Северный Легион. Тема на новый литературный конкурс от Елены Орловой: Ностальгическо-философское. "ТАЙНА СИЯ ВЕЛИКА"
Конкурс будет проходить с 25 ноября по 15 декабря включительно. Ведущая Татьянка Татьяночка с нетерпением ждёт неповторимые творения уважаемых авторов у себя в личке по ссылке:
https://www.ok.ru/profile/562724801925
Дерзайте,Вы-лучшие!
КОНКУРС! КОНКУРС! КОНКУРС!
АВТОР 1
Племянник тёти ФАНИ
Старенькая тетя Фаня, улыбаясь, сидела у окна и смотрела на дорогу. Она вспоминала своих сестер Хаю и Симу, брата Эленьку и тетю Песю, воспитавшую сирот после смерти родителей. Бездетная, она любила их, как родных детей. Такие воспоминания одолевали старую женщину ежедневно. Это было ее любимое занятие. Ей казалось, что они все живы и собрались в доме тети Песи, и готовят стол на Пейсах. Хая гладит кудрявые головки своих сыновей-близнецов: Мотла и Исайки, а тетя и Сима выкладывают на стол мацу и фаршированную рыбу. Славные были времена!
Старушка мысленно оказывается в предвоенной Керчи, где прошло ее детство. Вот Эленька привел свою невесту Розу, чтобы познакомить с родней. Чудная девочка, милая, веселенькая, под стать братику.
А теперь, кроме нее, никого из семьи не осталось: Эленька погиб на фронте, а остальных убили немцы. Как и многих евреев. Она в это время жила в Иркутске: Иосенька покойный не мог оставить свою больную мать. Да и сам он из- за здоровья на фронт не попал: близорукий был очень, да и плоскостопием страдал сильным. Слава всевышнему, прожил почти 80 лет. Родила она ему трех прекрасных девочек.
Тетя Фаня вспоминала Хаиных малышей, разные они были, хотя и на одно лицо: Исайка- бойкий и шустрый, а Мотл – тихоня. Сейчас бы уже были пенсионерами, смешно… Но не дожили…
Тетя Фаня слышала, что Роза жива, хотела связаться с ней, но они уехали в Израиль. Дочери так захотели. Старшие живут с мужьями, а, младшая, Полинка оказалась менее счастливой, двух сыновей родила, а муж загулял. Теперь живет с ней, с тетей Фаней. Заботится о маме. Только старушке грустно: несчастливая ее доченька…
Полина пришла с работы, заглянула в комнату матери, ласково обняла и поцеловала.
- Мамулечка, - сказала она, - ты опять вспоминаешь?
- Моя жизнь теперь – это сплошные воспоминания, Поленька. Думаю о родных часто, скоро встретимся на небесах.
- Нет, ты должна прожить долгую жизнь, ведь ты живешь за всех тех, кто не дожил.
- Горько мне, дочура.
- Понимаю, но живи настоящим. Ксати, тебе письмо пришло из России, из Каширы Московской области. А пишет тебе Струнников Матвей Ларионович.
- Первый раз слышу такую фамилию, а ты?
- И я. Давай почитаем.
- Прочти мне, а то я сегодня плохо вижу, - схитрила старушка, которая давно не могла читать из- за проблем с глазами.
- Слушай, мамуля. «Дорогая тетя Фаня! Пишет вам чудом оставшийся в живых сын вашей старшей сестры Хаи – Мотл. Имя мое я узнал от женщины, спасшей меня. Теперь я по документам Матвей, так перевела на русский язык мое имя мама, воспитавшая меня. Она нашла меня спящего в кустах, привела к себе и прятала в подполье. Отдавала мне все лучшие куски, а они с дочкой голодали. Все время мама и названная сестра рисковали из-за меня своей жизнью. О том, что я из дружной еврейской семьи, узнал случайно, мама говорила, что мы раньше жили в Керчи, архивов никаких не сохранилось, но в семье Дорожкиных хранилась фотография, которую подарила им тетя Песя, где я и Исайка. Я сразу себя узнал. А через какое-то время удалось найти моего отца, он не погиб, женат на Розе, бывшей невесте Эленьки, и у меня есть сестра Оля. Папа уже старенький, очень больной, я и мои дети его навещаем. Теперь удалось вот и вас найти. Скоро по делам моей фирмы я буду в Израиле, и мы увидимся. Обнимаю вас и всех родных. Матвей.»
- Не зря я ждала его, Поленька. Он жив, сын моей Хаечки, жив! Может, Исайка тоже найдется?- расплакалась тетя Фаня.
Прислушиваясь к каждому шороху, старушка ожидала Мотла. Интересно, какой он, на кого похож, узнаю ли его? Подсчитала, что ему уже за 60. Смешно: Мотлику – за 60! Хорошо бы он был похож на Хаю, да и Янкель симпатичный… Боже мой, разве не все равно на кого он похож, главное, он жив! Жив!
Он появился: рослый, полный, с шикарной седой шевелюрой. Тетя Фаня отличила бы его из сотен. Нос, маленький нееврейский нос бульбочкой, как у Хаечки, а голос, басовитый и бархатный, как у Янкеля. Он долго обнимал старушку, а затем сестру Полину, навез кучу подарков. Тетушке – белоснежную паутинку, которой покрыл ее худенькие старческие плечи. Старушка расплакалась, вспоминая, какой спортивной и мастеровитой была ее Хаечка, да и Сима с Эленькой …
Тетя и Полина сидели за столом, пили чай с вареньем и слушали рассказ Матвея-Мотла, горький рассказ.
«Мамочка сразу поняла, что я – еврейский ребенок, на цыганенка похож я был, да и обрезанный. В подполе она меня прятала, а Люська, ее дочка еду мне носила. Она старше меня на 7 лет. Дикий я был, не плакал, почти не говорил. Привык к темноте и одиночеству. До сих пор проблемы со зрением большие. Когда немцев не стало, мама сделала мне документы, на свою фамилию записала, отчество своего мужа Лариона дала, стал я ее сыном. Ох,и любила она меня, вместе с Люськой меня воспитывали. Когда мне исполнилось 15, в строительный техникум поступил, а Люська окончила его раньше. Я ей во всем подражал. Стали за ней парни ухаживать, я ревновал. Мне уже рассказала мама, что я не родной сын, но сообщила об этом настолько деликатно, что я не обиделся. Она сказала, что я должен знать свои корни.
Она умерла в 41 год от перитонита. Горевали мы с Люськой очень. А вскоре узнали, что Люсин отец Ларион жив, он жил тогда во Франции, передал нам через третье лицо золотые вещи и одежду, просил в письме простить его, так сложились обстоятельства. Больше вестей от него не было, наверное, умер от ран. После этого получили из Каширы письмо от маминой сестры Любы, она заболела, пришлось продать наш домик и ехать туда. Там теперь и живем. С Люськой. Она стала моей женой. Живем в любви, трех дочек вырастили, все замужем. Младшую Машенькой назвали в честь мамы нашей общей. Вот и все, пожалуй.»
Тетя Фаня слушала, а по лицу ее бежали слезы. Она подробно расспросила, как Мотл нашел отца, как он живет? А Мотл в свою очередь просил подробнее рассказать о матери.-
- Рисовала здорово Хаечка, художницей мечтала стать, но полюбила Янкеля и рано вышла замуж, а тут вы с Исайкой родились, сразу двое.
- Теперь я понимаю, откуда у меня такие способности к рисованию. А моя Машка – художница, в театре декорации рисует. Замужем, дочка растет, назвали Таей, чтобы похоже на Хаю было…Таечка – красавица, на меня похожа, - засмеялся Мотл, - наша порода, еврейская…
- А как твоя жена?
- Жена у меня просто прелесть, только побаливать стала, годы не юные… Чудная моя Люська! Понимаем друг друга с полуслова. Никогда не изменял ей, а она мне.
- Приезжай с Люсей, хотим быстрее познакомиться,- сказала старушка.
- Обязательно. А вы приедете ко мне?
- Увы, я стара и неподъемна, разве Полюшка…
- Я не могу оставить свою мамочку, так что вы лучше приезжайте, рады будем очень.
- Я понимаю, но часто приезжать не получится. Вот фотографии моих девочек: это Оля, это Верка, а это Машка, младшая. А вот здесь все: и мужья их, и дети.
- Большая дружная семья,такая и у нас была до войны.
- Не плачьте, тетя Фаня, мы продолжаем традицию.
- Слава Богу, Мотлик, мальчик мой родной. Вера очень похожа на Хаю мою, очень. Да и Машенька тоже, и Таечка… Моя сестра живет в своих внуках и правнуках. А Оленька – копия Люся, тоже хорошо. Вот бы и Исайка нашелся, я так хочу.
- И я хочу тетя, будем надеяться.
Гость уезжал через несколько дней на рассвете.
- Береги себя, милый мальчик, я уже очень старенькая, вряд ли дождусь встречи с твоим братишкой… а вы… Помните ваши корни, родные мои детки.
- Обещаем, - хором сказали Полина и Матвей.
Утром обеспокоенная Полина вошла в комнату матери. Cтарая женщина вставала очень рано, еще до 6, и смотрела на привычную дорогу. Но сегодня она крепко спала и улыбалась во сне. Полина потихонечку вышла на кухню, чтобы приготовить для мамы ее любимые сладкие варенички. Ей захотелось, как можно дольше доставлять старушке эти маленькие радости.
АВТОР 2
Сны
В детстве я была своеобразным ребенком. Пока мои сверстники исследовали улицы и дворы города, забирались на деревья, гоняли на великах «Кама» и «Десна» в парках и скверах, я сидела дома и читала. В перерывах между учебой и чтением бегала в музыкальную школу, такая мелкая, смешная, с двумя толстыми косичками и папкой с нотами. Серьёзная была, почти не улыбалась. Одноклассники относились уважительно – настороженно. На каких-то пионерско – комсомольских мероприятиях выступала вечным аккомпаниатором класса, училке по музыке было некогда, классов много, и она с удовольствием скинула на меня эту почетную обязанность.
Была у меня в школе подружка, еще с детского садика. Звали ее Алина, блондинка с темно - карими глазами и черными бровями. Необычная такая внешность, запоминающаяся. Были мы вечными отличницами. долго дружили. Случалось, ругались до посинения, потом мирились, чего уж в детстве не бывает. Ходили в кино, на дни рождения одноклассников. Была она довольно коммуникабельна и общалась со многими в классе, в отличие от меня, которая после уроков быстро исчезала и бежала осваивать азы исполнительского мастерства на фортепиано. Случалось что и пропесочивали меня в классе, не без участия Алины. Она была звеньевой, потом комсоргом класса. А я эдакая неформалка, пофигистка. Сейчас смешно вспоминать.
Потом я уехала в большой город, поступила учиться (а жили мы в военном городке, в песках азиатских, с верблюдами и сусликами по соседству). Приезжала к родителям зимой на неделю, и летом на месяц – другой. Алинка вышла замуж за паренька из параллельного класса, активиста, медалиста и т.д. Переписывались с ней, на каникулах встречались, общались.
Позже разошлись наши дороги, отец вышел на военную пенсию и мы навсегда уехали с полигона. Да и остальные одноклассники со временем разъехались с родителями по нашей необъятной стране и ближнему зарубежью. Отучились, обзавелись семьями, детьми.
Вот тут хочу спеть Оду соцсетям!!! После долгой -долгой неизвестности мы все наконец смогли найти друг друга и пообщаться…Так было прикольно в повзрослевших дядях и тетях узнавать своих «боевых друзей и подруг». Долго я искала и не могла найти следов Алины.
За несколько лет до этого я часто видела ее во сне, очень часто. Иногда как- будто мы еще школьницы и возвращаемся вместе домой, и разговариваем, разговариваем обо всем на свете… Потом снилось как вместе с классом идем в поход, жаримся на солнышке, купаемся в реке, на костре поджариваем хлеб, как это было когда-то давно, в детстве.
Временами снилось, что уже повзрослевшие, как я приезжаю на каникулы и сидим втроем, с ней и ее мужем, смеемся, пьем чай с домашними печеньками, что-то обсуждаем. Так продолжалось примерно полгода наверно, или чуть больше. Потом сны исчезли. Все забылось.
Лет 8 назад от одного одноклассника я узнала шокирующую новость, Алинушки нашей сердечной больше нет, где – то заблудилась на просторах своей жизни, не сумела найти лучик света, что смог бы ее вывести из мрака, не было рядом того человека, кто смог бы ободрить, выслушать. Но самое для меня пугающее было то, что произошло это как-раз в то время, когда ко мне приходили эти странные сны. От этого потрясения я не могла оправиться наверно месяц или более. Милая моя подружка, возможно прежде чем принять это решение ты вспоминала меня, может хотела общения, понимания, иначе я не знаю как объяснить эти сны, ясновидение, интуиция? Но тогда еще не было интернета и возможности найти друг друга и связаться.
Иногда я думаю, вот мы все живы, дети подрастают, а кого-то из класса уже нет…Молодые ведь еще…Не раз после этого я предчувствовала события, знала, что произойдет со мной и моими близкими, но этот случай до сих пор отзывается в душе немного притупившейся болью и тревогой.
АВТОР 3
Тайна сия велика…
Моя подруженция явно сошла с ума, или так кажется именно мне…
Сначала она радостно заявила о своем вегетарианстве! Мне сразу подумалось: «А как же наши традиционные шашлычки по пятницам? И выживет ли в такой среде кухонного обитания ее любимый муж, который любит только мясные блюда, при чем отменного качества…
Мысли эти, теперь уже пустые, быстро умчались в сторону, так как новое заявление подруги ввело меня и в шок, и в транс одновременно!
Торжественно и как-то особенно прозвучало из нежнейших её уст слово «Карма».
Так начались, уже теперь привычные, беседы: по телефону, за чашечкой кофе и за «рюмочкой чая» на наших традиционных шашлычных вечерах, где подруженция упорно жевала только листья салата и продолжала убеждать всю нашу честнУю компанию в своей, уж не знаю теперь верной или нет, теории.
