Танго длиною в жизнь

   
 
восьмая часть
Короткое, северное лето медленно, но неуклонно катилось к  закату. Давно уже завершились «белые ночи», уступив место длинным сумеркам,   переходящим в густую черноту.
 Анюта носила свою беременность удивительно легко физически, чего нельзя было сказать о легкости душевной. Её кратковременный токсикоз бесследно исчез после дух месяцев тошноты и головных болей. Жизнь в селе и постоянные физические нагрузки  закалили и без того здоровый организм молодой женщины. Но вот настроение девушки постоянно менялось. Временами  она чувствовала себя почти счастливой. Но чаще все-таки, Анюта впадала в   тяжелую тоску. И тогда она горько сожалела о том, что с ней произошло. Если бы    не ее незапланированная беременность, то, Анюта, скорей всего, не выдержав испытания любовью, сбежала бы в свое село. И там наконец, нашла  разгадку Сережкиному странному поведению. Там, у «крокодила».
Она частенько изводила себя тем, что едва ли не поминутно, вспоминала   шаг за шагом, всю их последнюю встречу. «Нет, тут что-то не то. Он же ясно сказал, что не хочет быть причиной моего несчастья. А это его «не хочу жить».   Какая же я дура. Что я  наделала? Мало того, что так легко пошла на близость с нелюбимым человеком, так еще и забеременела.»
Лежа  в постели  в своей квартире, девушка никак не могла уснуть. За окном плыла непроглядная октябрьская ночь.  Анюта , выспавшаяся за день,  по случаю выходного дня, чувствуя какое-то непонятное чувство томления  внутри себя,  ворочалась под  одеялом.  Котельные в городе работали исправно, в домах было тепло и сухо.
 
Когда в ночи, тревожной и холодной,
Лежу одна, волнуясь и томясь,
Я сердцем слышу шаг твой осторожный
И тихий голос «Я люблю тебя»
 
 Строчки легко рождались в мозгу  Анюты. Они наплывали и  исчезали, уступая место новым.
Слезы, давно ставшие привычными, тихо стекали по вискам девушки,  куда-то за уши, щекотали шею и достигнув подушки ,  успокаивались в ее мягкой ткани.

Где б ты не был и с кем бы ты не был,
Но тебя не устану любить.
Я дождем упаду к тебе с неба,
Чтобы жажду твою утолить.

Обовью тебя синим туманом
И руки твоей ветром коснусь,
Но любить я тебя не устану.
А прогонишь, тот час же вернусь.

Ты пойдешь погулять по тропинке -
Опущусь мотыльком на плечо.
В зимний вечер пушистой снежинкой,
Растворюсь на губах горячо.

Я дыханьем твоим, милый, стану,
Чтоб остаться с тобой навсегда.
Но любить я тебя не устану
Никогда! Никогда! Никогда!


 Вдруг что-то чувствительно толкнуло ее в районе  пупка там, где заметнее всего   округлился животик. Анюта села в постели и осторожно потрогала живот «что это было?»
 Слезы мгновенно высохли и едва ли не осязаемый образ Сергея бесследно исчез. «Зашевелился! Он ожил, мой сыночек или доченька!» - Радостное волнение охватило девушку. «Ну все,  хватит! С сегодняшнего дня никаких соплей любовных!  Только ребеночек мой!  Я его бедняжечку своей тоской иссушу, как сама иссохла»   
Ведущая Анюту акушерка, постоянно указывала своей нерадивой пациентке на то, что она не добирает вес.
На работу Анюта заявилась   как никогда, веселой. «Наконец-то, я вижу нашу красавицу веселой, воскликнула Мария. - А  то ходит вечно, как потеряла что-то.   Нашла, как вижу, что теряла?" - в шутливо -радостном тоне поприветствовала она Аню.

Мария недавно переехала в новую квартиру. Они с мужем сумели наконец-то, после долгих поисков, обменять две своих квартиры (двушку Андрея и однокомнатную Маши) на хорошую, самой современно планировки, трехкомнатную квартиру.  Анюта, естественно радовалась за подругу, но и  огорчалась в то же время. Они не могли больше видеться так часто, как раньше. Новая квартира Марии была  достаточно далеко от дома Анюты.
