Никогда не понимал людей, которые покупают билеты в бизнес класс по цене в два-три раза дороже обычного. Думал, никогда не куплю такой сам. Но не зря говорят, никогда не говори никогда. Мне нужно было, как говорил когда-то Жванецкий, «в Париж по делу срочно». Правда, если точнее, то нужно мне было не в Париж, а в Барселону, но срочно — это точно. Дело было коммерческим, обычных билетов не было, и прикинув расходы и возможные доходы, я решил, что если не поеду дорого, потеряю больше. Отступив от своего не слишком жизненно важного принципа «никаких бизнес классов», впервые в жизни я летел в первых рядах самолета «за занавесочкой».
Дав себе слово не вспоминать «бешенные» деньги, отданные за дорогой билет, я сел в кресло, открыл планшет и начал вникать в документы, которые были подготовлены накануне моим помощником, точнее помощницей — моей младшей дочерью, юристом нашего небольшого предприятия. Но через минуту откровенный запах французских духов отвлек мое внимание от текста. Рядом приземлилась молодая особа, чем-то напоминающая певицу Шерр, но значительно моложе и, пожалуй, еще вычурнее одетую.
- Хай, - поприветствовала она меня так, будто мы расстались часа полтора-два назад.
Бесполезно, видимо, учить своих внуков не говорить старшим «привет», подумал я. Видимо, теперь это уже становится нормой.
- Привет, - сказал я, стараясь быть максимально приветливым. - По-английски, увы, не понимаю.
- Да у меня английский тоже не слишком, - продолжила разговор девушка так, будто мы уже обсуждали эту тему. - Французским, итальянским и испанским владею свободно, а вот до английского всерьез руки не дошли.
- Ну, три иностранных языка — это вообще-то и так не мало. Я немецкий много лет изучал, но прошло лет десять без него, и снова он у меня почти умер.
- У нас в семье языки — наследственное. Папа семь языков знает, дед — тоже около того. А я вот пока только три хорошо знаю. Английским я конечно же тоже владею, но просто не так, как этими тремя языками. Я жила много лет во Франции, а французы не очень любят по-английски разговаривать.
Почему-то в этот момент мне показалось, что скучно в полете не будет. Не знаю, как моя спутница говорила на иностранных языках, но русским она владела безукоризненно, если не считать «блинов» и «пипецов», которые вылетали у нее из губ совершенно безобидно и весело.
- Я в Париж в пятнадцать лет уехала, - продолжила рассказ моя соседка. - Сдала экстерном за десятый класс сразу после девятого, получила аттестат и поехала. Мама нашла какое-то модельное агентство и сослала меня за границу. Тогда же у нас тут творилась такая неразбериха, что врагу не пожелаешь. Нашу семью тоже краем зацепило. Папа заложил квартиру, ее начали «отжимать», мама — на дыбы. Дело доходило до того, что мама с папой забивали стрелку на нейтральной территории и приезжали на нее каждый со своей командой бритоголовых. Квартиру маме удалось отстоять, с папой развелась и тут же снова вышла замуж. У нее это хорошо получается. Папа был третьим. Значит Саид стал четвертым. Кстати, папа, как позднее выяснилось, был мне неродным отцом. В общем, чтобы я ничего этого не видела, меня по его дипломатическим связям и отправили в Париж. Я там по съемкам прыгала.
Девушка сделала паузу и спросила у меня:
- Сколько месяцев, три или четыре?
Поняв, что не знаю, сколько она прыгала по съемкам, она продолжила, мимоходом представившись Мариной.
- В общем, это не важно, сколько, но попрыгала я попрыгала, покрутила попкой и, как оказалось не зря. На меня обратил внимание один итальянский бизнесмен. Догадались, откуда у меня итальянский? - Марина посмотрела мне в глаза очень глубоко и как мне показалось, довольно бесстыдно. - Он снял мне квартиру, купил «Мерседес» и устроил на учебу в Сорбонну. Я хоть французский в школе и учила, поначалу было нелегко на чужом языке учиться.
