Адам, Ева и Лилит. Гравюра XV век
ЕВА И АДАМ СНИМАЮТСЯ В КИНО
Пьеса
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Адам – молодой известный актер из аристократической семьи, секс-символ в кино
Милитта - актриса в телесериале, девушка Адама, приемная дочь сценариста Иохима Листопада
Ева – юная фотомодель, прошедшая отбор на главную роль в телесериале
Лиззи Серпенте - известный режиссер, немолодая женщина, бисексуалка
Ариил – актер, муж Лиззи Серпенте
Иохим Листопад – автор сценария фильма, очень красивый немолодой израильтянин
Бим – первый оператор
Верин – второй оператор
Самуэль – охранник Адама и его двойник
Валаам Верник – председатель международного совета по культуре наций, автор и спонсор проекта-сериала на телевидении
Вил Вильямс – сенатор, цензор проекта, его финансист
Локки – охранник на съемочной площадке с ручным волком по кличке Рир
Оскар - юный сын Милитты, вылеченный врачами от уродства и ставший очень красивым юношей, актером сериала. Очень жестокий.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена первая
Действие происходит в одной из южных европейских стран. Кабинет сенатора Вила Вильямса во дворце правительства. Он беседует с Валаамом Верником, председателем международного совета по культуре наций.
Вил:
Я должен вам сказать такое,
Что удивит и,
Может быть,
Повергнет даже в шок…
Валаам:
Ну что вы,
Давно не удивляюсь я
Самым ужасным
Предложеньям,
Вы знаете, сенатор,
Совет наш обладает
Огромным ангельским терпеньем!
Вил (настораживаясь):
Вот это, скажем прямо,
Откровенье!
Не ожидал,
Что в вашем окруженье
Летают ангелы…
Валаам:
Летают, мой сеньор,
Да еще радужным
Сверкая опереньем!
Вот взять хотя бы
Еву…
Вил:
Знаю, знаю,
Ее назвали
Самой красивой
Женщиной Италии,
Так, кажется,
Не ошибаюсь?
Валаам:
Да, именно,
Так и назвали.
Была фотомодель,
Теперь играет
В сериалах,
Успех у зрителей срывает
Непременно.
Однако, продолжайте,
Я – весь вниманье!
Вил:
Ко мне спустили
Предложенье сверху
Создать историю любви,
Не лесбиянок и не геев,
Увы,
А ту, которой искусил
Коварный змий…
Валаам (смеется):
Неужто нашу Еву?
Вил:
Вот вам смешно,
А мне-то каково?
Что за напасть
Упала на Сенат!
Меняем тему –
И тогда,
Когда
Политики и королева
Не до конца
Прошли по радуге,
И многие сердца
Будут разбиты
Вдребезги!
Валаам:
Так, значит,
Переходим к натуралам?
Но это – революция!
Вил:
Мой друг, я это знаю,
Но так решили во дворце,
Я подчиняюсь!
Валаам:
И кто же будет
Главным натуралом
Здесь?
Вил:
Адам, секс-символ
Всей Европы,
Которого уже прозвали
«Смертью женщин»,
Их миллионы на него
Запали.
Но дело ведь не в этом.
Хочу, чтоб вы узнали:
Адам – приемный сын
Принцессы,
Внучки королевы,
Поэтому родня он
Отпрыскам
Домов всех королевских
В мире,
Семья властителей
Ему вручила
Ключи от золотого
Сундука,
В который скоро потекут
И доллары, и лиры
В размерах, сразу скажем,
Вообще неисчислимых.
Валаам:
Так дело в деньгах?
Наши голубые
Не оправдали
Радужных надежд
Дворца
На прибыли большие?
Вил:
И в этом ваша есть вина:
Все дело в качестве
Искусства,
Которое вы не смогли
Прочувствовать сполна
И довести до верхнего
Предела
Пониманья
Всего несведущего населенья.
Теперь вращаем колесо
Обратно,
Раз мир предпочитает натуралов,
Ему мы с вами подыграем,
Пусть тешится
Он зрелищем мучений
Несчастных Евы и Адама.
Валаам (читая проект):
Но, как я понимаю,
Он еще не знает,
Что ждет его в конце,
Ведь не уступим мы
Позиций радужных,
Поэтому убьем кого-то
Из влюбленных
По сценарию,
И тем накажем
Непокорный мир:
Из-за пристрастия его
К любви,
Теряем кучу денег мы,
Которые теперь
Получит королева!
Вил:
Как это верно!
Убийство будет тут
Главнейшим ходом,
Пусть убедится мир:
Надежды на спасенье
Нет,
И не за чем устраивать
Крестовые походы
Против тех,
Кто одержал победу
Над любовью
И непомерным от любви
Деторожденьем!
Валаам (читая проект):
Но сценарист!
Как вижу -
Нам королева подсунула
В свой сериал
Не только внука,
Еще и Иохима Листопада,
Который не отступит
Ни от одной своей строки!
