РОНИН
семь проблем
сентиментальная рiеce для домашнего чтения
*
Семь проблем - в восьми частях.
В первых семи – семь частных проблем граждан России.
Но в каждой – будет частичка восьмой проблемы.
Которая в восьмой части
станет личной проблемой Андрея Ронина -
директора адвокатского бюро, человека, решающего чужие проблемы.
*
*
Команда Ронина:
1. Мотто –
студентка–журналистка с японскими и чеченскими корнями,
предки которой встретились в советском концлагере –
прабабушка-японка, пленённая в 1945– том Красной Армией
и прадед - репрессированный чеченец.
Мото ранимая и обидчивая – и потому немного угрюмая, угловатая,
на слова резковата, в чёрной коже, обтягивающей мальчишескую фигурку с мальчиковыми бёдрами и на чёрном мотоцикле, с фиолетовой косой чёлкой, фиолетовыми губами и пирсингом по всему лицу.
Можно предположить в ней лесбиянку, но это не так – парня у неё нет, потому что она тайной и безнадёжной девичьей любовью влюблена в Ронина.
*
2. Бронислава Артемьевна –
кличка, естественно, Броня, или баба Броня –
лет семидесяти, прямая как палка, с походкой бывшей балерины,
изо дня в день в вечно одинаковой белой блузе, поверх которой висит на цепочке старинный медальон, в вечно чёрной изо дня в день длинной юбке
и вечных каких–то чёрных туфлях– ботиках.
Волевая, энергичная, с дворянскими замашками (потому как из захудалого дворянского рода), мужским голосом и мужским умом.
Курит папиросы. Которые набивает сама, смешивая с ароматным трубочным табаком.
Но когда приходят клиенты - для солидности вставляет папиросу в старинный мундштук.
Но хит Брони – это красивый старый перстень с держалкой для папиросы – все обычно обращали на него внимание и спрашивали… тут и начиналась лебединая песня бабы Брони.
И песня была не одна. Песен было много.
И в песнях становилось не сразу, но понятно - баба Броня - бывшая разведчик-нелегал.
Как абсолютно одинокий человек, Броня ведёт с утра до ночи все дела в офисе и потому считается правой рукой Ронина.
Обожает Ронина, как внука
и зовёт Мотто – Наша Ёлка – из–за пирсинга.
*
3. Приходящий, вечно хмурый, неприметный и молчаливый человек лет около шестидесяти. Когда говорит, не смотрит в глаза, словно что–то украл.
Пообщавшись с такими, почему-то потом не можешь вспомнить -
вроде и в сером пиджачке был человек, а вроде и не в сером. Вроде в белой рубашке, а вроде и не в белой.
Но если пристально вглядеться в его лицо, то за явно беспородным барбосом, неуловимо угадывался очень и очень хорошо тренированный и натасканный сторожевой пёс.
Потому что, если он и подымал глаза на собеседника, то неуютно становилось даже от одного от этого взгляда мельком.
Естественно, бывший офицер КГБ, хоть там бывших и не бывает.
А вот нынешний ли он сотрудник ФСБ - мы этого так и не узнаем.
Кроме Ронина с ним все насторожены и напряжены, но почтительно зовут его – Палыч. Даже Бронислава Артемьевна. Иногда, правда, добавляя к Палычу, сынок…
*
4. Рослый, крепкий и добродушный молодой человек со странной фамилией Друид, в котором сплавились два взаимоисключающих качества –
он качок, с накачанными и сплошь разноцветно татуированными от пальцев до крепких бицепсов руками и … компьютерщик, и технарь, которому Броня, на разные проявления его ипостасей, дала аж три клички – мистер Мускул, мистер Валенок и мистер Пиксель. Правда, не очень понимая, что последнее означает.
*
5. Девушка–секретарша– Леночка.
Безукоризненно вежливая злючка, до скуки серьёзная, как все секретари, имеющая тайные виды на Ронина.
*
Между Броней и Мотто - классическая бабья склока, отягощённая пятидесятилетней разницей в возрасте
и Друид – мистер Пиксель-Мускул – добродушный валенок–миротворец между ними, встающий то на одну, то на другую сторону
и называющий Броню – Ба, а Мотто – Мо.
