Рисунок Алисы Дьяченко. Как и все остальные двадцать-сколько-там рисунков в изданной книжке. Ссылка на полку с книжкой в магазине - внизу моей странички.
****
Белый крольчонок Рафаэлло и Младший Соседский Свинёнок сидели на берегу реки и ждали аванса.
Наконец, Рафаэлло не выдержал.
- А сегодня точно - ВТОРНИК? – шёпотом спросил он, приподняв одно ушко.
Свинёнок кивнул, не отрывая напряжённого взгляда от поверхности воды. Прошло ещё несколько томительных минут.
- А сегодня точно - ТОТ САМЫЙ вторник? – снова спросил Рафаэлло, на этот раз приподняв оба ушка (ну, чтобы уж совсем точно-преточно всё правильно расслышать).
- ДА ТОЧНО!!! – рявкнул Младший Свинёнок, обернувшись на крольчонка. И шёпотом добавил. – Тише! Аванс спугнёшь….
Рафаэлло тихонько-претихонько вздохнул и тоже уставился на тихую-претихую, почти совсем гладкую поверхность реки. И, чтобы как-то скоротать время, стал думать о том ярком, солнечном утре, когда…
….
Это было яркое, солнечное утро, какое бывает особенно ярким из-за искрящегося за окном снега, а еще потому, что его долго ждешь среди череды вьюжных, хмурых дней. Почтальон Ёжик, пыхтя и отдуваясь, притащил в этот раз не только стопочку писем (кроликов было много, и все они отличались большой общительностью!), но и маленький ящичек из светлой фанерки, весь покрытый почтовыми штемпелями. То была посылка! Настоящая посылка! У крольчат, высыпавших на крылечко встречать Почту, загорелись глаза и приподнялись ушки!
Бабушка приняла ящик осторожно, и сразу понесла его на кухню*. Там она подождала, пока гурьбой припрыгивающие за ней крольчата с крохотулями** все втиснутся в кухню, и протянула посылочку Рафаэлло:
- Ну-ка, прочти, а то я что-то плохо вижу, слишком мелко написано …
Рафаэлло принял в лапки лёгонький ящик и принялся вслух читать самые крупные надписи:
- Кому: Рафаэлло Сабатини…
Ух, как загалдели-заверещали остальные крольчата, набившиеся в кухню! Ого! Вот это сюрприз! Рафаэлло уже и посылки получает!!! Как интересно!!!!
- Откуда: Северный Антарктический Остров, Полярная Станция. От кого: Китка Вовчовски…
Тут уже галдёж и верещание достигли неимоверного уровня! Какой… нет! Какая ещё Китка? Какая еще Вол… Вов…Какой еще Северный Остров, да еще и Антарктический? И главное – ЧТО ЖЕ ТАМ ВНУТРИ?!!!!
Бабушка прикрикнула на шумную малышню (сразу стало очень тихо!), забрала у Рафаэлло посылку и водрузила ее на кухонный стол. Крольчата обступили стол и молча глядели, растопырив от повышенного внимания глазки и поставив торчком ушки, как бабушка осторожно открывает ящичек***.
Сдвинув фанерную крышечку посыльного ящика, бабушка осторожно запустила лапки внутрь и – опа! – достала нечто полосатенькое, черно-белое, очень мягкое и невесомое даже на вид.
Стол стоял между Рафаэлло и окном, солнечные лучи заполняли кухню, и оттого казалось, что сверточек в бабушкиных лапках сияет, как маленькое пушистое солнышко. Полюбовавшись, бабушка протянула ЭТО Рафаэлло:
- Ну-ка, примерь! Что за красоту тебе твоя подружка прислала!...
Тут крольчата не выдержали и загалдели, шёпотом: подружка? У Рафаэлло есть подружка?!!! Ой, просто сил нет как интересно!!!! Ну просто сил нет никаких!!!! Некоторые, наиболее обессиленные ситуацией крольчата, принялись скакать на месте от нетерпения и встряхивать своими крохотулями, и даже постукивать ими по столу!
Шум опять поднялся неимоверный …
ЭТО оказалось миленьким беретиком из пигнвиньего пуха, который устроился (с помощью бабушки) на ушках Рафаэлло так, будто всегда здесь был. Все остальные крольчата, даже самый маленький, замерли в восхищении…
Подружку Рафаэлло – подружку по переписке - действительно звали Китка Вовчовски. И она действительно жила у суровых полярников, на Северно-Антарктичекском острове.