Вил:
Мы режиссера
Подобрали –
Лиззи Серпенте,
Ее приемы так хитры,
Что Листопад
От слепоты,
Которой наградила его
Старость,
Подмену текста
Не скоро обнаружит,
А как увидит,
То разгонит всех
Со съемочной площадки,
Такой будет конец
Задуманного королевой
Сериала.
Валаам (радостно):
И тогда заменим мы Адама
Другим актером,
Который все вернет обратно,
И радуга вновь засияет
Над полюбившимся всем
Сериалом!
Вот это будет ход!
Вил:
Однако года за два-
За три
Должны успеть вы
Найти такую
Необыкновенную замену
Адаму,
Чтобы и Ева перед ним
Не устояла!
Валаам:
А уже есть идея.
Милитта,
Неверная гражданская
Жена Адама,
Роскошная рыжеволосая актриса,
Которая всегда
Снимается с ним рядом,
Родила -
От Самуэля, охранника ее
Любовника и двойника…
Вил:
А почему не от Адама?
Это странно.
Валаам:
Да чепуха!
Он не хотел детей,
Подозревая,
Что Милитта – его сестра,
Хотя и сводная.
Вил:
Но это же неправда!
Милитты в королевской
Родословной
Нет следа!
Ее отец приемный –
Листопад,
Который пишет роли
Для нее,
Не более.
Валаам:
И все же
Недоверчивый Адам
Ей запретил иметь
Потомство
От него.
Четырнадцать абортов
Милитта сделала,
И, истощив запас
Любовного терпенья,
Произвела на свет
Ребенка от другого.
Вил:
От кого?
Ах, да,
От Самуэля,
Двойника Адама.
Ну и что?
Валаам:
Ребенок – мальчик-
Родился уродом,
Но мозг его не пострадал,
Лишь тело,
Увы, совсем несовершенно.
Вил:
Но в сериале роли
Ричарда-урода и злодея-
Нет,
Нам нужен не горбун -
Солнцеподобный Феб,
А вы же предлагаете
Нам заменить Адама,
Который «женщин смерть»
На страшного урода?
Валаам:
И вовсе нет!
Милитты сын – Оскар-
Ему семнадцать лет –
Лечение получит
От докторов, от наших
Знатных колдунов,
Которые в нем все исправят,
Красивым быть заставят,
Затмит Адама он.
Однако будет не таков,
Звездой прекрасной
И жестокой засияет
И станет он готов
Исполнить все
Наши желанья
На экране.
Вил:
Я вами восхищен!
Что за проект –
Придумали его вы сами?
Валаам:
Ну не совсем,
Помог совет
По мировой культуре,
Мы коллективно все решали,
На уровне ведущих
Европейских стран.
Проект «Оскар» -
Отместка королеве,
И чтобы Листопад
Не забывал,
Он не один владеет светом…
Вил:
Теперь спокоен я
За сериал,
Открою финансирование вам,
Зовите Серпенте
И приступайте к делу!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена первая
Старинная базилика (храм) в итальянском городе Лукка. Сюда режиссер Лиззи Серпенте привела главных героев своего нового сериала Адама и Еву. С ними пришли ее муж и актер Ариил, постоянно подающий ей различные идеи, а также оператор Бим. Лиззи велит Адаму и Еве встать у алтаря и взяться за руки, сама же внимательно наблюдает за ними. Лиззи видит, как вздрогнули, соединившись, руки актеров. Она улыбается, ей нравится их неожиданное смущение.
Серпенте (мужу):
Все, выбор мною
Сделан,
Эти двое уже на сцене,
И вот посмотришь,
Что они покажут
Миру
В греховной
Не супружеской
Постели,
Которая укрыта мною
В алькове
Молодого графа,
Влюбленного
В четырнадцатилетнюю
Служанку!
Ариил:
Нет, говорю тебе я снова:
Не стоит повторять
Нам Ричардсона,
Который жил, творил
Не в этом и не в прошлом веке.
Служаночка четырнадцати лет –
Нас обвинят в педофилии
И, чего доброго, прикроют
Весь проект!
Пусть будет ей хотя б шестнадцать…
Серпенте:
Ты прав – такие времена!
И ни туда, и ни сюда,
Шаг вправо, влево – и
Стреляют!
В оковах вся фантазия моя,
А я
Хочу раскрыть
Секреты неземной любви,
Возвысить всех и махом
Опустить,
Сердца разбить
И покорить весь мир!
Ариил:
Ты будто бы вампир,
Кровь хочешь пить
У этой славной пары?
Но пожалей Адама-
Не очень он здоров,
Он хром,
Хоть этого никто не знает,
И на площадке будет
Падать,
Тебе же лишние
Расходы выпадают.
Серпенте:
Мы этим озаботимся потом,
Сейчас же посмотри,
Как эта пара
Готова хоть сейчас
Упасть в постель!
О, как я рада,
Что так попала в цель!
Ариил:
Но ты же не допустишь
Их настоящего романа?
