Посиллипо. Рождение легенды. Часть 1

Андрей Ганчев
«…Рассказывают, что тёплыми летними вечерами можно видеть призрачную лодку с двумя фигурами, уплывающую в открытое море и появляющийся в полумраке профиль другой лодки. Слышны приглушённые звуки удара, жалобные крики и стоны.

Но видеть фантом лодки могут только по настоящему влюблённые пары, гуляющие по берегу. Лишь им позволено наблюдать призрачный отблеск разыгравшейся в старинные времена трагедии, как доказательство великой и истинной любви…»

Часть 1

Капитан эскадры канонёрских лодок морской полиции не слишком доверял сообщениям от сухопутных полицейских, но на всякий случай выслал три лодки под командой лейтенанта Аурелио Сантьяго ди Монтеалегро в засаду к Гайоле.

Ночь с субботы на воскресенье была тёмной: до новолуния оставалось два дня. Но со стоявших на якоре возле островка Гайола лёгких канонёрских лодок был виден хорошо весь Неаполитанский залив. Уже трое суток на Везувии продолжалось извержение, и ночное небо над вулканом было окрашено в бордовый цвет. Сами же канонёрки со стороны залива на фоне берега были совершенно неразличимы.

Вскоре после полуночи к островку приблизились две парусные лодки. Когда расстояние до них оказалось совсем маленькое, не более ста локтей, лейтенант скомандовал:
- Мушкетёры, целься, огонь!

Короткой барабанной дробью прозвучали двенадцать мушкетных выстрелов.

- Канониры, целься, огонь!

После залпа из шести орудий лодки исчезли из поля зрения.
- Попали, синьор лейтенант, - отрапортовал бравый сержант, - обе лодки разнесло в щепки.

Лейтенант выглядел неуверенным:
- Сообщение было о трёх суднах контрабандистов, которые должны были попытаться высадиться тут. Может быть, это были другие?

Сержант-неаполитанец незаметно усмехнулся. Эти испанцы никогда не станут тут своими и не поймут местных нравов. Но всё-же объяснил своему командиру:
- Других, синьор лейтенант, ночью в заливе не бывает. Добрые католики, купцы и рыбаки, ночью в море не выходят. Ночь создана для пиратов и контрабандистов.

- Перезарядить мушкеты и пушки, может быть, и третья лодка появится, хотя после такого шума – вряд ли.

***

Каждый понедельник инспектора полиции района должны был являться к судье квартала, для отчёта о происшествиях за неделю на вверенной территории, в замок Кастель Капуано, где тогда находились офисы пяти судей районов и восьми нотариусов.

Этот понедельник не отличался от других ничем.

- Так, что тут у нас?
- Ничего особенного, как всегда.
- Посмотрим.

«Два ограбления на набережной, злоумышленники скрылись, опрашиваются пострадавшие и свидетели.
Пять квартирных краж, опрашиваются пострадавшие, свидетелей нет.
Поножовщина в кабаке «Санта Катарина» возле порта, три трупа, из них два моряка сарацина, один неизвестный, семь раненых неаполитанцев, виновные скрылись, опрашиваются пострадавшие и свидетели.
Столкновение двух парусных лодок в заливе напротив набережной Посиллипо, из воды выловлено пять трупов, опознаны купец Бруно Саннино, его жена Текла, и Альдо Де Роза, лейтенант кавалерии армии Его Высочества вице-короля Неаполя Луиса Франсиско де ла Серда и Арагона, двое неизвестных, опрошены свидетели.
Отчёт составил инспектор полиции Его Высочества вице-короля Неаполя в Квартале Де Нило, Бартоломео Эспозито,
4 июля 1701 года, Неаполь».

- Погиб офицер, и это для тебя ничего особенного?

- Обычная история, Ваша честь, из ревности такое в нашем городе нередко случается. В полночь королевский кавалерийский офицер с женой купца катался на лодке возле острова Гайолы. Вы же знаете, Ваша честь, как на военных липнут купеческие жёны, как мухи на мёд! А на другой лодке ревнивый муж протаранил их сбоку, в результате чего имеем пять трупов, выловленных из воды. Офицер, купец, его жена и двое лодочников.

