нет-нет, спасибо, я не курю.
– Так вы в отпуске в Риме? С кем приехали?
– Да, приехала в отпуск три дня назад, из Неаполя – ответила Джули, и сделала затяжку. Немного помолчав, добавила:
– Рассталась со своим парнем, решила развеяться.
– А почему расстались?
- Ой, вы знаете, … она немного замялась и добавила:
– Не мое это. Не знаю даже, кто мне нужен, Иногда мне кажется, что я никогда не встречу мужчину своей мечты, наверное, потому что я и сама толком не знаю, что это за мечта и есть ли она вообще. Большинство моих подруг живут карьерой. Работают по 12 часов в день.
-- Вы знаете, с еще большей грустью добавила она, мне кажется, что они счастливы от того, что имеют деньги, и не хотят выходить замуж, они самодостаточны и независимы. Может, и мне стоит жить так же?
Я хотел что-то ответить, но Джули вдруг спросила:
– А это не Ваши афиши расклеены по городу? Вы даете концерт, из России, скрипка, с оркестром, правильно?
Я смущенно кивнул.
- Вы любите скрипку, ходите на концерты?
Джули грустно покачала головой.
--Очень люблю, мама обожала скрипку, и пока была жива, она водила меня на концерты. Она говорила, что у меня абсолютный слух, как у папы. Но, когда мама умерла, … деньги, билеты такие дорогие.
Я поднялся, сам ни понимая хорошо, что делаю:
- А хотите, я сыграю Вам на скрипке.
– Мне? –
-- Вам.
Я взял девушку за руку.
- Я живу здесь в нескольких шагах – на Виа Витторио.
В холле отеля подошел к портье и отдал необходимые распоряжения, чтобы скрипку принесли из сейфа гостиницы. На отдых я брал не очень пафосную Амати, для ежедневных упражнений.
Они поднялись в номер, футляр и скрипка, переливаясь медовым блеском, лежали на столе, расстегнутые замочки блестели искрами при свете люстр.
Джули села на краешек дивана, сложив руки на коленях, как школьница.
Я бережно вынул отполированную столетием скрипку, и нежно провел пальцами. Сначала хотел сыграть что-нибудь веселое, очень уж грустные глаза были у Джули.
И когда уже скрипка прижималась к щеке, мимолетно, но так ясно мелькнула мысль:
в этом Вечном городе, этой девочке я сыграю музыку второго бессмертного жителя города - Паганини, чей мятежный дух живет в его творениях, до сих пор влекущих к себе неизъяснимой прелестью щедрых мелодий, роскошью инструментальных красок, поэтичностью образов, которые должна услышать Джули.
И я заиграл Кампанеллу. Забыв, что не на концерте – играл с разнообразием красок, широким и быстрым чередованием пиццикато, удивительным искусным применением всех тайн мастерства хорошего скрипача, входящего в пятерку лучших скрипачей мира. Мне казалось, что я никогда так хорошо не играл за все тридцать лет, глядя в широко раскрытые, изумрудные глаза Джули. В этом вечном городе, пока я играл, вставали передо мной картины жизни, так ясно, как будто это было вчера. После Кампанеллы я играл Каприсы для скрипки соло. И только сейчас, благодаря этой маленькой девушке понял, что прожил жизнь, так и не познав любовь к женщине, которую мне заменила любовь к музыке.
Поэтому звуки лились глубокой печалью, полные какой-то неизбывной тоски. Ведь есть люди, которым повезло узнать это прекрасное и подлинное чувство. Причём к некоторым оно пришло именно в тот момент, когда казалось, что ты уже все потерял. Звуки рождали в его голове ощущение любови, истинной любови, которая приходит только раз. И это человек понимает сразу. Всё, что было в твоей жизни до этого дня — была мишура, сон бред.
А в вечном городе маленькая хрупкая девушка плакала, испытывая разбуженную вечной музыкой жгучую печаль. Через легкую штору просвечивало звёздное небо. Небесные светила казались очень близкими и яркими.
Раздался характерный звук. Лопнувшая струна привела меня в чувство. И как молния мелькнула мысль, когда я посмотрел на Джули:
почему я послушался своего эгоизма, своей гордыни и не искал такую девушку как Джули, чтобы каждая нота моего исполнения была пропитана любовью к ней и за каждую ресничку, упавшую с её печальных глаз, за каждую слезинку я готов был отдать всё.
Она поднялась, подошла очень близко и поцеловала меня в губы. От нее пахло карамелью, чистотой подростка и какими – то дешевенькими духами.
- Пусть тебе повезет Джули! Я всегда буду держать за тебя кулаки!
Она вытерла глаза, взяла сумочку, и пошла к двери.
– Возьми, это моя визитка. Обещай, если тебе будет нужна помощь, ты позвонишь мне.
Она улыбнулась:
- Спасибо, Вы сделали меня счастливой на всю жизнь!
Вышла и тихонько прикрыла за собой дверь. Я сел в кресло, плеснул в бокал вино. И тут увидел на столе свою визитку, а на ней маленьких кулон-крестик. На визитке было написано мелкими буквами: я буду молиться за Вас, Андрей. Последнее слово она написала по-русски.
Эпилог.
Прошли годы. Джулия закончила консерваторию. Теперь она часто участвует в концертах совместно с Андреем:
Играл скрипач, порхал смычок, взвиваясь к небу улетая.
Неразделенную любовь тоской печали прикрывая.
Глаза смотревшие на мир, и не глаза, а акварели бога.
Играл скрипач , и пил вампир всю нежность сердца
Облекая в тогу…