Я в полном недоумении стояла перед дверью собственной квартиры. Она была заперта изнутри, хотя я точно знала, что там никого не может быть! Разрываясь между разумным желанием вызвать полицию и любопытством, я дрожащей рукой нажала на кнопку звонка. По квартире разнесся звук колокольчика. От волнения у меня ослабли руки, и мне пришлось поставить на пол пакет, полный продуктов. Меня и не было всего-то полчаса. Что же за это время могло случиться? Дверь не взломана. И за ней по-прежнему тишина. А что я рассчитываю услышать? переполох? шум роняемой мебели? Какая глупость! Конечно же, ОН затаился. Да и какой вор откроет дверь, находясь в чужой квартире? У страха глаза велики, и через минуту я уже была уверена, что там не один человек.
Ну и дура же я, стою здесь готовая, как испекшийся пирог. Сейчас они откроют дверь, затащат меня в квартиру, и вот вам идеальное преступление: ни свидетелей, ни жертвы! заявить то о моей пропаже некому... и почему я никогда не поддерживаю отношения с соседями. Я могла бы одалживать им соль, сахар, сыр, масло, мясо... Я представила себе толпу соседей, взволнованно барабанящих в мою дверь...
- Кто там? - раздалось из квартиры.
- А вы кто? - еще не вполне оценив ситуацию, выкрикнула я.
- Что вам от меня нужно? - зазвенел старушечий голос.
- Мне?! Между прочим, я здесь живу!
- Между чем?
- Немедленно откройте дверь. Что вы делаете в моей квартире? Как вы вообще туда попали?
- А что это вы, девушка, кричите? Вы кто такая?
- Я, кто такая? Живу я здесь! Идиотизм какой-то. Я сейчас полицию вызову!
- Вызовите лучше себе "скорую помощь".
- Это просто свинство! Забрались в мою квартиру, несете какой-то бред. Вы что больная?
- А может быть, вы одна из тех сумасшедших, которые привязались ко мне с пожизненной рентой?
- Вы меня слышите?! Это моя квартира!
- Очень интересно, не помню, чтобы я ее кому-то завещала. А если бы и так, то рановато пришли... - голос прервался и через секунду, смягчившись, раздался снова, - Ну-ка отодвиньтесь от глазка, чтобы я вас лучше видела. Кого же вы мне так напоминаете?
Про свой недавний страх я уже забыла. Мысль о том, что эта старуха была "домушником", отпала сама собой. Как же эта выжившая из ума попала в мою квартиру? Может быть, случайно ключ подошел. Ну не вызывать же в самом деле полицию!
Я слегка отодвинулась от двери и замерла с приятной улыбкой на губах для лучшего впечатления.
- Ба! Да ты же вылитая моя дочка! А ну-ка повернись боком. Надо же! Только дочки-то у меня никогда не было.
- Вы уж извините за грубость, - начала я импровизировать, - я пациентов перепутала, я медсестра из поликлиники, и моя подопечная в соседнем доме живет. А сейчас я делаю обход пенсионеров, - Откройте, пожалуйста.
- А какая у меня фамилия? - Вкрадчиво спросил голос за дверью.
Это застало меня врасплох. Мне не приходила на ум ни одна фамилия, и я выпалила свою собственную. Мне показалось, что за дверью стало еще тише, и я добавила:
- Ну, я же вам говорила, что перепутала адреса.
- Ничего вы не перепутали. Все правильно.
Послышался скрежет задвижки, дверь распахнулась, и я с опаской переступила порог. Шагнув в прихожую, я остолбенела. Это была не моя прихожая. Сглотнув комок и едва взглянув на старуху, я медленно пошла в комнату. И чем больше открывалось моему взору, тем сильнее стопорило мой мозг. Все, начиная с обоев и кончая мебелью, - было чужое! Я прошла на кухню. Вид из окна был мой, планировка квартиры - моя, а все ее убранство - чужое! В тупом молчании я вернулась в комнату и прямо перед собой, на журнальном столике, увидела собственную фотографию, сделанную пять лет назад на Черном море. У меня в желудке стало холодно, как будто я проглотила кусок льда. Я бессильно опустилась на диван.
Старушка смотрела на меня удивленным, но вполне осмысленным взглядом.
- Вы действительно медсестра из поликлиники?
- Что?
- Я так и знала, что вы врете. Вы немножко не в себе. Ведь так? Может быть, все-таки вызвать "скорую"?
- Допустим это ваша квартира, ваша мебель, но что здесь делает моя фотография? Откуда она у вас?