- У человека множество жизней. Переселение душ доказано учеными! (???). Христианство отрицает ЭТО лишь потому, что если человек будет знать, что у него много жизней, то у него не будет необходимости соблюдать заповеди, он будет уверен в том, что исправится в следующем воплощении!
- Вау!!! Родная ты моя! Так тебе можно грешить сколь угодно душеньке?
- Ну, нет… Цепь перевоплощений бесконечна, а безгрешных людей не бывает. Я и в настоящей жизни расплачиваюсь за совершенные мной когда-то плохие поступки…
- Так…. Смирение и самобичевание началось!
Моему сарказму и ехидству не было предела! Я даже начала задавать сама себе вопрос, а существует ли способ, с помощью которого можно сделать так, чтобы снова не попасть в колесо Сан Сары?
Но однажды, вернувшись с работы, я на минутку, как мне казалось, закрыла глаза… Вдруг перед моим мысленным взором стали проноситься картинки. Это происходило помимо воли, само по себе. Я увидела себя в веке так примерно четырнадцатом, проходящую по узенькому мосту и держащую в руках очень старинный свиток.
«Так», -подумала я, - «Трансляция прошлой жизни началась! Интересно, какие кармические долги мне придется отработать?»
Долгов не показали…Как пояснила потом моя подруженька, для этого нужно было приложить особые усилия. Она даже предложила мне какой-то особый маятник!
Я, уже невольно, начала задумываться и размышлять обо всех моих жизненных «зебровых» полосах. Их набралось немало, и черных, и светлых. Как совсем уже сумасшедшая, я даже начала вести подсчет черно-белых полос: каких же все-таки больше? Успокоилась: светлых получилось намного больше! По роду своей профессии вспомнилось почему-то о культе Диониса и о легенде, что именно Дионис превратил тело своего скончавшегося друга Сатира в виноградную веточку… Хвала всем богам и всем кармам за то, что я пока о двух ногах и уж совсем не веточка!
Знаки бесконечности встречаются очень часто в старинных книгах русичей и на стенах их храмов… Многоточие я очень часто употребляю в своих стихах… Это знак кармы?
Я даже сумела вычитать в бесконечных потоках умных мыслей индивидов на страницах интернета, что люди могут жить не только в настоящем, но и в будущем, а потом еще и переселяться в современный мир, а душа может находиться в двух-трех измерениях одновременно!
- О, Боги! На кой лях тогда вы, всесильные, загнали многих таковых в психушки, где им, разумным и парящим над нами, уж точно никто не верит?
Мысли обо всем этом уже не оставляли меня. «Кармический вирус» моей подружки оказался стойким! Я невольно начала размышлять:
- Человеку судьбой отмерено определенное количество времени. Ему дана свобода воли. Благодаря этому человек сам волен совершать поступки добрые и злые. Что останавливает человека? Чувствует ли он угрызения совести после того, как совершил что-то плохое?
Наверное, да… Кто-то же останавливал меня в течение моей жизни… Наставник из Высших сил? Тот, кто подсознательно напоминал мне о законах кармы и воздаяния? А есть ли тогда истинная программа возмездия?
На собственном жизненном опыте, я много раз видела, как богатые и наглые попирают бедных и остаются без наказания, а добрые и честные почему-то окружены множеством несчастий…
Будем надеяться, что рано или поздно «последние станут первыми», а грешникам воздастся. Как-то не хочется, чтобы мой скептицизм привел меня к почернению внутренней (умственной) кармы.
Почему-то вспомнился мне случай, когда шла я со своими, еще маленькими, сыновьями по, еще незнакомой тогда, улочке и, увидев нищенку с ребенком, отдала ей свои последние деньги. «Мама! Ведь до твоей зарплаты еще три дня?» - воскликнули оба сына одновременно, которых наша тогдашняя жизнь научила считать даже копейки.
Я промолчала. А войдя в лифт своего дома, мы увидели на полу денежную купюру с цифрой 100…
Милость Божия? Кармический ответ? Начало Белой кармы?
Наверное, следует таки послушаться советов своей подруги и начать приобретать привычку думать, как человек, обладающий тем качеством, о котором он мечтает… Успею ли на закате дней своих воплотить еще нереализованные возможности?
И произойдет чудо! И пусть будет еще многоточие…
АВТОР 4
Знахарь
Роман Борштейн никогда не входил в число папарацци. Он был серьезным уважаемым журналистом и любил писать о людях, интересных судьбах. Дальние поездки были для него пыткой: транспорт Роман переносил плохо. Поэтому, когда ему редактор предложил написать статью об уральском знахаре из села Студеное, Роман радости не проявил. Да и что можно написать о знахаре? Роман решил, что лекарь заплатил газете приличную сумму, потому редактор и старается.
Роман пытался отказаться от поездки, но Егор Петрович сказал:
- Рома, понимаешь, это человек сложной судьбы. Его зовут Антон Христианович Калиниченко. Только ты со своим опытом сможешь сделать интересный материал об этом человеке.
- Ну, Егор Петрович, удружили вы мне! В каждую дырку суете. Я уже не юный пионер, устал от поездок, необычных людей. Здесь полно работы, пошлите Игоря или Юлю.
- Зеленые они, Рома. Приедешь, спасибо скажешь, что тебя послал.
Роман прибыл в Студеное ранним утром, подташнивало, болела голова. На улице людей не было. Вдруг он увидел ветхого старичка с палкой в руках. Старый человек жевал булочку, сидя на скамеечке возле такого же ветхого домика, как и он сам.
- Дедуля, здравствуй, где тут Калиниченко живет? – спросил Роман.
- Ась? – спросил старик, - Милок, кто нужен тебе? Сельсовет?
- Да! – прокричал Роман старику в ухо, понимая, что разговора с ним не получится.
- Видишь, дом на пригорке со ставнями? Это он и будет. Дай закурить, милок.
Злясь на деда и редактора, Роман пошел к сельсовету, другого ничего не оставалось. Председатель сельсовета – добродушный, курносый толстяк, улыбнулся Роману, протянул руку и сказал:
- Наш Христианыч живет на самом краю села. Талантливейший человек, а лекарь какой! Жена моя захворала по-женски, врачи от нее отказались, а Христианыч излечил ее. Сын у меня теперь, Антоном назвали в честь целителя, а через пять лет Наташка родилась. Будем знакомы: меня Романом кличут.
- Значит тезки, я тоже Роман.
- А к Христианычу я вас сам провожу. Он нездешний, после войны с Украины приехал, да так и живет здесь. Посмотришь на него – вылитый Будулай. Смотрел кино? Мы с ним дальние родственники по отцу.
Они шли по селу минут пять-семь.
- Вот тут он живет, лекарь наш. Жена у него наша местная, Дарья Синицына. Это вторая, а первая не из нашего села, она молодой умерла. Тогда он знахарем и стал.
- Интересно, а дети есть? – спросил Роман.
- Трое. Старший сын от первой жены, в русском посольстве, в Италии работает, а дочки – погодки от Даши. Это его дом. Смотри, он сам навстречу нам вышел. Христианыч, здорово, гостя тебе привел.
Антон Христианович – мужчина богатырского телосложения действительно напоминал Будулая.
Возможно, буйными седоватыми кудрями и масляно-черными глазами. Хорошей формы крупноватый нос, сочные губы – хоть в кино снимай!
- Входите, господа хорошие, - манерно сказал хозяин, - Калиниченко Антон Христианович.
- Роман Борштейн, корреспондент, - представился Роман.
- Дашенька, у нас гости, иди сюда, - позвал Калиниченко жену. Вошла невысокая пухленькая блондинка с голубыми добрыми глазами.
- Меня зовут Даша, - сказала она просто, - Поняла, Антоша, сейчас все будет на столе.
- Настоечку на калине не забудь, она некрепкая, зато вкусная и полезная. Я давно уже не принимаю, но ради гостей немножечко приму.
- Да нет, не сложно, сейчас… я волнуюсь. Просто, Рома, я, говорят люди, похож на Будулая. Но я не цыган. Я – еврей, это я знаю точно. Не с родными матерью и отцом я вырос, но в этом виновата война проклятая. В местечке, где я родился, почти все погибли. Смог узнать от древних старушек, что маму мою звали Эстер, папу – Мойша. Отец добровольцем на фронт ушел, а мама с детьми, скорей всего, погибла в гетто. Я был самым младшим. Даже, как меня звали, никто не помнит, а документов в архиве нет никаких. Сын сейчас в Италии живет, но заявку на телевидение написал, жду теперь ответа.
- Да…
- Понимаю, непростое это дело. Одно узнал: папа мой погиб под Москвой. Война, что поделаешь? А началось все так. Жила в нашем местечке белорусская семья: Богдан да Галя. По дороге в гетто маме удалось передать меня Богдану, но он не мог меня оставить у себя. Они разведчиками у партизан были. Добрался до села, где жила знахарка Христина, он зашел, прижимая меня к себе, и робко сказал:
- Христя, ты…это самое… пацаненок этот еврейский, спасать надо. Я его заберу, когда немцы уйдут, подержи пока его у себя. Согласна?
- Какой красивенький парнишка, правда, Богдан? Жалко дитя. Ладно, Богдан, подержу, боюсь, ко мне много людей ходят, вдруг выдадут?
- Смотри, тебе жить, - грустно сказал Богдан, - Но больше его девать некуда, малой еще.
- Ладно, спрячу, хорошенький больно. Как зовут его?
- Не по-русски, забыл, давай у него спросим.
- То, - почему-то ответил я.
- Вот и хорошо, буду звать тебя Антошкой, так моего батю звали, - решительно сказала Христина.
Не пришли за мной Богдан и Галя, погибли при бомбежке.
Христина Антоновна не была избалована судьбой. Ее семейная жизнь не сложилась. Она вышла замуж за одноклассника Степана, который бегал за ней с 7 класса. Поженились, строили планы… А потом она застукала его с Ксанкой, своей подругой, прямо на собственной постели. Простить не смогла и осталась одна.
За несколько лет до войны Христина Антоновна попала в лагерь: заступилась за соседа, он не хотел в колхоз. Она и раньше знала лечебные травы, заговоры, лечила подружек и соседей. Такой дар ей передала тетка – баба Груня, у которой она воспитывалась.
В тюрьме она помогала своим товаркам при болезнях, лечила простыми вещами: массажем, солью, свечкой, чаем – другого ничего не имелось. О ее способностях узнал начальник лагеря, его жена не могла забеременеть.
- Помоги ей, а я помогу тебе освободиться пораньше.
Выпили, закусили. Антон Христианович сказал:
- Роман, то, что я тебе расскажу, ни в одной книге не прочтешь. Такая кривая моя судьба-судьбина. Прошу тебя: ничего не приукрашивай, не надо. И еще: не меняй мои слова, пиши, как есть. Начнем с моего рождения. Понимаешь, я не знаю даты своего рождения и не знаю, где родился. Даже в каком году появился на свет, не ведаю. Думаю, что года за два до войны, судя по воспоминаниям близких. Как твоя фамилия, Рома, повтори.
- Борштейн. Сложно запомнить.
- Попробовать можно, - сказала Христина, - насчет результата пока обещать ничего не могу, посмотрим. Бесплодие лечить трудно, но будем надеяться.
Она сообщила, какие ей нужны травы, некоторые начальник достал через аптеку, другие купили у местных жителей, и лечение началось. Чтобы Христина не сбежала, к ней приставили шофера-механика Христиана Калиниченко. Молодые люди понравились друг другу.
- Беги, если хочешь, - сказал Христиан, - Страна большая, затеряешься, не найдут.
- Ты что? Тебя расстреляют, а меня поймают и добавят срок.
Лечение жене начальника лагеря помогло: женщина забеременела. Он оказался человеком благодарным, помог Христе выйти на свободу. Христиан решил уехать с ней. Они понимали друг друга с полуслова, но лагерная жизнь «помогла» Христине остаться бездетной. Когда началась война, Христиан ушел к партизанам, а его жена по заданию командира отряда осталась в селе. Не вовремя появился в ее доме кудрявый еврейский мальчишка. Пришлось и ей уйти к партизанам, захватив меня. Она привыкла ко мне, считала сыном. Там, в отряде, мне первый документ сделали, так я стал Антоном Калиниченко официально. Я ее звал мамой, а Христиана папой.
В школу пошел после войны, шкодливый и подвижный был, учиться не любил, а возиться с травами мне нравилось. Любил наблюдать, как мама лечит людей. Вскоре мы переехали в Студеное, там жил папин родной брат, после войны женился на уралочке. Они сделали это из-за меня, чтобы меньше было разговоров: слишком я непохожий на них. Мама устроилась санитаркой к местному фельдшеру, но траволечением заниматься продолжала. Отец стал участковым милиционером. Его уважали, советовались с ним по житейским вопросам. Я окончил школу, должен был пойти в армию, но судьба распорядилась иначе. Поехал с другом в райцентр, ему надо было обувь купить. Мне мама дала денег, попросила привезти сливочного масла да колбаски копченой. В магазине почувствовал, как чужая рука лезет ко мне в карман. Не раздумывая, схватил ворюгу и дал ему, как следует. А парнишка я был крепенький…Не убил, но получил он сполна: тяжелое сотрясение мозга и рука поломана. Мой друг пытался защитить меня, но… Был суд, срок дали. Папа ничего сделать не смог, хоть и в милиции работал. В тюрьме я впервые влюбился. Женечка работала в тюремной больнице медсестрой. Высокая стройная шатенка. При виде этой красавицы меня, словно током прошибало. Так случилось: заболел я в лагере воспалением легких, положили меня в больницу, тогда я и подружился с Женечкой. О годах, проведенных в лагере, вспоминать не хочется: сколько пережил унижений, сколько увидал подлости человеческой, что на всю жизнь хватило. И били, и оскорбляли, даже насиловать пытались…да что там… хорошо, что я не из слабаков. И лечить приходилось тоже, за это меня потом уважать стали.
Одна польза от лагерной жизни все же осталась – получил специальность кузнеца.
Кончился срок отсидки. С радостью сообщил об этом Женечке.
