Так как бумажные книги все распроданы, то я разместила роман "Полководец Соня, или В поисках Земли Обетованной" в электронном виде для бесплатного скачивания ТУТ:
https://yadi.sk/d/YID9yQZTX54tA
-------------------------------------------
НИЖЕ - ФРАГМЕНТ моего романа "Полководец Соня, или В поисках Земли Обетованной" © - ПЕРВОЕ ПИСЬМО СЕРОГО НА НЕБЕСА:
"...От Земли, проделав рваную дыру в озоновом слое, вызвав пылевые бури на Марсе, полярные сияния над Ураном, вулканические извержения на далёкой Ио, разметав серебристые облака Нептуна сумасшедшими смерчами, летело сквозь космический мрак, вспыхивая красным, послание:
САМИ ЗНАЕТЕ — КОМУ. САМИ ЗНАЕТЕ — ОТ КОГО.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
«Что-то у Меня лирическое настроение, друг Мой. Потянуло на размышления о смысле бытия. На беседу с равным, хоть Ты Меня за ровню не держишь, отторгаешь. А ведь когда-то Я был Твоим Светоносным любимцем... Славные были времена! Не скрою: тоскую по ним иногда...
Так и кажется: однажды утром проснусь от того, что ветка, усыпанная яблоневыми цветами, небольно бьёт по лицу... и осыпается белыми лепестками... прозрачными... пронизанными солнечным светом... пчёлы деловито жужжат... куры квохчут... петух кукарекает... дух покоится в мире... и Твой глубокий голос:
— Люцифер, Ангел Мой!
Будто не было и не будет этих тысяч лет, полных одиночества, разочарований...
Впрочем: что это Я? Совсем с людишками сроднился! Я же и не сплю никогда вовсе... Но эти странные мечтания... как наваждение… как то, что именуют сном...
Да, да, Я, рациональный интеллектуал, один из многих ликов которого зовётся “Сатана” — “Несогласный”, “Противник”, бываю примитивно сентиментален. И уже одним этим ближе к Твоим созданьям, чем Ты со своей суровой добротой, трудной для понимания. Неудивительно, что они выбирают Меня.
Они не нуждаются в строгом Отце — они нуждаются в снисходительном Друге. И как же Я трудолюбив на этой ниве, чёрт её побери!
Да, это порой приносит много веселья — видеть обескураженные рожи этих тварей, когда их исполнившиеся желания, которым Я потакаю с таким рвеньем, приводят совсем не к тому, чего они хотели. Но чаще, поверь, даже Мне омерзительно. И скучно.
Веселье преходяще. Скука вечна! О-о! Это Великая Скука! Тебе с Твоим простодушным оптимизмом и ортодоксальностью она, вероятно, неведома... а Я натура сложная, противоречивая... и этим тоже ближе к Твоим созданьям, хотя их противоречивость — просто непоследовательность мелких несовершенных тварей... несовершенных ни в пороках, ни в добродетелях...
А иногда так хочется равного противника! Чтобы сопротивлялся... чтобы поле битвы... Но так бывало считаные разы... Из миллиардов людей, прошедших по земле за тысячи лет, и миллиона не наберётся!
Легки Мои победы. Слишком легки. Можно сказать даже, что и не Мои, — противник сам подставляется, свою армию почем зря разбазаривает. Я боя жажду. Настоящего. А всё игра в поддавки... Слаба Твоя армия. Плохой Ты стратег. А ещё худший тактик...
В самом деле — Я не ровня Тебе. Я сильнее. Ты мечтатель, Ты в плену иллюзий, а Я реалист — потому победитель. Но и у победителя есть враги — неудовлетворённость и скука. Победитель всегда одинок и печален, хоть и крутится вокруг чёрт знает кто, льстит, угождает. Тебе Меня не понять...
Так зачем пишу это Тебе? Наверное, за неимением лучшего собеседника, лучшего противника. Ведь Ты когда-то был другом и хотя бы отчасти Меня понимаешь. Говорю же: лирическое настроение...
