Зимой 1983 года, в бытность свою среднестатистическим советским школьником, довелось мне побывать во Львове и Львовской области, вместе с моим дружком-одноклассником Славкой Волохом, бабушка которого проживала в селе Вишня Городокского района. Для человека с севера России, знавшего о Западной Украине лишь по книжкам о доблестных советских чекистах, пачками мочивших злобных бандеровцев под рукоплескания благодарного местного населения, поездка моя носила даже не столь ознакомительный, сколь стереотиполомный характер. Я был в шоке от всего: от зеленой травы на полях в январе, от того, что молодежь верит в Бога, который для меня и моего окружения был совершенным анахронизмом, от соблюдения традиций, которые, по идее, уже давно себя изжили, от радушия и гостеприимства не только славкиных родственников, которых как бы положение обязывало, но и абсолютно незнакомых мне людей, на языке которых я знал полтора слова. Честно говоря, я вообще думал, что в СССР национальные языки сохранены лишь для фишки, все же население необъятной уже давно и с удовольствием глаголет исключительно по-русски:).
В самом деле, ну разве можно было представить в местах моего тогдашнего проживания, чтобы мои сверстники на Рождество ходили колядовать, зная наизусть множество этих аутентичных песнопений? Да ни в жизнь! Ну а уж когда я узнал, что бойцы УПА, оказывается - не однозначно душегубы и пидарасы, а иногда бывали и приличными людьми...
Перед очередными гостями я с ужасом узнал, что за столом будет брат славкиного деда, бывший бандеровец, отсидевший после войны свою законную пятнашку. Идти в отказ было не по понятиям, и я поплелся вслед за другом, аки агнец на заклание, утешая себя тем, что не будет же западэнский злодей сразу резать меня при свидетелях. До середины вечера я все ждал, когда же этот бандеровец наконец появится, пока с изумлением не узнал, что вот этот прикольный балагурящий дядька с добрыми морщинками вокруг глаз и с улыбкой в пушистых усах, называющий меня Егоркой и беззлобно над нами подшучивающий - это собственно, он и есть...и еще один стереотип укатился куда-то под лавку...
С тех пор я полюбил как Львов с окрестностями, так и населяющий его бесхитростный народ, который, казалось бы, что-то себе на уме там мухлюет крестьянской сметкой, а на деле так ничего и не намухлюет, из-за природной доброты и простодушия:). А через пару десятков лет я и сам перебрался жить в неньку (хотя Одесса, конечно, ни разу не украинский город), и с тех пор Львов стал для меня местом регулярного паломничества. Иногда я беззлобно называю его "маленькой зачуханой Прагой", но это, поверьте, от большой любви, а не из каких-то других соображений:).
Каждый город славен своей историей. Но между надгробий Лычаковского кладбища или на узких улочках Старого Города чувствуешь особенно явственно, в какой прихотливый узел переплелись здесь архитектура и история, эхо войн, прокатившихся через эти места и влияние множества культур проживавших и проживающих здесь народов.
Вот еще что. Не знаю, кто там и кому бил морду за русскую речь на львовских улицах, но чувствую, без провокаций тут не обошлось. Ибо я во Львове, собственно, как и везде, всегда говорил только по-русски, в кафе и ресторанах, в магазинах и на рынках, на улицах и в гостиницах. И никто ни разу на вежливо обращенные к ним русские слова не отмалчивался и не зыркал злобно исподлобья. Даже в той же Крыивке, про которую мне дословно говорили "не вздумай там открывать рот, иначе в лучшем случае не обслужат, в худшем - отметелят!" Херня это все.
А напоследок расскажу историю. Раз с Анной поехали мы во Львов. А было это в самой завязке наших отношений, поэтому Львов - было то, что доктор прописал. Кто сказал, что Париж - город влюбленных? Вот фиг там. Теперь вы знаете всю правду:). Весь день гуляли, вечером отужинали в Мазохе, и выдвинулись на ночлег. Только вышли, как вдруг хлестанул страшный ливень по типу тропического, с громом и молниями. Булыжные улицы сразу превратились в пенящиеся реки, и добраться до отеля без потерь не представлялось возможным. В общем, еле успели заскочить на трехступенчатое крылечко под козырек другой, случившейся попутно маленькой кафешки на три столика, благодаря Бога за предоставленное убежище. Кафешка же та была уже закрытой, только хозяева недалеко от входа выручку подсчитывали. Ну а что еще влюбленным делать, дождь пережидая? Конечно целоваться. Дождь хлещет, гром гремит, а нам уже все пофиг. Минут через пять кто-то хлоп-хлоп меня сзади по плечу. Ну, думаю, сейчас погонят. Оборачиваюсь, а нам девушка из заведения два бокала с шампанским с улыбкой протягивает...
P.S. Кстати, на следующий год Славка поехал на историческую с другим нашим другом, Олегом Гамидовым. Так вот, Олегу во Львове совсем не понравилось. Знаете почему? Огреб он там неслабо от местных парубков. Папа Олега был горячим лезгином, от которого тот и унаследовал излишнюю импульсивность, плюс оленегорские университеты... В общем, на крыльце одной местной колыбы показалось Гамиду, что его на местном наречии гандоном обозвали, ну он, не разобравшись и влепил обидчику со всей дури. А оказалось, ничего подобного и близко не было...