Не желая привлекать лишнего внимания, Аня смущенно шепнула на ухо подруге- «Он шевельнулся. И утром тоже». Газа Марии подернулись счастливой влагой. «Милая моя, ты береги  его и себя тоже. На леса больше не поднимайся. Работай с полу. Есть и без тебя кому по верхотурам лазать!».
А вечером, после работы, Анюта обнаружила в своем почтовом ящике, сразу два письма. Одно было от отца. Это она поняла по его корявому почерку и подписи. Но на письме  не было обратного адреса . Второе — от тетки Веры. Не раздумывая, Анюта вскрыла тетино письмо и  торопливо забегала глазами  по ровненьким строчкам. Тетя, как обычно, едва ли не половину письма   заняла  жалобами на свои многочисленные недуги. И существующие, и надуманные.
Пропустив ее жалобы мимо внимания, Анюта нашла то, что  искала.  «Недавно Катя Шмакова померла. Сергея твоего видела мельком на похоронах. И то- со спины. И что ты в нем нашла? Щеки, как у хомяка, аж из-за ушей торчат.  Живет и работает он в Новосибирске. На похороны матери приезжал. Ничего путнего больше сообщить не могу. Некого мне расспрашивать о его житье- бытье. И не хочется . Надеюсь, что ты, племяшка, образумилась. Замуж выходи за парня хорошего. А этот  тебе не пара.  Непутевая семейка. Отец запоем пьет. Сын только толстеет. Нинка  тоже больная, раз ребенка не доносила.»
 Анюта поморщилась.  Вера так и не сумела понять ее, хотя сама пережила в жизни и измену, и подлость, и  смерть мужа.
Вздохнув, она снова углубилась в чтение. «А в семье вашей новости большие. Или ты уже знаешь?  Сашка, братик, уехал туда к вам,  но не в твой город, а куда-то рядом не помню название….»
 Отложив недочитанное  Верино письмо, Анюта торопливо  распечатала отцовское. Из него она узнала, что отец уже два месяца работает  на соседней новостройке. В поселке Стрежевом, который не имел на то время, еще статуса города.
Анюта задумалась. До Стрежевого дороги практически не было. Только по воде или воздуху.  Едва ли отец сможет  приехать к ней на выходные или просто так, к вечерочку заскочить. Непролазная болотная грязь служила надежной преградой между двумя новостройками века.  И только самые огромные вездеходы на гусеничном ходу, свободно могли пройти сквозь эту преграду.  Анюта не была морально готова к встрече с родителями. В ее положении болота невольно сослужил ей дружескую  службу.
Анюта подошла к окну и потянулась к форточке, намереваясь проветрить квартирку. Внизу, в тусклом свете раскачивающегося на ветру фонаря, она увидела знакомую фигуру. «Вадька!  Ему-то что тут надо? Он же, по слухам,  жениться собрался на Людке.»
 Анюта отошла вглубь комнаты. Ей было не по себе.  Не хотелось ни видеть, ни слышать, ни объясняться с человеком, который с некоторых пор, сделался ей неприятен. 
«Уйдет. Постоит и  уйдет. Не хватит же у него наглости после всего,  сюда  подняться»  Но  Анюта долго еще невольно прислушивалась к любому шороху на лестнице.  К счастью Вадим  не потревожил ее в этот день.
 Не пришел он и назавтра. Анюта почти успокоилась.  Но спустя неделю, Вадим все-таки появился. Сцена их встречи долго потом еще  неприятно  будоражила  Анюткино воображение.
Двадцатиминутный путь от места работы до дома, Анюта всегда проходила пешком, отказываясь от услуг дежурного автобуса.
Сегодня она по привычке простилась с Марией и коллегами по работе и неторопливо двинулась по заснеженной тропинке в сторону дома.  Редкие фонари не могли дать достаточного освещения.
Аня, почувствовав, что ее кто-то догоняет, отступила в снег, ожидая пока человек пройдет. Но тот, кто ее догонял, по-свойски  , подхватив девушку под руки, поставил ее снова на тропинку. «Я следом пойду, Анечка, а ты впереди».  - послышался знакомый голос. «Вадим, ты?" - обернувшись, Анюта решительно освободила свой локоть из его руки.    Она быстро пошла, почти побежала, насколько ей позволяла ширина тропы и собственное дыхание.- «Не спеши ты так, тебе же вредно — Вадим снова схватил девушку за руку. - Давай поговорим наконец серьезно».   
