Часть раз
1.
Мысли на этот счет накрыли меня вчера. Когда я сидел в предбаннике и ждал когда начнет действовать ультракаин.
Рядом сидел здоровый мужик. Позитивный такой добряк в белом свитере. По мужику было видно что он общительный, что он любит поболтать, любит и умеет оставить о себе положительные впечатления. Такой себе душка кил на 120.
Но в этот раз мужику было не до того. Мужика откровенно колбасило. Грусть и тоска отпечаталась на его лице и вся его согбенная фигура выражала отчаяние и тоску. Ну и я был в не лучшей форме. Мне тоже было тоскливо и одиноко на жесткой дермантиновой лавочке-кушетке.
А все потому что мы знали зачем сюда пришли и догадывались что будет дальше. Вернее сказать, мы четко осознавали, что вот буквально через несколько минут нам будет худо.
Дверь в кабинет хирурга не закрывалась и там нарочито громко гремели инструменты. Я вижу этот нержавеющий гроб со стеклянной крышкой,с блестящими здоровенными орудиями пыток внутри и напоказ: щипцы, круглогубцы, пассатижи, кусачки, хватачки, отвертки, выколотки, ковырялки и прочий пытошный инструмент. Бррр.
2.
Зубной хирург тем и отличается от простого дантиста, что у него все максимально брутально и прямо. Ни деликатных бормашин ни тонких сверл ни хрупких буров ни высокохудожественных гипсовых заготовок и слепков. Он ничего не добавляет и не приукрашивает. Наоборот, он отбирает у пациентов их кусочки плоти, которые те нежно лелеяли в самом укромном месте - у себя во рту.
В хорошие времена будущие пациенты зубного хирурга ощупывали эти твердые кусочки плоти языком, кусались, клацали ими, открывали пиво, грызли твердых азовских бычков и черствую тирамисуху, зачищали контакты, покусывали спички и папиросы, улыбались ими, цыкали и угрожали врагам.
Вся прежняя, достоматологическая жизнь человека убеждала его в том, что зубы - очень удобный инструмент, безусловное достижение цивилизации и мудрого правительств, так здорово сообразившего снабдить человечество этим замечательным приспособлением. А теперь пациент вынужден поступить супротив воли правительства, вопреки собственному удобству, своим привычкам и наступить на горло своей песне. Человек идет к хирургу и просит удалить это безобразие. Ибо болит!
Хирург прищурен, мудр, добр и волосат руками. Он подмигивает пациенту с видом заговорщика. Дескать, не ссы, щас вырвем твою проблему с корнем и плевать на правительство. Мы сами себе узбеки, ага? При этом в глазах доктора отражается какая-то мутная водица легкой сумасшедшенки, какая-то лихость и потусторонщинка. В обычной, повседневной жизни, при виде такого выражения, такой композиции на лице, мы поневоле переходим на другую сторону улицы и опускаем глаза, стараясь не встретиться взглядом с подобным типчиком. А тут... Тут мы сами приходим, прямо в его логово, почти добровольно! Приходим и вверяемся его волосатым лапам, слегка обрамленным тонкими перчатками, его ярким лампам и той груде железа, которая свалена в его нержавеющем гробу со стеклянной крышкой. Маньяк гремит этим железом, маньяк упивается липким страхом жертвы, вжатой в обширное кресло с издевательским подголовником. Который не для вашего удобства привинчен, нет! Подголовник приспособлен для удобства мучителя. Чтоб вы не смогли отвернуться, отшатнуться от нависающей фигуры с нехорошей улыбкой под маской. "Боже, помоги!" - произносите вы короткую синтаистскую молитву, которую смутно вспоминаете подобно камикадзе, которым становилось внезапно пох на зубы. И начинается скрежет!..
3.
Подружиться со стоматологом чрезвычайно просто. Пара шуток, анекдот, пять минут связного интеллектуального диалога - и вот вы уже закадычные кореша! Дело в том что стоматологи - очень одинокие и несчастные люди. Несмотря на массу народа, который проходит через их кресла, они обделены обычным человеческим общением. Это вам не таксисты, не парикмахеры, не сантехники, паспортистки, официантки, кардиологи или депутаты, которые буквально купаются в коммуникации не отходя от рабочего места. Стоматологи видят людей безмолвными, несчастными комками боли и страха. Все остальные, светлые и праздничные проявления человеческого для них недоступны. Только открытые рты, а в них - о ужас! - пародонтоз, кариес, киста и камни, камни, камни. Просто минералы в упаковке кровоточащих дёсен и слюнотекущего языка. А над всем этим - глаза! Глаза жертвенного животного (закрытые или открытые), чувствующего себя приговоренного на заклание через кабинет стоматолога. Как в такой повседневности не ощутить себя палачом? Трудно!
