- Оп-па, это ещё что за нечисть такая? – ужаснулся разбойник и несколько раз перекрестился истово.
- Какой же у тебя смешной вид, - Третья маска хихикнула, - проклятье, видел бы ты себя! Да не трясись так, не съем. Тем более, такую огромную тушку за раз и не скушаешь. Я не нечисть лесная и не чудовище, просто девица заколдованная, коли полюбишь искренне, вновь красавицей стану, хи-хи.
- Что, правда что ли? – грабитель нахмурился.
- Конечно, - девушка кивнула, - вон спроси этого смешного недоростка.
- Эй, вот оскорблять не надо, - возмутился я, - чего это я сразу «недоросток» то?
- Ой, не обижайся, - весёлая махнула рукой, - ты просто нереально смешной малышок, ухохочешься. Ты такой кроха, что чтобы достать до собственной макушки, вынужден забираться на скамеечку, ха-ха-ха.
- Она что, сумасшедшая? – здоровяк, на всякий случай, сделал шаг назад.
- Не обращай внимания, - я махнул рукой, - это всё заклятье, меняет настроение вместе с маской. Немного злит и пугает по началу, но если привыкнуть, терпеть можно.
- А эта твоя заколдованная не принцесса часом? – уточнил разбойник.
- Ты меня уморил, - безликая от хохота чуть на землю не упала, - какая из меня принцесса? Нет, хорошего рода, конечно, и всё такое.
- Богатая? – оживился здоровяк.
- До неприличия, - кивнула моя спутница, - а так же во время неприличия и после него.
- Значит, родичи смогут выкуп предложить, - глаза негодяя заблестели.
- Да они и не вспомнят, что была такая девица, пока заклятье не исчезнет, - я пожал плечами и развёл руки в стороны, - так что сейчас красотку увы, беднее лесной мыши. Однако, если сумеешь пробудить чувства, получишь и все её денежки. Вопрос, сможет ли заставить полюбить себя такой дикарь?
- Отчего нет? – Весёлье хохотнула, хлопая себя по коленям, - этот грабитель такой, такой забавный, эта его жадность, я, просто не могу.
- А ты уверена в своих словах? – я нахмурился, - всё же разбойник, лесной, не Робин Гад ни разу. Людей убивает.
- Да отстань, не видишь, девица согласна, - грабитель схватил мою спутницу за руку и потянул, - а ну, пошли со мной.
- Хм-м-м, если такова альтернатива гневливому волшебнику, то лучше бы уже и вовсе в монастырь уйти, - пробормотал я в полголоса.
Тем временем, разбойник тащил безликую за собой. Не привыкшая к такому обращению девушка спотыкалась, едва не падала, буквально бежала за своим новым «воздыхателем», и вот, наконец, оказались мы в самой глухой и непролазной части леса. Прямо как в страшной сказке – деревья старые, полумёртвые, переплелись корнями и ветвями так, что меж ними, казалось, и кролику не пролезть, не то, что человеку, однако наш проводник знал все лазейки и ходы тайные. Оцарапанные, с порванной одеждой, наконец продралась сладкая парочка и оказались мы на довольно большой просеке, на которой стояли шалаши, по не очень ровному кругу. При нашем появлении из них полезли люди, не менее дикого и жуткого облика, чем здоровяк, причем, были среди них и женщины, такие же злобные и растрёпанно – оборванные, как и мужчины. Как есть, зверьё хищное.
- Эй, народ лесной, - наш грабитель поднял руку в приветственном жесте, - я вернулся, да не один, смотрите, нашёл себе новую жёнушку!
- Ох, ну и рожи же у вас, - Третья Маска хихикнула, - прямо как для спектакля про разбойников!
Разбойнички дружно повернулись к моей спутнице, замерли, не зная, что и сказать.
- Да не тряситесь вы, тварь эта не опасная, просто зачарованная, - здоровяк хмыкнул, - и вот вам лучшая доказательство, эй, жинка, я отдохнуть желаю, снимай с меня сапоги!
По знаку предводителя, два разбойничка быстро приволокли небольшое брёвнышко, на которое жених и уселся и вытянул ножищи в сторону девушки. Полагаю, не стоит у упоминать, что воняло от его конечностей, так, как будто грабитель уже помер и разлагаться начал, кроме того, обувь прежде принадлежала человеку с куда меньшим размером ноги, оттого и стянуть её было непросто.
Безликая растерялась чуточку, однако сразу две женщины кинулись к ней и толкнули в спину, бедняжка упала на ноги, едва не наткнувшись на вытянутую ногу «воздыхателя», послушно ухватила сапог и начала тянуть изо всех своих очень не больших сил. Увы, сколько не старалась, ничего не выходило.