Анюта  остановившись, полностью развернулась в сторону парня. Свет ближайшего фонаря, падал ей в глаза. Но   лица Вадима , прятавшегося в тени, она почти не видела.-  «Что тебе от меня нужно? Мы уже все обговорили. Я не желаю  продолжать  бессмысленный разговор. И вообще,  у меня принцип: С чужим мужчиной наедине не вести никаких разговоров. У тебя невеста есть, вот с ней и  разговаривай. А мне домой надо. Я устала».
«Анют, ну хватит уже. Позлились друг на друга. Гадостей друг другу наговорили. Ну и ладно. Всякое в жизни бывает. А про Людку ты зря. Она цепляется сама. Сплетни распускает. А я ей повода стараюсь не давать.
Зачем она мне. Я уже понял, что не прав. Ребенок, конечно мой. Я в этом уверен. Извини, если не то сболтнул.  Просто обидно стало из-за Сережи твоего. Но ведь нет никакого Сережи. Так ведь? Позлить меня захотела, проверить, испытать.  Я же понял, что ты девушкой была. Не дурак»
 Голос Вадима из просительно — виноватого  сделался самодовольным и каким-то сытым.
«Знаете Вадим Игоревич,  мне абсолютно все равно, нужна вам  Людмила или нет. Главное в том, что вы мне не нужны. И ребенок не ваш. И ошиблись вы. Я  не была девушкой. А Сережка — это настоящий отец ребенка. А вы мне неприятны. Оставьте меня в покое раз и навсегда».
Анюта шла по тропинке дальше, равнодушно слушая  неразборчивые выкрики оставшегося стоять Вадима. К счастью для нее, он больше  не отважился побеспокоить  Анюту
В самый разгар Крещенских морозов, Анюта Куликова , мастер отделочных работ 5 разряда, родила крепенькую девочку. Имя для ребенка было давно заготовлено. Если дочка, то Машенька, если сын, то Сережа.
Даже при беглом осмотре, было заметно, что малышка очень сильно походила на мать. И лишь небольшое продолговатое родимое пятно  чуть пониже ушка, девочка взяла от своего отца. Уже дома, при первом купании, еще одно  похожее пятно Анюта обнаружила у девочки на внутренней стороне  пухленького бедрышка.
В Свидетельстве о рождении ребенка, девочка была записана как Мария Сергеевна.  Хотя бы таким, не очень честным путем, Анюта попыталась сохранить имя любимого  в своей семье.
Из роддома  молодую маму забирала вся строительная бригада во главе с  Марией Федоровной.
 Анюту, усадив в   чью-то «Волгу», повезли совсем в другую сторону от ее бывшего дома.  Несмотря на нежелание девушки числится матерью — одиночкой, Мария во время ее послеродового нахождения в больнице, развила бурную деятельность . В результате которой, Анюта стала  обладательницей небольшой, но все же, двухкомнатной квартиры. Причем совсем неподалеку от дома, в котором проживала Мария с семьей. Новый город на краю Тюменской области строился небывало быстрыми темпами.  И при желании получить квартиру  мог каждый  ответственный    работник  .

Быть матерью  для Анюты не представляло труда. Она с самого детства воспитывала  своих младших сестренок и брата. А уж со своей   ясноглазой крохой, управляться для молодой матери, было одно  удовольствие.
Её коллеги по работе, почти в полном составе, взяли над Анютой и ее Машенькой добровольное шефство . Чаще всего, прихватив своих подросших близнецов,  к  Анюте приходила Мария.
Иногда заходили и другие ее коллеги. За все годы своей жизни, Анюте не приходилось видеть столько внимания и заботы, сколько она испытала их  в  первый год своего невольного материнства.
Родители о  появлении внучки узнали почти сразу же. Анюта сама написала сначала отцу, а потом и матери с тетей о том, что у нее родилась Машенька.  Об отце ребенка  она оговорилась коротко «Характеры у нас слишком разные. Не пожилось, разбежались.»
 Ольга  к тому времени  уже перебралась с семьей к мужу в Стрежевой.
Как ни странно, но в письме, адресованном дочери,  она  лишь спросила ту насчет алиментов от отца ребенка.