Тем более понятна искренняя, детская радость стоматолога, почти по уши погруженного в темный, инфернальный аспект человечьего, повстречать на своем пути простое человеческое общение. Он цепляется за такой подарок судьбы и как по соломинке взбирается вверх из своего душного каземата. Не все что усаживается в его кресло такое уж бессловесное мясо. Есть и такие же как он!
4.
Нет, мой доктор не вспыхивал румянцем, не доставал коньяк из сейфа и не падал мне на грудь со всем этим психоанализом. Он оставался сух и корректен, проворен и деловит. Но он уже называл меня на "ты" и мы внимательно читали панорамный рентгеновский снимок с изображенными тут и там кусочками былой минеральной роскоши. А залюбоваться было чем!
- Вот этот удаляем в первую очередь. Тут запущенная гранулема.
- Давно?... Давно запущенная?
- Давно. Дальше запускать уже некуда. Садись.
- А может...
- Садись, говорю!
...и такой теплотой повеяло от его командирского рыка, таким участием и милосердием!...
5.
Через полчаса экзекуции, со скошенной измученной бесчувственной половинкой лица челюсти я уже топал восвояси, редко сплевывая сукровицу на опавшие листья ботанического сада. А вокруг бушевали приглушенные краски осени всех оттенков коричневого и серого!..
Часть два
1.
А теперь собственно по теме, так сказать, красненьким.
Все что случилось выше произошло в заведении (капсом) БЕСПЛАТНОЙ МЕДИЦИНЫ (три восклицательных знака).
Эти осколки, обломки предназначенного под снос социального мироустройства, кое-где еще есть. Кое-где они еще мозолят глаза приверженцам социального дарвинизма, портят воздух поклонникам тотального рынка и надрывают им эстетическое чувство прекрасного убогими стенами неремонта.
Параллельно с этим, почти андеграундным искусством, существуют пышные храмы платных стоматологий. Они расположены на самых видных местах, оснащены высокохудожественными вывесками, оборудованы подсветкой, рекламной заманухой и изнутри покрыты петроглифами всевозможных грамот и дипломов. Которыми, кстати говоря, угощают друг друга платные стоматологи, на платной же основе.
2.
Конечно я побывал в этих храмах. Да, там эстетично, лучше пахнет и обращаются на "вы". Но при ближайшем рассмотрении основной лейтмотив звучит примерно так "Да, дорого. Да, за то же самое. Но у нас - вот - грамоты и дипломы. А это тоже чего-то стоит. И ремонт, и реклама, и аренда, и командировки за границу, и оборудование по последнему слову, да. Как только зуб вынуть? Молодой человек, вы представляете как это сложно и дорого, вытащить ваш зуб! Это, блин - ого-го! Как вам не стыдно приходить сюда, где все ароматизировано и дипломировано, за дешевизной. Мы не занимаемся ни милосердием ни благотворительностью. Не хватает денег - проваливайте!
Ишь какой наглец! (это уже в сторону) Хотел развести нас на бабки. Хмырь."
3.
Здесь можно много, длинно и красочно, на двух десятков примеров рассказать как люди с острой болью обращались в систему платной медицины и как она не могла им помочь преодолеть ни боль ни нездоровье. Получится достаточно долго, убедительно, но получится критика от читателя за "много букф".
Однако я тут на шару излагаю, потому критика, или обратная связь, меня тревожит. Если за бабки - мне наверняка было бы пох на читателя, а так - нет. А так - у нас бесплатная связь, человечья.
4.
Ни в коей мере не наезжая на чисто и дорого отремонтированные храмы платного здоровья, я хотел бы обратить внимание на некоторые аспекты в этой сфере.
Ежедневно и повсеместно утвердившиеся в медийной сфере воззвания и просьбы о помощи "Помогите ребенку! Ему не хватает столько-то денег на дорогостоящую операцию!", "Помогите инвалиду! Ему нужны деньги на протезирование!" и прочее и прочее наводят на нехорошие смурные мысли.