Если они сойдутся –
Все пропало,
Ты понимаешь,
Эмоции – погибель
Сериала.
Серпенте:
Не допущу, конечно.
Да и не пара
Ева и Адам,
Которому высокородная мадам,
Его маман,
Не разрешит и в современной
Жизни
Приблизиться к простолюдинке.
Ариил:
И это важно!
Подогревать такой запрет
Нам на площадке
Будет страсти,
И, опустив в высокий мир
Запретов власти,
Страдать заставит
Всех артистов…
Серпенте:
Но ты напрасно
Подумал,
Что я не дам
По-настоящему совокупляться
Под кинокамерой
Моим героям!
Сначала буду разделять их
Простынями,
Но уловлю момент
И дерну за конец
Я одеяло,
Тогда уверена –
Не остановишь то,
Что мир увидеть жаждет,
Как всегда –
Прелюбодейство
Во всех подробностях
Людского бытия!
Ариил:
О, Лиззи!
Любовными страстями
Так играешь,
И целый мир
Ты в похоть обращаешь…
Серпенте:
Да, как всегда,
Его я совращаю,
Задача такова моя,
Ты это знаешь.
Но ведь поэтому
Не покидаешь
Ты меня,
Ведь для тебя все эти страсти –
Жизнь твоя,
И ты в ней сам играешь.
(Вдруг в ризнице слышится шум. Там кто-то падает)
Бим:
Здесь кто-то есть,
Хотя вы обещали –
Что никого не будет
В храме,
Пока мы здесь
Все обсуждаем
Тайно…
(Идет к ризнице и заглядывает в нее)
Смотрите-ка – монах,
Упал,
Лежит без памяти,
Вот до чего устал
Молиться.
(Кричит охранникам, которые стоят у входа):
А ну-ка, поднимите!
И посадите
На скамью.
(Треплет по щеке монаха):
Эй, очнитесь!
Монах (открывая глаза, шепчет):
Бегите,
Уходите,
Здесь совершается
Злодейство,
Помогите
Тем людям молодым.
Которые у алтаря,
Спасите,
Им вместе
Быть нельзя!
Бим:
Да, да,
Уже я это слышал:
Внуку королевы
И девушке-фотомодели
Стоять у алтаря…
Монах:
Не в этом дело!
Скажите им,
Никак нельзя
Лежать в постели…
(Снова падает без чувств)
Серпенте:
Да вызовите же
Кто-нибудь врача!
Нам уходить пора,
Все эти канители
Не для меня.
Охрана остается,
Я ушла!
(Серпенте идет к выходу, за ней спешат все остальные)
Сцена вторая
Охранники вызывают скорую и садятся рядом с монахом, обмахивая его лицо носовыми платками)
Самуэль (охранник и двойник Адама):
О чем шептал
Этот монах?
Он съемки сериала
Запрещал,
Так, что ли, Локки?
Локки (охранник на съемочной площадке):
Какая нетерпимость
В наше время!
Мне жаль, что
Я пришел без волка,
Уж Рир бы мой учуял
В ризнице чужого!
Самуэль:
С ума сошел –
Кто ходит в церковь
С волком!
И вообще –
Ты доиграешься с своим
Животным,
Когда он на площадке
Загрызет кого-то!
Монах (приходит в себя и, зажимая нос, пытается встать):
Уйдите,
Отпустите,
От вас смердит!
Как вы нечисты!
Хвосты я вижу и рога…
Самуэль:
Монах, сиди,
Тебе нельзя вставать
И волноваться,
Мы ждем врача,
А ты нам про рога.
Локки:
Все ясно:
Он сошел с ума,
Вот до чего
Доводит ряса.
(Видит врача в дверях храма, зовет его)
Сюда, сюда,
Вот ваш больной,
Но с ним беда –
Там что-то с головой.
Самуэль:
Он, может, не монах,
Лишь приоделся,
Решив овец спасать?
Локки:
Какое детство!
Пойдем,
Нас ждут,
Монаха оставляем
В попечение
Врачу,
Вот бедолага!
Самуэль:
Послушай,
А, может, он из наших?
И просто обкурился
И побрел за нами,
Подумав, что уже играет…
Локки (бьет себя по лбу):
Конечно же, как мы
Не догадались сразу!
Тогда нам надо
Дотащить его обратно,
Пусть врач его
Сейчас полечит,
И потащим!
Самуэль (врачу)
Колите, доктор, бедолаге
Без стесненья
Все средства
Для успокоенья,
В вагончике он отоспится
Знатно,
И как огурчик будет завтра,
Колите, мы заплатим.
(Доктор осматривает монаха, который порывается ему что-то шептать на ухо, потом делает укол и удаляется, бормоча на ходу):
С чертями вы б, монах,
Поосторожней,
Бедняга выпил
Слишком много,
Но ангелы теперь
Ему приснятся,
Это точно.