У своевольной, неуживчивой женщины, было много  неприятных качеств в характере. Но были и какие-то хорошие  моменты. Ольга фанатично любила своих детей до тех пор, пока они не начинали проявлять самостоятельности.  Пока они не начинали рассуждать или делать что-либо, против воли матери. Даже в мелочах. И тогда она теряла к ним весь интерес и рожала нового ребенка, видимо для того, чтобы восполнить  дефицит собственной любви. Подросшим же детям доставались лишь  окрики и подзатыльники. А иногда и откровенные маты и оскорбления. Анюте этих «знаков внимания» от собственной матери доставалось больше, чем всем другим, вместе взятым ее сестрам и братьям.
Годы  не позволяли больше родить дитя  Ольге. Видимо поэтому, появление внучки она встретила почти благосклонно.  В конце марта, когда  наконец, немного потеплело, Ольга прилетела к дочери, совершив свой первый в жизни  короткий перелет по воздуху.   Лететь пришлось на пассажирском самолете типа «кукурузник».
Наземных дорог, пригодных для пассажирского транспорта, в то время, не было.  Не было крепких взлетный полос для больших самолетов.
Многие годы, для освоителей севера, главным средством передвижения и доставки грузов, являлся водно - транспортный путь. А в холодное время года, естественно, малолитражные самолеты и вертолеты.
Ольга ворвалась в квартиру дочери, как вихрь. Обежала  обе комнаты, кухоньку, заглянула в санузел, исследовала кладовую. И только после этого равнодушно чмокнула в  ухо Анюту.
 К кроватки крепко спящей Машутки, бабушка подошла с совершенно другим лицом, озаренным непритворной, умильной улыбкой.
И все три дня, что она провела в гостях у дочери, Ольга  почти не отходила от внучки.
Но уезжая домой, все же не сумела удержаться от привычного, скандально — насмешливого тона - «Ну что я тебе говорила?  Растрепа ты и  есть.  Всю жизнь, как из-за угла мешком пуганая. Быстро же тебя твой мужик рассмотрел. Взял свое и сбежал.  Ты, овца, хоть алименты с него берешь?»
 Стараясь побыстрее избавиться от матери, Анюта , изо всех сил сдерживая себя , убедила  ту, что алименты она получает.
«Ну и ладно. - почти успокоилась Ольга,   - Гальку тебе отправлю. Поможет с ребенком. Да и рот лишний нам не потянуть. Отец мало получает. А я больная вся. Мне работу только сторожем дали. За копейки. И побросали добра в деревне много. Все заново покупать надо. А у вас тут такие деньжищи, что на одни алименты можно с семьей жить припеваючи».
Слово свое Ольга сдержала . Едва закончился учебный год,  она  отправила к Анюте ее младшую сестру Галину, которая на тот момент закончила 9 класс. Анюте пришлось выходить на работу, оставив на попечение   несовершеннолетней девочки , свою четырехмесячную Машутку.
 Приходилось Ане очень тяжело. И если бы, не ответственность ее понятливой Галинки, не помощь ее доброй подруги Марии,  Анюте совсем пришлось бы туго.
Галина не пожелала  оставить сестру с племянницей и в начале нового учебного года.  Анюта одобрив решение сестренки, позвонила на работу отцу, с просьбой переслать ей школьные документы сестры и что-нибудь из одежды.  Мария Федоровна и тут осталась верной своей подруге. Она перешила свою старую беличью шубку, подогнав ее на Галину.  Кое-где потертые места, Мария умело замаскировала кусочками  норкового ворота,  снятого  с ее старого пальто.
Кроме того, у Марии оставалось немало  бережно хранимых ей вещей, оставшихся со времен ее юности. Все это  отглаженное, обновленное досталось Галинке, не привыкшей к особой роскоши.
Анюта, приходя с работы, бежала мыть полы в подъезде своего дома. Нередко ее подменяла  подросшая за лето сестренка.
Так и жили они одной, дружной семьей помогая и поддерживая друг дружку.
В редких письмах и звонках матери, Анюта уверяла ту, что у них с Галиной и Машутой все прекрасно.
На самом деле, так оно и было.  В эти самые трудные месяцы своей жизни, Анюта поняла что Мария была права,  убедив ее принять официальный статус матери — одиночки.
Местком С.У где работала Анюта, тоже неплохо  поддерживал молодую мать.