- Антоша, я понимаю, что это значит для тебя. А как же я? Возьми меня с собой, ладно? Я не смогу жить без тебя, - сказала она и заплакала.
Я обнял ее за плечи, почувствовал, что тоже не смогу жить без этой милой девчонки, но кто она, а кто я…зэк обыкновенный, Бог знает, как сложится моя дальнейшая жизнь.
- Женечка, - ответил я ей, - смогу ли я дать тебе такую жизнь, какой ты достойна? В моей биографии большое пятно. Ты у меня самая родная, самая любимая. Я предлагаю тебе…боже, что я говорю! Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
- Спасибо тебе, Антошенька, - она поцеловала меня в щеку и побежала увольняться. Родители одобрили мой выбор, Женечка сразу стала им дочерью. Сделали мне свадьбу, купили Женечке небольшое золотое колечко в подарок. Как радовалась кольцу бывшая детдомовская девчонка! Мама учила ее понимать травы, лечить ими людей, я тоже продолжал осваивать мамины наработки в траволечении.
Я устроился кузнецом, а моя любимая жена работала медсестрой в нашей сельской больнице. Как мы были счастливы все вместе, даже передать невозможно. Летним вечером мы сидели на крылечке, обнявшись. Моя любимая сказала мне:
- Антоша, ты готов стать отцом?
- Это моя мечта! Правда, Женечка, или шутишь?
- Правда. Я люблю тебя, Антоша.
Я заплясал от радости, а назавтра поехал в райцентр и купил для любимой золотые сережки, маленькие, с красным рубинчиком.
- Зачем ты тратишься, Антоша? Я не носила никогда столько золота, сначала колечко, теперь сережки…зачем?
Бедная моя Женечка, ничего она в жизни не видела.
Роды были тяжелые, мальчик родился пятикилограммовым. Только для Женечки они оказались роковыми, не стало ее, моей милой, единственной женщины. Мальчика назвали Женей, как и его маму. Я сразу поседел и постарел. Если бы не малыш, свел бы счеты с жизнью. Каждый день ходил на могилку и, не стесняясь, рыдал.
- Ты не должен так поступать, у тебя ребенок, он не должен быть круглым сиротой, - напутствовала мама, но я медленно убивал себя.
Тогда и состоялся мой серьезный разговор с матерью о моем происхождении. Я видел, что я не похож ни на мать, ни на отца – оба они были светловолосые и голубоглазые, а я – яркий брюнет. Когда я был маленький, отец говорил мне, что у них в роду были цыгане, вот я и удался в цыганского дядюшку. Я верил, да и как не верить, если таких заботливых родителей, как у меня, сыскать было трудно. Для меня они жили, это точно. Но мамино сообщение стало ударом для меня. Я запил по- черному, слаб оказался, не сумел пережить свалившиеся на меня беды. Берегли меня родители, уговаривали, но все без толку. Всех женщин сравнивал с моей Женечкой, все сравнения были не в их пользу. Однажды напился так, что заснул в сугробе у леса. На мое счастье отец нашел меня и притащил домой.
- Очнись, Антон, ты – отец, у тебя сын, ты его воспитать должен, - сказал папа.
- Подумаешь счастье, сын, из-за него моей Женечки не стало, а без нее не умею жить, ясно тебе? – зло выкрикнул я.
- Жениться тебе надо, малыша воспитывать.
- Не могу, отец, прости.
- А пировать можешь?
- Пойми, отец, у меня столько горя!
- Потерять любимую тяжело, но твой Женька так похож на свою маму, вглядись, он – просто ее копия, - произнес отец, пытаясь поднять во мне интерес к ребенку.
- Мне от этого не легче. Почему вы скрывали от меня, что я вам не родной сын? Вы обязаны были сказать.
- Ждали момента, травмировать тебя не хотелось. Теперь ты сам отец и должен знать правду.
- Мне что с этой правдой делать? Мало у меня горя…
- Слюнтяй, - сказал отец, - а я думал, что ты – мужик. Ты хоть раз почувствовал, что приемный?
- Нет, но все равно обидно, - я развернулся и побрел к сельмагу.
Запои продолжались. Я шел на могилу Женечки, прихватив бутылку с огненной жидкостью, потихоньку пил, не закусывая, и говорил с ней, говорил…Зимой пьяный заснул прямо на могиле. Замерз, если бы не Дашенька. Она часто навещала могилу бабушки на сельском кладбище. Увидев меня, разбудила и дотащила до дома. Как ей это удалось, ума не приложу, разные у нас весовые категории. Позвала маму, спиртом меня долго растирали. Когда женщины ушли на кухню попить чаю, я схватил бутылку и допил оставшийся спирт. И…словно провалился, много часов проспал.
Утром отец сказал:
- Антон, ты хочешь оставить Женечку круглым сиротою? Подумай, мы с мамой не такие уж юные.
- Папа, - сказал я, - этого больше никогда не будет. Верь мне.
Сказал, как отрезал, не верю я, что человек не может совладать с собой. Может, если захочет. Даже мамины травы пить не захотел: сам смог избавиться от зависимости. Представь себе, Роман, я не вру. Был праздник, мы сидели у телевизора, стол был накрыт. Неожиданно пришла Даша, просила маму дать для отца травки, печенью он мается. Ухудшение у него началось от разносолов. Она говорила с мамой, а я ее разглядывал. И разглядел. Красивая Даша, очень красивая, но совсем не такая, как Женечка. Даша – маленькая белокурая пышечка, а какая у нее улыбка!
- Дашенька, пойдешь за ненормального вдовца замуж?- спросил, зная, что услышу отказ.
- Пойду, - улыбнулась она, - Ты серьезно, Антон, или пошутил?
- Еще как серьезно. Живым надо жить, верно?
Мы с Дашей живем уже много лет, на могилку к моей первой жене вдвоем ходим. У нас две дочери: Ольга и Лена, обе с высшим образованием, семьи свои имеют. Женечка мой в посольстве работает, за границей живет, в Италии. У меня три внука и внучка Марина. Я обязан рассказать им о себе, но пока мало что знаю. Мои приемные родители покинули этот мир, я часто их навещаю: их и Женечку. Благо, тут недалеко. Мама передала мне все тонкости своего ремесла, а Даша мне помогает.
Я излечил многих людей, но свою душу излечить не могу. И еще меня мучает вопрос: кому же я передам свое ремесло, внуки живут в городе, их это не интересует. Женечкины сережки и колечко подарил внучке, как фамильную реликвию, доставшуюся ей от бабушки. Невелика ценность, но не все деньгами измеряется, не все…
- Антон, а какие болезни тебя боятся, расскажи, - попросил Роман
- Вот отчет о моей работе, - сказал хозяин и подал мне книгу в толстом переплете, - Я все записываю: и удачи, и неудачи.
- Это хорошо. А курьезы в твоей работе бывали?
- Бывали, да еще какие! Пашку Рыжова от пьянки лечил, теперь не пьет, а от Клавки, жены его, покоя нет. Потенция, как у быка-производителя, стала у мужика. Не рада она этому, просила, Христианыч, сделай с ним что-нибудь. А как я могу его вылечить, если он мимо моего дома бегом пробегает. Понравилось мужику в таком состоянии проживать. И смех, и грех! Колька Холядин вместо чекушки по пьяному делу выпил у бабы касторку… Три дня маялся животом…Курьез?
- Конечно, а еще?
- Люська Гусева мужика своего ревновала к соседке. Напоила его и на причинное место замок повесила, а как потом снимать не подумала, ключ на помойку выбросила. Втроем бедолагу спасали, у Холядина руки золотые, он сделал слепок, и ключ изготовил. Роман, такие истории я часами могу рассказывать. Село, сам понимаешь, здесь все на виду. Сейчас смешно над этими алкашами, а ведь сам до этого докатывался. Идут ко мне и днем, и ночью. Дашка сердится, покою, говорит, от них нет. Объясняю ей, что народный целитель – звание, которое не всем дают, если выбрал эту стезю, то, будь добр, соответствуй.
- Антон, у меня есть еще вопросы, - сказал Роман.
Мужчины проговорили почти до утра. Давно легла спать Даша, а двум мужчинам не спалось: слишком хотелось выговориться. Антон спрашивал у Романа о еврейских обычаях, о том, как живут еврейские семьи. Роман отвечал, но он и сам знал не так уж много.
- Выпало мне жить, Рома, вот и живу, - сказал Христианович, - За всех живу: за родителей погибших и приемных, за Женечку. Вот часто думаю: их нет, а я существую и вполне счастлив. Почему так, Рома?
- Не кори себя, Христианыч, ты был хорошим сыном, теперь отец и дед, все сделал, что хотел. Ты – народный целитель, а это так здорово! К тебе со всех концов лечиться едут. За это тебя судьба приговорила к долгой жизни. Одного только не понял, любишь ли ты Дашу?
- Очень, но не так как Женечку, а по-другому, не так пылко. Отпылал в молодости, отгорел. С ней мне спокойно и хорошо, я без Дашки, как без рук. Слушай, Рома, будешь писать обо мне, напиши жирным шрифтом, что я ищу свои корни.
- Не волнуйся, Антон, я все сделаю, мы с тобою одного рода-племени, просто мне повезло, я родился после войны. Я лично займусь розыском твоих корней. Ты же мне все исходные данные написал.
- Спасибо, друг, жалко, что ты уезжаешь. Словно родного брата нашел, честно.
К вечеру «Будулай» проводил Борштейна до дороги.
- Знаешь, Рома, я – обрезанный. Мама сказала, что я в детстве болел фимозом, вот и пришлось операцию делать. Сочинила она это, потом узнал. Ну, пока, Рома. А вот это выпей, когда сядешь на автобус, тошнить не будет. А это тебе травы на оздоровление, я все написал подробно.
- Спасибо, Антон, до встречи!
- Приезжай, Рома, я буду ждать тебя!
- Постараюсь, Антон.
Они распрощались. Калиниченко добрался до дома, выпил на ночь стакан теплого молока с медом и уснул. Ему снилась молодая черноглазая еврейка, его мама, она вела за руку кудрявого красивого мальчика и говорила ему:
- Это ты, Антошенька, ты, только тогда тебя звали другим именем.
- Неправда, меня всю жизнь звали Антоном, - отвечал мальчик.
- Нет, сынок, не всегда.
И вдруг женщина исчезла. Мальчик лег на землю и стал рыдать:
- Мамочка, прошу, не уходи, мне плохо без тебя! Вернись!
- Антон, что с тобой?
Он мгновенно проснулся и увидел перепуганную жену.
- Ничего, просто я во сне увидел свою родную маму.
- Боже, ты так рыдал, что я напугалась. Антошка, это хорошо, что она отпустила тебя от себя, она приказала: живи долго, и за меня тоже, и за сестренок и братишек.
- Мне страшно, Даша, - признался Антон.
- Ты – большой ребенок. Найдешь свои корни, потерпи немного.
- Ты права, Дашутка, - Антон повернулся на другой бок и неожиданно снова крепко уснул. Утром встал свежий и бодрый.
- Даша, я знаю, кому я передам свое мастерство. Смотри к нам идет Наташка, дочка Ромы, председателя сельсовета. Ей так нравится возиться с травами. Гены, ведь она тоже Калиниченко.
- Дядя Антон, тетя Даша, здравствуйте, - сказала пятнадцатилетняя Наташа, - Можно я с вами? Мне так интересно помогать вам. Можно?
- Конечно, с удовольствием. А что, Наташка, если я тебя обучу всему, чему меня научила мама? Хочешь лечить людей?
- Очень хочу. Окончу школу, пойду в мединститут. А потом займусь альтернативной медициной.
- Альтернативной, мудрено ты говоришь, Наташка. Ну, идем в лабораторию, дел у нас по горло. Вчера ничего не делал, - улыбнулся Антон Христианович и стал открывать дверь помещения, в котором работал, - Споем, Наташка? С песней жить веселей.
- Споем, дядя Антон!
АВТОР 5
И гулял ветер юности…
Тайны потустороннего мира влекли меня с детства. А еще меня зазывало, затягивало, завораживало все запретное, все то, на что, кем-то, когда-то и для чего-то было наложено табу.
Бабушка моя жила в уникальном месте, в Хакасии – крае степей, гор, тайги, рек и семи озер. В последний учебный день перед любыми каникулами или длительными праздниками, уже вечером, родители садили меня в поезд, который рано утром прибывал в мой собственный, нежно согревающий душу, Рай. Я всем своим существом погружалась в то особенное, бездонное небо, чьи облака, отражавшиеся в зеркальной озерной воде, были мягкими, пушистыми…
И была в хакасских степях святая тайна – Долина Царей, где много веков назад, неведомо кем, были мастерски расставлены курганы. Безмолвные, разных размеров камни гордо стояли свидетелями былых эпох, и казалось, они всегда о чем-то шептали. Может о тайнах сознания, а может о тех бурных событиях древней истории, которая разворачивалась вокруг них.
Маленьких курганов в Долине было огромное множество, а больших, так сказать, знатных - около 50. И выстроены они были так же, как расположены на небе созвездия Большой и Малой Медведиц. Правда, говорят, что звезды уже поменяли свое расположение за многие тысячи лет, а каменюки и сегодня стоят так, как их водрузили изначально.
Скажите мне на милость, можно ли было спокойно спать, читать книги или просто купаться в озере, когда рядом ТАКАЯ ТАЙНА? Можно ли было не ходить с утра пораньше в эти степи, не гладить эти величественные горячие камни, не вглядываться в лики фантастических божеств, которые были высечены на многих, особенно на «знатных» глыбах?
Вопросов, на которые так хотелось найти определенные ответы, было множество. Кто же возвел эти многочисленные курганы? Кто создал такое сложное мировоззрение, наполненное непонятными символами?
Я пыталась найти ответы в читальных залах многих библиотек, я с замиранием сердца бродила по всем краеведческим музеям, но конкретного ответа не находила… Согласна, что у читающих сейчас эту мою «исповедь», сразу же возникнет вопросик: «А лопатой не пробовали?» Еще как пробовали! До сгоревших под степным солнцем плечей, до облезлых носов, до кровяных пузырей-мозолей на нежных ладошках. Только как же, хоть киркой, хоть лопатой, дорыться до тайного дна этих глыб, если весом они в тонны, а высотой бывают даже более десяти метров?