(Охранники уводят уснувшего монаха к себе в машину и уезжают)
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Сцена первая
Съемочная площадка в роскошном королевском дворце города Лукки. Операторы устанавливают свет, рабочие несут большую дворцовую кровать. В стороне ото всех, сидя в прекрасных креслах 17 века, беседуют Серпенте и ее муж Ариил.
Ариил:
Сегодня наблюдал я,
Как ты снимала
Сцену падения
В постели Евы и Адама…
Серпенте:
Что не понравилось тебе?
Чего-то не хватало?
Ариил:
Когда ты из-под них
Стащила одеяло,
Мне показалось,
Ты в этой страсти
Оказалась,
И захотела
В постель к Адаму
Вместо Евы!
Серпенте:
Ты знаешь, Ариил,
Какие страсти
Разыгрываются
На площадке,
Во время съемок, до
И после –
Здесь свальный грех,
Адам из тех,
Кто может положить
Под себя всех,
Его же похоть неуемна,
Зачем мне пользоваться
Съемкой,
Чтоб Еву заменить?
Мне стоит поманить –
Любой сейчас же
Прибежит…
Ариил:
Да речь не о грехе -
О страсти,
Которую узнала ты в себе,
Вот отчего мне страшно.
Серпенте:
Но даже если так,
Откуда страх?
Страсть возбуждает
Творчества порывы,
Испытывать ее
Необходимо!
Ариил:
Неискренна сейчас ты,
Лиззи,
Тут разве речь не о любви?
Смотри,
Твоя задача – искушенье,
А не любовное паденье.
За Евой и Адамом
Ходишь тенью,
Показываешь, как обнимать,
Как целовать,
Как гладить –
А видно нетерпение
Твое,
И это замечают
И обсуждают
Все давно!
Серпенте:
Ну хорошо,
Я докажу, что все
Неправы.
Ты не знаешь,
Что сцену изнасилования
Они снимать решили сами.
Ариил:
Но ведь сценарий
Исключает сцены
Надругательств,
Как же ты посмеешь
Встать поперек
Дороги Листопаду?
Он просто заберет
Сценарий
И уйдет!
Серпенте:
Представь,
Уговорила я его
Поставить эту сцену –
Насилия не будет,
Поскольку Ева-то
Адама любит,
Но он еще не знает,
Поэтому в такой
Вот жар его бросает…
Ариил:
На самом деле,
Помешан наш Адам на Еве,
На съемках больно на него
Смотреть,
А ты уверена, что под себя
Готов он положить нас всех!
Серпенте:
И это становится проблемой.
Советом по культуре
Позволено мне абсолютно все
С Адамом и малюткой Евой,
В постели
Они должны нам показать
Такой невиданный балет,
Чтобы в кинотеатрах мира
Люди млели,
Забыв себя!
Но не позволено
Сводить их отношения
До алтаря,
Неистовствовать будет
Королева!
Ариил:
А ты уверена, что
В самом деле
Они уже не преуспели
В сексе?
Что ночью в этом
Королевском замке
Они друг друга не достали?
И если вдруг попрет живот,
То что мы делать станем?
Серпенте:
Не попрет,
Они не спали,
А если так,
То хитрецы из хитрецов –
Все тщательно скрывают.
Но, думаю, что нет,
Адаму Ева к себе
Приблизиться по-настоящему
Не позволяет,
И я заметила, что он шныряет
Тайком к актрисам.
Ариил:
Опять к Милитте?
Серпенте:
Да нет,
К той, что играет
Толстую служанку.
Ариил:
О, узнаю Адама!
Серпенте:
Однако
Вот на этой съемке
Насилия,
Которая пройдет без нас,
Я думаю, все и случится,
Адам знаток в таких делах,
Не сможет Ева устоять,
Да и момент удобный –
Во время съемки переспать!
Ариил:
Выходит,
Сговорились оба?
Серпенте:
Выходит, так!
Ариил:
И что ты сделаешь?
Серпенте:
А ничего,
Пусть спят!
Мы же сценарий будем
Развивать
И скрытой камерой снимать!
Сцена вторая
Идут съемки, но без оператора, в комнате Евы. Она спит на своей кровати. Вокруг установлены камеры, они включены. Крадучись, входит Адам и начинает раздеваться. Голый, он ложится рядом с Евой и пытается овладеть ею. Но она просыпается, между ними завязывается борьба. Адам падает с постели на пол и лежит там. Он хохочет. В комнату врывается Серпенте, за ней вся съемочная группа. Лиззи наклоняется к Адаму и затем выбегает из комнаты.
Ариил:
В чем дело?
Зачем она его свалила?
Ведь ты же говорила…
Серпенте:
Он в стельку пьян!
Они опять нас провели.
Ариил:
А я-то ожидал
Такой альковной сцены,
Которой не видал!
(Смеется)
Серпенте:
Они заплатят
За провал!
Ариил:
Что, оба?
Но Ева не пьяна?
Серпенте:
Она, она… змея!
Ариил (усмехаясь):
Да что ты?