*
проблема первая –
попугай Мейерхольда
*
тут - много о табаке, сигарах и курении,
но с обратным подтекстом.
*
Кабинет Ронина.
Ронин сидел за своим большим совещательным столом и рассеянно вертел кем–то подаренную сигару.
Дел было полно - но делать их не хотелось.
Потом зачем-то прикурил.
Стал пускать дым и думал – нравится ему это занятие или нет?
И по его лицу было ясно – курить сигары Ронин, явно не умеет
и удовольствия это ему не доставляет. Но чего не сделаешь для солидности.
*
И тут открылась дверь
и Броня пропустила вперёд себя очень пожилую, но энергичную и со вкусом одетую женщину. Вошла сама и торжественно заявила, как на концерте:
- Народная артистка СССР, лауреат Государственных премий и международных конкурсов Ирина Николаевна Головина.
Ронин встал.
- У вас всегда так объявляют посетителей? – иронично спросила Головина, - А то у меня ещё звания есть.
- Всегда, - подыграл Ронин, - А я для солидности закуриваю сигару. Прошу.
Головина села. Изящно, по-женски. Это была не старушка - это была пожилая леди.
*
Броню просто пёрло от любопытства. Уходить она категорически не хотела
и топталась у двери, и вовсю старалась, чтобы Головина увидела её легендарный перстень и, разумеется, спросила.
Голованова, разумеется, перстень, увидела, а спрашивать не стала.
От этого случилась пауза.
Но Головина умудрилась заполнить эту паузу таким молчаливым требование выйти, что Броне пришлось это сделать.
*
- Мне сказали, вы решаете проблемы, - с вопросительной интонацией сказала Головина.
На эту фразу у Ронина был фирменный уклончивый жест.
Что он и сделал.
Только на этот раз с сигарой.
Головина:
- Проблема моя старушачья. И боюсь, будет вам скучна.
- Я вырос на ваших фильмах - поколения выросли на ваших фильмах - и для меня большая честь, что вы пришли ко мне.
- Тогда я попробую коротко, хотя начать придётся с сотворения мира.
- Главное, чтоб не закончилось концом света, - попытался подыграть ей Ронин, а сам подумал - потушить ему сигару, или давиться дальше? Для солидности.
*
Секретаря Леночки в приёмной не было и Броня пыталась подслушивать, приложив ухо к дверной щели.
Но тут вошёл Друид.
Застигнутая Броня встрепенулась и, приложив палец к губам, зашептала:
- Народная артистка Головина. Плачет. Рыдает просто. Не знаю, что и делать. Может, скорую? Ужас проблема – ужас!
Да так наврала, что и Друид испугался.
*
- В 1921 году в Советскую Россию приехал министр культуры Франции Анатоль Де Монзи… - начала Головина
и Ронин с тихой тоской понял что рассказ будет действительно длинный.
- Он привёз в подарок своему другу художнику Георгию Богдановичу Якулову три яичка.
Опять Фаберже спёрли – подумал Ронин.
- Обычные птичьи яйца, - словно ответила на его мысли Головина, - Георгий Богданович в свою очередь - не знаю, почему - отдал их своему другу поэту Вадиму Габриэловичу Шершеневичу.
- "Мне бы только любви немножечко, да десятка два папирос", - процитировал Ронин.
- Да, - с удивлением подтвердила Головина, - «А мне бы только любви вот столечко, Без истерик, без клятв, без тревог». Кстати, отец его - Габриэль Феликсович Шершеневич был знаменитый в своё время адвокат. Вадим Габриэлович, отдал эти яйца своей маме - известной балерине Львовой. Та положила их под лампу, без каких- либо надежд. И из одного яйца вылупился птенчик. Это был большой гадкий птенец, но случилось это в день моего рождения, поэтому птенца заочно, подарили мне. Думаю, что от него просто хотели избавиться, так он был гадок.
*
Ронин слушал её и мучительно пытался высчитать в уме - сколько ей лет.