- Вроде праздник святого Иоанна прошёл, когда три человека обязательно тонут в море в этот день, а тут сразу пятеро, и ни одного виновного.

- Дело ясное. Виновный известен – ревнивый муж. Жаль, что погиб вместе со всеми, а так бы четвертовали его на Рыночной площади за убийство офицера кавалерии вице-короля, чтобы другим неповадно было. Закрывать надо дело и в архив сдавать.

- А вот рапорт от морских полицейских за ту же ночь.

«Проведена облава на контрабандистов. Три полицейские канонёрные лодки под командованием лейтенанта Аурелио Сантьяго ди Монтеалегро возле Гайолы через полчаса после полуночи мушкетным и артиллерийским огнём потопили две парусные барки контрабандистов. Никого из находившихся в барках не удалось найти, все утонули, опрошены свидетели. Других происшествий не было.
Отчёт написан писарем портовой полиции со слов идальго Томмазо Кастилло, капитана эскадры полицейских канонёрок Его Высочества вице-короля Неаполя.
В подтверждение слов своих капитан поставил собственноручно крестик.
Неаполь, 4 июля 1701 года от Рождества Христова».

- В кого моряки стреляли ночью и почему?

- У моряков свои дела, они с нами, сухопутными крысами, особо не разговаривают и своими проблемами не делятся.

- Капитан эскадры канонёрок сказал, что получил информацию от городской полиции про контрабандистов, и именно из твоего комиссариата.

- Служба у нас такая. Получили информацию от осведомителей, передали морякам. Что дальше происходит, мы чаще всего не знаем.

- А это что за бумага?

- Рапорт об отставке. Устал я, Ваша честь, за грабителями и ворами гоняться. Двадцать лет света белого не вижу. Уже сил нет днём и ночью преступников ловить. Немного денег за долгие годы я скопил. Уеду из Неаполя, куплю себе домик в деревне, на селянке женюсь. Может, Господь под старость и детей пошлёт.

- Складно рассказываешь, красиво. Может быть, и сдали бы дело сегодня в архив, но вот не всё тут гладко. Очень уж купец известный и богатый. Зачем ему офицера убивать и голову в петлю совать? Удавил бы неверную жену и снова женился, или в монастырь отправил, никто вокруг и слова плохого не сказал бы. Я не поленился и отправил своего сержанта туда, и он кое-что интересное узнал. Там в трёх телах мушкетные пули нашли, в двоих неизвестных и в купце. А от лодок одни щепки плавали. Кстати, той ночью у портовой полиции заварушка случилась: полицейские канонёрные лодки в засаде у островка Гайолы стояла. Полицейские стреляли из мушкетов и пушек по контрабандистам, а в твоём докладе об этом ни слова. По-моему, ты чего-то не договариваешь. Не надо мне врать.

- Я честный полицейский, Ваша честь, зачем мне врать своему судье?

- Честных полицейских не бывает. Это только в детских сказках такие встречаются. Полицейский может быть опытным, умным, проницательным. Вот ты, например, опытный. Но не слишком умный. Не довёл следствие до конца. Ты написал, что пять трупов выловили из воды. Так вот один потом ожил. Его мушкетная пуля в голову оглушила, но не убила насмерть. Тела Бруно и Теклы ты отправил родственникам, а точнее к брату, офицера в казармы кавалерийского полка, а двоих, как ты написал «неизвестных» - на кладбище для бедняков. И вот когда тела бросали в общую могилу, один из «неизвестных» пришёл в чувство, он был ранен, но не убит. Мои люди забрали его к себе и допросили.Мои люди забрали его к себе и допросили.

Инспектор слушал с мрачным видом.