А чего, государство, с которым мы делимся честно/относительно честно/нечестно заработанным не в состоянии помочь этим массовым страждущим? Нет? А почему?
Наверняка потому что у государства другие заботы. В лице своих чиновников государство не видит проблемы в этой стороне. А показать некому. Вместо того чтобы направить помощь туда-то и туда-то, чиновники помогают друг другу. "Мы с них соберем все деньги, обезличим их и раздадим друг другу в виде помощи и вознаграждения за беспримерную доблесть и каторжный труд на благо государства. Ведь оно нас приютило на своей груди! Стало быть, насколько мы поможем государству, настолько оно нас и вознаградит. И все что мы ни сделаем, все будет правильно и адекватно. А они...они сами себе помогут! Если им будет невмоготу, пусть дают частные объявления "Помогите ребенку" и решают свои проблемы в частном порядке. Да, и это будет хорошо. Им никогда не будет хорошо, а вот нам...Нам будет!"
5.
И вот идет человек в храм здоровья. Ему нездоровится, ему тяжело и плохо. Настолько плохо человеку, что он растерял свою продуктивность. Он не может больше выдавать на-гора такую производительность, которая могла бы обеспечить ликвидацию проблемы нездоровья.
Он говорит: "Удалите от меня ЭТО и может быть все наладится. Я снова стану здоровым и производительным, я работоспособным стану и платежеспособным."
А ему отвечают: "Нет, вы пожалуйста сначала станьте платежеспособным, а потом мы, может быть, удалим причину Вашей хандры"
Чел: "Но ведь я не могу, я физически не в состоянии преодолеть свою болезнь и стать здоровым. Мне нужна посторонняя помощь, я сначала нуждаюсь в помощи, а потом способным на благодарность. Никак не наоборот!"
Мед: "А нам нужно именно наоборот. То есть ваш наоборот у нас переворачивается обратно назад."
Чел: "Не понял. Переведите"
Мед: "Нет, ничего мы переводить не обязаны. Приносите деньги - будем лечить. И с запасом приносите. А то вдруг что-то пойдет не так, вы ж не сможете заработать лежа у нас в палате"
Чел чувствует, что он чего-то не понимает, что какая-то гадюка у него внутри сама себя кусает за хвост. Перевернутая картина логических причин и следствий начинает течь снизу вверх. Точнее, верх и низ поменялись местами и то ли его подвесили за ноги то ли платные медики как-то лихо перевернулись и дуют на логическую картину медицинским перегаром.
6.
Вот идет человек по улице. Идет куда глаза глядят. Потому что у него болит зуб. Он ничего вокруг не видит и не воспринимает. Во все окно, которое перед ним распахнуто - огромная мутно-красная боль. Откуда-то издали доносится "Надо денег".
Но денег у него нет. Он на неделе купил помпу на Ниссан, 3л тосола и 2 зимних ската. Выписал рояль, протез и аппарат гемодиализа, купил немецкий мениск, средство от грибка стопы и Виагру на всякий случай. А еще заплатил за газ. И за электричество. И колбасу вчера купил, сырокопченую. На последние взял хлеба и лампочку. Все!
А снаружи доносится ехидное "А что ж вы не подумали про нас, про зуб то есть?! Надо было подумать."
"Так ведь вчера не болел" - отвечает человек.
"Ну вот, обидел" - доносится издали - "А теперь мы не знаем что делать. Идите отсюда подобру-поздорову, не мозольте глаза и не отпугивайте клиентов. Вы тут не один"
И человек, вышвырнутый из очередного храма здоровья направляется дальше. Он идет в гулкую пустоту окружающего осеннего пейзажа, неся перед собой острую зубную боль и ярость на весь окружающий мир.
Вокруг снуют социальные дарвинисты с легкой походкой и таким же легким пренебрежением к страдальцу. У них все учтено и налажено. У каждого в углу особняка стоит протез и аппарат гемодиализа, запасной мениск и средство от будущего грибка стопы, вставная челюсть и Виагра на всякий случай. Между ними и страдальцем существует незримая граница и зримая дистанция. Потому что если границу и дистанцию нарушить, то страдалец, доведенный до отчаяния, вынутый из привычного состояния страха и ответственности, запросто может проломить дарвинисту череп твердым тупым предметом. А у дарвиниста, вот досада, может не оказаться запасного!