И вот тогда, мой дражайший друг Санька, с которым мы дружим и по сей день, преподнес неимоверно «великолепную» идею – сходить к шаману. Было в Долине Царей такое священное место, где хакасские шаманы проводили свои традиционные обряды очищения. Проводили тайно, под покровом ночи, поправ все запреты…И мы приняли решение, и мы пошли. Место древнейшей обсерватории между реками Белый и Черный Июс было настолько завораживающим, настолько глубинно магическим, что даже тогда, в нашем веснушчатом детстве, мы это чувствовали всем нутром. Два каменных менгира были воротами в эту священную долину. Знающие старики говаривали, что именно у ворот проходит особенный тектонический разлом, а потому и энергия в этом месте по-настоящему прёт! Действительно, ладони прожигало особым жаром.
В то время еще не принято было открыто говорить о цикличности перемещений Солнца и Луны, а потому можно было только тихо догадываться для чего в камнях были загадочные отверстия и проемы. Будучи там, можно и сегодня увидеть древнее изображение мифологического дракона, рассеченного на шесть частей. Как оказалось, это были одни из самых древних часов: до полудня тень от стены движется слева направо, проходя одно деление примерно за час. В полдень Храм Времени освещён полностью, затем тень от стены скользит в обратном направлении.
Понимаю, что трудно поверить в то, что мы все-таки добрались до шаманов!
Сложно поверить еще и потому, что в советское время шаманизм был запрещен, их, шаманов, ссылали, атрибутику уничтожали. Многие в страхе вели двойную жизнь. Рассказывают, что один парторг ночью уходил в степь и камлал. И всю жизнь боялся, что за ним придут и расстреляют. Но все местные жители, не смотря на их истинные религиозные верования, также знали и, что особенно интересно, верили без оглядки на запреты властей, что в этих седых степях именно шаман способен разогнать беду.
Там, в Долине Царей, были ворота в иные, особенные миры…И кутаясь в тайны степного заката мы слышали звуки бубна: и несся шепот бога-создателя Кудайя, и чувствовалось тепло богини Ымай и слышались грозные вопли хозяина нижнего мира Эрлика-хана…
«Ваши души еще чисты и не похищены! Постарайтесь их такими и сохранить! И тогда именно душой своей вы сможете проникнуть в тайны и поддержать, спасти своего ближнего», - примерно так, по-доброму глядя на нас, сказал нам один из шаманов. И властно махнул рукой: «Идите! Не место вам здесь! Идите!»
Нет, не удалось нам с Санькой испытать состояние транса (камлания), да и кто бы позволил в те годы проделать этакое с двумя несуразными юными путниками, пытающимися достучаться до истины…
Но мне, почему-то именно тогда, стало ясно и понятно, что все в этом мире наделено душой, даже камни… И еще я поняла, что действительно существует в нашем мире СИЛА СЛОВА, которой можно и разрушить, и исцелить.А этот юношеский порыв привел меня к долгому пути познания, которое и сегодня живет в моем сердце, и часто, вне зависимости от моего разума, заставляет меня вновь и вновь погружаться во что-то неведомое. Ведь по теории шаманизма человечеству предоставляется шанс, восстанавливая утраченное, выстроить свое будущее не вопреки природе, а в гармонии с ней. Хотя, кто точно знает, как прожить между миром духов и миром людей и не очерствить свою душу… Хочется верить, что есть он, этот материальный мир, который всегда реагирует на наши мысли и поступки, и есть та тайная космическая связь поступка и его эха-наказания или вознаграждения…
АВТОР 6
Подарок дарим бытовой…
Каких только ситуаций не было в жизни! В начале девяностых я работала в стройуправлении МВД, деньги нам выдавали раз в десять месяцев, выхода не было, за работу держались. У нас на крыльце располагалась рабочая столовая, туда мы ходили обедать. Вскоре мы лишились этой возможности, разве манную кашу могли себе позволить. Потом и она стала не по карману.
Кушать все равно хотелось. Я составляла сметы по заказу для посторонних людей , мне за это заплатить не могли, зато дарили конфеты и шоколад. Мы с моей напарницей Юлей покупали хлеб и без всякого удовольствия съедали противно-сладкий наш обед. Хорошо, что хоть он был. Со временем мы возненавидели все сладости на свете. Летом Юля привозила из сада смородину, настроение от витаминов становилось лучше.
Люди пытались выживать, кто , как мог. Моя одноклассница, работавшая на оптико-механическом заводе, приносила к нам в управление на продажу изделия из пластмассы: мыльницы, сидения для унитазов и прочий ширпотреб. Другая – вязаные гамаши и гольфы. Приходили и еще желающие продать и заработать. Такое необычное время нам досталось.
Однажды к нам на работу пришла наша бывшая сотрудница Галка Голубева, жившая последние годы с мамой в деревне.
- Девчонки, - сказала она, - Я теперь шью постельное белье, трусы, занавески, продаю, этим и живу. Вот посмотрите – каждый шов ровненький, я отвечаю за свою работу. Помогите продать.
Юля прошлась по отделам, желающих не оказалось.
- У меня сегодня даже на хлеб нет, что скажу маме? – пригорюнилась Галка.
- Знаешь, что, - жалостливой Юле было невыносимо смотреть на несчастную Галку, - я у тебя куплю трусы для Валерки, - и Юля отдала Галке последние, имеющиеся у нее, деньги.
Трусы были из яркого набивного ситца, красивой расцветки. Юля унесла их домой, но мужу они оказались малы, высокий и худой Валерка оказался для них крупным. Чтобы не раздражать мужа, Юля положила трусы в рабочий стол и забыла о них. Она была не из тех, кто умеет продавать.
…Дни рождения сотрудников обычно отмечали на работе, скромно, но весело. В нашем отделе работал небольшого роста щупленький мужчина - Василий. Он был человеком «сам в себе», ни с кем не дружил. И тут – его день рождения.
- Надо поздравить, - сказала добрая Юля, - Обязательно.
- Он даже бутылку не поставит, жмот, - сказал Петр Владимирович, заместитель начальника, пожилой рассудительный человек.
- Надо быть выше этого, - сказала Юля, - Поставит бутылку или не поставит – его дело. А поздравить необходимо.
- Надо поздравить, - сказал Виктор Петрович, начальник отдела, - Только денег ни у кого нет, что подарим? Да, я на торт наберу, чайку хоть попьем.
- А у меня есть коробка конфет, - сказала я, - могу отдать.
- А у меня…, - Юля рассмеялась, - трусы есть, целых четыре штуки, только, как их подарить? Возьметесь, Виктор Петрович?
- Возьмусь, вещь нужная, надолго хватит. Давай.
Петр Владимирович усмехнулся:
- У меня есть красивая авторучка, дочка из Болгарии привезла. А насчет трусов… Вася и так характерный, обидится.
- Это его дело, - сказал начальник, - Кстати, у меня есть новая книга, детектив, жертвую.
- Видите, как все отлично, - сказала Юля, - давайте, я заверну красиво, и подарим, а торт и конфеты вместе съедим.
Поздравляли Василия с задором, шутили.
Начальник начал поздравительную речь:
- Василий, мы от всей души поздравляем тебя с Днем рождения! Прости нас за скромный презент, виноваты не мы, виновато время. Подарок наш бытовой, нужный, развернешь потом, хорошо? Поймешь, почему.
Отправили Юлю ставить чайник. Бутылку «Шампанского» Василий принес, а закусывали тортом и конфетами. Смеялись, шутили.
Прошло полгода. Наше управление приказало долго жить, нужно было забирать свои шмотки и уходить в никуда. Юля основательно осмотрела на прощание все столы – такой уж у нее характер. В одном из столов обнаружила сверток. Открыла: четыре пары трусов, сшитых Голубевой, сиротливо лежали, готовые к выбросу.
- Смотри, Оля, - сказала Юля мне, - он даже и словом не обмолвился, а был обижен.
- Юля, этого Васю вообще трудно понять, товарищ со странностями. Мы же подарили ему трусы от безденежья, а не от скупости. Причем, сделали это деликатно.
В это время зашла к нам мать-одиночка Лида, работница одного из отделов. Мы знали, что Лидия Григорченко одна воспитывает 12- летнего сына, и помощи ей ниоткуда нет.
- Лида, возьми трусики Тимошке, - сказала Юля.
- Великоваты, да и денег у меня нет, Юлька, ты же знаешь.
- Дарю, - Юлька торжественно подала трусы Лиде.
- Спасибо, - обрадовалась мать-одиночка.
Мы с Юлькой до сих пор вспоминаем славный бытовой подарок Василию и смеемся. С ней видимся редко, а Василия с тех пор не встречали. Да и забыли бы о нем, если бы не этот случай.
АВТОР 7
Моя тайна.
Отработав две смены подряд в пригороде, я возвращалась домой дорогой через лес - она была намного короче , если бы я ехала по трассе , но выматавшись на работе , а я хирург мечтала побыстрей добраться домой - под душ и отоспаться. Но мечтам моим не суждено было сбыться , прямо на дороге лежало что-то большое и темное , объехать я не смогла , пришлось выйти из машины . От страха и холода у меня зуб на зуб не попадал , это что-то оказалось раненым человеком , две секунды я стояла , как вкопанная , соображая что же мне делать дальше , но Клятва Гиппократа взяла верх. С большим трудом я затащила пожилого дядечку с огнестрелом в салон своей машины и помчалась обратно в больницу . Операция длилась несколько часов , этого дядечку мы вытащили с того света , придя в себя он захотел увидеть того доктора , что спас его . Через сутки , в очередное свое дежурство я зашла к нему в палату , увидев не пожилого , седовласого доктора , а симпатичную молодую девушку , а я в свои 30 лет именно так и выглядела , он очень удивился . Нахмурив брови он сказал мне --"Дочка , мне нельзя здесь оставаться , меня найдут и убьют , обратись вот по этому адресу , там решат как меня спасти" О каждом ранении мы сообщаем в органы милиции , на этот раз прибыл уже знакомый мне капитан Агафонов , взглянув на раненого он сказал --"Да , это еще тот бандюган по кличке "Старик" , мне же мой подопечный назвался дядей Юрой . От беседы с капитаном "Старик" отказался , да и вообще разговорчивым он был только со мной , о его просьбе я как-то забыла и если честно даже не поверила в то , о чем беспокоился дядя Юра .Поверила ему я тогда , когда у окошечка Приемного покоя я увидела верзилу с неприятным лицом , мне стало не по себе , надо спасть дядю Юру , даже если он бандит , для меня же он прежде всего больной. Выбрав свободное время я отправилась по указанному адресу и предупредила парня , представившегося Колей , что дяде Юре требуется надлежащий медицинский уход и до полнейшего выздоровления ему еще далеко , все будет о, кей пообещал мне Коля . В следующую мою ночную смену Коля с друзьями выкрали "Старика". Прошло несколько месяцев , я начала забывать об этой истории , но однажды мне в дверь позвонили , на пороге стояли дядя Юра и Коля с букетом цветов и огромной корзинкой . Чего только не было в этой корзинке - черная и красная икра , фрукты , конфеты , всего и не перечислить , за набор этакой продукции мне наверное надо было отпахать минимум полгода. "Это тебе в знак благодарности за то , что ты спасла мне жизнь и следом мой гость стал выкладывать пачки денег ... От денег я категорически отказалась , а вот цветы и корзинку приняла. Потом мы встречались с дядей Юрой еще несколько раз , он даже пригласил меня на свой День рождения , я настолько привыкла к добродушному дяде Юре , что никак не могла поверить в то , что он мог грабить и убивать , не сам конечно -- руководил . Гости его боялись , заглядывали ему в рот , улыбались его любой фразе . После этого я призадумалась , мне стало страшно , я перестала с ним общаться , не отвечала на телефонные звонки , не открывала входную дверь , даже если бывала дома , потом вообще уехала на стажировку на целый год в другой город .Когда вернулась , тут же ко мне на работу пришел Коля , встрече этой я не обрадовалась , но поговорить согласилась . За это время , что меня не было в городе много чего произошло - в очередной перестрелке был убит дядя Юра , человеком он был одиноким , такие как он не заводят семьи , так вот этот самый дядя Юра по прозвищу "Старик" все свое состояние , а было оно не малым подписал мне ...
Вот с такой тайной живу я уже много лет , правда переехала в другой город и о том, что когда-то случилось в моем городке и что я вообщем-то не бедна не знает никто.
АВТОР 8
Годовщина Свадьбы
День шёл своим чередом: В Гонолулу ветер нагло трепал одуревшие от жары пальмы, в Антарктиде глупый пингвин робко прятал тело жирное в торосах, а в печально известном квадрате 43 города Н., согласно диспетчеру, у ворот парка кого-то как раз душил маньяк. И как раз в это же время наряд инспектора Догоняло и старшины Глыбы приступил к очередному штатному патрулированию, что было подтверждено щелчком таймера в их патрульной машине. Наряд наряда Догоняло был штатским, их патруль тайным и патрульный автомобиль не имел опознавательных знаков, только номерные, как и положено. Крутанув руль, Глыба развернул УАЗ к парку. Сделан был этот манёвр как нельзя более своевременно: ещё б секунда - и женщине, как показалось намётанному глазу Глыбы, конец! Её голова уже бессильно покачивалась на широченных плечах рослого детины, стискивающего жертву своими лапищами.
- Я на него, а ты прикрой бабу! - прямо из дверей УАЗа инспектор леопардом метнулся на маньяка. Одним ударом он рассёк его объятья, откуда освобождённая женщина соскользнула на тротуар. Далее он принялся заламывать ручищу детины. Но ручища заламывалась неохотно - детина нагло сопротивлялся. Опасаясь что преступник вооружён, Сержант Глыба отважно накрыл освобождённую даму своим плечистым телом. Прижав ту к асфальту, старшина внутренне сжался в ожидании выстрела. Однако баба-дурёха, за которую он, пусть и по долгу службы, готов был отдать самоё жизнь, лежать спокойно под Глыбой, похоже, не собиралась и отнюдь не спешила с выражением благодарности за спасение...