Пух для вязания Китке приносили сами полярники. Собственно, они приносили пух для утепления её кроличьего домика. Но так как полярники были сколь суровы - столь же и заботливы, то и пуха находилось столько, что просто необходимо было его очень интенсивно использовать - вязать теплые носки, шапочки и шарфики и вообще кашне – и себе, и заботливым суровым полярникам. Чтоб не терять возможность хотя бы повернуться на собственной жилплощади!
Впрочем, за пределами домика Китка имела полную свободу передвижений… ну, только нельзя заходить (даже заглядывать!) в лаборатории (и Первую, и Вторую, а особенно – Третью!), а также весело прыгать по любой клавиатуре. На улицу выходить тоже можно, но только если тепло одеться, тепло обуться, тепло завязаться и … только на ручках у кого-нибудь из полярников. Во избежание нежелательных знакомств с очень суровыми местными жителями, которые были еще суровее, чем полярники, но вряд ли хоть на капельку такие же заботливые.
В общем, на взгляд Рафаэлло, немного скучновато, но Китка любила вязать, а еще полярники рассказывали ей чудесные истории про свою работу. Работа была такая: наблюдать за поведением инопланетян. Ведь всем известно, что, поскольку где все смотрят, инопланетян нет, то, методом исключения, где не смотрит никто – инопланетяне есть, и в полном комплекте.
Так что полярники очень хорошо маскировались и смотрели именно туда, где инопланетян была тьма-тьмущая. О чем свидетельствовали отчеты о проделанной полярниками работе, выложенные в столбики бумаги. Окинуть взглядом целиком хотя бы один столбик, приготовленный к транспортировке на материк, Китке не удавалось никогда. Да и суровым заботливым полярникам – кажется, тоже.
Потому-то Китка и не стала вкладывать свой посылочный ящик в огромный самолет, регулярно перевозивший грузы, а послала с оказией – научно-исследовательским судном «Профессор Мстислав Келдыш». Нельзя же было перегружать важный самолет с отчетами!
С Рафаэлло они познакомились в Инстаграмме. В школе был как раз урок рисования, где Инстаграммом пользоваться разрешалось. Рафаэлло случайно наткнулся на Киткину фотографию, и так долго разглядывал её прекрасное, самовязанное кашне, что учительница вспомнила историю про копиратничество (сказка “Очень-очень доходчивый бизнес») и облилась холодным потом. Пришлось крольчонку выдумывать, что это его подружка. По переписке. И действительно завязать переписку – для маскировки. Сначала – да точно, для маскировки, а потом…
***
… по поверхности реки что-то шумно плеснуло. Огромный, покрытый серебристой чешуёй, рыбий хвост блеснул на солнце и снова скрылся в глубине. Снова стало тихо, очень тихо.
- Вот он какой, АВАНС**** – восхищенным шёпотом сообщил Младший Свинёнок. – Видал? А на морде у него – звёздочки! И зубищи, как у щуки!
Рафаэлло разочарованно опустил вздёрнутые на плеск ушки, но согласно угукнул. Погруженный в свои мысли, он успел увидеть только хвост. Чтоб рассмотреть авансовы звездочки и зубищи - жди теперь нового вторника! ТОГО САМОГО вторника!
-------
* кухня была очень удобным местом для открывания посылок, с какой стороны ни глянь. Ведь на кухне могли быть печеньки, а в посылке могла быть неизвестность, которую следовало сразу же покормить, чтоб она стала доброй.
** крохотули – маленькие ситечки для просеивания гороха, всего на две горошинки, Хотя детский труд в семействах кроликов запрещен - см. сказку про Патрика Фицпатрика - но крохотули исправно служат для воспитания целеустремленности и устойчивости к соблазнам. Ведь всего двумя горошинками не объешься, правда? Взрослые ситечки назывались грохотулями.
***И только самый мелкий крольчонок уже совсем забыл, для чего он сюда прибежал, достал маленькую морковку и принялся ее потихоньку грызть, заинтересованно глядя в окошко. За окошком синичка расклевывала добытую из кормушки подсолнечную семечку. Крольчонок был такой маленький, что если его искупать, был бы примерно в три раза больше синички, а морковка, которую он запасливо с собой прихватил, по размерам немного отличалась от семечки…. Нет, ну конечно же, она была БОЛЬШЕ! Но немного…
**** согласно «Атласу рыб», которым постоянно пользуется известный фотограф-натуралист Куница, аванс – разновидность Одной Большой Рыбы, живущая в глубине реки. Раз в месяц, в ТОТ САМЫЙ вторник, аванс выныривает на поверхность, делает Большой Кувырок и снова скрывается в речных водах. На месяц! Почему он являет себя народу так редко - никто не знает, но если узнает - обязательно всем расскажет!