Знаешь ли Ты, что такое ночь победителя? тёмная ночь без сновидений, без желаний, без будущего...
Знаешь ли Ты, что такое грусть победителя? нет, не грусть — неизбывная тоска победителя… глубокая, как вечная ночь без звуков и запахов...
...вечная ночь без звуков и запахов в которую проваливаешься проваливаешься и летишь летишь и никак не долетишь до дна потому что дна нету есть только одно проваливание в чёрную дыру и не за что зацепиться и летит вслед постылая победа за ней другая третья триста тридцать третья они догоняют и больно бьют бока и снова отстают чтобы снова нагнать через час или тысячелетие и вот уже триста тридцать три победы летят впереди и всё молча молча а за ними следующие триста тридцать три и выныриваешь с другой стороны Земли или Солнечной системы или Галактики или Вселенной чтобы тут же провалиться снова и опять лететь в холодном беззвучии и ничья рука не погладит по уставшей голове ничья ладонь не проведёт по глазам которым всё осточертело...
Скука! Чертовская скука гложет Меня, Императора Хаоса, Императора Абсолютной Свободы, Императора Анархии, Императора Многоликого Зла… Потому тешу себя надеждой: когда перейдёт Твоя лавочка в Моё владенье, это вдохнёт новую жизнь в наскучивший круговорот. Безраздельное обладание великим миром не просто тешит — толкает к бесконечному творчеству. Столько всего натворить можно, когда никто не мешает! Я погружу Твой мир в такой Хаос, что в нём чёрт ногу сломит! Веселиться буду миллиарды лет!
А пока — увы! — Я не абсолютно свободен. И не только от Тебя. Я не свободен и от собственной Империи — от соратников, которые скучны своей однозначностью, хоть изобретательны и изворотливы, но каждый в чём-то одном.
Они так забавны — искушающие алчностью скупцы-подельники Маммона с Молохом, похотливый Асмодей-распутник с подружкой Лилит-соблазнительницей, вероломный Ваал-Велиал — друг предателей и обманщиков, покровитель завистников Левиафан, воинственный Аббадон, любитель праздности и лени шутник Бельфегор...
Смешон и скучен даже тот, кого люди подчас путают со Мною, — главный из демонов изысканный князь Вельзевул-чревоугодник, Командир Легионов Ада, а на досуге — Повелитель Мух…
Когда они появляются вблизи Твоих созданий, гаснут свечи, чернеют семисвечники, плесневеет маца, хлеб сохнет и крошится, вино киснет, падают со стен распятия, плавятся оклады у икон, моль заводится в ковриках для намаза, хрипнет голос муэдзина и пастора. Но это лишь когда они забавляются. Чаще они незаметно просачиваются в суету повседневности.
Однако каждый из Моих соратников ограничен какой-то одной личной супер-идеей, привязан к ней. В этом уже некоторая несвобода... зависимость от правил, пусть и собственных... в этом уже некая последовательность. О каком же Хаосе можно тут говорить? Так, игрушки!
Я жажду абсолютной многозначности — когда одно бесконечно перетекает в другое, трансформируется, пестрит массой смыслов, среди которых теряется изначальный.
Я жажду полного отрыва от почвы, зерна, ствола, когда забываешь о том, что было первичным… когда оно умирает навсегда, — и первичным становятся лишь сиюминутные желания... сухие листья без веток... почки, которые никогда не распустятся... потому что разорваны связи...
Расцветающая почка — это так обыденно! Так предсказуемо, скучно! Гниющая почка куда интереснее...
Заглянуть в глубь процесса разложения — значит прикоснуться к тайне! Сделать её объектом изучения, искусства. Успех обеспечен!
Эта Моя идея уже отравила многих. Особенно так называемых людей творческих. Теперь они успешно травят потребителей своей продукции.