На этот раз на серебряную свадьбу Борик пригласил Иннулика не на ужин. Каждый год эти дорогие рестораны, икра, водка в графинчиках и низкопробная кабацкая музыка, никакого разнообразия! Отужинают они в субботу со свечами, родными и детьми, сегодня же - катание на лодке по озерцу в городском парке. Там на небольшом островке в уютной кафешке они чокнулись за совместно прожитые счастливые годы, чмокнулись и обменялись подарками. От вина ли, а может от осеннего, настоянного на свежести озерца и запахе прелых листьев, воздуха супругам стало так хорошо! Сойдя с лодки они расшалились, словно к ним вернулась юность, вновь окутав их полупрозрачной вуалью первой любви. Прислонившись к ажурной ограде, Борик притянул к себе и крепко обнял супругу...
Пенсионер Лопатто в ужасе глядел в окно. А за тем мерзкий, как казалось пенсионеру, так ещё и не нашедшему забытые на лбу очки, лысеющий и полнеющий тип, словно паук бабочку, стискивал хрупкую изящную даму в объятиях своих медвежьих лап. А ведь и суток не прошло со встречи жителей их пятиэтажки с полковником городской полиции в связи с третьим уже случаем обнаружения у ограды парка тел женщин, задушенных неизвестным маньяком. Полковник призывал жителей пятиэтажки к бдительности: из их окон неплохо просматривался чуть ли не весь парк. Гражданин Лопатто, трясущимися пальцами набрал номер полиции...
Млея в пылких объятиях супруга, Иннулик безвольно уронила изящную головку на его широкое плечо, Борик же обвил её шею, и супруга словно повисла в его руках, едва касаясь каблучками сапожек асфальта. В тот же миг из-за поворота выскочил белый УАЗ и с противным визгом замер у бордюра. Разомлев от вина и внимания супруга, прикрыв глаза, Иннулик уже рисовала в воображении как Борик несёт её к их супружескому ложе, где у них будет возможность наконец в полной мере испытать шикарную двуспальную кровать "Кассандра" немецкого производства, размером 180 х 200 см, приобретeнную накануне; как вдруг сильный удар вышиб её обмякшее тело из объятий супруга на пыльный тротуар, её выходным платьем вниз. Сверху же её плотно накрыло чужое тело, и, хотя головы тела видно не было, по определённым признакам Иннулик безошибочно угадала в нём тело мужчины. Да, она отдавала себе отчёт в том, что интерес незнакомых мужчин был ей всё ещё небезразличен, но с тех пор как она в последний раз отдавалась незнакомому... мало знакомому мужчине минуло уже 27 лет. И те воспоминания никак не располагали к повторению опыта, особенно в день её серебряной свадьбы, посереди улицы и на глазах у любимого супруга. А посему Иннулик принялась барабанить кулачками в грудь незнакомца и орать "Помогите!!!", не сознавая, что распластавшийся на ней индивидуум как раз и был прямым воплощением той помощи к которой женщина столь отчаянно взывала.
Слесарь Цапкин всегда готов был заступиться за слабого, будь то ребёнок, женщина или даже пенсионер. Он содержал себя в готовности № 1 - упражнялся в кунг фу, ежедневно наматывал круги трусцой по парку. Заметив как пара хулиганов, выскочив из машины, напала на беспечно целующуюся парочку людей в возрасте, слесарь немедленно сошёл с дистанции. Перед его глазами один из здоровяков навалился на хрупкую даму и та взывала о помощи. Не задумываясь, слесарь бросился на ничего не подозревавшего обидчика.
- Инспектор! У маньяка сообщники! Подкрепление!!! - возопил Глыба уже в трубку рации, отбиваясь от бульдожьего захвата Цапкина, пока Иннулик, прижатая к асфальту выходным платьем вниз весом теперь уже двух увесистых мужчин гнула свою линию: "Помогите!!! Кто нибудь!!!"
Тем временем Борик пытался скинуть с себя хулигана, толком и не поняв, с кем имеет дело. Безуспешно заламывая руку Борика правой рукой, Догоняло левой выхватил пистолет из-за пазухи, стремясь пальнуть в "сообщника", но решил не рисковать жизнью партнёра и дамы под ним. Инспектор пальнул было в воздух, но в тот момент Борик в очередной раз рванулся как раненный бык. Из окна в доме напротив хлынул град битого стекла. Напуганный до смерти пенсионер Лопатто провёл пальцами по щеке. На пальцах была кровь - щека была оцарапана пулей. Вопль пенсионера потонул в вое приближающейся полицейской сирены...
Сперва Борик всё отрицал. Что именно вменялось ему в вину? - тайна сия велика... Bо всяком случае уверенности у него не было. Однако нескольких суток, проведённых в одиночке, сделали его куда сговорчивей, благо было достаточно времени ознакомиться с подробностями обвинения, о характере которого изначально у него не было и понятия. Иннулик преданно носила супругу передачи, ежедневно кормя того сквозь решётку любимыми блинчиками с кабачками и холодцом. Лишь упрямый Цапкин отрицал свою причастность. Но это ничего не меняло - на очередном допросе Борик уже собирался подписать показания, когда в камере вдруг возник сконфуженный Глыба. Тот что-то прошептал инспектору на ухо. Последний поменялся в лице, резко повернулся к Борику и Цапкину и заорал "Пошли вон отсюда!!!"
- Чего вдруг?! - хором спросили подозреваемые. Они даже испытали нечто вроде обиды.
- Только что у ворот парка опять задушили женщину...
- Ура! Задушили, задушили!- радостно напевал Борик, вприпрыжку спускаясь по лестнице перед зданием тюрьмы, размахивая мешком с вещичками.
- Борика освободили!- в рифму весело подпевала Иннулик, подобно школьнице-первоклашке вприпрыжку соскакивая по ступенькам за мужем.
Глядя на постройневшую от пережитого фигуру жены Борик молил бога лишь об одном: только бы двуспальная кровать "Кассандра" немецкого производства, размером 180 х 200 см не подвела!
АВТОР 9
МОИ ВЕЧЕРА.
ТАЙНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШИ ВЕЛИКИ, А ЛЮБОВЬ - САМАЯ НЕДОСТУПНАЯ ИЗ ЭТИХ ТАЙН. (И.Тургенев)
Я люблю вечера, когда за окном уже лёгкие сумерки, медленно затихающий шум улицы, одинокая трель запоздавшей птахи - и тишина. Та тишина, которая напоминает, что дневная суета уже позади, а вечер плавно перейдет в ночь, темным бархатом намечающейся где-то на горизонте. Именно тогда я ,разделавшись со всеми делами, наконец-то принадлежу себе самой и с удовольствием погружаюсь в своё "Я".
Усаживаюсь в любимое мягкое кресло, света не зажигаю, его заменяет отблеск уличных фонарей, укутываюсь в пушистую шаль, если зима, или обмахиваюсь веером, если вечер еще дышит зноем, и начинаю их ждать. И они никогда не обманывают моих ожиданий.
Первыми всегда приходят Воспоминания. Как их много! Я приветствую их улыбкой, они усаживаются вокруг меня полукругом и, наверное, произносят какое-то волшебное слово, потому что через мгновение я уже там, в моем прошлом. О, какая это сладость - повернуть время вспять. Пусть мысленно, пусть не осязаемо, пусть только во мне одной, но всё-таки повернуть. Мои воспоминания то лёгкие и радостные, то тягуче-тяжелые, как дождевая капля. Они возвращают меня в ту мою жизнь, прожив которую, я стала тем, кем есть сегодня и достигла того, что сегодня имею. И мне ТАК хорошо с ними, потому что они дарят мне великую возможность побыть еще раз там, что уже давно стерто временем.
Иногда меня посещают Мечты. Они теперь редкие гости, поэтому я им особенно рада. Они всегда в розовых одеждах и всегда молодые. А я уже нет. Я уже не разделяю их наивности и беспечности, но иногда так хочется побыть среди них. Поверить в их манящую игривость и сверкание, в их легкость и доступность. И те вечера, когда они оказываются рядом, наполняют меня душевным трепетом, и я начинаю верить, что и ЭТО еще может получиться и ТО еще вполне осуществимо. И я благодарна им за эту веру и за то, что они, как в театре, раздвигают занавес моего будущего и предлагают на этой сцене одну из главных ролей. Но, театр он и есть театр...
А этих гостей я всегда жду с легкой грустью. И они приходят ко мне, глядя на меня грустными глазами. И всегда молчат. И это молчание красноречивее всяких слов. Мои Несбывшиеся Надежды...Их тоже достаточно. Неспроста они всегда в сером: длинные серые платья, серые перчатки и серые шляпки с вуалью, чтобы скрыть эту грусть в глазах. И эта серость делает их безликими, хотя в каждой из них кусочек моей оторванной души. Они, как серый фломастер, который линовал мою жизнь то полосками, то в клетку, то зигзагами, а то и вовсе в замкнутый круг. Но я никогда ничего не говорю им и не упрекаю. Разве можно упрекать за то, что так и не произошло? Только почему-то мои глаза наполняются слезами, когда их силуэты растворяются в темноте и я тихонечко шепчу им:"Прощайте..."
Не виню я и других, которые меня навещают. А как можно их винить, если совершила я их сама? Они стараются войти совсем незаметно и занять где-то укромный уголок. Я им не мешаю, пусть думают, что я о них забыла.Ох, какой же это обман! Ошибки забыть невозможно. Не скажу, что их много, но всё-таки они есть. Но как ни парадоксально, я им благодарна. Благодарна иногда больше, чем многим другим. Это они поднимали меня с колен и зализывали мои раны, когда я сталкивалась с ними в неравном поединке и всегда проигрывала. Это они заставляли меня пробовать снова и снова карабкаться дальше, это они учили искать пути, на которых я их никогда не встречу. И теперь вечерами, мы иногда так и сидим, вроде бы не замечая друг друга, а на самом деле понимая, что не будь их и я была бы совсем другой.
И только одна гостья не покидает меня никогда. Хотя нет, это не гостья. Это величайший дар небес, это моя икона, мой талисман. Никому не дано познать, почему к одним она приходит и остается, других покидает, а некоторых минует совсем. Мне повезло. Она в моей жизни с первого вздоха и имя ей Любовь. Сначала родительская, потом первая и ,наконец,единственная и навсегда. Она щедро одарила меня и я так же щедро делюсь ею с родными, близкими и друзьями. Я молюсь ей каждый вечер и свято верю, что именно любовь и есть нескончаемый источник Жизни.
АВТОР 10
Часть моей жизни-сама жизнь
Тайна сия велика... для меня это тайна рождения. Биологически все обосновано, мы знаем Х и У , знаем "тайны" зачатия, знаем пути наследственности. Но каждый раз при появлении ребенка на свет удивляемся, - как? Почему похож на папу? Почему вылитый мама? Даже характер уже с рождения напоминает характер того или иного родителя.
"Все новорожденные на одно лицо",- бред полнейший... маленькие тельца повторяют строение родителей, детки ведут себя так, будто знают, что ты им не мама, и не стоит на тебя рассчитывать, поэтому нужно проявлять характер и заставлять обратить на себя внимание.
Иногда создается такое ощущение, что работаешь в инкубаторе... малыш, за малышом, за мальчиком мальчик, за девочкой девочкой... или вперемешку...
"Ой, а в кого он брюнет? Мы же блондины с мужем?", "А что у него за родимое пятно?"
- Ну кто тут мама рыженького?
- Папа не рыжий, борода рыжая...
Такие смешные... неважно двадцать им лет или сорок...
Всем улыбаясь говорю: "Москва не сразу строилась, не сразу все устроилось"
Улыбки вижу их, лежат на кроватях такие усталые :"Как там малыш мой?"
Умницы... такие девочки красивые...
Нет ничего лучше, чем видеть мамок в детей своих влюблённых...
И хочется помогать, хочется рассказать... и девочки это хотят...
Такие милые... идут на весы... ой...я похудела на три кило...
Объясняю им :"Девочки, месяца через три придет все в норму"
Ой, Леночка, а что мне делать? Носик не дышит, красный какой-то... что делать? Ааааааааааааа.
-Успокойся, милая... все бывает, и это нормально... хорошо...
И девочка -мама улыбается... успокаивается...
Такие улыбки дорогого стоят!!!
Тайна сия велика! Рождение ребенка и есть Тайна!
Такой маленький беззащитный... на свет появляется... весь в смазке...в крови...это чудо!!!
Стоит только увидеть процесс появления ребенка на свет... ни сердце ни душа равнодушными не будут.
;Наверное фантастика это все!
Я принимаю ребенка в свои руки, я мою его голову и попку... такие они хорошенькие...
Неважно, что скажет их мать... В большинстве своем мало они что помнят, отсюда жалобы и все тому подобное...
Это побочные явления работы моей...
Но как же радует меня, когда девчоночка улыбается, когда с улыбкой спрашивает :"Леночка, а не поможешь мне запеленать"
Ну я всегда ЗА.
Тайна рождения это не только тайна бытия, это тайна общения...
Как же я люблю своих девочек...
АВТОР 11
Тайна гения.
Я - доктор геронтологии, профессор кафедры биомолекулярных исследований, член-корреспондент Академии наук, руководитель лаборатории продления жизни - Лившиц Яков Иосифович.
То, чем я всю жизнь занимался - глубоко засекреченная область на стыке медицины и биологии. Открытия и научные достижения нигде и никогда не освещались ни в прессе, ни в научных материалах Академии. Единственный след - это мои дневники, в которых я тайно освещаю все вопросы, относительно теории и практики. Никто и никогда их не увидит, я постараюсь это сделать, если мой личный эксперимент будет удачен. А что будет , если он вдруг прервется, я не могу предсказать.
Мы с вами все умираем. С первого вздоха и выдоха уже начинаем умирать. И вся наша жизнь - это долгий или короткий шаг к смерти.