Я думал, эта роль –
Твоя!
Серпенте:
Ну ты подумай,
Сколько в этой девке
Силы –
Терпеть рядом с собой
Любовь
Красавца мира,
И обходить секс стороной-
Непостижимо!
Ариил:
Она вжилась так в роль,
Сценарий изменить необходимо.
К примеру, отравить Адама –
Не до смерти, конечно,
Но чтобы заболел,
Тогда
Уж точно будут вместе.
Разве я не прав?
Серпенте (задумавшись):
Ты прав, конечно,
Как всегда,
Но мы придумаем
Гораздо хлеще.
Используем-ка двойника,
Ему игра –
На дурака,
На все пойдет,
Поскольку не влюблен.
Ариил:
Ты еще не знаешь,
Вернулся сын Милитты,
Оскар,
Иди и посмотри,
Каким он стал!
Серпенте:
Адаму есть замена?
Значит, действительно
Пора менять сценарий.
Теперь мы станем
Изобретать
События
Одно страшней другого!
Как я возбуждена!
Ариил:
Но Листопад!
Он ведь уйдет.
Серпенте:
Да черт бы с ним,
Найдем другого,
Пусть убирается старик.
Ариил:
Но королева будет
Недовольна…
Серпенте:
Ничто теперь меня
Не остановит!
Ты знаешь, у Локки
Есть жена - волчица,
А этот волк – его сынок,
Так думает наш
Сумасшедший дьявол.
Хотела
Я Адама подослать
В пещеру,
Оскар же больше подойдет,
Его прославит эта сцена.
Ариил:
Волчица парня разорвет!
Или же Локки сам
Его убьет
Из дикой ревности,
Как ни суди –
Он по натуре волк
И в сговоре давно
С своей волчицей.
Серпенте:
Тогда охрана их убьет,
А мы все это снимем.
Ариил:
Послушай, Лиззи,
Куда тебя несет?
Окажемся в тюрьме
Из-за твоих идей!
Серпенте:
Ну, значит, там
Мы фильм доснимем.
Хотела б я увидеть,
Как за решеткой
Пропадет Адам!
Ведь ты еще не знаешь,
Что он задумал
Эпизод у алтаря
Изобразить венчаньем
Настоящим!
Для этого уговорил он
Сумасшедшего монаха,
Которого охрана
Притащила к нам из храма,
Их с Евой обвенчать
Во время съемок натурально!
Он первородный грех
Пытается прикрыть
Венчаньем!
Это смех…
Ариил:
Но горький.
А ты позволь
Произойти
Спектаклю,
И посмотри,
Как все пройдет.
Уверен – там случится
Драка…
Серпенте:
Но почему?
Ариил:
Адама задержи,
Двойник
Пусть на венчание придет.
Серпенте:
Твои идеи, Ариил,
Всегда меня спасают.
Спасибо, муж мой милый,
Тебя не зря я обожаю.
Идем и выполним твой план.
Ну, берегись, Адам!
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Сцена первая
Старинная базилика в Лукке. Здесь все готово к съемкам венчания Евы и Адама. Монах что-то бормочет у алтаря, он чем-то взволнован. Ева в свадебном платье ожидает появления жениха. Наконец, он входит. Это охранник и двойник Адама - Самуэль. Он берет Еву за руку и ведет к алтарю. Монах подходит к ним и вдруг громко объявляет:
Монах:
Не будет этого венчанья,
Не будет свадьбы, пира
И веселья,
На все на это наложил
Запрет свой Бог!
Самуэль:
Ты что, монах,
Рехнулся?
По тексту говори,
А не юли,
Опять ширнулся?
Ты здесь с ума-то
Не сходи!
Ева (вырывает руку из руки Самуэля):
Ты – на Адам!
(Оборачивается к Серпенте)
Но почему?
Серпенте:
Мы съемки продолжаем?
Или ты думала,
Что тут тебя действительно
Венчают?
Ариил (в роли свидетеля):
Давайте все-таки
Послушаем монаха.
Чем так взволнован он?
Ну, продолжайте!
Монах:
Я истину скажу о браке.
На первое свидание
Вас пригласили в лес,
А, может, в парк,
А, может, и на луг,
А, может, в сквер,
Но все равно – к деревьям
И к траве.
Вам - сколько? Уж четырнадцать
Иль только семь?
А вы уже женаты…
Вас не похитили,
Не утащили
В яму,
Вас пригласили
Упиваться соловьями
И запахом цветов,
Разбойников
Бисексуальных.
И вы пришли,
И вы в восторге!
Был первый поцелуй
И первое объятье,
И вы – женаты,
Вы замужем -
Непостижимо!
Да разве это можно,
Ведь не мужчина,
Не женщина,
А просто дети,
Как говорят родители
Всех-всех детей
На свете.
Но вас венчали
Трава и куст
И дерево в придачу,
Река и лес
И луг,
И соловьи вам пели гимн
Языческого бога!