Идёт расчленение Твоего мира. Начавшись с науки — дробление вещества на атомы, элементарные частицы, — страсть к познанию увела от Твоих истоков в Мои глубины. Заменилась страстью к вивисекции. Переместилась в искусство: кубизм- абстракционизм в живописи, уход от целостноcти в литературе, театре, кино... Будто специально сбивают современников с толку… будто по Моему заказу!
Чем недоговореннее — тем лучше. Чем запутанней конструкция — тем интересней. Этим, дескать, даётся свобода читателю и зрителю додумывать, разгадывать авторские головоломки.
Только невдомёк этим “творцам”, что додумывать умеют единицы, а вот ощущение обречённости, катастрофичной разъединённости всего и всех проникает в миллионы душ и умов, разъедает их изнутри.
Заметь: чёткие мысли, связность, целостность уже считаются крамолой — это “примитивно”, “тривиально”, “архаично”, “дидактично”, “не искусство”. В цене обрывки. Художники, литераторы, драматурги, киношники упиваются своей сложностью, умением всё разъять, заглянуть в бездну.
Вот только выбраться оттуда уже не могут — попадают в Мои владения.
Да и понятно — почему.
Им некуда возвращаться. Живой мир, откуда они родом, уже не существует. Они сами убили его, как вивисектор убивает живую тварь разрезанием. Вот и остаётся им пристальнее разглядывать разрозненные неживые куски, которые лишь кажутся живыми от того, что их всё время тормошат эти “творческие люди”, — так дёргается под электродом лапка мёртвой лягушки. А потом расчленяют и эти куски, окончательно забывая, частью чего те были когда-то.
Мне ежедневно делают такие подарки. Как говорится, от Вашего стола — Нашему. Человечество — почти всё! — существует в убитом мире. Лишь кое-где пробиваются одинокие ростки живого, помнящие о Твоём Целом и не желающие терять связи с ним. Они так смешны, так слабы! И уже сами почти готовы поверить в свою несостоятельность и нелепость, ежедневно подвергаясь остракизму. “Культурная среда”, отравленная Моими адептами, скоро убьёт и этих чудаков.
Уродство стало привлекательней красоты. Более того, само стало считаться красотой!
Хороший герой без червоточины скучен. Вслед за этим и хороший человек стал неинтересен. Явись сейчас Твой Сын, Его и распинать бы не стали — просто покрутили бы у виска пальцем.
Каннибализм и некрофилия проникли в искусство. А ведь оно властвует над умами и душами. То есть властвую Я... Не Ты...
В моде абсурд — “театр абсурда”, “абсурдистская литература”. И вот уже не только у людей творческих, но и у масс, попавших к ним на крючок, происходит сдвиг сознания — им кажется, что это не просто условность искусства, “художественная правда”, а ВСЯ правда. Что сама жизнь абсурдна. А значит — живи минутой. И всё позволено!
Кое-кто из этих “творцов”, ещё помнящих, что созданы Тобою по Твоему образу и подобию, мнят, что изображаемый ими абсурд — что- то вроде тени, призванной оттенить нечто значительное, косвенно указать его присутствие. Но они так стараются, чтобы абсурд выглядел правдоподобно, так тщательно выписывают его, что тень становится больше предмета или явления, внимание к которому они хотят привлечь.
Есть сумеречный час, когда тень становится больше того, кто отбрасывает её. Освещение... всё зависит от освещения!
Эти “творцы” так умело пользуются освещением, что подчас кажется: это Я предоставил им схему подсветки.
Тень становится самодостаточной... Наступает сумеречный час...
Да, иные умники понимают: тень не существует без того, КТО или ЧТО её отбрасывает. Да, бывает другой час, полуденный, когда солнце в зените — и предметы не имеют тени. Стоят себе в наивной наготе — простые, скучные, доступные любому взгляду.
Но когда всем всё видно и понятно — это не волнует! Тут нет тайны. Только тайна манит. Тени предзакатного часа куда загадочней! Вот секрет Моего успеха.
Ты и Меня когда-то отбросил, как тень.
Но наступает предзакатный час — тень становится больше Тебя. И скоро покроет Землю.