- Крепко сидит, - Веселье хихикнула, - видать, вы, мой добрый господин, столь давно не меняли обувку, что пустили в ней корни!
- Ах ты бесполезное создание! – разбойник пнул мою спутницу ногой так, что она полетела на траву, я еле успел вцепиться в край плаща и избежать падения, а потом просто спрыгнул на землю, рискуя переломать ноги.
- Соберите ка одежонку грязную, что накопилась, пусть пойдёт, постирает её, - здоровяк махнул головой.
- Но, я не умею, - возразила Третья Маска.
- А ты сумей, - рыкнул жених лесной, - а то смотри, использую тебя, как обычную уличную девку, а потом и ребяткам моим отдам на поругание! Вроде как , кроме рожи, остальные детали у тебя в наличие имеются!
- Ладно – ладно, - чего ты так сердиться, - безликая хихикнула, - давай уже своё бельё.
Женщины кинулись по шалашам и скоро натаскали целую груду рванья и даже годной одежды, причём, последняя ещё и окровавлена была, явно с трупов сдирали. Навалили огромную корзину.
- Ты, - здоровяк ткнул пальцев в одного из подельников, седовласого старца с редкой бородёнкой и огромным красным носом, - пойдёшь с моей женой, присмотришь, чтобы не сбежала. Головой отвечаешь за неё, да смотри, не вздумай приставать, а то отрежу тебе всё, что выдаётся.
Третья Маска честно попыталась поднять корзинку, куда там. И куча оказалась велика, да и слабая аристократка, привыкшая проводить время за вышиванием и чтением глупых книжек, не приучена была тяжести таскать.
Старый грабитель, покачав головой, подхватил груз, крякнул и они направились прочь. Я хотел последовать за девушкой, которая явно нуждалась в магической помощи, когда начало происходить нечто странное и жуткое.
Возникло в воздухе свечение странное, а через миг открылся знакомый портал – нора и вышел из него юноша, красивый, как Аполлон, с золотой шапкой волос, короткими усиками и крошечной бородкой, высокий, широкоплечий, одет он был в лёгкий доспех, украшенный изумительной по красоте чеканкой, в руках держал посох длинный с навершием в виде львиной головы. Хоть и не встречал я незнакомца прежде, а сразу признал, красивое лицо его чуть портили глаза, голубые, как небо и холодные, как лёд, один был чуть ниже другого, почти незаметно.
- Эй, ты ещё кто такой? – прорычал наш лесной воздыхатель, вытаскивая нож.
- Моё имя тебе ничего не скажет, - чародей покачал головой, - значит, любишь женщин бить? Не хорошо, однако.
Разбойник, до которого уже дошло, что встреча добром не кончится, кинулся на незнакомца, однако, тот двигался куда быстрее, могучий кулак полетел вперёд, врезался в челюсть грабителя, беднягу просто унесло, рухнул на землю, как дерево подрубленное, а ведь казался таким крепышом! Волшебник тут же направил на злодея посох, из разинутой пасти навершия ударил луч, миг и обернулся грабитель крысой, да скрылся в траве. Завопили разбойники, испуганно и злобно, часть кинулись на юного храбреца, большинство помчались прочь, в разные стороны, как зверьки испуганные, да только налетели на преграду невидимую, сколько не выли, не бились в неё, а вырваться не могли. Впрочем, и тем, кто атаковал молодого человека, не легче было. Воитель начал вращать вокруг себя посохом, обрушивая удары на противников, не забывая превращать упавших в зайцев, белок, соек и прочее зверьё и птиц. Некоторые из тех, кто пытался убежать, поняв, что спасения нет, так же напали на доблестного героя. Ха, с тем же успехом мыши могли попытаться атаковать тигра! Не прошло и нескольких минут, как обернулись они животными. Немногие из тех, кому хватило ума не лезть в драку, пали ниц и молили о пощаде, однако, грозный ангел правосудия будто и не слышал их, один взмах посоха и всё было кончено.
«Что-то я начинаю думать, что спутница моя, сильно не дружит с головой, - подумал я, - отказать такому доблестному и красивому витязю, может только последняя дура»!
- Ну, что стоишь? – Маркус махнул головой, - беги за девушкой, мой маленький гном, она нуждается в помощи!
Дважды меня просить не надо было, вытащил монетку, подкинул, произнёс заклинание и мигом очутился возле безликой, которая, как раз в этот момент, мочила в ручье какую-то грязную тряпку. Уверен, если она и слышала о стирке, то, исключительно краем уха, о том, как это делается, и понятия не имела. Старик присел рядышком, опёрся о дерево, засунул в рот стебель какого-то цветочка и не без интереса наблюдал за действиями аристократки.
- Ну, как делишки? – поинтересовался я.