Старуха с неожиданной прытью подскочила к столику и схватила рамку.
- И квартира моя, и мебель моя, и фотография моя!
У меня промелькнула мысль, что показатель плотности сумасшедших в нашем городе резко вырос.
- А Вы... - она не отрывала от меня взгляда, - действительно очень похожи на меня, какой я была в молодости... - она пожала плечами. - Шутка природы!
- Какая к черту шутка! - Я вскочила с дивана и вырвала у нее фотографию. - Это я. Понимаете?! Я могу вам точно сказать, где и когда был сделан этот снимок, и даже где я купила этот купальник.
- Отдайте, отдайте, - нервно затараторила старуха. - Что за глупости вы городите! Это уже ни в какие ворота.
Потом она снисходительно посмотрела на меня, и мне вдруг стало так страшно. Моя жизнь рассыпалась, как карточный домик, а себе самой я казалась котенком, которого пытаются утопить в ведре. Куда делось все то, привычное и незыблемое, что называлось моей жизнью.
Я стала медленно обводить взглядом комнату...
- Вот,- закричала я,- вот это, - тоже мое! - И, подбежав к тумбочке, я обеими руками схватила маленькую куколку из золотистого камня.
- Ну уж нет,- зашипела старуха,- эту вещь мне подарили, когда вас еще и на свете не было. Немедленно поставьте ее на место.
- На место? - Закричала я.- Ее место - в моей квартире, в моей шкатулке. Игорь сам выточил ее для меня из куска янтаря, который мы с ним нашли на пляже в Юрмале. Это мое, мое! - Я все сильнее сжимала в руках холодную янтарную куклу, как будто это было последнее, что связывало меня с жизнью.
Старуха как-то сразу осунулась, а ее бледное лицо теперь казалось гипсовой маской.
- Откуда вы это знаете? Кто вам об этом рассказал? - Она медленно опустилась на диван, не выпуская меня из поля зрения.
- Что значит рассказал! Это моя жизнь.
-Вера, - тихо выдавила она.
- Так вы меня знаете?
- Вера, там, в шкафчике, под телевизором. Альбом. Возьмите его.
Только сейчас я обратила внимание, какой шикарный телевизор у этой старушки, такого у меня точно не было. Да и мебель совсем не старомодная, как это часто бывает у престарелых людей.
Я взяла альбом и, опустившись в кресло, раскрыла его. С глянцевых и уже слегка пожелтевших фотографий на меня смотрели мои родители. Потом я увидела себя, еще совсем ребенком. Здесь, я с мамой в парке. Здесь, я первоклассница. А тут уже, наверное, в классе шестом. Я прекрасно помнила все эти фотографии. Это были мои фотографии! Я с друзьями, я у елки, я на даче. Я в день получения диплома. Я на работе. И вдруг я увидела себя рядом с незнакомым мужчиной. Да и саму фотографию я видела впервые. Вот, мы с моей подругой Лидой. Но где это мы? Помещение казалось абсолютно незнакомым. И тут я увидела себя с ребенком на руках. И дальше малыш, растущий и меняющийся, почти на каждой фотографии. Это мой сын! Он улыбался мне будто с календарей разных лет. А я! Лицо, фигура, одежда, окружение - все незнакомое. Господи, я не верила своим глазам. Это я! Я! Но постаревшая и изменившаяся почти до неузнаваемости.
Мы смотрели друг на друга и молчали. Как такое могло случиться?
- Значит, вы - это я. То есть я хотела сказать, что я буду вами. У меня все это в голове не укладывается. Как же мы можем одновременно существовать? Вы знаете, что случилось, и почему я здесь?
- Догадываюсь. - Она нагнулась и, кряхтя, извлекла из-под дивана большое круглое зеркало в резной деревянной раме. То самое, которое досталось мне от мамы. Она повернула его ко мне, и мое лицо, отразившееся в нем, разделилось надвое - через все зеркало сверху донизу, словно пульсирующая вена, искривляясь и расходясь лучами, тянулась глубокая трещина.
- Я думаю, все случилось из-за этого, - и она провела пальцем по трещине. - Вчера я проснулась среди ночи и больше не смогла уснуть. Я села на стул перед этим зеркалом. Сидела я перед ним и смотрела на себя, о разном думала, разное вспоминала. Долго я так сидела, всматриваясь в свое лицо, как вдруг мое отражение стало меняться: каждая секунда, словно сбрасывала с него по нескольку лет, и в тот момент, когда я уже видела себя молодой, зеркало с треском лопнуло. Оно не рассыпалось на осколки, только по-прежнему отражало старое, морщинистое лицо. Я подумала, что это к смерти. Тогда я сняла его и засунула под диван. Легла в постель и тут же заснула. А сегодня утром проснулась с такой легкостью на душе, с такой тихой радостью. И тут ты...