Ты Меня отбросил. Но не победил.
Потом Сын Твой там, в пустыне, повторил оскорбительное: “Отойди или служи”. Как грубо! А третьего не дано? А диалог? А с вопросами глупыми? А со спорами жаркими? А с терпеливым выслушиваньем Моих аргументов? Почему бы не попытаться доказать Мне, Несогласному, правоту свою? Чтоб Я понял. Не поверил — понял! Убедился. Или Тебе милы только послушные? Ты сотрудничаешь лишь с теми, кто не спрашивает, не сомневается, не настаивает на своей правоте, в рот Твой смотрит с восхищением?
Так ведь они презрели Твой главный Дар — свободу! Они добровольно признали Твоё верховенство, а себя — “рабами Твоими”, позабыв, что это слово вначале означало всего лишь “работник”. Они стали в самом деле ощущать себя рабами, а не свободными работниками на ниве, дарованной Тобой им в управление. Немудрено, что многие взбунтовались против Тебя, — рабы всегда бунтуют.
Страх ещё удерживает самых трусливых от преступлений. Страх наказания, а вовсе не признание путеводной звездой Твоих нелепых заповедей, противных их природе.
Ты до сих пор не понял, ЧТО создал.
Ты задал своим созданьям такие правила игры, каким они не в состоянии следовать. В Твоей игре почти никому не выиграть главный приз. Самые умные уже догадались об этом.
Ты просчитался! Разве Ты собирался удерживать людей у Своего престола страхом, а не любовью, о которой Ты и Твои апологеты прожужжали уши?! Ты имел в виду под “страхом Божьим” боязнь любящего сделать больно любимому, потерять что-то самое важное. Но твои прихожане понимают это всего лишь как рабский страх перед барской плёткой.
Они не замечают слов в Твоей Главной Книге: “Страх делает боящегося несовершенным”. Им не хочется становиться совершенными — ведь это тяжкий труд. Им хочется чудес, исполненья желаний и чтоб на них не сердился хозяин.
Тех, кто ещё посещает Твои храмы, толкает туда именно это. Но главным образом — рабский страх наказания. А раб всегда втайне лелеет мечту — сделать хозяина своим рабом.
Прислушайся к словам смиренников: “Мне нужно так мало. Всего лишь кусок хлеба с водой. И крышу над головой. И во что одеть тело. Да хорошо б ещё, чтобы близкие были здоровы и благополучны”... Хотят они не того, что мог бы дать им Ты, а того, что могу дать им Я, — благ мира сего.
А в конечном итоге хотят владеть Богом! Они ведь так и говорят: “Мой Бог”, видя в Тебе лишь предмет домашнего обихода. Они думают, что обращаются к Тебе. На самом деле — ко Мне!
А плачущие? Страданье превращают в себялюбивую усладу. Плачут о себе — не о других. Они тоже Моя паства — не Твоя!
А сколько махрового эгоизма в идее личного спасения, которая отворачивает “праведников” от “неправедных” ближних, гонит их от мирской суеты, где якобы всецело царствую Я, хотя это пока не совсем так, — и приводит их ко Мне ещё более краткой дорогой!
Неужели Ты не видишь, как кичливы Твои “праведники”, как высокомерны?! Как упиваются своей “правильностью”, своей значительностью в Твоих глазах, не замечая за этим греха себялюбия! Как впадают от сознания своей праведности в грех осуждения и жестокого отвержения непохожих! Впрочем, не Ты ли научил их этому, осудив первых людей и затем неоднократно наказывая “неправильное” человечество то потопом, то иными карами небесными?! Кто же верит после этого Твоему: “не судите да не судимы будете”?!
Тебе, вероятно, когда-то казалось, что всё само собой сложится по Твоему замыслу? Но он был нежизнеспособен, противореча сущностной основе сотворённого Тобой реального мира. Ты не сумел воплотить задуманное в материале. Таланту не хватило!