Вот все есть, а запасного черепа на этот случай не предусмотрено... О чем только думал?!..
Часть три
1.
Только не надо думать что я шастаю со своей зубной болью повсюду и крушу черепа социальных дарвинистов. Вовсе нет. От меня не надо переходить на другую сторону улицы и одевать "шлем тип 4". У меня вчера сняли почти все проблемы социальной сферы нашего общества гражданского типа.
Но несмотря на это, некий осадочек остался. Ведь не надо иметь какого-то особого зрения, чтоб в некоторых окружающих вещах заметить некую напряженность. Есть неправильные вещи и явления, неправильность которых просекается не сразу. Точнее, есть специфические искусственные помехи для сокрытия неправильности одних явлений за счет внедрения других, заведомо неправильных вещей в кругозор человека.
2.
Какие-нибудь положенные на бок деревья и машины могут обмануть зрение, распыленные в воздухе искусственные ароматизаторы могут обмануть обоняние, а осязание обманывается с помощью силиконовых прибамбасов в разных местах.
Взятые в комплексе, сбивающие с толку приемы призваны дезориентировать человеческое существо, запустить его по замкнутому кругу проб и ошибок. Призваны нарушить порядок правильного и ложного, соотношение животворящего и угнетающего, гармонию пути и направления. А отсюда один шаг к тому, чтобы делегировать все что связано с ощущениями какому-нибудь внешнему органу чувств. Внечеловеческому и надчеловеческому органу. Императивному.
3.
С другой же стороны, никто не вправе и не в силах отнять у человека ни рецепторы ни нейронные связи ни логическую соображалку. Все это как-бы противостоит грандиозному массовому облапошиванию и является неким оппозитом механизму, спущенному сверху. Опора на человеческое, на присущее всем, на исконное и унаследованное от предков, помогает найти опору в самых экстремальных ситуациях.
Оборудованный механизмом осознанного упорядоченного осознания человек способен найти общий язык с кем угодно: с клерком и священником; с продавцом и сантехником; с экзаменатором и инвестором; с монголом и арабом; с блогером и...да-да - со стоматологом тоже... Почти со всеми можно договориться и обменяться интересами.
4. А вот с кем нельзя договориться, у кого договороспособность выхолощена и человеческое выковыряно с корнем - так это с людьми, связанными с властью. Здесь и палачи с судьями; и чиновники с охранниками; и некоторые военные, ученые, технологи, журналисты... То есть люди, принадлежность которых к человеческому обществу поставлена под большое сомнение. В первую очередь самими этими людьми поставлена, а во вторую - системой надчеловеческого, нечувствительного. В этой системе нарушен сам порядок обратной связи. Не то, чтобы такие люди могли скомандовать зубу не болеть, нет. Над этим пока еще бьются некоторые ученые, технологи и журналисты. Но скомандовать человеку, у которого болит зуб уйти с их горизонта - могут. И отделить свою, личную боль, от боли всех-остальных прочих - запросто. То есть допущение, что у него - вот это боль, а у остальных - фигня - этот мотив вписан людям подобного рода в подкорку.
5. И вот тут мы снова, плавно возвращаемся к социальным дарвинистам, которые...нет, не обладают, не претендуют, а только пробуют на зуб ту нечувствительность к чужой боли, которая для них как-то связана с призраком власти. Они как-бы хотят сказать "А давайте нас чужая боль не будет беспокоить. Давайте как-нибудь отделим, сепарируем людей которым плохо от людей, у которых все замечательно и аппарат гемодиализа в сарае!"
Их сбойной логике, лишенной обратной связи кажется что если провести черту или прорыть канаву, то она будет являться изолятором, отделяющим боль от хорошего самочувствия, старость от молодости, зубы от стоматологов...
Им просто не хватает фантазии проследить собственную мысль чуть дальше сегодняшнего дня и сегодняшнего самочувствия, а ума не хватает на то, чтобы арифметически прикинуть срок до старости и вероятность встретиться с болью по эту, по их сторону канавы.
PS
А Анатолич оказался очень приличным человеком, громадным доктором и виртуозным специалистом. И зуб выклянчил у него на память и на гранулему посмотрел настоящую и пломбировочный материал оценил. И вообще я рад что он по нашу сторону канавы.