- А теперь самое интересное. Мы с ним побеседовали немного. Ты знаешь прекрасно, что у нас не откладывают на завтра того, кого можно пытать сегодня. Крепкий парень оказался. Всю ночь под пытками молчал. А у нас дознаватели опытные, не хуже инквизиторских. Но под утро всё-же заговорил, и рассказал кое-что интересное. Смотри – вот протокол допроса единственного выжившего из двух лодок. Парень оказался не простым, а из местной каморры, джиовинотто онорато, и приказ получил лично от своего капинтрито. Приказ был такой: взять конверт с перстнем внутри у одного известного в районе человека и передать выходящему из казармы офицеру, сказав несколько слов. Потом офицера надо было сопроводить на пристань к лодке возле фонтана дель Себето и ровно в полночь, с первыми ударами колоколов ближайших церквей, отправиться вместе с ним на лодке под парусом на остров Гайолу, высадить его там и возвращаться обратно. Офицеру в тот вечер он передал перстень, да не простой, а с сатанинскими символами. И сообщил на словах послание от собратьев по секте чернокнижной, которые предупреждают своего брата, офицера, что следователи инквизиции напали на след участников чёрных месс и начали аресты виновных. Рассказал он и про известного в районе человека. Этим человеком оказался сам инспектор полиции квартала, то есть ты.

Получается, что полицейский предупредил офицера, подозреваемого в чернокнижии и ереси, и тот попытался сбежать от следствия и наказания. И если в этом деле замешан сатанизм, то это уже не моя компетенция, и я должен передать дело в рассмотрение инквизиции. Завтра на заседании суда я должен выслушать единственного свидетеля и принять решение, закрыть дело или начать следствие. До завтрашнего дня свидетель может находиться в тюрьме трибунала замка Капуано, но в моей власти перевести его на эту ночь в замок Дель Ово, где его по ошибке могут поместить в подземную камеру, которую посещает крокодил. И кто знает, сумеет ли узник пережить эту ночь.

Инспектор, несмотря на ужасные перспективы для себя, невольно улыбнулся:
- Ваша честь, в сказки про рептилию никто не поверит. Известно ведь, что из того крокодила уже лет двести назад сделали чучело.

- Тут сказочного не больше, чем в твоём отчёте. Ладно, обойдёмся без крокодила. Арестованного вполне могут убить в драке сокамерники, или тот может просто умереть под утро от ран. Но если выяснится, что некий нечистый на руку полицейский помог сбежать от суда инквизиции еретику и чернокнижнику, то я без колебаний передаю дело в Святую инквизицию, на рассмотрение кардиналу ордена доминиканцев. Так будем серьёзно разговаривать?

- Будем.

- Рассказывай по порядку и не вздумай врать, если не хочешь оказаться в подвалах инквизиции. Уж там из тебя всю правду выбьют. Запоёшь всем соловьям на зависть.

- Живёт, а точнее жил у нас в квартале купец, Бруно Саннино, но за глаза все называют его «сангуисуга» – пиявка. Купец, сын мелкого торговца фруктами. Начал торговать табаком, кофе и шоколадом. Связан с местными контрабандистами. Открыл пять табачных лавок, купил три дома в Неаполе и две виллы под Авеллино. Подозревался в уклонении от налогов и в даче взяток сборщикам дани. За последние годы он сказочно разбогател на продажах товаров из испанских колоний в. Понятно, что вся его торговля на контрабанде основана, но за руку никто его не ловил. Обычная полиция к торговле отношения не имеет, а с налоговыми чиновниками он как-то умел договариваться.

У купца есть брат, Никола, тоже торговец, но дела идут неважно, нет у него такой хватки и удачливости. Он решил убить брата и завладеть всем имуществом. Такие нравы в районе тут спокон веков. Однако сделать это совсем не просто. Подослать наёмного убийцу не сложно, но имущество тогда полностью наследует жена. А если потом и она умрёт, то всё перейдёт в приют при монастыре Святого Благовещения Богородицы, ведь Теклу Бруно взял из того приюта, из "Дочерей Мадонны". Да и при убийстве придётся следствие вести самым серьёзным образом, а прямые наследники – первые подозреваемые в таких случаях. И время Николу начало поджимать. Бруно недавно напился вина со склонов Везувия и хвастался брату, что жена его наконец-то находится в «сладком ожидании», после многолетних молитв и поклонений Мадонне, ибо Дева Мария услышала молитвы бездетной пары и решила послать им утешение в виде ребёнка. Через полгода у Бруно появился бы наследник, и тогда все мечты Николы о наследстве пошли бы прахом.