Иначе и не может быть,
Ведь такова природа
Когда не задержались вы
У первого порога
Свидания любви.
Хотя бы и его предчувствия.
Но вы пошли,
Вы согласились,
А вас там ждали,
Но вы не ожидали?
А вас венчали!
Ведь вы пришли!
Да, первое свиданье –
Это брак,
Скрепленный сонмом
Языческих невидимых
Богов.
Потом
Вы подрастете
И даже не поймете,
Когда пред алтарем
Дадите обещание на брак
Совсем другой…
А как же та и бог
Из вереска и меда,
Из песни соловья,
Которые объявлены погодой
Просто,
Природой, не более того?
Даете вы обет
Который вам нельзя давать
С тех пор,
Как соловья послушали на воле
Вдвоем.
И этот первый брак
Вы будете считать
За главный,
Когда предсмертный вздох
Придется испускать,
Вы станете искать
Того, кто вас венчал
В лесу иль на реке.
И там, приблизившись к земле,
Вы станете отчет писать
О ваших прегрешеньях…
(Переводит дух от длинной проповеди и говорит громко, с гневом)
Адам и Ева не могут
Обвенчаться,
Они – брат и сестра!
Самуэль:
Ну это надо было
Сильно постараться,
Чтоб так набраться,
Монах, ты крыс
Отравленных поел?
Листопад:
Да нет, сказал он правду,
Но отчасти…
Ариил:
Так брат или не брат?
В какой же части?
Листопад:
В моей.
Они мне дети,
Хотя и не совсем.
Да, оба – выходцы
Из клетки
Родственника королевы.
Она так захотела,
Больные внуки надоели,
Не утерпела
И прибегла к науке.
Так появились эти ее внуки…
Ариил:
Клоны!
Эй, съемку прекратите!
Серпенте:
Но отчего же?
Ничего не прекращайте,
Снимайте!
(Никто не заметил, как в дверях базилики появился Адам. Он замер, слушая монаха и сценариста, не замечая, что из многочисленных ран на теле течет кровь. Наконец, Серпенте видит Адама. Она подбегает к нему и осторожно трогает руками его лицо)
Серпенте:
О, как я счастлива,
Что цело сокровище –
Лицо,
Хотя оно
И застраховано
На миллионы евро,
Но ведь не в этом дело,
Совет мне не простит
Потери,
А королева…
Адам (отводя ее руки)
Все, что я слышу – правда?
Ариил:
Да ладно,
Это бред монаха
И выдумка больного Листопада,
Который уж совсем не знает,
Чего еще бы напихать в сценарий.
Тут просто эпизод снимаем.
Адам:
Но без меня!
Теперь я понимаю –
Затеяно все специально,
Но вашими дурными
Шутками
Оскара вы едва не погубили.
Зачем послали вы его
В пещеру,
Какое подлое затеяв дело –
К волчице Локки подослать,
Тот кинулся стрелять,
Волчица сорвалась,
За нею – волк,
Они чуть в клочья мальчишку
Не порвали,
Теперь он вновь урод,
И этого вы ждали?
Серпенте(озабоченно):
А операторы не пострадали?
(Вбегает рязьяренная Милитта)
Милитта:
Я отомщу,
На вас такое напущу,
Что в ад опуститесь
Все разом!
(Бросается к Адаму, обнимает его и целует)
Адам, отец ты настоящий,
Ты сына спас,
Оскар наш жив,
И раны не опасны,
Лицо же обновим.
(Входит, хромая, израненный Оскар, лицо его замотано бинтами)
Оскар:
Ну нет,
Лицо врачам
Теперь я не отдам!
Вы компенсируете мне потерю,
На эти миллионы
Я сумею
Кино снять сам,
И там
Я расскажу всю правду
О вашем диком сериале,
И Листопаду
Нечем будет крыть –
Ведь он обманщик,
В жизни все не так,
Как он поведал
В своем сценарии.
Сейчас Адам от Евы убежит,
Поскольку он узнал,
Что брат своей сестры,
Которую хотел он совратить
(Иль все же совратил?)
И Ева от него
Потомства избежит,
Как мать моя,
Пускай теперь идет к другому,
Адам же будет приходить
И нянчить для нее себе чужого.
Вот это месть!
И это – жизнь!
Но только в преисподней –
На рай
Не потянул
Ваш скверный сериал,
Так покажу я ад,
В который опустили вы
Спектакль,
Которым обещали
Покорить весь мир.
А мир, увидев это,
Конечно же, заплачет!
(В храм входит, шатаясь, Локк. На нем разодрана одежда, видны раны на теле от укусов волчицы. Рука прострелена полицейским)
Локк:
Мир заплачет?
Да миру наплевать
На все несчастья.
Он только силу
Может уважать.
Теперь я должен вам
Признаться –
Я женщиною был когда-то,
Мужчиной стал же
После смерти,
Желая силу обрести.
Ариил:
Зачем волчицу заточил?
Зачем ты мучил зверя?