И почему-то у него это не получалось –
цифры выходили всё какие-то библейские – то 136, то 119 –
а считать столбиком на бумажке было неудобно,
поэтому Ронин плюнул на мысленные расчёты и стал слушать дальше…
*
- Де Монзи уехал в свою Францию и выяснилось, что забыли спросить – птицы какой породы были яйца? И почему–то все решили, что это орёл. Поэтому птенца назвали древнегерманским именем Арнольд, что означает - орлиная сила.Гадкий птенчик оперился и ко всеобщему удивлению превратился в… красавца попугая ара. Я его помню с двух лет – это вообще первое, что я помню в жизни – Арнольд вдруг взлетел и сел мне на грудь. Все перепугались – а он стал ласкать моё лицо своей головкой и целовать в губы клювиком. С тех пор мы с ним и целовались. Вот уже девяносто три года. Правда, с огромным перерывом.
Жить Ронину стало чуть проще – больше не надо было считать, сколько клиентке лет. И вообще ему стало интересно – Шершеневичи, попугаи…
Если б не вонючая сигара.
- Позвольте мне быть вашим витолье? – вдруг предложила Головина и, не дав Ронину времени на унижение от незнания этого слова, сразу объяснила,
- Хотите научу вас курить сигары?
Ронин поперхнулся дымом.
*
Теперь подслушивали вместе – Броня и Друид.
- Да вроде никто не плачет, - сказал Друид.
- Отрыдала роща золотая… сколько ж можно, - объяснила Броня и успокоенный Друид ушёл.
А Броня снова прильнула.
Но тут вернулась секретарь Леночка.
- Народная артистка СССР Головина, - жарким шёпотом зашептала Броня, - Девяносто пять лет. Ужас проблема – ужас! Рыдает просто. Жду, когда скорую вызывать…что творится, на белом свете, что творится – люди с ума посходили.
Леночка так перепугалась, что стали подслушивать вместе…
*
Ронин:
- У меня есть сотрудница, которая… не горит желанием ответить мне взаимностью… я, конечно, не настаиваю…
*
- Это про меня что ли? – шёпотом удивилась Леночка.
- Ну не про меня же, - подтвердила Броня.
- А может, про Ёлку, - заскромничала Леночка.
- Ронин – на Ёлке! – изобразила лицом конец света Броня.
*
- Су–до–воль–ствием! Научу вас обоих, - пообещала Головина, – Хотя я не такой уж и афиссионадо - сигару я курю раз в год. На свой день рождения…
Ронин наконец, понял, что смело может потушить свою сигару,
что он с наслаждением и сделал. Долго топтал её в пепельнице, как врага и пепельницу отставил подальше, чтоб не воняла. Хотел записать слово афиссионадо, чтоб не забыть - ибо слова такого никогда не слышал,
но постеснялся. Только взял ручку, якобы просто так.
Головина продолжала:
- Меня учили курить сигары дважды. Первый раз Фидель Кастро. С посещением сигарной фабрики. Второй раз - Черчилль. Он спросил меня при журналистах - умеют ли женщины в СССР курить сигары? Это была то ли шутка такая, то ли провокация. Но я отболталась. Сказала – нет, не умею, но была бы счастлива, если б мистер Черчилль меня научил. Ему было тогда 87 лет и журналисты сочли, что это смешно. Думала на том дело и закончилось. Но вечером раздался звонок – сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль имеет честь и так далее… в посольстве была паника. Что делать? Разрешать, не разрешать. Звонили в ЦК, звонили Хрущёву. Кукурузный царь разрешил.
Ронин, наконец, добрался ручкой до бумаги и быстро, и мелко, как якобы умную деловую мысль, записал – афинандос, вместо афиссионадо и прикрыл другой бумажкой.
А Головина рассказывала:
- Паника ещё пуще. Как одеть? Что говорить? Кого со мной отправить? А я сказала, что пойду только с мужем. А муж - в Москве. Через семь часов он был в Лондоне. Но Черчиллю я отомстила. Он заунывно долго рассказывал про листья, про формы сигар, про цвет мадуро и колорадо кларо, как он учил курить сигары Сталина, а когда он закончил я ему сказала, - ты у меня уже не первый, противный старикашка. Меня уже учил молодой Фидель.