А сам Бруно бабником был известным. Кидался на всё, что в юбке. На этом его и подловили. Появилась недавно в квартале одна красотка, уличная торговка цветами. Не просто так появилась, понятно, Капинтрито квартала Амедео поспособствовал, у них под контролем каморры таких немало, хотя торгуют они обычно совсем не цветами. Местный поэт кабацкий даже стихи им посвятил: «…И тут за две серебряных монеты тебе любой в ночной тиши раскроется бутон…». Бруно, конечно, сразу стал к ней клинья подбивать, но она ни в какую не соглашалась с ним переспать, и деньги брать не хотела, и от подарков отказывалась, прямо герцогиню изображала. Пиявка совсем голову потерял. Ну мы и подослали к нему гонца с запиской: «Дорогой Бруно! Завтра за час до полуночи приходи на набережную к фонтану дел Себето. Тебя будет ждать в лодке мой брат, ты его узнаешь по синей рубашке и красному платку на шее. Покажи ему эту записку, он знает мой почерк, и брат отвезёт тебя на Низиду, в мой домик на острове. Твоя Элена». И ведь совсем мозги у Бруно отшибло, даже не подумал, что не может уличная торговка уметь писать, не дворянка какая-нибудь. И какой вообще домик на Низиде может быть для любовных приключений? Там ведь испанский гарнизон стоит, артиллеристы и моряки. И «брата» того я знал. Как к оборванцу с такой разбойной рожей можно добровольно ночью в лодку сесть – понять не могу. Но ведь поверил и сел, и поплыл, как будто на берегу ему баб не хватало. Правду говорят, что если Бог хочет кого-то наказать, то лишает его разума.

Получался вполне неплохой вариант. Главное, никто не пострадал. О гибели «пиявки» Бруно никто бы не заплакал, и пострадал из-за своей похоти и неумения сдерживать сладострастие. Нечего было кидаться на каждую юбку. Каморристы сами выбрали себе свою судьбу, у них смерть постоянно за спиной стоит, днём раньше или позже погибнут, не важно.
Лейтенант Альдо Де Роза и так ходил по лезвию ножа. Уж если мне было известно про его шашни с сатанистами и участие в чёрных мессах, то люди Монсеньора из инквизиции тем более должны были знать о нём всю подноготную. Его всё равно взяли бы со дня на день. Ну а так погиб чернокнижник, а Святая инквизиция допускает, что еретиков и ведьм можно и нужно не только сжигать, но и топить, главное, убивать надо бескровно. Он хотя бы избежал пыточного подвала и костра.

- Зачем ты вообще впутал в историю офицера-чернокнижника? Ведь понимал же, что переходишь дорогу Святой инквизиции?

- По другому нельзя было найти кого-то, похожего на любовника Теклы. А в офицера все сразу поверят. Все же знают с этом городе, что ни одна женщина не в состоянии устоять перед ухаживаниями военных, особенно офицеров. А тут лейтенант кавалерии!

- Про офицера рассказывают, что он ещё и содомизму был подвержен.

- Нет, с этим у него всё в порядке. Не женат, но жил с красивой служанкой и ей никогда не изменял. Однолюб, можно сказать, что среди военных большая редкость. Правда, служанок менял каждый месяц, когда получал жалование за службу. Расплачивался со своими бывшими любовницами щедро, и никто на него не обижался никогда.

- Так он был любовником Теклы, или нет?

- Не было у Теклы никаких любовников и быть не могло. Бруно её в страхе держал и ревновал ужасно. Нанял служанку, которая жену оставляла только в супружеской спальне наедине с мужем. Текла этого лейтенанта и в глаза никогда не видела.

- Я тебя двадцать лет знаю, и не помню, чтобы ты когда-то что-то бесплатно делал. Сколько брат купца тебе заплатил?

- Тысячу дукатов.

- Восемьсот немедленно принесёшь сюда.

- Ваша честь! Да у меня на это дело такие затраты были, что не могу я восемьсот принести.

- Какие затраты?