Локк:
Ты хочешь это знать,
Вы все хотите знать,
Как это было –
И только для того,
Чтоб в вашем сериале
Показать?
И лишь для этой прихоти
Я должен рассказать
О том подземном мире,
Куда вам ходу нет,
Хотя в гробу вы будете
Лежать!
(Все дружно смеются)
Локк:
О, ненасытные вампиры,
Так слушайте,
Кого вы отлучили
От сцены.
Повторяю,
Что женщиной я рождена
Была…
Ребенком
Я гуляла с няней
На лесной поляне,
Старая забылась,
Прилегла в тенек.
Крепкий сон
Старушку
Далеко увлек.
Тут же на опушку
Прибыл, как из сказки,
Серенький волчок.
Взял меня он лапкой
За ладошку крепко
И повлек в лесок.
Там была халупка –
Ежики в ней жили
Были волку слуги,
Преданно служили.
Показал волчонок
Мне свои игрушки,
От которых наземь
Пали бы старушки:
Косточки чужие,
Зубки золотые,
Волосы витые,
Юбки шерстяные,
Перстни и сережки
Разные сапожки –
Все с девичьих ножек.
Я ж совсем ребенок
Что могла сказать?
Серьги примеряла,
Юбки раскидала,
А в сапожках прямо
Влезла на кровать.
Ежики бруснику
Принесли из леса,
Красную, как кровь,
Что стекала тихо
Из моей ладошки,
По которой волк
Чиркнул когтем острым
Так неосторожно.
А потом он лапки
Протянул и к щечкам –
Ежики уж лампу
Принесли и плошку,
Чтоб виднее было
Делать тюрю с кровью,
А потом, наверно,
Волосы бы снял,
Зубки бы отнял,
Ушки откусил,
Губки разжевал,
Косточки сглодал…
Но не получилось –
Страсти не случилось
Сказочной, ужасной.
При луне прекрасной
Взвыли где-то волки,
Сыночку позвали,
Вял меня он лапкой
За мою ладошку
И отправил к бабке,
Что спала на травке
Все на той полянке,
Где и началось.
Волк ушел в чащобу,
Я лизнула рану,
Нянька тут проснулась
Сразу заорала,
Разглядев на ручке
Алые следы…
Я же не сказала,
Что волка видала,
Что я с ним играла,
Ну а на прощанье
И поцеловала
В черную, как уголь,
Шерстяную пасть!
Все прошло с годами,
Няньки уж не стало,
Только на поляну
Тянет, тянет, тянет…
И когда мне люди,
(Хуже серых волков),
С острыми зубами.
С драными хвостами,
С дикими глазами
Стали ненавистны,
Я спустила волосы
На свои глаза,
И от них ушла.
Шла я, шла и шла,
Наконец, нашла
Ту свою поляну,
Нянька где спала.
На пеньке сидела,
Все вокруг глядела -
Волка я ждала.
Вышел он из леса,
Подошел тихонько,
Лапой взял ладонь
И пошли мы к лесу,
По кривой тропинке
В черную халупу,
Ежики где жили
И волкам служили –
Плошки подносили
К девичьим щекам.
Долго мы лежали
На зверином ложе,
Он – в шерсти,
Я – в платье,
Ежики ушли,
Надоело ждать им.
Встал тогда мохнатый
Друг моего детства,
Потянулся лапой
И зевнул устало.
«Не напрасно, значит,
Меня ты целовала
При спящей твоей няньке,
Теперь я расплатиться
Обязан
За тот твой поцелуй?»
Сказал и повернулся,
Сверкая рыжим глазом,
И хитро улыбнулся
Зубастой волчьей пастью.
Он лапой сжал мне горло
И шепотом спросил:
«Чего взаправду хочешь,
Зачем ты рядом бродишь,
Чего у нас ты просишь
И не боишься даже
Здесь спрятанных могил?»
Я с горла лапу волчью
Спокойно отвела,
Я речь свою для волка
Давно уж припасла,
Вот тут, в смурной халупе
Ее произнесла:
«Хочу твоей я силы,
Хочу я страсти волчьей
И хитрости твоей,
Клыков хочу я острых,
Чтоб не бояться крови,
Без устали орать
Хочу я на луну,
Чтоб черти волновались
И лешие пугались,
Чтоб звери разбегались,
А люди…»
«Да ты, я вижу, волком
хочешь стать –
Чтоб всех кусать,
А, может, кой - кого сожрать?
Но это
Все без толку,
Какая с тебя стать!
Ни шерсти, ни хвоста,
А в рот такой не влезут
Два маленьких клыка.
А, может, ты в кино
Наслушалась
Дерьма
Про оборотней –
Так это только кутерьма
Артистов глупых,
Их нет и не было в природе,
Поверь уж волку!
И чем тебе помочь?
Здесь где-то хвост
Лисицы старой завалялся –
Пришить?»
«Ты посмеялся,
Я поняла, и волк в лесу –
Обычный злой мужик,
Но поцелуй
Дарила волку я,
Не мужику,
Не видишь разницы?