Моей задачей было - продлить этот период похода к небытию. Я не стану рассказывать, как долго я шел к этому открытию, это все есть в моей теоретической части дневника, скажу только одно - я сделал! Но провёл испытание только на себе и с делал я это осознанно, придя к выводу, что никто не должен ЭТОГО знать.
Почему я делаю из этого тайну? Да потому, что я представил ясно себе картину апокалипсиса и мне стало страшно, как и было страшно ученым, открывшим тайну атомной и водородной бомбы.
Моё открытие несёт хаос и разрушение. Я представил себе. что станет с обществом, с человечеством, с миром...
Люди станут торговать бессмертием и долгожительством Страх перед смертью затмит разум, жизнь человека , понятие о добре потеряет всякий смысл. Нетрудно догадаться, кто станет управлять миром - только те, кто всесилен и богат. При огромной власти кучки людей все обесценится. Я не хочу такого мира и такого беззакония, где уже сейчас правит капитал и сила власти, где все продается и покупается, а если будет покупаться и жизнь, то теряется смысл продолжение рода, семья, нравственность, любовь, моральные устои, добродетель.
Поэтому я - наблюдатель, испытатель и летописец. Я провел это испытание на себе. Я тщательно охраняю свое изобретение, я закрыл лабораторию. Развал страны пришелся мне наруку, никто и не вспомнил в тот период о лаборатории, о сотрудниках, о руководителях, которые сгинули в хаосе перестройки. Мне очень тягостно в этом признаваться, но я был вынужден устранить своего помощника, который был в курсе моего открытия и хотя его уговорил никому не раскрывать тайны, он оставался опасным свидетелем. Он не мучился, он даже не понял, что отравлен, поскольку были все признаки и симптомы раковой болезни. Он умирал и сох три месяца. Этот грех на мне. Но это стоило того, чтобы я был бессмертным хранителем тайны. У меня и сейчас много врагов, тех, кто пытается выведать о том что я пишу. Я скрываюсь. И вполне возможно, что меня считают мертвым. Ведь мне еще тогда было 96 лет. Но я в полном здравии, в рассудке. Я сменил имя, возраст, национальность. я помолодел лет на 50. Так что фактически меня нет. Только я сам веду за собой наблюдение и раз в году употребляю свое снадобье, которое очень тщательно скрываю. Сегодня я употребил 12 капель с интервалом в один час. Веду наблюдение, учитываю. параметры и биометрические анализы, состояние организма по личным ощущениям. Заканчиваю писать. Сюда идут.....
- Василий Андреевич! Поликарпов??? Вы где? Опять прячетесь? Я Вас вижу...Выходите из под лестницы... и перестаньте жевать бумагу! Беда прямо с Вами! Сколько уже бумаги писчей извели! Две пачки утащили... Выплюньте сейчас же! И идите принимать лекарство!
АВТОР 12
ШИРА.
Давно это было. Уже и степи тех времен покрылись сединой, и солнце нынче светит по-другому, и курганы до половины в земелюшку ушли. А озеро и нынче сияет своей бирюзовой гладью. И березки, священное дерево хакассов, отражаются в озерных водах, любуясь собой.
А в те далекие времена облюбовал это озеро младший сын хакасского хана-тадара. Он часто приходил полюбоваться закатом солнца и пел. Вот и в назначенный час сидел юноша на берегу озера. Белая войлочная рубаха – когенек, опоясанная широким поясом, окуренная богородской травой, спускалась длинными концами бахромы прямо к воде. Отделка из меховых беличьих лапок говорила и о знатном его происхождении, и о том, что юноша был доблестным охотником. Хакасы издревле слагали песни необычным образом: они пели о том, что видели именно в момент своего пения. Юноша пел в тот час о красоте степей вольных и широких, о тихом всплеске воды, о свободе души.
Вдруг, в озерной воде, как в зеркальном отражении, он увидел красавицу. Она сидела на белом коне. Черные, как смоль, волосы блеском своим преломляли солнечные лучи. А белые атласные одежды, белые туфельки из мягкого фетра, -были контрастом её красивым, раскосым, черемухового цвета, глазам. Девушка была дочерью правителя приозерных мест из племени Схакастара. На шлейке белой породистой лошади сиял золотой орел – знак и покровитель этого племени. На каждом кружочке монисто, которое обвивало шею девушки, тоже сияли золотые орлы.
- Кто ты? -спросил юноша, -Как называется это озеро?
- Я – Ичен Арыг, единственная дочь своего отца. А озеро –моё! – гордо ответила девушка.
- Но как называется это озеро? -продолжал выпытывать наследник Тадара.
- Оно так и называется «МОЁ», и степи эти мои, и эти фиолетовые ирисы. Здесь все моё!
- А я назову это Озеро «ШИРА» (хакасское слово, обозначающее «ЗЕРКАЛО» или «ОТРАЖАЮЩЕЕ»), в чьем отражении я увидел свою судьбу,-упрямо продолжил юноша и нежно, но властно, подал руку девушке, тем самым предлагая спуститься с лошади на землю. Так началась их красивая, но трагическая любовь. Ичен Арыг была единственной наследницей, да и вообще, единственным родным человеком своего отца, грозного и властного хозяина Схакастара. А в племени Тадаров, как и у древних монголов, алтайцев, наследником являлся младший сын. Его с детства готовили к этому: оберегали, обучали наукам, ремеслу, ювелирному искусству, сложению песен и баллад. Его обучали дипломатии степных правил и законов, отношениям с другими племенами. В своей безысходности, молодые люди поехали к старому шаману из племени Хоорай. Прозорливый шаман благословил их союз ритуалом камлания и предсказал:
- Недолго вы будете скакать по нашим степям. Сила вашей любви унесет вас в другой мир, где любовь вашу никто не сможет ни убить, ни уничтожить…
- Но мы-наследники своих отцов! Кто же будет управлять нашими племенами?
- Все меняется в этом мире, даже в этих необъятных степях. Не будет ваших племен. Будет одно племя и будет один наследник...
Произнеся свои пророчества, старый шаман задремал. И бубен его «задремал» вместе с хозяином.
По традиции, шаманский бубен у хакасов считался живым. Обязательный рисунок на одной из сторон бубна должен был отражать всю Вселенную. Молодые люди увидели в отражении бубна озеро.
«МОЁ» -прошептала девушка.
«ШИРА» - упрямо промолвил юноша.
Так прошел год. Никто и не догадывался о том, что после камлания они стали мужем и женой. Для своих отцов-правителей они оставались наследниками. Широкие одежды девушки не позволили отцу разглядеть того, что он скоро станет дедушкой.
А когда пришло время малышу увидеть свет солнца и голубизну степного неба, его родители укрылись от всего света в шалаше, который «тадарский Ромео» сплел из фиолетовых ирисов для своей возлюбленной. Час исполнения шаманского предсказания пробил. Молодая мать, после рождения сына, умерла. Отец мальчика не обращал внимания на плач своего ребенка, он отрешенно смотрел в озерную гладь. Вода ЕЁ озера смешивалась со слезами юноши. Правитель Тадара и властный хозяин Схакастара одновременно выехали на поиск своих детей. Одновременно они подъехали, услышав плач ребенка, к месту трагедии: озерные волны вынесли на берег тело юноши. Влюбленные лежали рядом, их руки соприкасались. А около них громко плакал малыш да шумели ирисы- полог их временного укрытия.
-Сильным будет! Моей крови внук, -одновременно произнесли оба правителя и также одновременно протянули руки к малышу. Внук вырос. Оба деда, объединив свои племена, назначили его наследником гордого и честного народа степей Восточной Сибири. Присоединился к ним и старый шаман. Он же и поведал о новом названии озера «ШИРА», как вечном зеркальном отражении высокого чувства любви. Объединенные племена назвали себя хакасами. Так и по сей день живет в этих степях мирный, верящий в силу любви и счастливое ЗАВТРА хакасский народ. А в бездонном небе можно всегда разглядеть два белых и легких облака. Это родители мальчика наблюдают за ним с небес…
АВТОР 13
Не было бы счастья
Звонок раздался, когда я уже готовилась ко сну. Взяв трубку я услышала рыдающий голос лучшей подруги :"Мне плохо,срочно приезжай..." Бросив печальный взгляд на расправленую постель и раздражённо вздохнув: "Что опять.." я начала одеваться. Вызвав такси,я заехала в магазин за бытылочкой хорошего вина,купила конфет,фруктов и помчалась успокаивать подругу. Муж Кати,так зовут мою подругу, капитан дальнего плавания,служит на каком-то рыболовном траулере,поэтому дома он бывает очень редко. Их единственного сына она практически воспитывала сама,была ему и мамой и папой. Антон был для подруги как свет в окошке,она души в сыне не чаяла,не в чём ему никогда не отказывала. Поэтому он рос балованным и эгоистичным ребёнком. Своими многочисленными выходками и поступками сынуля частенько доставлял своей маме кучу огорчения,ей не раз приходилось его вытаскивать из разных передряг. Как говорит Катюхин муж,что это всё результаты женского воспитания. И вот наконец-то их сын вырос,закончив престижный институт,он получил диплом о высшем образовании. Вскоре устроился на хорошую работу,нашёл свою вторую половинку, красивую девушку из благополучной семьи,даже дата свадьбы была уже назначена. Подруга не могла нарадоваться,всё так удачно складывается в жизни их сына. И вот новое потрясение... Антон несколько дней ходил чернее тучи,не зная как разрешить одну конфликтную ситуацию. Не придумав ничего,он всё таки решил поделиться своей проблеммой с матерью,в надежде,что она даст ему дельный совет или,как всегда, сама всё разрулит. Оказалось,что когда он был в командировке в одном из городов Сибири,в одном ночном клубе познакомился с очаровательной девушкой. У них завязался быстротечный ничего не обещающий роман,не сидеть же ему месяц в четырёх стенах гостиничного номера,воя от тоски и одиночества. И вот,спустя три месяца,эта девушка Света разыскала его в одноклассниках,чтобы поделиться с ним сногсшибательной новостью. Написала,что ей всего 16 лет и она беременна... Катюха билась в истерике,она впервые не знала как без больших потерь разрешить эту ситуацию,чтоб сын из этого кошмара вышел "сухим из воды". Если в первом случае можно попытаться откупиться,заплатив энную сумму Свете или её родителям,то что делать с беременностью? Навряд ли они согласятся на её прерывание.. Всю ночь я успокаивала свою подругу,мы много говорили с ней,думали как выкрутится из этой нелепой истории,которая может всё перевернуть с ног на голову в судьбе её сына. Лишь под утро пришло решение,надо ехать и выяснять все аргументы и факты на месте. Немного успокоившись,Катя утром решила позвонить мужу. Но домой ехать он отказался,его траулер был далеко от земли,да и бросить свою команду он просто не имел никаког права. Сказал в ответ лишь,что мол заварила кашу,теперь сама её и расхлёбывай.; Через несколько дней подруга,взяв отпуск,полетела улаживать конфликт и заодно,как она говорит,посетить свою малую родину,где она не была уже много лет. Антон же, найдя кучу весомых причин,ехать с ней наотрез отказался. Заехав сначала к сестре и заручившись поддержкой с её стороны,подруга вместе с ней ночным поездом отправились в соседнию область. Её сестра опытный гинеколог с большим медициским стажем,и в случае чего сможет быстро вывести всех на чистую воду. На это моя подруга очень надеялась. Уладить всё мирным путём сразу не получилось,родители девушки встали в позу,устроили грандиозный скандал,стали требовать,чтобы её сын женился на их девочке или они его надолго засадят за совращение малолетней.Не уговоры,не доводы на них не действовали,они просто всё встречали в штыки. Ещё и беременность подтвердилась..., прерывать которую было нельзя,у девушки резус-фактор крови отрицательный. Подруга была вне себя от ярости,совсем не о такой судьбе она мечтала для своего мальчика. Семья Светланы была из неблагополучных,сразу видно,что пьющие,ещё и дочь распущенная... Переговоры состоялись лишь спустя три дня,баррикада наконец-то рухнула,за 350 тысяч рублей Светлана и её семья согласились не поднимать шум,но выставили ещё одно условие. После рождения ребёнка,если анализ ДНК подтвердит отцовство Антона, каждый месяц их поддерживать деньгами. Взвесив за и против, Катюха решила согласится с их условиями,тем более сестра сказала,что возможно эта беременность закончится выкидышем,так как у Антона положительный резус-фактор крови ,а у Светы отрицательный,а это огромный риск. Когда все формальности были соблюдены и подруга с сестрой,забрав свои вещи с гостиничного номера,ехали на вокзал,зазвонил телефон. Звонила Света,она хотела ещё раз встретится и поговорить,но уже без родителей. Так как до отправления поезда было ещё два часа,Катя согласилась на эту встречу. Предложение девушки поставило обоих сестёр в тупик,она сказала,что ребёнок ей совсем не нужен,ведь она хочет ещё пожить для себя,а он будет ей только обузой. Девушка предложила,когда он родится,отдать его на воспитание бабушке,конечно,за определённую плату.Такое вопросы сразу не решаются,нужно время,всё таки не котёнка ей предлагают взять. Поэтому в ответ не прозвучало ни да ни нет. Это уже потом,просчитав все варианты,подруга решила родить этого ребёнка. Помогли большие связи сестры и конечно же деньги. Рожала Света в клинике,где работает сестра Кати. Как только девушка вышла в декрет,её сразу же увезли в другую область и положили в клинику на сохранение. Девочка на свет появилась семимесячной,произошло отслоение плаценты,пришлось срочно делать кесарево сечение. Малышка родилась здоровой,без патологии с положительным резус-фактором. Катя очень боялась,что резус-фактор ребёнок унаследует от мамы,тогда бы их гениальный план просто не сработал. Свете дочь решили не показать,сославшись на то,что её спасти не удалось. Кому нужны лишние проблемы,вдруг у неё проснулся бы материнский инстинкт спустя время.