- И что же теперь будет? Что нам делать? Нельзя же одновременно жить и в прошлом и в будущем. Ну, допустим, бывает раздвоение личности, но раздвоение мебели, квартиры, времени, наконец! И все из-за зеркала?! Это похоже на детскую страшилку.
И тут меня пронзила мысль: это ведь я существую в ее мире, в ее времени. А если я сейчас просто исчезну...
Боже правый! Что же, вся моя не прожитая жизнь коту под хвост!
- Не волнуйся, послушай меня, если я существую, значит, и ты доживешь до моих лет. Тебе просто нужно вернуться назад.
- Ага, сейчас. Сяду на троллейбус и вернусь... Господи, как же я не подумала...
Я подбежала к окну и стала всматриваться во все, что простиралось за ним: вот, наша детская площадка; вон, мареновая хонда моего соседа по подъезду. Вот, изломанная сирень, которую вчера, практически на моих глазах, ободрали мальчишки. Все до мельчайших деталей - мое, родное. Я повернулась к ней и с какой-то дикой радостью сообщила:
- Это не я у вас, это вы у меня! И возвращаться нужно вам, а не мне. Я у себя дома... - тут я осеклась и обвела комнату взглядом. Время, может быть, и мое, но мебель... И все же теперь мне было гораздо спокойнее, черт с ней с мебелью. - Похоже, вы пожаловали ко мне вместе со своей квартирой - заключила я.
- Это плохо. Теперь я не знаю к кому обратиться. Там, у меня была одна знакомая ведьма.
- Что? Не оттуда ли ноги растут? Всю жизнь старалась держаться подальше от всякой чертовщины и нате вам, дождалась.
- Да что ты! Она лицензированная ведьма. Сегодня это такая же обычная профессия, как: врач, программист, педагог... Но сейчас ей, наверное, лет пять.
Я смотрела на эту старую женщину и чувствовала, как любопытство с привкусом корысти потихоньку вытесняет ощущение опасности... Это же сверхъестественная возможность избежать всех будущих ошибок! Половина моей жизни лежала передо мной, как открытая книга.
- А вы можете рассказать мне о своей жизни?
- Ты хочешь знать свое будущее? Ты хочешь знать все?
- Расскажите о том, что вам хотелось бы изменить.
- Зачем же о плохом? Вот ты уже знаешь, что у тебя будет сын. Не хочешь узнать о его отце?
- А где он сейчас?
- Понятия не имею. Может уже и умер, а нет, так дай бог ему здоровья. Мы не были женаты, но это и к лучшему.
- Дайте мне, пожалуйста, какой-нибудь листок и ручку, я хочу записать некоторые даты. Это же фантастический шанс улучшить жизнь!
- Не боишься убить меня?
- Что вы такое говорите! Ведь вы - это я.
- Нет. Жизнь - это не одно долгое "я", растянувшееся на десятки лет. Ты - это ты, а я - это я. И я ничего не хочу менять. Ты находишься в начале, а я - в конце одной и той же цепи событий. Ты знаешь, что будет, если ты ее разорвешь?
- Вы счастливы?
- Не знаю. Иногда мне бывает очень грустно, а иногда - так хорошо, что хочется умереть до того, как это пройдет. Да, наверное, я счастлива. Хотя кто это может знать о себе? Иногда думаешь: "Поступи я тогда иначе, где бы я сейчас была? И была ли? ".
- Вы одиноки. А это в старости...
- Не забывай, у меня есть сын.
- Ну и где, этот ваш сын?
- Наш, - усмехнулась она, - раскапывает какие-то курганы. Он - археолог. - Ее глаза заблестели то ли от гордости, то ли от слез. - Он далеко, а я помогаю ему тем, что не мешаю, - она заметно побледнела. - Что-то я устала. Пожалуй, я прилягу.
И она легла на диван, подложив под голову маленькую подушку. Ее глаза были закрыты, дыхание ровное, казалось, она моментально заснула. Я взяла с кресла плед и аккуратно укрыла ее, испытав незнакомое щемящее чувство нежности.