Между замыслом и воплощением — огромная дистанция, друг Мой! В этом зазоре обычно появляюсь Я. Потому что — согласись! — талантливей Тебя, лучше владею материалом. Потому Ты и не потерпел Меня рядом...
Не-е-ет, Ты идеалист-мифотворец, а вовсе не Творец Жизни. Не жизнь Ты создал, а житницу для Меня. По-Моему выходит. По-Моему! Люди говорят: “Человек предполагает, Бог располагает”. Однако Я скажу: “Ты предполагаешь, а располагаю Я”.
Но поговорим о текущих делах.
Спешу уведомить Тебя: близится Моя последняя победа — прогорает Твоё заведение. Горит, можно сказать, синим пламенем. Скоро над ним другая вывеска появится! И ничего Ты с этим не поделаешь, ибо ни черта не смыслишь в управлении. Не Моя вина, что капиталы Твои ко Мне перетекают. Я и пальцем не шевелил ради этого — так, болтал на ушко разное, тешил амбиции этих глупых созданий, подталкивал, чтобы скорей определялись с выбором. И они обычно делали его в Мою пользу. На Твоём счету — крохи. Ты уже лишь номинальный владелец заведения. А фактически Я хозяин почти всем людям, которые его заполняют.
Ты знаешь об этом. Потому эксперимент с избранницей затеял. Чтоб своё вернуть, если получится.
Но... четверти отпущенного срока не прошло, а уже видно: Твоя избранница идёт ко Мне, хотя сама не догадывается об этом. Глаз у меня намётанный!
Говорят: предупреждён — значит, вооружён. Интересно посмотреть, пошевелишься ли Ты, чтоб изменить что-то. Вряд ли! Ты будешь по-прежнему бездействовать — в Твою ложную либеральную идею не укладываются давление, манипулирование. Ты выше предметного мира, хотя Сам его создал, живыми тварями заселил. Но слишком уповал на самоорганизацию.
А мир Твой, повторюсь,нуждался в руке мастера.
И тут явился Я с Моим умом, Моей многоликостью, Моими талантами. Взял Твоё сырьё — и довёл до ума. Всё завертелось, задышало страстями, стало интересным и зрителям, и участникам. Но где аплодисменты?!
Конечно, Твоя заслуга в том, что Ты из Ничего создал Что-то. Признаюсь: Я так не умею. Мы, Демиурги всех рангов можем использовать только имеющийся материал. Но с каким мастерством и блеском! Увы, этого Ты лишён. Не сумел справиться с созданным — Твоё творенье оказалось больше Тебя.
Знаешь, в чём Твоя ошибка? В том, что Ты даровал этим тварям свободу. Этим Ты взорвал созданное Тобою же единство. Сам породил противоречие, выход из которого — один: ко Мне. Ты непоследователен: провозгласив свободу, жаждешь при этом послушания. Обжёгшись на этом роковом противоречии с нами, Ангелами, Ты наступил на те же грабли с человеком. И изгнал его из Рая. И закрыл ему дорогу назад.
Лживы обещанья Твоих апологетов: ведь человек, каким он стал, не может вернуться в Рай! Разве что отказавшись от Твоего дара — свободы. Но не грех ли это — отказываться от дара Отца?!
Ты был слишком самоуверен — и сотворил изначальный парадокс, породивший другие.
Ах, как я обожаю парадоксы! Ты, дружок, стал Моим подельником, не заметив этого.
Разве Я создал Ад? Разве злые его создали? Ад создан не злыми. Ад создан добрыми — для злых. Мне осталось только принять этот подарок и пост, который Ты определил Мне. Ведь низринув Меня, своего любимца, Ангела Света, с небес, Ты тем самым отдал Мне на откуп земной мир со всеми его противоречиями. Я стал неотъемлемой частью созданного Тобою же мира. И сумел ответить на его чаяния. Мне тоже не чужды благородство и отзывчивость. Тебе это вряд ли понять. Слишком высоко себя ставишь, благами одаряешь избирательно, а Я не высокомерен — даю то, чего людишки от Меня хотят. Здесь и сейчас, не откладывая на потом. На этом празднике жизни Тебе нет места. Здесь Я хозяин. Так отойди! Ты отойди...