Да и молодая роженица сильно и не переживала по этому поводу, она сама ещё была ребёнком. Через сутки Свету с родильного отделения перевели в гинекологическое,так что с несостоявшейся свекровью она так больше и не встретилась. Когда Катя вернулась домой с новорожденой дочерью,многие знакомые крутили пальцем у виска. Мол,с ума сошла баба,в 43 года решила родить,тем более её невестка была уже на сносях.А кто-то даже выдвигал свою версию,что девочка нагуляна,ведь Катя с мужем черноволосые,да и Антон тоже,а тут русые с рыжим отливом кудряшки...Катя старалась не обращать внимания на все эти выпады в свой адрес,только смеялась в ответ. Ну и пусть говорят,что она не от мира сего и что она неизвестно с кем наставила мужу рога,пока он в море Зато её сын счастлив и всё в его жизни складывается удачно. Да и она была от счастья на седьмом небе,всю себя отдавала воспитанию маленькой Дарины. Не забывает подруга и о внуке,который родился спустя четыре месяца,она так же его любит,балует и засыпает подарками. Хоть в тайну рождения Дарины посвящены несколько человек,Катя всё же надеется,что всё так и останется тайной и никогда не выплывет наружу.
АВТОР 14
Над джунглями
Согласно GPS граница была непосредственно под нами. Тут, за границей, мы его ещё не садились. Впрочем погода была как всегда ясной, так что самолёт я вёл визуально. Сразу же за границей джунгли редели и сквозь кроны пальм отчётливо замаячила посадочная полоса. Она была хоть и не бетонной, но достаточно длинной, чтобы не зацепиться за близко подступавшие к ней деревья. Наш воздушный драндулет ДиСи-6 устало плюхнулся на грунтовку, грохоча словно банка с гайками на ухабах. У ящиков с грузом, куда мы подрулили, уже толпилось с десяток африков (так мы называли местных). Те, при приближении нашего ветерана авиации, заторопились, и, едва Васёк толкнул ногой дверь, без промедления втолкнули первый ящик в отсек для карго. Я приоткрыл оконце и из него меня обдало порывом горячего сухого ветра. Глянув на ящики за окном, я почему-то испытал некое подобие беспокойства. Васек суетился под крылом, командуя куда класть груз, чтоб не нарушить центровку. Глядя на очередной ящик, который проворные африки, словно муравьи, тащили к двери, я вдруг понял что именно меня беспокоило.
- Что думаешь? - соскочив с лесенки на песчаный грунт я поманил Васька к себе. В ответ тот лишь заморгал махонькими глазёнками. Собственно ответа от Васька я особенно-то и не ожидал - Васёк был парнем не обремененным излишним интеллектом.
- Забавно... тайна, покрытая мраком, так сказать. - я кивнул Ваську на сложенные у полосы ящики, ожидающие погрузки - Африки-то обычно пакуют груз черте как, ведь сколько раз нам с тобой после полёта приходится пылесосить наш карго отсек. А тут - ты глянь! - сплошной тебе алюминий, на ящиках - ни царапинки, ни щелочки. Паковали явно не тут, фабричная упаковка.
- Ну и фабричная, дальше что?..
- А подбираем где?
- Где?
- Да за границу же мы перелетели...
- Перелетели, так всего ж на пару километров. Полоса тут, где ж ты хочешь садиться-то? Акони нас послал? - послал; наше дело погрузить да доставить обратно.
- А с чего ты взял, что нас послал Акони? Бумаги-то принёс вовсе не его человек. Микко - его человек, а того африка, что бумаги притарабанил мы видели впервые, так?
Васёк снова захлопал ресницами.
- Он сказал, что от Акони...
- А ты проверял? на востоке в джунглях повстанцы...
- Так не на восток же летим...
- А ты глянь на того хрена - я указал Ваську на мускулистого африка. На поясе у того болталась кобура - А что если вдруг он прикажет нам лететь именно туда? что делать будем?.. вот чувствую - оружие в ящиках!..
- Нам то что... - спросил Васёк, хоть и явно занервничал...
- Нам то? Доставим груз, а дальше? думаешь, они нас отпустят? Чтоб мы Акони доложили?..
А мускулистый африк уже направлялся к нам пружинистой походкой атлета. Коверкая слова, он велел нам заводить пропеллеры пока африки всё ещё заталкивали в карго отсек последние ящики.
- Я - с вами! - гаркнул он сквозь вой запускаемых винтов и, не дожидаясь приглашения, вскочил на лесенку. Его непрошеная компания меня не слишком обрадовала - он был вооружён, да и, судя по его накачанному виду, мог прихлопнуть нас, как комаров, и голыми руками.
Под крылом расстилались безбрежные просторы джунглей. Мы медленно набирали высоту держа курс на север. Говорили только по-русски, чтоб африк нас не понимал, хотя за время нашей длительной работы по контракту на правительство уже вполне сносно могли объясняться и на ошивамбо, благо нашему африку это едва ли могло быть известно. Что-то надо было срочно предпринять, пока мы в воздухе. Наш план действий был предельно прост, времени обговорить детали у нас не было. Старались говорить так, будто мы просто беспечно болтаем, Васёк даже стал было что-то насвистывать, но этот свист в его губах звучал так нервно и подозрительно, что африк вдруг встал с сидения и направился к нам.
- Мне в туалет - вскочил Васёк и, качаясь в такт с болтанкой нашего летающего динозавра, засеменил в конец салона. - Toilet - повторил Васёк поравнявшись с мускулистым африком. Тот глянул было Ваську вслед, но промолчал. Сам же встал за моей спиной, держась за поручни. Сердце заухало у меня в груди. Я почувствовал, как струйка пота покатилась по лбу и по спине. Сзади скрипнула дверь туалета...
Не оборачиваясь, я бросил взгляд вниз, словно внезапно заметил нечто небывалое там за окном, неопределенно ткнув при этом в боковое стекло. Африк невольно повернул голову в направлении моего жеста. В тот же миг я рванул штурвал на себя. Тяжело груженная воздушная калоша полезла вверх вдавив меня в сидение и швырнув африка в конец салона. А там по задуманному нами сценарию его уже ожидал Васек с каким-нибудь увесистым инструментом из нашего бортового бардачка. И верно - Васёк уже покинул туалет и, вцепившись в поручень одной рукой, в другой сжимал монтировку, на которую он, добряк, заботливо намотал туалетную бумагу. Нанесённый им африку удар вполне мог бы оборвать жизнь таракана, но наш мускулистый африк пережил удар без особых проблем. И в следующее мгновение уже с легкостью отодрал Васька от поручня. Похолодев, я резко отдал штурвал от себя роняя тяжелый драндулет в чуть ли не отвесное пике. Клубок африка с Васьком, просвистев через весь салон, немилосердно влепился в спинку моего кресла. Бросив штурвал и перевалившись через спинку, я вырвал монтировку из дрожащих рук Васька и, что было силы, трижды огрел её обмотанным туалетной бумагой концом разбушевавшегося африка по затылку. В следующую секунду я с трудом дотянулся до брошенного мною штурвала. Самолёт с противным воем беспорядочно швыряло на пути к кронам деревьев под нами, и тот развивал при этом силы, преодолеть которые было совсем не просто. Ящики с грохотом летали по карго отсеку а над моей головой мелькали непонятные предметы - всё, что угодно, от вешалок, спичечных коробков до воткнутого в лопатку веника, всё, что было плохо закреплено.
Вцепившись в штурвал, я буквально повис на нём. Меня швыряло из стороны в сторону с каждым витком беспорядочно падающего вниз самалёта. Откуда-то сверху на меня свалился Васёк. Вой двигателей и ветра за окном под грохот летающих по карго-отсеку ящиков казались невыносимыми. Перед глазами всё крутилось и вертелось, мне казалось, что я сейчас сойду с ума. Васёк же схватился за спинку моего кресла и принялся ногами заталкивать моё болтающееся на штурвале туловище обратно в пилотское кресло. Наконец, спасибо Ваську, мне всё-таки удалось ногой зацепиться за спинку и, в следующее мгновение, втиснуться обратно в кресло. В следующее мгновение мои ноги нащупали педали и я принялся лихорадочно выводить самолёт из штопора. Mожно было уже легко различить породы несущихся на нас деревьев. Чудом выровняв самолёт, едва не цепляя крылом их кроны, я с огромным облегчением перевёл машину в набор высоты, столь резко утраченной во время падения.
Мы уже заканчивали пробег когда всё ещё трясущийся от происшедшего Васек неожиданно заметил: "Ох и шлёпнут же этого козла, уж Акони-тo его не отпустит..."
- Ну и фиг с ним - зло ответил я Ваську -уж он-тo бы нас пристрелил- и глазом бы не моргнул!
Aфрик уже пришёл в себя. Он злобно грыз, пытаясь вытолкнуть языком изо рта, наш импровизированный кляп из туалетной бумаги. Его мускулы натягивали плотные упаковочные ремни, которыми мы его стянули, грозясь порвать их, словно шнурки от ботинок. Перед поворотом на рулёжную дорожку мы на мгновение остановили самолёт. Совместными усилиями столкнули ноги пленника на стремянку. Только тут я полоснул ножом по ремням, стягивающим запястья африка, а Васек в тот же миг пхнул того ногой вниз. Как можно скорей мы захлопнули дверь, пока тот не вцепился в нас освобожденными ручищами. Я пригрозил африку его же пистолетом из окна, тот злобно показал мне средний палец в ответ и, чертыхаясь и матеря нас, побрел к джунглям у взлётной полосы. Мы же порулили дальше к нашему ангару.
- ...Придётся соврать, что столкнули его вниз над джунглями, когда oн пытался заставить нас повернуть на восток - сказал я Ваську...
АВТОР 15
"Акунина не переплюнуть, да и, опять таки ,-плагиат, но...."
Акунина не переплюнуть, да и, опять таки ,-плагиат, но.... Но сапог не было. Нигде! Они и зимой водилось как -то неохотно в этом южном городе, а уж в жаркий август...
И мама ,основательно собиравшая дитятку в дальнюю дорогу, туда , где зимой морозы бывают аж под тридцать, запаниковала.
Решено было ехать на барахолку в Керчь.
В ту Керчь, что хазары называли когда -то Карша- рынок, а визайтийцы , построившие свою крепость на мраморных развалинах греческих храмов ,- Боспор.
За окном автобуса строили бесконечные зелёные синусоиды виноградники.Ряд за рядом взбираясь вверх , огибали макушки лысых скифских курганов , и скатывались с них.
Вдоль трассы мелькали то слева, то справа синие стрелки дорожных указателей: греческое Витязево, ставшее первым пристанищем для галер древних эллинов ,Курган - место упокоения грозного скифского военаначальника, совхоз имени Ленина- винодельческий гигант, маленький Уташ, наследник принявших иудаизм хазар- караимов... Опять убегали за горизонт ряды виноградной лозы , что привёз на эту землю вечно юный грек Дионис, вместе с амфорами оливкового масла, в обмен на пшеницу и на резвых степных скакунов .
Запылила автобусные стёкла Джигинка, ставшая домом первым немецким переселенцам ещё в Екатерининские времена и проутюженная в войну танками их соплеменников. И отстроенная заново пленными , но столь же усердными,немцами.
И снова вниз , от Кавказских предгорий к полуострову Крым. Через пересохшее широкое русло своенравной Кубани , триста или четыреста лет назад убежавшей из этих краёв подальше к Чёрному морю.
Путь на Тамань- Тьмутаракань -Фаногорию.. мимо до сих пор булькающих сероводородной грязью маленьких вулканчиков, торчащих тут и там по степи.
Дорогой ясеневых лесополос, полей арбузно-дынной бахчи ,персиковых садов и, всё тех же, виноградников.
В порт "Кавказ", где тётки продают "на стакан" мелких , сваренных с укропчиком креветок. ссыпая их в свернутые из старых газет кулёчки, где наваленные кое-как бетонные глыбы удерживают, чтоб не расплескалось, как чай из блюдца ,мелкое , едва солёное Азовское море, бывшее, всего то тысяч пять лет назад,- пресным озером... ..с Лукоморьем...с зелёными дубами, обмотанными златыми цепями и пристёгнутыми к ним котами.;
А дальше, на маленьком , построенном до войны , непотопляемым, дымящем солярой катерочке, на прыгающий борт которого взобрались , ойкая и повизгивая, по трём дощечкам трапика.
Отчалили. Следом сорвались чайки, ища поживы в бурунах за кормой, и вынырнула , веселя, чёрно-белая стайка азовок мелких дельфинов.
Росла на горизонте гора Митридат, названая по имени первого правителя основавших порт эллинов и... Керчь.
Листок в клеточку, выдранный из последней школьной тетрадки, с написанным на нём химическим карандашом адресом довёл, как язык до Киева, до отгородившейся от улицы высокой каменной стены.
Двор впустил нас через низкую и узкую , только турецкая арба, запряжённая осликом проедет, арку ворот в свою тенистую тишину, где теснились щелястые деревянные летние кухоньки с разноцветными дверками и лепились стенами белёные хатки под разномастными крышами.
Нашли заветную калиточку с нудным номером и, постучав в настежь распахнутую дверь, шагнули вниз ,в прохладу каменного, вросшего в землю дома.
Приболевшая хозяйка приняла нас , как родных.И,радуясь переданному ей "привету" , всё гладила скрюченной артритной рукой со вздувшимися на пальцах косточками бок стеклянной банки с мёдом, так , как гладит мать отросший ершик волос на голове сына.
-Та там, диточкы,сыня двирьця, идить самы, бо ноги не ходють!-отправила она нас, замученных долгой дорогой, подхарчиться.
Приготовив что-то на скорую руку в летней щелястой кухоньке ,той , что "с сыней двирцей" и с нацепленной "от мух" тюлевой занавеской, -поели, попили, и мама, прихватив в дом еду для хозяйки, засиделась с ней за разговорами, а я вскарабкалась на высоченную железную кровать с крашенными всё той же синей краской кованными "бильцамы" и растянулась до утра принцессой на широкой "перине" из сухих гороховых бодыльев.
-Тю!Так отож к Изе надо!-галдели по-южному темпераментные хозяйки дворовых летних кухонь , собравшиеся вокруг нас, несчастных, так и не нашедших на "усём" Привозе пару зимних сапог.
-Тю!