- Перстень золотой с лицом дьявола и с глазами из рубинов купил, иначе Альдо не поверил бы моему посланнику и не бросился бы в бега. Двадцать дукатов выложил. Две лодки нанял. Начальнику каморры в нашем квартале заплатил. "Капинтрито" мне тайком от своих выделил двух «джиовинотто онорато», которые управляли лодками, а перед этим один из них к офицеру ходил посланником с перстнем, а второй Теклу помог на улицу вызвать. Её муж так запугал, что она без служанки из дому ни на шаг не выходила, да и в доме ни на минуту одна не оставалась, только в семейной спальне наедине с мужем могла без надзора находиться. Но у служанки один из любовников из каморристов, так он вечером их вдвоём из дома выманил, якобы по поручению Бруно. Там уже Теклу в переулке в вечернем полумраке тихо придушили и отнесли в мешке в лодку. Каморристы мне в сотню золотых обошлись.

- Кому ты пытаешься задурить голову? Сто дукатов за двух безобидных женщин? Да за пять золотых каморра перережет всех жителей в целом квартале!

- Женщины вообще ничего не стоили. Тем более, что служанку они на следующий день продали в порту сарацинским купцам в рабство.

- Ты хотел сказать: пиратам?

- Пираты они в открытом море, а в порту представляются купцами и честно платят портовый налог в казну Его Высочества вице-короля Неаполя Луиса Франсиско де ла Серда и Арагона. А вот главарь каморры на самом деле предал и продал своих подчинённых полиции и отправил на верную смерть. Если правда всплывёт, то свои же удавят его и скормят рыбам. Такое в этом городе «Общество омерты» не прощает никому.

- А как капинтрито вообще с тобой общается, с полицейским?

- Так, Ваша честь, мы же с ним вместе жили в приюте. Нас в один год подбросили в монастырь. Из сорока подкидышей в декабре того года только мы и выжили, мы ведь почти как братья были. Нам и фамилию одинаковую дали: Эспозито. Вообще-то такую фамилию всем мальчикам в том приюте дают. А потом наши пути разошлись. Мне после приюта удалось третьим помощником инспектора полиции устроиться, так как я читать и писать умею. А Амедео в каморру пошёл. Его, как грамотного, бандиты сразу назначили своим «контайоло» - секретарём каморры в нашем районе. Среди них грамотный очень редко встречаются. Говорили, что он приходился сыном тогдашнего капинтрито, но проверить это невозможно.

- А сейчас садись, бери перо и аккуратно записывай всё, что ты мне рассказал. Это надо для моего спокойствия, и для твоего тоже. Рапорт свой забери. Нам опытные полицейские нужны, как воздух. И сразу после этого принесёшь деньги. Кстати, где перстень сатанистов? В протоколе осмотра тел он не указан.

- Ну да, он у меня теперь, а что я могу с ним сделать? Ни продать, ни подарить, ни даже показать никому нельзя.

- Мне можно. И показать, и подарить.

- Пусть лучше побудет у меня.

- Если в этой истории нет сатанизма, ереси и чернокнижия, то в моей компетенции рассмотреть события и принять решения.
Итак, достоверно установлено: ревнивый муж утопил жену с любовником и сам погиб при этом. Служанку неверной жены, подозреваемой в сводничестве, приказываю объявить в розыск.
Доблестные морские полицейские метким огнём потопили лодку с контрабандистами, одного убили, второго взяли в плен. Выживший преступник был помещён в тюрьму Трибунала в Капуанском Замке, но ночью затеял ссору и был убит сокамерниками.
Начальнику тюрьмы объявить взыскание и приказать таких инцидентов впредь не допускать.
Морякам полицейской канонёрки вынести благодарность, а на командира лодки подать вице-королю представление на повышение по службе.

***

В кабинет судьи через приоткрытое окно влетела большая чёрная муха и села на стопку протоколов. По неаполитанским суевериям муха означала скорый приход гостей. Через час после ухода полицейского в офис судьи явился доминиканский монах и передал, что Его Преосвященство Монсеньор Мигуэле Эстебан, посланник и полномочный представитель Святой инквизиции в Неаполе, срочно ожидает судью Квартала Де Нило, Его честь Микеле Руджиеро у себя в кабинете в монастыре Сан Доменико Маджиоре.

Несмотря на изнуряющую июльску жару, судья невольно почувствовал лзноб на спине. Вспомнилась латинская пословица: At unus potest sine tria facit: quemadmodum ignis, et sicut aqu;, qu; est ad paenitentiam haeretici - Можно бесконечно смотреть на три вещи: как течет вода, как горит огонь, и как раскаиваются еретики.