В конце ноября

Янина Пинчук
В вечерах перед началом Адвента вообще есть что-то тревожное. Годы наблюдений подтверждают. Хотя поздняя осень – само по себе очень неприветливое время.
Не хочется оставлять в окне щёлку во избежание духоты, потому что доносятся завывания ветра.
А вот при выходе во двор его вообще почти не ощущается.
Да уж, конечно. Пока дожидалась лифта на девятом этаже, выглянула в окно – происходящее по ту сторону показалось вовсе лишённым звука. Влажная темнота. Взгляд невольно падает на ближайший круглый фонарь. Нет, он не освещает. Жёлтый, натужный, он маячит привидением в паутине кленовых ветвей. Бедняга. Хотя нет, это прохожие бедняги, ведь он – пугает. Или вселяет безысходность, мне некогда разбираться. Приехал лифт.
Навязшая в зубах реклама и желание недорогого разбавленного мерло.
Зря я вышла, очень зря. Дело не в ЗОЖ, я вообще теперь примерная девочка...
Дело в том, как оглушает темнота. Как насильник, затыкающий рот, зажимающий глаза. Кругом черно и сыро. А взблёскивающие огни в виде фонарей и фар только слепят, делая беззащитной – выбивают последние опоры, а кругом продолжает окутывать тьма. Вот то самое слепящее такси обгоняет меня, и теперь стена панельки в белой термошубе залита маньяческим красным свечением, жидким, как компот. Иду, невольно замедляя шаг, и смотрю почему-то в окна. И эти тюлевые занавески, уютные люстры, кактусы, кошки, воздушные шары, холодильники – хором шепчут мне: зря. Знаю. У двух подъездов сидят на скамейках люди. Одинокие и очень сосредоточенные. Им-то что надо?
Потом магазин, в котором не менялось всё лет тридцать, серый бетонный пол – уж точно.
Назад идти не более приятно. Замечаю, что по мелким плиткам пятиэтажки скользит оранжевое фонарное отражение – как подленький химический призрак. Ёжусь (надо было замотать шарф). Люди на скамейках исчезли. А ещё – не видно ни одной кошки.
Глаза всё так же застит тьма. Где там ветку разглядеть – и я чертыхаюсь, отпрянув. В ноздрях запах сырости, ветра и насилия. Но вот мой подъезд и фонарь. И лифт. И предвкушение мерло и джаза.
Скорей бы выпал снег.