Я стою на полке в магазине. Рядом с парой-тройкой меня. И ещё где-то на складе в подвале десятки меня про запас. Миллионы, произведённые в Китае и разлетевшиеся по всему миру. Скорее, в северные его части. Туда, где есть снег.
Ах, да, я – это новогодний стеклянный снежный шарик-сувенир. Внутри меня – блёстки и белые хлопья, они точь-в-точь повторяют самый белый, самый долгожданный снег. А ещё внутри меня фигурка доброго дедушки в красной шубе. Но это, правда, не интересно. Намного занимательнее то, что происходит не внутри, а снаружи.
Итак, я на центральной полке одного крупного магазина игрушек. Напротив стоит мальчик с огромными тёмными глазами. Такие глаза часто бывают у любознательных умных детей. И практически никогда – у взрослых. Это глаза человека, который способен многое увидеть и удержать внутри. Глаза – ловушка, как широкий сосуд с узким горлышком. Глаза изучают меня внимательно и видят не кучку блёсток и хлопьев, а огромные замки с королями, драконами и принцессами. Ворох историй, целые эпохи. Я такой красивый и огромный в глазах этого мальчика, аж дух захватывает.
- Маам, а купи мне этот шарик, пожалуйста…
- Нет, у меня нет денег на это, мы не договаривались. Ты всегда всё выпрашиваешь, - раздаётся какой-то монотонный и унылый голос рядом, - ладно, бери, сколько это стоит?
Теперь я стою на полке в комнате у этого чудесного мальчика. И он уже на меня не смотрит, а придумывает продолжение историям, начатым в магазине. А за дверью ругаются взрослые. Мужчина и женщина. И чем громче они кричат, тем толще и выше стены в королевстве этого мальчика. И вдруг крик заканчивается, и в дверях появляется мужчина.
- Ты сделал задания?
Бах! Взорвались драконы.
- Я тебе говорил в комнате прибраться!
Бах! Полетели короны и разбежались короли.
- Ну что ты сморишь на меня? Делай, ушлёпок!
Бах! Сломались стены.
И вместе с ними сломалось ещё и что-то глубоко внутри мальчика. И вот папа, его самый близкий человек, ушёл, а мальчик продолжает, молча и трясясь, не привлекая к себе лишнего внимания, своими маленькими ручками собирать обломки крепости и строить из них маленькую тесную квартирку.
Я хочу закрыть глаза, чтобы не видеть этого, но не могу. Молчать, наблюдать и быть рядом – это всё, что я умею.
А это меня несёт на кассу какая-то симпатичная женщина. Она улыбается и отдаёт шарик девочке, совсем ещё крошке.
Девочка возвращается домой и вместе с мамой они ставят меня на столик у детской кроватки. Это последний раз за день, когда я вижу эту женщину.
Девочка играет, лепит, смотрит книжки. Но скоро ей становится скучно. Она кричит маме, и та отвечает ей из кухни. Каждый раз отвечает. И ни разу не заглядывает в комнату.
Девочка садится на пол и перестаёт играть. Кажется, ей грустно и больно.
- Почему мама не приходит? Ведь со мной так хорошо и весело, правда же?
Я очень хочу ответить, что с ней очень весело. Что она - самая чудесная девочка из всех известных мне. Что у мамы, наверняка, очень веская причина не приходить, какие-то жизненно важные дела.
- Она никогда не приходит. Я ещё не понимаю, но чувствую. Чувствую, что мне нужен кто-то рядом. А вместо кого-то – пустота. И от этого мне грустно и немножко страшно.
Я не знаю, что ответить, да и не могу. Я только уверен, что буду всегда рядом с этой девочкой. Пока она сама не захочет от меня избавиться. Одна она уже точно не будет.
А иногда за мной приходят очень счастливые люди. Молодые мужчина и женщина, например. Они смеясь покупают меня и ставят куда-то за книги, чтобы забыть. И только через несколько лет найти и удивиться: откуда это здесь?
Или радостные родители, которые крутят меня перед глазами своего тёплого, розовощёкого ребёночка. Он не умеет пока ни ходить, ни говорить. И ему всё интересно. И он тыкает в меня пальчиком, агукает, и все трое весело смеются.
Или не очень счастливые. Например, женщина, купившая меня однажды, принесла меня домой рядом с кучей таких же нелепо-радостных вещей в её квартире. Она так пытается заполнить отсутствие мужа, с которым прожила около десяти лет. И который ушёл в четверг, потому что с ней жизнь скучна, однообразна и просто, пожалуй, невыносима. И теперь она покупает эту всякую разноцветную ерунду как бы крича ему вслед: “Смотри, я всё та же девушка, как много лет назад! Смотри, я умею смеяться и носить короткие юбки”. А потом она садится и сморщенными руками собирает свои седые волосы, которые давно пора подстричь и покрасить.
Или эта пожилая женщина, говорящая со мной в своей очень тёплой и уютной квартире: “Прости меня, папа. Я до сих пор плачу. И мне до сих пор больно. Мои внуки подрастают, а я всё не могу наговориться с тобой. Не хватило и целой жизни, чтобы обнять тебя, сказать спасибо. И сказать, как я тебя люблю. Тогда это казалось таким лишним. Прости меня”.
А иногда со мной случаются совершенно невероятные вещи. Например, меня поместили в коробку с молчаливым угрюмым соседом. Серой коробочкой. И долго везли. Наконец-то! Я попал на настоящий праздник! Вокруг много нарядных людей, яркие огни, громкая музыка. Все шутят и смеются. И вдруг – ба-бах! – я разлетаюсь на миллионы маленьких снежинок! Это так красиво! Наконец-то я похож на настоящий снег, я стал свободным! Это новый год. Это новая жизнь.