- Всё это совсем не смешно, между прочим! – Третья Маска надула губы, - грабитель такой противный. Маркус меня никогда не бил, не смел и пальцем тронуть, и уж тем более, не заставлял работать!
Я открыл, было, рот, чтобы напомнить, что волшебник, между прочим, кое-кого превратил в безликое чудовище и вышвырнул из дома, как кусачую собачонку, но вспомнил о недавней схватке и смолчал. Маркус ведь приглядывает за горе невестой, защищает даже. Не знаю, только, и вправду добра желает, мечтает, чтобы нашла себе возлюбленного и обрела счастье с другим, или просто, таким способом, мозги вправляет, дабы сравнила с другими мужчинами и поняла, от какого сокровища отказалась? А возможно, просто бережёт своё имущество. Если каждый девушку бить и обижать станет, да к работе приставлять, кому она потом нужна с синяками, выбитыми зубами, мозолистыми руками, я уже не говорю о потерянной девственности.
Я потянулся, было за монеткой, (миг и бельё оказалось бы постиранным, а там нагрузим старика и дёру), только вот опоздал малость, ибо маска Веселья отделилась от лица девушки, отправилась в полёт, а на её место встала следующая, перекошенная от ярости.
- Мамочки, - пискнул я и нырнул в траву, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, ЧТО сейчас начнётся. Если Грусть всегда плакала, Равнодушие плевала на всё с высокого дерева, а Веселье хохотала надо всем подряд, Гнев сейчас такое устроит, что черти в аду со страху в собственные котлы попрячутся, сковородками накроются, как крышками!
Как в воду глядел, девушка вскочила, сверкая пустыми глазницами маски.
- Это что такое, – взревела Четвёртая Маска, - меня, дворянку, стирать заставили и для кого, жалких убивцев?
- Ты чего девка? – старик едва травинкой не подавился, поднялся с земли, нож свой выхватил, - а ну, работай, не закончишь вовремя, разозлишь атамана, так обоим плохо придётся!
- Это ты мне приказывать вздумал? – зарычала безликая, мигом скрутила мокрую тряпку жгутом, - да я же тебе, смерду жалкому, последние волосья повыдёргиваю!
Налетела юная фурия на несчастного грабителя, обрушила град ударов, стушевался разбойничек, ножик выронил, голову закрыл и бросился прочь, как олень от волчицы, а Гнев не отставала ни на шаг.
- Так, и сколько я за девушкой бегать буду? – я подбоченился, - не такое это и простое занятие для столь крошечного существа! Придётся кое-кого малость успокоить.
Подкинул я монетку, прочитал заклинание, миг, и явилась вокруг Четвёртой Маски клетка с толстыми прутьями. Старик же скрылся между деревьями, только его и видели.
- А-а-а-а-а!!! – завопила злыдня, схватилась за решётку, затрясла её, - а ну выпусти меня, мелкий недоносок, выберусь в порошок сотру!!!
- Когда масочку сменишь, тогда и освобожу, - хохотнул я и присел на землю, - а пока отдохну немного, совсем меня загоняла.
Ох, доложу я вам, столько оскорблений в свой адрес отродясь не слыхивал, ну и темперамент! Не говорю уже о том, что своими воплями совсем оглушила. Убедившись, что орать бесполезно, удумала ещё о стенки клетки биться, пришлось циновками их прикрыть, так эта бешенная ещё и их изорвала, чуть себе ногти не поотрывала, будь её воля, и железо зубами изгрызла, да только это было не очень удобно делать. Когда маска слезла, я вздохнул с облегчением.
Пятая масочка имела довольно возвышенное выражение «лица».
- Успокоилась? – поинтересовался я, - ну, выбирайся, сейчас дверцу сделаю.
- О, нет-нет, - безликая покачала головой, - не надо, это так романтично, я чувствую себя героиней романа, пленённой злодеем! А какая природа вокруг! Единственное, лучше бы, чтобы сейчас была ночь, что крылами окутала мироздание, представь себе Королеву луну, явившуюся на небосводе в окружении своих верных подданных звёзд, к которой я могла бы вознести свои мольбы, и жалобы на печальную судьбу несчастной пленницы.
- Мать моя гномиха, - простонал я, - лучше бы бросалась на всех, как бешеная псина и кусалась. Чем дальше, тем ты безумнее! Воистину, с Маркуса пора уже икону писать, с нимбом вот такого размера! И он тебя терпел шестнадцать лет?
- О, тот, кто любит истинно, не замечает недостатков в возлюбленной, ибо любуется ею сквозь полупрозрачную ткань фаты, что зовётся счастьем, - девушка томно вздохнула.
Я покачал головой, подкинул монетку и клетка исчезла.