Никчёмова писала домашнюю работу по литературе о И. С. Тургеневу, слушая любимую музыку. Настроение и так было никаким, а тут еще этот извечный шум машин, крики детей на площадке… Все внезапно навалилось на её уставшее сознание тяжким грузом. Захотелось хоть немного развеяться, сбежать от каждодневной рутины куда-нибудь подальше.
Она очень быстро собралась, и под предлогом «пополнить птичьи кормушки» хотела ненадолго сбежать в лес у парка, но её мать, увидев, что дочь куда-то собралась, «повесила» на нее покормить местных собак, частенько тусующихся у их дома, а когда узнала о цели, накинула сверху еще и заплесневевший хлеб со старыми семечками.
И вот, вскоре девушка шла по лесу, наслаждаясь любимой музыкой, но лучше ей отчего-то не становилось. Серые лица людей и шум проспекта мешали ей уйти в себя, понять, что её гложит.
Лишь за чертой парка Никчёмовой становится легче. Скрытая от всех, одна в лучах предзакатного солнца, с красными от мороза щечками она преображается. Легкая улыбка касается губ девушки, когда свора псов дружелюбно махающих пушистыми бубликами хвостов, окружает её, выпрашивая вкусности. Собаки нетерпеливо вырывают мясо из рук вместе с прозрачным пакетиком, семечки также оказываются в пасти голодных псов, особо не разобравшихся в содержимом пакетов. Никчёмова, отогнав собак, быстро собрала все семечки вместе со снегом в карман своей белоснежной куртки. Она рассержена на собак за их глупость, и бежит подальше ото всех в глубь леса…
Никчёмова возилась с кормушками, наполняя их хлебом и семечками, и совершенно не заметила, как стало смеркаться. Всё это время рядом с ней был пёс кремового цвета с огромными лапами и карими глазами. Он был сыт, но все равно выпрашивал у девушки остатки съедобного и закапывал под деревьями своей наглой пастью про запас. Ей это не очень-то нравилось, и она гоняла этого пса упавшей с дерева сухой веткой. Да только разве его прогонишь?
На обратном пути она поняла, что чувствует себя куда лучше. Реальность, а где её воображение смешались в нечто единое, цельное, немного пугающее. Девушка уже довольно долго гуляла, ноги противно ныли, и Никчемова не придумала ничего лучше, чем упасть в только что выпавший белоснежный снег под большим дубом. Эти моменты ей запомнились на всю жизнь...
Это был не просто голый скелет дерева, не просто небо, скрытое пеленою туч, это было нечто большее. Маленькие веточки дерева казались переплетающимися между собой различными образами знакомых людей и предметов, сотнями бриллиантов сверкал снег, а Никчемова просто наслаждалась всем этим под аккомпанемент какой-то смутно знакомой мелодии в своей голове… В правом углу ей казалось лицо матери, в левом углу лицо Никчёмова, а на верху стая собак и чернильница... Если бы её увидели левые люди, то скорее всего подумали, что она душевнобольная, нежели человек, который встретил нечто прекрасное на своем пути.
Но все хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться. И вот девушка снова вернулась к конюшне, где кормила собак. Пес, что был с ней, куда-то исчез - видимо он остался в лесу. Всех животных уже загнали в помещения, начиная с лошадей заканчивая котятами.
В это время резко включили фонари и Никчёмова от неожиданности ахнула. Началось прекрасное... Под жёлтым светом фонарей снежинки казались маленькими стёклышками на земле. Казалось, что если положить руку на землю, то рука изрежется до крови об острые края снежинок, но когда девушка положила руку, снежинки просто растаяли, а по её руке прошёлся лишь холод. А «стеклышки» все падали сверху, в причудливом танце кружась и переплетаясь друг с другом, словно в их танце всё было продуманно до мельчайших деталей. Их движения были чёткие, плавные, не хватало лишь музыки.
По дороге домой её настроение было невероятным. Даже ворчащие бабушки и мрачная серость хрущёвок не портили ей настроение.
Подойдя к проспекту она быстро перешла его, успев на зелёный сигнал светофора с точностью до секунды, а затем направилась своим обычным путём к родному дому, но...
Мимо неё прошёл парень, который был точной копией Никчёмова. Такие же тонкие, кривоватые ноги, быстрая ходьба, верхняя одежда, бледное лицо в свете фар проезжающей мимо машины - прям сам Никчёмов! Но пока Никчёмова находилась в ступоре, то Мистер Н. уже поворачивал за противоположенный угол этого дома. Девушка быстро подбежала туда, да его уже и след простыл. Но Никчёмова не сдавалась, по его следам на снегу она бежала за ним, да только ветер заметал следы снегом и всё портил. Когда она сбилась со следа окончательно, то отчаялась и бросила эту глупую затею. Ведь она знала, что Никчёмов давно мёртв, а это играет с ней её жестокое воображение.
У подъезда хорошее настроение резко пропало. Она ещё минут 5 постояла у двери, отходя от увиденного.
Когда Никчёмова поднималась к себе на этаж, то почувствовала запах жаренной картошки. Улыбкой озарилось её лицо – запах маминой стряпни ни с чем не спутать.
И вот совсем скоро девушка сидела за тарелкой с зажаристой картошкой и стаканом холодного, несладкого кефира в отколотой, но любимой чашке, и все было как обычно, но она то понимала, что лишь благодаря таким вот прогулкам она смогла пережить этот сумасшедший день. Очередной сумасшедший день сумасшедшей жизни…
Большое спасибо Виталию Иванову за то, что отредактировал данный рассказ!