Анюте , конечно пришлось написать заявление в институт на предоставление ей академического отпуска. Но бросать институт совсем, она не собиралась.
Машенька радовала маму своим крепким здоровьем, спокойным характером и прекрасным аппетитом.
Вадим, к счастью  для Ани, совсем исчез из  поля ее зрения. Зареванная и обозленная Людмила  уверяла знакомых, что Вадька уехал куда-то на заработки.- «Вот увидите, заработает на кооператив в Томске и меня вызовет к себе»- убеждала она больше себя, чем других.
Как бы там ни было, но  Вадим  Анюту не тревожил. И она была ему за это благодарна.
Время шло своей неумолимой походкой. И как это бывает, для молодых оно неторопливо шагало, для старых — стремительно летело.   Росла Машутка. Вместе с ней рос город. Галина успешно закончив десятилетку, поступила в тот же строительный институт, где заочно училась ее старшая сестра. Но в отличие от Ани, она пошла на очное отделение.
Приезжая на сессии, Анюта встречалась с сестрой. Успехи Галочки радовали. Радовала Анюту и умненькая, говорунья  Машенька.  Девочке шел уже четвертый год, когда Анна закончив институт, получила назначение  в свое Строительное Управление.
Ей предложили  должность старшего экономиста. Но к удивлению всего персонала  ИТР, Анна Александровна  заняла должность Начальника  строительного участка.
Должность хлопотная, но  более интересная, чем « конторская крыса». Так говорила о себе, сама Анна.
С мужчинами у нее по — прежнему, ничего не получалось. Мария Федоровна,   многолетняя подруга и наставница Анюты, несколько раз пыталась познакомить молодую женщину с «хорошим человеком»
 Но все кандидаты в «женихи» казались Анюте серыми, на одно лицо.  Убедив себя в том, что она однолюбка, Анюта  сама настроила себя против всего мужского населения.
Не разбуженная чувственность дремала в ней, несмотря на  не очень юные годы.
С  новой  должностью, в маленькой семье Куликовой Анны Александровны, появился достаток. И Анюта в первый же свой отпуск смогла наконец-то, отправиться с пятилетней Машенькой на Черное море.
Тем более, что по результатам работы за полугодие, она была  премирована бесплатной путевкой в  «Нефтяник Сибири».Так назывался пансионат на берегу Черного моря в районе города Туапсе.  Все затраты на постройку и содержание этого прекрасного комплекса для отдыха, взяли на себя нефтегазодобывающие учреждения  Западной Сибири.
Долетев до Новосибирска на самолете, Анюта попыталась приобрести  в аэропорту города Толмачева  билет на дальнейшее следование до Сочи. По своей неопытности в  «отпускных» поездках, Анюта упустила   то обстоятельство, что июль — не тот месяц, когда можно было свободно  летать куда захочется. Билетов в кассе на нужное направление не оказалось в наличие на ближайшие две недели.  Пять суток, остающихся до начала действия ее путевки, Анюта собиралась потратить на поездку в село своего детства.
 По совету пассажиров, Анюта перебралась на Главный Железнодорожный Вокзал. Ей необыкновенно повезло.  Билет до Сочи, сданный кем-то из пассажиров, достался именно ей.
И вот она на море!  Дочку пришлось устроить на квартиру в близлежащий поселок Первомайский.. По другому было нельзя. Пансионат не был приспособлен для отдыха с детьми. С квартирой для Машеньки, Анюте помогла соседка по комнате, Люба. Она, как оказалось , была из Нефтеюганска. И здесь в этом Доме Отдыха проводила все свои отпуска. Если даже приходилось покупать путевку за полную стоимость.
Люба была лет на пять старше Анюты. И у нее тоже была с собой дочь. Девочка 10 лет. Люба уже не первый год  снимала для дочери квартиру у одной и той же женщины. Туда же определили и Машеньку. И хотя, Люба убеждала Анюту, что ее очень ответственная Ларочка сама в состоянии привести малышку на дневной отдых в пансионат, Анюта, переживая за детей, ежедневно приводила их  по утрам и отводила на квартиру по вечерам.