Дядя Изя, сапожник,чья будка у входа в рынок, завалена так, что клиенту едва удаётся присесть на продавленный , залоснившийся от многих задниц "табурэт"под знаменитыми трофейными, "аж из самой Хермании" часами, приткнутыми на стенку между полками с нужным хламом.
Деревянные колодки, вырезанные "по ноге" под размер ступни. Щекотная примерка этих колодок к босым пяткам , кусок невероятно красивой тёмно-бардовой замши, мягчайшая овчинка,...и
-Приходите,таки, послезавтра.
Папе отправили телеграмму и... с учетом того, что овчинка с замшей денег стоила , отправились гулять за так.
На Митридат.
Ступени были... Несколько штук,бетонные , широкие, удобные...А дальше...Казавшийся снизу пологим склон горы, с утрамбованной тропинкой, петляющей мимо оплывших от времени и заросших бурьяном воронок, осыпавшихся окопов и блиндажей, намертво вросших в камень добротных немецких бетонных дотов и дзотов, выстроенных руками согнанных сюда рачительными извергами , голодных женщин и детей вымотал так, что не осталось сил.
Рухнув у подножья памятника на пожухлую траву, отдышались.
Внизу подковой изгибаясь вокруг синевы моря белая Керчь и белели вдали на лазурносинем бескрайнем просторе маленькие кораблики.
А над головой , уходила в блеклую синеву неба громада памятника, с бесконечными столбцами фамилий всех , погибших при двух штурмах этой неприступной цитадели на стратегически важной высоте.И мама сказала
- Читай.
; -Ну почему, ну почему? -приставала и приставала я к папиному другу, привычно молчаливому дядьке, стесняющемуся того, что заикается и прекрасно дополнявшего говорливого, неболтливого папу.
Живой.Контуженный и оглушённый, потерявший речь в том первом и единственном своём бою,восемнадцатилетний пацан, заваленный землёй ,откопанный и выхоженный этой теперь уже старушкой, чьи "ногы не ходють", что с другими такими же, тогда ещё молодыми, собирала и хоронила истерзанные , разодранные и разбросанные тела, устилавшие подъем на гору ,и немцев, и русских.
Великая тайна двора , прятавшаго того солдатика полгода, между первым и вторым штурмом Митридатских бастионов
И тайна великая сия - две могилы.. Одна под старым абрикосом на маленьком кладбище хутора Маяк, с деревянным крестом, под которым покоится скромный старик Девяткин и на горе Митридат, где в ровном ряду строк и он же, юный Герой Советского Союза Посмертно.
-Я там...со своими...
Ах , какие это были сапоги! Тёмно-тёмно бордовая замша. нежно греющая овчинка..Я носила их долго. Не носила-берегла.Только на морозы и по праздникам. Полно было зимних сапог фабрики "Скороход" в этом снежном, морозном "аж до минус тридцати" , городе, где в магазинах по-блату водились не для всех чехословацки-заграничные "Цебо".
Хенд мейд от одиноко доживавшего свой век дяди Изи, чья семья так и осталась навечно в безводном аду Аджимужскайских каменоломен.
Сапоги, чьи цепкие к гололёду рубчатые металлические набойки, износились и приоткрыли малюсенькую тайну обтянутого замшей каблучка, выточенного из того самого Лукоморского дуба.;
АВТОР 16
Офутляренный
Глядя сверху на последний свой роскошный футляр, -мелкое подобие его мечты, -он хихикал . Смеялся над амбициозностью той своей мечты...Как он мог застрять так надолго в этом зафутляренном мире? Он, которого не могли сдержать никакие футляры. И чьим девизом всегда было "Не ссы! Прорвёмся!"
И он прорывался. Залихватски -безрассудно бросался головой вперёд и побеждал.
И сегодняшняя эйфория, была, лишь, слабым отблеском однажды уже испытанного им чувства.
Выплеснутый когда-то на волю волн вместе с потоком таких же лоботрясов-сперматозоидов,хвостатых головастиков, рванувших на встречу судьбе ,он один достиг цели.
Он победитель. И в этом бесконечным пространстве завоёванного им тогда океана, он чувствовал себя, как рыба в воде.
До тех пор пока пескарик не превратился в кита.А океан , ещё недавно казавшийся таким глубоким , заплескался мелким солёным , стеснявшим близкими берегами морем, а затем , вообще, превратился в лужицу.
В луже киту не место!
И , как всегда,головой вперёд, он рванул в иной, казавшийся безбрежным мир.; Мир оказался футлярным. Он зажимал его футлярами норм и правил, давил на спину и плечи тяжёлым школьным рюкзаком знаний. Некоторое время он ещё метался....Потом угомонился. Остепенился Приобрёл свой первый личный футляр. И вдруг почувствовал себя в этом футляре совершенно свободным. Нормы и правила оставались за торчащей наружу пробкой.Не прорываясь сквозь плотно закрытые стёкла. Так и плыл бутылкой по житейскому морю, притворяясь акулой . Менял один футляр-бутылку, на другой и даже экпериментировал. Когда сносило крышу- упаковывался в кабриолетный футляр без крыши. Лихачил.
Потом ему всё это надоело...Футляры становились все больше, всё солиднее и статуснее, но до парящего по воздуху футляра короля Саудовской Аравии явно не дотягивали... Теперь это жалкое подобие того, королевского футляра, плыло по воздуху на чьих-то плечах.Яркие, самоварные, по- саудовски блескучие ручки футляра аккуратно придерживали зафутляренные в чёрно-скорбное индивиды этого футлярного мирка. Он засмеялся над собой, ещё недавним,- таким же зафутляренным . Но всё же вырвавшимся навстречу свободе с ликующим криком "Нассать!". В лобовую по встречке. Интересно, подумал он. И, как меня угораздило столько лет проторчать здесь, в этом,связанном цепями ДНК и ограниченном футляром атмосферы, мире? И понял.В тот самый миг , когда какой-то футляр показался ему... очень удобным... , он и не стал рваться из него в омут головой.
Как же он назывался ? Тот обманно-уютный футлярчик , обуздавший все благие порывы и превративший его романтично-рыцарский девиз "Не ссы! " , в безразличную обыденность -"Нассать"?
И, как .." Мэне, Тэкел, Фарес " полыхнуло перед ним слово , высветив великую тайну зафутляривания человечества. Символ , лишивший его когда-то воли.
Памперс!
АВТОР 17
Восстание ангелов.
"Одиночество-это наказание или спасение?" Вера наткнулась на эту фразу редактируя статью в местную газету. Кольнуло в сердце. Мысли улетели куда-то вдаль и вернулись воспоминаниями. Ещё три года назад она была самым счастливым человеком на земле. Любимая работа, она всегда мечтала учить детей, любимый муж и сладостное ожидание появления ребёнка. Первый выкидыш не насторожил. Просто досада. Потом второй. Во время третьей беременности муж, буквально носил на руках. Тяжелее ложки ничего поднимать не
позволял. Уже были куплены детские вещи, определено имя. А ребёнок умер там же. В ней. Муж ушёл. Мир потух. Как при глаукоме он сузился до детской пустой кроватки. Она сидела возле неё днями и ночами разговаривая со своим ребёнком.... Из больницы она вышла через три
месяца. Но это уже была не она. Это была другая Вера. Та Вера улетела далеко-далеко. Однажды, встретив соседа по лестничной площадке она заметила тёмное пятно за его головой. Да, и сам он выглядел странно. Синие губы, взгляд пустой, как-будто обращённый во внутрь, в себя. Она
спросила у соседки: "Что, Михаил болеет?" ""Здоров, как бык. Он ещё нас с тобой, Верунь, переживёт." "Но у него синие губы, и глаза больные какие-то..." "Не замечала..." Через день Михаил разбился на машине. Насмерть. То же самое она заметила и у учительницы математики в своей школе. Поделилась с коллегами,но никто не видел у бойкой и весёлой Анны Васильевны никаких отклонений. Видела только Вера. Анна Васильевна "сгорела" от саркомы в течении двух недель. Это было что-то невероятное и страшное. А, когда, навещая мать в больнице, она увидела у неё те же приметы, пришло отчаяние. Она кинулась к врачам. Те её успокоили: "Нет причин для беспокойства." Мама прожила в больнице пять дней. Тромб оторвался...Оглянулась Вера вокруг. То там, то там на улицах мелькали за головами тёмные пятна. В упор смотрели тусклые глаза. Вере стало страшно, казалось, она не предрекает, а сама назначает смерть людям.
Черный ангел. Будущие мертвецы приходили ночами к ней во сне, укоризненно качая головами. Это было выше её сил. Она ушла из школы, стала редактировать тексты на дому, писала рефераты. Общение с миром свела до минимума. Магазин, церковь, дом.Усилием воли Вера заставила
себя вернуться к редактируемой статье. Закончив, прошла на кухню. Так и есть! Молоко и сахар закончился.
Между дверями ближайшего от дома магазина она заметила девочку лет шести. На улице шёл холодный дождь, а девочка была в одном платьице и стоптанных мокрых сандалиях. "Ты что здесь делаешь? Где твои родители?" "Они дома. Пьяные. Дерутся. А меня на улицу отправили." У девочки были синие губы, отстранённый взгляд и тёмное пятно за косичками. Тоненькой ручкой она размазывала влагу на лице и мелко дрожала. Мозг Веры взорвался и наполнил какой-то яростью всё её тело Злость на весь этот мир придал ей силы. Схватив девочку в охапку она понесла её домой.
Отогревала, чем могла, скормила кучу таблеток, но к вечеру у девочки поднялась температура до сорока градусов. Приехавший врач констатировал: "Двухсторонняя пневмония. Нужна срочная госпитализация".
Всё, что происходило дальше Вера помнит смутно. Это была авантюра, афера, восстание. Это был вызов всему тому, что так несправедливо и жестоко лепит чужие жизни. Весь мир определился в этом маленьком ангеле, в её теплой ладошке, что, как тонкая ниточка соединяла сейчас её со всем добрым, правильным и честным, что ещё осталось на этой планете. До боли в ушах вслушивалась она в прерывистое дыхание, в звуки пульсирующего в аппаратуре сердца. Она раздавала всем медикам деньги и умоляла. Она плакала и молилась. Она сутками не выпускала эту маленькую ладошку из рук. А, когда медсестра растерянно сказала, что пульс больной не прощупывается, тихо и молча сползла со стула на пол.
Очнулась она от лёгкого похлопывания по щеке. "Ну, вы, мамаша, даёте. Тут девочку спасать надо было, а вы нас обмороками пугаете. Успокойтесь. Всё нормально. Кризис, я думаю,миновал "
Через месяц ясным солнечным днём они с Танюшей вышли из больницы и взявшись за руки, медленно пошли домой.
И, пока они шли по улице, Вера не увидела ни одного человека с тёмным пятном за головой и синими губами.
АВТОР 18
Велика тайна сия.
- Тайна сия великаааа... -старательно подражая тем,учившим его в духовной семинарии , солидно растягивая слова тонким голосом,начал отвечать было попик... Но тут в кухню , прижимая к груди тяжёлую книгу одной рукой и поддерживая её снизу, как младенца под попку, другой , вошла бабушка.
- Вот батюшка, сказала она тихо и бережно положила книгу на край стола .
- Тихон мой.... -тут бабушка всхлипнула, проглотила комок чего -то горького,застрявшего у неё в горле и вытерла дрожащей ладонью побежавшие по щекам слёзы..
- ...велел Вам передать. В церковь. - весомо добавила она. Батюшка, забыв солидность,суетливо сунул в рот только,что облупленное яичко, на белке которого оставила узоры луковая кожура , поднялся и торопливо вытирая расшитым рушником руки ,потянулся к книге, бормоча набитым ртом благодарность. Его реденькая бородёнка, усыпанная яркими крошками желтка смешно шевелилась в такт словам.
Бабушка обошла стол, на котором стояла творожная пасха, блюдо с крашенками и порезанный на крупные куски кулич, погладила Митьку по стриженной голове и зачем то тоже погладила и присмиревшего попика его по мягким, до плеч, волосам. В дом , неся ведро с колодезной водой , вошла соседка, помочь обмывать покойника.За ней следом шкандыбала, опираясь на клюку, вторая, начавшая с порога причитать. Разрыдалась и бабушка , под этот распевный , терзающий и в тоже время освобождающий душу плачь. Они обнялись со старушкой, и та утешительно постукивая бабушку по спине, так и не выпущенной из руки клюшкой , зашептала, утешая
- На Пасху представился угодник. Прямая дорога в Рай .Врата святой Пётр открытыми держит.
За распахнутым в весну кухонным окошком, шмыгнув носом, крякнул отец, и отерев пот, стекающий со лба в и без того солёные глаза,приналёг на рубанок , строгая тяжёлую дубовую доску на домовину.
Митька , поелозив попкой, сполз со стула и подойдя к другому краю стола , забрался коленками на широкую дедушкину табуретку.
Двумя руками он взялся за холодную, матово сверкнувшую серебром, обложку и открыл книгу. Картинку вверху подпирало снизу разноцветье цветочно - травяного узора, а ниже , примерно на середине листа , далеко отступив от края красовалась красным причудливо выписанная большая буква.
- Ввы... -выдохнул Митька. И, набрав побольше воздуха в грудь , так же распевно, как попик, прочитал по- слогам...
- В на-ча-ле бы-ло Сло-во.... он опять вздохнул...
- И Сло-во бы-ло Бог.
Допив одним глотком быстро остывший в пластиковом стаканчике кофе, Митька, покосился на на неумолимо мигающее секундами табло и бросил стаканчик в мусорный контейнер. Крышка контейнера пару раз качнулась , погребая в мусор и отброшенные Митькой воспоминания.
Звякнул лифт , повинуясь команде вставленного в считывающего устройство указующего Митькиного пальца и повёз Митьку вниз, где мирно гудела огромная центрифуга , разгоняя и сталкивая лбами частицы того, что именовалось в библии Словом , а в науке -Вселенной .И где с помощью коллайдера Митька надеялся получить , наконец, ответ , на тот свой детский вопрос
- А , что же было в начале- курица или яйцо?