Марина посмотрела на мой планшет, доставшийся мне от внучки, когда ей купили новый, и похвалила его:
- Так люблю все старое. А приходится менять. Иначе засмеют. В России знаете, как все зарегулировано. В Париже никому дела нет, в чем ты одет, на чем ездишь. А у нас что вы? Попробуй я приехать на Мерседесе в клуб, потом будут год вспоминать, что я так низко пала. В России Бентли или Майбах подавай. Не ниже. Вы, наверное, на Лексусе ездите?
Надо же, прямо в точку попала, подумал я. Наверное, не такая уж она дура, как мне показалось.
- Мне Лексус тоже нравится больше, чем Бентли, но куда там? Разве можно...
Марина прервала себя и без перехода продолжила рассказ про Париж. Я поначалу жила на одном конце города, а работать ездила на другой. Вставать приходилось в пять утра. А как появился у меня Марко, жизнь изменилась. Он вообще на мне жениться хотел. Но по французским законам надо было, чтобы мне двадцать один год был. А мне-то тогда еще шестнадцати не было. Мама приехала знакомиться с моим женихом, а он, оказывается, по возрасту больше маме, чем мне, подходит. Но маме он понравился. Она любит, когда у мужика деньги есть. Тех, у кого денег нет, она называет самцами. В общем, ждала я ждала, когда двадцать один исполнится, а когда исполнилось восемнадцать, узнала, что у него такие Марины, как я, в каждой стране. Бизнес-то он по многим странам расплодил, вот и Марин себе заводил в каждой стране, чтобы было не скучно время проводить. Послала я его и решила, пора мне человека для жизни искать. Вернулась в модельное агентство и снова начала попкой крутить. Крутила, пока не встретила одного испанского бизнесмена. - Я ждал вопроса об испанском языке Марины, но она продолжила без вопроса. - Встретила, и снова ушла из агентства. Испанец был щедрым. Купил мне приличный Порш, на квартиру в Париже, правда, денег пожалел, но зато снял для меня хороший особняк в пригороде.
Снова я стала ждать, когда мне 21 год исполнится. Но не дождалась. Подруги по агентству познакомили меня с одним российским бизнесменом, который любит с девушками тусоваться. И стали мы ему составлять компанию на вечеринках. Друзья, выпивки. В общем, поняла я, что хорошего мужа можно найти только в России. Если знаешь мужскую психологию, два-три иностранных языка, немного живопись и музыку, то страна просто обязана выделить олигарха.
- Выделила? - Съехидничала я.
Марина ехидство уловила, но желание покрасоваться было велико, потому она продолжила.
- Конечно. Вы задумывались, почему женщины лучше мужчин знают психологию? Потому что ученые-мужчины описывают мужскую психологию. Женскую ведь понять невозможно. У нас не только логика, но и психология отличается от мужской. Потому женщины понимают мужчин, а мужчины женщин — нет. У меня трое детей, дом за городом с бассейном. С мужем, правда, мы не зарегистрированы, но я на этом не заморачиваюсь. Дело в том, что у него не оформлен развод с первой женой. А меня все устраивает. Я в шоколаде. У мужа свой самолет, яхта, тысячи рабочих на фирме.
- Жизнь удалась? - Снова съехидничал я.
- А сами вы как думаете?
- Нелегкий вопрос.
- Чего в нем нелегкого?
Марина вышла, я замешкался, потерял ее из виду. Шел к автобусу, который подошел к борту самолета и размышлял о своей соседке. Почему нам нравится героиня сказки Пушкина, которая родила богатыря, но не нравятся такие героини в жизни? Помните, «я б для батюшки царя наткала бы полотна», «то на весь крещенный мир приготовила б я пир», «я б для батюшки царя родила богатыря». Во всяком случае, я точно не хочу, чтобы чтобы моя внучка повторила ее путь. Может, потому что у меня, как и у всей моей семьи другой генетический код, не испорченный западом.
Вдали я увидел свою попутчицу и неожиданно снова вспомнил про разницу в цене на билет. Снова немного огорчился, но уже не из-за цены, а из-за того, что вспомнил о ней. Говорил же себе, что не надо об этом думать. Отдал и отдал.
Ноябрь 2014 г.