Скажи - и я пойму!»
«Твой поцелуй для волка
Не стоит ничего!
Бесплоден он – вот такова
Природа,
Паршивая волчица мне мила,
А человечья тварь и вовсе
Не нужна,
От такой пары не произвести
И комара!
Ты поняла меня?
Вставай с моей постели,
Вся вина моя,
Того волчонка,
В романтике и в маленьком ежонке
Которого не съел
Я в наказанье
За ослушанье.
Потом не съел тебя,
Ты помнишь, да?»
«И что теперь?
Куда же я?»
«Пойдем, я отведу тебя».
«Куда, куда?»
«А все на ту поляну,
К няньке».
«Она же умерла!»
«Она жива!»
«Ты прекрати шутить,
Сама я хоронила…»
«А в каком мире ты была?
Иди, иди же, будь добра,
Не здесь твоя могила...
И вообще, вот-вот
Домой придет жена,
Хотя теперь мы рядом,
Но лучше б ты сюда
Не приходила!»
Я встала с ложа волка,
Кровь стекала
В плошки,
Которые подставили
Услужливые ежики.
«Что это?» - я спросила.
«Обед для нас с женой,
Да погоди, постой,
Тебя я оботру,
Чтоб нянька на поляне
Опять не голосила!»
(Локк умолкает, затем завершает свой рассказ)
В потустороннем мире
Я волка задушила,
Забрав его жену,
Из женщины я стал
Мужчиной,
Теперь во мне такая сила,
А вы ее убили…
Ариил:
Локк, прекрати,
Ты – трансвестит,
Сейчас тебя опять свезут
В психушку,
Промоют там тебе мозги,
Пожалуйста,
Не лезь в артисты!
Сегодня ты совсем не в теме,
Ложись в больницу,
Отдохни!
И позабудь ты про
Волчицу!
Адам:
Вот Локка обличили вы,
И обо мне не позабыли!
А я ведь виноват
Перед Милиттой
Не более, чем все,
За что мне мстите?
Зачем оклеветали
Меня и Еву?
Монах:
Мы правду рассказали.
Адам:
Да бредни эти
Слушать все устали,
Пойдем отсюда, Ева,
Зря мы скрывали
Свою любовь.
А ты, Оскар, ошибся –
Мы с Евой ждем ребенка,
Должна быть двойня,
Но лишь один остался,
Сильный,
А слабый же погиб,
Ну, в общем, все,
Как в библии.
Но мы перенесем страданья
И даже сериал закончим…
Нашим изгнаньем,
Не так ли, Лиззи?
Ведь этот план
Вынашивала ты
С самого начала,
Когда здесь, в базилике,
Увидев Еву я
Смертельной красоты,
Влюбился!
Серпенте:
Ты ошибаешься, Адам,
Но, если хочешь, уходи,
А Еву же не отдам.
Ее сниму еще я в двух частях,
Ты по сценарию убит.
Но за потерю
Совет тебе дарит
Театр
И труппу,
Которую захочешь
Выбрать.
Ты рад?
Адам (растерянно):
Я счастлив.
Могу уйти сейчас.
А Самуэль убитого
Сыграет,
Его я отпускаю,
Пусть мир заплачет
Не по мне!
Я убегаю!
Со мной ты, Ева?
Ева (грустно):
Нет, я – с Самуэлем.
Продолжим сцену?
(Немного помолчав)
Теперь я поняла -
Пришла на маскарад,
Здесь гостю
Каждый очень рад,
Здесь ночью
Лиц не видно,
Здесь праздник -
Это очевидно.
Огни горят,
Здесь все подряд
Танцуют и поют.
Ах, карнавал,
Удивительный сон...
Удивительный мир:
Здесь Милан и Париж!
Здесь лес зеленый
Мирно спит,
И нет волков,
Лишь маски
И улыбки красных ртов.
Я так рада
Миру, лесу
Песням
Маскарада
И улыбкам
На масках,
На бумажных лицах.
Со сцены нам певец поет
О счастье, о любви,
О мире,
Я рада
Счастью маскарада
(Люблю певца
В веселой
Маске)
И песне, доброй ласке!
Кружится маскарад,
Смеются маски,
Вдруг шепот злой:
«Пришла сюда напрасно!
Остановись, постой!
Певец – не пой!»
Певец снимает маску,
И волчья пасть
Рычит
И все напрасно…
Серпенте:
Да, да,
Прозрела
Наша Ева.
Теперь
Все – по местам!
Венчание влюбленных
Мы начинаем-
Мотор!
Нет, стоп!
Минуту ожиданья.
Оскару
Вызовите скорую,
А ты, монах,
Свой текст читай
И ничего не прибавляй!
Листопад ( с отчаянием):
Змея, ты своего
Добилась –
Невинные сердца свела
И разлучила!
О, эти непокорные
Влюбленные
Сердца,
Мученьям их не вижу я
Конца!