В первый день знакомства с морем, Анюта элементарно сгорела на солнце
Люба ворча и охая,  смазала спину Ани выпрошенным в столовой кефиром. Целую неделю Анне пришлось просидеть под детским грибком на пляже. Она ненадолго сбегала к воде, чтобы поплавать и с сожалением вновь возвращалась под грибок. Комнаты были очень удобны. Двухместные, с деревянными кроватями и съемными пружинными матрацами. В комнате был небольшой телевизор и холодильник А самое главное, все удобства располагались тут же, за отдельной дверью.
Женщины вскоре очень подружились и как это бывает, незаметно поведали друг дружке все свои секреты. Оказалось, что обе они безмужние. У обеих дочки.  Обе числятся  одинокими матерями.
Но в отличие от Анюты, Люба оказалась женщиной смелой, даже нагловатой. «Все мужики — дураки, - учила она  соседку по проживанию. -Им покажи через тряпочку, сопли распустят. Готовы все отпускные за одну ночь с бабой, на нее спустить.  Как будто бы у собственной жены что-то не такое, как у чужой.  Я когда беременной ходила с Ларочкой, мой кобель ни одной юбки не пропустил мимо. Мы уже было заявление в ЗАГС подали. А я как узнала, так и турнула его ко всем чертям… В своем  городе я с мужиками, как бритва. Сюда еду оторваться по — полной. Обычно, сколько денег с собой возьму, столько и назад верну. Да еще и подарков привезу.    Полмесяца мужика мурыжу, денежки с него вытяну, а потом перед отъездом  осчастливлю его пару раз. А он от счастья  еще и билет мне купит. Не все, конечно, но большинство.»
Анюта слушала  Любу с удивлением. Она выросла совершенно в других понятиях. Даже ее мать, не любившая и поедом заедавшая мужа, никогда в жизни не позволила себе даже взглянуть в сторону чужого мужчины. 
«А ты Анна  не права. Надо было Вадика своего держаться. Правильный мужик. Не то, что твой Сережа.  Я бы по такому, никогда сохнуть не стала».
Аня молча выслушивала женщину, жалея уже о том, что открыла ей сердце.  Ей не хотелось обострять отношения с соседкой по отдыху и Анна научилась за многозначительной улыбкой, прятать свои истинные чувства. Хотя, по правде сказать, Анюта не осуждала Любу. Просто не имела такой привычки. Каждый живет так, как может, как считает правильным.
А между тем, на молодую, привлекательную  Анюту заглядывались многие из отдыхающих мужчин. На море ее приглашали покататься на лодке или прийти вечером в бар.
 В столовой приглашали на танцы и на совместный отдых на «камешках».  Так тут называли дальний пляж, куда обычно отправлялись многие влюбленные парочки, чтобы укрыться от лишних глаз за высокими валунами. Анюта с неизменной, вежливой улыбкой, отклоняла все эти приглашения, как бы невзначай объявляя особенно надоедливым кавалерам, что будто бы, ее муж отдыхает тут рядом в пансионате «Небуг».
К концу срока  отдыха, Анюта  приобрела ни с чем не сравнимый черноморский загар. Окрепла и загорела  её Машутка. 
Наученная горьким опытом, на этот раз Аня взяла билет на самолет до Новосибирска  за десять дней до отлета.  В запасе у нее оставалось еще  две недели отпуска. И эти дни  Анюта решила потратить на посещение своего села и тети Веры, которую не видела уже шесть лет.
И все эти шесть лет Анюта никуда, кроме командировок и  Стрежевого не выезжала. Сначала училась, потом  училась снова, но уже практике. И сейчас она  была в «двойном» отпуске. На севере долго еще практиковался такой подход к отдыху людей-.
Человек мог  не пойти в отпуск, а потом или получить компенсацию деньгам, или взять отпуск за два года. При этом работнику любого ранга, предоставлялся льготный проезд и дополнительные дни на дорогу.
Тепло простившись с Любой, которая осталась еще на недельку, перейдя на  квартиру, Анюта с малышкой вылетели  в обратную дорогу.
Нельзя сказать, что все это время, что прошло с момента рождения Машеньки, Анюта точила слезы по  первой и пока единственной своей любви.  Слишком занята была молодая мама своей работой и ребенком.
Сережа приходил к ней иногда ночами. Да и то — во снах. Чаще всего он снился ей грустным. Его полные печали глаза, смотрели на Анюту, словно укоряя  её в чем-то. После подобных ночей, Анюта просыпалась сама не своя. В такие дни на нее накатывала тоска. Даже коллегам по работе  было понятно,  что у Анны Александровны сегодня  неважное настроение.