Сидя на кухне в раздумье, я поняла, что, несмотря на странные обстоятельства, нужно как-то жить дальше. Эта мысль пришла ко мне вместе с чувством голода. Я вспомнила, что у меня в пакете должны быть продукты. Я вышла в прихожую. У стены, слегка накренившись, стоял мой пакет. "Ведь если разобраться, - подумала я, - то этим продуктам может оказаться лет сорок". Через час на столе, сервированным на двоих, был омлет с ветчиной, тосты с джемом и сыром, горячие булочки, чай и кофе (чай я не любила, но с возрастом вкусы могли измениться).
Тихо приоткрыв дверь, я заглянула в комнату. Она спала, подложив ладонь под щеку. Я не могла оторвать от нее взгляда. Каково смотреть на себя сквозь время! Вскоре, она проснулась, медленно повернувшись на спину, и потянулась, по-детски разводя локти. Я следила за ней, как завороженная, готовая повторить все движения, ведь это были мои движения! Потом она взглянула на меня и улыбнулась.
- Долго я спала?
- Нет, не очень.
- Странно. Раньше я днем никогда не спала.
"Да, - подумала я,- даже в детском саду никто не мог заставить меня спать днем".
- Хотите есть?
- Да, - как будто с удивлением сказала она. - С удовольствием бы что-нибудь съела.
- Вот и замечательно, у меня уже все готово. - Я помогла ей встать с дивана и почувствовала, с каким трудом даются ей все движения.
Когда мы по-семейному разместились за столом, я заметила, что у нее опять блестят глаза.
- Какая прелесть. Как по-домашнему уютно. И вкусно!
Она ела с аппетитом. И после того, как с явным удовольствием выпила чашку кофе, показала рукой на стол и спросила:
- Это и есть тот пресловутый "стакан воды"?
- О чем это вы? - Я сделала вид, что не понимаю ее.
- Иногда жизнь складывается так, что когда приходит смерть, рядом никого нет.
- Какая смерть! Никакой смерти! - Но я видела, как она побледнела. Румянец, появившийся во время еды, безжалостно сползал с ее щек. - Нужно просто прилечь и все пройдет.
Приложив все усилия, я почти донесла ее до дивана.
- Что у вас болит? Скажите. Нужно вызвать "скорую помощь".
- Нет. Не надо "скорую". У меня ничего не болит. Мне так хорошо, так спокойно.
Но я уже набирала нужный номер. Ждала бессмысленно долго и снова набирала. Ничего не получалось: никто не брал трубку. "Может, отсюда я не могу пробиться в наше время", - подумала я и уже была готова выбежать из квартиры, когда услышала ее тихий, но в то же время звонкий, как разбивающееся стекло, голос:
- Спасибо за все. - Она хотела сказать что-то еще, но не смогла; губы беззвучно шевелились, и слышалось только ее прерывистое дыхание.
- Я сейчас, я быстро! - крикнула я уже с порога.
Едва оказавшись на лестничной площадке и прикрыв дверь, я снова набрала скорую и сразу дозвонилась. Как только у меня приняли вызов, я бросилась в квартиру.
Дверь легко поддалась, и я почти влетела в прихожую, споткнувшись о кипу старого глянца. Несколько дней назад я сама приготовила ее, чтобы выбросить. Я так и обомлела, озираясь по сторонам. Это снова была моя квартира. Собравшись духом, я вошла в комнату. Там никого не было. И ничего, ни малейшей зацепочки, ни намека на то, что случилось. Меня окружали привычные вещи, и мне стали казаться нереальными собственные воспоминания. С тяжелой головой, как после бредового сна я сидела на своем диване, постепенно смиряясь с мыслью, что сон или даже легкое помешательство более вероятно, чем то, что мне кажется правдой. А если я серьезно больна? Опухоль мозга часто вызывает галлюцинации... Мне захотелось пить, и я поплелась на кухню. Естественно, здесь тоже все было как обычно. Я налила себе стакан воды и вдруг... вспомнила о зеркале. Я бросилась к нему. Оно висело на прежнем месте, но по его тусклой поверхности, как пульсирующая венка, тянулась узкая трещина. Под моим безумным взглядом она становилась все светлее и тоньше, пока в одно мгновение не исчезла совсем.
Дверной звонок вывел меня из оцепенения, заставив вздрогнуть. Я пошла к двери, а мое воспаленное сознание уже вытягивало из своего зазеркалья знакомый образ.
- Кто там? - спросила я, не решаясь посмотреть в глазок.
- Скорую помощь вызывали?