В этом огромном городе воробьи за лето так сильно наедаются,
что осенью, в начале зимы не понимают, как это - нет уже бесконечного,
сытного стола, не могут состязаться с прилевшими из лесов синицами в быстрой добыче.
Синицы - те бывают так талантливы в получении добычи, что однажды синица,
получившая от меня зёрнышко апельсина, барражировала передо мной, заглядывая в глаза,
намекая, что нужно повторить это. Ну, говорил - ей, да, есть ещё одно зернышко
в кармане, но я думал посадить его в цветочный горшок. Неохотно - она улетела.
Синицы тут - доминируют, хоть и разные все. Кто - без страха выбирает подсолнечную
семечку, выбрасывая попавшую в клюв мелочь, другие - три раза оглянутся по сторонам,
прежде чем схватить первую попавшуюся семечку и улететь. Третьи - долго приглядываются
к прилетевшим и улетевшим, сидя тут, рядом. А когда семечки кончаются, остаются зёрнышки
"польской каши":) - пшена. Тут уж кто смел - тот и съел. Есть такие "хомячки" , которые клюют
и клюют без устали. Однажды такой "хомячок" даже заснул тут над пшеном. Только когда я,
подумав, что он окочурился там, открыл окно, он проснулся и бодро улетел. Другие - схватив
и зажав зёрнышко пшена в кончике клюва, еще присядут на верх этой маленькой кормушки, оглянутся,
и улетают. Третьи - заглянув внутрь и не дотянувшись, улетают ни с чем.
Семечки синицы едят не спеша. Сядет на ветку, а иногда и на твёрдый снег, зажмёт лапками
зёрнышко и долбит его, как дятел ствол зачевлённого дерева. Видимо часть зёрнышка всё же
падает вниз, под дерево, потому, что шахтёрящие там внизу воробьи что-то находят.
Воробьёв, промышляющих наравне с синицами я раньше видел. Но те едят семечки по-иному.
Нет у них такой ловкости в лапках, что-ли. Они разжевывают эту семечку в клюве, сосредоточенно
и со смаком. Как они выплёвывают шелуху, я так и не понял. Может и её пережёвывают ?
Голуби, проживающие тут круглый год, тоже сыты и не шустры. Знакомая жены,
решив переселиться из города в средней полосе в город - миллионник,
сначала хотела купить квартиру на окраине Питера. Но, посетив этот город,
сказала - хотела поселиться, где самые жирные голуби. Наверно, это - тут.
Воробьи живут и кормятся, в основном, стаей. Кормятся тут - тем, что - на земле.
Были места, где я видел воробьёв более шустрых, где голубям вообще не светило,
если хоть один воробей прилетал. Даже если толпа голубей клевала старательно
изрядный кусок хлебной корки, этот лазутчик мог выхватить его и умчаться вдаль.
А если налетала стая воробьёв, они могли не дать голубям ни крошки. Если я бросал им
что-то - находились спецы, которые не давали этому зёрнышку долететь до земли.
А были и такие, что ловили на лету, даже не взлетев с ветки или проволоки, где он
сидел и зорко наблюдал. Другие, схватив добычу, прятались под корнями куста календулы,
взращенной тут старательными невольниками.
А тут - шёл из магазина и вдруг наперерез мне шуршнула птичка. Глянул - это воробей, пролетел и
присел на дверцу автомобиля. Авто уже, видно неделю, не выезжало, присыпалось снегом.
Посидел он чуть и, почувствовав неудобство этого шестка, слетел вниз, на снег.
Я стоял неподалёку, но это его не пугало.
Порывшись в сумке, я достал сушку-малышку, разломил её в кулаке на четыре части, сказал ему -
"ну, давай - поделюсь" , четвертушку покрепче бросил себе в рот, а остальное - на снег рядом
с воробьём. Подумал - спугну, тут то стая под окном по любому шороху вспархивает на ближний клён.
А этот, нет, огляделся, попробовал кусочек помельче. Потом как-то неспешно поковылял в сторону.
Ну, ёлы, с досадой подумал я - что ж ты - там ещё ж кусочки сушки.
По тропинке из двора шли люди, проходили в полуметре от воробья, никакого внимания
не обращавшего на них, и двигавшегося неспешно по малому кругу. Я отошёл в сторонку, закурил.
А он покружил, нашёл те кусочки. Поклевал. Пожевал. Опять прошелся, оттопыривая, иногда, крыло.
Я уж подумал - у него проблемы с крылом. Не сможет улететь.
Он еще прошелся, опять поклевал, пожевал, и вдруг, вспорхнул и полетел
над заснеженной панелью вдоль многоэтажного дома, пролетел около сотни метров
и приземлился вдали, на верх окна. Пропал из виду.
Видно там, где-то, у него - дела. Или дом, подумал я. И двинулся по своим делам.