Анюта старалась гнать от себя мысли  о Сергее. Она прекрасно понимала, что ничего у них не получится. Ни в этот, ни в последующие годы. Сергей, скорей всего, был женат. А ей досталась только тоска о нем. Но надо было жить, растить ребенка, помогать сестренкам. Поддерживать,  хотя бы морально, свою пусть не ангела, но мать.
Но как бы она не пыталась забыть Сергея, где   -то в  потаенных уголках ее души, тихо цвела  маленькая, но яркая Надежда.
Всю дорогу,  пока рейсовый автобус Новосибирск   - Ордынское, приближал ее к   бывшему когда-то родным поселку, Анюта  не находила себе места. Внешне  женщина была абсолютно спокойна. Но внутри все мелко дрожало.  Анюта не замечая этого, больно тискала маленькую ладошку дочери, пока Машенька плаксиво закричала ей «Мамочка, пусти, больно».
 Опомнившись, Аня пересадила дочку к себе на колени и дуя на ее покрасневшую ручку, виновато прошептала «Прости меня, крохотуля моя. Мама совсем с ума сошла».  Из районного поселка нужно было добираться до места на пароме.
Анна  опоздала на речной транспорт всего на несколько минут.
Следующий предстояло ждать целых два часа. И все эти два часа, Анюта потратила на т, чтобы привести в порядок свои мысли.  «До чего же я глупа, - думала она, -скорей всего, он  живет где-нибудь в Новосибирске. Возможно, что  дальше. Едва ли молодой,  достаточно умный мужчина останется жить в малопривлекательном селе. Там красиво, конечно Один Караканский бор чего стоит. Но молодые предпочитают променять эту красоту на  удобства, которые могут быть только при хорошей работе и приличном жилье.  Одна надежда, что Нина осталась в селе. Муж у нее в Лесхозе работал. Инженером каким-то. И дом у них был  самым лучшим в селе. Возможно я увижу Сережку,  если он к Нине приедет."
 Анюта подхватив на руки уставшую Машеньку, спустилась к воде. «Смотри, лапуля, здесь я жила давно. Видишь, как красиво!?  Смотри какие чайки, как на море!»
Потом, стоя на палубе медленно идущего парома, удерживая дочку за ручку,   Анюта жадно вглядывалась в приближающийся берег, туда, где она когда-то родилась,   где прошло ее не самое счастливое детство. И где она встретила ЕГО, свою безумную любовь, своего  Ромео.
«Да только вот я — не Джульетта для него»   - прошептала Анна, машинально приглаживая кудряшки Машеньки.
Тетка, похудевшая, постаревшая (видимо и вправду больная) , встретила племянницу со слезами. Она с трудом подняла на руки тяжеленькую Машеньку и заголосила, напугав ребенка. «Охииии, крохотка ты моя, сиротинушка. Мать-то дурна, как пробка. Папочки тебя  лишила голубоньку мою!»
Анне пришлось применить силу, чтобы освободить ревущую Машутку из рук тетки. «Тетя Вера, ну вы то хоть с ума не сходите. Напугала ребенка-то как. Она не сиротинушка. У неё мама есть и бабушка и  теток куча. И  друзья в детском саду. И папа будет, когда сочту нужным. Уж кого кого, а вас я всю жизнь адекватной считала»
 Со двора вошел Петр, муж тетки. Он степенно поздоровался с гостями ,пригрозил жене «Ну ты чего это раскурлыкалась? Пироги заводи, а не причитай, как по покойнику  Анька наша, баба правильная. С дураками и недостойными себя связываться не станет. Когда посчитает нужным, тогда и замуж пойдет. Время не ушло. Тридцати еще нет. И родить еще успеет и нажиться с мужиком».
 И уже обращаясь к Аннушке, Петр продолжал- «Матерь твоя Вере письмо прислала.  Просила, если ты заедешь   после моря, так чтобы Вера повлияла на тебя. Типа ,  уговорила чтобы шла  замуж».
Успокоив ребенка, Анюта принялась распаковывать вещи, вынимая из чемодана то, что пригодилось бы на ближайшую неделю. Именно столько времени она собиралась провести у тетки в деревне.