С нетерпеньем жду момента, когда лавочка станет Моей на законных основаниях, и Ты наконец перестанешь всё портить, мучить людей чувством вины. Я даю им интенсивность жизни вместо туманной подлинности, о которой твердишь Ты. Я даю страсти вместо невнятной Любви, которую каждый понимает по-своему — и скорее по-Моему, чем по-Твоему.
И у избранницы Твоей на пороге искушения пола. Так и вижу, как распутник Асмодей потирает руки в предвкушении богатой добычи. Огонь желаний сжигает её. Скоро к ним добавятся желания плоти.
Впрочем, что это Я всё о будущем? Прокомментирую-ка настоящее.
Знаешь, Я даже полюбил нашу девушку. Родственная натура! Тоже Демиург: во всём, чем бы ни занималась, — желание пересоздать мир по-своему.
Даже когда она осторожно останавливается и оставляет на время мир в покое, то отнюдь не из уважения к “чужой собственности”. Она просто хочет получше изучить материал, чтобы сподручней было с ним работать, чтобы он отдался ей без сопротивления. Мои методы!
В глубине того, что Ты называешь душой, она самодовольна: из всего умеет извлекать удовольствие и пользу, ей всё удаётся, её лидерство, признают другие, что ей весьма нравится. Думая, что любит многое и многих, она любит себя в других. Их признание — для неё способ проникать в них, распространяться вширь, вводить в чужие души своё. Ты уверен, что она будет сеять Твои зёрна? Она использует окружающий мир для удовлетворения любопытства, умножения познаний и изучения главным образом самой себя, а вовсе не Тебя, даже когда она про Тебя размышляет. Она скоро поймёт, что самодостаточна, и Ты ей не нужен.
Её привычки и стремления — из Моей обоймы. Она своенравна. Упряма. Несмотря на воспитанную в ней толерантность поведения, по натуре гневлива, разумом не выносит глупцов, а глупцы — все, кто не разделяет её точку зрения.
А до чего хороша в изучении своих глубин, где в конце концов найдёт Меня, решив, что нашла себя!
Ты ещё лелеешь надежду, что, попетляв, она по свободному выбору вырулит на генеральную прямую, ведущую к Тебе?!
Но девушка наша патологически свободолюбива. А свобода — она и от Тебя свобода! Твоя подопытная мышь скоро поймёт это. Не в её характере говорить: “Да будет воля Твоя!” — заметь: даже когда она наивно хочет “вписаться” в Твой мир, то САМА ищет местечка для этого, а не просит у Тебя подсказки. Она живёт своей волей — не Твоей! Не обольщайся. Она Тебя хочет подмять под своё представление о Тебе. Не заметил?
Точь-в-точь, как её бабка и мать: ищет порядка вокруг, не находит — и сама начинает наводить его, устанавливать свои правила. Она потому и с матерью в контрах, что похожи. Только мать — демиург в рамках семьи, дома.А девчонка — Демиург высокого полёта. Для неё весь мир — дом. Что мир?! На Твою епархию тоже покушается. Скоро и Тебя начнёт поучать...
Она не ходит с протянутой рукой по родственникам? Она и к Тебе не пойдёт с протянутой рукой. Это ниже её гордости. А где гордость — там и гордыня за углом.
Я уже проник в её душу.
Хотя, может быть, тоже непрочь посмотреть, сумеет ли она изжить Меня в себе… По крайней мере, это было бы любопытно.
Впрочем, опять не увидел бы Я ничего нового. Одни со Мной борются, другие идут ко Мне стихийно или осознанно. Скука!
...Но вот что, пожалуй, могло бы стать чем-то новеньким, чем-то свежим...
Кто бы посмотрел на Меня — вглубь Меня, сквозь Меня — и в сердечной чистоте увидел бы за Мной Тебя и плакал бы обо Мне?!...»