*
Секретарше Леночке нестерпимо захотелось научиться курить сигары.
И дабы скрыть это, она спросила Броню:
- Но она совсем не рыдает.
- Сейчас зарыдает, - пообещала Броня.
*
Головина:
- И тот и другой подарили мне по совершенно роскошному хьюмидору с сотней сигар. И тот и другой сказали, что это самые дорогие сигары в мире. Кому больше верить - я не знаю, но сигары действительно очень дорогие.
Ронин сделал вид, что вспомнил что-то крайне важное
и записал на бумажке рядом с афинандосом –
хэмпидор.
И снова прикрыл.
*
Головина:
- Но мы ушли от темы… Арнольд жил у Шершеневичей и всё как-то мои родители тянули его забрать. Но тут случилась Зинаида Райх, которой попугай очень приглянулся. Зинаида Николаевна была женщина напористая и немного бесцеремонная. Дело в том, что Де Монзи подарил яйца Якулову поздним вечером 3 октября 1921 года в мастерской Якулова. А в этот день там отмечали день рождения Есенина. Анатолий Васильевич Луначарский привёз к Якулову - вместе с Де Монзи - Айседору Дункан. Зинаида Райх заявила, что яйца были подарены не Де Монзи - Якулову, а Айседорой Дункан - Сергею Есенину на день рождения. А бесшабашный Есенин просто забыл свой подарок у Якулова. А она - наследница. Что, в общем, логично и совершенно не исключено. И Зинаида Николавна потребовала, чтобы Арнольд радовал детей Есенина, которых воспитывал Мейерхольд. Так - Арнольд переехал к Мейерхольдам. Но наша любовь с Арнольдом не закончилась, мы часто семьей бывали у Мейерхольдов. У них Арнольд прожил до гибели Зинаиды Николевны. И был свидетелем её убийства.
*
Броня сделала большие страшные глаза и прошептала:
- Вот это – проблема!
- А кто её убил? - так же шёпотом спросила Леночка, хотя ей было совсем не интересно кто убил Зинаиду Райх - она уже мысленно, сидя в старинных креслах Головиной, училась курить сигары Черчилля-Кастро вместе с Рониным.
Броня развела руками:
- Вот она и пришла… сейчас в обморок упадёт
- Да что-то не падает.
*
Головина:
- В 39-том, мне ещё не было 18, но я уже была актриса. Играла в театрах и даже сыграла главную роль в кино. Я уже была замужем, очень любила своего мужа и, казалось – впереди только долгая счастливая жизнь. Но – на Лубянке решили иначе. Мужа арестовали. Потом арестовали и меня. За месяц, примерно, до гибели Зинаиды Николаевны. Дали 15 лет. Отсидела я по полной. И всю мою молодость сожрал ГУЛАГ. Я вышла – мне уже было тридцать два года. Через год вытащила мужа, смогла вернуться в театр, в кино. Были роли, был успех. Я попыталась узнать, где Арнольд. Но это было бесполезно.
- А это не тот, который «обманул проклятый попугай»? – вдруг вспомнил Ронин.
- Нет. Это другой попугай и другая женщина. Это Соня Толстая и цыгане с попугаем. Арнольд никогда никого не обманывал. А в 61 - вом, на мой юбилей, муж сделал мне подарок. Он вынес мне на руке… Арнольда… В обмороки я падала. На допросах. Что и спасло меня - что толку бить дальше бесчувственную женщину. В тот день я тоже упала в обморок. Но уже от счастья, - и тут она уточнила, - Но больше в обмороки я стараюсь не падать. Я пришла в себя оттого, что Арнольд гладил меня по лицу своей головкой, целовал клювом в губы, как в детстве и никого ко мне не подпускал.
*
- Боже! Какая любовь! – прошептала Броня.
А Леночка этой любви молча не оценила.
*
- Когда я откинулась с зоны, - иронично изобразила зечку Головина, - Всё было внешне хорошо. Кошмар кончился. Я снималась. Роль за ролью. Успех за успехом. Но эти 15 лет… я была, как мёртвая. Когда в мою жизнь вернулся Арнольд – я ожила. Ко мне вернулось детство. Ко мне вернулось ощущение счастья… - она помолчала, - Как я понимаю – попугаев у вас не было?
- Нет.
- Тогда вам будет сложно меня понять. Учёные считают, что попугаи ара с рождения имеют интеллект примерно трёхлетнего ребёнка. Но дальше уже не развиваются. У Арнольда был интеллект – семилетнего. В попугаевом мире Арнольд - гений. Когда его спрашивают– как тебя зовут? Он отвечает, – «Я Арнольд Головин». А ещё как тебя зовут? Он говорит –« Я был Мейерхольд. Твою мать. Зина не ори. Ты не на базаре»… Кстати, почти во всех фильмах, где требовался попугай ара – играл мой Арнольд. Потом нас, конечно, забыли. Причём, первую забыли меня – Арнольд снимался дольше. Быть забытой - это нормально. Это расплата за известность… как однажды сказал преподобный Амвросий Оптинский: помру - в ад попаду. Его спросили - за что? Он ответил: почестей принимал много. Так что - в забвении есть своя правда… А вчера Арнольд исчез… А через три месяца и мне, и Арнольду, Бог даст, должно исполниться девяносто пять.
Ронин чуть было не удивился вслух, что попугаи живут так долго, да вовремя спохватился.
- Если бы вы смогли уделить хотя бы немного своего времени на моего Арнольда, - попросила Головина так, что отказать ей было просто невозможно. Равно как и понять, где и как искать пропавшего попугая.
- Он - улетел? – с лицом делового человека спросил Ронин.
- Нет, - ответила Головина, - Он исчез.
Тут Ронин даже лица делового человека сделать не смог.
- Давайте сделаем так, - предложил Ронин, - У меня к вам – много вопросов. Куча вопросов. Но сейчас вас отвезут домой…
*
- Звони водителю, - яростным шёпотом велела Леночке Броня.
И обе на цыпочках отошли от двери.
*
Ронин:
- К вам приедет девушка.
- Это - она? – с интригой спросила Головина, - Безответная?
Ронин головой ответил - да:
- Очень толковая девушка. Она всё посмотрит на месте и задаст вам вопросы. Потом мы с коллегами обсудим и поймём, что делать дальше. Только – если вас будут спрашивать – говорите, что вы консультируете студентку-искусствоведку, которая пишет курсовую про… имажинистов Шершеневича-Есенина- Якулова - как-нибудь так. И ваш визит сюда пусть тоже останется в тайне.
*
Почти пустое кофейное кафе.
За столиком, над чашкой кофе сидит молодой человек, лет тридцати – Геннадий.
В кафе заходит глубокий старик в чёрных очках. Он прям, сух и движения его совсем не старческие. В руках небольшой пакет. Садится за столик Геннадия.
- Ну?.. И когда свадьба?
Молодой человек развёл руками.
- Хочешь другую невесту? – с непонятной угрозой спросил старик.
- Нет, она меня любит. Но просит не спешить. Мол, мама-папа… я не могу гнать.
- Неужели мне придётся жениться на её прапрабабке, - глядя в окно, спросил старик не то молодого человека, не то себя.
Модой человек как-то странно засмеялся
- Сейчас на время разбежимся. Мне не звонишь. Я сам тебя найду, - старик положил пакет на стол, - Здесь деньги. И коробка сигар для бабки. Сигары винтажные. Дорогие. Сам не смоли.
- Да ну, они вонючие.
- Сам ты вонючий. Ты только бабке так не скажи. Залезешь в интернет и всё прочтёшь про сигары. Попроси её научить тебя курить сигары. Да делай, как она скажет - это вас сблизит. Входи, входи к ней в душу.
*
Ронин перед компьютером.
По бумажке набил в поисковике слово –
хэмпидор.
Открылось что-то про грунтовку и защиту от коррозии,
а про сигары - ничего.
Ронин набил слово –
афинандос.
Ничего подобного там не было.
- Полный афинандос, - сказал сам себе Ронин, - С хэмпидором и попугаем.
*
продолжение -
http://www.proza.ru/2016/12/08/1338